Воля Малдары: Путь чернокнижника

Ватага ступила на родную землю первой и с наслаждением вдохнула прохладный воздух. Наконец-то! Сколько дней спустя! Она возвращается победительницей! Возвращается истинной чернокнижницей, сумевшей вернуть себе честь. И даже мысль о быстро произошедшем убийстве больше её не волновала. Ей хотелось поскорее увидеть всех близких живыми и невредимыми. Она едва удерживала свои ноги от того, чтобы не сорваться и не побежать к видневшемуся большому дому. Её останавливала только рука Лотвина. — Ты в волнении, — шепнул мужчина. Ватага прищурила глаз и покачала головой: — Мне интересно, что же скажет мой дражайший супруг, увидев меня в вашей компании, господин Лотвин. Тёмный эльф и сам чуть улыбнулся: — Тогда нам лучше не сталкиваться с моей возлюбленной. Они прошли ещё немного, и… — Ватага! — Лоренцо! — негромко воскликнула Ватага, услышав знакомый голос. Лотвин понимающе усмехнулся и отпустил её руку. Вдвоём они неторопливо дошли до ворот поместья, где уже сто-ял, дрожа с нетерпения, дознаватель. До ушей Лоренцо донёсся едва слышный скрежет перемещения, и мужчина первым поспешил покинуть дом. Враг это или друг, Де-Вальди должны встретить его первыми. Только всем своим существом он ощущал знакомую энергию. Знакомую — и родную. «Ватага?» — промелькнуло в мыслях, и вот Лоренцо уже встал у ворот, на всякий случай держа заготовленным арбалет. О, хвала всем Драконам! Это и была Ватага! Только почему-то со спутником. Улугхен? Точно нет! Больно уж мощным выглядит незнакомец! И идут они под ручку! Подавляя себя, не обра-щая внимания на свернувшийся чуть ниже груди клубочек боли, Лоренцо окликнул чернокниж-ницу. Путники среагировали мгновенно, и неизвестный эльф отпустил руку Ватаги, хотя она не то-ропилась идти вперёд него. Лоренцо подавил дрожь. У самых ворот эльф приостановился, давая юной чернокнижнице возможность выйти вперёд, и девушка остановилась ровно в шаге от до-знавателя. Её тигровые очи блеснули, соединяясь взглядом с глазами мужчины, и она сказала: — Я разве не говорила, что продержусь до конца, любовь моя? Лоренцо застыл на несколько мгновений и, с облегчением улыбнувшись, заключил Ватагу в тёплые и нежные объятья. — Если и говорила, то только не вслух. Ты прости, — шепнул он, — прости, что оставил. Он сделал с тобой что-нибудь? — Улугхен? Нет, — ответила девушка и выпрямилась. — Хотел сначала, но потом я нашла его слабое место. Правда, чуть не убила за дело, но он вовремя остановил меня, а потом — не пове-ришь! — возвратил Семараэль, — она показала анатазовый нож, после чего Лоренцо чуть не потерял дар речи, — и открыл портал сюда. — Тебя долго не было, — отметил Де-Вальди, откашлявшись, и с подозрением посмотрел на с интересом наблюдающего за ними Лотвина: — А этот кем будет? — А это, — Ватага повернулась к старшему собрату, — мой гость, Лотвин из Суровых Сер-дец. Он помог мне выполнить кое-какое задание, потом расскажу, так что не будь груб с ним, прошу. — Ну хорошо, я всё учту, — нехотя смирился Лоренцо. Ватага с хитро-понимающей улыбкой покачала головой и, лёгким движением отстранив названого мужа, торопливо зашагала к поме-стью. — Госпожа! — воскликнул Диран, в спешке спускаясь по ступеням. Наверху запоздало про-трубил рог, возвещавший о том, что владычица вернулась. Дворецкий оступился и упал на ко-лени прямо перед девушкой, но не растерялся и учтиво склонил голову, приложив руку к серд-цу. — Встань, мой верный, — мягко сказала Ватага. Диран подчинился и после полудесятка се-кунд промедления крепко обнял свою повелительницу. — Госпожа моя, госпожа! — негромко запричитал он, судорожно дыша. — Какой же страх за вас измучил меня! Когда я услышал, что вас забрали, я не мог и места себе найти. Мы все едва не потеряли надежду на ваше возвращение! Господин Лоренцо передал ваши слова об ужине и принятие во владычество кланом самого господина Лоренцо. Я готов выполнить любой ваш приказ, даже если он идёт вразрез с моим собственным представлением о правильности, но как же я теперь рад, что мне не придётся исполнять этого завета! — Кто это? — удивлённо спросил Лотвин у Лоренцо. — Брат её что ли? — Дворецкий, — прохладно ответил тот, тоже не без удивления наблюдая за неожиданным поведением Дирана. — Она, просто, спасла его когда-то, вот и сблизились. — Не ревнуешь? — покосился на дознавателя тёмный эльф. — Не больше, чем к тебе, — съязвил Лоренцо. Лотвин весело хмыкнул: — Ко мне нечего, я уже занят, так что зря себя накручиваешь. Кроме того, Ватага, не совсем в моём вкусе, но справедливости ради отмечу, что даже завидую твоему выбору. После этих слов Лоренцо незаметно выдохнул с облегчением и небольшой горделивостью. Тем временем Диран, после вылившейся тирады, резко отошёл и, одёрнув платье, уже степен-но проговорил: — Простите меня за столь яркое проявление чувств. Обещаю, больше не позволю себе такой дерзости. — Я прощаю, — милостиво ответила Ватага, на деле нисколько не сердясь, а даже радуясь та-кому поведению дворецкого. — Ты скажи, друг мой, Сорос здесь? — Да, он быстро сказал, что вы с господином Лоренцо отправились на очередное задание и возвратитесь сегодня, а потом завалился спать в загоне, даже не притронулся к мясу, которое я принёс ему. — Ну ничего, пускай отоспится, — кивнула Ватага и, когда Диран сделал приглашающий жест в сторону дома, отошла, напоследок сказав: — У нас ещё один гость, проведи его по поме-стью, хорошо? Ах, да, и заодно припрячь это, — девушка передала дворецкому в руки Смертный Кристалл, — в самый укромный и безопасный уголок дома, разберёмся с ним завтра поутру. — Да, госпожа. Вы с господином Де-Вальди ступайте в столовую. Скоро будет подан ужин: рагу из щупалец хотея и хвост мантикоры в змеиных сердцах. — Я поняла, благодарю. Ватага взяла Лоренцо за руку, и вдвоём они скрылись за дверями. Лотвин с Дираном перегля-нулись. Теперь бывший страж сумел внимательнее рассмотреть юношу и неожиданно подумал, что будто смотрится в зеркало, поворачивающее время вспять. Волосы имели тот же оттенок, что и лотвиновы, черты лица и натренированное годами тело так же напоминали те, что при-надлежат мужчине. Почти всё было одинаковым… за исключением глаз. Светло-голубые про-зрачные льдинки, нет, аквамарины! «Как у Нейши!» — против воли подумал Лотвин, а вслух сказал: — Я надеюсь, поместье до-статочно малό, чтобы мы успели к ужину? — Не мне, господин Лотвин, судить о размерах, — ответил Диран, распахивая входные двери перед гостем. — Каким бы ни было место, главное, чтобы было оно домом родным. Лотвин задумался на несколько секунд после таких слов и последовал за юношей, не спуская с него пронзительных рубиновых глаз. Диран вёл Лотвина по поместью, спиной ощущая взгляд гостя. Это напрягало молодого дво-рецкого, но он оставался спокоен внешне, ведь не привыкать ему к пристальным взглядам в свою сторону. Диран показывал и рассказывал о каждой комнате, знакомил со слугами, которых они встречали по пути. — Здесь кухня, — сказал он, открывая ещё одну дверь, и позвал: — Менрит, господин Амо-наль, идите в столовую, госпожа Ватага возвратилась. Амональ радостно завопил и первым бросился к выходу, буквально пролетев меж ног Дирана. Менрита, побежавшего следом, мужчины уже пропустили. — Вот так и живём, — заключил Диран и повёл Лотвина к столовой. В груди его собиралась непонятная тревога, но избегал он прямого взгляда на Лотвина лишь потому, что всегда это де-лал, показывая дом невольным гостям. Он положил руки на ручки дверей, ведущих в большую комнату, как вдруг Лотвин, повинуясь неведомому порыву, накрыл одну из его ладоней своей: — Постой. Диран, не сочти за грубость, но… мы не можем быть знакомы? — Простите, господин Лотвин, — сказал Диран, встрепенувшись, — я не имею понятия, в чём причины этих ваших мыслей. Мы определённо не могли встречаться раньше. Если только вы, конечно, не заглядывали в дом удовольствий, где я провёл бо́льшую часть жизни. Лотвин резко убрал руку и отвёл глаза: — Извини, сам не понимаю, что на меня нашло. — Всё хорошо, — ответил Диран после пары мгновений молчания и толкнул двери. * * * — Ну так, Ватага, — слегка склонил голову Лоренцо, заходя за возлюбленной в столовую. — Я ожидаю подробного повествования. — По порядку, — сказала Ватага, садясь во главу стола. — Всё началось с того, что Улугхен оказался потерян для женщин. — Потерян для женщин… Потерян — для женщин, — сев на своё прежнее место, повторил Лоренцо, пытаясь связать слова. Когда же у него получилось, он застыл и медленно поднял глаза на Ватагу: — Что? — О, да-а, — многозначительно протянула чернокнижница, плутовато смеясь шальным мыс-лям, — что бы он с тобой сделал, если б принял твою жертву! — Ты чему радуешься? — стыдливо хохотнув, упрекнул её Лоренцо. — Да я представила вас вместе! — Ватага! — Что, супруг мой ненаглядный? Ты понимаешь, что я твою… мужскую честь спасла?! — от-крыто рассмеялась тёмная эльфийка, но вскоре притихла: — Правда, кое-чью не успела. — То есть, как, не успела? — нахмурился Лоренцо. Ватага глубоко вздохнула и выдала: — Он оказался первым любовником Дирана. — Как это? — Лоренцо выпрямился. — Мальчику двадцать лет тогда было. Именно из-за этого я Улугхена чуть не убила. «Чуть», потому что он единственный из всех посетителей хорошо обращался с ним. — Это он тебе сказал? И ты ему поверила? — А какова разница? Я всё равно не собираюсь сообщать Дирану о том, кого мы встретили. Пускай уж лучше он узнает об этом в своё время: Улугхен обещался заявиться в гости лет через сто. Лоренцо мучили самые противоречивые чувства. С одной стороны он был готов разорвать отступника-эльфа за то, что случилось с Амоналем, за жертву Ватаги, за Дирана, ставшего взрослым настолько рано, насколько невозможно представить здоровому уму. С другой — он избавил их от предателя Агарти, не оставил у себя Семараэль и помог Ватаге добраться до дома. — А сама ты что скажешь? — с трудом выдавил дознаватель. Ватага хорошо подумала, прежде чем ответить: — Парень он неплохой, хоть и с ужасающими странностями, совестливый. Очень надеюсь, что больше он не доставит нам проблем. — Мне лично кажется, что ещё хоть раз нам придётся с ним столкнуться, — покачал головой Лоренцо. — Только я теперь буду держаться от него подальше. — Когда бы это ни произошло, уж точно не сегодня, — фыркнув, заметила Ватага. — О дол-гожданном ужине думать надо. — Аж дождаться не могу, — недовольно скрестил руки на груди дознаватель. — Одна птичка напела мне, что сегодня ещё и тётушка сюда нагрянет, подари мне Альдара терпения чаш этак тридцать! — Ах, Шайлина заглянет, — приулыбнулась Ватага, вспоминая произошедшее полторы неде-ли назад. — Ну и прекрасно. Как раз познакомим с нашим гостем. — Мама! — закричал Амональ, вбегая в столовую. Он крепко обнял Ватагу за талию, уткнув-шись лицом ей в живот: — Мама, мамочка, как же я испугался, что опять не увижу тебя! Что ты там так и останешься навечно, у этого Улугхена! Чернокнижница мягко рассмеялась: — Амональ, душа моя! Что ж ты так испугался за меня? Со мной всё хорошо, видишь? Я жива и здорова, Улугхена победила. Больше не пугайся так. Со мной ничего не случится. Мальчик радостно разулыбался, отстал от названой матери и поднялся на стул по правую руку от неё. Менрит неуверенно застыл у входа маленькой тенью. — Какая радость! Менрит, что ты там стоишь? — воскликнул Лоренцо с улыбкой и пригла-шающе махнул рукой: — Садись с нами, не стесняйся! — Да, господин Лоренцо! — Лицо маленького эльфа просветлело, и он поспешил занять стул рядом с Амоналем. — Благодарю! Почти в ту же секунду двери снова раскрылись, и на пороге появились Диран с Лотвином. — Прошу, проходите, садитесь на любое удобное вам место, — сказал дворецкий. Лотвин вы-брал стул через один от Лоренцо. — Снимите сумку с гранатами, Лотвин, оставьте хотя бы рядом с собой, — сказала Ватага. — Наверное, и копьё ваше тоже стоит снять. — Копьё не трон, сидеть не мешает, — с ухмылкой ответил тёмный эльф, снимая сумку и кла-дя на стул слева от себя. Тут же в столовую внесли два широких блюда, четыре плоских тарелки и по паре разных ви-лок на каждого трапезничавшего. Блюда заняли середину стола. На одном из них дымился акку-ратный курган из небольших кусочков щупалец, напоминающих осьминожьи, на другом красо-вался необычных размеров скорпионий хвост, а вокруг него плотным ковром скопились светло-оранжевые продолговатые сердца, в две фаланги пальцев каждое. Перед Лотвином, Лоренцо, Ватагой и Амоналем слуги поставили тарелки и разложили вилки. На вопрос Лоренцо, почему не будет есть, Менрит снисходительно улыбнулся, сказав, что у прислужников принято трапез-ничать раньше хозяев и гостей. Лотвин набросился на щупальца хотея почти сразу, как их положили ему на тарелку. Трое юных эльфов и человек усмехнулись, наблюдая за оголодавшим стражем; он и раньше всех по-кончил со своей порцией, и ему первому позволили взять кусок хвоста и несколько сердец. Впрочем, проходил ужин неторопливо, Менрит с Амоналем тихонько переговаривались между собой, Лоренцо украдкой посматривал на Ватагу, а чернокнижница углубилась в мысли, и вы-вел её из них приход Дирана. Попросив прощения за беспокойство, дворецкий приблизился к Ватаге и что-то зашептал ей на ухо. Выслушав его, чернокнижница кивнула: — Хорошо, иди встречать её. Мы ведь не хотим, чтобы повторилось, как в прошлый раз. — Да, госпожа, — согласился Диран и покинул столовую. — Взорви меня Самадин, — в сердцах пробормотал Лоренцо. — Хоть слово в мою сторону, и я уйду отсюда к чертям! — Да ладно тебе! — ткнул его в плечо Лотвин, дожёвывая последнее сердце со своей тарелки. — А я здесь на что? Поел хорошо, окреп, сумею защитить тебя от бабьего гнева! Лоренцо фыркнул, и тут же в прихожей знакомо застучали каблуки. Диран снова вернулся и торжественно объявил: — Госпожа Шайлина, жрица Малдары от клана На Крови Поклявшихся. Лотвин застыл с распахнутыми глазами и резко развернулся. А Диран, снова исчезнув за две-рями, широко раскрыл их, впуская тётушку в столовую. — Ну неужели хоть какой-то прогресс намечается! — воскликнула Шайлина, заходя в столо-вую, и… замерла на пороге, увидев Лотвина. — Гунлас? — еле-еле выговорила она, содрогнувшись от звука собственного голоса. — Гунлас? — удивлённо повторила Ватага и непонимающе посмотрела на старшего гостя. — Шайлина, ты? — Мужчина медленно поднялся со стула, не сводя взгляда с тёмной жрицы. — Глазам своим не верю! Что ты здесь делаешь? — Я… — Ошарашенная эльфийка не могла вымолвить ни слова. Но скоро, глубоко вздохнув, она более-менее спокойно ответила: — Я-то проведать племянницу свою пришла, которая, наконец, изволила вернуться в дом родной. А ты… Почему? — Шайлина дрожала всем телом от нетерпения и неожиданного испуга. — И зачем ты здесь оказался? И… И почему ты всегда то-ропился пропасть после встреч?! — Так, мой мозг отказывается что-либо понимать, — негромко воскликнул Лоренцо. — Что вообще здесь происходит? Ватага, ты-то хоть что-нибудь понимаешь? — Да, я, кажется, поняла, — забормотала Ватага, с любопытством глядя на парочку. — Тётуш-ка Шайлина так и не сумела последовать моему совету поговорить со своим драгоценным лю-бовником. — Ватага — твоя племянница? Я и подумать не мог, что мир настолько тесен! — Лотвин схва-тился за спинку стула. — Меня пригласили в благодарность за помощь, но твой приход оказался сущей неожиданностью. О Малдара, быть может, нам стоит отойти и поговорить обо всём наедине? Из-за того, что вся уверенность Шайлины испарилась, старшая эльфийка только и сумела ска-зать: — Я не потерплю молчания от тебя. Лотвин переглянулся с Ватагой и, получив в ответ милостиво-утвердительный кивок голо-вой, галантно вывел тёмную жрицу из столовой. Лоренцо озадаченно уставился в пустоту, не-мало удивлённый произошедшим: — И что это было? — Ничего, — невинно улыбнулась Ватага, взглянув на притихших мальчиков. Те встрепену-лись, испуганно посмотрели на девушку и торопливо вернулись к прежней теме своего разгово-ра. — Нет, ты мне скажи, — требовательно испросил Лоренцо, — для меня после этого представ-ления наступила жизнь, свободная от волнений Шайлины? — На какое-то время ты от её заботы избавился, — со смешком ответила чернокнижница. — Ты давай лучше заканчивай со своей частью хвоста, не отвлекайся, время уже позднее. — Ах, да, — спохватился дознаватель, вонзая вилку в сочное бордовое мясо. — Так вот, — продолжила Ватага, — уже, судя по их действиям, можно сказать, что Лотвин и есть постоянно сбегающий на поверхность любовничек моей дорогой тётушки. Ну ладно, пусть побудут наедине. В конце концов, они неделями не виделись, так что не будем им мешать… * * * — …Ах, черти Шеола! — блаженно воскликнул Лотвин, расслабленно откидываясь на по-душки рядом с Шайлиной, и украдкой обратил сверкающие рубиновые глаза к возлюбленной. — Когда же в последний раз у нас было так прекрасно? — Заметь, с тобой настоящим — впервые в жизни, — устало улыбнулась Шайлина. — Я без-мерно счастлива, что ты следуешь стихотворным заветам Гжеля, и потому богиня не обратит свой гнев в нашу сторону. — Она выдохнула и с совсем другой интонацией, не очень уверен-ной, сказала: — Лотвин, ты ведь так и не рассказал до конца. — Прости, не сумел удержаться. — Лотвин стал ласково прочёсывать пальцами белоснежные волосы тёмной жрицы. — В ту ночь сторожевой отряд под командованием Эллериз ворвался в наш дом. Гунлас уже спал, а мы с Нейшей прибирались в кухне после ужина. Всё произошло настолько внезапно, что мы даже не смогли сопротивляться. Нейшу лишили жезла, меня — эс-понтона, нас повязали и вывели из дому, а через несколько секунд вынесли плачущего Гунласа. Эллериз с помощью магии подожгла дом. Я пытался вырваться из рук удерживающих меня стражей, проклинал её, но меня оглушили. Когда я очнулся, от дома остался только догорающий остов. Никого вокруг не было, но эспонтон мой валялся неподалёку, а рядом — обломок жезла Нейши, тот, что с кристаллом. Я взял его, хотел выяснить, что произошло с моей семьёй. Но си-лы кристалла едва хватило показать мне, что Нейшу принесли в жертву Малдаре. Что случилось с Гунласом, я до сих пор не знаю, да и боюсь знать. — Он помолчал. — Я так виноват. Виноват перед всеми даже сейчас. Но скажи, справедлива ли моя казнь? Шайлина была ошарашена такими подробностями. Немного придя в себя, она, в желании утешить мужчину, озабоченно сказала: — Лотвин, знай, я не хочу отпускать тебя на поверхность. Кем бы ты ни был в Йонн-Галле, я приму твою сторону. Особенно, после такого. Не хотел бы ты на законных основаниях вернуть-ся из изгнания? Лотвин встрепенулся. Вернуть нормальную жизнь, статус, может, даже работу… Влиться в новую семью. — Скоро ожидается общее собрание клана, — продолжила тёмная жрица. — Если тебя ничто не удерживает в старой жизни, обрети новую среди На Крови Поклявшихся. Тебя посвятят, да и Ватага, без сомнения, вступится за тебя перед остальными владыками рода. Они посмотрели друг другу в глаза. Увидев нежную печаль в малинового цвета очах Шайли-ны, Лотвин притянул женщину к себе и благодарно коснулся губами её лба: — Только для тебя, любовь моя. Кстати, о Ватаге, — внезапно заговорил он, оживившись. — Ты знаешь, что племяшка твоя — Безликий? От удивления Шайлина приподняла голову: — Ты сейчас говоришь серьёзно? — Теневой тигр — её тотемный зверь, какое ещё может этому быть объяснение? Шайлина немного помолчала и, напряжённо выдохнув, прислонилась к широкой мускули-стой груди: — Значит, кончились злые времена для нашего клана. Лотвин обнял её, и осчастливленные обстоятельствами эльфы забылись сном. Только из-за не полностью закрытой двери за ними шаловливо следили два аквамариновых глаза. * * * — Простите за беспокойство, госпожа, — сказала эльфийка из слуг, осторожно заглянув в сто-ловую. — Менрит, пора спать, я и без того позволила тебе до самого позднего времени досидеть! — Я… Да, мама, уже иду, — запнувшись, ответил мальчик, спуская ноги со стула. — Прости-те, что задержался. Малдара властвует над снами, госпожа Ватага, господин Лоренцо, Амональ. Быстро откланявшись, Менрит убежал за матерью, и вместо него торопливо вошёл в столовую Диран. Наклонившись к уху Ватаги, он что-то прошептал. — Какая прелесть! — разулыбалась чернокнижница, выслушав дворецкого. — Одной пробле-мой меньше! Спасибо, Диран. Идите с Амоналем, вымойтесь перед сном, потом пойдем и мы. После сытного ужина и всех дневных треволнений мальчик уже засыпал. Послушно кивнув, Диран взял его на руки и покинул комнату. — Потерпи немного, Лоренцо, — сказала Ватага, погладив мужчину по плечу, — долго они в купальне не пробудут, а мы, если хочешь, можем вместе искупаться. Лоренцо недоверчиво приподнял бровь. В тёплой расслабляющей воде, обнажёнными, наедине… Смутившись, он огляделся и увидел кожаную суму, оставленную Лотвином. — Что это? — Он взял её в руки и, раскрыв, увидел маску в виде морды виверры, металличе-ский крюк на верёвке и множество зелёных гранатов. — Сумку забыл. — Не забыл. Это для нас. — То есть? Камешки-то жутко дорогие. Плата за ужин, что ли? — Не совсем. Сейчас расскажу. Когда Улугхен отпустил меня, я сразу захотела отправиться к вам, но потом вспомнила об одном незаконченном дельце и отправилась во Враноглаз. Там я пришла к тебе в дом, хотела, чтобы Твиг указал мне местоположение главаря воровской шайки, которого мы тогда не поймали. Кое-что Твиг сказал сразу, а за остальные сведения потребовал плату в виде зелёных гранатов. — Зачем они ему? — Ну, — Ватага усмехнулась. — В общих словах, Твиг дел наделал. А ведь я говорила, что нельзя оставлять шальную виверну одну дома. Насколько я поняла, он большую часть твоих кровных проиграл в карты и остался должен. — Моих… кровных? — Лоренцо ахнул: — Вот тварина, а! — Срок его оплаты истекает завтра, поэтому ещё успеешь с ним разобраться, — одёрнула начинающего злиться дознавателя йонн-галлка, — а сегодня уж изволь здесь остаться. Лоренцо пораскинул умом и, наконец, согласился: — Ладно, дождёмся завтра. Очень хочу переговорить со всеми игроками. Так значит, Лотвин помог тебе набрать драгоценных камней? — Да. А потом, когда мы возвращались, увидели небольшой корабль, на котором, как оказа-лось, и плыл наш главарь. Лотвин позволил мне самолично убить этого мерзавца, а потом уже я пригласила его сюда в благодарность за помощь. — Значит, убила. — Лоренцо довольно сощурился. — Вот это день сегодня, богатый на вести и события. — Когда ещё такой выдастся! — саркастически, но не без улыбки протянула Ватага и вдруг, вспомнив, осторожно поинтересовалась: — А… как ты себя чувствуешь? — Ты про..? — Я про Амэндо. Вестей сегодня действительно много. Лоренцо помолчал, пытаясь собрать расползавшиеся от усталости мысли, прежде чем сказать: — Плохо, что всё выяснилось настолько поздно. Я ведь, получается, тоже виноват, раз подпу-стил Агарти к Амоналю. Да, я знал, что душа Амоналя принадлежала моему отцу, но сейчас сам Амональ в первую очередь приходится мне сыном. Я отца обожал, однако даже при этом я дале-ко не был бы готов что-то изменить в нынешнем положении вещей. Возможно, если бы ему уда-лось выжить, я бы сейчас не сидел здесь, поедая мясо подземных тварей, нам бы не пришлось вызволять Амоналя, ты встретила бы совсем другого дознавателя во Враноглазе. Или вообще устроила б невероятный погром при попытке побега из изолятора Криспина. Ватага коротко хохотнула от последнего заявления. А спустя пару секунд встрепенулась, услышав шевеление наверху, и сделала знак Лоренцо идти. Купальня на втором этаже встретила своих гостей весьма милостиво. Человек и тёмная эль-фийка разошлись по разным сторонам светлой комнаты и начали раздеваться, не глядя друг на друга. Почти трясясь в волнении, Ватага разложила свои вещи по полкам, оставила там же жезл, кулон и обруч, юбку развесила на крючках вешалки. Лоренцо из последних сил боролся с желанием оглянуться и вот уже понимал, что не выдер-жит, но его страх убил всплеск воды; Ватага прошагала к бассейну и, выдохнув, опустилась в горячую воду. Через несколько секунд Де-Вальди присоединился к девушке. — Как хорошо, — он позволил себе расслабиться и приобнять чернокнижницу. — Тепло, да ещё и компания такая прелестная! Послушай, а всё-таки, что тебе Диран передал? Что там с Шайлиной? Ватага умиротворённо положила голову ему на плечо и прикрыла глаза: — Можешь за неё не беспокоиться. Лотвин её ублажил так, как никогда ранее. — Она глубоко вдохнула в себя влажный воздух купальни. — Диран мне когда-то рассказывал историю одного эльфа. Он происходил из клана Суровых Сердец, но однажды совершил страшное преступление: убил дракона. В наказание эльфа изгнали из Йонн-Галла на поверхность, его жену, кстати, до-вольно могущественную чернокнижницу, отправили в жертвенную яму. Был и сын, совсем ма-лыш, даже младше Амоналя, но его либо тоже убили, либо продали куда-то. Диран передал, что этот Лотвин и есть тот самый изгнанник. Он рассказывал, как столкнулся с моей дражайшей тё-тушкой, представился ей под другим именем, они влюбились друг в друга, а так как ему быть в Йонн-Галле всё-таки запрещено, он постоянно возвращался наверх. А Шайлина после каждой их встречи бегала ко мне жаловаться на него. Ну вот, теперь они примирились, так что, догадыва-юсь, свадьбе быть. Лоренцо прислонился виском к темени девушки, задумчиво глядя немного ниже, и спросил: — А каким образом он случайно убил дракона? — Вот у самого Лотвина и спроси, если так интересно, — усмехнулась Ватага, поглаживая ру-ку Лоренцо на своём боку. — Слушай, — Лоренцо в голову вдруг стукнула ещё одна мысль, — а Диран случайно не был продан в тот бордель, откуда ты его вызволила? Ватага вскинула глаза: — Я не понимаю логики твоей фразы. Ты намекаешь на то, что Диран и может быть тем са-мым пропавшим сыном? — Ну а почему бы и нет? — сказал Лоренцо. — Очень правдоподобная версия. Вроде как, Ди-ран и по возрасту Лотвину в сыновья годится, и внешне они тоже схожи во многом, разве не за-метила? — Заметила, — мрачновато кивнула Ватага, призадумавшись. — Я видела в чертах Лотвина что-то знакомое, но не могла понять, откуда это. Да, то, о чём ты говоришь, возможно, но дока-зательств, кроме внешнего сходства и смехотворного совпадения с продажей у тебя нет. Пока не обнаружишь ещё что-нибудь, не говори никому о своих мыслях. Я не позволю сеять в клане смуту, ясно? — Ясно, душа моя, — ласково улыбнулся Лоренцо и соединил их губы. Его свободная рука скользнула меж грудей девушки, замерев на грудине. Эльфийское сердце, накрытое мужской ладонью, билось так быстро, будто хотело выскочить из груди юной чернокнижницы. Ватага нежно ответила Лоренцо в поцелуе. Её руки, как и пол-дня назад, поднялись к торсу мужчины и осторожно начали прочёсывать чёрные волоски, по-крывающие слегка загорелую кожу. Подушечки её пальцев, как специально, задели тёмные го-рошины сосков, но потом стали мягко их поглаживать, слегка нажимая. Ватага оторвалась от губ Лоренцо, по дорожке поцелуев перешла к нему на шею и немного прикусила кожу в месте, где та была нежнее. Дыхание Лоренцо участилось. Ощущение, которое дарила ему неожиданно раскрепощённая Ватага, было невероятно прекрасным. Сначала просто приятная щекотка, потом волнующее напряжение, переходящее в низ живота. Мужчина ощутил знакомую пульсацию. Все мышцы его начали каменеть в попытке удержать вырывающееся воз-буждение, но это не помогло. Повинуясь инстинктивному порыву, Лоренцо прижал эльфийку к себе, так что её большие нежные груди немного сплющились о его торс, и тепло прошептал: — Отдайся мне, Ватага. Чернокнижница ахнула от внезапности и боли. То, чего она более всего боялась, приближа-лось с невероятной скоростью: сгорающий в огне желания человек хочет овладеть неосквернён-ным эльфийским телом. Поддавшись испугу, Ватага, вскрикнув, вырвалась из жёстких объятий Лоренцо и метнулась в другую сторону бассейна в попытке спастись от становившейся бескон-трольной страсти. Мужчина с ужасом понял, что совершил страшную ошибку. Только уйти он не мог себе позволить, потому встал и медленно начал приближаться к замершей йонн-галлке. — Ватага, — негромко позвал он, остановившись на расстоянии руки, и словно спросил себя: — Я что, действительно это сказал? Так ошибся? Умоляю, ответь, Ватага! — воскликнул он. — Не молчи! Услышав мольбу безысходности в голосе Лоренцо, Ватага призадумалась и ответила уже спо-койнее, обняв себя за плечи: — Вот именно. Ты ведёшь себя слишком грубо. Я не хочу боли и крови от неконтролируемой тобой страсти. — Она помолчала несколько секунд. — Ты ведь первый у меня. Если уж ты так хочешь, чтобы я отдалась тебе, так позволь мне тогда сделать это самой. Лоренцо не смог ничего сказать. Ватага опустила одну из рук в воду и решительно разверну-лась, предпочтя нападение пассивности. Капли воды стекали по бледной коже, тигровые глаза необычно блестели. Мужчина ошеломлённо, будто впервые видя, рассматривал изящное тело, которым так восторгался, налитые груди, неспособные поместиться в ладонях, сильные плечи в контраст с округлыми бёдрами, тонкую шейку с прилипшими к ней кончиками волос, полю-бившийся благородный лик. Во всех Звёздных Путях, Лоренцо был теперь уверен, не найдётся ни одной девушки прелестней той, что стояла перед ним, какой бы она ни считалась среди соро-дичей. Ватага единым шагом сократила расстояние между ними. Она пыталась казаться сильной, но во взгляде её застыло такое отчаяние, что, увидев его, Лоренцо вдруг словно проснулся. Он не-понимающе поморгал и отпрянул, хватаясь за голову. — Нет! Нет, Ватага, нет! Не надо! — вскрикнул он, пряча лицо в ладонях. Тут уже и Ватагу оторопь взяла. — Лоренцо, — осторожно спросила она, — ты чего? — Прости! Прости, Ватага, я… Я не могу! — запричитал он. — Я не могу так подвести тебя! Я слишком сильно люблю тебя, чтобы так подставить! — На ослабевающих ногах он вернулся к краю бассейна и сел на ступеньку. — Я не должен. Ватага, — он посмотрел на присевшую рядом с ним чернокнижницу, — умоляю, прости! Я ведь совсем, совсем забыл! Мало того, что мы с то-бой не одного рода, так ты же и несовершеннолетняя! Ватага положила руки ему на плечи, ничего не говоря, но заметно расслабившись. — А я молодец вообще! Баран безрогий! Правильно сказала ананше, я никогда не смогу иметь тебя своей женой! Ватага, для меня будет лучше трижды прослыть девственным убийцей, чем хоть раз посягнуть на твоё целомудрие! — Лоренцо! — всхлипнув, девушка улыбнулась ему так светло, что даже кварцевые светиль-ники, освещающие комнату, померкли. От этой улыбки на душе Лоренцо стало так легко, что он позволил себе сказать с лукавым огоньком в глазах: — Только знаешь… да, мы не можем быть настолько близкими, однако ж обнимать тебя, цело-вать, ласкать я обязан. Дабы хоть как-то донести свою любовь до тебя. — Это уж что тебе угодно из трёх вариантов, — усмехнулась Ватага. — Но не дело этим зани-маться в купальне. — Она первая поднялась из воды, отошла к своим полкам и, неожиданно по-колебавшись от осознания чего-то очень страшного, медленно проговорила: — А ведь полотен-ца-то забыли. — Сорвавшись с места, Ватага подскочила к двери и, раскрыв её, негромко позва-ла: — Диран! — Уже иду! — донёсся сразу ответ. Ватага отошла от двери, и ровно через десять секунд на пороге появился дворецкий, держащий на руках два сиреневых пушистых полотенца. Открыв-шаяся ему картина, безусловно, ошарашила дворецкого, но он почти незаметно повёл бровью и сказал: — Вы забыли взять полотенца. — Он ненадолго задержал взгляд на обнажённом Лоренцо, ко-торый поёжился от такого взгляда, повернулся к Ватаге и подал ей полотенца, шепнув: — Надеюсь, я достаточно много пропустил? — Не волнуйся, друг мой, ничего не было, — одними губами ответила чернокнижница. Ушки Дирана шевельнулись, и он, облегчённо выдохнув, вышел, напоследок снова одарив Лоренцо пронзительным взглядом ледяных глаз. Ватага бросила одно полотенце дознавателю и, накрыв другим плечи, сказала: — Идём скорее, мне уже не терпится окунуться в шёлк родной постели. — Ты видела, как он посмотрел на меня? — оторопело произнёс Де-Вальди, заворачиваясь в мягкое махровое полотно. — Диран? Ты подольше голым разгуливай, не едино взгляды получишь. — Ты что, мне ж стыдно! Очень надеюсь, что он никому не расскажет, что здесь видел. — Лоренцо, — Ватага резко подошла к нему и схватила за подбородок, — я доверяю Дирану, как себе! И тебе советую то же! — Понял я, понял! Отпусти. — Хороший мужчинка, — прищурилась чернокнижница и, отойдя, стала собирать свои вещи. Лоренцо последовал её примеру, и вскоре они вышли наружу. Дверь в хозяйскую спальню оказалась заботливо отперта. Лоренцо первым, с указания Ватаги, сложил свою одежду на свободной полке в шкафу, оставил влажное полотенце на стуле и быст-ро залез на кровать, не удосуживаясь накрыться. Тёмная эльфийка усмехнулась и взмахнула жез-лом. Тонкое одеяло аккуратно выскользнуло из-под мужчины. Спрятав в шкафу и свои вещи, Ватага развесила оба полотенца на спинке стула и легла рядом с Лоренцо, с наглецой забрав се-бе всё одеяло. — Э-эй! — запротестовал дознаватель, заметив несправедливость, и слегка потянул предмет раздора на себя. Они играючи завозились на кровати, тихонько смеясь и не желая отдавать одея-ло, пока, наконец, не оказались под ним вместе: Ватага — на спине с закинутой за голову рукой, Лоренцо — на боку. Ноги их переплелись. — Ну вот, всё и закончилось, — с улыбкой выдохнула чернокнижница, гладя фалангами пальцев лицо мужчины. — Подумать только — всего лишь две недели, а столько событий про-изошло! И от врагов избавились, и кучу знаний получили, и друг друга обрели. Пожалуй, тебе стоит ещё поблагодарить Шайлину за то, что она отправила меня пятнадцать дней назад к тебе, ты подумай об этом. Если бы не она… — Так уж и быть, — неохотно уступил Лоренцо, — я поблагодарю ее, поблагодарю. Но всё равно, Ватага, — он обратил к ней взгляд, полный тёплой нежности, — моя главная благодар-ность обращена к тебе. За то, что ты приняла мои чувства и меня самого. Он вплотную приблизился к Ватаге и положил голову ей на сердце. Йонн-галлка улыбнулась и поцеловала его в макушку.