Воля Малдары: Путь чернокнижника

— Пора, — сказал Диран, выходя первым, и поторопился к лестнице, едва за тётушкой закры-лась дверь. Внизу его с нетерпением ждали пятеро эльфов во главе с крошкой Менритом. — Кнут мы спрятали хорошо, так что пока можно не волноваться, — воскликнул мальчик. — Молодцы, — Диран ласково потрепал его пепельные волосы и сказал эльфам: — Всё в по-рядке, ребята, вы можете возвращаться к своим делам, а тебя, Менрит, я чуток задержу. Господин Де-Вальди, подождите меня здесь с минуту, я только за одеждой и обратно к вам. — Хорошо, я подожду вас, — кивнул Лоренцо, теперь уже внимательнее рассматривая холл. Это было просторное помещение, отделанное без излишеств, только гладкое дерево и зелёная ткань, обившая стены. Здесь был и маленький аккуратный столик с резными ножками, пара сту-льев подле него, на столешнице — изящная чёрная с серебристым изображением изогнувшегося тигра ваза. Мужчина осторожно погладил её бок и задумчиво пробормотал, глядя на зверя: — Интересно, а сколько всему этому лет? * * * — Знаешь, Диран, а господин Лоренцо выглядит вполне хорошим для человека, — сказал Менрит, подавая юноше длинное фиолетовое платье из сундука в комнате дворецкого. — Это тебе в урок — не все люди так плохи, как обычно рассказывают, — ответил Диран, опускаясь перед мальчиком на колени, чтобы тот смог без труда натянуть платье, не задевая ра-ну. — Правда, господин Де-Вальди стал первым из людей для нас в принципе. Спасибо. Давай, беги теперь к матушке, передай, чтобы обед скоро был готов. Менрит, хохоча, обнял парня за ноги и выбежал. Диран сам разулыбался и тоже вышел. — Теперь пройдёмте в столовую, господин Де-Вальди, — сказал он Лоренцо, вернувшись. Тот встрепенулся, услышав дворецкого, и поспешно отошёл от столика. — Ах, вам эта ваза тоже нравится? — Я… — смутился Лоренцо, спрятав руки за спину. — Не пугайтесь, — Диран чуть прищурился, а улыбка на его лице немного отъехала в сторо-ну. — Пройдёмте же, — и он повёл человека к дверям посреди широкой стены холла, прямо против входа. Столовая оказалась просторным залом для приёмов с длинным столом не меньше, чем на че-тырнадцать персон, и с тем же количеством стульев. С потолка лился тёплый свет кварцевой люстры в два, а то и в три раза больше, чем в холле. — Прошу, господин, выбирайте любое удобное место, — сделал Диран приглашающий жест в сторону стола. — Я буду там, где Ватага, — сходу ответил Лоренцо. — Рядом с ней мне спокойнее, сам по-нимаешь. Диран кивнул в подтверждение и усадил мужчину по углу стола. Лоренцо волновался. Он недолго мог терпеть отсутствие чернокнижницы рядом, а одно вспоминание о взбалмошной тётушке его, откровенно говоря, чуть ли не приводило в бешен-ство. «О чём они там так долго могут разговаривать?» * * * — Ну, и что на этот раз у тебя случилось? — Ватага деловито села за стол и указала тётке на кресло. — Ты уже сама всё поняла, — Шайлина капризно прошагала к нему и резко опустилась: — Гунлас снова ушёл наверх, едва ли пять часов вместе провели! — Тётушка, он от тебя постоянно ускользает, так и не удивлялась бы уже. Лично мне надоело, что после каждой вашей встречи ты бежишь ко мне жаловаться на своего драгоценного возлюб-ленного! — Не попрекай меня зовом души! Он… — Шайлина на секунду притихла. — Он сказал мне, что был сотни лет назад изгнан из Йонн-Галла. Уж конечно, какой тёмный эльф по собственной воле выйдет на поверхность, под обжигающие лучи… — Я. — Тебе легче, ты у нас смугленькая, — прикрыла глаза служительница Малдары, — а он! Зна-ет ведь, что боюсь за него! Я никогда на поверхность не ходила, но понимаю, что опасностей там далеко не меньше, чем здесь! Вот что мне с этим ребёнком делать? — Ага, ребёнок, как же, — с усмешкой закатила глаза Ватага. — Девятьсот лет без малого. — Чтоб ты знала, — настоятельным тоном ответствовала Шайлина, — мужчины и до тысячи остаются детьми. — Это я заметила. Что делать? Уж точно не хлестать моего верного дворецкого кнутом! Чем это вы таким интересным с Гунласом занимаетесь наедине? — проказливо прищурилась пле-мянница и сказала уже серьёзно: — Беседуй с ним больше. Был изгнан, так разговори его. Пред-ложи официальное принятие в клан или, коль он в свою очередь привязан к тебе, хотя бы на тайное бракосочетание намекни, он же явно не из На Крови Поклявшихся. А заодно и извинись перед Дираном за слова и удар. Хоть раз ещё тронешь его, и твои слуги забудут дорогу сюда. — И ты готова променять вырастившего тебя родича на жалкого похожденца по чреслам? — Тогда прекрати позориться, — шевельнула ушками Ватага, сдвинув брови. — Ладно, но меня оскорбили! — воскликнула старшая эльфийка. — Этот конченый кинед ме-ня назвал старой, хотя общеизвестно, что эльфы не стареют! Кто был этот человек рядом с то-бой? — Это был тот, к кому ты меня послала в человеческую столицу, императорский дознаватель Лоренцо Де-Вальди. И это он, а не Диран, сказал про людей. Тёмная жрица виновато закусила губу: — Оп, да, скверно получилось. Он уже, наверное, про меня кучу всего плохого успел приду-мать. — Без сомнения, — с каменным лицом отчеканила Ватага. — И что теперь делать? Делать нечего, — пожала Шайлина плечами, вставая с кресла. — Пой-ду-ка я, наверное… — Стоять! — скомандовала чернокнижница. Шайлина вытянулась в струнку от неожиданно-сти. Ватага встала, неторопливо прошествовала к тётке и, мягко положив руки ей на плечи, ти-хонько прогудела над её ухом: — Как это, нечего? А обед? Тётушка застыла, напуганная внезапной глубиной в голосе Ватаги, и неуверенно кивнула. — Умница, Шайлина, хорошая Шайлина, — продолжила издеваться над нею племянница. — И у мальчика прощения попросишь, и на человечка зла держать не будешь… Дрожь проняла тело тёмной жрицы, и только после этого Ватага отпустила её. — Всё понятно, тётя? — …Я вырастила чудовище. В столовую они вошли вместе. Ватага на правах хозяйки села во главу стола. Шайлина подо-шла к Дирану, и они коротко перешептались, после чего дворецкий ответил уже громче: — Ни о чём не беспокойтесь, это был первый и, я уверен, последний раз. Уже с улыбкой облегчения Шайлина села по правую руку от племянницы. — Обед очень скоро принесут, господа милостивые, — объявил Диран и скрылся за дверью. Лоренцо скривил фальшивую улыбочку, хотя внутри у него всё кипело. Дабы отвлечься от не-приятного чувства, он обратился к Ватаге. — Поместье у тебя просто шикарное, — сказал он, постепенно успокаиваясь от взгляда на воз-любленную чернокнижницу. — Сколько ему лет? «Как он на неё смотрит! Как он на неё смотрит, а! — сокрушаясь, думала Шайлина, внима-тельно следя за человеком и племянницей. — Вот наглый! Мне интересно, а она сама замечает его взгляд? И зачем же я её тогда отправила к людям?! Если она от него какой опыт и получит, то только любовный!» И тёмная жрица незаметно поёжилась от такой мысли. — А это хороший вопрос, Лоренцо. — Ватага задумалась. — Я живу тут с самого рождения, домом владел мой отец, бабушка… Вероятно, никак не меньше тысячи лет. По крайней мере, столько поместье находится во владении нашей семьи. Это был подарок от одного из прежних вождей нашего клана. И уверяю, каждая деталь, каждая комната остались в первозданном виде. — Правда? — удивился дознаватель, краем глаза следя за Шайлиной. Желудок уже весьма назойливо подавал знаки, требуя наполнить себя чем-нибудь: булочек с начинкой для него ока-залось недостаточно. — И даже ни разу не перестраивался и не ремонтировался? — Не удивляйся, за этим магический уход нужен, — объяснила девушка. — Даже слуг для владельцев таких поместий подбирают среди магов, пусть совсем слабых. Здесь за всю историю разве что пару раз персонал пополнялся извне, как то с Дираном, а так, если что-то и чинили, то только из-за того, что кто-нибудь эту вещь разбивал. А зачем наказывать за такое, если спокойно восстановить можно. Правда, я ещё помню, где-то лет пятьдесят назад рухнула эта люстра, — она указала пальцем в потолок, — но тогда виновницей была я. В центре стола ещё остались следы от удара. — Не обязательно было говорить об этом, госпожа, — мягко сказал появившийся в дверях Ди-ран, и эльфы стали заносить в столовую еду. Прямо перед всей троицей поставили большую супницу, откуда доносился манящий запах горохового супа, сваренного на бульоне из мяса ди-кого ящера, а перед каждым расставили полагающийся для обеда набор приборов — две тарелки — одна пошире, другая поглубже, — ложка, вилка и нож. Диран лично разлил суп по глубоким тарелкам. — Желаю приятного аппетита господам, — сказал он. — Второе принесут после первого. — Спасибо, Диран, ты свободен, — сказала Ватага и взялась за ложку. К трапезе следом при-ступила и Шайлина. Переведя подозрительный взгляд с тётушки на суп в своей тарелке, Лорен-цо тоже взял ложку и не без опасения попробовал… Быть может, сказывались эльфийские чары, но вкус этого супа оказался очень приятным, мягким, немного пряным. Ящериное мясо, куски которого попали в тарелки, было тёмным и жирным, похожим на баранье, но в то же время тая-ло на языке, как тушёная говядина. Глаза Лоренцо засверкали светлыми сапфирами, и мужчина, не удержавшись, воскликнул: — Низкий поклон повару! Впервые в жизни такое чудо пробую! Ватага усмехнулась, но решила пока не говорить, что потом Де-Вальди может не захотеть принимать человеческую пищу. Ведь слухи о людях, присоединившихся к эльфийской трапезе и потом умерших от голода у себя дома, потому что человеческая еда им стала казаться противной, основаны на правде. «Ты понимаешь, что теперь просто обязана вернуться с ним в его дом?» — прочитала она во-прос в пристальном взгляде Шайлины, встретившись с ней глазами. Девушка выдохнула и, со-гласно приопустив голову, вернулась к своей тарелке: — Супами у нас занимается мать Менрита, так что, думаю, ты сможешь поблагодарить её через сыночка. — Обязательно сделаю это, — зажёгся Лоренцо, опустошив тарелку. Он успел заметить стран-ный взгляд Шайлины, и ему снова стало неспокойно. «Я всё понимаю, Шайлина, — Ватага подняла на тётку взгляд, полный вызова. — И я добро-вольно обрекаю себя на столь долгосрочную работу!» «До конца жизни с ним возиться будешь?» — с упрёком покачала головой старшая эльфийка. — Если придётся, то и до конца жизни, — решительно ответствовала юная чернокнижница уже вслух. — Вы это о чём? — заметно напрягся мужчина. — Это наше женское, — Ватага подумала, что лучше не нагнетать. — Ну конечно, век-то недолог! — закатила глаза служительница Малдары. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждала. — Тётушка, а не пошли бы вы замуж, а? — грубовато отрезала девушка. На эти слова Шайли-на искренне рассмеялась: — Ладно, не обижайся. Когда-нибудь пойду. — А сколько же вам лет? — беззастенчиво спросил Лоренцо, с вызовом посмотрев на тёмную жрицу, и нервно хохотнул. Тут как раз вовремя пожаловали со вторым. Это было жаркое из сердца гумары — удивительного и редкого для каждодневного потребления деликатеса. Ватага лично разделила его на три равные части и разложила по широким тарелкам. Глубокие тем вре-менем уже унесли. — А вы бы не смеялись, юноша. — Шайлина подняла на Лоренцо удивительно спокойный взгляд, разрезая мясо на своей тарелке. — Мне восемьсот тринадцать лет, и я не понимаю, что вы нашли во мне от старухи. Обычно принято, чтобы эльфийки едва ли младше меня сочетались браком с мужчинами. — Ну, простите, что за старуху вас принял, — сварливо ответствовал дознаватель, приняв-шись за свою порцию. — Возраст ваш и говорит о преклонности лет. — По сравнению с вами — конечно же, — ухмыльнулась Шайлина, — но выгляжу-то я по-младше вашего. — Довольно вам препираться! — Ватага переводила взгляд исподлобья с одного на другую. — Мы и так сюда ненадолго заглянули, и я не хочу, чтобы между вами отношения были натянуты подобно струне арфы. Я вас просто хорошо познакомить хотела, а вы на пару такое представле-ние устроили! Взрослые, в конце-то концов, постыдились бы! Лоренцо шумно вдохнул в себя воздух и, съев последний кусок своего жаркого, сцепил руки под столом. Шайлина, гордо вытянув шею, опустила взгляд. Вскоре унесли и тарелки из-под жаркого. А вот десерт, поданный в большой чаше на ножке, источал подозрительный голубоватый свет. Диран услужливо расставил особые широкие бока-лы и разложил странную массу по ним. Ватага сразу принялась за свой десерт с помощью тут же предложенной дворецким маленькой-маленькой ложечки и обратила на Лоренцо блеснувший взгляд. Десерт этот был мороженым, по вкусу напоминавшим фисташковое, а на самом деле изготав-ливался из особых светящихся грибов, очень сладких и ценимых у йонн-галлских гурманов. Ло-ренцо поражённо уставился на десерт, потом на эльфиек, преспокойно вкушающих его, и ре-шился сам. — Мать честная! — снова не удержался мужчина и проглотил ещё несколько ложек. — У меня не хватает слов, чтобы описать мастерство йонн-галлских поваров и кондитеров! Шайлина лукаво заулыбалась от реакции Лоренцо и переглянулась с племянницей: «Пожинай плоды, он бесповоротно в твоём распоряжении! Спать-то будете в разных комна-тах, я надеюсь?» На такой взгляд Ватага с обиженным выражением лица легко щёлкнула тётку черенком ло-жечки по плечу: «Об обратном не думай!» Старшая эльфийка тихонько рассмеялась и ласково погладила чернокнижницу по щеке: — Я ж тебе только добра желаю, девочка. Так, — она вдруг увидела след от синяка, не сильно заметный за тёмными волосами чернокнижницы в свете люстры, — а это откуда? — Она броси-ла подозрительный взгляд в сторону Лоренцо. — Не волнуйся, тётушка, — спокойно ответила Ватага. — Не более чем след после драки. Скоро пройдёт, я и так несильно получила. Лоренцо напрягся, вспомнив произошедшее прошлым днём. «Умеешь же ты лгать, девочка», — сказали глаза Шайлины, и тёмная жрица, хмыкнув, выпря-милась на своём стуле. — Простите, тётушка, но я сама со всем справлюсь, — улыбнулась Ватага, проглотив послед-нюю ложку десерта и умоляюще посмотрела на Лоренцо, мол, потерпи ещё немного, она скоро уйдёт. — Не надо вам ссориться, — сказал он, откинувшись на спинку стула и положив руку на жи-вот. — А уж тем более, из-за меня. «А он заслужил, чтобы из-за него ссориться?» — с улыбками переглянулись тёмные эльфийки. Глаза мужчины слипались от насыщенности. Так хорошо он поел лишь вчерашним вечером, когда Ватага устроила по-эльфийски сытный и разнообразный ужин. Только сейчас Лоренцо понял, что холостяцкая жизнь окончилась, и, усмехнувшись своим мыслям, он посмотрел на юную чернокнижницу: — Ну, могу ли я удалиться в ванную, освежиться? — Ладно, ребята, я тогда вас покидаю, — Шайлина поднялась из-за стола, — накормили, успокоили, за это спасибо огромное! Что ж, теперь я, по крайней мере буду знать, что вы из себя представляете, дознаватель. Не забывайте, что если бы не моя инициатива… — Тётушка! — красноречиво протянула Ватага. — Всё, ухожу я от вас! — смеясь, махнула рукой служительница Малдары и вышла. Через пару минут в холле стихло. — Пойдём, я провожу тебя до купальни, — сказала чернокнижница, поднявшись, и положила руку Лоренцо на плечо. — Хорошо. — Де-Вальди благодарно коснулся губами её ладони и, встав, последовал за де-вушкой. Теплота, гладкость кожи, гибкость совместно с упорством в отношениях с неимоверной силой манили человеческого мужа к их обладательнице, заставляя желать непознанной близо-сти. Но мысль о принадлежности разным народам и последовавшим за этим воспоминанием о словах некроманта остудила-таки молодецкий пыл. Сердце Лоренцо защемило. Он поморщился от неприятного чувства и поспешил за чернокнижницей. Скоро они снова оказались на втором этаже, и Ватага приглашающе открыла перед Лоренцо дверь: — Здесь есть вешалки и полки на стенах, оставишь там одежду и можешь спокойно опускаться в бассейн. Вода там очень тёплая, а сам он неглубокий, скорее, как ванна. Я сейчас быстро схо-жу за полотенцем и сменной одеждой для тебя. — Спасибо. Едва Ватага прикрыла за собой дверь, Лоренцо быстро разделся, развесил одежду и с блажен-ным рычанием опустился в горячие воды бассейна, откинув голову на бортик. Глаза закрыва-лись сами собой, а тепло и ласка воды только помогали сну одолеть дознавателя. Расслаблению и наслаждению он не смог сопротивляться и поддался. * * * Диран заботливо выделил для Де-Вальди самую широкую тунику и самые широкие штаны. Неся их вместе с сиреневым полотенцем, Ватага гадала, успел ли Лоренцо уже окунуться в бас-сейн, но едва она вернулась, все сомнения пропали. — Увлёкся, — диагностировала эльфийка, приуныв. С недовольной миной она выглянула из купальни: — Ди-иран, нужна твоя помощь! Дворецкий явился в три секунды: — Да, госпожа? — Это чудо умудрилось позволить себе уснуть в воде, — указала Ватага на Лоренцо. — Нуж-но его перенести в гостевую комнату. Делаем так — я поднимаю его в воздух из воды, ты обо-рачиваешь полотенцем, далее я уношу его, а ты уже на месте одеваешь, согласен? Диран кивнул. Ватага с помощью магии подняла обнажённое разгорячённое тело в воздух, где Диран набросил на него полотенце, и осторожно понесла в заранее выделенную комнату — как раз соседствующую с покоями Ватаги. Там девушка осторожно уложила Лоренцо на широ-кую кровать с балдахином, на свежие белоснежные простыни — и отвернулась. Диран, оставив на стуле обычную одежду дознавателя, ловко и быстро облачил его и покинул комнату, кивнув госпоже. Та, бесшумно приблизившись к постели, накрыла человека мягким тонким одеялом и села на стул у окна. Лоренцо спал в первые минуты тихо и нежно. Но потом он вдруг забеспокоился. С мычанием и стонами он заметался по постели, словно пытаясь вырваться из невидимых пут. «Я пощажу твоё желание, человек. Смотри и решайся. Лучшего шанса у тебя не будет!» * * * — Сиглан, Сиглан, не останавливайся! — Я хоть как-то должен их сдержать, Гильраэн! Уведи Амоналя! Попроси Зандару защитить его! — Я не желаю оставлять тебя! — Беги, Гильраэн! Или тоже стреляй! — Мама, папа, куда мы?! — Не оглядывайся, Амональ, беги вперёд. Только вперёд, не смей останавливаться! И, во имя жизни, молись Зандаре! Так или иначе, она услышит тебя, только не останавливайся. — Без тебя ему далеко не убежать, Гильраэн! Ему же всего десять! — Беги за ним, у тебя ноги быстрее! Я задержу их с магией! — … Я люблю тебя. — Беги. — Амональ, не останавливайся, я рядом. — Папа, а где мама?! — Она скоро вернётся к нам, ты беги. — …Люблю… — Гильраэн! — …Сиглан… — Мама! — Нет! Беги, не останавливайся, Амональ! — Пап? — Беги! Ах, ха-ах! Ра-а-а-а! Получайте, гады, получайте! Вот вам, вот! И ещё! За Матерь-Зандару! За Менельсир! За мою Гильраэн! За Гильраэн! — Папа! Папа-а-а, помоги-и-и! — Амональ? — Па-ап! — …Амональ… — Па-апа-а-а! — …Молись… Лоренцо вскочил на постели в холодном поту. Всё внутри дрожало. В лице не осталось ни кровинки. Ничего не видящим взглядом он уставился в пустоту и не сразу заметил бросившуюся к нему Ватагу: — Тихо. — Она отбросила жезл в сторону и схватилась за плечи очнувшегося мужчины. По мертвенной бледности чернокнижница поняла, что мысли его наполнял необъяснимый ужас, навязанный чем-то или кем-то. Сердце сжалось от неожиданного холода, налетевшего с тем са-мым переданным ужасом. Она ощутила, что её руки леденеют, хотя в комнате было очень даже тепло, и холодными ладонями она стала успокаивающе гладить лицо Лоренцо: — Всё хорошо, юноша. Хотеи где-то разгулялись, вот и навеяли кошмар. Всё, как прежде. Ты понимаешь меня? — Я… — Лоренцо ошеломлённо поморгал, глядя эльфийке в глаза, потом вцепился пальцами в её локти и судорожно заговорил: — Это… не теневые хранители. Это Драконы так решили. Я… — Он несколько раз глубоко вздохнул в попытке успокоиться и продолжил: — Слушай внимательно, Ватага. Я перенесу тебя обратно во Враноглаз. Не знаю, когда вернусь сам, но будь готова, потому что я явлюсь в любой момент. Не дожидаясь ответа, он оторвался от чернокнижницы, встал с постели и на негнущихся от напряжения ногах быстро стал переодеваться в обычные лепреконьи одежды. Молча Ватага, взяв в руки жезл и поднявшись, смиренно кивнула и покинула комнату, чтобы мужчина мог спокойно облачиться без лишних глаз. — Диран! — позвала она дворецкого, который явился через пару секунд. — Прости, но планы у нас изменились. Что-то странное и страшное привиделось господину Де-Вальди, и он приказал немедленно отбывать. — Всё понял, госпожа Ватага, — мотнул головой дворецкий. — Тогда провожать мы вас не будем? — Не утруждай никого, — согласилась чернокнижница и, после небольшой паузы добавила: — И… дайте волю быкам-оборотням. Ещё больше бесплатной рабочей силы не помешает. — Прослежу, — бодро ответил Диран и пропал на первом этаже. Ватага приложила ко лбу хо-лодную ладонь и глубоко вздохнула. — Ты прости за резкость, — ласково прошептал неожиданно появившийся сзади Де-Вальди и приобнял Ватагу перед тем, как переместиться.