Did you miss me?

Hopelessly I’ll love you endlessly Hopelessly I’ll give you everything But I won’t give you up I won’t let you down And I won’t leave you falling If the moment ever comes It’s plain to see it’s trying to speak Cherished dreams forever asleep Muse. Endlessly

— Грег, я хочу посмотреть материалы по… — Шерлок осекся на полуслове. В отделе Лестрейда за столом для посетителей сидел Мориарти и внимательно изучал какие-то бумаги. — Здравствуйте, Холмс, — вежливо поздоровался Джеймс с замершим на пороге детективом. — Что он здесь делает? — сухо поинтересовался тот у инспектора, проигнорировав приветствие близнеца. Грегори отвел взгляд. — Понимаешь… Он попросил ознакомиться с делом своего брата. Сказал, что ему необходимо восполнить пробелы и… — И ты дал, — ледяным тоном констатировал Холмс. — Я тоже хотел бы там со многим разобраться, — в голосе Лестрейда появилось упрямство. — Ты же отказался мне в этом помогать! — Зачем? — бесстрастно спросил Шерлок. — Джим мертв. — А большая часть дел, в организации которых его подозревали, до сих пор не раскрыта, — еще более упрямо возразил Грег. — Мориарти, — Шерлок подошел к Джеймсу вплотную и посмотрел на него с нескрываемым презрением. — Считаете, что он недостаточно заплатил, да? Желаете на него посмертно что-нибудь повесить? — Хочу его понять, — спокойно парировал близнец. А потом внезапно захлопнул довольно объемную папку и посмотрел детективу в глаза. — Давайте заключим сделку. Вы расскажете мне о нем сами. Все, что сможете. И я не буду это читать. — Я уже говорил: вести с вами задушевные беседы о Джиме я не буду, — брезгливо бросил Холмс. — Можете изучать, что хотите. Все равно ничего не докажете. Ваш брат был гением маскировки. — Я знаю это не хуже вас. — Вы ничего о нем не знаете, — Шерлок повернулся к Мориарти спиной и холодно обратился к изрядно смущенному Лестрейду. — Покажи мне материалы по той зарубленной парочке. — Сначала ты отказываешься ехать на место преступления, заявив, что это скучно, — насупился инспектор. — Мол, бытовое убийство, любой дурак разберется. А теперь… — А теперь я передумал, — поморщился детектив. — Осмотрел трупы в морге и обнаружил то, о чем ты мне не сказал. У женщины кровь под ногтями, и принадлежит она не мужу. Был кто-то третий, он и есть убийца. — Она плавала в луже крови. Это ее собственная, скорее всего, — Грег скорчил гримасу. — Кровь четвертой группы и крохотные лоскутки кожи, — бесстрастно сообщил Шерлок. — У женщины первая группа, у ее мужа вторая. И царапин на теле нет. От кого же она отбивалась? — Ты полностью уверен? — Лестрейд насторожился. — Только что проверил три раза, — спокойно отозвался Шерлок. — Не семейная разборка, а убийство. — Может и нет, — инспектор откровенно хмурился. — Мало ли. Вдруг она и не отбивалась вовсе. Женщина может расцарапать мужчину в порыве страсти, например. Там все указывает на то, что муж сперва зарубил ее, а потом проломил себе череп обухом топора. И орудие убийства он держал в руке, на рукоятке только его отпечатки. Может, просто застукал ее с любовником, как думаешь? — Покажи мне материалы, — Холмс скорчил гримасу. — Пока я их не видел, не могу делать выводов. Грегори вздохнул и протянул ему папку с делом. Детектив принялся внимательно изучать фотографии. Мужчина и женщина в собственной спальне, залитая кровью кровать, брызги на стенах. — Положение тел не соответствует нарисованной тобой картине, — констатировал он наконец. — Муж лежит на спине, в такой позе, словно не успел проснуться. Жена успела, она приподнялась, испугалась, пыталась убежать… Ей нанесли несколько ударов… — Холмс прав, — вдруг вмешался неслышно подошедший Мориарти. — Смотрите на брызги крови на спинке кровати, инспектор, это же очевидно! — А что с ними? — удивленно спросил Лестрейд. Детектив повернулся и ожег близнеца очередным презрительным взглядом. — Объясняй сам, раз такой умный, — буквально выплюнул он. — Сомневаешься в моем уме? — Джеймс приподнял бровь. — Шерлок, хватит! — рявкнул инспектор. — Поупражняться в язвительности сможете потом. Мистер Мориарти, простите, но это материалы следствия, и я не вправе показывать их вам. — Не поздно ли ты об этом вспомнил? — холодно перебил его Холмс. — Напомни мне, что он здесь делал, когда я пришел. — Это другое, — Грег снова смутился. — Все-таки, речь о его родном брате и… — С которым он не общался почти двадцать пять лет, — фыркнул Холмс. — Джеймс не полицейский, уже не военный, и его даже с натяжкой сложно назвать членом семьи Джима. Он посторонний, которого ты допустил к секретной внутренней информации. Так чего тебя сейчас напрягает? Пусть посмотрит. Мориарти, помогающий полиции — ниже падать некуда. С этими словами Шерлок развернулся на каблуках и решительно пошел к двери. — Вернись, — прорычал Лестрейд. — Ты переходишь все границы! Я уважаю твое горе, но не забывай… — … что твой муж был преступником международного уровня, — холодно закончил за него Холмс. — Докажи это, Грег. Или я подам в суд за клевету. Инспектор в полном шоке вытаращил на него глаза. Полицейский и детектив сверлили взглядами друг друга, потому ни один из них не смотрел на Джеймса и не заметил, как после слов Холмса на его лице на несколько мгновений появилось изумление, смешанное с неприкрытым восхищением. Впрочем, он довольно быстро вновь нацепил на лицо безразличную маску. — Ты в своем уме? — наконец проговорил Грегори. — Как всегда, — Шерлок вернулся к столу и раздраженно ткнул пальцем в одну из фотографий. — Вот, смотри: кровь мужчины. Судя по расположению брызгов, он лежал в момент удара. Но если бы он сначала убил жену, то как брызги ее крови могли оказаться поверх его? А также на его подушке и его лице? Видишь — непрерывная цепочка капель. Голова мужчины уже лежала тут, когда его жене нанесли смертельный удар. Вот, что имел ввиду Мориарти и что в очередной раз пропустили твои люди. — Но… — Но так велик соблазн выстроить теорию заранее, верно? — детектив прищурился. — В местное отделение позвонили и сообщили, что из квартиры супругов Такер доносятся крики и звуки ударов. Районная полиция приехала и нашла два трупа, соседи поведали, что муж с женой часто ссорились — и вот она, готовая версия убийства. Они передали дело вам, сообщив, что тут была семейная разборка. Вы приехали на место не с чистой головой, а уже с готовой теорией. И просто проигнорировали все факты, которые в нее не вписывались. — Холмс прав, — тихо согласился Мориарти. — Оставь свое одобрение при себе, — презрительно бросил Шерлок. В этот момент у инспектора зазвонил телефон. Выслушав собеседника, Лестрейд нахмурился и повернулся к Шерлоку. — Еще одна семейная пара убита, — севшим голосом проговорил он. — Тоже в Финсбери. Схожая картина. — Поехали, — детектив сорвался с места. Джеймс, не дожидаясь приглашения, последовал за ним. Грег хотел его остановить, но вдруг ухмыльнулся и лишь тихо проговорил: — Мориарти, помогающий полиции? — Вам тоже кажется, что ниже падать некуда? — так же тихо отозвался близнец, приподняв бровь. — Нет, отчего же, — инспектор сделал приглашающий жест. — Даже забавно. — Это что еще такое? — недовольно проговорил Шерлок, когда брат Джима устроился с ним рядом на заднем сиденье полицейской машины. — Меня пригласили, — спокойно сообщил тот. — Что не так, Холмс? Боишься, что я отберу у тебя часть лавров? — Не боюсь, — скривился детектив. — Просто мне неприятно твое общество. Держись от меня подальше, Мориарти. — Самомнение у него точно, как у брата, — ни к кому не обращаясь, проговорил Лестрейд. Шерлок лишь нахмурился и демонстративно отодвинулся на максимально возможное расстояние, почти вжавшись в дверцу машины. Всем своим видом показывая, что брезгует находиться рядом с двойником криминального консультанта. — Моя одежда не пачкается, Холмс, — тут же заявил тот, заметив этот почти инстинктивный жест отвращения. Детектив поморщился и проигнорировал его слова. * * * Шерлок изучал забрызганные кровью стены, не обращая внимания на присутствие близнеца Джима, который с совершенно бесстрастным лицом осматривал трупы немолодых супругов. Оба молчали, делая каждый свои выводы, которые — Грег почему-то не сомневался в этом — в итоге полностью совпадут. В залитую кровью комнату быстрыми шагами вошел Джон, пожал руку Грегсону и Картрайту, и вдруг издал невнятный возглас изумления, заметив Мориарти. — Что он тут забыл? — свистящим шепотом поинтересовался доктор у Лестрейда. — Я пригласил его помочь, — так же тихо отозвался инспектор. — Этот парень умен, ты сам видел, соображает не хуже Холмса. — Но Шерлок… — В его присутствии перестаёт быть равнодушным истуканом, — перебил Ватсона Грег. — Бесится, да. Но даже вспышки негатива лучше, чем полное отсутствие интереса к чему бы то ни было. — То есть, ты позвал его нарочно? — Джон покачал головой. — Чтобы вывести из себя Шерлока? — А тебе не надоело наблюдать его безразличную физиономию? — Лестрейд скривился. — Если Мориарти может заставить Холмса ожить, то его присутствие тут абсолютно оправдано. Прошло четыре месяца! Скорбь скорбью, но что-то же нужно делать, чтобы он вышел из своего эмоционального ступора. — Может, ты и прав, но… — Но именно я руковожу расследованием, — ухмыльнулся инспектор. — И только мне решать, кто будет в нем участвовать. — Шерлок тебе не подчиненный, — Ватсон скорчил гримасу. — Может просто отказаться, если не захочет работать рядом с… с ним. — Не отказался же, — фыркнул Лестрейд. — Он играл на равных с его братом, неужели думаешь, что теперь позволит себе уступить? Сдастся человеку, которого презирает? — Джон, — внезапно, не поворачиваясь, позвал детектив. — Скажи, что ты думаешь о характере ран? Доктор приблизился, старательно обходя лужи уже загустевшей крови — и Мориарти. — У мужчины висок раздроблен ударом тупого предмета, — проговорил он, разглядывая голову мертвеца. — Очень сильным, кости деформировались и буквально вдавились в мозг. Женщине нанесли три раны: в грудь, чуть повыше солнечного сплетения, в плечо и смертельную — в голову. На этот раз острием топора, череп разрублен. — Она села на кровати, — вдруг проговорил брат криминального консультанта. — Убийца повалил ее назад, ударив в грудь, но только слегка оглушил, лезвие пришлось в кость. Собирался добить, жертва откатилась и топор попал по плечу. Потому и понадобился третий удар. — Очевидно, — Холмс поморщился. — Разрублен лоб и верхняя треть черепа, такое возможно только если женщина лежала. Мориарти кивнул, соглашаясь. — Можете сказать что-нибудь про убийцу, кроме того, что у него сильные руки? — обратился Лестрейд сразу к обоим. — Он ниже меня дюйма на четыре, — сказал Шерлок. — Он примерно с меня ростом, — заявил Джеймс. Произнеся это почти хором, оба синхронно скривились. Инспектор фыркнул. — Ну, вы даете! А по одному нельзя? Детектив пожал плечами и отвернулся, предоставив Мориарти право объяснять. На лице его снова появилась брезгливая гримаса. — Посмотрите на первую рану, — спокойно проговорил близнец, словно не заметив выражения лица Шерлока. — Кровать довольно высокая, жертва сидела, и грудь ее находилась вот примерно на этом уровне, — он показал точку чуть ниже собственных плеч. — Убийца бил с разворота, держа топор лезвием параллельно полу. Будь он ростом с Холмса, попал бы по шее, а так… Джеймс провел правой рукой по воздуху, демонстрируя траекторию движения топора и то, что она приходится ровно в то место, которое он обозначал ранее. — Это такие очевидные вещи, и так много слов, чтобы объяснить, — досадливо поморщился он. — Холмс, как ты это терпишь столько лет? Джон закатил глаза, а Лестрейд вдруг ухмыльнулся. — Очень слабо, Мориарти. Шерлоку уничижительные комментарии по поводу тупости окружающих удаются куда лучше. — Я не ставил своей целью кого-нибудь унизить, — невинно проговорил брат Джима. — Просто выразил свое восхищение выдержкой Холмса. — Если тебе так трудно это терпеть, можешь уйти, — отрезал тот. — Удар нанесен слева, — Джеймс снова «не заметил» враждебности в голосе Шерлока. — Только потому, что он стоял слева от кровати, — детектив наградил близнеца презрительной ухмылкой. — Убийца правша. — Я это и хотел сказать, — пожал плечами Мориарти. — Он не убил ее с первого удара, потому что ему было неудобно. А у мужчины пробит левый висок, значит, топор был в правой руке. — Пожалуй, ты прав, — шепнул Ватсон инспектору. — Впервые с момента смерти Джима Шерлок выглядит живым. Доктор говорил очень тихо, да и стояли они с Грегом довольно далеко от обоих приглашенных консультантов, но Джеймс словно услышал. Потому что, поймав взгляд Джона, вдруг проказливо ему подмигнул. «Зараза!, — не без доли восхищения подумал Ватсон. — Он отлично понимает, что происходит и нарочно подначивает Шерлока! И как только тот не замечает, насколько этот Джеймс в действительности похож на своего брата!» * * * — Ты злишься? — спросил доктор у друга тем же вечером, когда оба приехали на Бейкер-стрит. — Вот еще, — поморщился детектив. — Но он тебя раздражает? — А тебя, похоже, нет, — Холмс поджал губы. — Грег, кажется, и вовсе от него в восторге. — Он умен, — вздохнул Джон. — Или ты будешь это отрицать? — С чего мне отрицать очевидное, — Шерлок скривился. — Тогда попробуй объяснить, почему тебя так бесит во втором брате именно то, что восхищало в первом? Детектив не ответил. — Сам не знаешь? — тихо проговорил Ватсон. — Ну, так я тебе скажу. Ты не видишь достоинств Джеймса, потому что боишься их увидеть. А вдруг тогда окажется, что твой неповторимый гений Джим был не единственным, кто способен вызвать твой интерес? — Что за бред, — фыркнул Холмс. — У Джима было то, чем никогда не обладал и не будет обладать его брат: честолюбие и смелость воспользоваться своими мозгами. Нужен ли гениальный ум для того, чтобы сделать себя пушечным мясом? Этот Джеймс никогда ни к чему не стремился, а сейчас, едва его брата не стало, приехал сюда и начал без приглашения лезть в мою жизнь. Мои друзья уже почти готовы есть у него с руки, но я не намерен разделять ваши восторги в его адрес. Джон насупился. — Насчет пушечного мяса — благодарю, я оценил. Холмс лишь пожал плечами. — При равных способностях один практически завоевал мир, а второй дослужился до чина капитана. Ты добился того же, не будучи гением. Я отправил за решетку толпы преступников, Джим, как бы ты к этому ни относился, создал огромную и прекрасно организованную криминальную империю. Майкрофт фактически правит страной. А как использовал свои выдающиеся мозги этот Джеймс? То, что он делает сейчас — позерство, попытка произвести впечатление. И вы с Лестрейдом ведётесь. — Не все люди стремятся к власти или славе, — сухо прокомментировал Ватсон. — Некоторым просто хочется жить спокойно. — Скука, — отозвался Шерлок. * * * Шерлок с Джоном уехали с места преступления, когда трупы уже увезли, а эксперты закончили работу по взятию образцов и отпечатков. Дом убитых супругов опечатали, Картрайт помчался в участок составлять предварительный отчет, и Грегори вдруг обнаружил, что рядом с ним на улице остался только Мориарти. — Не самый приятный день в моей жизни, — неожиданно сознался он инспектору. — Несмотря на военный опыт, к подобным зрелищам я так и не привык. — Я тоже от них не в восторге, поверьте, — поморщился Лестрейд. — Мне определенно требуется выпить, — вздохнул Джеймс. — Не составите компанию? Заодно расскажете, почему позволили сегодня к вам присоединиться. — Полагаю, вы и сами догадываетесь, — Грег скорчил гримасу и свернул следом за собеседником к ближайшему бару. Оба заказали по порции виски, молча выпили. — Холмс изрядно взбешен моим участием в деле, — сдержанно проговорил Мориарти. — Вас это напрягает? — поинтересовался Лестрейд. — У меня нет цели настроить его против себя, — вздохнул Джеймс. — Он очень неординарный человек. Кажется, я начинаю понимать Джима. Таким умом невозможно не восхищаться. — Они друг друга стоили, — поморщился инспектор. — Ваш брат в одиночку доставил полиции и властям столько головной боли, сколько не доставляли оптом все узники Пентонвилля, пока были на свободе. И при этом ничего не делал сам, его даже арестовать было не за что. Мориарти внезапно погрустнел. — Зато, нашлось за что убить. — Вы тоже считаете, что это было убийство? — удивился Грегори. — Логичный вывод, учитывая обстоятельства, — Джеймс нервно сжал руки в кулаки. — И мне очень хотелось бы знать, кто это сделал. — Даже Шерлок не нашел никаких улик, — покачал головой Лестрейд. — А он старался, уж поверьте! — Верю, — Мориарти закусил губу. — Вы можете это объяснить, инспектор? Чем таким обладал мой брат, чтобы заслужить подобную преданность? — Не знаю, — Грег развел руками. — Я, признаться, к вашему брату любви не испытывал. Мягко говоря. Мне никогда не понять чувств Шерлока к нему. Но Холмс мой друг, потому я не могу спокойно смотреть, как он переживает. — Я тоже, — вдруг сознался Джеймс. — Странно, да? Я не видел Джима много лет, а его мужа и вовсе практически не знаю, но испытываю какое-то необъяснимое желание помочь Холмсу. Хотя и понимаю, что я последний человек, которому он это позволит. — Это точно, — инспектор скорчил гримасу. — Вообще никому, а вам в особенности. Хотя… А вы надолго собираетесь остаться в Лондоне? — Пока не разберусь, что стало с моим братом. — Тогда заходите почаще, — внезапно предложил Лестрейд. — И продолжайте то, что начали сегодня. Кто знает… Мориарти задумчиво посмотрел на собеседника, и понимающе кивнул. — Злиться полезнее, чем грустить? — Точно. — Джим всегда был в нашей паре главным, — Джеймс печально улыбнулся. — Решал, что мы будем делать, куда пойдем. Меня такой расклад не обижал, даже наоборот. Я гордился тем, что мой брат такой крутой. Когда он… Когда мы расстались, я словно потерялся. Как если бы раньше был частью чего-то целого, а потом утратил половину самого себя. Причем, наиболее важную половину. Я, наверное, никогда больше так и не ощутил себя целым. А сейчас, рядом с Холмсом, чувствую, как какая-то часть Джима ко мне возвращается. Странное ощущение, но мне не удается от него избавиться. — Похоже, Шерлок вам нравится, — задумчиво проговорил Грегори. — А вам нет? — Мориарти удивленно приподнял бровь. Инспектор фыркнул. — Не в том смысле! — А, в этом… — близнец слабо улыбнулся. — Не думаю, на самом деле. Я никогда не мог конкурировать с живым Джимом, и уж подавно не смогу с мертвым. Потому что смерть наделяет ушедшего в глазах оставшихся всеми мыслимыми достоинствами и напрочь стирает память о недостатках. Особенно если мы говорим о таком кристально целостном человеке, как Холмс. — С год назад ваш брат на моих глазах вытащил Шерлока из смертельной ловушки, — Лестрейд досадливо поморщился, и заказал себе вторую порцию виски. — Сам при этом изрядно рисковал, между прочим. Они легко могли умереть вместе. До сих пор жутко вспоминать, что мы все в тот день пережили. — Даже так? — Мориарти покачал головой. — Тогда тем более. Едва ли Холмс такое забудет. Прощаясь у дверей бара, инспектор еще раз предложил близнецу заходить в Скотланд Ярд — хотя бы до окончания текущего расследования. Устроившись в такси, Джеймс вдруг ухмыльнулся, и тихо произнес: — А знаешь, Шерлок… Не пройдет и месяца, как все твои друзья будут умолять тебя обратить на меня внимание. Даже не смешно. Как же просто втереться к ним в доверие! То ли дело ты сам… * * * — У нас есть образец ДНК убийцы, мы знаем, что его рост примерно пять футов и восемь дюймов, он очень силен, и правша, — хмуро перечислял Лестрейд несколько дней спустя. — Ничто из этого нас к преступнику не приближает. — Я проверил знакомых обоих семей, — отозвался Картрайт. — И вообще все: род занятий, места, которые они посещали. Жертвы между собой никак не связаны. Жили на соседних улицах, но, скорее всего, даже не встречались никогда. — Вывод? — вздохнул инспектор. — Раз обычные полицейские в тупике, может, гениям что-то придет в голову? — Маньяк, — поморщился Мориарти. — А жертвы результат случайного выбора. — Слишком уж случайного, — раздраженно огрызнулся Шерлок. — Тебе следует больше читать о преступлениях, раз взялся играть в детектива. У всех жертв серийных убийц всегда есть нечто общее, что-то, что на чем у него нездоровая фиксация и что провоцирует его на преступление. Это может быть цвет волос, внешность, возраст, род занятий… Такерам было чуть за тридцать, оба средней комплекции, брюнеты, он менеджер по продажам, она страховой агент. Макдэниэлам за шестьдесят, жена очень худая и рыжая, муж полный и соломенный блондин. Оба пенсионеры, раньше держали небольшую булочную, которую продали и жили на ренту. Где тут хоть одна зацепка? Джеймс дружелюбно улыбнулся. — Семейные пары. Те и другие. — Слишком хлипкая привязка, — Холмс презрительно усмехнулся. Мориарти развел руками. — Другой-то нет. Или у тебя имеется версия получше? — В первом случае топор принадлежал хозяину дома, — задумчиво проговорил детектив, игнорируя вопрос Джеймса. — Во втором убийца принес его с собой. Куплен в хозяйственном магазине, самый обычный, проследить невозможно. На обоих рукоятках отпечатки только мужа. Если наш парень и маньяк, то очень аккуратный. Кровь ведь брызгала во все стороны, наверняка, и на него попадала. И на полу — целые лужи, немудрено было наступить. При этом — ни одного следа. Убийца допустил единственный прокол: позволил Энн Такер себя оцарапать. — Что из всего этого следует? — поинтересовался Грег. — Тебе не понравятся мои выводы, — спокойно ответил Шерлок. — Я не согласен, что мы имеем дело с серией. Целью преступника была только одна из двух пар. Вторая — прикрытие или же репетиция. Потому и выбраны такие разные люди: расчёт, попытка запутать следствие. Более того, если я правильно понимаю логику убийцы, то могут быть и еще жертвы. Столь же не связанные с остальными, чтобы сбить нас со следа окончательно. Мориарти картинно вскинул руки вверх. — Сдаюсь, Холмс. Твоя версия логичнее моей. Детектив посмотрел на него с нескрываемым презрением. — Еще жертвы? — мрачно переспросил Лестрейд. — Говорил же: тебе не понравится, — отозвался Шерлок. Правота Холмса подтвердилась через два дня. Рано утром Грег прислал другу СМС: третья пара убита. Кеннет Болл и Линда Доусон отличались от остальных жертв тем, что не были женаты. Но жили в гражданском браке почти четыре года и собирались сыграть свадьбу в конце лета. — Что это, отступление от схемы? — спросил инспектор, глядя на ставшую уже знакомой картину преступления. — Или?.. — Или, — подтвердил Шерлок. — Говорил же, у нас не серийный маньяк, а расчетливый тип, который заметает следы. Остается понять, какая из трех пар была настоящей целью. Он повернулся к Картрайту. — Ищи в прошлом жертв. Особое внимание на Макдэниэлов. — Почему? — в голосе Лестрейда звучало недоумение. Детектив лишь отмахнулся. — Джеймс, что скажете? — безнадежно поинтересовался Грегори, но тот покачал головой и кивнул на Холмса. Шерлок, прижав кончики пальцев к вискам, застыл на месте. — Есть что-то еще, — проговорил он. — Я что-то упускаю… — Топоры, — тихо подсказал Мориарти. — Дело в них. — Да, Джим, ты прав, — автоматически ответил детектив. — Именно топоры… Но как убийца мог?.. Прервавшись на полуслове, он замер, невидящими глазами глядя в пространство. Джон с тревогой посмотрел на близнеца, чье лицо исказилось болезненной гримасой. — Джим? — повторил Мориарти одними губами. Шерлок, по-прежнему пребывавший в трансе, этого не заметил. — Откуда он знал, что у Макдэниэлов не было в доме топора? — задумчиво продолжил Холмс. — И что у Такеров он был. А в случае с сегодняшними жертвами вообще не понятно… — В сарае на стене висел топор, — шепотом пояснил Мориарти. Он уже взял себя в руки, хотя губы его все еще заметно дрожали. — Когда вы успели осмотреть сарай? — так же тихо поинтересовался Лестрейд. — Я — еще до того, как вошел в дом, — отозвался Джеймс. — Холмс, очевидно, тоже. — Но ведь тот топор не был орудием убийства, — вмешался Ватсон. — Вот именно, — детектив наконец пришел в себя и сподобился объяснить. — Скажи, Джон, у тебя есть дома топор? — Нет, зачем он мне? — удивился Ватсон. — Мы топим камин торфяными брикетами, или дровами, которые покупаем уже расколотыми. — Как и большинство лондонцев, — кивнул Шерлок. — Но у Эда Такера был полный набор инструментов, необходимый для работы с деревом. Все довольно старое, очевидно, осталось от его отца. Кеннет Болл, полагаю, был любителем барбекю. На заднем дворе стоит мангал и там же, под навесом, сложен штабель поленьев. Он колол их сам, для этого и приобрел топор. Но убийца воспользовался тем, который принес с собой. Значит? Лестрейд и Ватсон одновременно посмотрели на Мориарти, ожидая, что он продолжит мысль детектива. Но тот стоял у стены, обхватив себя руками и напряженно сжав губы. — Значит, преступник не знал, что у Болла топор есть? — наугад спросил доктор. — Очевидно, — Холмс поморщился. — Или же в первом случае у него не было четкого плана убийства, и он, прийдя к Такерам, просто воспользовался тем, что нашел в их доме. А потом уже готовился, приносил орудие преступления с собой. Но я так не думаю. — Почему? — удивился Грегори. — Звучит довольно логично. — Этот парень слишком расчетлив для такого, — тихо пояснил Мориарти. — Он действовал по плану, иначе не сумел бы так отлично замести следы. Нет, убийца заранее знал, как и чем будет убивать. — Точно, — Шерлок скорчил гримасу. — Думаю, он был уверен, что у Такеров в доме топор есть, а у Макдэниэлов его нет. Но вот как быть с Боллом? — Не успел проверить, — предположил Джеймс. Как обычно, когда близнец заговорил, детектив скривился, но спорить не стал. — Значит? — сухо проговорил он. — Он был вхож в дома двух первых пар, но не к третьей, — закончил мысль Мориарти. — Этого не может быть, — уверенно проговорил инспектор. — Картрайт проверил, у Такеров и Макдэниэлов не было общих знакомых. — Кто говорит о знакомых? — фыркнул Шерлок. — Убийца мог чинить водопровод, антенну, настраивать интернет. Да что угодно! — Тогда почему ты велел обратить особое внимание на Макдэниэлов? — задумчиво спросил Лестрейд. — Ведь если мотив убийства в прошлом жертв, то логично предположить, что они преступника знали. Значит, целью была та пара, к которой он не приходил. Холмс закатил глаза. Джон вздохнул, приготовившись к длинной тираде на тему, какие же идиоты работают в Скотланд Ярде. Но Джеймс вмешался раньше, чем детектив успел открыть рот. — Я тоже считаю, что Болл и Доусон убиты ради прикрытия, — проговорил он. — И если выбирать из двух оставшихся пар, поставил бы на Макдэниэлов. — Но почему? — Как раз потому, о чем вы только что сказали, инспектор, — вздохнул близнец. — Они не узнали убийцу. Он ведь готовил преступление, возможно, не один месяц. Изучил все детали, побывал в домах жертв и выяснил насчет орудия. Даже провел репетицию, чтобы наверняка не ошибиться ни в какой мелочи. Это пахнет серьезной ненавистью, вынашиваемой годами. И только Макдэниэлы достаточно стары, чтобы забыть лицо человека, который настолько их ненавидит. Они что-то сделали ему много лет назад, так давно, что уже и думать об этом перестали. Но убийца не простил. — Это только теория, — фыркнул Грег. — Теория, в которую укладываются абсолютно все известные нам факты, — холодно резюмировал Холмс. — Если отбросить ненужные сантименты насчет «ненависти» и «смертельной вражды», то Мориарти абсолютно прав. Всё в этом деле говорит о долгой и тщательной подготовке. Убийца собирался отправить на тот свет одну из трех пар. И чтобы запутать следы, решил изобразить серию. Для этого он вначале убил людей, которые вообще никак не связаны ни с ним самим, ни с намеченными жертвами. Репетиция? Да, и еще ложный след для полиции. Потом он добирается до тех, на кого нацеливался с самого начала. А после, решив запутать все окончательно, убивает еще одну пару, на сей раз не особо заботясь о подготовке, просто чтобы поддержать версию о серийном маньяке. — Но… много лет назад? — растерянно проговорил Лестрейд. — Это-то вы с чего взяли? Мало ли, по какой причине можно не узнать человека… — У нас есть ДНК преступника и оно не проходит по базам, — сухо проговорил Холмс. — Почему, как думаешь? — Потому что он раньше не попадал в поле зрения закона? — Или?.. — детектив недобро усмехнулся. — Напомни мне, в каком году образец ДНК стали брать у всех подряд, а не только у тех, кто проходит по сексуальным преступлениям? — Около десяти лет назад, — хмуро проговорил инспектор. — Значит, если наш убийца был за что-то осужден, то это было еще раньше, — Шерлок пожал плечами. — Думаешь, он сидел все эти годы? — Просто догадка, — поморщился детектив. — Которую мы не можем проверить, потому что отпечатков преступник нам не оставил, — Лестрейд фыркнул. — Проверим рано или поздно, — спокойно отозвался Холмс. — Больше убийств не будет. Он умен и понимает, что каждое следующее преступление увеличивает риск попасться, так что теперь заляжет на дно. — Единственное утешение, — язвительно проговорил инспектор. — Потому что все ваши гениальные умозаключения не приблизили нас к разгадке его личности ни на шаг. Шерлок пожал плечами и отправился домой. * * * Джон нарочно задержался, обсуждая с Грегом всякую не связанную с делом ерунду, в ожидании, пока Мориарти покинет свое место у стены. А потом двинулся за ним следом, догнав в тот момент, когда близнец как раз собрался ловить такси. — Простите его, Джеймс, — тихо попросил Ватсон. — Думаю, Шерлок сам не заметил, что именно сказал. — Я тоже так считаю, — Мориарти печально улыбнулся и сделал доктору знак, предлагая прогуляться. — По-моему, когда Холмс размышляет, он разговаривает скорее сам с собой, чем с окружающими. — Но вас это задело? — Не столько имя брата, сколько тон, каким он его произнес, — вздохнул Джеймс. — Так же, как произносит ваше, или инспектора… Я ведь замечаю, что каждый раз, обращаясь ко мне, он почти выплевывает слова, словно его мутит от необходимости со мной общаться. И даже не может скрыть отвращение. На лице Мориарти снова появилась та же болезненная гримаса. — Они и Джимом понимали друг друга почти без слов, — доктор покачал головой. — Это было выше моего разумения. Как будто общались телепатически! Хотя, скорее, просто думали в одном направлении, с одинаковой скоростью, и оба об этом знали. Когда-то брат Шерлока, пытаясь объяснить мне их отношения, сказал одну вещь… Что никто из нас не способен понять, каково это: быть им. Анализировать детали, строить цепь рассуждений и приходить к выводам в считанные секунды. Пока остальные недоуменно оглядываются вокруг, он уже все просчитал. И потом вынужден тратить время и слова, чтобы объяснить как именно он это сделал. Шерлоку тяжело, он каждый раз, если можно так выразиться, подстраивается под уровень собеседника. А с Джимом не приходилось этого делать, они были равны. — Отдых для ума? — тихо проговорил Мориарти. — Именно, — Джон кивнул. — Сегодня вы озвучили то, о чем Шерлок думал, потому он инстинктивно и вспомнил о вашем брате. Хотя… не думаю, что он когда-то забывал. — Я тоже не думаю, — Джеймс снова вздохнул. — Джиму очень повезло. — Повезло? — Доктор удивленно вытаращил на него глаза. — Погибнуть в тридцать восемь лет? — Встретить Холмса до того, как это случилось, — тихо проговорил близнец. — Я знаю, о чем вы говорите, капитан Ватсон. У нас с братом было точно так же. Удовольствие от общения с равным, который понимает тебя без слов. С тех пор, как мы расстались, я не нашел ни одного человека, кто мог бы мне заменить Джима. А мой брат нашел. — Но Шерлок ведь никуда не делся. — Да, и смотрит на меня как на кусок грязи, прилипший к его ботинку, — Мориарти грустно покачал головой. — Вы были правы, дело не во мне, а в том, что я жив, а Джим умер. Холмс никогда не простит мне сходства с ним. — Вы ведь в этом сходстве не виноваты, — фыркнул Джон. — Рано или поздно он поймет. — Или не поймет, — Джеймс невесело усмехнулся. — Впрочем, это довольно легко проверить. — Но как? Близнец пожал плечами. — Усугубить сходство до полного тождества. И посмотреть, как Холмс на это отреагирует. — Я и так знаю, — доктор покачал головой. — Придет в ярость. Мориарти вдруг отвел взгляд. — Скажите, а почему его не смущало, что Джим был преступником? — Его смущало, — Ватсон горько рассмеялся. — Так смущало, что он убил бы в себе любовь, если бы мог. Но контролю это не поддавалось. Шерлок, который презирает любую слабость, оказался бессилен. — А кто сказал, что любовь это слабость? — Мориарти удивленно приподнял брови. — Шерлок постоянно твердит, — Джон поморщился. — Чувства — противоположность чистому разуму, голова должна оставаться холодной, и прочая подобная ерунда. — Надо же, — близнец лишь покачал головой. — Как будто мы о двух разных Холмсах говорим. — Вы недостаточно его знаете. Впрочем, они с Джимом оба так себя вели. Два человека, с первого взгляда замечающих суть происходящего, умеющие составить картину по мельчайшим деталям, были удивительно слепы, когда речь шла друг о друге. Как будто в упор не видели самоотверженности другого, готовности на любые жертвы… Доктор осекся, поймав внимательный взгляд темных глаз собеседника. — Простите. Мне не следовало вам этого говорить. Джеймс задумчиво улыбнулся. — Но раз сказали, то я попробую объяснить, почему так было, — спокойно проговорил он. — Судя по тому, как Холмс общается с вами и инспектором, он привык, что его слушаются. Джим тоже был таким, уж я-то точно знаю. Два человека с сильным характером, которым нравится, что окружающие беспрекословно признают их лидерство, просто не могли уступить друг другу. Своего рода соперничество, в любви оно тоже случается. Каждый ждал, что другой сдастся первым. Не знаю насчет вашего друга, но мой брат должен был очень сильно дорожить их отношениями, если терпел такое соперничество. Мы были ближе, чем кто бы то ни было, но я потерял Джима. Потому что позволил себе всего один раз оспорить его решение. — Расскажите, каким он был в детстве? — Зачем? — Мориарти снова болезненно поморщился. — Если Холмсу было бы интересно, он и сам спросил бы. — Ему наверняка интересно, — вздохнул Джон. — Но вас он не спросит. Да и я не расскажу Шерлоку об этом разговоре. По крайней мере, пока боль утраты не станет менее острой. Сейчас это только подольет масла в огонь. Джеймс кивнул, соглашаясь. — Вы отличный друг, капитан Ватсон. Ну, что же… Раз уж мы все равно идем домой пешком через весь город, почему бы и нет? Мама называла Джима «вечным двигателем», он постоянно был чем-то занят. Как правило, придумыванием разных каверз. Но это никого не напрягало, до тех пор, пока развлечения моего брата оставались безобидными. Впрочем, даже когда они перестали быть таковыми, он ухитрялся сделать так, что о его причастности к этим проделки не догадывался никто, кроме меня. Его упрямству не было предела. Нам было около трех лет, когда он возмутился, что нас одинаково зовут и потребовал звать его Джим. В ультимативной форме — просто перестал откликаться на имя Джеймс. Представляете? Доктор хмыкнул. — Ага, он как-то говорил, что с детства терпеть не может, когда его называют полным именем. — А меня начал называть Джейми, — продолжил Мориарти. — Потом он отказался учиться писать, когда наш учитель потребовал, чтобы он держал ручку в правой руке. А как только от него отстали, разрешив делать, как ему удобнее, все же научился писать правой — ради удовольствия. Но ни родители, ни учителя об этом не знали, что много раз выручало Джима, когда надо было, чтобы никто не вычислил автора какого-нибудь послания. — Криминальный гений, — хмыкнул Ватсон. — С пеленок. — Именно, — Джеймс вздохнул. — Мне не нравилось многое из того, во что брат постоянно меня втягивал, но я не спорил. Достаточно Джиму было сказать: «Не трусь, Джейми!» — и я лез за ним в любую передрягу. Сейчас я понимаю, что просто боялся разочаровать его… Нам было по тринадцать, когда он переехал в Лондон. И даже не написал ни разу. А я первые полгода каждый вечер изводил бумагу, пытаясь объяснить, доказать, извиниться… И не отправлял, потому что знал своего брата лучше других. Он не простил бы меня. — Откуда вам это известно? — тихо поинтересовался доктор. — Просто знаю, — боль в глазах Мориарти была неподдельной. — Когда вы появились на похоронах, мне показалось, что вы ненавидите Джима, — Джон поморщился. — А сейчас так не кажется. — Не ненавижу, — Джеймс закусил губу. — Даже не осуждаю, хотя следовало бы. Я, наверное, похож на тех людей, которые терпеть не могут в себе некоторые черты характера, но не способны измениться. Джим был моей второй половиной, ненавидеть его — все равно, что самого себя. — А вдруг он чувствовал то же самое? — Может быть, — Мориарти скривился. — Хотя, скорее всего, убедил себя, что ему никто не нужен. Он это мог, а я нет. Знаете что… Мне не надо объяснять вам, каково жить в постоянной тени более сильной личности. Иногда даже кажется, что эта тень делает тебя самого менее значительным, мешает развиваться. Но это неправда. Только потеряв эту тень, понимаешь, что она была твоей защитой, и без нее ты стоишь один под прямыми лучами солнечного света, которые безжалостно подчеркивают всю твою незначительность, все слабости, всё, чем без того, другого, ты никогда не смог бы стать. Берегите Холмса, капитан Ватсон. — Зовите меня Джоном. * * * — Мы арестовали убийцу! — радостно сообщил Лестрейд на другой день. — Роберт Флойд, 41 год. На правом предплечье следы царапин от ногтей Энн Такер, ДНК совпало. Сомнений нет! Вы, чертовы гении, оказались правы во всем! Шерлок предсказуемо поморщился, услышав это «вы», но ограничился холодным взглядом и легким кивком. — Рассказывай. — Картрайт проверил бумаги Такеров и Макдэниэлов. Те и другие за последние полгода делали в доме мелкий ремонт. У них работала одна и та же бригада мастеров. — Какой именно ремонт? — Это важно? — инспектор нахмурился. — Такеры заменили ступени на крыльце и заново отштукатурили фасад, Макдэниэлы перестелили паркет в гостиной. — Какой простор для фантазии, — хмыкнул детектив. — В том и в другом случае один из работяг спокойно мог спросить у хозяина, нет ли у него топора. И вопрос этот выглядел бы вполне невинно. — Мы подумали то же самое, — кивнул Грег. — Картрайт проверил всю бригаду, и выяснил, что у одного из рабочих липовые документы. Если вкратце: идентификационная карта была украдена год назад в пригороде Ньюкасла. Владелец напился в одном из баров, утром проснулся в канаве и обнаружил, что его карманы кто-то обчистил. Обычная история, пьянчужка заплатил штраф, получил новый документ, а полиция решила, что, как это обычно бывает, карточку случайно прихватили вместе с бумажником, а потом просто выбросили. О том, что незадачливый «джорди»*, оказывается, уже почти год работает в Лондоне, никто на северо-востоке и не подозревал. И меньше всего — он сам. — Типичная история, — Холмс поморщился. — Дальше? — Мы взяли Флойда по обвинению в использовании чужого удостоверения личности, нашли царапины, проверили ДНК… — Прекрати тянуть, — не выдержал детектив. — Вряд ли он сам назвал вам настоящее имя. Вы установили личность по отпечаткам пальцев, так? Значит, я был прав насчет уголовного прошлого? — Полностью, — инспектор усмехнулся. — Осужден на двадцать лет за убийство и разбойное нападение. Освобожден в прошлом году, как раз перед тем, как обокрал того пьяницу и приехал в Лондон. И знаешь что? — Что? — Флойд обчистил почтовое отделение в Финсбери. И пырнул ножом кассира, который пытался оказать ему сопротивление. После чего скрылся. Лихой парень! — А Макдэниэлы с этим были как-то связаны, — утвердительно сказал Шерлок. — Я так и думал. — Напрямую, — подтвердил Лестрейд. — Их булочная располагалось прямо напротив, и хозяйка, наблюдавшая за бегством преступника сквозь витрину, очень подробно его описала. Флойд выбежал на улицу и снял маску, чтобы не привлекать внимания прохожих. Он не думал, что на него кто-то смотрит. Без показаний миссис Макдэниэл преступнику удалось бы выкрутиться. Чулок на голове, перчатки — никто на почте не смог его опознать. У него даже было алиби: одна из девиц заявляла, что во время налета подозреваемый был с ней. Потом, конечно, оправдывалась тем, что перепутала дни. — То есть почтенная булочница посадила Флойда на 20 лет, — Холмс закатил глаза. — Тот был уверен, что все продумал, что не оставил следов. И надо же какая незадача: любопытная тетка, невовремя посмотревшая в окно. Надо полагать, он все годы своей отсидки мечтал, как рассчитается с ней. — Кстати, Флойду в Ньюкаслской тюрьме лицо основательно разукрасили, — добавил инспектор. — Нос буквально свернут на сторону. Неудивительно, что миссис Макдэниэл не узнала его. Но зато теперь он остаток дней проведет в заключении. — Шесть жизней, — бесстрастно сказал Шерлок. — Неравноценный обмен.