По ту сторону Неба

— Босс, вы сегодня нервная, — заметил Скуало, вышагивая чуть позади неё. Занзас не могла с этим не согласиться. Хотела бы, но ей было нечего противопоставить. А всё потому, что Занзас чувствовала себя сомнамбулой. Последний месяц казался страшным сном, в котором она двигалась, ела, жила без особого желания к этому. Рассудок помутился. Занзас не знала, как ей теперь быть — Цунаёши приживил себе всего в два человека с атрибутом Солнца выращенную в лаборатории Варии руку на основе клеток Цунаёши, его парализовало через несколько дней, и, как вишенка на торте, впал в сон-кому и не просыпался уже месяц. Да она теперь места себе не находила. Скуало нахмурился и почесал щеку, слегка оттопырив нижнюю губу. На задворках сознания замигало чувство тревоги — за босса. Он понял, что на собрание девятого поколения, Варии и CEDEF ей лучше в таком состоянии не являться, но игнорировать приглашение не стоило. Поэтому он решительно преградил ей дорогу, направляя на неё свой острый клинок. — Мусор, что за дела? — яростно блеснула своими красными глазами Занзас. Скуало смотрел на эту обуреваемую беспокойством женщину, своего босса, и это только добавило ему решимости. — Чёртов босс, — совершенно серьёзно, не повышая голоса, как он обычно любил, заговорил капитан Варии. — Вы всему мафиозному миру открыли, что вы — баба. Причём, замечу — красивая. Не типичная кисейная барышня, тут соглашусь. Но не забывайте, — Скуало смерил её осуждающим взглядом, — про вас уже пошли сальные шуточки. И я не удивлюсь, если они прозвучат на собрании. Это мы не позволяем себе в Варии такого просто потому, что нам насрать — баба вы или мужик. Но другие не такие. Занзас втянула через нос воздух и прикрыла свои кроваво-красные глаза, после чего рукой зачесала назад порядком отросшие чёрные пряди. Она перестала скрываться под иллюзией Мармона. В её гардеробе прибавилось женских белых рубашек и блузок, китель тоже пошили по женской модели, и теперь он был приталенным. Начала отращивать волосы, и теперь они доходили до середины шеи. Лицо и видимые под формой Варии части тела пусть и испещряли шрамы после «Колыбели», но совсем не отталкивали. Занзас привлекала своей дикой красотой, яростным взглядом, смотрящим на тебя сверху вниз с высоты её могучих сантиметров. Особо смелые уже включили её в списки завидных мафиозных невест, достигших брачного возраста. Когда Занзас открыла свои алые очи, то в них больше не было сомнения. — Отброс, — обратилась она к Скуало. — Я слушаю, босс, — он убрал клинок обратно в протез. — Ты же знаешь, что я собираюсь сделать? Скуало оскалился и хищно облизал губы. — Это и мнение всей Варии. Так что дерзайте, босс. Тяжёлые сапоги скрипнули по полу, и они двинули дальше по хорошо знакомым лабиринтам резиденции Вонголы. Спокойным размеренным шагом они пересекли очередной коридор, оказавшись перед знакомой резной дверью. Не дрогнув, решительно, Занзас толкнула её, пройдя внутрь. На своих местах уже сидели девятое поколение и CEDEF. Саваду Чуту она даже не удостоила взглядом, хотя он пялился на неё не отрываясь. — Занзас? — тепло улыбнулся ей Девятый. — Ты всё же пришла. — Не могла пропустить этот цирк, старик, — хмыкнула Занзас и прошла по залу для совещаний, заняв свободное кресло, тут же упав в него и закинув ноги на стол. Сложив руки на животе, она усмехнулась. Скуало тенью шёл за ней, а когда она села, то встал за спиной, зная, что они тут ненадолго. Орегано из CEDEF поправила очки на переносице. — Следи за словами. — А вот я согласна с ней, — поддержала Лар Милч. Орегано ошарашенно уставилась на напарницу, до этого тихо дремавшую на своём кресле с закрытыми глазами. — Тише, тише, — призвал всех к порядку Девятый. — Мы же не ругаться пришли? Как-никак скоро церемония наследования. Нам есть, что обсудить. — Мой дорогой друг, ты не прав, — покачал головой его верная «правая рука» Койот Нуга. Пожилой мужчина усмехнулся в свои пышные усы. Занзас оскалилась. — Верно, — хмыкнула она, демонстративно меняя ногу и закидывая уже левую на правую, продолжая возлежать в кресле. — Если этот отброс, — Занзас специально сделала паузу, но на Чуту всё так же не посмотрела, — станет боссом Вонголы, то на Варию больше не рассчитывайте. Мы покинем лоно семьи. Но палаццо вам не отдадим, — она оскалилась, — мы как-то уже привыкли к нему, так что катитесь к чёрту. На неё хмуро взирало множество глаз, и прежде хоть кто-то смог разразиться гневной тирадой, она резко вскочила с кресла и встала на ноги, возвышаясь над всеми. — Вонгола скатилась в задницу, — четко, едва ли не по слогам, проговорила Занзас. — И этот сосунок только опустит вас на самое днище глубже. Взмахнув рукой то ли на прощание, то ли отмахиваясь от присутствующих, она молча зашагала на выход. Скуало безмолвной тенью плёлся сзади и пытался не заржать. — Почему я опущу семью на самое дно?! — настиг их мальчишеский голос. Занзас остановилась и обернулась, одаривая Чуту кривой ухмылкой. — Потому что ты не харизматичный мусор. — А мой брат… — он запнулся, но тут же поправился. — Цуна, значит, харизматичный? — Тоже нет, но он притягивает к себе людей, — охотно заговорила про Цунаёши Занзас. — Не харизматичность — похоже, семейная черта Савад. Вот тебе живой тому пример. Один лишился руки и права на преемничество, второй не справился со своей работой и теперь гниёт в тюряге у мумий, а третий будет разрушать семью изнутри. Отличное начало. Скуало открыл дверь, и Занзас скрылась за резными створками, объявив Вонголе бойкот.

***

Щелчок ознаменовал столь желанное одиночество. Чута страдальчески стиснул зубы до скрипа, когда сел на кровать. Застыв в размышлениях на секунду, он хмыкнул. Нервное хихиканье закопошилось где-то в животе. Затем он запрокинул голову назад и громко, надрывно рассмеялся, не сдерживая злобных нот. Отсмеявшись до шума в ушах и боли в легких, Чута вновь застыл, пытаясь глубоко и размеренно дышать. Вокруг была пугающая тишина. Она давила, силой выковыривая из старых ран гнойные воспоминания. Мерзкие, тёмные, они как сгустки крови застревали в сердце, превращая и без того хриплое дыхание в прерывистое, кашляющее. Резко поднявшись, с трудом ориентирующийся в темноте комнаты Чута диким зверем бросился в тот угол, где, если память не изменяла, стоял небольшой письменный стол. Ударившись об него и при этом ничего кроме ещё большего бешенства не почувствовав, он на ощупь раскидал все, до чего смог дотянуться. Ломаясь, стол с треском поддался напору. Он перевернул кровать. Выломал ножки стульям и раскидал вещи. …Наступил новый день. Он всю ночь думал о своём брате и Занзасе. Цуну Чута всегда ненавидел, с самого детства. Его странный брат таинственным образом действовал на окружающих и приносил им беды, а потом и вовсе помешался и стал творить отвратительные вещи. Чута отплатил ему во стократ. Понять, что Цуне нравится Сасагава Кёко, было легко. Как и завоевать эту пусть и красивую, но глупенькую простушку. А уж когда он затащил её к себе в постель, прямо в их доме… Лицо Цуны в тот момент, когда они выходили из его комнаты и Кёко смущённо поздоровалась с братом, у которого лицо перекосило — было великолепно. Когда Цуна потерял руку, то Чута забрал и его место преемника. Правда, тогда появилась Вария и… Скайрини Занзас. Едва увидев их босса, у Чуты поплыло сознание. Принять тот факт, что ты влюбился в парня, стало отвратительно, но он его принял. Правда, тут поделать ничего нельзя — в мафии не жаловали мужеложство. Но это не мешало тайно мечтать о Занзасе. Но и тут влез его отвратительный брат и каким-то волшебным образом они стали с Занзасом любовниками. У Чуты не было доказательств, но он просто знал. А потом Реборн и отец попытались его убить, и… Чуте больше не на кого было положиться, кроме как на ненавистного брата. Если уж Реборн и собственный отец предали тебя, то что и говорить о твоих хранителях. А с Цуной были и без того отвратительные отношения, но они всё ещё оставались семьей. И брат помог ему, спас. Они кремировали мать и Чута уехал с Девятым и его людьми на Сицилию. Теперь близилось время церемонии наследования поста Дона Вонголы, и так некстати Занзас открыла свою тайну. — Да черта с два я поддамся тебе снова, Цуна! — яростно прошипел Чута, ухмыльнувшись. Его глаза полыхали нездоровым блеском. Всё верно, он не поддастся на провокации своего братца. Не сломается. Его мир вновь не перевернется с ног на голову по желанию Цуны, Чута больше не позволит. Собрание было перенесено на вечер, и Занзас сегодня осталась в своей старой комнате, в которой она когда-то жила в резиденции Вонголы, пока не вскрылся секрет её рождения и она не ушла в Варию, где и осела. Отбудет она к десяти — должна была прибыть машина, которая отвезёт её в аэропорт. Это был его последний шанс сказать то, что у него наболело на душе. Он нашёл нужную комнату, чувствуя носителя пламени ярости. Постучался. — Ну заходи, раз пришёл. Чута послушно открыл дверь и увидел сидящую на ковре Занзас. Рядом с ней стояла бутылка с тёмной жидкостью, явно алкоголь, но он пока не разбирался в выпивке. Занзас держала в пальцах стакан и побалтывала льдом, помешивая питьё. — Э-э… привет… — даже смутно не предполагая, с чего начать, пробормотал Чута. — Здарова, мусор, — оскалилась в ответ Занзас, подбирая под себя босую ногу. Она сидела в одной рубашке, расстёгнутой на половину, и оттуда виднелась ткань утягивающего белья. Лифчики Занзас, как оказалось, не носила, и Чуте это знание понравилось. Длинные, сильные ноги приковали его взгляд. — Ну заходи, чего встал, — она приглашающе похлопала по ковру рядом. Чута кивнул и плюхнулся на указанное место. Занзас протянула ему свой стакан. — Подлей мне виски, — потребовала она. — Но ведь сейчас семь утра… Она разразилась громким смехом. — Ну так кинь туда тогда хлопьев, я не знаю. Его губы тронула улыбка. Занзас отпустила шутку. С ним. Он потянулся к бутылке и, как она и просила, подлил ей в стакан виски. Занзас тут же опрокинула в себя содержимое. Невысказанные мысли и слова рвались наружу. — Занзас, я ведь не сосунок… Я хороший парень… — Да? — она насмешливо посмотрела на него поверх стакана своими удивительными красными глазами. Он сглотнул. И решился. — Знаешь, мне хочется с тобой чего-нибудь такого тёплого, светлого… Понимаешь?.. — Текилы, что ли? — выуживая откуда-то из-за спины вторую бутылку, но уже со светлой жидкостью, хохотнула Занзас. — Могу налить. — Нет же, — поджал губы Чута. Его злило, что Занзас или действительно не понимала, или…

***

Скуало зевнул. Не прикрывая рта, размахивая своим клинком, чем пугал местную прислугу, он шёл в комнату босса, собираясь заставить её прекращать уже пить. Ей нужно было протрезветь до самолёта. Пусть они едут не общим рейсом, а на частном лайнере Вонголы, но всё равно эти проблемы с персоналом не нужны. Да и новость у него для неё была. Он собирался уже отворить снова незакрытую дверь в старую комнату босса, но отошёл на пару шагов назад. И вовремя. С грохотом дверь чуть с петель не сорвалась. Из комнаты резко выбежал Чута, тут же спрятавший за свисающими каштановыми волосами стекающие по щекам слёзы; рассеянно облизывая свою покрасневшую нижнюю губу, из которой тонкой струйкой медленно стекала кровь, он злобно уставился на Скуало и бросился прочь. — Хрена себе, — присвистнул капитан. Заглянув в комнату, Скуало увидел держащуюся за живот Занзас, которая сотрясалась от беззвучного смеха. — А вы неплохо повеселились, босс, — заметил он. Занзас встала с пола. — Сосунок сам виноват. Скуало не стал напоминать ей, что её ненаглядный Цунаёши всего-то на год старше Чуты. Ну или на два. Не велика разница. Прислонившись к дверному косяку, Скуало молча и без особого интереса наблюдал за тем, как босс натягивает на свою задницу форменные штаны. — Так, ну вы закончили пить, уже хорошо, — похвалил Скуало. Затем, предвкушая реакцию, начал: — Босс, у меня отличная новость. Занзас села на кровать, закидывая ногу на ногу. — Что ещё? — Ваша Спящая красавица изволила очнуться. Она упала с кровати, вновь оказываясь на ковре.