***
Пока Синдзи шёл к кабинету Рицко, ему встречалось большое количество солдат и агентов СБ, напряжённо посматривавших по сторонам, либо коротко переговаривавшихся о чём-то между собой. Полудемон просто шёл мимо и молча смотрел на всё, как будто пропускал сквозь себя. Некоторые смотрели на него в ответ, а некоторые не замечали. И пилот продолжал идти, в какой-то момент опустив взгляд себе под ноги. По прибытии на базу он успел сходить в душ и переодеться и чувствовал теперь себя намного свежее, но усталости ему это отнюдь не убавило. Да и есть хотелось неимоверно, а все перекусы никоим образом не решали эту проблему, а лишь усугубляли. В подтверждение этого желудок снова жалобно заурчал. Голод — до сих пор он чувствовал этот дикий голод… Не важно. Дойдя до нужных дверей, Икари как-то на автомате постучался и зашёл внутрь. Поискал глазами такую же уставшую Акаги — учёная сидела у рабочего места и, не отрываясь, смотрела в компьютер. И Демон хотел уже было подумать, что док просто как всегда с головой погрузилась в работу, но он неожиданно для себя заметил одну важную вещь: женщина никак не двигалась и ничего не делала с данными, выведенными на экран. Да и голова удобно так была подпёрта рукой. Удивившийся Синдзи решил бесшумно подойти поближе, чтобы убедиться в верности своей догадки, и оказался не обманут: начальница научного отдела сидела перед монитором и… просто спала. Рука непроизвольно сжалась в кулак от незнания, что делать, но тут парень резко успокоился. Он просто посмотрел на учёную ещё несколько секунд, после чего осторожно вывел её из неудобной для сна позы, стараясь не будить. Занемевшие после всех сегодняшних нагрузок мышцы непривычно засокращались, но потом Икари понял, что это просто от того, что он в течение боя забыл о постоянном сдерживании собственных сил, да и что-то изменилось в нём после контактов с Первой. А ведь он с детства привык жить так: ограничивая себя, однако с него, казалось, просто сорвали все эти ограничения. Теперь нужно было об этом забыть. И снова вернуться к прежнему соизмерению усилий. Доктор Акаги чуть заворочалась в своём кресле сквозь сон, и Демон затаил дыхание, не желая будить её и разглядывая спящее лицо. Пусть поспит хотя бы ещё немного, так уж и быть, а он, Синдзи, сегодня посторожит…***
Незаметно для себя задремавшая Рицко проснулась и через силу разлепила, казалось, горевшие пламенем глаза. Боль в спине не давала толком уснуть… Уснуть. Учёная попыталась взбодриться, осознав, что задремала она не где-то, а на рабочем месте, и осторожно потянулась. К её удивлению, в кабинете обнаружился и Третий Ребёнок. — Синдзи? — М? — тот, всё это время занимавшийся чем-то своим, вдруг зашевелился. — Проснулась, док? — Сколько я спала? — чуть хмурясь от подступившего зевка, спросила Акаги. — Точно не знаю, но я здесь уже пять минут. — Тогда будем надеяться, что недолго. Ладно, Синдзи, раз ты уже сидишь, то… Новый зевок не дал закончить речь, за что не сумевшей совладать с этим учёной стало неудобно. Она просто не смогла превозмочь подобное. — Может быть, для начала кофе? — спросил Демон, протягивая, о, чудо, стаканчик с горячим кофе. У женщины вдруг опустились руки. Она просто смотрела пилоту в глаза, краем зрения захватывая протягиваемый стаканчик. Он прошёл столько всего и всё равно ещё умудряется как будто приглядывать за ней. А в голове мелькает странная мысль: «Наверное, Мисато очень повезло…». И эта мысль отзывается какими-то давно позабытыми и оттого странными эмоциями в душе. На лице женщины не отражалось ничего, но разумом она внезапно перенеслась в какие-то далёкие времена. Хотя глаза… Глаза её выдавали своим отсутствующим взглядом, и Синдзи от этого замолчал в ожидании. — Спасибо, Синдзи, — как-то непривычно тихо даже для себя сказала Рицко и приняла кофе. — Можно спросить? — Спрашивайте, вы ведь меня для этого позвали, — с лёгкой усмешкой напомнил Демон. — И вправду, — Акаги разделила с ним этот смешок и сдержанно отпила из стаканчика. — Мисато рассказывала мне, как именно ты ввязался в бой. Там ведь был слезоточивый газ, верно? — Верно, — кивнул пилот. — И ещё дым валил клубами от пламени взрывов. В воздухе повис запах пороха. Там много чего было. — И ты, будучи без противогаза, никаких эффектов на себе не ощутил? — Немного, — честно признался подросток, глядя учёной в глаза. — В начале у меня защипало нос с горлом, я зачихал и прокашлялся, но потом привык. Подумав, учёная мысленно сделала себе пометку и достала блокнот с карандашом. — Ясно. Тогда следующий вопрос, — Рицко сделала паузу, собираясь с мыслями. — Синдзи, когда ты шёл в атаку, в тебя… попадали? Пилот даже не моргнул. — Да. Сейчас, хотя женщина не подавала виду, она немного замялась. — И много… раз? На этот раз ответ не был таким скорым, словно из-за вопроса Синдзи замолк. Впервые на её памяти он отвёл взгляд куда-то в сторону, но потом снова посмотрел прямо на Акаги. — Честно, док, я не считал. Но знаю, что много. Карандаш зашумел по бумаге, оставляя пометки, но в какой-то момент Рицко прервалась и, тяжело выдохнув, опустила блокнот. В мгновение ока ей стало как-то необычайно тяжело задавать далеко не робкому пилоту казавшиеся простыми вопросы. Она учёный, её задача — исследовать, вот она и исполняла свою задачу, а Икари её отлично понимал. — Как ты себя чувствуешь после всего этого? Демон задумался. — Выходные теперь должны выдаться на крепкое «ура», — довольно информативно ответил он. Былая тяжесть ушла из груди главной научницы НЕРВ, и она фыркнула. Синдзи улыбнулся успеху своей шутки. — Можно теперь мне задать вопрос, доктор Акаги? — вмиг посерьёзнел он вновь. — Да? Пилот наклонился чуть ближе. — Рицко, — неожиданно обратился он по имени, — как ты сама себя чувствуешь после всего? Отчего-то женщина растерялась, хоть и старалась этого не показывать. Когда и кто ей ещё задавал такие вопросы помимо Мисато? Нет, многие, конечно, из этикета или даже из искренней заботы частенько осведомлялись о её самочувствии, но то, как это сделал Демон сейчас… — Хотела бы я ответить, что хорошо, — уже севшим голосом сказала учёная. — Но день был слишком тяжёлый, а дел невпроворот — сам знаешь, что не всем как тебе можно просто отстреляться и гулять. Но спасибо за то, что позаботился. Некоторые мышцы лица Демона как-то незаметно дрогнули в тот момент, и он отстранился, снова чуть улыбнувшись. — Думаю, лучше стоит заглянуть немного позже, док, — твёрдо произнёс он. — Не переработай и позови, когда буду нужен. Синдзи встал со своего места и направился к выходу. Рицко одним глазом проводила его до дверей, сказав напоследок: — До встречи. — Ага, — раздался короткий ответ. Взгляд Акаги упал на недопитый кофе в стаканчике.***
Створка двери за спиной Демона с характерным шипением задвинулась, и он пошёл дальше по коридору. Доку надо было побыть со своими ранами наедине, и если уж учёная не могла отдохнуть, то Икари хотел хотя бы не создавать ей лишние проблемы. В груди, правда, засело какое-то глухое и неприятное чувство, из-за которого нельзя было расслабиться. Сердце снова начало тревожно пропускать по несколько ударов за раз, будто вспоминая о том, что уже прошло. Он ничуть не замешкался, когда его спросили о том, попадал ли в него противник, когда стрелял. Потому что не считал это какой-то тайной перед Акаги, но когда она спросила уже о его ощущениях, пилот, откровенно говоря, осёкся. Заживали ли его ранения? Да, заживали — как миленькие заживали, и в бою это разжигало в нём ещё больший азарт. Но они не забывались так же быстро, и об этом говорить уже почему-то не хотелось. Парень направился в столовую — поесть, ему надо было хорошенько поесть, но перед этим пилот решился приостановить один из патрулей охраны. Достаточно просто и прямо поприветствовав солдат с автоматами, Синдзи спросил, из-за чего так много патрулей и охранных постов. — Ещё не слышали? — задал ответный вопрос. — Несколько часов назад выявили вражеского агента, но прежде чем его задержали, он попытался сбежать и завернул в тир, где тренировались другие пилоты. На секунду пульс Икари резко подскочил. — Пострадавшие? — Ничего серьёзного, — уловив, похоже, чужое беспокойство, ответил охранник. — Агент зря только нарвался — хотел взять в заложники пилота, а в итоге пилоты же его и подловили. Слушай, а это же ты тогда был в торговом центре? Третий Ребёнок вздохнул с облегчением, но на вопрос ответил без заметной радости. — Ага, я. Спасибо, не буду мешать вам работать. Он поспешил удалиться в изначальном направлении и не заметил, как один из бойцов собирался сказать ему что-то, но не успел. Не хотел замечать, и солдаты просто продолжили нести свою службу. Настроение как-то ещё сильнее ухудшилось: к поедавшей пилота глухости под сердцем прибавилась ещё и ненужная тревога, впрочем, Синдзи с ней быстро совладал. Да, его сестра, его Рей — она со всем справится, а этот балбес, Судзухара, всегда ей подсобит. Беспокоиться было не о чем — нужно было просто дойти до столовой и поесть уже нормально, и именно это собирался сделать полудемон. Однако внутри вдруг появилось ощущение какой-то тяжести, а в глазах всё внезапно поплыло. Икари прямо почувствовал, как что-то закружило у него в голове и против воли повело его в сторону. Дышать выходило с трудом — Демон едва успел выставить вбок руку, чтобы опереться на как будто из ниоткуда возникшую стенку, и, будучи не в силах устоять на ногах, начал медленно сползать вниз. Картинка перед ним померкла и помутнела, а в голове бился ровно один вопрос: что с ним случилось? Синдзи, как мог, сконцентрировался на собственном дыхании — дышать, нужно было дышать, вдох, выдох, вот так… Словно сквозь вату до сознания доносится чей-то крик: — Человеку плохо, помогите кто-нибудь! Расплывчатый силуэт какого-то сотрудника перед глазами. У Демона даже разобраться не выходит, мужчина перед ним или женщина. Прежде чем отключилось осязание, пилот понял только то, что кто-то наклонился перед ним и водит рукой перед лицом. Отказала память, а вместе с ней и счёт времени…***
Погружённый в работу и сидевший за бумагами Кенске как-то внезапно поднял голову и застыл, уперев взгляд в стенку. Мисато, в кабинете которой он сидел, не сразу обратила на это внимание, будучи занятой основной массой бумаг, однако стоило ей понять, что курсант подозрительно затих, она обратила свой взор на него. — Ты чего, Кенске? Аида сразу же вздрогнул, стоило его позвать. Одновременно с этим проснулся в пилотском жилом блоке Тодзи, смотря на потолок. Их обоих терзало какое-то смутное ощущение упадка и тревоги, возникшее внутри как будто из ниоткуда. Но прошло ещё немного времени, и ему пришло на смену что-то другое. Отбой. Судзухара с неохотой расслабился в собственной кровати. Кенске же, поправив запасные очки, повернулся к ожидавшей ответа Кацураги. — Уже ничего, подполковник Кацураги.***
Мрак. Но потом что-то, казалось, начало пробиваться через этот заслон из бесчувствия и беспамятства. Что-то знакомое. Вставай. Демона нельзя было просто так взять и свалить с ног, что бы ни послужило этому причиной. И стоило ему лишь краешком сознания прийти в себя, как он в мгновение ока за это уцепился. Усилием воли пилот заставил себя бороться за то, чтобы выйти из этого тёмного состояния. Первым же делом он почувствовал чьё-то касание и понял, что это некто очень ему знакомый. У него в голове не было ещё практически ни одной мысли, а он уже знал, кто его звал. — …ндзи, вставай… — начал парень различать голос. Звук сердечных ударов отбивал ему прямо в уши, к Синдзи вернулась способность трезво мыслить, и он принялся выравнивать дыхание. В глазах медленно прояснилось, и он увидел перед собой… Рей. С уст само собой слетело имя сестры, и парень почувствовал, как приятные холодные руки девочки легли ему на лицо. Она пристально заглянула своими глазами в его. — Синдзи, ты меня слышишь? — всегда ровный и спокойный голос был пронизан едва слышимым беспокойством. Как и взгляд… Впервые за день количество ударов в минуту принялось медленно сокращаться. Ничего не сказав, Демон просто коснулся рукой лица Аянами в ответ. Он почувствовал, как та вздрогнула от этого и моргнула. — Я дома, — неожиданно произносит Икари. Он говорит это тихо — настолько тихо, чтобы никто, кроме него и Рей, это больше не услышал. — М-может, позвать врача или отвести вас в кабинет? — послышался чей-то неуверенный голос из-за спины Первого Дитя. Демон вспоминает о присутствии рядом других людей, и Рей тоже чуть отодвигается в сторону, открывая брату вид на обладателя, а точнее обладательницу голоса: ей оказалась молодая девушка с белокурыми волнистыми волосами (длиной где-то до района груди), одетая в стандартную бежевую форму НЕРВ. Она обеспокоенно глядела на привалившегося к стенке Синдзи, заведя руки за спину, и, похоже, нервничала. Вдобавок, рядом стояла пара солдат. Демон быстро подумал над услышанным и пришёл к выводу, что его могут просто упечь в палату, а это в его планы не входило. — Нет, не нужно к врачу, — спокойно ответил Икари и подумал ещё немного. — Лучше… Помогите дойти до столовой, если можно. Сотрудница института и солдаты переглянулись — бойцы пожали плечами. Светловолосая девушка снова обратилась к парню. — Уверены, что не нужно к врачу? — Уверен. — Помочь встать? — спросил один из охранников. — Давайте, — не раздумывая, положительно ответил Синдзи, и в следующий момент Рей на пару с автоматчиком осторожно взяли его под руки и подняли. — Спасибо, — коротко сказал полудемон. Через некоторое время была достигнута долгожданная столовая, не пустовавшая даже в такое позднее (или, скорее, раннее) время суток. Некоторые сразу стали бросать настороженные взгляды в сторону компании из ковылявшего Третьего Дитя и помогавших ему Аянами с солдатами, и той сотрудницы, всё ещё встревожено следовавшей прямо за ними. Когда Демон почувствовал, что его усадили за стол, он с каким-то намёком на неверие оглянулся. Сколького же это ему стоило? Рядом села Рей. Потом присоединились солдаты, а последней подсела светловолосая сотрудница, ни на секунду не отрывавшая взгляда от своих случайных спутников. На стол легли подносы с едой, в нос тут же вдарил до ужаса приятный запах тёплого мяса, риса и выпечки с чаем и кофе. Моментально оживший Икари-младший уже потянул руки к своей порции, как вдруг остановился. Окружающие на секунду замерли, а потом увидели, как подросток смыкает руки в замок и негромко произносит традиционное «Итадакимас». Его действия незамедлительно повторила без лишних объяснений понявшая всё Рей. Подключились и охранники, и даже незнакомая всем им сотрудница. Лишь после этого люди позволили себе дотронуться до еды. Демон ел размеренно и не спеша. Пилот чувствовал, как раз за разом преисполняется энергией, как отдыхает его тело, и в какой-то момент огляделся. Рядом находилась привычно молчаливая и закрытая Аянами, за противоположной стороной стола — пара охранников, а во главе, так вышло, расположилась та сотрудница. Он сидел в окружении всех этих людей и даже не знал, как их всех зовут. Однако это и не было ему нужно, потому что это не мешало ему чувствовать себя… дома. С теплотой вспомнились дни, проведённые в центрах спецподготовки молодёжи, когда после тренировок и учений все, ещё не сменив форму, заваливались уставшими в столовые и кучковались за небольшими столами. В той атмосфере все волей-неволей расслаблялись. Это была атмосфера «своих», которая заставила Синдзи хмыкнуть поневоле, пока его взгляд не скользнул по как будто нарочно оставленному незанятым стулу. Что-то словно резануло по сердцу. Выждав немного, полудемон протянул к стулу руку и выдвинул его, как если бы за ним кто-то сидел, только… только вот никого там не было. И этим он заставил двух охранников странным образом переглянуться, и заметил, что взор той незнакомой ему сотрудницы теперь прикован к нему. Солдаты понимали, что это за жест, а она — нет. — Как тебя зовут? — неожиданно спросил Демон. Девушка в форме НЕРВ опомнилась, осознав, что вопрос обращён к ней. — Сацуки, — чуть ли не выпалила она, — Оой Сацуки. Вы, наверное, меня не знаете — я недавно пришла! — Удивлён, что к нам кто-то ещё приходит, — добродушно усмехнулся один из бойцов охраны. — Решила пополнить отдел психологов, так что приходите, если нужна будет помощь, мальчики, — улыбнулась в ответ Сацуки. — Я, лично, не откажусь, — лукаво подмигнул второй солдат. Демон хмыкнул. — А вы… — Оой остановила взгляд на Первом и Третьем Дитя. — Да, — ответил Синдзи, предугадывая вопрос. — Ясно. Трапеза закончилась, сын командующего достаточно бодро встал. — Ещё раз спасибо вам — как-нибудь сочтёмся. — И так сочлись, пилот, — сказал так же вставший солдат, после чего пояснил: — Продолжайте валить Ангелов в том же духе, а мы постараемся больше не допустить той хрени, что была в торговом центре. Честно, сначала Икари просто не знал, что ответить. Но потом он кивнул, и этого оказалось достаточно. А когда оставшиеся наедине Синдзи и Рей вышли из столовой, Аянами едва слышно обронила: — С возвращением, брат.***
Выйдя из кабинета и распрощавшись, Кацураги и Аида разошлись в разные стороны: первая — сдавать отчёты, а второй — отдыхать, ибо был на ближайшее время полностью свободен. Да, несмотря ни на что, жизнь пилотов так, как взрослых, не прессовала. И с одной стороны Кенске, вроде бы, и радовался этому, но вместе с тем что-то всё же не давало ему покоя. Не давало покоя и не отпускало. Курсант ненадолго приостановился, оглядываясь назад, и, не увидев там подполковника, снова отвернулся, опустив голову. Пальцы, преодолевая налившуюся тяжесть в суставах, сомкнулись в кулаки. Нервное напряжение, недосып… Организм нормально со всем этим справлялся. Парень пронаблюдал за тем, как медленно поднимаются его руки, словно в замедленной съёмке. Где те тонкие пальцы программиста? Где те невзрачные мягкие кисти? Совершенно неуместный вопрос, пришедший на ум исключительно из-за усталости. Тяжело даже просто поднять голову или согнуть/разогнуть руку, потому что локти и шея, судя по ощущениям, набиты ватой. Тем не менее, войдя в это состояние, Пятый Ребёнок понимает, что ничего страшного или непреодолимого в этом нет: он это уже проходил. Страшное было как раз в другом — в том, с чем курсант как раз не был знаком, а именно в неком странном чувстве незавершённости чего-то. Только вот он не мог понять, чего именно. Вдруг прямо по коридору послышались чьи-то шаги и… на мгновение показалось, будто оттуда повеяло холодом. Кенске поднял глаза и увидел Демона, идущего прямо в его направлении. Однако тот, похоже, просто шёл мимо и даже не посмотрел в сторону резервиста, и лишь поравнявшись с Пятым, кинул ему короткий вопрос: — Тяжёлая ночка, пилот? Услышав это, до последнего наблюдавший за проходившим мимо Икари курсант молча впился — не вперился, а именно впился в пространство сбоку от себя. «Тяжёлая ночка?» — повторно прозвучало у него в голове. Аида обернулся и посмотрел Синдзи в спину. Тот совершенно этого не заметил, но почему-то через несколько шагов остановился. — Кацураги на месте нет? — всё так же стоя к резервисту спиной, спросил сын командующего. — Так точно, — не спеша, ответил ему Кенске. — Ушла лично отчитываться перед командованием. Голос звучал до непривычного сухо. Помолчав немного и, наверное, согласовавшись с какими-то своими мыслями, Третий Ребёнок повернулся к младшему товарищу лицом и увидел, наконец, как тот на него смотрел. Такого взгляда, как сейчас, у Аиды ещё раньше никогда не было — он был прямым и жёстким. Впрочем, маску ледяного спокойствия Икари не сбрасывал ни на секунду. — Ты хочешь спросить меня о чём-то, — констатировал пилот Первой, — но молчишь. Чего же? Неуловимо переменившись в лице, Кенске на мгновение задумался, захотел сказать что-то и… тут же остановился. В его собственных глазах, укрытых за стеклами очков, отразилась растерянность: самый общительный и находчивый в разговорах пилот не знал, что ему ответить. Или, если быть точнее, как ему ответить. Как сказать то, о чём он думал и что его мучило, при том, что подросток сам не понимал, каким образом это можно объяснить? Осознав всё это, школьник уставился на инструктора и уже вновь хотел раскрыть рот, как во взгляде Синдзи промелькнула тень понимания, и он скупо взмахнул рукой. — Отставить, — рублено произнёс Икари-младший. — Сейчас ты должен сказать прямо: что у тебя на душе, курсант? Помедлив и придя к выводу, что это подходящая формулировка вопроса, Аида решился ответить: — Чувство, товарищ инструктор, причём такое, которое… я даже не знаю, как объяснить. Он снова замялся, но потом ему пришла на ум верная мысль. — Чувство, словно всё это ещё не кончено, — выпалил резервист. И он, похоже, заставил Демона задуматься над этим. — Ты не обманываешься, уже хорошо, — изрёк пилот Первого Номера. — А что дальше? Аида удивился. — В смысле, «что дальше»? Впервые за разговор Синдзи отвёл глаза и, глубоко вдохнув, прищурился. Стало заметно, что он тоже устал и осунулся. Когда же он обернулся к курсанту снова, последний заметил, что привычная маска безразличия теперь сброшена с лица старшего товарища. Он посмотрел в глаза Пятого Дитя уже куда более пронзительно. — Я не буду возиться с лишними вопросами, дорогой шутник, — прямо заявил инструктор. — Хочешь знать, что именно для тебя ещё «не кончено»? Не раздумывая, Аида кивнул. — Тогда я скажу тебе: война ещё не кончена — война и бой, Кенске, но не просто те, которые на миг вспыхнули и затухли в том комплексе, а те, которые начались и продолжаются до сих пор внутри тебя и в твоём разуме. Это то, что началось в тебе ровно с того момента, как ты впервые по-настоящему и осознанно рискнул своей жизнью. Понимаешь, о чём я? Поразмыслив немного, Кенске снова кивнул, однако уже не так уверено, как прежде. — Это хорошо, — продолжил Синдзи, перестав щурить усталые глаза. — И для тебя и для меня хорошо. И что тебе ещё сейчас важно понять, так это то, что это абсолютно нормально. Особенно для тебя, Кенске — н-о-р-м-а-л-ь-н-о. Ублюдки попытались тебя убить, а ты вовремя это осознал и не сдался, и это, я считаю, на сегодняшний день главное твоё достижение. Без шуток. Последнее Икари произнёс самым серьёзным тоном, каким только мог, видя тень сомнения во взгляде подопечного. — Просто теперь ты резко из этого вышел и ещё не понял, как жить с этим — жить с новой правдой. И я вынужден тебе сказать: твоё чувство, увы, не обманывает тебя, потому что война и впрямь ещё не окончена. Даже больше того — тот бой ещё не окончен, и если ты хочешь победить в нём вновь, ты так же должен не сдаваться. Вот скажи мне, что ты помнишь из того момента? Из того, в котором ты действительно понял всё? Будучи убеждённым в том, что к словам Демона действительно стоит прислушаться, Аида начал вспоминать, однако… Курсант вздохнул. — Простите, сэмпай, уже совсем ничего не соображаю, — признался он. — Наверное, раз это нормально, можно ненадолго отложить это. — Отложить? — уже менее спокойно переспросил Демон, снова заставляя резервиста замолкнуть. — Нет, Кенске, на «потом» мы будем откладывать потом, какой бы тавтологией тебе это не показалось. Впрочем, ты прав, — парень окинул бывшего милитариста удручённым взглядом, — твой мозг и впрямь уже утратил удовлетворительную функциональность. Но я знаю, как тебя расшевелить, так что пошли — за мной. Ну, чего стоишь, пошли-пошли! Синдзи повёл несколько растерянного Аиду за собой, как оказалось, в тир. Там уже с утра пораньше дежурил Хан, у которого сын командующего беззастенчиво выпросил 12 магазинов на 9 мм, и с прихваченным добром направился к полностью свободным огневым рубежам. Немного времени ушло на вывешивание свежих мишеней, но уже через три-четыре минуты Кенске обнаружил себя стоящим на рубеже с Глоком в руках, с немым вопросом глядя на старшего пилота. — Инструктор, зачем всё это? — осмелился спросить курсант. — Не говори, — Демон лишь указал ему на мишень. — Стреляй. Сказать, что Аида был ошарашен, значит, не сказать ничего. Вот так просто? Ещё раз посмотрев на свой пистолет, зарядив его и дослав патрон, курсант прицелился в мишень. Выстрел! Хлопок больно бьёт по ушам, и в голове чуть звенит, а в нос бьёт запах стрелянной гильзы, со звоном ударившейся о пол. Несколько секунд резервист медлит перед новым выстрелом — вдыхает этот запах и анализирует этот звон. И делает ещё несколько выстрелов. Потом ещё, с каждым разом нажимая на спуск всё увереннее — все его действия, наконец, отточились до автоматизма, он даже не думал над тем, что делал. Ладонь крепко удерживала отдачу, а пули летели в мишень одна за другой. Смена магазина, продолжение стрельбы — уши привыкают к хлопкам. А Кенске начинает лучше вспоминать: запах пороха, зверский стрекот, прорезающийся сквозь грохот и крики. Хлоп, хлоп, хлоп… Очередь. Очередь. Ещё одна очередь. Пусто — смена магазина, досыл патрона, огонь. Пусто — смена магазина, досыл патрона, огонь. Рядом зазвучали выстрелы из Беретты Демона, на которые Пятый Ребёнок разве что ухом повёл. Хлопки то накладываются друг на друга, то затихают, чтобы смениться новыми хлопками. В какой-то момент Аида снова меняет магазин, но не продолжает стрельбу, разглядывая мишень. Взгляд придирчиво цепляется к каждой детали, а на соседнем рубеже тем временем затихает и пистолет Икари-младшего. Тот молчаливо заглядывает к курсанту и выжидает. — Я вспомнил, — неожиданно уверенно заявил резервист, не отрывая глаз от мишени. — Теперь понял, что тебе нужно делать? Аида действительно хорошо подумал, прежде чем ответить. — Вспомнить, как не сдаваться? — повернулся он вполоборота. — Можно сказать и так, — Демон перезарядил Беретту, и взгляд Кенске оказался уже прикован к ней. Та выглядела принципиально иначе, чем обычный Глок. Не то что бы Аида при своей былой любви к оружию считал достаточно стандартное изделие итальянских оружейников красивым, но… У Синдзи пистолет действительно отличался — в нём было много деталей: тёмно-серый цвет, волнистый затвор с какой-то мелкой гравировкой, рукоять с затёртой эмблемой и многое другое — за всем этим словно стояла некая история. — У вас интересный пистолет, инструктор, — заметил Аида. — Я думал, ты излечился от своей любви к инструментам, — без эмоций ответил Икари. — Говорю уже не как былой оружейный любитель. Я закончил. Курсант отвернулся. — Молодец. Собирай гильзы. Синдзи невольно скользнул взглядом по собственному пистолету. — Знаешь, — вдруг заговорил он снова, — на самом деле никогда не считал Беретту дохрена надёжным или скорострельным оружием. Да и рукоять достаточно толстая бывает, все дела. Тем не менее, почему-то могу сказать, что она мне нравится. Возможно, из-за своей простоты. Привязываться к оружию тоже не люблю и не считаю нужным — оружие, порою, подводит, ломается, теряется. Но тут, может быть, оружие привязалось ко мне: эта Беретта словно сама меня находит. — Словно меч, — неожиданно проронил Кенске. — Чего? — Говорю, словно меч, — повторил курсант, собирая гильзы. — Как в легендах про старину и самураев. — Ты меня ещё с самурайским мечом будешь представлять? — усмехнулся Демон. Однако Аида при этом смешке внезапно остановился и, кажется, серьёзно задумался. Синдзи даже напрягся, потому что кто знает, что могло прийти клоуну в затуманенный от стресса разум? — Ладно, курсант, на сегодня хватит, — решил пилот Первой и тоже принялся наводить за собой порядок. — Приберёмся и отправляемся спать. Себя не грузи, хорошо? — Хорошо, инструктор, и… спасибо. Слова благодарности от новобранца, воспринимавшегося когда-то не иначе как пушечное мясо… Икари мимоходом вспомнил начало. Когда эти два балбеса ещё только пришли в институт — совершенно пустоголовые и, на первый взгляд, бестолковые. А на кого он смотрел теперь? Подросток в потрёпанном чёрном кителе на соседнем рубеже тщательно осматривал каждый уголок своей позиции, выискивая гильзу за гильзой. У него на лице не было какой-то излишней растерянности, переживаний или восторженности — он был абсолютно собран, а его сознание всё ещё сохраняло способность анализировать себя и окружающую обстановку. И это несмотря на всё, через что пришлось пройти. И это — их общая, инструкторская, заслуга, и его — Демона — в том числе. Да, он был с ними жесток, но он ни секунду не сомневался и теперь видит, что это действительно было правильно. Может быть, эти клоуны даже выживут. Может быть, они даже перестанут быть обыкновенным мясом. Может быть…***
Очень скоро пилотов окончательно отпустили из института, отправив по домам. Лифт под негромкое гудение поднимался наверх, пока переодевшиеся в штатское Синдзи и Рей ждали своего этажа, каждый думая о чём-то своём. Наконец пол кабины под ногами чуть дрогнул, а створки разъехались в сторону, представляя вид на начатый Демоном ещё до демонстрации «ремонт». Это зрелище вдохнуло в него какие-то новые и достаточно странные чувства. Перешагнув через порог лифта и оказавшись на родном этаже жилого дома, Икари осмотрел лежавшие так же, как и до его отлёта, стройматериалы и перевёл взгляд на тройку дверей в левой стороне от лифта. «Дом, милый дом» — мелькнуло в голове у подростка. Поравнявшаяся с ним Аянами вопросительно взглянула на своего брата. Выйдя из своего ступора, полудемон молчаливо кивнул девочке и направился к одной из квартир, принадлежавшей Кацураги. Достав ключ-карту, пилот ненадолго задержал на ней свой взор. «Синдзи, сегодня я вернусь домой позже вас, так что загляните, пожалуйста, туда с Рей и проведайте Пен-Пена, хорошо? Можете остаться, только, чур, друзей не собирать!» — вспомнились слова через силу улыбнувшейся Мисато, которая была вынуждена закончить ещё кое-какие дела, и потому выдала ключ-дубликат на руки двум подросткам. Синдзи открыл дверь, на пару с Рей зайдя внутрь. В квартире стояла абсолютная тишина, однако на кухне, похоже, кто-то был. В голову пришла одна дурацкая, но очень понравившаяся Демону мысль. Подмигнув не понимавшей причин этого жеста Рей, Икари неожиданно выкрикнул, что есть силы: — Мы дома! С кухни послышался какой-то грохот и извечное «Уарк». В коридор выбежал Пен-Пен, недовольно оглядев «жалких смертных», посмевших нарушить его покой, но стоило ему узнать пришедших, как недовольство сменилось даже какой-то радостью. — Уарк-уарк! — приветственно распростёр крылья пингвин, чем вызвал улыбку даже у Аянами. — И тебе не хворать, пернатый, — выдохнул Третий Ребёнок, пожимая протянутую Пеном «ладонь». — Здравствуй, — тихо проронила Рей. Синдзи поглядел в её сторону, положительно оценивая общительность сестры. Но потом он снова обратился к Пен-Пену: — Мисато пока ещё долго не будет, так что мы за неё, — пояснил пилот. — Ну, что там у тебя за грохот был? — Уарк! Пингвин начал яростно трясти головой и скрылся куда-то, разувшись, Икари понял, что ему надо всё увидеть воочию. — Проходи, — бросил он Рей, — пока приведи себя в порядок, а я пойду и посмотрю, что Пенский набедокурил. Первая Девочка лишь коротко кивнула. — Хорошо. Прошествовав за пингвином и оказавшись на кухне, Демон наконец-то выяснил, что их тепловодный друг просто-напросто уронил тарелку с селёдкой. Пен-Пен явно удручённо глядел на деяние крыльев своих, периодически с вопросом посматривая на подростка. — Уарк… — протянул он в печали. — Ладно, забей ты, — отмахнулся Синдзи, стараясь выглядеть как можно бодрее. — Сейчас всё уберём Словно в ответ на эти слова встрепыхнувшись, пингвин тут же подлетел к разбитой тарелке и в мановение ока «ликвидировал» оставшуюся селёдку. Отправившемуся за совком и щёткой Икари оставалось только хмыкнуть: — Ну, ты прямо-таки герой теперь. — Уарк! — будто в подтверждение его словам выкрикнул Пен-Пен. Немногим позже все отправились спать, и пилот Евы-01 занял один из футонов в свободной комнате.***
Мышцы непроизвольно напряглись. Выработка тепла многократно увеличилась, а дыхание стало тяжелее и тише. …ладонь плавно легла на рукоять, а палец застыл возле спуска; другая рука ухватилась за ручку заряженного подствольного гранатомёта; приклад крепко упёрся в плечо, глаз смотрел точно в коллиматорный прицел. Судорожный вздох не слышится Демону даже в царящей в комнате абсолютной тишине. — Готов! — Запускаю дым! Шипение шашек… — Готов… — прошептал себе под нос Синдзи, приоткрывая глаза и всматриваясь в потолок квартиры Кацураги. Все окна были плотно завешены, но мрак помещения уже начали рассеивать первые лучики света. Сердце бешено колотится в груди. Демон ненадолго прикрывает болящие от недостатка сна глаза и снова видит тот заполненный дымом зал. — …назад, назад, держи сектор! — Ни черта не наблюдаю. — Стоп, мне кажется, я что-то… — АААА!!! Всё как в тумане — выстрелы и крики, размытые лица людей. Синдзи переворачивается набок, закладывая руку под голову. Острие кинжала упирается ему прямо в рёбра. Снова переворачиваясь на спину, пилот несколько минут лежит, полностью уделяя все свои силы обыкновенной концентрации дыхания. Он очищает свои мысли и медленно, но верно заставляет пульс снова выровняться. В какой-то момент опять наступает ощущение долгожданного покоя. Разум затуманивается завесой сна и чередой беспорядочных видений, сквозь которые парень почти не замечает течения времени. Лишь в определённый отрезок дня ему то ли слышатся, то ли ощущаются шаги Рей в коридоре и, наверное, пришедшей наконец-то Мисато. Демон не понимает, когда именно это происходит, но солнце за окном, похоже, успело сменить своё положение. За дверью слышатся перешептывания и недовольное, но такое же негромкое уарканье Пен-Пена. Было открывший глаза Икари засыпает по новой. Время идёт, а он всё не встаёт — не может… Лёгкие с носоглоткой жжёт пороховым дымом и слезоточивым газом. Синдзи в каком-то зверском приливе сил мчится вверх по ступенькам, игнорируя попадающие в него пули и почти в упор расстреливая видимых ему боевиков. Одна вспышка образа сменяется другой, ничего не осознающий полудемон теряется в собственных воспоминаниях. Уже в коридоре перед Демоном разбивается бутылка с зажигательной смесью, затягивая всё огнём. Но его это не останавливает: «ксюха» в руках продолжает отстреливать очередь за очередью, а он — бежать. Автомат щелкает, извещая о том, что боезапас исчерпан, а новый террорист оказывается совсем рядом. Мышцы рук наполняются неведомой силой, и пилот с яростью забивает противника автоматом насмерть. — Rip, — выдох, — and Tear! Ощущение рвущих плоть с одеждой пуль в собственном теле, жжение клинка в правой руке, всё затмевающая горячка боя… Демон проснулся и, тяжело дыша, снова посмотрел на потолок. Было уже темно. Протерев заспанные глаза, подросток через силу принял сидячее положение — всё тело было как ватное, и, вдобавок, ему ломило мышцы и суставы. С неудовольствием размявшись, Синдзи посмотрел на закрытое шторкой окно. Что-то ему уже не хотелось спать. Встав, поправив футон и прихватив всю одежду, Синдзи вышел из комнаты — в квартире, похоже, уже давно все пребывали в царстве Морфея. Потирая затылок, полудемон бесшумно покинул жилище Кацураги, заглянул к себе, чтобы умыться, переодеться, накинуть старую добрую ветровку, и отправился на прогулку. Нужно было подышать свежим воздухом.***
— Седьмой экспресс отправляется в рейс. Во избежание получения травм, пожалуйста, не прислоняйтесь к дверям и займите свободные места. Задержавшиеся допоздна работники, гулящая молодёжь и другие люди, стараясь лишний раз не контактировать между собой, рассосалась по вагонам, уже готовясь к отправке в путь. Но ещё не успели двери закрыться, как внутрь резко вбежал ещё один пассажир, едва сумевший избежать защемления между створками, чем привлёк к себе внимание некоторых. Между собой переглянулись несколько школьников и школьниц, лениво покосился в его сторону явно ехавший с тяжёлой смены мужчина в выпущенной из поношенных брюк серой рубашке. Вбежавший в вагон парень в джинсах и тёмно-серой спортивной ветровке быстро мотнул скрытой под капюшоном головой сначала в одну, а потом в другую сторону и увидел шедшего к нему контролёра. Ему тут же был представлен проездной, на котором можно было заметить эмблему института НЕРВ. Контролёр кивнул, и парень спокойно прошествовал к ближайшему свободному месту. Сев, Синдзи скинул с головы капюшон и глубоко вздохнул. Поезд тронулся с места. Тихие переговоры людей в сочетании с размеренным постукиванием колёс и низким гулом успокаивали пилота. Никакого напряжения, никакой угрозы и ощущение возможности просто посидеть и подумать, ни на что не отвлекаясь. А можно даже и не думать вовсе — в конце концов, поезд сам тебя принесёт, куда захочешь, и тебе ничего для этого делать не нужно. Да, давно такого не было, чтобы вышло посидеть вот так, и не направляться в какое-то конкретное место. В голове абсолютная пустота… Ещё один глубокий вздох, и Демон в безмолвном удовольствии откидывается на спинку своего места, полурасслаблено посматривая за остальными пассажирами. За окнами проносились пейзажи города, а вагоны проветривались встроенными кондиционерами. Икари любил поезда, поздние рейсы, во всяком случае, точно, потому как вроде бы и людей было не так много, но и совсем запустелыми вагоны не были. Ему нравилась не возможность побыть одному (он и так всегда мог устроить себе подобное), а, скорее, побыть в обществе и при этом ничего не говорить. И знать, что никто, точно так же, как и он, не захочет с ним ни о чём говорить — все просто едут и ждут своей станции, каждый сам себе на уме. Редкий момент, когда он чувствовал себя со всеми схожим и как бы не являлся собой. Да, наверное, если бы у Синдзи Икари спросили, он бы ответил как-то так. Если бы, конечно, счёл нужным отвечать. Часть мышц расслабилась, а веки медленно опустились. Дайте Демону точку опоры, и он уснёт… Но ненадолго — Синдзи вновь открыл глаза, чтобы осмотреться. Вроде не изменилось, только внутри всё было как-то странно, а картинка перед взором — будто бы немного размытая. Вздохнув и насилу протерев зенки, Икари встал и направился к выходу. Просто показалось, что он уже накатался на сегодня. К его удивлению, словно угадавший его желание поезд остановился, неспешно затормозив возле одной из станций. Подросток на всякий случай оглянулся, не собирается ли кто тоже выходить, но все как будто не замечали этой остановки. «Странно» — подумал про себя пилот, решив, однако, не обращать на это внимание. Створки дверей перед ним разъехались в разные стороны, и полудемон с необычайной лёгкостью сошёл на перрон. Вокруг было невероятно тихо. Меж тем поезд за его спиной закрыл двери и унёсся куда-то вдаль. Чуть отвлёкшись на него, Третий Ребёнок продолжил изучать абсолютно пустой вокзал, на котором он очутился. Место казалось ему каким-то смутно знакомым и незнакомым одновременно, и подросток решил пройтись. Стало понятно, почему тишина казалась подозрительной, ведь отсюда ему даже гул ночного города и поезда был неслышен, как будто он и не в Токио-3 вовсе. Тем не менее, никакой опасности Синдзи вроде бы не ощущал, потому продолжил расхаживать по платформе. На глаза попадались потёртые зелёные лавочки, расписанные кем-то колонны и… Икари остановился. Надписи — они были сделанные не на японском, а точнее, не только на нём. «Gott mit uns» — гласила одна сделанная маркером пометка на немецком; «Se…er Fidelis, 07.08.1942» — утверждала другая; «Nantasir 'aw namuwat», твердила третья. Взгляд Икари-младшего зацепился за наполовину стершуюся кириллицу: «Зде…ь бы…31-я отдельная мотострелковая… — буквы затёрлись, — 02.01.1995». Чуть ниже: «Task Force Ranger — XX.10.1993». Демон в прострации отстранился от колонны. Что это за место? Даже если на секунду допустить, что в Токио-3 поезд может ходить по таким неухоженным местам, то Икари всё равно оставался уверен, что чисто гипотетически никто в городе не мог оставить здесь такие надписи. Оглянувшись же ещё раз, пилот увидел, что таких отметок здесь, на деле, было полно, просто оставлена каждая была в своём месте. И он продолжал блуждать глазами по пространству вокзала, пока взор его неожиданно не остановился на оголившемся кирпиче одной из потёртых стен. Надписей на нём было две, и обе словно выцарапаны ножом — одна на русском, а другая — на японском. «Умираю, но не сдаюсь» — гласили обе, только вот первая была датирована далёким летом 1941-го, а вторая… Синдзи вчитывался и не мог понять, не обманывают ли его глаза: «…кио-3, 2015, Витя Севе…». Что за «Витя С.», пилот так и не дочитал — отвлёк внезапно послышавшийся смех у него за спиной. Подросток резко развернулся и увидел двух солдат при оружии и… в форме разных стран. И разного времени — один в американской, 40-50х годов, а другой — в британской, явно из 70-80х. И если американец был в каске, затянутой камуфлированной сеткой, то британец носил характерного вида малиновый берет ВДВ. Оба о чём-то переговаривались между собой, закурив по сигарете, и периодически смеялись. Послышались шаги и новые голоса. Громкий, ещё совершенно молодой голос разразился смехом, и Синдзи увидел молодого бойца в полной боевой выкладке ВС России образца 90-х годов. Тот с увлечением о чём-то рассказывал внимательно слушавшим его и иногда улыбавшимся товарищам. Мимо прошёл какой хмурый мужик с белыми волосами, с нашивкой польского флага на рукаве. Следом за ним — два совсем американца в полевой форме из Вьетнама, а рядом с ними… совет. С усами. В проглядывавшей из-под афганки тельняшке. Который усиленно им что-то втолковывал. Пара японцев с воодушевлением распинались перед подозрительно походившим на вьетнамца товарищем с АК за плечом. Икари крутился в разные стороны и одного всё никак понять не мог: он на косплей-вечеринку попал, посвящённую военной тематике? В принципе, в Японии такое вполне было возможно, ибо молодые люди страсть как любили что-то копировать или подражать чему-то впечатляющему. Но было одно но: американцы явно были американцами, англичане явно были англичанами, корейцы — корейцами, и всевозможные славяне и неславяне — славянами и неславянами соответственно. Чёрт, да увиденный полудемоном мельком негр же не мог быть поддельным?! А будто в подтверждение того, что всё это было реальным, кто-то едва не толкнул Синдзи. — Э, ну чего стоишь-то? — недовольно проговорил баритоном парень с нашивкой «KFOR» и в шлеме танкиста. Рядом с ними обнаружился сдержанно ведший себя китаец из НОАК и пара каких-то югославов. — Это что за место? — не понимая, на каком языке он это сказал, спросил Демон. — Что-что, — недовольно передразнил миротворец, проходя со своей компанией мимо. — Вокзал, не видно что ли? Синдзи остался в растерянности стоять на месте, хоть и не выказывал эмоций. Вдруг сзади послышался уже забывшийся, но всё же знакомый чуть хрипловатый голос: — А ты, пацан, так и будешь ждать? Не моргая, пилот Первой развернулся и посмотрел на спрашивавшего. Перед ним стоял и нагло улыбался Рамлоу, собственной персоной, и в сопровождении нескольких контрактников Синей Птицы и ещё каких-то бойцов, носивших экипировку полицейского спецназа. Сквозь маску спокойствия на лице Икари пробилось настоящее недоумение, а в широко распахнутых глазах, на мгновение стрельнувших в сторону, читалось чувство потерянности и непонимания. — Ты ненастоящий, — не спрашивал, а утверждал пилот. — Я? — с намёком на обиду вопросил оператор ЧВК, пока остальные контрактники решили пройти мимо. — Нет, парень, ты что-то путаешь. Может быть, ты хотел бы спросить, живой ли я, но никак не настоящий ли. Впрочем, в любом случае не тебе решать, и не задерживался бы ты тут. Где-то вдалеке послышался гудок приближавшегося поезда, вкупе с нараставшим стуком колёс. Вмиг перестав обращать на пилота всякое внимание, мужчина миновал подростка и прошёл непосредственно к перрону. — А вот и наш рейс, — проронил он. Демон заметил, что все окружающие также начали подхватывать с пола рюкзаки, сумки, и двигать туда же, куда и Рамлоу. Вся эта действительность казалось уже какой-то нереальной. Особенно это ощущение усилилось, когда на вокзал прибыл поезд — абсолютно не такой, какие ходили по Токио-3 и Японии в принципе. Другой — старый, зелёного цвета с красными полосами. Тёмные вагоны раскрылись, и разного рода солдаты, моряки и офицеры принялись планомерно загружаться внутрь, растворяясь в этом мраке. И что-то в тот момент тоже потянуло Синдзи внутрь, словно ему было интересно содержимое и дальнейший маршрут этого поезда. Но один из парней в пустынном камуфляже вдруг обернулся и, покачав головой, с отсутствующим лицом сказал: — Нет, тебе не на этот. Икари остался. И вправду пришло какое-то неуловимое осознание того, что туда, куда направлялись они все, ему не надо. Поезд начал трогаться с места и ещё не успел скрыться прочь, как Третье Дитя поднял глаза вверх — к козырьку вокзала. Оттуда свисала побитая табличка с чуть стершимися неровными чёрными цифрами «7734». — Мелкий, — раздался сзади оклик, и Синдзи оглянулся. С лавки на него смотрел хорошо знакомый парню наёмник в тёмно-зелёной полевой куртке и с бордовой повязкой на правом глазу. Только сегодня на голове у него был ещё и берет, но ни цвета, ни флажка и кокарды пилот в темноте разглядеть не успел. — Следующая станция — Нага’о Тоге, — возвестил вдруг голос из ниоткуда.***
— …Следующая станция — Нага’о Тоге, — произнесла система оповещения. Поняв, что он ненадолго уснул, игнорировавший кратковременную боль в шее Демон поднял голову и с заспанным лицом оглядел успевший опустеть вагон. Многие из бывших здесь до того, как он уснул, пассажиров, видимо, успели сойти, но некоторые остались. Вдобавок, прибавились редкие новые лица. В голове всё ещё крутились мысли об увиденном сне, про которой захотелось поговорить с подозрительно долго молчавшим Георгом, но тут произошло одно «но». Синдзи заметил, что многие из присутствовавших рядом людей были как-то напряжены, а некоторые будто нарочно старались смотреть в сторону. — Что же это творится? — с ярко выраженным возмущением задал вопрос какой-то мужчина. — Неужели все вокруг настолько потеряли чувство долга и собственного достоинства? Никто ничего не может сделать?! Синдзи обернулся и увидел приставшего на другой стороне вагона пожилого японца с седыми усами в старомодном костюме. Парню сразу же бросились в глаза какая-то сталь в пусть и неровной, но всё равно удерживаемой осанке, и странный блеск в глазах старика. Тот с каким-то непередаваемым возмущением и растерянностью оглядывался на остальных пассажиров. — Что вы предлагаете сделать? У меня ребёнок с собой, — подавленно произнесла какая-то женщина с сынишкой под рукой. — Ну, не к вам же я обращаюсь! — заявил старик, снова осматриваясь. — Молодые люди, кто-нибудь! Вспомните о том, чему вас должны были учить ваши родители! Его взгляд внезапно остановился на Демоне, словно ожидая ответа. Тот ощутил прилив некоторого недовольства из-за того, что он только спросонья, а уже кто-то чего-то от него хотел, и любимые поезда, по-видимому, сегодня оказались не такими спокойными, как обычно. — Что случилось? — решил задвинуть свои эмоции подальше пилот, про себя ещё размышляя над тем, что ему делать. — Молодой человек, — вновь произнёс мужчина, — разве можно допускать подобное? — Слышь, дедуля, может, сам туда сходишь, чем до людей докапываться? — послышался чей-то недовольный и развязный голос. Синдзи увидел, как в прямом железном взгляде старика на мгновение вспыхнула искра, и они синхронно обернулись в сторону говорившего молодого человека. — С тобой никто не говорил, — неожиданно холодно произнёс Икари. А не успел немногим более старший, чем пилот, парень нового слова сказать, как пожилой мужчина с удивительной ровностью ответил: — Будет нужно — пойду, как пошёл когда-то. Стушевавшийся молодой человек что-то буркнул себе под нос и замолк, а пилот и старик снова посмотрели друг на друга. — Там, — дед кивнул в сторону задних вагонов, — какие-то из этих молодых отморозков творят определённо бесчестные вещи. И они даже не хотят останавливаться, просто переместились в вагон подальше и продолжили! Там ведь девушка — помогите ей! Мужчина поднял сжатые в кулаки руки (в одной из них была ещё и трость) в подтверждение едва сдерживаемым эмоциям. Ещё толком не представив себе ситуацию, Синдзи только с долей неудовольствия начал решать для себя, собирается он вмешиваться или нет. В конце концов плюнув на чрезмерно долгие размышления, Третий Ребёнок просто встал и, чуть сутулясь, направился к задним вагонам. — Будьте осторожней, молодой человек, — словно по неволе обронила в общей тишине мать маленького сына. Полудемон не обратил на неё никакого внимания. Только услышал, как за ним кто-то пошёл следом. Судя по звукам, кто-то с тростью. У перехода между вагонами он обернулся и увидел того старика, решительно направлявшегося туда же, куда и он. — Тоже? — без реального интереса спросил пилот. — Это и моё дело тоже, — не глядя, бросил ему мужчина с характерным волевым выражением лица. Вновь замолчавший Икари открыл дверь и перешёл в новый вагон. Вместе с пенсионером они начали идти через уже куда более пустой вагон, и чем ближе они подходили к новому переходу, тем яснее пилоту виделась картина происходящего вдали. Эмоции в нём переменились, а былая сонливость окончательно исчезла. Демон окончательно осознал, о чём говорил ему этот дед, и он прекрасно его понял. В груди негромко заклокотали пока ещё зачатки злости. Тем временем к парню со стариком безмолвно присоединился ещё один невзрачного вида пассажир в спортивках. Мужчина посмотрел на того с долей удивления, а Синдзи невесело хмыкнул — это был человек из наружки. — Отговаривать не пытайтесь, — кинул ему пилот. — Не собираюсь, — чуть удивил его ответом безопасник. — Просто прикрою. — Твой друг? — спросил у подростка наблюдавший со стороны пенсионер. — Знакомый, — наполовину буркнул сын командующего. У последнего перехода компания ещё раз остановилась, и Синдзи взглянул на старика осмысленней. — Вы точно уверены? — ещё раз спросил для надёжности парень. — Вас ничто не обяз… — Не перечь мне, юноша, — негромким, но суровым голосом отрезал дед. — Я достаточно перевидал таких как ты, и достаточно их тянул за собой, чтобы кто-то ещё спрашивал о подобном меня. Открывай. Словно в довесок к словам, он стукнул тростью по металлической двери. Икари разом отмёл все свои сомнения при виде этих всё ещё горящих каким-то огнём старых глаз. Синдзи посмотрел в сторону замаскированного сотрудника СБ, который старательно делал вид, что он тут вообще не при делах. — Нелетальное что-нибудь есть? — спросил пилот. — Электрошок и баллончик с перцовой смесью, — как ни в чём не бывало ответил охранник. — Приготовь, — посоветовал Демон и начал, было, открывать дверь, но потом добавил: — А ещё в следующий раз что-нибудь типа дубинок припасите. Дед грубым старческим голосом фыркнул, как бы намекая на то, что не собирается долго ждать, и Икари наконец-то открыл дверь. Троица перешла в новый вагон, где их вниманию представилась группа какой-то молодёжи, зажавшая в дальнем углу двух каких-то девчонок, и всё бы ничего, да вот только одна из них… плакала. Кто-то гнусно похихикивал, со стороны другой девушки определённо слышались звуки, свидетельствовавшие об одобрении. Её, говоря прямо, вовсю уже «обрабатывали», в то время как с первой всё ещё пытались разобраться. — Да угомонись ты! — послышался звук пощёчины. Пронзительный крик потонул в зажатом рукой рте. — Сучка, покричать ещё попробуй! Демон в мгновение ока преисполнился отвращением к происходящему на его глазах. И он разделял это чувство со стоявшим рядом и старательно удерживавшим свой гнев стариком. Самым спокойным из них, наверное, в тот момент был исключительно безымянный безопасник института, прекрасно маскировавший свои настоящие эмоции под маской отстранённости, и только рука его незаметно тянулась куда-то к поясу. Почему? Почему подобное происходило? Синдзи недолго думал над этим вопросом, у него был на него ровно один ответ: чувство безнаказанности. Все трое одновременно направились к забавлявшемуся сборищу забавлявшихся подонков. Чувство безнаказанности… Икари многое был способен понять и многое был способен даже принять. И то, что творилось у него на глазах, он на самом деле отлично понимал, однако не принимал. Хотя он сам ни на йоту не был святым — он убивал, и убивал много, без сожаления, не стесняясь признаваться самому себе в том, что ему это нравилось. Но это он не принимал, хотя тот же терроризм понимал в куда большей степени, зная, что террористом на самом деле способны наречь и настоящего героя. Перед компанией сразу выросло четыре типичных гопника, один из которых нарочито громко чавкал жевательной резинкой. Натуральные клоуны. — Вам че надо? — спросил, высокомерно разглядывая пришедших, один из них. — В следующий вагон пройти? Или ископаемое всё никак не успокоится? Ни один мускул не дрогнул на лице старика, в сторону которого была брошена колкость. Синдзи тоже сохранял внешнее спокойствие. От молодых людей отчётливо несло запахом спиртного и сигаретным дымом, мерзко перемешивавшимися с ароматом жвачки. — Я уже говорил вам, — без эмоций ответил ему мужчина. — Прекратите то, чем вы сейчас занимаетесь. Это абсолютно бесчестно. — Ага, — усмехнулся разодетый как попугай гопник, — только дела свои сделаем и свалим, обещаем, так что дайте уже расслабиться. Плач из угла вагона стал громче. Синдзи заметил сопротивлявшуюся девушку, в отчаянии смотревшую на него. — Молодые, — вдруг подал голос Демон, медленно переводя свой взгляд на парня перед собой, — люди. Отпустите, пожалуйста, плачущую девушку и дождитесь следующей остановки, чтобы сделать свои дела где-нибудь в другом месте. Стоны второй девки временно притихли, а упорно пыхтевший над ней хулиган с недовольством глянул на разбиравшихся друзей через плечо. — Э, мужики, решайте там быстрее, а то у меня это, не стоит из-за вас! Икари не сдержался и засмеялся, ненадолго опустив глаза. Зрачки стоявшего перед ним парня сузились. — А ты чё, пацан, — тут же выступил он с какой-то натяжкой в голосе, — че-то смешное услышал? — Я в последний раз повторяю, — мгновенно перестал смеяться и вновь посмотрел ему в глаза Демон, — давайте по-хорошему. Гопники заржали. — Я не понял, пацаны, — почти натурально удивился «парламентёр» с выпяченным вперёд пузом и оглянулся, — вы в натуре отбитые, что ли, или родились без ума? Он вплотную приблизился к более низкому подростку, взирая на него сверху и обдавая перегаром. В руке у него что-то щёлкнуло — по-видимому, складное перо. — Свалили, — произнесло это тело. Уже повоевавший и с Ангелами, и с людьми пилот почувствовал, как с пугающей стремительностью внутри всё, словно горящую спичку, охватывает пламя. Где-то секунду он молчал, пока, не глядя на гопника, внезапно не изрёк: — Ira furor… brevis est. В следующий момент ничего не успевший сделать парень полетел в другой конец вагона, с грохотом впечатавшись в дверь. Молодая особа, до этого с удовольствием отдававшаяся одному из этой гопоты, с криком отпрянула от своего партнёра, зажимаясь в угол. Остальные представители сброда с руганью сорвались со своих мест и полетели помогать друзьям с тремя проблемными типами. Отброшенный к двери хулиган со скривленным лицом схватился за болевшую грудь и зашёлся кашлем. Складной нож вывалился у него из руки. — Кацумэ, Ирихара, валите их! — воскликнул кто-то. Кто-то выкинул вперёд руку с ещё одним ножиком — агент СБ ловко ушёл от удара, и его противник даже не среагировал на с треском ударивший ему в шею электрошокер. Одного из хотевших налететь на Демона гопников неожиданно оттеснил назад выставивший перед собой трость старик — пожилой мужчина тяжело сопел, а лицо его покраснело от напряжения, но он со злостью прижал опешившего парня к стенке. А пилот Евангелиона тем временем уверенно двинулся вперёд. В считанные секунды он снёс ещё двух хулиганов и особо заострил своё внимание на третьем, который попытался наброситься на него с кастетом. Стоило Икари просто почувствовать, как кто-то на него накидывается, как он на мгновение забылся. Пьяный нападающий тут же почувствовал, как его грубо хватают за грудки, игнорируя все удары, и с силой опрокидывают на пол. Спину пронзила острая боль, а представитель молодёжи увидел лицо продолжавшего его удерживать пилота, и почувствовал, как его стремительно охватывает страх. Не хотел — он не хотел видеть этого человека, не хотел больше с ним драться, парень вообще хотел убежать, только бы не видеть этого лица! — Нет, — сдавленно произнёс хулиган, — нет, не надо, отпусти меня, прошу! Но Демон от его слов только вскипел ещё больше, лишь с небольшим трудом оторвав от пола задергавшегося и запаниковавшего в его хватке парня с пирсингом и ударив его о пол снова. Тот закричал от боли. Кто-то налетел на Синдзи сбоку, едва не сбив его, но подросток тут же со злобой отшвырнул друга избиваемого к стенке вагона. Он почти бессознательно снова начал использовать дремлющую обычно силу. Ещё не опомнившийся член сброда тут же был повторно впечатан в стекло окна. В голове у него загудело, а перед глазами всё начало плыть цветастыми пятнами. Икари снова впечатал его в окно, разбивая в кровь лицо, и снова — удар! До смерти — он был готов до смерти забить этого грёбанного шкета, просто потому что вспомнил, как тяжело было выглянуть из-под стола из-за плотного огня диверсантов, как они умело заходили с флангов, как один из них с силой ударил его об стол — всё это напоминало о том, как Демон сам перестал сдерживать себя и заработал на полную! Тем не менее, секундную вспышку гнева удалось унять, когда Синдзи швырнул надоевшего ему субъекта на пол, прямо к остальным его дружкам. Тот прокатился по холодной металлической поверхности, оставляя за собой дорожку из крови. Тело ещё раз содрогнулось в воспоминаниях о том, как всего на несколько минут ему недавно удалось не сдерживаться. И вместе с этим Демон посмотрел на побитую гопоту, и их вид совершенно не вязался с тем, о чём вспоминал он: ободранные, избитые до крови, лежащие, стонущие и даже плачущие от боли. Просто какая-то золотая молодёжь, а не гопники — зазнавшаяся шпана. Не тот враг, который был нужен Синдзи. Это даже не боевики. Любой из множества убитых боевиков Сообщества вызывал у Демона куда больше уважения, потому что стоил куда больше, чем даже пятнадцать таких, как эти восемь, потому что, когда ты бьёшь боевика Сообщества, он отчаянно бьёт тебя в ответ! Когда ты бьёшь всё его подразделение, оно всем подразделением бьёт тебя в ответ! И даже когда ты почти убиваешь его и всех его друзей, командиров, нет… боевик не сдаётся. Он всё так же продолжает смотреть тебе в глаза с ярко выраженным желанием убить. Убийство каждого из них, сражение со всеми ними стоило тяжкого труда и крови… Это совершенно не вязалось с тем, что сейчас сделал и наблюдал Демон. Один из этих парней высморкался кровью и с красными глазами посмотрел на представшую перед ним троицу из пилота, безопасника и не терявшего выправки даже когда утирал пот старика. — Да вы… Да я… Вы знаете, кто мой папаша?! Вы так просто не уйдёте, слышите, я найду вас! У Синдзи даже щека не дёрнулась, хотя хотела. Сопливая плачущая мерзость… Это не бой. Если бы здесь был хотя бы один из тех ушедших лазутчиков с полигона корпорации, вот это было бы уже настоящее сражение. Что бы ни служило причиной невероятно острой реакции тех парней, это делало их реально опасными, и сын командующего даже сожалел о том, что он упустил такого врага. Демонической сущности пришлось поумерить свой пыл, когда сознание поняло, что рядом нет никого, кто мог бы в полной мере устоять перед её силой. Даже не став ничего говорить побитым, Демон посмотрел в сторону девушки, из-за которой всё и началось, и коротко бросил ей «Пошли». Замявшись, избегавшая любых встреч взглядами молодая девчонка осторожно прошествовала на выход. — Есть знакомые в городе? — спросил Икари у девушки. Та покачала головой. Пустой взгляд, отстранённое выражение лица — всё это тоже напоминало ему про полигон ОПК. — Ясно. В таком случае, далеко жильё? — Соседний район… — севшим голосом ответила почти потерпевшая. Поезд остановился возле долгожданной станции Нага’о, все пассажиры уже успели выйти, а Демона и его спутников на выходе встретил наряд полиции, в составе которого была одна девушка и двое мужчин. «Не придётся брать заботу на себя» — удовлетворённо подумал Синдзи. — Стоп, — тут, однако, поднял руку один из офицеров. — Офицер, не надо — это те, кто решил помочь! — остановил его кто-то из пассажиров. — Это хорошие ребята… Икари перевёл на говорившего человека тяжёлый взгляд. От былого гнева ничего не осталось, но зато теперь внутри поселилась… не то, что бы обида, зато омерзение. Теперь, значит, за них все заступиться готовы, а как нужно было до этого сходить и прижать распоясавшихся подонков, так все молчком. От обращённого на него внимания, гражданский отвернулся. Хотя с копами он переговорил, на том спасибо. — Это правда? — спросил, наверное, старший в наряде, прислушавшись к словам очевидца. — Так точно, господин лейтенант, — вперёд всех заговорил по праву старшего старик. — Эта девушка подверглась бесчестному нападению со стороны выпивших молодых людей. Молодые люди же справа от меня добровольно отправились на помощь. Мужчина посмотрел патрульному в глаза. — Я не могу быть уверен, господин лейтенант, но я надеюсь, что вы нас поймёте. Командир патруля, помолчав немного, обратился к подчинённым: — Орихара — в указанный очевидцами вагон, Ягири — прими пострадавшую. — Хай, — коротко отозвались полицейские и приступили к исполнению приказов. Молодой парень, младше командира по званию, скрылся в поезде, а девушка подошла к потерпевшей, поведя её в сторону. — Итак, мне нужны ваши имена и фамилии, — с какой-то тяжестью сказал командир наряда. — Возможно, придётся проследовать в участок. — Пилот, — безопасник с немым вопросом посмотрел на своего «подопечного». — Ничего, — шепнул ему Третий Ребёнок, — позависаем сколько попросят и разберёмся до конца, если нужно. Остальные пусть дежурят в обычном режиме. Сотрудник СБ спокойно кивнул. Дед продолжал периодически подозрительно коситься в их сторону — он ведь пока ещё даже не знал имен своих помощников. Синдзи же приготовился набраться терпения — прогулка однозначно накрылась медным тазом. Но зато… он, похоже, чувствовал, что его отпустило. Наверное, не зря всё же он сегодня выбрался на улицу. — Фудзи Рюдзо, — представился старик. — Юто Киба, — последовал его примеру безопасник. — Икари Синдзи, — закончил Демон. Было хотевший продолжить офицер полиции осёкся и с удивлением посмотрел на подростка, как бы желая убедиться наверняка. Лейтенант патруля вздохнул и ещё ни слова не сказал, как из поезда потихоньку начали выходить ковылявшие и избитые хулиганы. — Лейтенант?.. — младший сотрудник выглянул следом. — Похоже, у наших клиентов есть претензии.***
Вся эта бюрократия со своими процедурами, конечно, затянулась, но долго продолжаться не могла. Двое из тех восьмерых, что были побиты компанией из Синдзи, Кибы и Рюдзо, как выяснилось, являлись сынками важных шишек — предпринимателя и одного чиновника. Отсюда и высококультурный отдых, и угрозы в адрес трёх отзывчивых горожан, которые молодые люди в ту же ночь попытались реализовать. Только вот они не учли даже не одно, а сразу несколько но: первое — никакие шишки ранга папаш тех двоих не могли потягаться с НЕРВ и тем положением, которое занимает в нём Синдзи; второе — деньгами бросаться могли не только они; и третье… в полицейском управлении Икари был, по понятным причинам, известен. В итоге, досталось опять золотым деткам, но если своих сынков смогли вытащить родители, то их менее удачливых друзей спасать было уже некому. Пенсионера же, пилота и безопасника скоро отпустили. Не успел подросток со стариком ничего сказать, как агент СБ института стремительно скрылся в потёмках ближайшего закоулка, словно его никогда и не было с ними, а Икари и мужчина по фамилии Фудзи ещё раз посмотрели друг на друга уже с некоторым уважением в глазах. — Пилот, значит? — Так точно. А вы? Встречный вопрос заставил старика ненадолго замолчать. — 5 лет в Императорском Флоте, — отдававшим сталью голосом ответил он, — и 30 — братом в семье. Демону не нужно было объяснять, что значат последние слова: Якудза. Довольно неоднозначная ситуация, но факт оставался фактом, и именно этот человек призвал других пресечь учинённый беспредел. А ещё, он говорил о своём прошлом с гордостью. С хорошо скрываемой и тяжело различимой, но гордостью. — Исходя из первого, я бы вам отсалютовал, — протянул Синдзи. — Но лучше сделаю так. Парень низко поклонился старику, выказывая испытываемое им почтение. Когда он вновь поднял голову, старый японский ветеран смотрел на него как-то необычно. — Давно мне не оказывали подобных жестов, — грубо хмыкнул он. — Но, видимо, небеса хотят показать мне, что я прошёл свой путь достойно. Пройди достойно свой и ты. Два абсолютно разных человека разошлись в разные стороны. «Георгий-сан?..» — сам того не ожидая, позвал наставника Синдзи. Почему-то он не особо надеялся, что дух сегодня ему ответит, но нос вдруг почувствовал характерный запах сигаретного дыма. — Вечер в хату, пацан, — как всегда необычным образом поприветствовал своего ученика почивший наёмник. — Неужто окончательно решил перейти на ночной образ жизни? Если наличие в приветствии слова «вечер» японский юноша ещё мог понять, то вот каким образом приплетена была сюда «хата», он не уразумел. «Я поговорить хотел, — мысленно сказал пилот, — но сейчас уже не уверен. Вы долго молчали». — Знаю, парень, знаю, — протянул в голове подростка почётный «дед» диких гусей. — Однако, на мой взгляд, это было нужно. «Считаете?». — Да. Ты всё время слышишь и слушаешь мой голос в голове, часто спрашиваешь, и всё это с тех самых пор, как ты приехал в Токио-3, хотя до этого более-менее привык к абсолютно самостоятельной и одиночной жизни. Тем более, что ты действительно смог самостоятельно решить все возникшие у тебя проблемы. Синдзи остановился у очередного закоулка, втягивая лёгкими свежий ночной воздух. Да, этот воздух был абсолютно не такой, как там… на территории чужой базы. И это успокаивало, давало окончательно почувствовать себя не там. «Сегодня… А точнее уже почти вчера, я встретил Кенске и сказал ему, что это потому что бой не окончен. Бой за себя самого. Но мои чувства несколько отличаются от его, верно?». — Как бы сказать, — силуэт наёмничьего призрака мелькнул во мраке между домами, — только по степени откровенности с собой. Ему наверняка тоже понравилось. «Простите?». — Не строй из себя дурака, — Георгий фыркнул, пыхнув огоньком сигареты. — Ты не страдаешь от ощущения схватки. Ты не мучаешься угрызениями совести, и тебя не беспокоит пролитая кровь — ты просто… тоскуешь. Демон начал молчаливо разглядывать носки собственных кроссовок. «Да, — сказал он наконец, — это верно. Те ушедшие диверсанты… Они были куда быстрее, чем даже хорошо тренированный спецназ. И выносливее. Мне кажется, что я впервые реально не играл и не сдерживался, хоть и недолго. И это было классно». — А ещё там был один интересный тип, — неожиданно верно подметил наёмник, заставив Третье Дитя вздрогнуть от этого. — И он единственный из кучи бородатых и не очень частников не стал с тобой препираться, и даже наоборот, подбадривал, идя в бой плечом к плечу. Понимаешь… Георг прервался на затяжку. - …в таких схватках происходит много чернухи. На самом деле много. Но есть и кое-что такое, в чём не тебе, но самим себе большинство ветеранов готово сознаться: чувство общности с тем, с кем ты сражаешься бок о бок. С твоим положением такое очень затруднительно, и тот парень оказался один на тысячу, если не больше. При том, что вы друг друга впервые в жизни видели. Окончательно загрузив впавшего в рефлексию Синдзи, дух полудемона замолчал. Икари хотел уже снова что-то сказать, как вдруг Георг сам нарушил тишину: — Хорошая ночь… Чертовски хорошая. А я чертовски устал, парень — я хочу отдохнуть. С тяжёлым вздохом грузная фигура наёмника растворилась в темноте. «Георгий-сан? — пилот попробовал дозваться до наставника вновь. — Георгий-сааан?..». Без толку — в ответ тишина. Демон вперил взгляд в пустоту перед собой. — Спасибо, Георгий-сан… — тихо побормотал он себе под нос и собрался уже продолжить путь, однако его отвлёк какой-то шорох в переулке. Напрягшись и уловив чей-то жизненный сигнал, Синдзи решил проверить, что там был за шум. Осторожно прошагав к мусорному контейнеру, Икари прислушался. Вроде тишина, но нутро упорно заверяло его в том, что там кто-то есть, причём ещё живой. Полудемон из интереса постучал по железной поверхности контейнера и услышал какой-то сдавленный писк. Ошарашено отпрянув и постояв в недоумении, необычный японский школьник отодвинул крышку контейнера и заглянул внутрь. Различив своими демоническими глазами движение, не обращавший внимания на вонь подросток запустил внутрь руку. Началась возня, что-то внутри зарычало и чуть не укусило его, но уже через миг Демон ухватился за что-то чуть тёплое и мягкое и за шкирку вытащил оттуда щенка. Самого настоящего — из мусорки. Озадаченно посмотрев на живность, парень перевёл взгляд на эмблему контейнера. «Сжигаемый мусор» — было написано на нём. Демон не помрачнел. В принципе, он даже не был удивлён, просто… это было уже привычно. Щенок в контейнере для сжигаемого мусора — что может быть необычного в этом, если люди даже себя не ценят? Меж тем собачий детёныш в хватке пилота продолжал рычать и скалиться, чем, однако, даже понравился сыну командующего НЕРВ. — А ты у нас боевой, а? — беззлобно усмехнулся он, осматривая «найденыша» получше: морда острая, близкая к волчьей, один глаз отсутствовал, а левая передняя лапка — разбита в кровь. Судя по зубам, где-то полгода этому хвостатому чуду уже было. — Свалился мне на голову… Оглянувшийся Демон убедился, что девать это гордое и упиравшееся создание некуда, потому решил взять его с собой. Спрятав притихшего от такого расклада щенка под ветровку, Синдзи направился домой.