***
Сотрудники СБ на пульте безопасности моментально всполошились. Немолодой старший офицер приказал операторам бить тревогу по всем постам, а солдатам охраны — быть готовыми к бою. Но стоило первым приступить к выполнению обязанностей, как они тут же натолкнулись на сбои в системе безопасности. — Это что за хрень? — возмущённо спросил один из безопасников, когда отключилось питание. Всё оборудование мгновенно вырубилось. Какого чёрта? Пульт охраны ведь питался от независимого источника, до которого было очень и очень непросто добраться! — Приготовить оружие, — сухо приказал офицер и достал пистолет. Но воспользоваться им ему было не суждено: питание внезапно включилось вновь и двери тут же раскрылись. Двое солдат охраны незамедлительно вскинули автоматы в сторону дверного проёма, где показалась чья-то фигура в серой форме ОПК. — Стойте, не стреляйте! — в спешке воскликнул мужчина в форме и поднял руки. — Это я — Стросс! Персонал полигона делился главным образом на две группы: личный состав Синей Птицы, которая на правах ЧВК обеспечивала безопасность, и сотрудники Объединённой Промышленной Корпорации, содержавшей Синюю Птицу в своём патронаже. ЧВК была, своего рода, основным инструментом для обеспечения безопасности и обкатки нового вооружения здесь. А вот сидевшие за оборудованием операторы, к примеру, были сотрудниками корпорации. Майор признал Стросса в мгновенье ока. Но в голове у него следом возник важный вопрос. — Стросс? Что ты здесь делаешь?! Стросс был сотрудником СБ самой корпорации — не такой многочисленной, как контингент ЧВК и менее хорошо вооружённой, но призванной любым образом помочь Синей Птице на месте в случае ЧП. Только вот допуска на данный пульт охраны имело лишь строго определённое количество людей. Стросс к ним не относился. Не успел никто ничего толком сделать, как из-за спины сотрудника внезапно появился неизвестный в экипировке бойца ЧВК. Лицо его, правда, было закрыто матовым стеклом защитного шлема и личность установить не удалось. Неизвестный, стоя за Строссом, направил на двух солдат охраны пистолеты. Из-за заложника в лице сотрудника ОПК, те среагировать не успели и спаренный выстрел свалил их на пол. Операторы начали срываться со своих мест с табельными пистолетами в руках, а майор уже нацелился на диверсанта. — Не стреляйте, не стреляйте! — закричал Стросс. Офицер оказался сражён вражеской пулей, но прежде сам успел выстрелить. Использованный в качестве живого щита сотрудник ОПК почувствовал острую боль в груди. Но выжил — его спас бронежилет под одеждой. Потом его резко толкнули вперёд и он упал ничком на пол. Половина операторов, не успев ничего сделать, тут же оказалась скошена быстрым и точным огнём неизвестного. Лишь некоторые успели сделать пару ответных выстрелов, но и этим себя не спасли: противник едва ли покачнулся, когда пара пуль засела у него в защитной экипировке. Из руки у него, казалось, брызнула кровь, но диверсант не прервался даже на мгновенье, окончательно зачистив помещение. Никто не смог ни укрыться, ни оказать сопротивления. В наступившей тишине неизвестный спокойно перезарядил пистолеты и посмотрел на часы. Даже минуты не прошло. Стросс осторожно отнял голову от пола и осмотрелся. Потом он вздрогнул из-за прошедшего мимо диверсанта. Тот у него на глазах подошёл сначала к телу одного охранника и сделал контрольный выстрел, а потом к другому и повторил действие. Откашлявшись, работник корпорации поднялся. — Мы так не договаривались! В ответ на возглас мужчины, диверсант молча посмотрел на него из-за плеча. Строссу было как-то не по себе от того, что щиток шлема заменял лицо человеку перед ним. — Я не говорил, что так не будет, — холодно произнёс убийца. Следом за этим он, не глядя, пустил пулю в голову убитого майора, лежавшего рядом. У сотрудника СБ ОПК невольно пробежали мурашки по коже. — Ты пошёл на сделку. Я выполняю свою часть, а ты — свою. Вперёд. Лазутчик кивнул головой в шлеме на оборудование. Продавшийся работник корпорации, после недолго молчания, уступил и прошёл к ближайшему компьютеру. Ему не нужно было сверхострое чутьё или семь пядей во лбу, чтобы понять и почувствовать, что он теперь принципиально не в том положении, чтобы требовать что-то. Для него всё вмиг перевернулось вверх дном, а он только сейчас осознал, что сам загнал себя в эту ситуацию. Стросс использовал специально раздобытые коды доступа и влез в систему безопасности, как того и требовал уговор — его с этой машиной для убийств уговор. Диверсант закончил обход убитых и встал где-то у Стросса за спиной. Предатель напрягся и в голове звякнула тревожная мысль — он резко обернулся. Но ничего особенного так и не увидел: мужчина в полном боевом обмундировании просто встал к нему спиной и закурил, приподняв щиток шлема. Лица его, соответственно, видно не было.***
Свет ненадолго погас и снова загорелся. Солдат Синей Птицы в полной боевой выкладке обеспокоенно осмотрелся и по рации попробовал связаться с командованием. Дела обстояли паршиво, если не в конец плохо и не нужно было быть гением, чтобы понять это. Всех гостей уже вывели из зала и повели по специальному коридору в специальное убежище в сопровождении вооружённой группы. — Господин офицер, — вдруг окликнул кто-то командира. Мужчина устало обернулся на женский голос и увидел подполковника Кацураги, с серьёзным лицом подошедшую к нему. Боец частной военной компании мельком глянул на своих подчинённых и убедился в том, что они контролируют коридор. После этого он вновь сконцентрировал свой хмурый взгляд на брюнетке в чёрном мундире. — Капитан Гибсон, — коротко бросил он, следя за пространством по фронту. — Капитан Гибсон, сэр, — Мисато обратилась с нажимом, — при всём моём уважении, у нашего института развёрнут вспомогательный пункт на базе, там находятся наши люди, а также оборудование. Я как подполковник оперативных сил НЕРВ должна быть осведомлена о состоянии личного состава и имущества организации, задействованного в сегодняшней демонстрации, особенно в свете последних событий. — Ничем не могу помочь, мэм, — отстранённо ответил офицер. — Моя задача довести гостей до безопасного места и ничего более. — А моя — осведомиться касательно сложившейся ситуации, капитан. НЕРВ — не просто гости. Мы прибыли сюда с оружием. — Проинформирован. Но всё, что могу сделать, это попросить не мешаться — я и мои люди должны обеспечивать вашу безопасность, а не трепать языками. Наблюдавшая за этим издалека Акаги могла только невесело вздохнуть. — Похоже, наша доблестная Кацураги всё никак не достучится до местных вояк, — заметила она. — Хозяева поля, что с них взять? — задал риторический вопрос Синдзи. — Тем более что нам удаётся поговорить лишь с простыми исполнителями — Кацураги и сама это знает. — Так нас просто задвинут в угол? — спросил Кенске. — Если выйдет — я не предсказатель. — Татанэси, связи с вспомогательным штабом всё ещё нет? — Акаги обратилась к одному из охранников. — Увы, доктор Акаги — тишина в эфире. Синдзи хотел уже было что-то сказать, но резко осёкся и остановился, удерживая остальных делегатов. — Назад, — коротко сказал он. Не успели Рицко с Аидой (а вместе с ними и люди позади) что-либо сказать, как откуда-то издалека стала доноситься стрельба. Солдаты частной военной компании среагировали незамедлительно — пока один вышел на связь, другие побежали вперёд по коридору — к дверям, ведшим на лестницу. Следом же раздался первый взрыв, окончательно поделивший всё на до и после. — Всем назад! — заорал один из бойцов. — Удержать пролёт! Пока вокруг поднималась суматоха, у Синдзи в голове словно что-то звякнуло. Внутри всё вмиг лишилось покоя, он понял, что нужно срочно двигаться вперёд, то есть туда, откуда все как раз уходили. — Оставайтесь со всеми и следуйте инструкциям, — чётко и громко проговорил пилот. — Я за Кацураги. — Подожди, — попробовал остановить его охранник. — Я за Кацураги, оставайтесь со всеми, — повторил, глядя ему в глаза, Икари. — Скоро вернусь. Он просто растворился в потоке отходивших людей. «Кацураги, Кацураги, Кацураги… — подумал пилот, твёрдым шагом рассекая поток уходивших гостей. — Чёрт, где Кацураги?» Он знал — чувствовал, что она где-то здесь, совсем близко. Его острый глаз пытался вычленить знакомую фигуру из упорно отступавших назад гостей. Стрельба с располагавшейся прямо далее по коридору лестницы уже не прекращалась, оттуда доносился отборный мат вперемешку с приказами и злостные выкрики вступивших в огневой контакт бойцов. Потом, посреди всего этого шума и гула со стороны подвергшихся нападению делегаций, Синдзи наконец расслышал, как кто-то его зовёт: — С.дзи! Син…! Голос тонул в шуме стрельбы и ругани, но полудемон различил его на раз. Обернувшись на выкрик, парень тут же направился к продиравшейся к нему Мисато. Кацураги — она была жива и невредима. На мгновенье Синдзи даже стало как-то спокойнее, но… Ему ещё нельзя было расслабляться! Женщина в черном мундире решительно пробилась к пилоту Евы через толпу. И почувствовала, как её тут же взяли за руку. Синдзи взял её за руку. Но подумать над этим времени попросту не было — отсюда нужно было в темпе уходить и подросток с офицером были солидарны в данном вопросе. Однако в очередной раз вздрогнувшие от взрыва стены заставили их спешно пригнуться. Следом раздался чей-то истошный, преисполненный боли крик. Икари машинально оглянулся на звук и увидел, как сквозь плотную завесу дыма что-то ярко просвечивает. И мельтешит, размахивая руками. — АААА!!! Когда это «что-то» выбежало в коридор, стало ясно, что это был подожжённый взрывом стрелок Синей Птицы. — ГОСПОДИ, ПОМОГИТЕ МНЕ! Узревшие его коллеги на мгновенье вошли в ступор, при виде заживо горевшего товарища. Он резко встал и в панике начал сбивать с себя пламя руками, в то время как оно кусками облепило его с ног до головы. Он пытался потушить своё объятое огнём лицо, но всё это было бесполезно — его руки тоже горели, как горели его новенькие тактические очки, как горела разгрузка и даже повисший на ремне М4. При этом, следом за ним из проёма, по полу, потянулись облако дымчато-серого цвета. — Газы! — тут же раздалась команда. Контрактники один за другим начали надевать армейские М40, прикрывая друг друга. Некоторые успели закашляться, но не более того и продолжили вести бой. — ААА!!! — меж тем всё ещё горевший оператор ЧВК пытался себя потушить. Это пробудило в Синдзи вспышку странных эмоций. А в следующий момент Кацураги уже обнаружила, что подросток от неё неожиданно отстранился и быстро направился к ближайшей стене. Целью его оказался висевший там пожарный щит, стекло которого тут же было безжалостно разбито ударом руки полудемона. Не обращая внимания на посыпавшиеся осколки, парень без промедления извлёк оттуда огнетушитель и кинул его бойцу, вовремя подбежавшему на помощь к горевшему. — Синдзи, куда ты?! — Кацураги! — Синдзи направился обратно к подполковнику, пока опрокинутого на пол оператора тушили из противопожарного средства. Сблизившись с пригнувшимся офицером, Икари посмотрел ей прямо в лицо и сказал: — Мисато, ты должна уходить! Я останусь и буду прикрывать, ясно? — Что?! Синдзи, на это нет времени! — Мисато! — первый раз в жизни Синдзи не знал, как ему быстрее заставить другого человека послушаться его. И он взял женщину за облаченное в чёрный мундир плечо. — Впервые в жизни прошу: пожалуйста, не подставляйся и не беспокойся! Найди дока и клоуна — им нужна помощь! А тут разберусь я. — Ксо, Демон, там газ! — Я не боюсь газа — доверься! «Ксо» — коротко подумала Кацураги. На сей раз уже она крепко вцепилось в скрытое за курткой плечо — чёрное столкнулось с бежевым. Подполковник посмотрела в разного цвета глаза. — Возвращайся живым и отступай, если будет нужно, — достаточно жёстко сказала она. — Демоны не умирают, — дежурным тоном ответил парень, хотя и без улыбки. Под грохот ведшегося боя, газ подступал всё ближе к тому месту, где стояли начальница тактического отдела и Третье Дитя. — Эй! — обратил на себя внимание контрактник, закончивший тушить горевшего сослуживца. — Помогите вытащить его отсюда! Голос его был приглушён из-за противогаза. — Я займусь! — заявила офицер НЕРВ. — Помогите ему встать! — Сейчас! — ответил Икари. — Кацураги, не подходи слишком близко! Пилот подбежал к уже начавшему подниматься с помощью товарища раненому и послужил тому опорой. Выглядел тот не очень — пламя серьёзно прожгло ему лицо, чёрное перемешивалось с красным. И всё же бойцу ещё повезло: область глаз, закрытая тактическими очками, оказалась не тронута. Но это было только лицо. Этот контрактник ничего не говорил — только молча пошёл вместе с подростком в институтской форме к подполковнику НЕРВ. Офицер незамедлительно переняла ношу на себя. Следом за этим с позиций ведшей бой группы отошло ещё двое солдат, один из которых был также тяжело ранен и истекал кровью. — Удачи, — лаконично бросила она, прежде чем отвернуться. — И тебе, — Икари тоже развернулся в противоположную сторону. Они разошлись. Было ли для Мисато легко оставить Синдзи? Нет. Не было. И она за него волновалась — это были сильные переживания, начавшие мучить её ещё с первой проведённой против Ангела операции. Они почти не отпускали её с тех самых пор, как этот паршивый демонюга впервые залез в Еву. Но Синдзи не ребёнок и она знает это. Да и через подобное они уже тоже проходили. Психологически, он уже не в тех годах, чтобы его опекать. Пора бы офицеру перестать об этом забывать. Наметив цель, полудемон ворвался в гущу газовой атаки. БОВ? Ему не страшно БОВ — питающая его энергия усиливает и укрепляет его тело, ослабляя воздействие химии. Да, он ощущает на себе эффекты, но они незначительны — они ему не мешают. Он может действовать. Какой-то прижавшийся к стене солдат, до этого контролировавший проём, заметил решительно направившегося к лестнице подростка. — Парень, какого чёрта ты делаешь?! — спросил стрелок в противогазе. Но ответа он не получил: пилот молчаливо прошмыгнул к выходу на лестницу. Операторов Синей Птицы отбросили: враг, наступавший с этажа выше, не считался ни с чем. Солдат ЧВК жгли, закидывали гранатами и пытались задушить газом. Одним словом, противник сделал всё, чтобы превратить своё поле боя… в Ад. И как бы контрактники профессионально не оборонялись, как бы хорошо не прикрывали друг друга, беспрерывно наступавшая на них неведомая сила ничем не уступала ни по подготовке, ни по вооружению. Враг был сродни им — прекрасно обучен и хорошо снаряжён. И его было больше. Но вот Синдзи, лично, делать на это скидку не собирался. Что-то перемкнуло в его голове в тот момент, когда он увидел горящего живьём контрактника частной военной компании. А его привычные уверенность и спокойствие пошатнулись необычнейшим для него образом… — Помощь нужна, сэр? — незатейливо спросил по-английски Икари у оператора-командира, привалившись к стене прямо за офицером. — А, что за?.. — частник в противогазе недоумённо обернулся. …но ничего из своих истинных эмоций полудемон наружу не показывал. — Парень, съ*бись! — командир высунулся в проём и обстрелял полусожженную лестничную площадку, соединявшую марши ведшие наверх. — Сэр, обижаете, сэр, — чуть сипло протянул Синдзи, достав пару пистолетов. Глок 18 и Беретта приняли по свежему магазину с патронами. Варианты патронов, при этом, были разные: для Беретты — обычные, вполне себе стандартные, а для Глока… Он специально выбил себе бронебойные. На тот случай, если больше рассчитывать будет не на что. Для Беретты тоже был предусмотрен свой «особый вариант». Но уже для лучшей работы в условиях города и высокого количества гражданских вокруг. Щёлк… Глок переведён в режим стрельбы очередями по три выстрела. Однако сейчас важно не то, какой патрон заряжен у Демона в пистолете. — Как ты, чёрт подери, дышишь?! — вопросил, в конце концов, один из сотрудников ЧВК. — Государственная тайна, — отрезал пилот. Потом за стеной что-то рвануло, хорошенько тряхнув всех укрывшихся. — Чёрт! — выругался командир. — Сэр, времени в обрез, а я точно знаю, что просто сидеть здесь вы не собираетесь, — прямо сказал Икари. Оператор, конечно, был сама любезность. — Да? Рад за тебя! «Не могу сказать о вас того же» — подумал про себя Синдзи в ответ. Уже второй упёртый человек за день. Но первому это было позволительно, а вот второго полудемон даже не знал. И лез он сюда не из-за него. Однако несмотря на это, все мысли и эмоции пришлось оставить при себе. — Я иду вперёд, сэр, — последнее слово подросток выделил особо. — Либо один, либо с вами — как хотите. — Чт… — договорить офицер не успел — на площадке опять что-то рвануло. Контрактник сменил бойца в проёме, ушедшего на перезарядку. Солдат, стоявший рядом с Третьим Дитя и командиром в момент их разговора посмотрел на пилота через линзы своего М40 как на сумасшедшего. — Ты, бл*дь, серьёзно?! — Ещё как… Будто бы в довесок к своим словам, Икари-младший вытащил из кармана куртки чёрный берет и надел его, заломив набок. А мысленно он уже готовился к тому, что ему ещё только предстояло. Сердце начинало биться учащённей с каждой секундой в то время как по телу разливался выброшенный в кровь адреналин. Все чувства обострились. Оружие стало продолжением рук. Командир группы же почувствовал, как кто-то неожиданно оттеснил его в бок, пока он стрелял. — Что за?!.. — договорить он не успел. — Я пошёл! — коротко и вместе с тем громко кинул ему пилот. Парень просто прошёл мимо него и устремился к задымлённой лестнице, ведшей на этаж выше — прямиком на врага. «Чёрт бы тебя подрал, идиот хренов!» — вознегодовал в душе матёрый оператор ЧВК, при виде рвущегося вперёд пилота. — Прекратить огонь! — тут же закричал офицер, отходя за косяк. Нельзя было стрелять, пока никому неизвестный парень маячит на линии огня. И лезть за ним тоже было по меньшей мере безрассудно — никто в трезвом уме за таким психом в атаку не пойдёт. Лейтенант Синей Птицы — тем более! Ему, помимо прочего, нужно было беспокоиться о людях, оказавшихся под его командованием и под его защитой. То есть Синдзи своими действиями исключил как помехи, так и… возможную поддержку. Но едва ли его это волновало, поскольку сейчас, когда он нёсся вверх по лестнице, а справа на марше выше обнаружилась целая штурмовая группа, полудемон был в первую очередь озабочен следующим вопросом: как уничтожить наибольшее количество врагов и схватить наименьшее количество пуль? Чтобы поразмыслить, времени, конечно, не было. Потому… Действие. Вот что стало ответом на его вопрос. И пока сердце яростно билось в груди, два пистолета уже нацелились на пару вражеских штурмовиков в противогазах. Полудемон чувствовал, как глаза наливаются кровью. Зрение же сконцентрировалось только на одной из двух целей — на мгновенье враг предстал перед подростком как будто в туннеле. Действия. Они были автоматизированы до предела. И на всё это уходит не минута, не секунда — их доли. Рефлексы живут другим временем. Меньшим. Но всё-таки, у кого они в бою острее? И будет ли перевес вновь на стороне Икари? Два хлопка… И короткая очередь бронебойными. Синдзи получил первых двух убитых на свой счёт в этом бою. Эффект «туннельного» зрения пропал, уступив место другому уровню восприятия — всеохватывающему. Пилот Евангелиона не заметил, но эффект слезоточивого газа перестал ощущаться окончательно, а лёгкие вбирали внутрь загазованный воздух без всякого вреда. И демоническое усиление он уже не использовал. Организм будто начал сам адаптироваться к условиям внешней среды. А на площадке, соединявшей лестничные марши, меж тем встал вражеский пулемётчик. Когда Демон появился, он уже начал вскидывать оружие в его сторону. А когда на пол повалились сразу двое из его товарищей, вооружённый ПКМ противник уже начал стрелять. Двигавшийся до этого вдоль стены Синдзи сманеврировал к перилам, вместе с тем открыв ответный огонь. Один выстрел из Беретты и одна очередь из Глока. Пулемётчик был запакован в плотный бронежилет, но шлема с забралом не носил: пистолет австрийского производства при стрельбе повело вверх. Полудемон намеренно не стал сдерживать отдачу и три пули вошли в тело противника по вертикали. Противник пошатнулся назад. Последняя пуля раздробила ему челюсть, в то время как две другие прошили ему бронежилет в области груди и рядом с шеей. Три… И всё равно, даже заваливаясь на стену, этот человек не отпустил спускового крючка. Не хотел отпускать. И не хотел сдавать рубежей. Следующем, что почувствовал Синдзи, это тройка 7,62, прошедших через него насквозь. Плюс, ещё пара «дур» порвали ему левую руку в мясо в районе локтя. Из-за боли и сбившегося кровообращения он потерял чувство конечности. Та попросту повисла плетью, выронив из пальцев вмиг отяжелевшую Беретту. Только вот Глок был всё ещё с ним. И ранения были хоть и болезненные, но средние по меркам полудемона Икари. К тому же, он уже через такое проходил. Нужно просто вытерпеть — просто продолжать двигаться дальше, как бы ни было тяжел… «Сдохни уже!» — мысленно воскликнул Демон, дав ещё очередь по пулемётчику и кинувшись на освободившуюся площадку. Упав на наполовину сожжённый пол рядом с такими же наполовину сожженными, почерневшими телами, подросток начал стрелять из положения лёжа по противникам, находившимся на лестнице выше. Двое стояли непосредственно на ступеньках, и одного из них Икари выбил, получив, правда, очередную пулю в грудь. Второй же успел вовремя залечь. А вот третий… Он стоял уже на площадке следующего этажа. И стоял он, держа в руках гранатомёт М79, ствол которого смотрел прямо на Синдзи. Мышцы в теле пилота моментально напряглись, заставив его скрутиться и кувырком уйти обратно вниз по лестнице, в то время как за спиной у него разорвалась осколочная граната 40 мм. Прокатившись по ступенькам, полудемон снова резко встал и, с силой удержав равновесие, добил оставшегося маршем выше врага. Выдох… Жарко. Но не жарче чем в Аду. Синдзи отсюда не уйдёт. Потому что он не просто из прихоти сюда пришёл. И не из-за чувства какой-то «солидарности» по отношению к частным контрактникам (которого у него не было), и даже не из-за личной тяги к бою. Просто… Его поразил страх. Тогда — когда он и Мисато увидели горящего контрактника. Перед глазами тогда пролетела целая череда ярких образов о смерти. И о боли. Однако раньше его ведь это не пугало, разве нет? Разве не был он и раньше готов ко всему этому ужасу вооружённых столкновений, войн? Что не так? Продолжая заполнять даже уже освободившееся пространство верхнего марша огнём, пилот в процессе поднял оброненную ранее Беретту. Грех терять своё оружие на поле боя. Потом к нему очень удачно (не для Демона) упала граната, которую подросток не преминул пнуть от себя вниз — на другой лестничный марш. Сам он подался спиной назад, когда взрыв уже прогремел. И всё равно его задело осколками…***
— Всем в сторону — у нас раненные! — гаркнул на столпившихся гостей шедший впереди контрактник с наспех перебинтованным товарищем под руку. — Куда их? — спросила Кацураги, придерживая получившего ожоги бойца. — Зал! — ответил ей оператор ЧВК. «Зал, так зал» — пронеслось у брюнетки в голове. Однако у самых дверей они резко остановились — в помещении послышалась стрельба и крики, которые потом на краткий миг прервал звук взрыва. Мисато в компании солдат Синей Птицы резко остановилась. «Чёрт, там же Риц и Кенске!» — тут же опомнилась офицер НЕРВ. — Расступитесь! — крикнула стоявшим у стены людям женщина и подвела к нему опалённого раненного. — Садись! Раненный с судорожным вздохом сел и поднял большой палец вверх, показав, что всё в порядке. Чуть коснувшись его плеча, военная быстрым решительным шагом направилась к залу. Заметивший это контрактник, приземливший второго раненного рядом с первым, окликнул её: — Стоп! — Там наши! — не оборачиваясь, ответила ему начальница оперативного отдела. — Дьявол, — выругался оператор ЧВК. — Марк, продержишься? Раненный только коротко кивнул ему в ответ. — Окажите, кто-нибудь, помощь! — крикнул боец присутствовавшим людям и последовал за представителем института. Кацураги, тем временем, настойчиво пробиралась через идущий в обратную сторону поток гостей к залу. Когда толпа более-менее рассеялась, глава оперативных сил института увидела едва опрокинутые круглые столы, ведущих бой контрактников и людей, не успевших сразу выбежать из ставшего опасным помещения. — Леди, не мешайтесь, пожалуйста! — только и послышалось от пронёсшегося мимо оператора, с которым брюнетка волокла раненых. Пришлось посторониться. Однако в тот же миг посреди суматохи была различена пара алых беретов охраны НЕРВ и синий мундир Рицко — учёная спешно следовала к выходу в компании Кенске и солдат института, на ходу стрелявших короткими очередями в сторону противника. А противник стрелял по ним в ответ. Мисато тут же устремилась к ним навстречу. — Ребята, быстрее! — прокричала она своим. Странные и сильные переживания заполонили её изнутри. То, что к Синдзи было неприменимо, неожиданно дало себе выход здесь… Необычайно сильные и необъяснимые чувства — страх, тревога, нежелание мириться с опасностью для близких. Не просто боязнь, а именно страх за тех, кто оказался под твоей опекой. И что было самым плохим, так это то, что страх совершенно внезапно оправдался. В следующий момент военная пронаблюдала за тем, как одного из охранников что-то пробило насквозь и он начал падать. А потом, непроизвольно дёрнувшись и раскинув руки в стороны, на пол упала Рицко. Её рефлекторно попытался удержать Кенске, но курсант сам чуть не свалился, когда обмякшая учёная повисла у него на руках. У Кацураги же внутри поднялось, вдруг, новое чувство: неприятно тянущее и холодное. Рот открылся как-то сам собой — мышцы лица задёргались помимо воли самой женщины. — Рицко! — крик тоже как будто принадлежал не ей. На мгновение показалось, как будто это — неправда. Всё неправда.***
В голове звенело — все звуки доносились словно сквозь вату. Синдзи через силу открыл глаза и с недоумением уставился на чей-то расплывчатый силуэт перед собой. Различив в этом силуэте знакомого вида синие волосы и пару красных глаз, пилот с удивлением признал в силуэте Первое Дитя. «Рей?» — подумал Демон, при виде синеволосой девочки, смотрящей прямо на него. Вставай. Голос будто вернул его обратно в реальность. — …опець, слышишь меня? Подросток дёрнул головой и обнаружил перед собой чьё-то лицо в противогазе. В воздухе витал запах газа и дыма, прямо в паре шагов от пилота кто-то стрелял — он всё ещё был на лестнице, но теперь сюда стянулись контрактники. Лежавшего же до этого без чувств пилота попробовали оттащить, но он сам вдруг резко встал. Он не умирать сюда пришёл. — Ст… Стоп! Тебя задело! — боец Синей Птицы попытался остановить парня. И заговорить он, сначала, хотел на каком-то другом языке, но Икари этому значения не придал. Он сам резко развернулся и схватился оператору ЧВК за плечо. На обмен любезностями времени не было определённо. — Прикройте! — громко выкрикнул парень. — Я поддержу огнём! — Ст… Удержать его у контрактника не вышло — чёртов дышавший слезоточивым газом мутант (а иначе его уже не воспринимали) попросту вырвался у него из рук. И подобрал по ходу дела валявшийся в пыли на лестнице берет, водрузив его следом на голову. Пистолеты пилот Евы где-то оставил, но и это ему уже было неважно — он хочет взяться за кое-что покрупнее. То, что он сейчас чувствовал, принципиально отличалось от всего прежнего. Проскользнуть мимо пары бойцов на площадку, найти оставленное до этого тело штурмовика… И забрать ПКМ, оставшийся без хозяина в пылу столкновения. Быстро осмотреть — оружие не повреждено, заряжено и готово к бою. А это значит, что можно действовать. Тяжёлая сталь советского производства улеглась к Синдзи в руки, и в тот миг кровь в нём вскипела. Приклад плотно упёрся в плечо, вес оружия почти не ощущался. Раньше он толком не знал, зачем всё время идёт в бой. Нет, ему это нравилось, и он получал с этого свои преимущества, однако не было в этом раньше какой-то конкретной цели. Ствол пулемёта посмотрел вверх, прямо на удерживавших свой этаж врагов. Он — живое продолжение пилота, и пилот знал это — ощущал каждой клеткой тела, а главное, своим сердцем. Первая очередь треснула в такт сердечному ритму, и полудемон пошёл вперёд. Один из операторов ЧВК шарахнулся от неожиданной трели у себя за спиной и резко обернулся, наставив автомат на Икари. Но палец не нажал на спусковой крючок — боец Синей Птицы различил «своего» и остался несколько ошеломлён при виде парня в берете, прущего напролом с пулемётом наперевес. — Я подавлю, поддержите! — уже больше прорычал, нежели проговорил Демон. ПКМ в его руках заработал как заведённый — ствол стал яростно извергать очередь за очередью, не смолкая ни на секунду. Несколько вражеских пуль больно ударили подростка в плечо, выбивая наружу вязкую кровь вперемешку с кусочками костей и плоти — Демона дёрнуло назад, но он не остановился и продолжил стрелять. Он чувствовал, как кровь в руках пульсирует от стрельбы, и, казалось, чувствовал, как раскаляется вместе с тем ствол. Наступать! Вычленив вражеский силуэт из полумрака и дыма, подросток безжалостно скосил его двумя короткими очередями, изрешетив в кровь. С каждым убийством мышцы рук будто наливались новой силой. Пара контрактников отправилась его поддержать — сначала они бегло пробежались по вражескому проёму огнём автоматов с промежуточной площадки, а потом быстро приблизились к парню с пулемётом — один, пригнувшись, вышел вперёд, перед пилотом, а другой шёл у него за спиной. Чёртов «чёрный берет» — не человек и не зверь, а настоящий демон во плоти, машина для убийств, но с ним, пожалуй, можно было отправиться в любую преисподнюю. Потому он теперь подавлял, а они прикрывали и косили опрометчиво высовывавшихся врагов автоматическим огнём. С каждым шагом, с каждым упавшим на пол противником Третий Ребёнок чувствовал себя всё уверенней. Сильнее. И это было уже не просто понравившееся ему дело. Потому что с каждым шагом… он чувствовал себя ближе к окончанию всего этого. Последняя ступенька… Захваченный врагом этаж. Теперь оборонявшиеся наступают, а наступавшие обороняются, а ведь как тяжело казалось до него добраться? Слезоточивого газа здесь уже не было, хотя в нос всё ещё бил запах пороха из стреляных гильз и гари. Промежуточную площадку ниже тоже заняли операторы Синей Птицы. Пилот с пулемётом и пара бойцов ЧВК залегли у стены, предварительно закинув в коридор к боевикам осколочную гранату. Взрыв… Синдзи и частник перед ним поднялись и подошли к проёму, обработав видимые им углы и закрепившись до подхода остальных сил. — Твой боезапас? — спросил солдат за подростком. Краем глаза Демон отметил убывающую ленту в коробе через проделанные кем-то отверстия в коробе со стершейся звездой. — У меня меньше полови… — договорить он не успел, заметив вдалеке РПГ. — РПГ! Или это был РПО?.. В любом случае, это было что-то выстрелившее в них. Реактивный снаряд долетел до них за три удара сердца. Демонского сердца. За эти три удара он, не раздумывая, решил, что нужно делать, и сделал. Раз. Оторвавшаяся от пулемёта рука подростка резко хватает ближнего оператора за грудки. Контрактник по другую сторону проёма остаётся на откуп самому себе — ему Синдзи помочь уже банально не успевал. Вырванное с боем оружие приходится оставить в дверях коридора. Реактивный снаряд же преодолевает первую половину пути. Два. Невзирая на то, что профессиональный оператор частной военной компании в полной экипировке весит куда больше, чем ПКМ, полудемон одним рывком бросается на лестницу. Солдата он утягивает за собой. Второй контрактник кидается в другую сторону. Выпущенный противником снаряд, закручиваясь и искря, долетает оставшееся расстояние. Три… Взрыв и резкий перепад давления. Площадку заполняет адским огнём. Икари с оператором кубарем катятся по лестнице, мысленно матерясь и подсознательно надеясь ничего себе не сломать. Сзади них будто разверзлась Преисподняя — пламя со взрывной волной летит беглецам вслед. Бойцы Синей Птицы на промежуточной площадке пошатнулись и пригнулись — вся лестничная клетка содрогнулась от взрыва. А пилот НЕРВ и их коллега-оператор чуть ли ни клубком свалились к ним в ноги. На миг организм, казалось, сдал позиции — ослаб от всех этих взрывов. Уши больно заложило, а в голове гудело. Но Синдзи не чувствовал покоя. И это никак не давало ему расслабиться до конца. В мыслях же беспорядочно замелькали образы появившихся, казалось, перед ним до этого Рей, Мисато, Рицко, подавленной Майи… Его «балбесы» на пробежке. Детство. И горящий контрактник. Пилот начал вставать, опять. Вид горящего контрактника, резко ворвавшийся в сознание, будто опять перевернул внутри всё с ног на голову — разлеживаться на полу было хуже, чем стоять после близкого разрыва гранаты. Демона трясло изнутри — роившиеся в голове мысли бесили и корёжили сознание. Особенно этот горящий контрактник — само сочетание одного с другим. Помимо этого, едва продрав глаза, Икари разглядел перед собой чью-то оторванную руку. Почерневшую, со всё ещё затянутой в тактическую перчатку ладонью. И с выпирающей из покрывшегося грязью мяса костью. Не замечая звона в ушах и вытекающую из них кровь, парень окончательно поднялся на ноги. А уже через пару секунд вернулся нормальный слух. Он восстановился очень быстро. Даже быстрее, чем раньше. А лёгкие стремительно адаптировались к любым неблагоприятным изменениям во внешней среде. Ева и впрямь его изменила. Однако раз так, он этим воспользуется. — Ты, бл*дь, снова на ногах?! — удивился стоявший рядом контрактник. — Yippee-kai-yay, motherfuckers! — последовал беззастенчивый ответ со стороны полудемона. — Вечеринка только в разгаре!***
Охранник упал, доктор Акаги уже безвольно лежала на полу с разорванным кителем на спине — второй охранник всё ещё был жив и пытался оказать сопротивление. Пули свистели над головой, и сердце бешено колотилось у Кенске в груди. Солдат НЕРВ пытался оттащить их, однако его зацепило, и он оказался прижат. Пули, взрывы, крики — всё внезапно оказалось так близко, что курсант просто… потерялся. Кто? Где? Он ничего не понимал. Попытка вывода из ставшего опасным помещения, и Пятое Дитя уже на полу. Как следствие — короткая дезориентация. В чёрном мундире стало необычайно потно и душно — дрожь пробирала до самых рук. Все звуки в одно мгновенье как-то быстро утратили своё значение, и резервист не понимал уже ровным счётом ничего из того, что слышит. Взгляд же его беспорядочного блуждал по залу, словно в попытках осмыслить происходящее. Ему ведь надо что-то делать, или нет? Что вокруг творилось — толком непонятно. Аида вообще пребывал в панике — всё это происходило слишком неожиданно и слишком близко! Его существо было против — против подобного беспорядка и хаоса. Кто-то хотел их всех всерьёз убить, и этот «кто-то» был совсем рядом, и всё, чего хотелось, это просто упасть, свернуться в калачик и просить, чтобы тебя не задело. Всё тело как будто сковал паралич. Просто лечь и лежать… — …! — внезапно различённый крик. Кенске не понял, что это значило — просто уловил голос и интонации. Когда это произошло, он тоже вообще не понял. Но что-то внутри у него переменилось — как будто в голове щёлкнули выключателем. Он себя снова осознал — он ведь не должен так беспомощно разлеживаться, пока вокруг всё это творится. Он ведь не должен так умереть и дать умереть другим. «Доктор Акаги…» — первая относительно раздельная мысль в голове за все те мгновенья, что он здесь. Пилот-резервист посмотрел на тело учёной, лежавшее прямо перед ним. Нужно было проверить пульс, чтобы убедиться в том, мертва она или жива. Но времени на это не было. Усилием воли курсант переключил своё внимание на другой предмет: MP5 в руках свалившегося на пол автоматчика НЕРВ. Вместе с тем внутри зародился гнев. Плохо видящими глазами подросток взглянул в сторону расплывчатых вражеских силуэтов. Он ведь столько тренировался, а теперь лежит здесь, безвольный, беспомощный, будто… мясо. Никому не нужное мясо. И вспомнилась давняя душевная боль и обида, сохранившиеся с того раза, как Икари сводил их на тактическую тренировку: «Размазал бы тебя, да жалко тратить ресурс». Тело само заныло от памяти о тренировках. Тогда у него не было воли. Ни чтобы сказать что-то, ни чтобы сделать. Однако сейчас всё не так. А если бы инструктор его увидел таким? Что бы он сказал? Нет. Нет, нет и ещё раз нет! У курсанта есть воля, и он её использует. Руки потянулись к автомату погибшего охранника — Аида успешно задавил всякий страх перед мёртвым человеком. Впервые в своей жизни. Паралич как рукой смело, а организм понял, что теперь жалеть себя бесполезно. Необходимо было выжить. Самому! Не надеяться на чужую помощь, что кто-то тебя вытащит и заботливо утрёт сопельки из носа. Инструкторов рядом нет. Курсант должен сам всё сделать. Вбитые в тело рефлексы сработали как часы: подросток прекрасно помнил, как держать распространённый в институте пистолет-пулемёт и как стрелять из положения лёжа. Благо, что приклад уже был разложен — об этом зелёный резервист не задумывался. Он начал просто стрелять по противнику — неточно и без претензии на смертельное попадание. Просто на подавление — он это проходил. За пару-тройку месяцев как боец Дельты стрелять не научишься. Но интенсивность тренировок и постоянное закрепление в тех же симуляторах всё же давало хоть какое-то подспорье — до уровня призывника, быть может, Кенске мог бы дотянуть. Приклад в плечо не упирается — Аида, фактически, стреляет со спины. В нос бьёт раздражающий и вместе с тем до странного приятный запах стрелянных гильз, выбрасываемых механизмом. Рот резервист рефлекторно приоткрыл, чтобы дышать им. «Так будет полегче» — мелькнуло в голове. И… Всё это оказалось неожиданно приятно. Он делал то, чему учился.***
— Фронт держи, фронт! — Иду, прикрывай! Обойти стороной павших товарищей. Держать дымящийся и горящий проём под прицелом. Быть готовым к тому, что противник всё ещё может оказывать сопротивление. Силы охраны хотя и подавлялись хорошо за счёт перевеса в численности и тяжёлом вооружении, но эффект неожиданности, кажется, начинал спадать на нет. А неожиданная контратака и вовсе сбила спесь. Человек в чёрной балаклаве и штурмовом комбинезоне осторожно продвигался вперёд, контролируя пространство впереди через коллиматор на MP5. Голова смотрела строго туда же, куда и туловище — одно без другого никуда не поворачивалось. Сзади аналогичным образом шли по цепочке остальные бойцы. У головного стрелка на правом плече виднелся чёрный погон с белой арабской вязью. У некоторых погон не было — были нашивки и шевроны. Не на арабском. Но написано всё было, в основном, одно: об их Содружестве. Об их братстве. Язык же был… знаком. И напоминанием — о родине, которая у каждого была разная. Верх, право, лево — чисто. Чёртовы наёмники из ЧВК — что бы там с ними не стряслось, этот бросок был жёстким. Пришлось откидывать обороняющихся тяжёлым оружием. Лестницу, наверное, разнесло в месте выстрела. Выжить там невозможно — всё либо выжжет облако огня, либо убьёт ударной волной, особенно в замкнутом помещении, где всему этому негде рассеяться. И всё же, с теми должно было быть всё. Группа сопровождения не должна была быть сильно крупной, а обрыв связи с пультами охраны был залогом эффекта неожиданности. Плюс, охрана была попросту «ослеплена». Некому было проинформировать их о близости врага. Верх, право, лево — чисто. Проём всё ближе — пришлось использовать противогаз, чтобы сражаться в таких условиях. И всё-таки, нужно было поспешить — вся надежда была на захват делегатов — использование их в качестве живого щита. Ещё бы — столько видных представителей различных силовых формирований и толстосумов в одном месте. И все из разных стран и структур — за каждого должны бороться свои «конторы». Дополнительный разлад. Только вот нужно было поспешить — упорство групп охранения было чрезвычайно тяжело преодолеть, а ведь от времени сейчас зависело всё. Нужно было успеть. Верх, право, лево — чисто… Было. Боевик с погоном держал фронт под прицелом всё время, которое шёл. Он ни разу не отвернулся, не подал даже намёка на расслабление. Палец же всё это время держался на спусковом крючке. Но то, что он увидел, было странно. И не просто странно... Он ведь до последнего момента ничего не видел и не слышал. Это было страшно. Потому что в какой-то момент через плотную завесу чёрного дыма в проёме мелькнули… глаза. Не просто мелькнули. Они светились дьявольским жёлтым огнём. Два маленьких жёлтых огонька — они смотрела прямо на него, и он понял, что это ему не кажется — он видел это взаправду. Потому сердце больно сжалось у него в груди... Ему это не казалось. Головной боец упал на пол, ощутив тяжёлый удар в торс, и одновременно с этим услышал стрекот короткой автоматной очереди. Это был не его автомат. Сквозь завесу огня и дыма он в последние секунды жизни различил пороховые вспышки. Остальная группа всполошилась и открыла огонь по проёму, но оттуда уже что-то вырвалось. «Что-то» прорвалось с лестницы прямо сквозь огонь и дым, игнорируя и то и другое. Оно в некоторых местах горело, но не замечало этого. И противогаза у него не было. Это был Демон. Он снова встал. Взял себе новое оружие — АКС74У, отстрелял ещё две очереди подряд, повалив ровно двух боевиков на пол и зацепив третьего из группы, в которой всего было пять человек. Пилот проскочил к стене, минуя завалы. Весь коридор противник попытался заставить вытащенными стеллажами и отодвинутыми автоматами с газировкой, чтобы выстроить полосу укреплений. Демону это было только на руку: когда его попробовали накрыть огнём, от стены, к которой он только подбежал, подросток ушёл перекатом в сторону поваленных стеллажей. Его силуэт едва смазывался при движении — теперь он уже точно не сдерживался. За укрытием он не пролежал и двух секунд — спустя мгновенье он уже оттуда выглянул и дал ещё две длинные очереди по врагу. У оружия был большой разброс пуль, Синдзи стремился воспользоваться этим в ограниченном пространстве коридора. Был снят ещё один неприятель — группа пыталась найти убежище среди приведённого в беспорядок помещения. А Икари продолжал их безжалостно поливать огнём, почти инстинктивно пользуясь оружием и раскрывая его особенности. Лестницу после того взрыва разнесло, но его это не остановило: едва полудемон очухался, как сразу же нашёл себе автомат, магазины к нему и попросту допрыгнул до вражеского этажа. Закончив стрельбу, Демон снова покинул укрытие и двинулся вперёд. Спину задело несколькими пулями, но он уже не обращал на это внимание. Как и на то, что форменная куртка быстро превращалась в изрешечённое тряпье. И только берет на его голове был будто заколдованным: ничто его не брало, и где бы пилот его не ронял, всегда потом находил опять, целым и невредимым. — Он прорывается! — Огонь на подавление! Синдзи опять короткой перебежкой добрался от одной стены до другой, заставляя противников жаться за укрытия. Враг, тем временем, задумал его угомонить. — Берегись, бросаю гранату! Укрывавшийся за выставленным поперек коридора боевик вытащил проверенную временем «лимонку», быстро выдернул кольцо и кинул в пилота НЕРВ. Граната полетела тому в ноги, однако Демон просто побежал вперёд, продолжая стрелять. Лишь за мгновенье до взрыва он кувырком ушёл вперёд, оставляя позади себя всё — и осколки, и ударную волну. Будто его это не трогало. Нет, они не собираются с этим мириться! — Вперёд! — с этим криком один из нападавших вышел из-за импровизированной баррикады и понёсся приближавшемуся подростку в берете навстречу. Но он был единственным, кто так сделал, и произошло для него всё очень быстро: прямой огневой контакт, стремительное сближение, боль ранений и лицо Демона за миг до того, как он ударил боевика автоматом по лицу. А после этого последовала ещё одна короткая очередь, окончательно пресекшая жизнь врага. Тот едва успел упасть на пол. Все, кто находились в коридоре, приняли бой. Неожиданный и жестокий — такое не стирается из памяти. Только вот помнить об этом будет некому… Демон шёл вперёд и знал только одно: он никого не будет оставлять. Перезарядка. Из-за укрытия молчаливо высунулся ещё один противник. Синдзи кинул ему в лицо пустой магазин от калаша и сместился вбок. Пули посекли его справа. Боевик тем временем спрятался обратно, схватившись за больно ушибленное лицо, а немного раненый полудемон дозарядил автомат и продолжил наступление. Нет, убить его, это слишком много! Пусть, для начала, на землю повалят! Пусть попробуют — пусть кидают гранаты, пусть стреляют из РПГ, жгут его огнём! Мало! Все звуки вокруг потонули в череде выстрелов и взрывов вперемешку с криками. Пилот слышал эту симфонию смерти, и разум в тот момент словно кричал ей в такт. Нутро жгло от количества пролитой крови. Перед пересекшим очередной рубеж Демоном разбилась бутылка с зажигательной смесью. Всё затянуло огнём.***
Глядя на то, как падают один за другим сначала подстреленный охранник, а потом и Акаги, Мисато почувствовала, как у неё останавливается сердце. — Рицко!!! Этот крик… Она его почти не помнит. Он был почти неосознанным. Кто-то в последний момент одёрнул Мисато за жёлтую куртку сзади. Мгновеньем позже выстрел из чьего-то подствольного гранатомёта поднял завесу из дыма и огня между Синдзи и остальной компанией сотрудников НЕРВ. Она это помнила. У неё было чувство, как будто в один момент она начала терять всё. Второго охранника тоже начинало прижимать огнём. На пол чуть ли не замертво свалился Аида, вмиг ставший каким-то беспомощным и недееспособным. Кацураги решила вытащить их. Во что бы то ни стало. И вдруг… Очередь. Ещё одна очередь. Упавший рядом с Рицко подросток неожиданно зашевелился вновь. Ещё секунду назад казалось, что он уже ничего не сможет, а потом он внезапно взялся за автомат. И лежа начал отстреливаться. И Акаги тоже зашевелилась. Жива — она была жива! Мисато бросилась к ним, на ходу стреляя с пистолета. Хорошо хоть, что туфли без каблуков были. Да и мундир был не слишком тесным. Выстрел, выстрел, выстрел — хоть как-то мешать врагу, у него и так преимущество. Как только частники проглядеть умудрились? Ладно Токио-3 — там город целый. А тут один комплекс, и он ВЕСЬ под контролем корпорации и ЧВК, или кто там у них должен быть! Огонь противника продохнуть не давал… Вдруг, послышались очереди из М4 одного из контрактников. И совершенно не вязавшийся с этим грубый, басистый крик на японском: — Посторонись! Подполковник едва успела отойти, как перед ней возник плечистый мужчина в форме Сил Самообороны. С тем самым М4 в руках. Короткая десантная причёска и общий напряженный вид давали понять, что в бою этот офицер не в первый раз. — Вперёд-вперёд! — едва не прорычал он уже на Кацураги, и та ломанулась дальше — к своим. Женщина достигла сотрудников НЕРВ. — Татанэси, Аида — берём Акаги и сматываемся! — тут же крикнула она на оставшихся дееспособными охранника и резервиста. Теперь Кенске тоже получал приказы. И исполнял их. На удивление, подросток быстро отстрелял остаток боеприпаса из МП5 и ловко вытащил из кобуры на бедре охранника пистолет. Вместе с этим он на пару с живым солдатом НЕРВ взял что-то простонавшую от боли учёную под руки и поволок на выход. К военному из Сил Самообороны подключился какой-то его товарищ, поуже в плечах, но половчее, и лишь с пистолетом. С другой стороны к ним подбежал ещё один контрактник Синей Птицы, кинувший в противника гранату. За считанные секунды образовалось почти что боевое построение: операторы ЧВК и защищавшие себя самостоятельно гости словно сбились в единую стаю, прикрывая друг друга с разных сторон. И обороняя сотрудников института, вытаскивавших раненую, но живую Акаги. Аида почти не глядя стрелял в сторону врага из пистолета — фигуры боевиков для него размылись в далёкие непонятные пятна. Но на подавление ему это стрелять не мешало. Дух захватывало неслабо… С тренировками не сравнить. Даже с теми, в лесу. И вот двери выхода. Последние шаги, и компания из сотрудников НЕРВ пересекает невидимую черту, отделяющую опасную зону от безопасной. Теперь их не достать. Сержант Татанэси, едва приземлив начавшую приходить в себя учёную на пол, тут же кинулся обратно к залу, перезаряжая автомат. Кенске наконец выдохнул и чуть не упал, опершись руками о пол. В глазах темнело — дышать было тяжело. Трясущаяся рука едва сжимала Глок с дымящимся стволом. Потом пришло внезапное осознание: первый бой. Вот он… Сзади всё ещё стреляли. Аида почти не различал этого, однако повернулся. Подполковник Кацураги из всех них заходила последней. И вместе с выжившим автоматчиком она прикрывала отход ещё пары оставшихся гостей, контрактников и тех военных из Сил Самообороны, которые пришли на помощь. Всё. Зал был покинут. А Аида хоть краешком разума и понимал, что надо бы помочь доктору Акаги или хотя бы просто проверить её, но дико хотел вывернуться наизнанку. Его жестко затошнило.***
Одежда горела, но Синдзи продолжил стрелять. Разглядеть шевроны и символические надписи на погонах у Демона времени хватило. Да и чем глубже в коридор он заходил, тем чаще начинали мелькать ребята в жутких смесях из ряс и армейских плащей. Он их узнал. И ведь мелькнула мысль в начале, что опять старые друзья нагрянули. Грёбанные религиозные фанатики. Ещё и вперемешку с каким-то другим сбродом — Икари не понимал, да и, откровенно говоря, не хотел понимать, что за люд сюда притащился. Разные национальности, разные группировки, но здесь на всех суть оказалась одна: фанатики. Может, если бы его и не было, у них бы всё и вышло. Если бы не он. Когда горящий, но не перестающий наступать пилот налетел на очередного едва высунувшегося террориста, тот психологически не выдержал. У него в последний момент задрожали руки и сбился прицел при выстреле, из-за чего Демона только чуть повело плечом назад. И до следующего выстрела времени тоже уже не оставалось — Синдзи до него добрался. Магазин в трофейном АК опустел, потому подросток начал забивать врага оружием в рукопашной. Деморализованный противник ничего не смог сделать — полудемон сначала отбил ствол его дробовика в сторону, а потом в три удара выбил дыхание, сломал челюсть и проломил череп. — Rip, — выдохнул между ударами Икари, — and Tear! Голосовые связки тоже оказались демонически усилены. Крик гулким эхом разнёсся по коридорам, пробирая до мозга костей каждого оставшегося в живых террориста. Вражеский SPAS был забран. Одновременно с этим Синдзи ушёл в сторону, ненадолго спрятавшись за укрытие от обстрела. Объятую огнём куртку он сбросил и тут же начал топтать, чтобы она хотя бы немного затухла. Парень остался в серой футболке. Штаны он попытался затушить без этого, выстрелив при этом в сторону неприятеля из приобретённого дробовика. «Сколько их там ещё?» — промелькнуло у Демона в голове. Сколько ещё осталось противников, десять, двадцать? Через скольких человек ему ещё придётся пробиваться? В одиночку, на целое подразделение, в лоб. Да, такого он действительно ещё не делал. Но это не имеет значения. Вдох, выдох. Нельзя задумываться. В бою нужно просто стрелять и убивать. И не подставляться самому. Вдох, выдох. Тихое утробное рычание затонуло в горле — с этим никому не слышимым звуком Икари снова вырвался из-за укрытия и побежал вперёд. Секундой позже укрытие разнесло выстрелом из чьего-то подствольника. Пилота ненадолго оглушило, и он едва припал на колено. Но после этого парень сразу же поднял голову снова и взглядом нашёл выстрелившего противника. Это был быстро уходивший в сторону боевик, в спешке перезаряжавщий свой подствольный гранатомёт. Он и не думал поворачиваться к Синдзи спиной — понял, что нужен второй выстрел, а иначе он не уйдёт живым. Да Демон и так его теперь отпустит. Ещё не оправившись от взрыва, подросток открыл огонь из трофейного дробовика, однако больше одного раза нажать на крючок не смог. И что смешно, но не удивительно, противника он едва задел — тот лишь чуть дёрнулся и принялся вставлять в ствол новую гранату. Подросток не смог нормально попасть. Бросив дробовик на пол, полудемон понёсся к врагу навстречу. Синдзи вновь почувствовал прилив сил. Стоило чуть устать, как тело открывало второе, третье и четвёртое дыхание. Он не мог остановиться. Когда боевик в бронированной рясе дозарядил свой М203, Демон уже подобрался к нему вплотную. Из руки у него вырвалось продолговатое лезвие алого цвета.***
— Это тебе, — сказал Георг. Синдзи заворожено глядел на продолговатый сверток рядом с призраком. В комнате было темно. Осторожно взяв сверток в руки и оценив его немалый вес, подросток развернул его и увидел содержимое. — Алый Клинок, — одновременно с наставником произнёс Икари и посмотрел наёмнику в глаза. — Я не говорил тебе, но пара таких клинков осталась со мной. Я так и не нашёл им подходящих владельцев… У себя — не нашёл. Но теперь я смотрю на тебя, а эти два меча всё ещё со мной. Значит, в какой-то степени это неспроста. Ну, что ты мнешься, как школьник на первом свидании? Возьми его уже в руку. Коснувшись рукояти, парень почувствовал острую боль, но она со временем прошла. Он помнил рассказы Георгия об этих мечах. Неизвестно, сколько им было лет и неизвестно, как точно они появились на свет, но ясно одно: кто-то умер в процессе их создания. Алая сталь одинаково хорошо справлялась и с демонами, и с ангелами, были они в своих телах или в чужих, сильны или слабы. Универсальное средство, чья сила, а вместе с ней и сила владельца, лишь увеличивалась с каждым убитым. Георг позволил себе легкую улыбку. — …С Днём Рождения, Синдзи, — протянул он. — Спасибо, Георгий-сан, — с искренней признательностью ответил ему Икари. Меч превратился в жёлтого цвета вспышку и исчез в руке подростка. Искорки цвета вспышки промелькнули и в глазах праздновавшего свой День Рождения Синдзи.***
Новый выстрел из гранатомёта ушёл в молоко — Синдзи отвёл ствол ударом выдвинувшегося клинка. Жаль, что он не мог использовать его напрямую чаще, но зато «кормил» он его всё равно сполна. Подствольник и штурмовая винтовка были повреждены. Террорист быстро выпустил потерявшее полезность оружие из рук и отстранился назад, потянувшись рукой к поясу и выхватив… Демону пришлось быстро блокировать нанесённый контрудар выдвинутым Алым Клинком. Противник выхватил лом. Икари достал из-за спины нож и хотел ударить живучего врага в колено, но тот тоже выхватил нож, затягивая полудемона в схватку. Нож и лом против ножа и Алого Клинка. В душе Третьего Дитя поселилась благодарность, что по крайней мере это не сапёрная лопатка. В какой-то момент пилот задвинул лезвие Клинка обратно, и его рука смогла схватиться за шею террориста. Пока тот не успел огреть его новым ударом, Синдзи снова выдвинул Клинок. Тот прошёл прямо в горло врагу. Установилась какая-то непонятная даже Демону тишина. Рослый мужчина с короткими светлыми волосами смотрел, казалось, куда-то сквозь своего убийцу. Краем глаза подросток заметил, как опустилась его тяжёлая рука и услышал, как со звяканьем упал на пол тяжёлый лом. Пилот поспешил втянуть, казалось, не могущее напиться крови лезвие Клинка обратно. Руку размеренно жгло теплом. Следом за собственным оружием на пол упал и террорист. А Демон понял, что больше в коридоре, кроме него, никого нет: если большую часть боевиков он убил, то другая отступила. Икари посмотрел вслед убежавшим по другому коридору врагам. — Nippon, — неожиданно сказал он, — Banzai.***
«Спина…» — подумала Акаги, через силу приподнявшись на руках. Учёная судорожно выдохнула. — Риц? — послышался голос Мисато. — Рицко, не вставай! Судя по звукам, офицер оперативных сил подбежала к подруге, чтобы лично удостовериться в её состоянии. — Кацураги… Рассказывай. Меньше всего блондинке сейчас хотелось слушать долгое молчание в ожидании вердикта. Меж тем Мисато наклонилась и внимательно осмотрела главу научного отдела. И ничего не сказала. Рицко напряглась. — Мисато? — Риц, только не паникуй… Учёная напряглась. Что? Что было не так? — …но больничный не предвидится. Тебя спас бронежилет. Со стороны Акаги последовал тяжёлый выдох. Она как смогла повернула голову к подруге. Та с чуть усталой улыбкой и напускным лукавством смотрела на неё в ответ. — Подполковник Кацураги, — тихо сказала Рицко, блеснув глазами, — поговорим по прибытии в штаб-квартиру. — Двигаться можешь? — Только осторожно. Мисато помогла подруге сесть у стены. Живые. Они были живые. Однако одного охранника пришлось оставить в зале. Но он знал, на что шёл — этот сержант делал свою работу. Теперь его смена была завершена. Помочь же надо было в первую очередь живым. Кацураги перевела взгляд на Кенске. Тот, чуть прокашлявшись, также предпочел ненадолго присесть у стены. — Кенске, ты как? Резервист с пистолетом в руках только показал большой палец. Брюнетка улыбнулась. — Ты молодец, — похвалила она его, — отдохни недолго. — Подполковник Кацураги, полагаю? — раздался чей-то низкий грубый голос. Обернувшись на вопрос, Мисато узнала во владельце голоса того самого офицера ССЯ, прибежавшего на подмогу в зале. Женщина встала и отсалютовала. — Так точно, подполковник Кацураги, оперативные силы НЕРВ-Япония. Мужчина отсалютовал в ответ. — Полковник Кенгун, научный отдел Сил Самообороны Японии. Вы главная в группе? — Да, полковник, спасибо за помощь. — Потом — как ваши люди? — Один убит, двое легко ранены. — Кадет? — Первый бой, — улыбнулась Мисато. Военный понимающе кивнул и посмотрел на резервиста, заметившего полковника. — Не растерялся, неплохо для первого раза, — уголки сухих губ чуть приподнялись. Потом он снова посмотрел на Кацураги. — Я возвращаюсь к силам охраны у зала, а вы следуйте вглубь безопасной зоны. И присмотрите, пожалуйста, за профессором Кодзимой. Я пошёл. — За проф… — договорить представительница НЕРВ не успела. Кенгун быстрым шагом направился по коридору обратно к залу. «Так вот кого имел ввиду Кодзима под остальными представителями подразделения» — поняла, вдруг, Мисато. А ведь на груди этого полковника была не одна боевая награда и немало нагрудных знаков отличия. Он не побоялся лично сунуться в перестрелку, чтобы помочь в эвакуации — видимо, у него характер был не тот, чтобы отсиживаться за спинами других. Во всяком случае, нужно было пошевеливаться. Кенске Кацураги подозвала к себе, а Рицко она помогла встать вместе с охранником. Так и пошли вглубь так называемой «безопасной зоны» — участка коридора дальше от зала, но до поворота к лестнице, где всем впавшим в напряжение гостям пришлось тесниться под надзором считанных единиц охраны, не считая раненых. Когда же группу из представителей НЕРВ встретил знакомый им черноволосый профессор в очках и деловом костюме, Мисато решила не удивляться. — Подполковник, доктор, с вами всё в порядке? — в этот раз даже не было его характерной улыбки. — Немного зацепило, виделись с вашим другом. — Аа, Кенгун, — учёный кивнул. — У него неусидчивый нрав — никогда не может оставаться в стороне боя, даже теперь. — А я-то думала, у вас куда более мирные коллеги, — улыбнулась подполковник. — Если бы, — немного нервно протянул Кодзима. — Внимание всем! — внезапно позвал всех солдат ЧВК. — Возвращаемся к старому маршруту — противник отброшен от лестницы! Все бойцы личной охраны — ко мне! — Лестница? — удивленно спросил Кенске. — Стоп, Кацураги-сан, а где инструктор? — Точно, — даже Акаги перевела взгляд на подругу. Некоторое время глава тактического отдела не знала, что сказать, но в конце концов нарушила молчание: — Он работает.***
— Бл*дь, к*рва, — выматерился сквозь зубы Синдзи, глядя на то, во что превратилась его одежда. Футболка, одежда — всё было пропалено, иссечено осколками и носило отверстия от пуль, не говоря о пятнах крови и копоти. На берцы тоже смотреть было жалко. И только берет, как заколдованный, был в полном порядке. Демон снял его и задумчиво осмотрел. Неожиданно, сразу после этого за спиной кто-то что-то тихо прохрипел и послышался звук катящейся по полу гранаты. Икари инстинктивно обернулся, но, увидев движущееся к нему «яблоко», долго думать не стал и бросился на пол. Грохнул взрыв. Свисавшая с потолка люминесцентная лампа была разнесена в дребезги, осыпалась пыль. Пилот поднял прикрытую руками голову и понял, что ударился при падении. Он снова посмотрел на зажатый в руке берет. — Зашибись, — сказал Демон, — нечего сказать. Нет уж, лучше он наденет его обратно.