***
Синдзи спешным шагом направлялся в оружейную — на днях прополз один слушок, что кое-кто вернулся из своей внеплановой отлучки, но не известил об этом Третье Дитя. Не сказать, правда, что пилот действительно считал себя каким-то важным человеком для вернувшегося, однако не заявиться в святилище всех стрелков института и не отметить возвращение знакомого он почему-то не мог. Просто чувствовал, что нужно прийти и сказать что-нибудь, увидеться, поговорить, в конце концов… Хотя бы просто на отстранённую тему. Да, Икари-младшему самому было впору удивляться своей возросшей общительности, однако он не удивлялся — считал за должное после всего случившегося. — Хан, — кивнул дежурившему за окошком корейцу Демон и получил ответный кивок. — Пришла? Снайпер без лишних слов мотнул головой себе за спину, обнадёживая таким образом пилота-куратора. Что ж, пока что всё шло достаточно хорошо, и Демон сделал то, что, в принципе, не разрешалось большинству других сотрудников НЕРВ: он перешагнул через порог служебного помещения и бесшумно двинулся между стеллажами вглубь комнаты дежурных офицеров. В воздухе витал запах железа и смазки вперемешку с ароматом чая. Говоря откровенно, таких чувств, как сейчас, Икари не испытывал уже давно. Если быть точнее, он вообще не помнил, когда он ощущал что-то подобное, хотя можно вспомнить пару случаев, и то их можно было пересчитать по пальцам, а ещё один из этих случаев является чисто книжным опытом. В том смысле, что он просто встречал подобное в книгах. Полудемон резко остановился — его внимание привлекла увесистого вида походная сумка, попавшаяся ему на глаза. И ничего необычного, но его как-то напрягло содержимое этой сумки: пара едва выглядывавших берцев, какие-то рубашки, брюки — всё это вполне можно было спихнуть на вернувшегося морпеха за исключением одного. Моррис вряд ли пользовалась пеной для бритья, если только… «Бр, даже думать об этом не хочу» — решительно отмёл от себя неприятные предположения парень и продолжил осторожно исследовать помещение взглядом. Наконец-то обнаружилась сержант Элизабет Моррис собственной персоной, развалившаяся в импровизированном кресле спиной к стеллажам, за которыми стоял Синдзи, и… слушавшая музыку. Серьёзно — она была в наушниках, хотя одно ухо было специально освобождено. — Мне кажется, или я и вправду проспал вторую американскую оккупацию? — спросил, привлекая к себе внимание, Демон. Моррис тут же обернулась к нему, снимая с себя наушники и глядя, как на идиота. — Твою мать, парень, ты захотел пойти стопами прадедов с Тихоокеанского ТВД*? — спросила женщина с заметно сузившимися зрачками. — Приобщаешься к прекрасному? — Синдзи кивнул на плеер. — А, это?.. — отставная военная посмотрела на плеер в руке и отложила его. — Это не моё. Она встала и подошла к пилоту поближе, окинув его оценивающим взглядом и будто бы выискивая какие-то изменения. Её взор остановился на глазах чуть усмехавшегося подростка. Грубая женская бровь изогнулась в удивлении. — Ты либо подался в неформалы, либо разыгрываешь меня, — уверенно заявила ветеран боевых действий. — Розовую чёлку пока не ношу и носить не собираюсь, да и по кладбищам носиться не планирую. Дежурная подняла руки в останавливающем жесте. — Даже знать не хочу, — поджала она подбородок для большей убедительности. — С возвращением, сержант Моррис, — сказал вдруг Икари и протянул военной руку, и хотел уже было продолжить какой-нибудь колкостью: — Не могу сказать, чт… Сержант его прервала. Попросту не дала договорить — схватила его за руку и по-братски пожала, прихватив при этом за локоть и притягивая к себе. Демон осёкся, но не растерялся, ответив аналогично. Воины закончили приветствие друг друга. — Я всё поняла, парень, — сказала отставная военная, глядя в глаза пилоту. — Давай продолжим работу, окей? — Да без проблем, Моррис, — ответил Икари, понимая, что ничего другого говорить не нужно. — Вот и отлично, а теперь шуруй отсюда, япошка, пока во мне не заговорили гены морпеха! — Всё-всё, ухожу, — шутливо заверил морского пехотинца Синдзи, разворачиваясь на выход и тут же замирая. Собравшаяся уже вернуться к своим делам Моррис насторожилась, заметив, что взгляд парня был прикован к одной точке. Она осторожно пощёлкала пальцами у него перед глазами. Сгущёнка. Самая настоящая банка сгущёнки, она стояла прямо на небольшой тумбочке у стены, до последнего момента оставаясь незамеченной. И ничего необычного в ней, в общем-то, не было — сгущёнка как сгущёнка, только вот это была обыкновенная русская сгущёнка. Синяя. С белыми надписями. Не прошло и минуты, как явственно почувствовалось присутствие Георга. Пацан, это ведь не глюки? «Не знаю, Георгий-сама, но сейчас проверим» — ответил Синдзи духу, в этот раз совсем уж по неожиданному поводу вышедшему из спячки. — Моррис, — уже привычным «отсутствующим» голосом позвал Демон. — У меня два вопроса: что это, и откуда это? — Эм, — морпех озадаченно оглянулась на продукт в банке. — Ну, молоко сгущённое — друг привёз… Из России. — Из этого у меня вытекают ещё два вопроса. — Не юли. Синдзи посмотрел Моррис прямо в глаза холодным, с огоньком одержимости, взглядом. — Где искать твоего друга, и есть ли у него ещё? Вовремя ответить у почувствовавшей намёк на дискомфорт военной не вышло, их разговор прервало лицо, доселе пилоту незнакомое. — Эй, Лиза, я тут… Оп-па. Было на всех парах влетевший в оружейную молодой коротко стриженный парень со светлыми волосами остановился. Наружность у него была однозначно европейская, а голубые глаза с вопросом останавливались то на пилоте, то на морпехе. В конце концов он, прочистив горло, чуть неуверенно поклонился и как можно более уважительным тоном произнёс: — Коннити Ва. Едва не упущенная, но явно важная деталь: одет парень был в тельняшку. В самую что ни на есть настоящую. Георг в подсознании Синдзи продолжал присвистывать, и это посвистывание постепенно переросло уже в какой-то старый российский марш. Чуть постояв в ступоре, Икари наконец-то изрёк: — Просто поде'ись со мной сгущёнкой, ты'гда мы раз'уйдёмся на обычном «Здра'ствуйте». Русский у него был немного ломанный, да и ударения ставились не всегда правильно из-за того, что речевой аппарат редко употреблял этот язык и потому попросту не привык к нужной артикуляции. Интонация тоже не отличалась звучностью, но тем не менее, судя по чуть приоткрывшемуся рту и неподдельному удивлению в глазах парня, выражался Демон вполне понятно. — Японский городовой, — ошарашенно протянул он, словно ещё не веря в услышанное, — тут кто-то на нашем разговаривает. — Да не скажу, что городовой, но с японским в точку, — с намёком на усмешку сказал Третий Ребёнок. — Вы ещё долго по-русски при мне будете изъясняться? — метнула испепеляющий взгляд в обоих Моррис Тут разговор был прерван отчётливым сигналом и вибрированием чьего-то пейджера. Практически все трое тут же начали оглядываться по сторонам и хлопать себя по карманам, пока не стало ясно, что источник звуков — карман форменной куртки пилота. С некоторых пор у него постоянно был при себе мобильный телефон, пейджер или свой ноутбук, на который подросток, как сотрудник НЕРВ с особым оперативным статусом, всегда мог получить рабочий (либо «околорабочий») вызов. В этот раз его вызывала Кацураги.***
Помассировать виски, тяжело вздохнуть и откинуться на спинку кресла, причём именно в такой последовательности — таким был традиционный обряд Мисато при уходе на кратковременный перерыв за работой. Офицер вперила взгляд в потолок — навалилось же на неё проблем, и ведь только вроде бы со всем разобралась, как одну рутину попросту сменила другая. Да ещё и этот новый приказ… В глазах читалась тоска. Иногда, оставаясь полностью наедине с собой и сбрасывая маску весёлой и находчивой озорницы, подполковник Кацураги задавалась вопросом, почему же на неё всё это обрушилось? И под «всем этим» подразумевалась не просто ежедневная работа с кучей бумаг или какие-нибудь юридические проволочки, нет. Это началось куда раньше — когда ей ещё было 14… Послышался стук в двери, а следом за этим до непривычного учтивый голос: — Подполковник Кацураги, звали? — спросил, заглянув в кабинет, Синдзи. Впрочем, когда в поле зрения появлялся вот этот вот с некоторых пор разноглазый персонаж, все мучившие брюнетку в одиночестве вопросы словно отпадали сами собой. — Тебе не идёт такой официоз, — сдержанно хихикнула женщина. — Да ладно. Излучая какую-то необычайную бодрость, Демон плавной походкой прошёл к столу. Да, на памяти Мисато и впрямь было не так много случаев, когда сын командующего выражал такие… положительные эмоции. Будто бы последние месяцы его настолько поменяли. И люди. — Садись, я хотела обсудить кое-что важное, — всё же приступила к делу офицер, доставая какие-то папки и кладя их перед Демоном. — Вот, кратко ознакомься — пришло с верхов, командующий уже одобрил. Прежнее, едва видимое веселье исчезло из взгляда и позы Икари-младшего. Пилот словно уже предчувствовал что-то. Не отрывая пристального взора от начальницы оперативного отдела, он, стараясь не спешить и ничего не помять, пододвинул один из документов к себе. Как это обычно бывало, ничего нельзя было прочесть ни по его глазам, ни по лицу — он был как стена, сконцентрированная исключительно на бумагах перед собой, и лишь когда он дочитал и усвоил основную информацию, взгляд юноши сместился куда-то в сторону. — Эй, Син, — осторожно позвала своего молодого друга Мисато. — Ты как? Не расстраиваешься? Демон вновь повернулся к ней лицом, с несколько секунд не отвечая. Подумав немного, он понял, что не хочет юлить. — Честно, нет, тем более, что приказ не затрагивает никого из действующих пилотов. И это, на самом деле, вполне логично, так что я даже уверен, что кому-нибудь из балбелсов это будет полезно. Приказ об отборе одного из пилотов для дальнейшей передачи под крыло одного из военных заведений, откровенно говоря, удивил пилота Евы-01. Почему-то он ни разу не задумывался о том, что однажды может случиться такая ситуация и что она вызовет у него такие смешанные эмоции. Подросток сам не знал, какие чувства испытывает по этому поводу. С одной стороны, только недавно пришло наиболее полное осознание того, что вот эти два балбеса по фамилии Аида и Судзухара и его обретённая сестра — его… подопечные? В большей степени первые два, потому как Рей являлась куда более самостоятельной и обладала опытом пилотирования, а вот клоунов, наоборот, приходилось поднимать с нуля. И это действительно было нелегко — это стоило тяжких трудов вкупе с нешуточным риском потерять кого-нибудь из них двоих (если не обоих) в процессе. Но Синдзи никого не потерял. Никого из них. Даже когда ситуация реально вышла из-под контроля, и Икари в конце концов оказался удивлён тем, какими два школяра могли быть везучими и, при желании, живучими. Конечно, нельзя было сказать, что Третий Ребёнок к кому-то из них чрезмерно привязался, но… — В таком случае, раз ты нареканий не имеешь, — удовлетворенно кивнула Кацураги, подавшись вперёд, — хочу посоветоваться с тобой насчёт того, кого выбрать. …просто пришло понимание, что частичка трудов Синдзи теперь осталась в этом дебильном дуэте. Его трудов, знаний. Демон призадумался. — Взгляд первый, — изрёк он, глядя в потолок. — Оба достаточно хороши и подготовлены, чтобы принять подобное предложение: Тодзи — хороший и перспективный боевик, обеспечьте ему необходимые условия, и из него выйдет неплохой такой, довольно живучий боец; Кенске — идейный, и он интеллектуал, однако по здоровью не такой крепкий. Внимательно выслушав, Мисато снова кивнула. — Согласна — сама придерживаюсь аналогичного мнения, но это только первый взгляд. Давай, Демон, ты же знаешь их как облупленных. Икари мысленно издал смешок. «Как облупленных?» — переспросил он про себя, размышляя над тем, какое место это занимает в сложившейся ситуации, и приходя к выводу, что да, это можно назвать правдой. — Взгляд второй: у Судзухары отменное здоровье, но всё же ограниченный потенциал. А ещё, если посмотреть на нашу ситуацию немного под другим углом, можно понять, что выбранный курсант ещё и должен быть хоть чуток более… представительным. Общительным, манерным, а всего этого у Тодзи нет, я потому и зову его периодически обезьяной, потому что сила есть, а манер не надо. Хотя ум, как обнаружилось, вполне имеется. В этот момент Кацураги, в определённом смысле, поставила точку: — Зато у Кенске нужные качества есть. Хорошо рассудил, Синдзи, спасибо тебе. Хотя я сама пришла к таким же выводам, хотелось поговорить об этом конкретно с тобой. Сын командующего чуть улыбнулся одним уголком губ, однако сейчас этот жест казался необычайно глубоким и эмоциональным. — Тебе спасибо. Наверное, его труды просто начали давать всходы.***
— Это американская портативная рация AN/PRC-152, — сказал радист НЕРВ, представляя средство связи собравшимся вокруг него пилотам Ев. — Распространена в Вооружённых Силах США и других армиях некоторых стран мира. Одноканальная, используется для радиообмена на уровне тактического звена… Рей и Судзухара с Аидой стояли рядом и внимательно слушали офицера связи, в подробностях рассказывавшего им о ключевых технических характеристиках рации и давшего самим подержать её у себя в руках, осмотреть и, в двух словах, изучить самостоятельно. Руководство решило развить тему коротких ознакомительных занятий для пилотов по дополнительным военным и полувоенным специальностям, чтобы курсанты, если у них вдруг появится желание, могли бы выбрать себе что-нибудь ещё, когда придёт время и возможность. Кто как, а вот Кенске, похоже, заинтересовался. Заинтересовался даже куда больше, чем любыми стрелковыми курсами — это ведь, по сути, было то, с чем он действительно мог бы поладить. Пока, конечно, гипотетически, но основы-то у него для этого были! Пусть и скромные. Да и в жизни, если так подумать, могло пригодиться куда больше чем… Чем, к примеру, навыки какого-нибудь диверсанта, да ещё с его-то зрением. Нет, о военной службе курсант, конечно же, всё ещё думал, и думал вполне серьёзно, однако в последнее время новые мысли и идеи начали появляться у него в голове. К примеру, чем ему можно будет заняться, если (или когда) это всё, в смысле Евы, Ангелы и НЕРВ, закончится? В пилотах, возможно, не выйдет надолго остаться, а работая, к примеру, со связью, можно и в войсках себе найти место, да и на гражданке вполне сыщется работа. Ну, это, конечно, смотря как всё развернётся. Но вообще, почему бы потом и вправду не остаться на гражданке? Ведь всё, что Аида когда-то хотел, он, в принципе, увидел (пусть и не «по полной программе», но ему хватило), кое-где даже поучаствовал. Хотя рановато он всё же начал о подобном задумываться, ведь надо было ещё конца заварухи с Ангелами дождаться, так что Пятый Ребёнок, возможно, торопился со своими рассуждениями. Впрочем, когда-то же надо начинать, не так ли? После занятия Дети отошли в сторону, чтобы обсудить услышанное и увиденное. Прошло всё неплохо, только Тодзи, как он сам выразился, «запарился», пусть внешне и не подавал виду. С рациями стоит, несомненно, дружить, но даже учитывая это, в деталях разбираться во всём этом у Судзухары желания не было. Кенске решил своего интереса не скрывать. Оба друга заметили, что Рей в разговоре отстранилась и, как они могли судить после длительного знакомства, задумалась. — А ты, Аянами, что думаешь? — обратился к синеволосой Аида. — Хочу поговорить с братом по этому поводу, — довольно быстро ответила Первая Девочка. — Слышал, сержант Ли положительно отозвался о тебе на ознакомительном занятии по снайперской стрельбе. — Ага, этот чудак ещё и разговаривает, — насмешливо подметил Судзухара. — В жизни бы не подумал! — Да, — с привычной мягкостью и спокойствием вновь сказала Рей. — Только… Девочка замолчала. Резервисты тоже выдержали паузу, решив не раскручивать её на ответы, если она пока сама не уверена в том, чего хочет. Друзья, несомненно, были ей за всё благодарны и без проблем попробовали бы помочь разобраться в собственных мыслях, однако не здесь, а в каком-нибудь другом, более подходящим месте. Разговор с Аянами (по-настоящему нормальный разговор) всегда давался сторонним людям с трудом, и потому требовал определённой обстановки. — Лады, забей, — махнул рукой Тодзи. Кенске попробовал ободрительно улыбнуться. — Тодзи прав — не торопись и подумай. Поразмыслив над словами курсантов, Рей кивнула. Она уже привыкла, что Четвёртое и Пятое Дитя вполне были способны говорить полезные вещи. Вдруг за ними выросла фигура Синдзи. Пилоты незамедлительно показали, что готовы его выслушать. — Куратор. Демон кивнул им. — Аида, разговор есть. Переглянувшись с остальными, курсант последовал за куратором.***
— Экспериментальная программа обучения для пилотов? Кенске посмотрел сначала на выданную ему копию приказа для ознакомления, а потом на Кацураги и Икари-младшего перед собой. — Да, — ответила ему сидевшая за своим столом Мисато. — Задумка военных — хотят попробовать помочь нам в подготовке кадров для пилотирования Ев и, возможно, в их дальнейшем обустройстве. Ошарашенный подросток просто упал на спинку кресла, не зная, как ему ответить. Он переваривал полученную информацию. Разве мог он, ещё недавно простой школьник, подумать, что скоро будет сидеть вот так и что перед ним предстанет такой выбор? В последнее время всё как-то слишком быстро закрутилось — Аида откровенно сомневался в том, что сможет удержаться на плаву при такой бешеной скорости. Ещё недавно же всё едва устаканилось и он с трудом, но привык к этому. — То есть… — к резервисту снова вернулся дар речи, — меня заберут из команды? Сейчас он задал самый волнительный для него вопрос. Он даже почти не думал над этим — ему просто сама пришла эта тревожная мысль на ум. — Больше чем одного резервиста, командующий отдавать не хочет, — сказала сохранявшая невозмутимость Кацураги, — из действующих пилотов никого точно не тронут, ты сам понимаешь, так что либо ты, либо Тодзи. — Но вы остановили свой выбор на мне? К Кенске начала потихоньку возвращаться способность логически рассуждать. — Решили обсудить это прежде всего с тобой. Понимаешь, не хотелось бы просто взять и отправить кого-то куда-то в принудительном порядке — у нас немного сложная ситуация. И в то же время, мы решили, что ты подходящая кандидатура, так что спрашиваю прямо: ты хочешь воспользоваться шансом? Шансом… Одно слово словно перевернуло внутри Аиды всё с ног на голову — он серьёзно задумался над этим. — Учебный военный центр — это хороший вариант для тебя, — взял слово Икари, — там для всего есть специально заготовленное оборудование, место и люди, которые постоянно этим занимаются. Там ты вполне сможешь раскрыть свой потенциал. — А остальные? — У нас с Рей «действительная служба», если можно так сказать, а Судзухара… кто-то же должен остаться в нашем ведении и в резерве. А ты никого этим не подставляешь — напротив, ты можешь принести куда больше пользы. Кто-то в любом случае должен будет уйти — такова истина, иначе дурной тон со стороны института может так или иначе отозваться ему неприятным эхом в будущем. Даже при всей неприкосновенности НЕРВ. Кенске ещё раз прокрутил и немного перевернул ситуацию у себя в голове, как бы пристально рассматривая её со всех сторон. Вполне возможно, что, в случае если он согласится, его опять опустят в настоящий ад… Именно так Аида и полагал, потому что не питал никаких светлых иллюзий касательно того, что может ждать его под крылом армейцев. А здесь уже чего-то да добился, однако значительны ли были эти результаты? Возможно, но куратор был прав — есть настоящие учебные центры, с настоящими, профессионально расписанными учебными программами и всем необходимым для этого. И да, это перспективно, хотя с остальными расставаться тяжело. Все уже успели стать… как родные. В груди даже заныло от одной мысли о том, что придётся уйти, однако это были новые горизонты. И в таком случае неважно, какая неизвестность Аиду при этом подстерегает — он должен быть готов на всё! Потому что его уже так научили. — Кто-то в любом случае должен будет уйти, — наконец-то вслух высказался Пятый Ребёнок и вымученно улыбнулся. — Тодзи вы туда по доброй воле не затащите, это я вам гарантирую, так что, думаю, что действительно правильным будет, если отправлюсь я. Чуть посмотрев куда-то в стол, Мисато улыбнулась. Какими-то непонятными, но не плохими эмоциями повеяло со стороны Демона. — Значит, ты согласен. Знаешь, я думаю, что сейчас это действительно был нелёгкий, но взвешенный и хорошо обдуманный тобой выбор. Взрослый. Ты пока свободен, Аида, мне ещё нужно оформить ответ и заняться бумагами для перевода. — Конечно, — Кенске встал из кресла. — Разрешите идти, подполковник Кацураги? — Идите, курсант. Отсалютовав и развернувшись на каблуках, Аида удалился прочь. Икари, посмотрев ему вслед, задумчиво изрёк: — Охренеть, у нас и вправду стало одним идиотом меньше? Мисато не сдержалась и выдохнула судорожный смешок. У паршивца никогда не отнять его скверное чувство юмора. Потом Кацураги вспомнила кое о чём. — Слушай, Синдзи, тебя Рицко просила зайти. Задумчивость как рукой сняло, и Синдзи, приняв информацию, расстался с офицером, чтобы отправиться к главе научного отдела.***
— Привет, док, — поприветствовал Икари-младший учёную, заходя в кабинет. — Звали? «Снова обращается на вы» — пролетело в голове у Акаги, повернувшейся на кресле к выходу и окинувшей подростка в форме института пристальным взглядом. — Да, Синдзи, — после непродолжительного молчания ответила женщина, отворачиваясь. — Проходи. Демон заметил, что подруга Кацураги сегодня какая-то напряжённая, хоть и старалась оставаться при этом внешне беспристрастной. Она словно что-то скрывала, хорошо бы ещё понять, что? Так или иначе, пилот мягкой поступью прошагал вглубь помещения, а двери за его спиной закрылись на электронный замок. Ничего сверхъестественного в этом не было — обычно главное научное светило НЕРВ всегда так делала, когда работала, просто сейчас Синдзи казалось, что с этим сопряжено что-то ещё. Об этом в определённый момент почти прямо заявила сама Рицко, прервав прежнюю работу и с серьёзным видом развернувшись к подростку с какими-то бумагами (что-то многовато Демон видел бумаг в последнее время). Во всяком случае, она не сказала парню ни слова, просто всучив рабочую писанину в руки. Ненадолго задержав на ней сосредоточенный взгляд, полудемон без эмоций принял, как выяснилось, результаты каких-то исследований и прямо на месте начал изучать. Как оказалось, это результаты исследований его организма. Самые свежие. Картина вырисовывалась, мягко говоря, интересная: уровень содержания различных гормонов в крови, плотность мышечных тканей, сравнительный анализ с привлечением данных предыдущих осмотров в сжатом виде и… Сравнение с тканями Ангелов. Планомерно, страница за страницей, отчёт за отчётом, Икари начинал чётко понимать, что это не просто сборник механически соединённых документов, нет… Там всё было взаимосвязано и подчинено почти литературной композиции. Окончанием служило заключение «Различия между ДНК человека и Ангела: минимальны». Синдзи закончил листать бумаги и снова посмотрел на Акаги, которая всё это время глаз от него не отрывала, внимательно наблюдая за реакцией пилота. Однако минуты тянулись одна за другой, а парень, словно наперекор ожиданиям научницы, продолжал хранить молчание и пребывать в абсолютном спокойствии. И что самое плохое, женщина даже не знала, как на это реагировать — то ли это было слишком нагло, то ли слишком зловеще. Хотя чего ей бояться? Как бы то ни было, эта игра в молчанку в ожидании ответов Рицко просто надоела: она была взрослым человеком и собиралась говорить с пилотом напрямую. — Синдзи, я изучила последние твои снимки с осмотров в разных спектрах, провела тщательный анализ крови и многое другое, — нарушил тишину её глубокий ровный голос. — И если честно, всё началось с малого, хотя я давно подозревала, что что-то здесь не так. Говоря «что-то здесь не так», она, конечно же, имела ввиду «что-то с тобой не так». — Где-то краем разума я даже была готова принять всё это как следствие контактов с Евой — её влияния. Но Евы близки к Ангелам, и ни одни, ни другие не отличаются настолько от людей. Твои мутации куда более обширны, и они затрагивают практически весь организм, начиная с ДНК и заканчивая устройством ЦНС с тканями мозга и мышечно-скелетной структурой. — Ага, — неожиданно вновь ожил Икари, вынимая снимок с просветом своей нервной системы. — Я прямо как новогодняя ёлка. — Шутки вряд ли уместны, — холодно заметила Рицко. — В тебе ведь что-то ещё. Доктор не спрашивала — она утверждала. Но Синдзи не напрягался. На самом деле, он бы был куда больше в ней разочарован, не заметь она ничего в принципе или, что ещё хуже, сбрось все странности на контакты с Евой. Нет, чтобы такая учёная допустила с ним такую халатность — это не обсуждается. Сейчас полудемон действительно уважал главу научного отдела как человека, не зря занимающего свою должность. Однако это не значило, что ей и впрямь следовало докапываться до настоящей правды. Краем глаза пилот заметил, как его собеседница сжала руки в кулаки, и подумал о том, как, наверное, ногти сейчас впиваются ей в ладони. — Я ведь права, не так ли? Теперь была очередь Икари неуловимо измениться в лице. — На самом деле, доктор… Это действительно не та тема, в которую вам стоит лезть. — Синдзи, это очень серьёзно, и ты даже, наверное, не представляешь, какими могут быть последствия, если ты не захочешь сотрудничать. В следующее мгновение женщина незаметно содрогнулась от голоса Демона. — Как раз напротив, я прекрасно представляю. Особенно в том случае, если соглашусь, как вы это называете, «сотрудничать». Заведующая научным отделом почувствовала, как покрывается гусиной кожей её тело под одеждой. До последней минуты всё было относительно спокойно, доктор Акаги только испытывала определённые сомнения, но сейчас сердце забилось на порядок быстрее, чем обычно. Внутри начинало потихоньку нарастать чувство… паники? Блондинка усилием воли постаралась взять себя в руки, стараясь не поддаваться предательскому и абсолютно иррациональному страху. При этом пилот Евангелиона не кричал, не повышал голоса и не плевался на каждом слове никому в лицо. Наоборот, всё было гораздо хуже: чем дольше он говорил, тем тише, но вкрадчивее звучала его речь. — Стоять перед выбором будете вы, док. Вы все, если вдруг решите влезть в это. А передо мной такого выбора стоять не будет — я с давних пор уже точно знаю, что буду делать в таком случае. Хочешь этого? Смотреть в глаза сыну командующего Икари оказалось на порядок сложнее, чего никак не могла предугадать Акаги. Два — синий и зелёный, и оба, кажется, смотрят тебе в самую глубь души, видят насквозь, и от этого не скрыться! Как от правды, звучащей из уст юноши, и от всякого слова, безошибочно бьющего в цель, словно очередь из автомата. Именно так — очередь, причём из автомата. Так стрелял сам Синдзи на тренировках, всегда действуя с машинальной точностью. Как будто не двигающееся, но всегда готовое заработать холодное сверло у тебя в голове, а голос вместе с тем тихий, чуть шуршащий. — Это может всем нам обернуться вредом, — почти прошептала Рицко, меж тем ощущая, как липкий холодный пот покрывает её лицо в этот момент. Выпускник японского ЦСМ моргнул. Опасность. Рядом с ним Акаги впервые за всё своё знакомство с Третьим Дитя чувствовала себя в какой-то опасности. Интуиция прямиком из глубин подсознания уже не просто сигналила об этом короткими звоночками, а вовсю вопила, заглушая криком любые доводы разума. Всепоглощающая аура угрозы, исходившая от этого неизвестного науке мутанта, чуть ли не лишала возможности думать — доктору приходилось с трудом вырывать свою способность мыслить спокойным и трезвым умом. — Обернётся, не сомневайтесь, — рублено произнёс Демон. — Если вы продолжите копать в этом направлении и захотите сделать то, о чём я думаю. Но я не советую. Организм едва справлялся с неконтролируемой подачей адреналина в кровь. Остатками своего мышления Акаги понимала, что это плохо, но зато ей теперь никакой кофе не нужен. Потом внимание почти бессознательно, на одной воле зацепилось за новую деталь: свет в лаборатории чуть замигал, а ухо, словно сквозь вату, уловило слабое потрескивание лампы. Странно, ведь с освещением у учёной на рабочем месте всегда всё было в полном порядке. Рицко с трудом сопротивлялась, когда ей, вдруг, легли те самые отчёты на руки. И всё закончилось: с разума потихоньку сходил туман, сердце принялось постепенно возвращаться к привычному ритму и даже освещение вновь заработало нормально. Только дрожь всё ещё блуждала по конечностям, а глаза глядели строго вперёд. Икари-младший абсолютно никак этого не выказывал, но он был отчасти восхищён профессором: она упорно сопротивлялась высвобожденной ауре. Однако он не собирался её проверять. Он бы вообще не хотел это применять, но ситуация, похоже, требовала этого — пусть уж лучше Акаги сразу поймёт, с чем именно ей не стоит связываться. Тем более, что даже Георгий по такому случаю проснулся, а он, несмотря на всё своё терпение, требовал по-настоящему действенных мер, и менее всего его заботила возможная жёсткость методов. Для него вообще такой вопрос не стоял. А когда преемник наёмника заговорил, дух полудемона заговорил вместе с ним: — Надеюсь, теперь ты поняла, док. Погибший воин не дымил, как обычно, и не посматривал ехидно за всем со стороны. Он просто был — присутствовал в помещении, пронизывая каждую частичку воздуха в нём своим словом и своим присутствием. Я уже видел подобное, говорил он. Я уже насмотрелся, сухо звучал его прокуренный голос. Я не хочу повторений. Таковым было его стремление. Любой ценой. И Синдзи его понимал. Иначе бы он не делал так вместе с Георгом и наоборот — Георг бы не делал так вместе с ним. Посмотрев ещё немного на через силу приходившую в себя Рицко, упершую взгляд своих стеклянных глаз в него, подросток не стал говорить ничего. Он уже не хотел ничего говорить, не знал, какие ещё слова можно подобрать — ему казалось, что он уже достаточно сказал на этот счёт. И достаточно показал. — Мне пора, — уже нормальным голосом проронил он. — Подумай: я не угрожал — я просто дал понять, что может быть, а вот хочешь ли ты этого, выбирать тебе. Он развернулся, прошёл к дверям и, сняв с них блокировку, покинул лабораторию. Оставшись одна, Акаги насилу расстегнула воротник рубашки, глубоко вдыхая и выдыхая, будучи неспособной как следует насытиться воздухом. Пропитавшаяся потом одежда, казалось, всё ещё её душила, пусть волна того необъяснимого и ничем необоснованного страха отступила. Поправка: страх был обоснованным. Икари его обосновал, хоть начальница научного отдела и не понимала, каким образом. Ясно одно, это было как-то связано с той, другой его стороной, к которой он явно не хотел её подпускать, как выяснилось теперь. Но что ещё запало в душу, так это его уход. Он не выглядел злым. В смысле, по нему в любом случае не слишком хорошо видно, какие эмоции он испытывает, но сейчас всё как-то чувствовалось. И таким образом, помимо этой тёмной, неисследованной Рицко половины Третьего Дитя дала знать о себе ещё одна половина — та, которая была прекрасно знакома учёной и даже являлась ей… Нет, нельзя сказать, что другом. Или можно? Она повела головой, задаваясь этим вопросом. Неожиданно навалились все воспоминания о совместной жизни и деятельности за последние месяцы. Всё это вошло в резкий контраст с тем, что произошло сейчас, и даже не столько с тем, что сделал Синдзи, сколько с тем, что сотворила сама Акаги. С человеческой точки зрения, кристально ясно предстала перед ней глубокая неправильность собственного поступка. Демон тоже ответил не лучшим образом, конечно, однако, опираясь на знакомство с ним, Рицко уже запросто могла сказать, что это было не просто так. Однако с точки зрения учёной она была уверена в том, что поступала так, как было нужно. С точки зрения сотрудницы НЕРВ она считала, что делает то, что необходимо в подобной ситуации. Только вот все эти точки зрения незамедлительно вступали в острый конфликт друг с другом, оставляя свою владелицу без верного ответа в подвешенном состоянии. Учёная требовала сдачи и незамедлительного исследования всех особенностей Синдзи Икари-нечеловека — Синдзи Икари, как объекта для исследований. Человек же, настоящий человек, требовал другого. Он требовал поступить по совести. Он воспринимал Синдзи Икари несколько иначе, нежели как обычный материал или как точку на экране. Синдзи… Икари… Акаги медленно перевела взгляд на кипу рабочих бумаг в своих руках. Синдзи Икари — личность или гора отчётов? Пока вывод лишь один: слишком много Синдзи Икари в сознании одного человека. Рицко вздохнула — нужно было выбрать кого-то одного.***
Тем же днём, но несколько позже Демон пришёл в место, которое менее всего ожидал посетить ещё неделю назад. В ветеринарную клинику. А на руках у него было всё то же неугомонное существо, именуемое щенком, которого он подобрал тогда на улице. Дождавшись своей очереди, Синдзи направился к дверям кабинета принимающего врача, придерживая щенка, тихо порыкивавшего и настороженно озиравшегося по сторонам своим единственным глазом. Лишь на ограждавшего его собой от остального мира подростка он периодически поглядывал, не издавая ни звука. Не то чтобы пилот был особенно силён в общении с подобной живностью, но подёргивавший острыми ушками пёс, похоже, в любом случае остался доволен тем, что его вытащили из холодного мусорного бака, покормили и дали поспать в тепле. Так что никаких нареканий в отношении Икари животное не имело. Тем более, что он имел странный… запах. Щенок точно не понимал, почему, но осознавал только то, что подобравший его парень как-то отличался от других, потому возникала некоторая опаска. В кабинете пилота тут же встретил молодой ветеринар в очках и в белом медицинском халате поверх простой синей рубашки с тёмными брюками. Пилот сразу отметил, что тот с каким-то узнаванием посмотрел на него, однако никто из них двоих ничего не стал говорить по этому поводу. Коротко представившись друг другу, они решили приступить к делу, и полудемон не помедлил водрузить своего нового хвостатого знакомого на стол, в то время как этот самый хвостатый начинал рычать всё более громко и отчётливо. — Тихо, — сухо и жёстко бросил щенку Демон, из-за чего недовольное животное утихло. Видя беспокойство как собаки, так и ветеринара, понимавшего, что «пациент» сейчас находится не в лучших отношениях с людьми, Синдзи после небольшой задержки начал поглаживать одноглазого пса, рассчитывая на то, что в таком случае тот не станет мешать при осмотре. Просто выходило у него это не очень — рука двигалась то механично и отрывисто, то слишком плавно. Да, пусть люди смеются — гроза Ангелов и боец антитеррора на полставки, Синдзи «Демон» Икари, уже не помнил точно, когда в последний раз гладил собаку! Впрочем, он хотя бы пытался. Где-то на задворках подсознания послышались отголоски чьего-то хриплого хохота. «Нет, Георгий-сан, вам над таким смеяться не разрешается» — с негодованием подумал Икари. В ответ дух только немного помолчал, чтобы потом снова прыснуть со смеху, оставляя ученику на выбор только игнорирование насмешек. «Зато я высоты не боюсь…» — ехидно подумал вдруг пилот, и наёмник умолк. Один — один. Ветеринар тем временем осторожно осмотрел никак не сводившего с него глаз щенка. — Пасть можно осмотреть? Третий Ребёнок незамедлительно исполнил просьбу врача, собственноручно заставив неспособного ему противиться найдёныша продемонстрировать зубы. Молодой медик, посмотрев, хмыкнул каким-то своим мыслям, повелев закрыть пасть, и продолжил осмотр. — Кобель, где-то 4 месяцев от роду. М-да, незавидное у него состояние… Лапы перевязывали вы? На вопрос подросток лишь утвердительно кивнул. Врач приступил уже к более плотному изучению пациента со всеми его болячками, все протесты же со стороны самого пациента были без промедления подавлены пилотом, придерживавшим мелкого остроухого пса. Пока ветеринар делал свою работу, периодически прося Синдзи посодействовать, Демон погрузился в себя. В голове летали разные мысли по поводу Акаги, до сих пор вспоминались странности с диверсантами на полигоне частной корпорации, ремонт, в конце концов, был не закончен, а ещё внезапно пришло осознание того, что нужно было как-то проводить уходящего курсанта. Ну, и с этим щенком нужно было что-то делать, конечно. Потому что у себя пилот Евы его точно оставлять не собирался, по крайней мере, на постоянной основе. Хвостатый, конечно, сразу показал, что обладает крутым нравом и крепкой закалкой, чем почти запал полудемону в душу, однако брать на себя заботу о нём так, чтобы прямо навсегда?.. Нет, на это Икари решиться не мог. Для него это лишняя ответственность, однозначно лишняя, так что нужно было подумать, куда его девать. Говоря короче… Очень. Много. Дел. — Ну, что я могу сказать? — ветеринар закончил осмотр. — За исключением лапы и глаза, никаких отклонений вроде нет, возьму кровь на анализ, заодно выясним, каково положение дел с прививками. Лапу будем лечить, а вот с глазом, к сожалению, уже ничего не поделать — его у него уже просто нет. По породе тоже ничего утверждать не могу, за исключением того, что наблюдается близость к формам пастушьих собак. Усевшийся в этот момент на попу щенок уже с интересом, но без единого звука наблюдал за разговаривавшими людьми. Демон чуть поглядел в его сторону и подумал, что это ушастое чудо скорее на волка походит, хотя заявлению медика это на самом деле не противоречило, да и вслух озвучивать свои мысли пилот не стал. — Рекомендации? — лишь лаконично спросил он. На пару секунд задумавшись и что-то прикидывая про себя, ветеринар ответил, что надо ещё пару раз сходить к нему на приём, взять по рецепту кое-какие медикаменты и уделять щенку своевременно внимание, особенно его повреждённой конечности. Вдобавок нужно было провести анализы, чтобы выявить, нет ли у собаки никаких заболеваний. Синдзи кивнул ему, не раздумывая, по ходу дела сам разбираясь, с какой из своих проблем что делать: с Акаги — ждать; со странностями на полигоне — положиться на Кацураги; с щенком… поспрашивать у знакомых; ну а ремонт продолжить в ближайшее время. И по уже запланированным проводам Кенске у Демона вдруг появились интересные соображения.***
Аида собирал свои вещи в сумку. Дышал он глубоко и размеренно, но мысленно курсант всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что куда-то уезжает, причём надолго. В соответствии с имеющейся информацией, на месте ему должны были предоставить комнату в общежитии, всё самое необходимое нужно было взять с собой, однако с этим у Кенске проблем не было, он даже сам прекрасно знал, что ему больше всего может потребоваться, и поэтому не спрашивал у других. Сказывался полученный у Демона на тренировках опыт. Вдруг к нему в комнату постучались, и парень тут же обернулся в сторону дверей. Мгновением позже по его лицу пробежала улыбка. В дверях стоял средних лет мужчина, одетый как обычный офисный работяга. Он ещё не был слишком стар, но седина уже успела тронуть его виски, а на лбу и под глазами виднелись глубокие морщины. Глаза — несколько выцветшие, но всё ещё достаточно зелёные — глядели на подростка с теплом и чем-то ещё, в чём сам Кенске пока ещё не был до конца уверен. Это был его отец. — Ну что? — наконец спросил он. — Готовишься в путь? — Как видишь, — Аида показал на сумку рукой. — Это военный учебный центр, так что не стоит тащить с собой слишком много барахла, но я постарался учесть всё, что может пригодиться. Хотя не удивлюсь, если меня в первый же день заставят вытрясти всё это на землю. Подросток издал смешок, а мужчина подхватил. — Да, у военных бывает крутой нрав, и ещё неизвестно, подумает кто хотя бы о маленькой скидке, учитывая возраст нового поступающего. Я присяду? — А, проходи, конечно! Дождавшись, когда его отец пройдёт в комнату и сядет на кровать, Кенске без разговоров сел рядом. Его отец всегда был очень учтивым человеком, даже по отношению к своему сыну. И это на самом деле ничуть не принижало его в глазах сына — наоборот, Пятый Ребёнок всегда считал это одной из самых необычайных черт в характере старика, за которую он его всегда уважал и был благодарен. Где-то полминуты их небольшая семья провела в тишине, не говоря друг другу ничего и глядя куда-то вперёд, прежде чем Аида-старший заговорил снова. — Знаешь, Кенске, я на самом деле всегда относился к твоему увлечению одновременно с пониманием и умеренной опаской. Однако сейчас я смотрю на тебя, и знаешь что? Наблюдая немой вопрос в глазах сына, мужчина чуть улыбнулся и наклонился поближе. — Я испытываю гордость, — тихо сказал он. — Тебе было нелегко в последние месяцы, я знаю, но то, как ты поменялся… — Думаешь, она бы была рада? — неожиданно спросил Кенске. Отцу не составило труда понять, о ком говорит подросток. — Она бы была. Продолжай и дальше становиться крепким и мужественным. Веди себя достойно, сын. Аида почувствовал, как тёплая отеческая ладонь ложится ему на плечо. Мужчина ещё раз улыбнулся, глядя ему в глаза, после чего встал и ушёл. Не в пример общительному, предельно открытому для окружающих сыну, этот человек являл собой настоящий образец кротости и спокойствия. Сколько резервист себя помнил, это было так, хотя когда-то отец был другим… До Второго Удара. В любом случае нужно было собираться! Неожиданно зазвонивший телефон отвлёк парня. Достав персональный мобильник и ответив, он с удивлением понял, что его вызвал Икари. Звали его в НЕРВ. Положив трубку, Кенске пожал плечами — НЕРВ так НЕРВ, пусть он ещё толком не понял, каким мог быть повод для этого.***
Местом встречи оказались жилые блоки, в которых жили пилоты во время интенсивного курса подготовки. Там Аида обнаружил уже, похоже, давно пришедших Рей и Тодзи. Несколько недоумевая из-за отсутствия главного инициатора сбора в лице Икари, Кенске посмотрел на занятых какими-то своими делами товарищей. — Рей, Тодзи, а вы не знаете, зачем куратор Икари нас здесь собрал? В ответ он получил лишь какой-то вымученный и отстранённый взгляд со стороны Судзухары. Тот ему даже ничего не сказал, покачав головой, а Аянами вовсе не посмотрела в сторону пришедшего резервиста, что уже само по себе напрягло бывшего милитариста. Друзья были на удивление молчаливы. — Ладно, — протянул он, — а хоть какие-нибудь мысли и соображения на этот сч… Он осёкся, когда Тодзи, не слушая его, отвернулся в сторону и продолжил штудировать какое-то пособие. Аида уже не просто напрягся — он встревожился. Он что, пустое место для них? С чего такое отношение? Подросток продемонстрировал своё недовольство: — Эй, я не с вами разговариваю разве? Теперь на него соизволила взглянуть Рей, отчего Кенске замолк поневоле. Смотрела она долго, пристально и без каких-то определённых эмоций во взгляде, однако курсант всё равно прочёл в них нечто важное: отчуждение. Разум поразила страшная догадка. «Они избегают меня…» — потеряно подумал Аида, осознав, что могло послужить этому причиной. Не успел он и слова сказать, как появился Синдзи, в присутствии которого все встали по стойке смирно. — Уважаемые пилоты, вольно, — привычным безэмоциональным голосом бросил он и остановился. — Я собрал вас здесь, потому что у нас важное событие: нас покидает один из наших товарищей. Курсант Аида Кенске, вы назначены виновником сегодняшнего торжества. Страх вмиг сменился чувством тревоги. Причём не смутным, а вполне отчётливым — Аида ясно ощутил во всём этом какой-то подвох, однако спросить ничего не успел. — Давайте же проводим этого шутника как следует, — сказал Демон. А в следующий момент Кенске увидел, как кураторский кулак стремительно приближается к его челюсти. Едва успевший среагировать курсант даже отступить не смог — его вдруг кто-то схватил сзади и крепко зафиксировал на месте, после чего в глазах всё замигало, а нервная система умыла руки и благосклонно пришла к выводу о том, что лучше сразу отправиться в нокаут. Так мир ненадолго перестал для него существовать.***
Голова… гудит. Это первое осознанное чувство, на котором Аида заострил своё внимание. Доносившиеся словно сквозь вату голоса ничуть не облегчали его боль, если не усугубляли. — …Ну что, художник, скоро там? — Да как нечего делать, отвечаю! Первый голос был курсанту вполне знаком — молодой и вместе с тем с сухой хрипотцой, навевавшей мысли о том, что его обладатель довольно многое успел пережить, а вот второй, какой-то подчёркнуто тягучий и наигранно расслабленный, явно не находил отклика в памяти подростка. — Слышь-слышь, зырьте, он в себя по ходу приходить начал! «Тодзи?.. Он тоже здесь?» — подумал Кенске, абсолютно не понимая, что здесь происходит. — Не «зырьте», — поучительно отрезал присутствовавший здесь Икари. — Смотрите, — тихо, но уверенно вторила ему Рей. — Ладно-ладно, понял, базара ноль… — Да ну тс, — снова этот «вялый» заговорил, — щас усё красиво сделаем. Вдруг парень понял ещё одну очень важную вещь: ему что-то покалывает левое плечо. Нечто на уровне инстинктов подсказало ему, что лучше не дёргаться, однако желавший узреть раздражитель Аида всё же попытался продрать глаза, в которые ударил яркий свет, на фоне которого были видны расплывчатые чёрные силуэты. Как он ни старался, а менее чем за три минуты сфокусировать зрение не вышло. — Всё! — покалывание и жужжание под левым ухом прекратились. — Любуйтесь. В итоге, курсант различил перед собой лицо незнакомого ему молодого человека с розовым подобием ирокеза на голове, пирсингом в носу и пофигистично-довольным лицом. Потом над ним склонился Демон. — Доброе утро, солдат, — с намёком на усмешку молвил он. — Оцени подарок. Лёгкий хлопок по обработанному плечу отозвался неприятным зудом и раздражением, из-за чего Кенске поморщился и потёр пострадавший участок тела. И только он подумал о том, чтобы спросить о том, куда его затащили, как в голове зазвучал новый тревожный звоночек. Несмотря на то, что перед глазами всё ещё всё немного плыло, он резко сел и вперил взгляд в своё левое плечо. С минуту он смотрел и пытался понять, не чудится ли это ему? А потом он поднял глаза на присутствовавших здесь пилотов. Те стояли перед ним и, похоже, улыбались. Чёрт, по крайней мере Тодзи (действительно обезьяна, куратор Икари однозначно прав) упорно сдерживался, чтобы не заулыбаться во все тридцать два, а на лице инструктора приподнялись уголки губ. Аянами же не то чтобы не улыбалась, но не отставала от остальных, потому как… Стояла с неподдельно задумчивым выражением лица, придерживая при этом подбородок рукой. — Молодец, кольщик, честно отработал свои, — в свойственной ему манере похвалил Синдзи парня с розовым ирокезом. Тот довольно лыбился. Да, то, что он развязал Третье Дитя более чем на два слова, на самом деле достижение для него, хотя вряд ли молодой человек подозревал об этом. А Аида с неверием ещё раз посмотрел на своё плечо. Там расположилась аккуратно выбитая тёмно-красная эмблема со сложенным вдвое фиговым листом и четырьмя прилегавшими к нему буквами «NERV», бережно выведенными уверенной умелой рукой татуировщика. Чуть ниже полукругом была прибавлена надпись с девизом: «God’s in his heaven all’s right with the world». Правда, создавалось у Кенске впечатление, будто это было не всё. Словно там ещё что-то должно было быть. — Свободное место под личную эмблему, — неожиданно пояснил Икари. — Если вдруг появится, естественно. Татуировку не портить — считай, что это персональный знак отличия. Ты, кстати говоря, первый, кто такую получил. — Куратор, — превозмогая гудение в голове, Кенске выдавил из себя слова, — так от меня никто не отвернулся? Зря он это спросил — на и без того многострадальную голову опустился кулак одного нахального спортсмена. — Да конечно нет! — ответил ему Тодзи. — Ты как вообще мог такое подумать, особенно про меня? Мы ж с тобой братаны на века, забыл? Это было неприятно. В том плане, что Судзухара чересчур сильно тряс своего друга. Но это было шикарно. Потому что осознавший всё Аида даже не сразу понял, насколько было круто то, что сейчас провернули эти люди. Они это придумали и реализовали, чтобы проводить его. Вдруг в руки ему легло что-то тяжелое и Кенске увидел у себя книгу. Подняв глаза, он узрел неулыбчиво смотревшего на него Икари. — В этот раз отдаю в личное пользование. Полностью. Думаю, вполне подойдёт под твою ситуацию. Ещё не понимавший, в чём подвох, резервист посмотрел на название: «Robert Heinlein: Starship Troopers». А ведь он слышал про эту книгу — о ней хорошо отзывались, а ещё шутили. Если Кенске правильно понимал, так было из-за того, что события в мире сложились отдалённо похожим на мир книги образом. Как бы то ни было, куратор вряд ли бы посоветовал ему что-то плохое, да и, как он сказал, подходило под ситуацию… Аида с признательностью посмотрел на пилотов. — Спасибо. Вам всем. — Не падай в грязь лицом, курсант. И не позорь учителей.***
— Подполковник Кацураги? — Макото, предварительно постучавшись, заглянул в кабинет начальства. Ещё не закончившая работу Мисато пока только махнула ему рукой. — Проходи, Хьюга, мне нужно ещё пять минут. «Как всегда погружена в работу» — с улыбкой подумал её заместитель и прошёл в помещение, придерживая подмышкой планшет с бумагами. Пришлось подождать чуть больше, чем пять минут, однако молодого сотрудника это ничуть не расстроило, тем более, это позволяло ему хотя бы самую малость понаблюдать за подполковником Кацураги в спокойной обстановке. А когда с трудовой деятельностью было покончено, командующая оперативными силами НЕРВ облегченно вздохнула и ошарашила подчинённого неожиданным предложением: — У тебя ведь работа тоже закончилась? Как насчёт того, чтобы пройтись вместе? От такого Макото сначала едва не впал в ступор, но быстро стряхнул с себя это ощущение и начал перебирать возможные варианты объяснения такого отношения руководительницы к себе. Не то чтобы он совсем не верил в то, что Мисато-сан и впрямь могла позвать его просто пройтись, но Хьюга всё же привык сомневаться. Особенно когда поводов для этого было навалом, пусть со стороны женщины всё ещё не наблюдалось ни одного намёка, который бы хоть чуточку прояснил происходящее. Во всяком случае, за минуту размышлений никаких полезных догадок в голове у оператора МАГИ так и не прокрутилось, да и отказывать такой женщине, как Кацураги, старлей смысла не видел, потому он ещё раз тепло улыбнулся. — Если вы просите.***
— Переводишься? — Хикари с необъяснимым удивлением в глазах смотрела на Кенске. — Судзухара, это правда? Вот так неожиданно? Тодзи лишь улыбнулся и хлопнул Аиду по плечу. Правда, в глазах у него мелькнуло что-то грустное. — Да, наш милитарист угодил в учебку. Настоящую. И что мне без тебя делать, задохлик? — Не свисти, пухлый, — Кенске поправил съехавшие очки. — Чё сказал? — Что слышал! Парни начали натуральным образом быковать, едва не столкнувшись лбами и тут же вынудив завестись старосту. — Так, а ну-ка разошлись быстро, и не устраивайте мне тут беспорядков! — Всё-всё, староста, угомонились! — хором ответили мгновенно подобревшие курсанты. Кенске прощался с теми из школьных знакомых, с кем был дружен больше всего. Тодзи не отходил от него почти ни на шаг, улыбался вместе с ним, смеялся вместе с ним, и только что-то в выражении лица периодически выдавало засевшую где-то глубоко внутри него тоску. За ними обоими по пятам ходила ни на секунду не расслаблявшаяся Хикари, иногда устало прикрывавшая глаза и приговаривавшая себе что-то под нос про двух несносных одноклассников. В жизни происходили свои изменения, но это не значило, что она переставала течь привычным образом.***
Гендо внимательно изучал отчёт стоявшей перед ним Акаги. Дочитав до конца, он закрыл папку. — Значит, все отклонения в пределах допустимого? — сухо спросил он. — Да. Рицко стояла перед ним с совершенно невозмутимым лицом, как будто и впрямь говорила правду и не забыла на самом деле упомянуть ничего особенного. Она оставила одного Синдзи Икари.***
— Парковка? — Макото осмотрелся. — Да, самая обычная подземная парковка, — со сдержанной улыбкой ответила ему Кацураги. — Здесь моя машина, в сервисе как раз закончили осмотр, и теперь я могу её забрать. Но не сразу — отойдём подальше. Хьюга наконец позволил себе мысленно усмехнуться. Он знал, что где-то во всём этом есть подвох, и проследовал за старшим по званию офицером. — Я не могу тебе приказывать, Макото, — серьёзным тоном начала Мисато, — потому что это неофициальное поручение. Поможешь? Неторопливо вышагивавший за подполковником оператор МАГИ чуть призадумался, оглядываясь по сторонам. — Излагайте, Мисато, — уверенно ответил он после недолгих размышлений.***
Покрепче ухватившись за массивную решётку, Синдзи вдохнул и поднял её на выдохе. Тяжёлое сплетение металлических прутьев оторвалось от пола, как будто и не весило больше, чем сам полудемон. Водрузив взятый объект на нужное ему место, Икари хлопотливо подпёр решётку, чтобы она встала понадёжнее, и чуть призадумался. Да, наверное, всё же лучше приварить, но приваривать одному?.. Он в последнее время, конечно, словно заново родился, ощущал себя здоровее и крепче, чем когда-то, но сомнения всё равно оставались. Может, нанять парочку-другую рабочих? Работа однозначно пошла бы быстрее. Хотя стоп, у него ведь теперь много разных знакомых есть. Может, кого-нибудь из них попросить помочь? Дел-то — придерживать в некоторых местах материал, а Демон уже всё самое сложное сам сделает. Или всё-таки квалифицированных специалистов взять? «Короче, нахрен такие рассуждения» — подумал Синдзи и резким кивком головы закрыл лицо сварочной маской. Свободной рукой он потянулся к проводу с электродом. Будет нужно, позовёт кого из знакомых. Хотя появится новый повод для шуток над Судзухарой, если сын командующего вдруг позовёт его: тот ещё только дачи генералам не строил.***
Каблуки туфель со стуком сошлись вместе, а носки глядели врозь. Кенске вытянулся, приставив руку с безукоризненно прямой ладонью к голове. Сидевшая до этого перед ним Кацураги неторопливо, но с неуловимой важностью в осанке встала из-за стола и так же отсалютовала в ответ. Когда они оба закончили, Аида позволил себе улыбнуться и сказать: — Спасибо вам за всё, Кацураги-сан, я буду стараться не забывать ваш пример. Мисато хмыкнула. — Не старайся — сделай.***
Следующие несколько часов Кенске провёл в полёте. Причём не на уже привычном Хеви-Файтере, а самом что ни на есть простом вертолёте — Ми-8. Пожитков у него с собой было немного, так что загрузился он без особых проблем, нужно было только подождать. Поглядывая в иллюминатор, заскучавший курсант потянулся к своей сумке и вытащил оттуда книгу. Как и в прошлый раз, неожиданный подарок от куратора был полностью на английском языке, тем не менее, интереса это никоим образом не убавляло и даже наоборот, прибавляло. Открыв её и сквозь запах металла с маслом уловив аромат книжных страниц, Аида ненадолго впал в состояние, схожее с трансом. Прочтя предисловие же, резервист дошёл до первой главы. Даже пробивавшееся через наушники рычание движка в сочетании с гулом лопастей в тот момент не трогали подростка. Начало произведения встретило его вроде бы короткой, но притом весьма яркой цитатой: «Come on, you apes! You wanta live forever? Unknown platoon sergeant, 1918». А потом последовали первые слова от лица главного героя. Потихоньку, курсант даже не заметил, как перестал про себя проговаривать слова на неродном языке, бессознательно переводя всё на японский: «Меня всегда трясло перед высадкой…». Всегда трясло перед высадкой… Высадка… Дрожь… Парень ещё не был идеально знаком с каждым из этих чувств и понятий, но частично всё же успел кое-что испытать на себе. Появилось внутри него теперь нечто такое, что позволяло ему в кратчайшие сроки погрузиться во внутренний мир и переживания главного героя, принять и примерить его чувства и мысли, страхи и желания на себя. Так Кенске по ходу дела забылся за чтением уже однозначно понравившейся ему книги и вынырнул из нового, скрытого за жёстким переплётом художественного мира, только тогда, когда вертолёт начал заходить на посадку. Хотя конкретно на вертолётах летать ещё не приходилось, Пятый Ребёнок вполне резво поднялся на ноги и выскочил с сумкой на выход, чтобы оглянуться и обнаружить встречавшего его военного офицера в зелёной камуфляжной форме. Это был подтянутый молодой человек в очках и с сосредоточенным взглядом. Шум лопастей начал постепенно затихать.***
— Эй, пилот? Пилот! Третий! Услышав оклик в коридоре НЕРВ, Демон с долей опаски и недоумения обернулся, хотя с виду эмоций у него было не больше, чем у кирпича. Недоумение внутри него сменилось удивлением, когда он увидел, что к нему направляется один из солдат института в красном берете. Лицо у него было знакомое, только вот это, в принципе, стало применимо в последнее время ко многим другим охранникам, а вот по именам сын командующего до сих пор всех их не запоминал просто потому, что не видел в этом никакой нужды. — Пилот Икари, — коротко бросил, как бы поясняя, Синдзи. — Да без проблем, — поднял руку в примирительном жесте боец, стараясь выглядеть предельно дружелюбным. — Слушай, тут ведь среди персонала разговоры ходят, мол, ты крутой перец? — На полставки, вроде того, — сдерживая смешок, завёл руки за спину Икари. «Если, конечно, кто-то считает «крутым» переть противнику в лоб» — подумалось ему. Он пока всё ещё не улавливал сути завязавшегося диалога, но охранник незамедлительно ввёл его в курс дела. — У нас тут ребята многие уходят, слышал, может... — в этот момент солдат ненадолго смолк. Но уже через секунду продолжил: — Но те, кто остаётся за дело берутся. Я из таких и, короче, слышали мы, что ты тут с инструкторами всякими здравыми общаешься? Может, как-нибудь пообщаешься с кем, да нам польза будет? — С инструкторами? Вот теперь в голосе пилота пробивались нотки удивления. Разве у охраны нет и так своих офицеров, ответственных за уровень подготовки? Хотя и впрямь, о чём он спрашивал… — Сам тоже приходи, если хочешь, — добавил неожиданно солдат. Этим он заставил подростка задуматься ещё сильнее.***
— Пятое Дитя, курсант Аида Кенске? — спросил офицер. — Так точно, курсант Аида Кенске, пилот-резервист НЕРВ-Япония, — Аида отсалютовал. — Старший лейтенант Янагида, — представился молодой военный в ответ. — Прошу проследовать за мной. Кивнув, подросток пошёл за старшим лейтенантом и начал попутно осматривать пространство вокруг. Разные постройки, казармы, бетонированные дорожки, парковки — всё это сочеталось с обширными зелёными лужайками, усеянными средней высоты деревьями. Место казалось не то чтобы прекрасным, но достойным. — Сначала нужно отметиться в регистрации, а потом заселим вас к остальным, — пояснил тем временем офицер. — Разрешите спросить? — Да? — молодой военный, наверное, был немного удивлён. — А что именно за «остальные»? Офицер улыбнулся уголками губ. — Молодые курсанты, новобранец, скоро познакомишься. Понимая, что военного можно попробовать разговорить, но тот явно старается сохранить какую-то интригу, Кенске не стал продолжать расспросы. Пройдя же пару формальных процедур, он, заходя в очередной кабинет, едва не растерялся от удивления, когда обнаружил там знакомого ему полковника с полигона — Кенгуна. Плечистый мужчина в форменной рубашке вполне спокойно сидел за столом и разбирался с какими-то бумагами, вызывая какое-то ненавязчивое подобие дежавю, а заметив прибывшего курсанта, скупо, но дружелюбно поздравил его с прибытием. И тут же пообещал насыщенную и интересную жизнь с нехорошим таким блеском в глазах. В двусмысленности заявления вкупе со взглядом Аиде сомневаться не приходилось — он уже не был законченным салагой, такие штуки повидал. Когда же с утряской всяких мелочей и бюрократией было покончено, теперь уже новоиспечённого курсанта военного училища повели по открытым светлым коридорам корпуса к переходу в общежитие. Пока резервист шёл, он всё никак не мог отделаться от странного чувства, словно всё это ему уже было знакомо… и в то же время совершенно незнакомо. Неприятно защемило в груди, парень несколько омрачился. Всё одновременно было похоже и непохоже на то, ставшее за пару месяцев родным место. И коридоры как будто такие, но в то же время не такие, и люди вроде бы такие, но притом и совершенно не такие, разговоры, работа вокруг. Кенске стало тяжело, хоть он и старательно удерживал себя в руках. Всё до мельчайших мелочей умудрялось с одной стороны напоминать ему о родном — о доме, а с другой стороны губить эти воспоминания. Те же самые окна, к примеру — в Геофронте Аиде запомнились секции с мрачными, но придававшими штабу своеобразие лабиринтами. С таким нехорошим осадком на сердце курсант и был доведён до необходимого блока. Старший лейтенант незамедлительно распрощался с ним, с таинственной улыбкой на лице заявив, что у него ещё полно работы. Подростку же он только пожелал удачи. Не успел Кенске ничего толком сообразить, как его знакомого в погонах уже и след простыл. «М-да, вот что значит выучка» — проворчал про себя курсант, меж тем собираясь с духом, чтобы постучать. Он был неуверен. Кто мог его ждать за этой дверью? Какой теперь будет его жизнь в этом новом, ещё непривычном для него месте? Банально устав задаваться всеми этими, безусловно, интересными вопросами, Аида в итоге плюнул на свою робость и постучался. Пусть тут будут уже матёрые курсанты-старшаки, ему теперь им в ноги падать? Он раза три, как минимум, чуть не умер, плевать он хотел на подобное, даже если местное управление веревки из него собирается вить на протяжении курса. Не для того его Демон, истинный стражник преисподней, прогнал через Ад, чтобы Пятый Ребёнок теперь перед дверями общаги в учебке мялся. Хотя, когда дверь начала открываться, сердце всё равно на секунду замерло. А потом Кенске встретился взглядом с парой синих глаз, вопрошающе смотревших на него. Ему открыла миловидной внешности девочка, вроде бы его ровесница. Волосы у неё были относительно короткие, каштанового цвета, а причёска походила на нечто вроде каре — Аида не особо разбирался, впрочем, к примеру, мог точно сказать, что Аянами носила каре. Но с этой девушкой у них причёски были непохожие. — Привет, — сказала она, оглянув незнакомого парня с ног до головы. — Добрый день. Эти два слова дались Кенске с неимоверным трудом, хотя он пока успешно это скрывал. Прочистив горло, он уже собрался представиться, однако тут во взоре девушки промелькнуло узнавание. — А я поняла, кто ты — ты же тот самый новенький из НЕРВ, Кенске — Аида Кенске, верно? Эта особа, видимо, являлась весьма энергичной и общительной, чем не могла не расположить собеседника к себе. — Да. — Меня зовут Мана, Мана Киришима, — тепло и открыто улыбаясь, представилась новая знакомая. — Я одна из курсантов в твоей новой группе, так что приятно познакомиться. Чего стоишь? Давай проходи — Мусаши с Кеитой опять где-то пропадают, но скоро будут, тоже с ними познакомишься. Кенске бросил последний взгляд себе за спину, думая о прошлом. Всё это вмиг словно осталось где-то за чертой. Но ему ведь сказали, что это нормально, так? Да и он сам это прекрасно понимал: философского понимания жизни у него никогда нельзя было отнять. Курсант перешагнул порог и закрыл за собой дверь. У него начинался новый жизненный этап.***
Демон наблюдал за солдатами и офицерами охранных частей НЕРВ, тщательно измерявших свободное пространство Геофронта шагами и постоянно перекидывавшихся между собой какими-то замечаниями и комментариями. Те, кто не ушёл. Может, это были самые верные, может — самые понимающие, а может — самые отбитые. Разные места службы, разный опыт, разный возраст — почти всё у них было разным, за исключением одного: выбора. И бежевой куртки института с красным беретом. «Шкафы» и «вешалки» с автоматами всегда были для Синдзи абсолютно сторонней темой до нынешнего момента времени — не то чтобы кто-то считал необходимой помощь в практике конкретно от него, но тут, как выяснилось, сыграло роль то, что он сын командующего, а также мелькает в разных отделах. В принципе, Икари-младший не прочь был помочь, учитывая, что чем крепче будет оборона организации, тем безопаснее будет всем его появившимся в Токио-3 близким в случае нехарактерных для НЕРВ ЧС. И тем меньше будет работы «не по профилю» у него, а то он действительно уже не знал, то ли он пилот, то ли боец антитеррора. Со спины повеяло лёгким, хорошо знакомым Третьму Дитя холодком, и он повернулся назад вполоборота, глядя на бесшумно подошедшую к нему Рей. Та молчаливо посмотрела сначала на него, а потом ему за спину — на охранников, изучавших местность для обустройства собственной полосы препятствий. Демон подумал, что сейчас она заговорит, однако этого не случилось, что отозвалось определённым непониманием и настороженностью у подростка в душе. Аянами, вроде бы, уже привыкла говорить с ним более-менее откровенно, а сейчас она явно чего-то… стеснялась? Поняв, что девочка, скорее всего, из-за чего-то не уверена в себе, полудемон сам решил завязать диалог: — Рей, тебя что-то беспокоит? В ответ пара алых глаз снова вперили свой немигающий взгляд в Синдзи. — Не знаю, как точно сказать. Понимая, что в разговоре вот-вот могут начать возникать едва забытые трудности, Икари-младший решительно взялся это пресечь и отвёл Первое Дитя для разговора в сторону. Этот жест показался ей немного непонятным, но отклик — ей стало… тепло? — Просто начни с того, что есть, и по ходу дела сама лучше поймёшь. У Икари-куна на самом деле был неподатливый, скупой на эмоции голос. Ему, наверное, иногда было трудно задействовать в разговоре совершенно привычные для всех интонации из-за того, что он не привык говорить так, не жёстко. Но… От этого Рей совсем не испытывала дискомфорта – ей скорее становилось только спокойнее. Она ощущала сходство с сыном командующего Икари, как ни с кем другим. А ещё ясным становилось то, что Синдзи по-настоящему старается. Для неё. — Мы много стреляем, — наконец выдала Аянами. — И много дерёмся. — На тренировках? — уточнил полудемон. — И помимо них. Пилот Первой задумался, стремясь лучше разобраться в тех мыслительных процессах, которые сейчас происходили в голове его сестры. Пришлось формулировать новый вопрос. — Тебе тяжело от этого? Рей, по обыкновению своему, помолчала, прежде чем ответить. — Нет. Не совсем. — Не медли. — Меня тревожит то, что убить человека легко. А спасти труднее. Часты случаи тяжёлых ранений. Люди порою настолько забываются в бою, что... Перестают обращать внимание на тех, кто падает. Я видела как ты падал. Много раз. Было застывший перед разразившейся речью сестрой Демон моментально понял, о чём она, и поспешил твёрдо пояснить: — Да, но я всегда вставал. И буду вставать. Однако новый вопрос поставил его в затруднение: — А что делать, если кому-нибудь будет слишком тяжело? — Кому-нибудь, это кому? — спросил он для начала. — Кому угодно, — последовал незамедлительный ответ. — Это может быть кто-то из наших. Синдзи пристально смотрел в глаза Рей, будто испытывая её на что-то. — Я понял тебя, — спокойно сказал Синдзи. И, похоже, он не выглядел недовольным или рассерженным. — Обсудим с инструкторами, будешь работать над углублением своих познаний в оказании медпомощи. Похоже, в какой-то степени Аянами была не готова к столь лёгкому ответу. — Так просто? — Если ты думаешь, что твой выбор чем-то неправилен из-за меня или кого-то ещё, это… неверно, — он говорил медленно, с расстановкой, — а если ты действительно считаешь, что нечто подобное тебе подойдёт, то я только за. Потому что верю, что твой выбор правилен, и ещё, я благодарен тебе за все те разы, когда я падал. — Почему ты благодаришь за то, что падал? — спросила Рей, не совсем понимая последнее из сказанного. — Я благодарю за то, что находил причины вставать. Едва оторвав взгляд от разного цвета глаз, Аянами отвернулась. Ей было над чем подумать. Демон решил ей не мешать, потому что знал: так надо. Иногда стоит просто помолчать... В конце концов, они теперь — семья. Они вместе.Конец дополнительной части