***
Перед ним сверкающей россыпью искрились звёздные брызги. На идеальном ночном небе можно было беспрепятственно разглядеть созвездия, и в целом зрелище было завораживающее. Цуна сидел на самом краю скалы, свесив ноги вниз. В тёплой одежде посреди пустыни коротать холодную ночь было довольно комфортно. Он даже расстегнул куртку, положив рядом с собой любимый шарф. — Здесь красиво, ты не находишь? — Мировая сущность опустилась рядом. — Невероятно красиво, — кивнул ей Цуна, глядя себе под ноги. Внизу простиралась пустыня. В тенях кустарников и сухой травы залегли ночные призраки, забавно затемняя пространство. А воздух был такой свежий, такой чистый. Цуна в восторгом вдохнул полной грудью. — Что это за место? — без всяких пиететов спросил он. Мировая сущность подперла щёку едва различимой рукой и устремила взгляд вдаль. — Ты прислушался к моему совету? — Да, — улыбнулся он ей. — Я больше не теряю время. Она понимающе закивала. — А с какой целью ты задаёшь вопрос? Можешь же в любой момент найти ответ на него. — А с какой целью ты спрашиваешь то, что ты и без того читаешь у меня в мыслях? — пожал плечами Цуна. Ветер подхватил его волосы и затеребил их. Пряди чуть поднялись вверх, паря. В свете луны и звёздных брызг волосы плясали как огонь, умело раздуваемый кем-то. Когда ветер унёсся прочь, чёлка упала ему на глаза. Цуна зачесал пальцами волосы назад. Пламенное наваждение испарилось как мираж. — Ты похож на огонь — непослушный, приносишь тепло, но если дотронуться до тебя, то вмиг получишь ожоги. — Все Небеса такие, — грустно улыбнулся Цуна. — Мы приносим людям боль. Они сгорают в нашем пламени как мотыльки. — Ты говоришь обо всех, или… О себе? Он прикусил нижнюю губу, касаясь пальцами холодной неровной поверхности скалы. — Сначала говорил о других — Юни, Занзасе, Бьякуране и прочих. Но когда ты спросила… Наверное, самое разрушительное Небо тут я. — Почему? — Скажи, — он повернул к ней голову, — мы похожи с другим Цуной? С которым вы сражались до этого? Ему на миг показалось, что Мировая сущность опешила, но только на миг. Улыбаясь своей непонятной бесполой, безвозрастной улыбкой, она мягко ответила: — Ты скоро получишь ответ на свой вопрос. Ты уже почти нащупал нужную нить. Ещё пара встреч с нужными людьми — и ты всё узнаешь. — Сегодня ты удивительно сговорчивая, учитывая то, как ты меня встретила в прошлый раз. — Просто это наша предпоследняя встреча. — М-м… — неразборчиво промычал Цуна и поднялся на ноги. Развернувшись, он побрёл к монолиту и встал подле него, поглаживая чёрный камень, который, казалось, холоднее самого льда. Он вновь смотрел на символы, высеченные на тёмном объекте. Смотрел и не видел. Как бы сильно он не пытался сосредоточиться и прочесть, у него ничего не получалось. Взгляд соскальзывал, зрение расплывалось, даже мозг отказывался воспринимать информацию, отторгая её как чужеродный объект. — Ты такой нетерпеливый. — Мировая сущность встала у него за спиной. — Монолит огромен. Та часть, которую видят твои глаза — это лишь крупица по сравнению с общей картиной. Даже я не могу прочитать всё, что на нём написано. То, что ты вновь добрался сюда, позволяет тебе увидеть лишь малую часть из общего плана мироздания. — Тогда прочти то, что ты можешь прочесть. — Это будет походить на преступника, который помогает взобраться своему палачу на эшафот! — неожиданно хихикнула мировая сущность. Цуне стало отчего-то смешно. Они болтали как старые-добрые друзья. — Похоже на то, — ухмыльнулся он. Они ушли от монолита, удаляясь сквозь ночь, сковавшую своими цепями всё окружающее пространство. Каждый шаг, казалось, занимал вечность, но им некуда было спешить — даже само время в этом ненормальном мире не существовало, гарантируя его сохранность на целую вечность. — Это скала Улуру. Находится в Австралии, ты беспрепятственно её найдёшь, — подсказала мировая сущность. — Гора-хамелеон, мифический зверь, засунувший голову в песок. По преданию местных аборигенов Улуру переполнена священной энергией. Говорят, она является дверью между миром живых и духов. Она захихикала. Цуне показалось, что в этом смехе есть что-то милое. Звёзды пропадали с неба. Чёрный силуэт Улуру светлел, приобретая тёмно-лиловый оттенок. Близился рассвет. — Похоже, мне пора? — спросил Цуна, уже предугадывая ответ. — Верно, — кивнула мировая сущность. — До встречи. Цуна закрыл глаза, а открыв их, он упёрся в черноту и свет, просачивающийся из-под повязки. Потянувшись после долгого сна, он снял её с себя. Бросив короткий взгляд в окно иллюминатора, Цуна увидел знакомый пейзаж аэропорта Палермо. Взлётные полосы располагались на самом краю обрывистого берега. От крайней точки бетонки до береговой полосы было не более двух десятков метров. Если с одной стороны огромная проплешина аэродрома ограничивалась нежно-голубым Средиземным морем, то с другой — аляписто-пёстрым лоскутным одеялом из оливковых садов и красно-белых крыш домов сицилийцев. — Проснулся? — улыбнулась ему сидящая рядом Юни. — Да, — улыбнулся в ответ он и, потянувшись, дотронулся до мягких волос Юни, поглаживая их. Их предупредили, чтобы они не вставали до посадки. Цуна зыркнул на Кёю, уже предвкушая, как его встретят Занзас и Скуало. Стараясь не засмеяться, ему пришлось отвести взгляд, чтобы тот не заметил его состояния. — Ты вообще пришёл в себя? — неожиданно спросил Хаято. Когда его одарили чуть глуповатой, но счастливой улыбкой, друг усмехнулся. Наконец самолёт совершил посадку, трап спустили, и можно было выходить из салона. Едва выбравшись на улицу, Цуна задорно закружился, раскинув руки в стороны. — Никогда не думал, что это скажу, но… Как же круто сюда вернуться! — Братик, братик! — к нему подлетела Юни и повисла, хватаясь за рукав куртки. Цуна деловито принялся ей что-то рассказывать. Хром мило прикрыла рот, пряча улыбку. Хаято и Такеши же рассмеялись, почувствовав облегчение. Реборн, махнув на них рукой, руководил выгрузкой их багажа. И только Кёя недоумевал, наблюдая за этой странной компанией. Когда они смогли выйти в зал ожидания, то найти в толпе Занзас и Скуало не составило труда. Обе фигуры возвышались над туристами, выделяясь и внешностью, и одеждой. Тихо катя за собой чемодан, Цуна помахал ей рукой. Едва заметив его каштановую макушку, Занзас быстрым шагом двинулась вперёд, расталкивая людей на манер ледокола. Короткие чёрные волосы качались в такт шагам. — В итоге ты приехал даже не на Рождество, — выгнув бровь, почти обиженно сказала она. — Помнишь, я обещал подарок? — усмехнулся Цуна, чем поставил её в ступор. — Подарок? — Занзас нахмурилась, а затем её лицо чуть просветлело. — Да, было что-то такое. — Нагнись. Нахмурившись, ничего не понимая, она послушно пригнулась. Их лица стали на почти что одном уровне. Цуна, схватив её за меховой воротник модной женской куртки от Пейтерей, притянул к себе и неловко ткнулся в губы своими губами. Занзас удивлённо распахнула глаза, и в следующее мгновение подхватила в воздух своего незадачливого ухажера, из-за чего его ноги заболтались в воздухе. Обхватив его за талию, она углубила поцелуй. Цуна фыркнул ей в губы и, ехидно поглядывая на неё, вцепился пальцами в её лицо. Началась борьба за доминанство. На них удивлённо пялились люди. Кто-то попытался даже достать телефоны, но Скуало, скалясь как самая настоящая акула, дал людям понять: только попробуйте, ничтожества. Хром смущённо прикрыла глаза Юни, сама отводя взгляд в сторону. Такеши и Хаято перешёптывались; посмеиваясь, они поглядывали на своего друга. Реборн похлопал поражённого Кёю по плечу. — В твоих же интересах делать вид, что так и нужно. Вон та женщина — твой будущий босс. Кёя оценивающе осматривал сильную фигуру Занзас и стоящего неподалёку на стрёме Скуало. — Сильные. Это может быть интересно. Реборн насмешливо фыркнул, отмечая про себя, что этот ребёнок выглядит уже лучше и не похож на дохлую рыбу, которую выбросило на берег. Наконец, насытившись друг другом, Занзас поставила на ноги Цуну, для порядка отряхнув его куртку. Сам же Цуна оценивал её новый вид. Цвет её тёмной кожи идеально подчёркивался отливающим блеском ткани её куртки, накладные карманы, как бы это не было иронично, были того же цвета, что и шрамы после «Колыбели», а воротник куртки напоминал тот забавный хвост енота, который она раньше носила. Высокие сапоги и форменные брюки удивительно гармонично сочетались с верхом. — Что же с нами делает жизнь, — хмыкнул Цуна, вновь подхватывая за ручку свой чемодан. — Кто бы говорил, — оскалилась в ответ Занзас, кивая в сторону приживлённой руки. — Между прочим, иногда она сильно болит. И ночью тянет. Собравшись в одну большую кучу, их разношёрстная компания двинулась прочь из зала ожидания. Когда они вышли из аэропорта, то Скуало повёл их к двум чёрным машинам. Занзас тут же утянула в одну из них Цуну. Скуало принялся распределять остальных, чтобы поместились все. Багажники этих чёрных монстроподобных машин без всяких проблем поглотили кучу багажа и даже не поперхнулись. В одной машине распределились: Занзас, Цуна, Такеши и Хаято, а в другой — Скуало, Реборн, Кёя, Хром и Юни. Едва шофёр с каменным лицом дал по газам, Скуало достал из внутреннего кармана плаща небольшую коробку, вытащив из неё ампулу и шприц. — Я введу тебе инъекцию, — медленно проговорил он, обращаясь к Кёе. — Мы доверяем Саваде. Тот, кого он порекомендовал — не хрен с горы, но наш отряд секретен. Мы не можем разбазаривать его местоположение абы кому. Сечёшь? Устраивает положняк? — Вполне. Я же не дурак. Кёя снял рукав своего пальто, после чего закатал рукав джемпера. Скуало набрал из ампулы раствора. — Ты заснёшь и проспишь где-то до утра. Пробуждение будет поганым — будто с бодуна. — Не волнует, — Кёя решительно кивнул. Скуало криво улыбнулся и сделал Кёе инъекцию. Вновь натянув на себя куртку, тот начал ощущать сонливость. Спустя пару минут его чуть раскосые серые глаза, чуть моргнув, закрылись, и он уронил голову на плечо Реборну. — До Алимены ехать далековато, — спустя какое-то время заметил Реборн, намекая, что уже вечереет. — Ты ещё и явно недооцениваешь наши разработки, — усмехнулся Скуало. И в подтверждение его слов над машинами заполыхало сиреневое пламя Тумана, укрывая их иллюзиями. Оба стальных монстра поднялись в воздух над трассой. Из дверц выросли огромные кожистые крылья и машины на огромной скорости воспарили вперёд. — Вра-а-ай! Видишь?! Не просто быстро — мгновенно! — усмехнулся Скуало, напугав своим воплем Юни и Хром. — Неплохо, неплохо, — согласился Реборн. Резиденция Варии располагалась в коммуне Алимена, на приличном расстоянии от Палермо. В раскинувшихся на километры лесах стоял огромных размеров замок. К резиденции Варии вела лишь одна большая дорога, которая находилась под постоянным наблюдением соответствующего отряда. Внутри замка всё было обустроено с роскошью и вкусом. Гостей если приняли не с радушием, то с интересом. Хаято почти сразу сцепился с появившимся Бельфегором, чего все, в общем-то, ожидали. Леви пытался что-то сказать о Цуне и ребятах в целом, но Скуало благоразумно вырубил его и оставил валяться у стены. Первый этаж представлял собой огромный холл, разделенный на два крыла: восточное и западное. В восточном располагались комнаты отдыха, столовая для офицеров, столовая для отрядов, гостиная и комнаты для развлечений. В западном — тренировочные залы и казармы. Второй этаж являлся комнатами младших офицеров и помощников старших, а также рабочие кабинеты. Третий этаж вмещал в себе покои старших офицеров, а в глубине коридора одиноко приютился рабочий кабинет Занзас. Гостей разместили на втором этаже после многочисленных дебатов. Когда пришло время позднего ужина, то все заметили отсутствие Занзаса и Цуны, впрочем, этому тоже никто не удивился.***
Уютно потрескивал камин, в который недавно добавили поленьев. Овевая теплом ветхие обои, трухлявые балки на потолке, приятные гравюры на стенах и горшок с одиноким цветком. Комната была роскошной, а подчёркивание старины лишь прибавляло шарма: тёмно-бордовые шторы, гвоздичные шелковые подушки, темная политура и старый камин. На огромной кровати, подобранной под рост хозяйки покоев, спинами друг к другу сидели двое. Комната была погружена в приятный полумрак, и лишь свет пламени разгонял темноту. Цуна обхватил себя руками и поёжился. — Замёрз? — заботливо поинтересовалась Занзас. — Да, я забыл, как холодно по ночам зимой в Италии, — постукивая зубами, ответил ей он. — Вроде и +10 на улице, а в помещении холодрыга. — Тепло и влажно. Я давно привыкла, — пожала плечами Занзас. Чуть завистливо фыркнув, Цуна передёрнул плечами. Он тоже когда-то привык и к жаркому итальянскому дню, и к холодным ночам. Правда, утро для него всё равно было испытанием судьбы — проснуться, набраться духу, чтобы выползти из нагретой за ночь постели в тёмный и влажный утренний холод. За закрытыми жалюзи когда-то его комнаты. Девятый, тот почтенный старичок в пиджаке и доброй улыбкой, часто подтрунивал над ним из-за этого. А когда его не стало… Всё завертелось, закрутилось, а потом жизнь очень быстро и странно оборвалась. Цуна до сих пор вспоминал тот день, погружаясь в мучительные воспоминания. Послышался шорох одежды. Обернувшись, он увидел, как Занзас стягивает свой китель и тянется к брюкам. Иронично подметив, что так ему будет действительно лучше всего согреться, чем включать кондиционер, Цуна решил избавиться и от своей одежды. Новая толстовка и джинсы полетели на пол. Они встретились взглядами уже будучи обнажёнными. В свете камина смуглая кожа девушки отливала бронзой и маняще блестела. Цуна притянул её к себе. Занзас чуть возвышалась над ним, стоя на коленях, тогда как сам он сидел, подобрав под себя ноги. Ладони легли на её талию, поглаживая бока и спину. — Вы так не похожи, — обронила Занзас. Он заглянул в её глаза, и там не было ни капли фальши. А ещё желание. — И кто тебе больше нравится? Цуна опустил руки ниже, оглаживая её бёдра и замирая на ягодицах. — Я рада, что встретила тогда Цунаёши, — честно сказала она. — Это было хорошей репетицией к сейчас. — Он хоть любил тебя? — не мог не спросить Цуна. — Нет, — качнула головой Занзас, отвечая не задумываясь. — Я была заменой — не больше. Он коснулся её плеч, немного приобнимая девушку. Занзас, чуть прикрыв веки, щурилась от удовольствия. Их лица приблизились, и они поцеловались. Едва-едва касаясь губами, почти невесомо. Играясь. Даже больше балуясь. — Я больше не буду тратить время на бессмыслицы, — прошептал он ей в самые губы. — В самом деле? — она зарылась носом в его невероятно густые волосы. — Я не знаю, что испытываю к тебе, но это точно переходит границы простого «нравится». Их взгляды встретились. Почти янтарные глаза смотрели в алые. Цуна повалил Занзас на живот. Невесомо касаясь покрытой мурашками кожи, он подушечками пальцев провёл по ягодицам, вдоль линии позвоночника и поцеловал её в лопатки. Распростёртое под ним тело было сильным, подтянутым, но не потерявшим женского шарма. Цуну разбирала злость на прошлого Саваду Цунаёши, который просто поигрался с Занзас. Она пронзительно выдохнула, когда холодные пальцы толкнулись внутрь. Нежась в ласках, Занзас тихо сопела, покусывая уже свои пальцы, не в силах реагировать спокойно. Горячее дыхание опаляло кожу у шеи. Ей в бедро упиралось нечто не менее пылающее, от чего дыхание прерывалось. Она почти задыхалась. Занзас схватила Цуну под локти, вынудив его перевернуться на спину. Оседлав Цунины бёдра, она взяла его за запястья и положила ладони себе на грудь. В её глазах игрались бесенята. — Провоцируешь меня? — хихикнул Цуна. — Ещё как, — одним выдохом ответила Занзас, изгибаясь под ласковыми ладонями, обхватившими её грудь. Пальцы впивались в плоть добела. Перед его глазами прыгала небольшая грудь, Цуна видел накачанный пресс; они были покрыты гусиной кожей. — Ты уверена, что нам не нужно?.. — начал Цуна, но Занзас тут же заткнула его поцелуем, схватив за загривок. — Мы оба не знаем, чем всё закончится, и не умрёт ли кто из нас в конце. Занзас дурой не была и поняла всё по его состоянию. Его взгляд был слишком пронзительным и надрывным, похожим на смертника. «Всё же, я ломаю людей», — с грустью подумал Цуна. В следующий миг Занзас захлебнулась всхлипом, чувствуя в себе горячую плоть и острые зубы на своём плече.