По ту сторону Неба

— Ну и чего вы все надулись, как мыши на крупу? — хмыкнул Реборн, ведя машину. Цуна словно вынырнул из своих мыслей. — Да вот не знаю… Если честно, то я не почувствовал облегчения, когда покинул тот дом… — ответил он, испытывая при этом беспокойство. Что-то было не так. — Цуна, забудь, у нас теперь новая жизнь! — Такеши хлопнул Цуну по плечу. — Мы с тобой! — Правильно, босс, — улыбнулась Хром. — Знаешь, новый дом такой большой и просторный. — Ага, со своеобразной развлекухой, — фыркнул Хаято. Цуна с интересом прислушивался к разговору; улыбка не сходила с его лица. Хоть внезапный переезд пробудил в нём пару вопросов, которые беспокоили его с тех пор, как он оказался в другом мире, но сейчас он испытывал нечто, смутно похожее на счастье. Казалось, впереди только беспроглядная тьма, но сперва появилась Хару, а потом пришли друзья и вытащили его из пучины. — Да ладно тебе, ты же не веришь в это? — смеясь, спросил Такеши у Хаято. Они вели себя как обычно, до того, как Цуна умер. Будто ничего не изменилось. Вот только сам Цуна больше не глава семьи, на его плечах не висела огромная, неподъёмная ноша. Он снова обычный человек. Это был неплохой такой шанс начать всё заново… С ними. — А как мама и отец отреагировали на мою смерть? — как бы между прочим спросил Цуна. Тут же повисло неловкое, напряжённое молчание. — Нана очень горевала, да мы все были не в себе, — отозвался Реборн, понимая, что дети не знают, что сказать. — Но они вместе с Емицу словно ожили, когда Юни явилась к нам и сказала, что ты жив в другом мире. Сам понимаешь, с нами пойти они не смогли, внешний советник и Девятый думают, как быть с наследником. Скорее всего, им станет Занзас — кровных родственников прошлых боссов нет, ты был последним. Но это если твои родители не решат завести ещё ребёнка. Девятый-то уже на это не способен. Хотя Девятый хочет попробовать найти внебрачных детей, которые могли остаться от других боссов Вонголы и их потомков. Да и преображённые кольца Вонголы никто больше использовать не может, они ваши, так что Девятый позволил их забрать, когда Кавахира дал замену кольцам Вонголы для поддержания Три-ни-сетте. Они никого больше не примут, — пояснил он. — Сама Нана возится с детьми. В этот мир за тобой отправились те, кто думает, что без тебя там больше нечего делать. «А остались те, кому до меня не было дела», — мрачно докончил про себя Цуна. В Рёхее он не сомневался — у него была семья и сестра, которых тот бросить не мог. Мукуро и Кёя не были друзьями Цуны, как раз им и не было до него дела. Ламбо ещё слишком мал, чтобы самому что-то решать. Другое дело вольные птицы Реборн и Хаято, которые не имели семьи. Мукуро же ещё во время инцидента с Аркобалено и Шахматноголовым дал понять Хром, что та вольна делать то, что сама пожелает. Такеши… Эту грустную историю Цуна помнил прекрасно, отец друга умер ещё при нём. Шоичи и Спаннер были не настолько близки Цуне, чтобы идти за ним в иную реальность. — Но они передали тебе письмо, — между тем продолжил Реборн. — Не знаю уж, добрался ли до него этот мир, мы не вскрывали письмо. — Потом посмотрю, — улыбнулся Цуна. Его немного успокоило то, что мама и дети в порядке. — Лучше расскажите о доме. Что там с ним? — О, сам увидишь, Цуна! — с подозрительным восторгом воскликнул Хаято. Цуна покосился на друга и, не выдержав, рассмеялся. Наконец-то от всей души. Присутствующие в салоне подхватили, и лишь Реборн вёл машину, чуть улыбаясь уголками губ. — Значит, с домом связано что-то паранормальное, раз Хаято так оживился? — отсмеявшись, поинтересовался Цуна, зная о любви друга ко всему странному. — Да, потому дом стоил не так уж дорого, а он огромный, — ответил Реборн, ведущий машину. — Несчастные агенты по недвижимости не могли продать дом из-за случая, произошедшего пару лет назад, так что сделку с нами заключили очень оперативно. — Какого случая? — полюбопытствовал Цуна. Машина завернула за угол, подъезжая к воротам, за которыми возвышался трёхэтажный дом. Цуна присвистнул. Такой дом по дешёвке продать просто так не могли, наверняка что-то произошло в его стенах, хотя его лично это мало волновало. Он привык жить в резиденции Вонголы, а уж то место было пропитано смертью и кровью целых поколений. Призраками, к слову, тоже. — Говорят, наследник семьи повесился, и после этого все жильцы видят призрака, — со светящимися от счастья глазами, Хаято поделился своим восторгом с Цуной. Цуна, фыркнув, открыл дверь, выбираясь из салона. — Даже если здесь есть призрак, так ли это важно? — спросил он, открывая багажник. — А ты, как я погляжу, так и не растерял свой цинизм и заносчивость, глупый ученик, — хмыкнул Реборн. — Да куда уж я без них, — буркнул Савада. Забрав из багажника все вещи, они направились к дому. По дороге Цуна услышал полную версию истории о призраке: как он донимал жильцов, что те отказывались от дома почти сразу после покупки. Не то, чтобы он в это верил, но и такую возможность допускал. Одни его разговоры во сне с мировой сущностью чего стоили. Место мистике и необъяснимому имело место быть. — Жилые этажи второй и третий, — объяснил Хаято. — Комнат полно, так что выбирай любую из незанятых. — Тогда вещи пока на первом оставим? — предложил Такеши. Цуна прошёлся по этажам, осмотрелся, выбрав дальнюю комнату на втором, раз уж все его друзья расположились на этом этаже. На третьем было два кабинета, оставшиеся вместе с мебелью, как и во всём доме, от первых жильцов. Подумав, они вместе решили оставить всё так, как им досталось. Может, кое-где что-то по мелочи модифицировать, а так всё было очень роскошно и достойно. День подходил к концу. Уставший, но довольный, Савада ближе к ночи улёгся на своей новой кровати, ставя разряженную руку и телефон на зарядку. Школу никто не отменял, он и так пропустил сегодня занятия.

***

Пробуждение было приятным. В другой постели и в другом месте, но теперь это его дом. Приняв душ и одевшись, Цуна спустился вниз. Все обитатели кроме него ещё спали после бурного новоселья. Холодильник пока был пуст, так что, оставив записку, он вышел на улицу, решив по дороге купить обед из магазина. К сожалению, в средней Намимори не было столовой, а просто довольствоваться булкой из школьного буфета не хотелось, раз он теперь не на куриных правах в новом доме и располагает деньгами. Реборн перед тем, как они угомонились, дал Цуне наличности и одну из кредиток. Уже выйдя из ближайшего супермаркета с едой в целлофановом пакете, Савада направился в школу, даже не представляя, что там его ждёт. Пройдя мимо членов Дисциплинарного комитета, благо не Хибари, а то бы получил нагоняй за растрёпанный вид, он в приподнятом настроении переобулся в сменку и направился в класс. И вот тут-то началось далеко не самое приятное. — Смотри, призрак! — шепнул кто-то из одноклассников, когда Цуна шёл к своей предпоследней парте. — Ага, это убожество сейчас разревётся, смотри! Когда Цуна подошёл к своей парте, то понял смысл шепотков одноклассников. Самый ужасный троллинг, который могли устроить при травле в японской школе. Он никогда не сталкивался с подобным в своём мире, его пусть и дразнили, но никогда не издевались. — Смотри, стоит! — Какой сентиментальный призрак! Да я сам сейчас расплачусь! Цуна мрачно взирал на вазу с хризантемами. Для них он, значит, умер, раз не появился один день в школе, и по традиции «умершему» на парту поставили цветы. И тут Цуна улыбнулся. А ведь правда, Савада Цунаёши умер, а он так до сих пор не попрощался с ним. Повесив сумку и пакет на крючок, Цуна сложил руки в молитве и почтил Цунаёши минутой молчания, после чего нагнулся к вазе и вдохнул аромат свежих хризантем. Пахли они дивно. Затем, бережно подхватив вазу за ручку, он поставил её на подоконник, а сам снял куртку и повесил на вешалку в конце класса. Одноклассники опешили. Они ждали, что парень расплачется, а он… В класс зашёл Чута. О Цуне тут же забыли, переключившись на младшего Саваду, который, игнорируя вопросы о том, почему он такой бледный и с тёмными кругами под глазами, подошёл к парте изгоя школы. — Брат, нужно поговорить. Цуна почувствовал, что с Чутой что-то не то. Не то, чтобы он чувствовал тёплые чувства к Чуте. Тот совершал множество непростительных вещей по отношению к Цунаёши, и ничто их не оправдывало. Братом Цуна его тоже не считал — у него в голове не укладывалось, что он не единственный ребёнок в семье. Но, тем не менее, Цуна, кивнув головой, взял Чуту за руку и потянул прочь из класса. — Нас не должны услышать, — смотря себе под ноги, сказал Чута, когда они шли по коридору. А вот это уже было совсем странно, но Цуна чувствовал: Чута серьёзен и пребывает в отчаянии, раз обратился лично к нему, а не к Реборну или своим хранителям, учащимся, кстати, в этой же школе. «Где нет посторонних глаз и ушей, и где нас не сразу хватятся?» — задумался Цуна, остановившись посреди коридора, вертя головой по сторонам. Чута стоял рядом, послушно держась за руку, что только добавляло беспокойства. Пусть это не его брат, но… Решение пришло быстро. Музыкальный класс со звукоизоляцией был идеальным вариантом. Первым уроком ни у кого музыки быть не могло, значит, там пусто. — Цуна, нас не должны услышать, умоляю… Мне страшно… На их счастье класс оказался открыт, так что, втолкнув брата в помещение, Цуна закрыл глаза, сканируя на наличие пламени ближайшую территорию. Всё было чисто, даже пламени Солнца местного Реборна не было поблизости. — Что случилось? — напрямик спросил Цуна. Чута присел на стул, глядя на свои белые школьные туфли. Цуна его не торопил, терпеливо ждал, пока он заговорит. — Маму убили вчера, — наконец, сказал Чута. — Я обнаружил её около пяти вечера, а она лежала на кухне, с простреленным виском… Цуна с шумом втянул в себя воздух и выдохнул. Из лёгких словно выбили воздух. — Сразу после того, как я уехал… — схватившись за голову, простонал Цуна. Это произошло сразу же после того, как он покинул дом. Как же так. Но, взяв себя в руки, он задал самый важный вопрос: — Реборн был в доме? Чута как-то странно посмотрел на него. Цуне это не очень понравилось. — Нет, но именно он и убил маму… — и у Чуты дрогнули губы. Цуна просто сидел и смотрел на дрожащие плечи похожего на него парнишки. Чута был невероятно похож на него самого, только волосы чуть темнее и короче и на лице россыпь веснушек. Но даже так он словно видел себя в зеркале, и это было неприглядное зрелище. — Успокойся и расскажи всё, что знаешь, — мрачно произнёс Цуна. Чута шмыгнул носом, что было так не похоже на этого весёлого и озорного паренька. — Ты сейчас не похож на себя, — горько улыбнулся он. — Я ведь тебе искренне завидовал, недолюбливал, думал, что как он — мой брат! — мог прощать тех, кто его же и травил… Так я сейчас сижу и обращаюсь к тебе за помощью, ибо больше не к кому… Чута был омерзителен. Цуна разделял большую часть воспоминаний Цунаёши, и ничего хорошего между братьями не было. Чута делал такие вещи, которые Цуна ни за что бы не простил даже своей семье, и его копия из этого мира не отличалась от него во взглядах. Но у Цуны и Цунаёши было одно большое отличие: Цуна, в отличии от Цунаёши, унаследовал Вонголу, что наложило свой отпечаток. Пришлось замараться в крови, поступать грязно. И, что самое главное, одно из главных правил мафии сейчас играло с Цуной, правда, наоборот. Будучи Доном Вонголы он бы никогда не помог такому Чуте, ведь в мафии семья на первом месте, а жена и родственники уже ниже по списку значимости. — Просто я уже давно другой, — почти и не соврал Цуна, пожимая плечами. — Не время предаваться ностальгии, не тяни кота за хвост, иначе я не смогу помочь. Но сейчас он был Савадой Цунаёши, а не Цунаёши Савадой — Доном Вонголы, лидером Альянса союзных семей, а, значит, мог помочь родной крови. — Хорошо, — кивнул Чута, поверив его словам. Цуна усмехнулся себе под нос. — Я сам мало знал, мама мне почти ничего не рассказывала, но теперь я знаю, что всё из-за отца. Она когда-то сказала, что у внешнего советника роль серого кардинала, вечно второго — таково его место. Я тогда не понял этих слов, но это было до вчерашнего дня, пока я не услышал обрывок разговора… — Он нервно сглотнул, а Цуна просто встал, подошёл к нему и обнял, хоть и не потому, что действительно соболезновал ему. Просто так бы поступила семья. — Брат, Реборн вчера разговаривал с отцом, сказал, что убрал мать, как только она перестала играть свою роль. Сказал, что она раскрылась перед незнакомым странным мужчиной, который вынудил её отказаться от родительских прав на старшего сына. Они… — Чута вцепился в Цуну. — Они теперь заберут меня в Италию! Брат, я боюсь! Я не понимаю, что происходит! Цуна скрипнул зубами. Получалось, что из-за него убили Саваду Нану. Про отказ от прав он и так знал, Реборн ему говорил вечером за ужином, но не думал, что всё обернётся так. А ведь что-то предчувствовал, гипер-интуиция предупреждала! Но самобичеванием заниматься было некогда. Он привык действовать мобильно, по мере поступления проблем. Цуна достал свой телефон, вытащил из второго слота сим-карту и протянул её Чуте, а сам начал искать среди контактов номер Реборна. — Вставь её себе на всякий, если я не смогу вытащить тебя отсюда, — сказал Цуна. Чута послушно достал свой айфон. Цуна набрал номер и прислонил телефон к уху. Раздались гудки. Оператор соединил с Реборном. — Реборн, быстро собирайтесь и в школу, у нас ЧП, — на всякий случай проверяя Х-перчатки в кармане (пусть и сможет воспользоваться только одной), скомандовал Цуна тоном, не допускающим пререканий. — Думаю, нам предстоит заварушка с морем крови, так что поторапливайтесь. Отбой! — И, не дожидаясь ответа, зная, что Реборн внимательно слушал, он сбросил вызов и убрал телефон в карман. — Брат?.. — широко распахнув глаза, спросил Чута. — Не волнуйся, я не звонил твоему репетитору, это мой друг. Их просто зовут одинаково, — погладив брата по коротким каштановым волосам, сказал Цуна. — Ты мне веришь? Чута рассеянно кивнул. Цуна же стал думать, бежать им так, не переодеваясь, или же потратить время на ненужные действия. Вздохнув, он посмотрел на пятнадцатилетнего подростка, который был напуган, и в этом виноват был Цуна, и только он. Хотя, скорее всего, события просто стали развиваться быстрее. Главной проблемой были те, кого пошлют забирать наследника. Может, и неспроста Занзас вчера расхаживала по Намимори… — Доверять твоим друзьям можно? — Этот вопрос, казалось, поставил наследника, Чуту, в тупик. Он вылупился на Цуну во все глаза. — Я не знаю, брат… — в отчаянии выдохнул Чута. — Их подбирал Реборн и отец перед конфликтом колец… Прозвенел звонок на урок. — И то верно, — согласился Цуна. — Значит, будем сейчас вдвоём выбираться из школы. Могли бы из окна выбраться и на пламени долететь до земли, но это могут почувствовать враги. — Брат, я полагаюсь в этом на тебя. Ты, кажется, понимаешь в этом больше меня, — грустно улыбнулся Чута, пожимая плечами. Цуна повернулся к нему спиной, пряча тем самым раздражение, которое с лёгкостью читалось у него на лице, и открыл дверь кабинета музыки. Чута был просто омерзителен, он смел говорить такие нелепости. То он травил Цунаёши, а теперь просит у него помощи. Что за отброс. И они, стараясь сильно не шуметь, выбрались из кабинета музыки.