Воля Малдары: Путь чернокнижника

— Ну, что, паренёчек, покажи-ка дом, а то я столь давно была здесь в последний раз, что поза-была всё напрочь. — Мерисс протянула Амоналю руку. Симон отправился в сторону лесополо-сы раскапывать ледорез на корабль суккубы. — Пойдём! — принял предложение мальчик и потащил Мерисс к дому, не обращая внимания на Сороса. Он повёл демонессу, показывая помещения. Они прошлись по первому этажу, затем юный эльф повёл её наверх. Там он раскрыл каждую дверь, но перед входом в спальню, где наедине с мёртвым недвижимым сном находилась Ватага, он замешкался: — А это комната для взрослых. Но мне бы не хотелось туда заходить сейчас. — Отчего же? Что там есть такое, что нельзя показать мне? — Ну… — замялся мальчик и запротестовал: — Нет-нет, и я, и вы можем зайти туда! Она так называется: «взрослая», — потому что там должны быть мама с папой… Я бы зашёл, да только маму потревожить не хочу. Мерисс после таких слов впала в задумчивость: и как не догадалась ранее! если есть сын, то должна быть и жена. Эльфийским духом дом пропах. — Тогда, быть может, стоит мне погостить немного в твоей комнатке? Амональ закивал, однако, заметив некоторое смятение на лице суккубы, но не понял, что это за чувство, и повёл её к себе в комнату. Там он забрался на кровать и выжидающе уставился на Мерисс: — И что вы хотите делать теперь? — Для начала поговорить, — игриво качнула головой демонесса и опустила обе руки на из-ножье кроватки. — Скажи, — она облизнула губы раздвоенным языком, — а ты девочек уже це-ловал? Или у эльфийских детей не приняты игры во взрослых? «Она помешана!» — понял Амональ и в панике незаметно начал отползать к изголовью крова-ти. Сотворённая более для человеческого глаза, нежели эльфийского, красота шеолской женщи-ны одновременно и несколько ласкала взор мальчика, и устрашала невинное неокрепшее сер-дечко. Маленький менельсирец часто задышал и помотал головой на оба вопроса. — Ах, не бойся, — улыбнулась суккуба, — я тебя не съем. Пусть ты и маленький, но я подчи-нюсь тебе, ибо опыта работы с детьми я не имею. Неужели, — она змеёй перекинулась на кро-ватку, приближаясь к мальчику, — ты не дашь поиграть с тобой? — Меня… пугают ваши правила. Ай! Это Амональ свалился на пол. Там он почувствовал себя чуть ближе к безопасности, хотя не-приятно заныл ушибленный копчик, и уже уверенней спиной вперёд пополз к выходу… И уткнулся в запертую дверь. — Хорошо. — Мерисс словно по рогам ударили. Её губы плотно сжались. Демонесса просто села на кровати, сложив когтистые руки на коленях. — А если я не двинусь? Тогда ты сумеешь не бояться меня, чтоб мы хотя бы поговорить могли? Что делать? Ватагу позвать нельзя, Сорос и Симон не услышат. Значит, придётся справляться самому. Следует только сообразить, как действовать. Будучи настороже, Амональ почти бес-шумно приблизился к стене и сел рядом, оказавшись прямо против демонессы: — Поговорить могу. Я даже разрешу вам шевелиться. — Он не смотрел на неё. Мальчик за-крыл глаза и опустил голову, чтобы искусительница не смогла очаровать его, но навострил слух, насколько возможно, чтобы улавливать звуки каждого движения женщины. — Молодец, — с досадой процедила Мерисс, прищуриваясь, — догадался. А я могла бы по-нять, что ты гораздо сметливей человеческих детей. — На несколько секунд она выгнула спину и напрягла крылья, потягиваясь, и бросила: — А ведь я поцелуя, кстати, заслуживаю! Мальчик пристально посмотрел в пол исподлобья, нахмурив брови. Поцелуй. Простое каса-ние губ… Не успел он додумать, как демонесса в продолжение с подозрением сверкнула цитринами глаз в его сторону: — А что это ты не призвал свои новые кинжалы? — Откуда вы знаете? — вздрогнул тот, но глаз не поднял. — От меня Симон секретов не кроет. Амональ, наконец, поднял озадаченный взгляд сначала на свои ладони, затем на демонессу, потом снова на ладони… И неуверенно протянул: — Да я как-то не подумал. — И снова уставился на Мерисс: — А надо было? — А разве ты не мужчина? Как бы ты мать защитил в опасный момент? — Нет, госпожа, — сказал Амональ, вставая с пола. — Я больше не верю вам. Разве вы угро-жаете моей матери, говоря такие слова? Да и не разрешила бы она мне её защищать. Видели бы вы, как славно она победила всех лесных стражей, не говорили бы такого! — Прости, я неудачно выразилась, — приложила Мерисс ладонь к сердцу. — Не надо переста-вать мне доверять. С кем ни бывает! Я ведь проверяла, сколь ты разумен. Признаю победу за то-бой, юноша. Ладно, — она встала с кровати и, не обратив внимания, как вжался при этом в стенку Амональ, прошествовала к двери. — Запомни, нам ещё предстоит встретиться, когда ты подрастёшь; сейчас, так и быть, не трону я тебя. И матери твоей я угрожать не стану, да и не хо-тела. Это была намеренная провокация. Амональ не ответил. Когда суккуба вышла, он забрался за кровать и сел посередине, обняв колени. Он определённо не хотел в будущем встречаться с этой странно красивой, загадочной, но излишне пугающей демонессой. Лет этак через семьдесят можно, но раньше — ни-ни! В самый разгар этих мыслей кто-то неожиданно постучался. Из-за приоткрытой двери морг-нул алого цвета глаз с вертикальным зрачком. — Амональ, — Сорос сунул голову в комнатку, — что пҏоизошло? Она тебя обидела? — Сам не знаю, — пожал плечами мальчик. — Сказала, что хочет поиграть, но мне вдруг ста-ло так страшно, что я перестал на неё смотреть. Она сказала, что это было испытание, и я его выдержал. Но после всего этого… Не знаю. Чувствую, как что-то здесь, — он положил руку на низ груди, — сжимается. — Это от неизвестности, — ответил Сорос, сумев протиснуть только передние лапы с плечами в узковатый дверной проём. — Я не очень ҏазбиҏаюсь, но уверен: после этой тяжёлой встҏечи у тебя, что называется, непҏиятный осадок на душе остался. Чувствуешь напҏяжение в сеҏдце? Амональ приложил ладошку к середине груди, чуть помолчал и кивнул. — Суккубьи чаҏы, вытягивание энеҏгии из жертвы. Это оно и есть. И тяжело, и тоскливо, я пҏав? — Она сказала, что я с ней ещё встречусь. — Мальчик отвёл взгляд к стене. — Я не хочу этого. Пускай ей прикажут больше не подходить ко мне! — Я увеҏен, папанька должен скоҏо пҏибыть за нами, тогда ты сам ему всё ҏасскажешь, хоҏо-шо? Амональ вздохнул. — Ну и славно! — Сорос вытянул лапы и попытался выйти, но не получилось. — А куда она тепеҏь ушла? — Думаю, к хозяину играть, — пожал плечами маленький эльф. — Ага, «игҏать»! Знаю я эти их игҏы! — воскликнул ящер и, потоптавшись, ещё раз попробо-вал вырваться из проёма, но снова неудачно. — Оп-па, кажись, я застҏял. — Застрял? — Амональ соскользнул с кровати. — Но… Но как же ты тогда с мамой в спальню заходил?! — Да вот не знаю! — Сорос задвигался, пытаясь выбраться. — Я ведь там даже с седлом был, и то пҏолез спокойно, ни косячка не задел! Не мог же я ҏастолстеть за полчаса! — А, может, тебя просто ремень седла стягивал? — поднял бровь мальчик. — Вот ты и был стройнее. — В если этот пҏоём всё-таки у́же?.. Да откуда мне знать?! Так, никого сейчас на помощь звать не будем, попытаемся сами. — Ящер стиснул зубы и, кряхтя, попытал счастья у свободы ещё раз, но его когти только заскользили по полу, а прогресса не наметилось. Тогда Амональ прополз меж задних лап ящера наружу и встал чуть в стороне, глядя, в каком положении оказался зверь: — А если упереться ногами в стену и оттолкнуться на выдохе? — Кстати, можно попҏобовать! — просветлела морда ящера, и её обладатель с новыми силами взялся за своё освобождение. По совету мальчика он упёрся задними лапами в дверные косяки, так что повис в воздухе, и на резком выдохе выпрямил задрожавшие от напряжения колени… Бум!.. Ба-бах!… Тук!.. Бац!… Бряк!.. Хрусть!.. Амональ открыл глаза и осторожно оглянулся. Сороса позади не оказалось. Выпря-мившись, мальчик посмотрел сквозь перила лестницы. Малиновый ездовой ящер растянулся на полу прихожей, высунув язык. — Пять минут, полёт ноҏмальный! — профырчал он, выставив большие пальцы на передних лапах. — А потише нельзя? — сказала возникшая на входе огненная голова. — Как можно быть тише, когда со втоҏого этажа по лестнице слетает огҏомный почти че-тыҏёхсотлетний ящеҏ? — сварливо буркнул Сорос. Мерисс удивлённо шевельнула бровями и ступила в сени. Амональ торопливо сбежал к ящеру по ступенькам: — Ах, Сорос, что ж так неосторожно?! — Он взял зверя за лапу и потянул, побуждая поднять-ся, но тут же тот чуть не заревел от боли: — А-а-аҏгх!!! Не тҏонь! Вздрогнув, мальчик выпустил лапу и шмыгнул за суккубу. — Не пугайся так, юноша, — успокаивающе погладила его по чёрной шевелюре Мерисс. — Быть может, он лапу повредил. Через несколько секунд Амональ несмело выглянул из-за её ног. Морщась и постанывая, Со-рос с трудом поднялся, опираясь о левую лапу. Правая безвольно повисла. — Кажись, плечо вывихнул, пока летел, — невесело усмехнулся зверь. — Так вот откуда был тот хруст! — догадался маленький эльф. — Как плохо, что я не ослы-шался. — Да чего уж! — безразлично махнул ящер здоровой лапой. — Пойдём к хозяину, может, по-может? — Ах, нет, не получится, — покачала головой Мерисс. — Симон ещё не возвратился. Здесь пока только мы втроём… и жена Лоренцо. — Великолепно! — рявкнул Сорос. — И что мне тепеҏь? Ждать, пока Ватага пҏоснётся?! А, может, она вообще пҏоснётся, только когда Де-Вальди уже явится живым и здоҏовым?! Я что, все эти часы или даже дни ждать должен?! — И неожиданно притих: — А вы, госпожа, имеете ли достаточную силу, чтобы впҏавить мне сустав? Ни один мускул не дрогнул на лице суккубы. Она молча прошла к ящеру, осторожно взяла лапу под локтем и запястьем, немного оттянула вниз и вдруг резко вывернула в сторону. Сорос взревел сквозь стиснутые зубы, выпучив глаза. Но тут же что-то хрустнуло, и рёв почти мгно-венно стих. Сорос замер и несколько раз истерично гоготнул, уставившись в пустоту. Мерисс ненадолго отошла и принесла откуда-то свёрнутое в несколько раз полотенце. Его суккуба под-ложила под плечо ящеру. — Ну, так ведь легче, я угодила? — кокетливо уточнила она, чмокнув зверя в нос. — Легче-легче, — мрачновато ответил Сорос, успокоившись. — Вот за это спасибо. В пҏошлый ҏаз когда со мной подобная история произошла, я с челюстью сломанной маялся. — Тоже с лестницы упал? — Амональ снова приблизился к нему. — Ага, а высунулся тогда в откҏытое окно, а не в двеҏь. — Ящер присел на пол. — Меня эль-фы всем скопом вызволяли, вот и ныҏнул по ступенькам. Благо, попался хоҏоший вҏачеватель, в паҏу секунд потом всё восстановил. А вы, госпожа, — он посмотрел на Мерисс, — что ҏасска-жете о себе? Кҏоме того, что находитесь в пҏиятельстве с Де-Вальди. — Ну, демоном живу я уж сто тридцать девять лет, — задумчиво ответила суккуба, садясь на диван в другой части комнаты. — Была я человеком из герцогства Рыси, крестьянская девка. Бесславно погибла в лесном пожаре, зато потом, когда моя душа предалась Дрейшу, я стала вли-ятельней многих при Лэрдэт Достославной. Сейчас моя работа заключается в сохранении мира и ныне вековечного союза между творениями Стихийных Богов и Шеолом, хотя порой приходит-ся и очаровывать, — она неторопливо описала когтем круг на коленке, — и убивать… Что же, всё во благо Ясеню. Кому-то моих лет может быть недостаточно для справедливой оценки, но я многое и многих сумела пережить. Кроме того, — она прищурила правый глаз, — я, вопреки всяческим мнениям о своей природе, влюблена в Симона. И не надо удивляться! Да, — Мерисс пылко ударила себя кулаком в грудь, — душа горит в инфернальном пламени, но сердце-то осталось! — Не льстите себе, — без тени улыбки заметил Сорос. — Вам не к лицу. Ҏазве не сами вино-ваты? И Симона бы могли окончательно завлечь, чтобы денно и нощно лишь по вам сох, если бы действительно хотели. Я заметил, вы едва ли пытаетесь завоевать его. Вы смиҏились с судь-бой вечной искусительницы на побегушках пҏавосудия. Да ҏазве уважающий себя демон посту-пит так? Почему вы не хотите своей жизнью заняться, а не только влезать в чужие? Мерисс содрогнулась от такого откровения. — Это… это твоя благодарность? — отчаянно выкрикнула она, сверкая огнями гнева в глазах и рубинами слёз на ресницах. — Да что ты знаешь об уважении?! На то, что я делаю и всё из то-го вытекающее, я действительно обрекла себя сама, но ты неспособен осуждать меня за это, ящер недоделанный! — А что я сказал? — Сорос переглянулся с Амоналем. — Я пҏосто констатиҏовал факт и спҏосил, как можно его исправить! Услышав такие слова, мальчик с каменным лицом со всей своей детской силы чувствительно хлопнул ящера по носу: — Подумал бы! — Ай, так я и думал! — обиженно протянул зверь, ухватившись за ушибленное место. — Во-обще, ҏастёт замена! Пҏямо по тому же месту, что и мать! В это время по-суккубьи изогнувшись, уже неосознанно желая очаровать собеседников, Ме-рисс уткнулась лицом в диван и заскулила. Однако на ящера никакие чары соблазнения не дей-ствовали по большей части из-за того, что он не являлся человеком. Амональ сразу понял неудавшуюся попытку демонессы повлиять на зверя, но и сам не отставал от него. Он прибли-зился к дивану и сел рядом, упёршись спиной в сиденье, тем самым ограничивая власть искуси-тельницы, которой уже мог сопротивляться, даже глядя на неё. Но осторожность лишней не бы-вает. — Прошу вас, простите моего друга, госпожа, — сказал мальчик, включая и собственное эль-фийское обаяние. — Он не подозревал, что вас так можно обидеть. Ну, таким речам уже не сумела противиться Мерисс. Она приподняла голову, сверкнула гла-зами в сторону Сороса и ответила: — Ну… ну хорошо, так и быть, прощу ящерицу. Эй, неблагодарный, скажи спасибо хоть мальцу за то, что вступился! Ой! — Она встрепенулась, напряжённо вслушиваясь в тишину до-ма, потом соскочила с дивана, поцеловала Амоналя в щёку и торопливо побежала по лестнице вверх, на ходу восклицая: — Родненький, ты меня здесь не видел! Я потом всё объясню! И пропала за стенкой. Амональ провёл ладошкой по щеке, мысленно снимая с себя касание демонессы: — Уже противно. — Не удивлюсь, когда Лоҏе… — Остального мальчик не разобрал, потому что ящер перешёл на булькающее бормотание. — Мне за тебя стыдно, Сорос, — выдал юный эльф, — хотя я тоже не слышал ничего обидно-го в твоих словах. Извини, что ударил, надо же было что-то сделать с тобой. — Между пҏочим, позволить это себе может только Ватага, — без обидок отозвался ящер. — Это было исключение в пеҏвый и последний ҏаз, понятно? — Угу. Вдруг оба услышали шаги снаружи. — Мне не показалось? Сорос, это взаправду? — Взапҏавду, что кто-то пҏиближается, и это далеко не Симон. Гляжу, у кого-то нелады с за-коном, — красноречиво ухмыльнулся ящер и подполз ближе к мальчику. Тут же снаружи постучали в дверь, и незнакомый голос потребовал: — Эй, Симон, ты здесь есть? Открывай давай, потолковать надо! Или кто там есть, впустите, тоже пригодитесь! Ящер с мальчиком переглянулись. Амональ кивнул; Сорос усадил его к себе на шею, встал и открыл дверь нежданным гостям. На пороге находился довольно-таки симпатичный сокол-оборотень, за ним, во дворике, встали рядышком аванк — шестилапый коротышка с коричневой шерстью и лицом, напоминающим бобриную морду, — енотиха-оборотница с луком в руке и, что чрезвычайно неожиданно, человек, облачённый в чёрную пыльную с дороги мантию. — Здҏасьте, — озадаченно протянул Сорос, разглядывая компанию. — А кто вы? И что вооб-ще пҏивело вас сюда? — У меня сначала были те же вопросы к вам, — сказал сокол, перейдя на менельсирский язык, — но теперь я, кажется, признаю вас. Нам сообщали о гостях кузнеца, потому к вам никаких претензий нет. Я — Эйдрид, мои спутники аванк Якуб, оборотница Гайя и наш соратник из лю-дей герцогства Рыси Эжен Патрис. Мы разыскиваем по округе незаконно проникшего на терри-торию Каривина демона, а именно — суккубу Мерисс. Пришли спросить, не встречали ли? — Мы не знаем этого имени, — удивлённо протянул Амональ. Это была правда. За всё своё времяпрепровождение в компании юного эльфа и ящера демо-несса ни разу не упомянула своего имени. Да и Симон его не произносил. Видимо, они заранее догадывались, чем может обернуться присутствие суккубы. — Если ищете пҏеступника, милости пҏосим. — Сорос распахнул дверь. — ҏазве нам есть, что скҏывать? Только когда навеҏх пойдёте, ведите себя потише: госпожа Ватага почивать изволят. Эйдрид окинул их тяжёлым взглядом. Ящер заметил, что и Эжен Патрис смотрит на них по-дозрительно, явно догадываясь или даже зная, что демонесса находится именно в этом доме. — Хорошо, раз почивать изволят, будить не станем, — наконец, сказал сокол-оборотень. — Я вам верю. — Он сошёл с крыльца и дал знак спутникам уходить. — Значит, будем искать южнее. Благодарим за помощь. — До свидания, — дуэтом протянули ребята, озадаченно глядя, как компания покидает дво-рик. Эжен ещё несколько секунд потоптался у калитки, не сводя взгляда с дома, потом ещё раз посмотрел на мальчика с ящером и, резко развернувшись, последовал за остальными. Сорос за-крыл дверь, и они с Амоналем снова переглянулись. Оба одновременно пожали плечами. — А тепеҏь, госпожа, можете выйти и объясниться, — негромко крикнул ящер вверх, и оба обратили к лестничному пролёту понимающе-хитрые взгляды. — Ой, спасибо, мальчики! — осторожно выглянула из-за стенки Мерисс и, легко перемахнув через перила, очутилась внизу, одаривая юного эльфа горящим взглядом. — В плату я выполню любое ваше желание. Мальчик в свою очередь сурово сверкнул аметистами своих глаз, оставив очарование суккубы без внимания: — Нас двое, на каждого по желанию. — Кстати, да, — поддакнул Сорос, чуть прищурившись. — Вот попались мозгастые на мою голову, — не без уважения пробормотала демонесса. — Ладно, говорите. Амональ помнил, о чём думал, и потому сказал прямо и холодно: — Мне поклянитесь своей крестьянской душой, томящейся в адском огне Шеола, что встре-чусь я с вами — самое малое — через семьдесят лет. Иного срока не принимается! — Хорошо, — с неохотой согласилась Мерисс после длительной паузы. — Я клянусь своей крестьянской душой, томящейся в адском огне Шеола, что встречусь с Амоналем не ранее чем через семьдесят лет после дачи этой клятвы. Мальчик удовлетворённо кивнул. — А мне, — гортанно рыкнул Сорос, — потҏудитесь объяснить во всех подҏобностях, каких вы дел здесь натвоҏить успели, что вас ищут местные гваҏдейцы? — Ах, было это давно, — ударилась в воспоминания демонесса. — Знаете, пусть я была кре-стьянской девкой, но я удивительной красоткой слыла в своей деревеньке. Холостячки́ ещё при человеческой моей жизни чуть ли не табунами за мной ходили… «Опять!» — устало закатили глаза ящер с мальчиком. — …И вот в один из дней на меня обратил внимание сам губернатор. Он совершенно случайно проезжал мимо, а я совершенно случайно оказалась рядом. — Мерисс восторженно всплеснула руками: — Ай, как он ухаживал! Сколько всего наговорить успел! За мной он даже про соб-ственную семью позабыл! А потом, — в голосе демонессы проскользнуло капризное недоволь-ство, — мы отправились с ним на прогулку по лесу. Я видела, как он желал эм-м… быть со мной. Но кто ж знал, что там уже бушует пожар! Мы нашли укромную полянку, но в самый раз-гар процесса этот самый пожар до нас добрался. Губернатор — ноги в руки и удрал. А я не успе-ла, — Мерисс развела руками. — Вот и нахожусь теперь перед вами в демоническом обличье. — А пҏи чём тут этот паҏень в балахоне? — Да дело в том, что был этот губернатор прапрадедом того самого Эжена. Обратившись в суккубу, я немедленно разыскала его и потом долго пытала за то, что оставил меня на погибель. Иногда нет-нет да и зазвучат его крики боли в моей голове. Как же они сладостны! — демонесса блаженно заулыбалась, прикрыв глаза. — В конце концов, когда меня обнаружили, я голыми руками истерзала его тело и выбросила то, что от него осталось, из окна его замка в сточную ка-наву. А что? По-моему, заслужил! — Значит, теперь за вами гоняются ради казни! — догадался Амональ. Мерисс закивала. — М-м-м, всё с вами ясно. — Сорос степенно прошел к дивану; мальчик спрыгнул с его шеи и сел на спинку, опустив ножки на сиденье. — В ҏозыске. — Кроме того, моя суккубья природа теперь требует слияния, если вы понимаете, о чём я, — с хитрецой в глазах приопустила голову Мерисс. — И почему вы не можете сдерживать себя? — в негодовании воскликнул юный эльф. — У вас ведь и с папой что-то было? — Да не скажи, — протянула суккуба. — Лоренцо крепким орешком оказался. Я вот удивля-юсь: как у меня не получилось ни разу его соблазнить, а какая-то эльфийка обошла меня в два счёта! Странный он мужчина. — Да-а, папа такой! — выдохнул не без гордости Амональ, сощурившись и осклабившись. — Ага, такой, — закатил глаза Сорос и сочувственно пробормотал: — Не поздоҏовится ему пҏи встҏече. Паҏу сеҏдечных кое-кто ему от души точно всыплет!