Сказки на ночь

Грозовые молнии кусают облака, крася мир в сине-белый. Шум и грохот снаружи, тишина изнутри – коридоры больничного корпуса с обезличенными дверьми, выкрашенными в одинаковый серый, неподвижны, безлюдны и сумрачны. Он несет свою вахту, как дежурил бы на верхушке мачты зоркий впередсмотрящий. Так же вглядывается, пока не заболят глаза, только смотрит он не море, что бушует слева и справа или, напротив, стелется, скованное гладкой маслянистостью штиля, а на человека, спящего вроде бы и такого спокойного, не причину тревог и волнений, если, конечно, забыть, что спит он уже пятые сутки. - Брейк. Снова и снова, в стотысячный раз, перекатывая «р» звонко-грассирующе и смягчаясь, затухая к концу, почти беззвучно вышептывая. Просьбой, умоляющей, или злобным нетерпением; укоризной или извинениями; страхом, смирением, вновь вспыхнувшей верой. Он – выжатый лимон. Все эмоции смешались в кисло-горькое. - Дружище. Перебирая пальцы, лежащие на морщинках простыни, гладя по голове, по плечу. Бесконечно поправляя одеяло и подушку. Проклиная нерасторопных сиделок и врачей, всех как один медлительных, будто сговорившихся. Опуская шторы, притушая лампы, ловя сквозняки, чтобы выгнать их или запереть. То задремывая, то вздрагивая, отслеживая бег настенных часов, отсчитывая громыхающие раскаты. Тиканье-удар-удар, голос времени. Прождал достаточно, подождет и еще… - Смешно тебе. Во сне, который близок к коме, насмешник улыбается. Ровная маска-ухмылка, привычный вызов всем и всему. Равнодушное веселье бессознательного. Ни обещаний, ни надежд, ни беспокойства. Есть ли ему дело до ждущих? - Идиот! За ненаписанные отчеты, за шутки и розыгрыши, за преждевременно побелевшую прядь волос, за нервы, больше никуда не годные, и катящиеся из зажмуренных глаз слезы-горошины. За одиночество. Получай! Уже занеся было ладонь для затрещины, но вовремя остановившись, - что же это, разве так будят – он теряет запал, никнет и гаснет. Горбится, уходя в белый халат до ушей. И беззвучно ревет. - Э… Лиам? С последним всплеском молний, с последним раскатом, пальцы щелкают по лбу. Кто-то здесь вовсе не спал - слушал. - Ты плакса, очкарик. А я-то – живой. Ждал, пока ты уйдешь. Смущаешь, мамочка... - Стукни еще раз… Не верю.