***
Несколько экранов на командном мостике загорелись красным. Не прошло и половины минуты, как следом за ними покраснели ещё два. — Прорыв в секции Кокитос, всем занять боевые посты, повторяю, всем занять боевые посты, это не учебная тревога! — Британский танковый уже вступил в бой и несёт потери, Третий Ангел продолжает прорываться через все препятствия! Русский батальон выходит на позиции! — Всего лишь очередная вахта, — думалось всем ещё днём… — Всего лишь очередная вахта… Экраны краснели один за другим, а по радио передавались всё новые сообщения о том, как теперь уже бывший объект исследования громит все возникающие на его пути препятствия одно за другим. От всего этого научно-исследовательский персонал и командный состав немедленно бросило в пот. «Всего лишь очередная вахта» прямо у всех на глазах оборачивалась настоящей катастрофой: выходившие из строя камеры фиксировали то, как змееподобный Ангел проламывается через барьеры. — Что с нашим Евангелионом? — скрипя зубами от напряжения, по-английски спросил лысый бородатый учёный. Слышался характерный русский акцент. Ответил ему чей-то на удивление спокойный баритон: — Уже готовится к пуску. Пилот ждёт не дождётся почесать кулаки. Что характерно, в речи владельца этого баритона тоже слышался акцент, однако японский. Учёный обернулся и в упор посмотрел на, казалось, совершенно не обеспокоенного происходящим мужчину, умудрявшегося даже в такой обстановке выглядеть необычайно деловито и неряшливо одновременно. Длинные волосы у него были заплетены в конский хвост, лицо украшала, кажется, никогда не покидавшая своё место щетина, а в тёмных глазах виднелась какая-то неуместная насмешка. — Делайте свою работу, инспектор, — сдержанно кивнул немолодой учёный. — Всё, что в моих силах, — со смешком ответил ему японец, и тут же ему доложили, что пилот уже выбрала язык интерфейса. Наклонившись к микрофону рации, он выдержал короткую паузу, как бы подготавливаясь. И лишь в тот момент, когда он заговорил, с лица его почему-то слетела привычная усмешка. — Новый комбинезон подготовить не успели… К тому же, приходится посылать тебя в бой на временной Еве, ты уж прости. Говоря всё это, он выглядел абсолютно серьёзным. Вдобавок, мужчина перешёл на японский. Прошло от силы секунды две, как послышался достаточно бодрый ответ: — Раз мне наконец-то позволили сесть в кресло пилота… Сойдёт. — без всякого намёка на расстройство проговорила девочка на том конце. — Ох и трудный же ты ребёнок, — всё-таки не сдержал смешка японский представитель. Однако читалась на его лице какая-то грусть. — Ладно, дерзай! Стоило ему это сказать, и уже через десяток секунд один из операторов громко отрапортовал: — Временный Евангелион-05 запущен! Направляется навстречу Третьему Ангелу! Это известие было единственным за последние двадцать минут, вызвавшим череду сдержанных облегчённых вздохов. Один светловолосый молодой человек в лабораторном халате достал платок, чтобы хоть немного утереть выступивший на лице пот, однако тут же поступила новая информация: — Российский танковый вступил в бой, есть потери, ведут Ангела по Злым щелям, безрезультатно. — Помоги нам Боже… Отдайте уцелевшим приказ эвакуироваться из секции Лимбо. Всем же, кто уже эвакуируется, прикажите пошевеливаться.***
Рёв движков Т80БВ, на полном ходу нёсшихся сбоку от Ангела, перебивался грохотом орудийных выстрелов, которые ничем, однако, не вредили походившей на дракона твари. — Люцифер, м-мать, — ругался наводчик, хотя даже собственного голоса не слышал. Он говорил больше для самого себя. — Нашло командование, кого бросать на такую зверюгу… Танкист негодовал. Он недоспал, он пронаблюдал за гибелью сослуживцев и, что самое главное… и в чём крылся абсурд, он ничего не мог с этим поделать. А с каждой секундой всё больше отрывавшаяся от них тварь, именуемая Ангелом или Люцифером (по кодовому имени), в принципе перестала обращать внимание на безрезультатно лупившие по ней из пушек танки. Кто? Кто додумался их туда послать? Кто и за каким, простите, хреном, если эта образина вообще их начала игнорировать по первой же возможности?! — Цель вне зоны досягаемости! — по связи передал командир. Наводчик не сдержался и со злобы двинул кулаком по одной из переборок, после чего без сил ткнулся лбом в холодный металл. Глухую ярость, клокочущую в груди, перебивал только шум двигателя. Кто-то с пониманием потрепал его за плечо. — Новые указания из штаба! — голос командира заставил экипаж встрепенуться. — Все, кто есть, дуем на выход, немедленно! На подходе «Эсминец» — займётся нашим драконом! — Ага, неужели додумались, выходит? — едко и мрачно спросил наводчик. — Лёха, угомонись пока, — грозно приказал ему командир. — Разбор потом проводить будем, может, хоть это немного прочистит кабинетным гадам мозги. Короче, дуем со всем отделением до ближайшей платформы, а оттуда — на доки! Сказано торопиться! — Принято, командир! — как можно более бодро попытался отозваться мехвод, не отрывая взгляд от смотрового окна. — Веду за головной машиной! Внутри танка установилась гробовая тишина.***
Руки в толстом зелёном комбинезоне крепко обхватывают рычаги управления, периодически двигая их вперёд-назад. В груди тревожно бьётся сердце, а пилот в беспокойном предвосхищении от предстоящей схватки напевает явно услышанную когда-то в детстве песню: — Раз уж счастье не идёт ко мне само, со-бе-русь ему навстречу в путь далёк… Временный Евангелион-05 посредством четырёх оборудованных специальными колёсами ног несся навстречу Третьему Ангелу по рельсам туннеля. Мари, пилот, продолжала напевать и сохранять среднюю скорость: хотя её пробирала дрожь от того, что вот он, долгожданный момент действия, девушка старалась не лезть на рожон и не терять голову. Всё совсем как в тексте: — Раз шажок — один денёк, три — уже и третий. Три шага вперёд, да два назад… Анализируя обстановку при помощи шлема с функцией дополненной реальности, девушка тяжело выдохнула и плавно вошла в поворот. «Почти как на учениях, — мысленно повторяла Илластриэс, — почти как на учениях, только не на учениях». Ей нравилось пилотировать Евангелион, даже так называемый «временный», нравилось ощущать рычаги управления в своей хватке, нравилось покалывание синхронизации, сменяющееся чувством мощи… Нравилась мысль о тонкой грани между жизнью и смертью в бою. Потому каждое движение сейчас, каждый вздох для неё наполнялись особым значением. Каждое мгновение было преисполнено особыми впечатлениями. — Вся-то жизнь людей топ-топ, раз-два… Проехав начало нового тоннеля, Мари услышала, как захлопываются барьеры за спиной Евангелиона, а потом на дисплей вывелась информация о том, что противник теперь движется прямо на неё. В эту самую секунду девушка ощутила, как мелкая дрожь прокатилась по телу, вызывая мурашки. Белые зубы обнажились в улыбке. — Вот и погнали, — с такой радостью, как будто ей предстоял не бой, а поход в парк аттракционов, проговорила Мари и тут же с азартом подалась вперёд. — Развернуть АТ-поле! Системы моментально отчитались о выполнении команды, а девушка приготовила для удара специальное копьё. В кромешной тьме туннеля, чуть рассеиваемой мрачно-алым светом аварийного освещения, начинала проглядывать похожая на скелет змеиная фигура. За несколько десятков километров было видно, как у Ангела что-то светится в голове. «Лучевое оружие» — взбудоражено, но не теряя собранности отметила про себя Мари, оценивая уровень угрозы от такого лобового столкновения. Впрочем, Люцифер, насколько все успели понять из наблюдений за его действиями, не спешил применять своего козыря, пока не сталкивался с какими-либо крупными неподвижными препятствиями. Странно, однако углубляться в ангельскую логику, чуждую человеческому разуму, времени не было ни у кого. В углу дисплея отсчитывалось стремительно сокращавшееся с каждым мигом расстояние между Евой и Ангелом: пятьсот метров, четыреста, триста… двести… Короткий вдох. Подняв копьё, Илластриэс замахнулась для удара. «Совсем как средневековый рыцарь на коне против дракона» — пролетела в голове смутная ассоциация со стариной, гревшая девушке душу и почему-то придававшая сил. Выдох, удар!.. Промах! Мари ничего не успела толком понять, как через плечо, прямо рядом с её (вернее Евы) головой пронёсся Ангел, воистину по-змеиному резко выбросившийся вперёд. Девушку захлестнула целая волна негативных эмоций, и следом пришло осознание того, что треклятый Люцифер-змей обдурил её, оставил позади и стремительно удаляется прочь! Негодование, короткая вспышка злобы, взятие себя в руки, удар по тормозам! Еву-05 сильно занесло и развернуло лицом назад, к уносившемуся Третьему, а буровые механизмы торможения оставили в бетоне шахты длинные тёмные борозды. Сначала согнувшаяся напополам от такого неприятного процесса пилот насилу выпрямилась и, тяжело дыша, вновь оценила обстановку. Нагнать. Эту тварь необходимо было нагнать! Евангелион тронулся в путь, набирая скорость.***
— Куда ушёл инспектор Кадзи? — озадаченно спросил один из молодых учёных. — Дьявол с ним, — махнул рукой старший, — надо отстоять зону Лимбо! Или хотя бы вынести то, что осталось… — Командующий Бородин? — обратился к нему один из операторов. — На связи полковник Карпов. Было видно, как напряглись мышцы на лысой голове Бородина и как коротко вздрагивает кадык. — На экран, — отрывисто бросил он. Секунда, и на одном из менее крупных (по сравнению с прочими) шестигранных экранов с некоторыми помехами возникло изображение мужчины в полевой форме с красным беретом, прижатым к макушке ободком крупных наушников с гарнитурой. — Штаб, это Карпов! — перекрикивая шум на фоне, начал военный. — Мы почти закончили эвакуацию, но нам нужно ещё хотя бы немного времени! Повторяю, нужно время, как слышите?! — Слышим вас, Карпов, — как можно более громко и чётко ответил Бородин. — Обстановка ухудшается, эвакуируйтесь немедленно! — Командующий, мы уже отправили в числе основной группы большую часть перс…ла и …ания! Но на подходе ещё раненые! Не успел Бородин ничего ответить офицеру сил безопасности, как одна женщина-оператор ошарашила присутствующих новой вестью: — Наружная стена повреждена, последний барьер пробит! Повторяю, пробит! Взгляд командующего метнулся к основному экрану. Вместе с этим Карпов на другом канале тоже на что-то отвлёкся, придерживая толстый ворот кофты, вылезавший из-под «флоры». — К-Карпов! — насилу проговорил Бородин, обращаясь к военному. — Дайте мне пять минут, командующий, — переменившись в лице, бросил по связи мужчина. — Конец связи. Изображение сменилось белым шумом. От ухудшавшейся с каждой минутой обстановки командующему базой Бетани казалось, что он буквально чувствует, как нервы вытягиваются в тугую струну. — Цель вырвалась из саркофага, — вновь рапортовала женщина-оператор с британским произношением. — Взяла курс на Ахерон. — Пилота мне на связь, живо! — рявкнул Бородин. — Уже! — Ай-я-я, — скоро послышался звонкий девичий голос, в котором, тем не менее, слышались напряжение и одышка. — Слушаю вас! — Макинами, — обратился к ней по второй фамилии Бородин. — В комплексе ещё остались люди, задержи Ангела и уничтожь! — Чего?!***
Напавшая на след противника Илластриэс, признаться честно, опешила от таких указаний. Это исчадие Ада (Мари такое символичное наименование казалось уместным) уже прорывалось на свободу, к морю, и уж кто как, а она, Мари, точно не знает, что делать с ним в таком случае. Однако отлынивать на посту не принято. Потому, не теряя ни минуты, девушка подвела Еву к дыре в потолке, проделанной Ангелом и ответила: — Хорошо, я займусь этим! Специальные «рога», напоминавшие троллейбусные, были скинуты, и Евангелион остался без энергопитания со стороны базы. Таймер начал отсчитывать время до отключения всех систем. «Да уж, сначала задержи, а потом уничтожь, Мари, — мысленно причитала девушка, — да, господин командующий, конечно, господин командующий, рада стараться!». Заработали реактивные двигатели, отправившие четвероногий биомех в короткий полёт до Третьего Ангела, начавшего ползти по одному из оградительных столбов. Прокрутившись в прыжке вокруг своей оси (механика это позволяла), Евангелион с размаху пригвоздил Ангела к столбу похожим на вилку копьём. Тот, резко замерев, в тот же миг обмяк, свесив костяную голову вниз… Только для того, чтобы уже через несколько секунд зашевелиться снова и с чудовищным воем всадить по Еве лучом.***
В то время, как основная часть всех катеров и воздушных транспортников удалилась в сторону командного судна Урал-2, полковник Василий Карпов всё ещё стоял на причале и упорно ждал последних эвакуирующихся, не обращая внимания ни на страшный ветер, продувавший его до костей, ни на хлопья мокрого снега, мешавшиеся с брызгами алого моря, бушующими волнами разбивавшегося о твердыню базы в Арктике. Он не уйдёт, пока не заберёт с собой последних членов персонала! Пришло сообщение, что один из экипажей, подобравший пару выживших сотрудников НЕРВ, задерживается, и только их дожидался боевой офицер, до последнего не надеясь, но веря в то, что всё получится. Те учёные каким-то чудом уцелели в секции Кокитос при выходе Ангела из заморозки, однако сначала считались мёртвыми и потому отстали. Теперь что посеяли, то и пожиналось… С одной стороны Карпова раздирал лютый мороз, а с другой ему казалось, что внутри всё пылает адским огнём от напряжения. Кровь у него в висках стучала ничуть не менее громко, чем завывавший на причале ветер и шорох волн, хотя кулаки дубели! Он даже о бушлате не успел подумать — так и забыл гревшую его в особо холодные дни куртку где-то на крючке кабинета. Откуда-то сверху, сквозь шум кругом до промерзшего уха полковника донеслись звуки чьего-то ужасного воя и взрывов… «Времени совсем мало, — пронеслось в слегка затуманенном от волнения сознании военного, — да хоть бы и танковый парк забыть, но самим уцелеть». В тот же миг в душу закрались сомнения, с мерзким чувством начиная грызть былую уверенность офицера… Вот стоит он здесь, вот ждёт последних людей. Как дурак. А тут всё взрывается. Просто взрывается, совсем как в тех отчётах из Токио-3, в которых рассказывалось о столкновениях с Ангелами у Геофронта. И его, Карпова, просто разносит, расщепляет на молекулы, скажем, как при ядерном взрыве. И его, и этот трижды проклятый экипаж с проклятыми по десятое колено учёными, и транспортник, пилоты которого, верные приказу командующего силами безопасности, остались дожидаться последних членов персонала вместе с Карповым. А потом семьи всех этих людей (у кого они есть) получат по извещению. И его, Василия, семья — тоже. Полковник ненадолго прикрыл глаза. И тут же открыл их, злобно что-то прорычав. Нет уж, к чёрту! К чёрту такие мысли. Тут Карпов невольно вздрогнул от грохота взрыва, раздавшегося где-то за толстой стеной комплекса. Через шум вьюги пробивалось тарахтение движка. Все мрачные мысли как ветром сдуло из головы немедленно оживившегося полковника и он припал к бетону, когда из дверей высыпались трое танкистов, двое из которых тащили на спинах учёных в запятнаных сажей и порванных белых халатах. Командир экипажа сходу отсалютовал. — Извините за ожидание, товарищ полковник! — Полезайте внутрь! — проорал Карпов, сам на автомате салютуя. Все побежали к стоявшему на месте VTOL’у американского производства, MV-24H «Стервятнику». Едва последний человек зашёл внутрь, транспортник оторвался от земли, ещё даже не закрыв десантный отсек. — Набираю высоту, беру курс на командное судно, — известил на английском пилот через систему связи. — Всем крепко держаться, возможна сильная тряска. «Просто вытащи нас отсюда» — подумал Карпов, не терявший, однако, самообладания в присутствии подопечных и помогавший при этом обустроить сильно потрепанных учёных. — Эй, — он похлопал по щеке старого профессора. — Это я, Карпов, слыш… Он не договорил — за бортом послышался новый взрыв, и транспортник затрясло. Кабину заполнили звуки тревожных сигналов. — Держитесь! Следом за этим один из учёных, казалось бы, пребывавший в истощённом состоянии, разразился то ли потоком отборной немецкой ругани, то ли потоком молитв.***
Из-за фантомных откатов Мари казалось, что комбинезон плавится и въедается ей в кожу, словно броня в плоть Евы, попавшей под лучевой удар. Но знающую, что это не её боль, девушку это не останавливало и, напротив, только распаляло. Повиснув на пригвождённом к столбу Ангеле, пилот схватилась механической клешнёй за его ядро, силясь раздавить само сердце твари. «Сколько… мне… ещё… держаться?» — подумала Илластриэс, уже неспособная думать о чём-то лишнем. Перед глазами мельтешили пузырьки ЛСЛ вперемешку с цветастыми пятнами, картинка сузилась ровно до алой сферы ангельского ядра. Боль, нехватка сил и кислорода, мандраж от мысли упустить противника или умереть. Таймер показывал, что энергии осталось ещё на полминуты, даже меньше. Дыхание перехватывало от такого пограничного состояния между жизнью и смертью. Но Мари это нравилось! Нравилось, как адреналин и норадреналин будоражат кровь, щекоча низ живота. И она готова была отдать ещё десять лишних секунд, если её о том просят, потому как ввиду всего принимала на себя ответственность. Новой лучевой атакой Ангел отрезал Евангелиону его механические ноги. — М.ри! — замельтешило рядом окошко связи без четкого изображения. — …ей его… Бей! «Вот оно!» — подумала Макинами, уже двумя манипуляторами схватившись за ядро и давя на него что есть мочи. Зарычав и ощутив мощный прилив ярости, Мари почувствовала, как даже у Евы раскрывается пасть, которую не удержали никакие скобы. — Давай уже… Подыхай!!! — прокричала девушка, обеими руками схватившись за один рычаг. В итоге, ядро всё же треснуло… Ангел замер, а осколки сферы в то же мгновение превратились в тёмно-красную жижу. Пилотская капсула внезапно выдвинулась наружу и, подхваченная заготовленным реактивным двигателем, унеслась ввысь. А потом обезлюдевшая база потонула в яркой вспышке взрыва, волна которого докатилась до самого командного судна с примкнувшей к нему небольшой «флотилией» из спасательных катеров. Корабли, однако, выдержали всё и уцелели на разбушевавшихся волнах мёртвого моря, оставшегося от когда-то простиравшегося здесь ледника. Капсула тем временем пошла на снижение где-то неподалёку.***
— Цель уничтожена, — отчитались по радиосвязи. — Ева-05 ликвидирована, пилот катапультировался. Инспектор Рёдзи Кадзи с места пилота посмотрел через окно самолёта на то место, где расцвело пламя взрыва. Не снимая пилотского шлема и не поднимая солнцезащитных очков, встроенных в него, японец тяжело откинулся на спинку кресла. — Что ни говори, — выдохнул он, — но мне стыдно, когда взрослые используют детей в своих целях. На кресле второго пилота лежал тёмно-зелёный бронированный кейс.***
Болтавшаяся на поверхности кроваво-красной водной глади капсула с шипением раскрылась, и оттуда с нечленораздельными звуками выглянула Мари. Девушка насилу разогнула спину и уселась на край люка. — Могли бы сразу сказать, что это будет жёстко, — посетовала она, снимая неожиданно отяжелевший шлем. Пряди тёмно-русых волос свободно развевались на холодном ветру. Откуда-то от макушки головы к правой щеке тянулась тонкая струйка крови. И всё же серо-синие глаза за очками смотрели на окружающий мир с задором, а тонкие губы вытянулись в улыбке. — Выжила, и то ладно, — сказала она, глядя в сторону двух сиреневых световых крестов, взметнувшихся к небу на месте взрыва. Она привстала на капсуле. — Мне так неловко, когда дети используют взрослых в своих целях. Два креста украсились радугой… — Прощай, Ева-05, — тихо произнесла улыбавшаяся девушка. — На славу потрудилась. Вдалеке уже слышалось гудение транспортников.***
Часть II: Ты (Не) Ангел
Стрекотание цикад за окном, тепло солнечных лучей, утренняя свежесть… — Fly me to the Moon, — запел будильник, — Let me play among the stars Let me know what spring is like On Jupiter and Mars. …подъём. Встать, потянуться, размяться. Поднять свою сонную тушу на перекладине, установленной над одним из дверных проёмов, чтобы совсем уж проснуться, а оттуда — в санузел. После водных процедур и плотного завтрака — подойти к заранее вывешенным на видное место плечикам, на которых покоилась чистая и выглаженная белая рубашка с двумя нагрудными карманами. К форменной рубашке с длинным рукавом прилагаются стандартные тёмные брюки, о безукоризненно ровные стрелки на которых, кажется, можно порезаться. К брюкам, в свою очередь, добавляется ремень с вычищенной до блеска (как и уже стоящие у выхода туфли) пряжкой… А потом поверх навешивается служебный ремень полицейского типа с прикреплёнными к нему чехлами для различного снаряжения и кобурой с Береттой. Отдельно берётся нож в чехле. Последнее, что пришлось взять Демону перед выходом, это букет купленных накануне белых лилий. После этого пилот Евы-01 в абсолютной тишине покинул квартиру. На улице его уже ждала завёдшая машину Кацураги. Без слов перекинувшись парой кивков, они тронулись в путь.***
Подъезжая к кладбищу, Мисато не могла не обратить внимание на улетевший прямо перед ними Хеви-файтер с маркировкой института НЕРВ. — Похоже, нас кто-то опередил, — хмыкнула офицер, подъезжая к границе участка. Она посмотрела на своего пассажира в лице Синдзи, надеясь хотя бы на короткое объяснение или другую реакцию. Подросток, однако, просто смотрел в окно, словно вообще не обратил внимания на её реплику. Из-за этого у Кацураги самой как-то отпало желание что-либо говорить, как если бы это было неуместно в сложившейся ситуации. Икари-младший вообще с утра был даже более закрыт и немногословен, чем обычно, и только когда синяя Рено остановилась, он тихо проронил: — 15 минут. — Можешь задержаться подольше. — … Демон не обернулся — лишь молчаливо снял тактический пояс, чем несколько удивил Кацураги, после чего взял букет белых цветов и вышел из машины. Пояс был оставлен на переднем сидении, где ещё недавно сидел его владелец. Мисато, заглушив мотор, тоже вышла, чтобы пронаблюдать за парнем. Тот стоял спиной к ней и лицом к кладбищу. Кладбище… Пустынная местность на многие километры вперёд от этой границы была усыпана ровными тёмными столбиками могил, примыкавшими к небольшим металлическим плитам с именами и годами жизни усопших. Таких столбиков с плитами здесь не просто много — их невероятно много. Своего рода вечное напоминание всем живым о Втором Ударе, как о переломе, затронувшем каждого. «Наверное, для него это важный день» — подумала, пусть и с долей неуверенности, подполковник, глядя на стоящего, будто в ожидании чего-то, Синдзи. Но вот прошло ещё несколько секунд, и подросток всё-таки тронулся с места. Да, здесь было много могил, тем не менее, он не терялся. Демон точно знал, куда ему идти — он никогда не забывал дороги к одному единственному нужному ему надгробию. Пришлось углубиться на территорию кладбища, но всего через несколько минут Икари уже дошёл туда, куда надо. Разного цвета глаза воззрились на скромного вида плиту с надписью: «Икари Юи; 1977-2004». Осторожно положив букет, пилот Евангелиона выпрямился и провёл в тишине около пяти минут, глядя куда-то в сторону. Он всегда приходил сюда раз в год. Как и его отец, собственно, только вот… Демон обогнул изгибистый пейзаж усеянных столбами холмов безэмоциональным взглядом. По давнему уговору они никогда здесь не пересекались. Это был негласный уговор, крепкий, как камень, и, наверное, один из тех немногих, которые были заключены между ними как между двумя Икари. Нельзя сказать, что парню здесь слишком нравилось. Но всё же приход сюда действительно был для него важен по одной причине: хотя в деталях Синдзи никогда не вспоминал смерть матери (просто потому что не хотел — это была его личная слабость), здесь его в какой-то момент всегда посещали необычные эмоции. Это было связано с осознанием некой смутно понимаемой вещи: смерть матери почему-то прочно ассоциировалась в его сознании с мыслями о долге. И несмотря на то, что подростку до сих пор трудно было понять, о каком именно долге идёт речь, само чувство крепко въелось в разум с детских лет. Такова его личная причина ежегодного посещения этого места. У отца, насколько Третье Дитя мог судить по их давнему разговору, причина отличалась: для него это являлось напоминанием о том, что о некоторых вещах просто нельзя забывать. Тоже, наверное, по-своему мудро, почему нет? К Гендо у Синдзи пусть и было предвзятое отношение, но перенимать у биологического отца что-нибудь полезное это ему не мешало. Закончив своеобразную церемонию, регулярно повторявшуюся из года в год, Демон развернулся и ушёл. Так же молчаливо, как и пришёл. Ждавшая его у машины Мисато встретила пилота лёгкой улыбкой. Она ничего не говорила. Синдзи счёл, что это достаточно уместно. Подняв на неё глаза, он неожиданно тоже слегка улыбнулся.***
Прилегавшая к кладбищу пустошь давно сменилась живостью зелёных холмов. Синяя Рено спокойно мчалась по трасе в сторону прибрежной зоны, которую предстояло обогнуть по пути в Токио-3. — А ты, похоже, просветлел, — заметила довольная Мисато, ведя машину. — Тебе кажется, — хмыкнул Демон. На губах его, однако, играла всё та же нехарактерно тёплая улыбка. — Как там у тебя с повышением? — спросил он. Подполковник издала тяжёлый вздох. — Ничего-то от тебя не скрыть, паршивый демонюга, — ворчливо проговорила женщина, плавно входя в поворот. — Скоро получу, надо только оформления бумажек дождаться, только и всего. — Вот и порадовалась бы. Будем отмечать? — Было бы что… До этого занимавшийся созерцанием проплывающих мимо пейзажей Демон обратил внимание, что Мисато как-то помрачнела. — Всегда есть что, — неожиданно сказал он. Это сразу заставило Кацураги выйти из состояния отрешённости. И хотя Икари-младший всё так же, как и прежде, смотрел в окно, её тянуло высказать удивление. Подобная позиция обычно была не в духе этого тёмного паршивца. Однако ничего сказать она не успела из-за неожиданно зазвонившего телефона. И, что самое неприятное, зазвонил он вместе с завибрировавшим в кармане у Демона пейджером, а это наводило только на одну мысль… — Кацураги на связи, — приняла офицер вызов через гарнитуру. Однако уже через несколько секунд пришлось быстро уводить автомобиль из-под грохнувшегося на трассу обломка. Всю меланхолию с Демона как рукой сняло. — Это что, корабельное орудие было? — вопросил он, по ходу дела доставая пейджер. — Ну да, кто бы сомневался… Короткий код подтверждал догадку: новое нападение, причём, как назло, совсем рядом! — Повтори! — выровняв автомобиль, приказала по телефону Мисато. — Седьмой Ангел приближается со стороны залива Сагами, — снова отчитался не услышанный в первый раз Аоба. — Вторая флотилия вступила в бой. Чрезвычайное положение объявили две минуты назад. — Мисато, поворот! — громким, но ровным голосом заметил Синдзи, следивший за дорогой в поддержку Кацураги. — Подожди, — сказала оператору Мисато, выкручивая руль и комбинируя тормоз с сцеплением. По уху резанул протяжный визг шин, авто вошло в занос. Органы внутри немного поджимали от перегрузки, впрочем, для Демона, после его-то пилотских перегрузок, это походило скорее на аттракцион. Очутившись на побережье, офицер и пилот смогли лично узреть то, как новый Ангел неспешно расправлялся с японскими кораблями на алых просторах моря. Внимание Икари против его собственной воли оказалось приковано к неравному бою. Когда потенциально опасный участок миновал, подполковник вернулась в эфир. — Он прямо перед нами. Мы с Демоном в пути, немедленно отправьте Нулевую, боевая задача 03! Четвёртому — боевая готовность, задача 00! Сжав челюсти, Синдзи отвернулся и увидел уже мчавшуюся к порту группу броневиков и бронетранспортёров, в которую вписалась и их с Кацураги машина. — Никак нет, — ошеломил командира ответом Шигеру. — Задача 02 уже приведена в исполнение. На бортовой компьютер тут же были переведены данные. — 02? — синхронно спросили Демон и Мисато. — Быть того не может, — уже в одиночку пробормотала подполковник, зачем-то всматриваясь в небо. Взбудораженный и, вдобавок, заинтригованный Икари, глядя на брюнетку, решил, в свою очередь, открыть окно и высунуться, чтобы посмотреть. Поток сильного ветра нещадно защекотал ему глаза, однако обративший взор к голубому куполу полудемон проигнорировал это неудобство. Он, похоже, начинал понимать суть дела. Где-то там, высоко, летел крупный транспортный самолёт в сопровождении истребителей. Такой же, какой применялся для переброски его, Синдзи, Евы во время демонстрации в развалинах Старого города. И от него определённо что-то отсоединилось…***
Активация систем… Отстрел креплений… Сейчас начнётся свободный полёт. При мысли об этом немного трясёт. «Все системы в норме, — заверяет интерфейс, — источник питания: внутренние батареи. Оставшееся время функционирования: 5 минут». Ева-02, скованная транспортным контейнером, камнем полетела вниз, отсоединившись от транспортника. Тряска ушла, и внутри вмиг всё сжалось! «Управляюсь за пять минут!» — бойко подумала пилот, невольно вздохнув от наступившего ощущения полёта. Стенки контейнера разошлись и разлетелись в сторону, а по глазам ударил яркий свет… Евангелион красной расцветки раскинул руки в сторону, словно крылья. Свобода! Крылья и впрямь имелись, только на навешенном на спину рюкзаке с парой реактивных двигателей. Тем временем оставшиеся вверху истребители посторонились, и от транспортника отсоединился ещё один объект: оружие Евангелиона, родственное по конструкции арбалету. Стараясь держать дыхание ровным, Второе Дитя начала вспоминать то, чему её учили немецкие инструктора-парашютисты в период подготовки к транспортировке. Не просто вспоминать — она применяла это. И всё это сопровождалось непередаваемым чувством эйфории от осознания того, что теория, постигавшаяся ею долгие месяцы, наконец претворялась в жизнь на практике. Ноги биомеха подогнулись в коленях. Благодаря едва заметным телодвижениям пилот начала выравнивать курс падения. Здесь она была хозяйкой положения! Приближавшийся арбалет уже можно было схватить рукой. Да, хозяйка, именно так! Выставить к оружию руку и подцепить пальцами… Неудача! Резкий удар прямой чёрной линии, неожиданно выпущенной Ангелом, отбросил оружие в сторону, а зарычавшая от досады пилот Второй метнула в сторону Седьмого Ангела испепеляющий взгляд: похожая на песочные часы конструкция с ядром под самой верхушкой с характерного вида двухсторонней птичьей маской выпустила ещё с десяток таких линий. Чёртово геометрическое чудище, что оно себе позволяет?! Ева-02, однако, успешно избежала всех попаданий, ловко лавируя в воздухе. Нет уж, её слишком долго к этому готовили… Она слишком долго к этому готовилась, чтобы вот так просто отпустить своего первого противника. Поэтому… Седьмой Ангел… должен… УМЕРЕТЬ. СЕЙЧАС! Это её добыча! Вправо, разворот. Влево. Перемещение центра тяжести… Голова вперёд: снова по курсу завиднелся родной арбалет. Быстрым, совершенным без всяких раздумий движением пилот схватилась за рукоять оружия в воздухе. Синхронизация систем, оружие снято с предохранителя. Сбор энергии… Взгляд скользнул по окну с тактической картой. «Ещё немного, — пронеслось в рыжей голове, — я в зоне его поля!». Дезактивация чужого барьера, выстрел! Вылетевший из ствола тяжёлый чёрный болт угодил точно в цель: располагавшееся под «головой» Ангела ядро превратилось в алую жижу, а вся конструкция начала распадаться. Вот и всё… Или нет? Пилот ещё даже расслабиться не успела, как системы зарегистрировали новый всплеск энергии. «Scheisskerl» — фоном подумала Второе Дитя, при всём при этом не растерявшись. Ангел перестроился: до этого болтавшаяся где-то меж двух тонких ножек чёрная плетёная сфера неожиданно переместилась наверх и изменила внешний вид. Стало ясно, что это было ядром, а то, что поразила Ева изначально, являлось лишь приманкой. Сейчас бы извергнуть поток ругани, однако девушка не стала этого делать. У неё не имелось на это времени — у неё имелась лишь одна задача: уничтожить Ангела. Самой. Системы оповестили о том, что барьер Ангела восстановился. И на сей раз его мощность была намного выше, а значит… Закалённый тренировками разум выдал решение немедленно: близкий контакт и концентрация всех сил в одной точке. На ходу придумалось ещё одно дополнение, которое должно было усилить эффект. Палец нажал на спуск, и автоматическое подобие арбалета выдало очередь из ещё нескольких болтов… Все угодили точно в одну точку и упёрлись в зарябивший щит из АТ-поля. Отбросив ставшее ненужным оружие в сторону, Евангелион закрутился в полёте, набирая скорость. И когда до того места, в котором выпущенные болты намертво въелись в барьер, оставалось всего ничего, Ева выставила вперёд правую ногу для удара… Кабину жёстко тряхнуло. — АТ-поле в заданную точку на максимум! — впервые за весь бой проорала пилот. По воздуху пошли разноцветные всполохи, а девушка почувствовала, как перехватывает дыхание от затуманившей разум контролируемой ярости. Всё вокруг сузилось от крови, прилившей к глазам. Второе Дитя издала воинственный клич… В точке соприкосновения тонкая золотистая плёнка АТ-поля прорвалась, и Евангелион-02 пролетел через мягкую кровавую массу ангельского брюха насквозь, по пути снеся ударом ядро. Стекловидная красная сфера треснула и растворилась. А ещё через секунду ввысь взметнулся сиреневый крест из света, в процессе украсившийся радугой. Ева вновь выровняла полёт, чтобы приземлиться на сушу. Всё, бой окончен. Первый её бой.***
…А ещё через секунду ввысь взметнулся сиреневый крест из света, в процессе украсившийся радугой. Демон задумчиво смотрел на него из подъехавшего прямо на прибрежную площадку автомобиля. Он «подсчитывал». Фактор внезапности был на стороне Ангела, это раз. Никем, скорее всего, изначально не предполагалось вести бой в процессе воздушного десантирования, это два. Ангел активно сопротивлялся, три. Но, так или иначе, пилот достиг успеха… это четыре. Занимательная выходила арифметика, не менее занимательная, чем получившийся на выходе портрет новенького пилота: как минимум, хорошая подготовка и, видимо, не менее хорошая Ева. Хмыкнув, Синдзи хотел уже было расслабиться и откинуться на спинку сидения, дабы дать волю мыслям. Однако его планы нарушил один небольшой нюанс: курс дальнейшего падения красного Евангелиона. На сей раз Икари не понадобились его «необычайные» познания в математике, чтобы понять, что биомех падает прямо на место их с Мисато стоянки. — Мисато! — внезапно повысил он голос. — Ходу, назад-назад-назад! Вмиг смекнувшая, что к чему, Кацураги коротко ругнулась и переключилась на задний ход. Рёв движка дал обоим по ушам, и синий Рено резко двинулся назад. Синдзи сделал короткий выдох, когда сработавший ремень безопасности надавил ему на солнечное сплетение, не давая удариться о приборную панель. Не то чтобы мутант этого бы не пережил, однако выбирать между разбитым (пусть и ненадолго) лицом и мелким неудобством в виде ремня не приходилось… Все размышления были прерваны в тот момент, когда земля содрогнулась под колёсами машины. Хотя Евангелион-02 и воспользовался навесными реактивными двигателями для гашения лишней инерции, несколько десятков тон стали, пластика и плоти по определению не могли приземлиться мягко. — Ксо! — возмущённо воскликнула Мисато. — Аска, паршивка, радуйся, что ты сегодня победила! Ух, иначе бы я тебе задала… Вздохнув с облегчением, офицер НЕРВ утёрла пот со лба, а сидевший рядом Демон пребывал в смешанных чувствах и не знал, о чём ему спросить сначала: о том, с каких времён Кацураги знает пилота Второй, или о том, намеренно ли таинственная «Аска» решила приземлиться аккурат рядом с их автомобилем? — Знаешь, Кацураги, я сейчас подумал… — О, ками, уже страшно, — женщина закрыла лицо руками, массируя веки. — …в итоге решил, что про пилота я всё узнаю чуть позже, а вот другой момент стоит прояснить сразу: эта «Аска» специально пыталась нас раздавить или это она нечаянно приземлилась в нашей зоне? — Синдзи, не начинай, — протянула подполковник, понимая, что такие вопросы не к добру. — Но это вопрос жизни и смерти, — продолжил гнуть свою линию сын командующего. И тут же невозмутимо добавил: — Нового пилота.***
Через некоторое время к зоне контакта подтянулись оперативные силы НЕРВ, незамедлительно соединившиеся с армейскими частями. Последние взяли всё под контроль с самого момента нападения, потому теперь, объединившись, двум структурам оставалось только одно: взяться за устранение последствий. Демон насчитал где-то 11 куч корабельных обломков, медленно уходивших под красную, как сама пролитая над ней кровь, воду. На эти 11 куч он дополнительно умножал ещё по триста человек экипажей, которыми корабли были укомплектованы. Получая окончательную сумму и вспоминая запах дыма на берегу, который они с Мисато, казалось бы, уже давно покинули, Икари задавался вопросом: кто снова до этого додумался? Дым… Синдзи посмотрел в сторону одной из зелёных возвышенностей неподалёку от маршрутной станции и глубоко вздохнул. Как наяву ему опять послышались звуки чьих-то тяжелых шагов и далёкий гул Хеви-Файтеров, брошенных в бой. И тут же привиделся плечистый силуэт земноводной гуманоидной твари размером с небоскрёб, бодро вышагивавшей из-за холма. Вспомнился грохот стрельбы и первая в жизни вспышка ангельского луча… Демон вдруг издал резкий сопящий звук, как будто ему в нос попало что-то неприятное, и отвернулся. Один чёрт, только вместо Хеви-Файтеров в этот раз корабли отправили, а результат один. Проклятые воспоминания. Скрестив руки и прогоняя ненужные мысли прочь, Икари отправился к другому концу платформы. Одновременно с этим подошла Рей, облачённая в белый контактный комбинезон. Синдзи кивнул сестре: та подоспела на своей Нулевой уже к самому концу боя. За забором, меж тем, как раз проезжала четырёхглазая Ева красной расцветки. — Ярко, — проронила Аянами, встав рядом с братом. — Согласен. Впрочем, у Евы-01 не лучше было. — Нулевая всё ещё оранжевая. — Не так плохо, как фиолетовое с зелёным. Кислотно-зелёным. — Дело не только в цвете! — неожиданно вступил в разговор третий голос, незнакомый Синдзи. Это заставило брата с сестрой синхронно поднять головы на звук: их взору предстала невысокая девичья фигура в ярко-алом (под стать цвету Евы) контактном комбинезоне с заплетёнными в два хвоста бледно-рыжими волосами. Неизвестная особа европейской наружности взирала на них сверху внизу, уперев руки в бока, и во всей её позе, в самом лице, кажется, отражалось ощущаемое девушкой превосходство. Лишь один вопрос озадачил, по крайней мере, Сина: превосходство над кем? — Нулевая и Первая — всего лишь прототип и тестовый тип соответственно, — тем временем продолжила рыжеволосая с необычайным задором. — Вторая — совсем другое дело… Это первый Евангелион, предназначенный для настоящих сражений: серийная модель. Икари слушал. Внимательно, вдобавок ещё и следил за каждым движением девушки, по всей видимости, являвшейся Вторым Дитя, и уже безо всяких забегов вперёд можно было точно сказать: его привлекло одно место в пустой болтовне рыжей. Не содержание, правда, а кое-что другое. Может быть, судить было рано, но… В какой-то момент ему послышался своего рода надлом в звонком девичьем голосе. Где-то между словами «Вторая» и «Это первый», хотя говорившая постаралась это скрыть. Демон пытался не спешить с выводами, тем не менее, подобного рода мелочи уже наводили его на определённые мысли. Сзади подошла Мисато. — Разрешите представить, — взяла слово подполковник, пока Второе Дитя начала ловко скатываться с толстой красной брони. — Офицер ВВС Европы, капитан Шикинами Аска Лэнгли, Второе Дитя и пилот Евы-02. — ВВС? — спросила Рей, поворачивая голову к Кацураги. Та, однако, не ответила, потому как Лэнгли успела-таки спрыгнуть со скрывшегося в техническом тоннеле НЕРВ Евангелиона и предстала непосредственно перед женщиной. Стоявшим чуть поодаль пилотам стало видно её подобревшее лицо и ясно-голубые глаза. — Давненько не виделись, Мисато, — вздохнув, сказала девушка. — Да, с самой моей службы в Германии, — по-доброму кивнула Кацураги, после чего тут же посерьёзнела. — Как себя чувствуешь? Наблюдавший со стороны Синдзи навострил ухо. От его внимания не ускользнула мимолётная перемена на лице Шикинами. Что-то вроде… напряжения. Однако Второе Дитя, похоже, была не из тех, кто любит выставлять эмоции напоказ, потому очень скоро на лицо наползла привычная… — Чувствую себя так, как будто у меня один Ангел на счету, — губы скорее скривились в оскале, нежели вытянулись в улыбке. — Danke. «Маска» — щёлкнуло в голове у Демона. Да, он не спешил с выводами — это выводы спешили к нему, равно как и немка (в этом он уже не сомневался), незамедлительно сместившая взгляд недобро сузившихся глаз на японских пилотов. — Любимчики командующего, я полагаю? — холодным тоном спросила она. Рей лишь моргнула, вслух при этом не высказывая ничего. Любимчики?.. Это что-то новенькое! Синдзи хотел было подавить смешок, но передумал. И фыркнул, обратив тем самым на себя всеобщее внимание. Лэнгли нахмурилась, глядя на него. — Тебе смешно, что ли? — Невероятно… смешно, — с паузой, неестественно спокойно проговорил полудемон, вдруг кинув в сторону рыжей прямой холодный взгляд. Та среагировала: хоть и проявила выдержку, но гортань едва заметно дёрнулась. Икари этого было достаточно. Ему действительно всё меньше начинал нравиться этот день. Переведя взгляд на обеспокоенную Мисато, он заговорил вновь: — Здесь всё, подполковник? Понявшая, в чём дело, Кацураги немедленно попыталась установить, насколько всё плохо: — У тебя дела? — Да. «Всё плохо» — мрачно подумала офицер, однако не растерялась. Синдзи и Аска уже не сладили друг с другом. Женщина, увы, не знает, что там успело произойти за несколько лет с Лэнгли, которую она ещё совсем юной встретила в Германии, но на характере её это, похоже, сказалось не лучшим образом. А Демон чуял всё. — Рей? — Синдзи с вопросом посмотрел на синеволосую девушку. — Вернуться в штаб, — коротко отозвалась та. — С прибытием, капитан Шикинами. Всем до встречи. Развернувшись, Аянами удалилась прочь. — Ещё увидимся, Мисато, — шутливо отсалютовал Демон и тоже развернулся. — До встреч, Второе Дитя. — До встречи, ребята, — устало протянула подполковник и посмотрела на Аску. Та искоса глядела вслед уходящим пилотам, и нечто похожее на злобу плясало у неё в глазах. Горло же вновь едва заметно дёрнулось. Она как будто хотела сказать что-то… и не могла, проглатывая слова. Однако Мисато увидела, как девушка быстро берёт себя в руки. — Любимчики, что с них взять? — фыркнула она. Хотя странная злоба так и не исчезла из её глаз, постепенно смешиваясь… с чем-то ещё. — Как вы только с ними здесь держитесь, Мисато? Произнеся этот вопрос, в ответ Лэнгли услышала странный обрывистый смех и недоумённо взглянула на брюнетку. Та смущённо прикрыла лицо рукой. — Если ты про город, то более чем хорошо, — пояснила она. — А если про меня лично, то это ещё подумать надо.***
Поднимаясь на эскалаторе, Демон неторопливо прогонял в голове одно событие за другим. Да, начало дня что-то не задалось. И так не лучшая дата, так тут ещё новенькая из-за моря прилетела. Не то чтобы эта девчонка успела ему сильно настроение испортить, они всего-то минут десять (даже меньше) общались. И всё же… Проведя картой-пропуском по магнитному замку, пилот прошёл через турникет. Одна «радость»: с новым Ангелом не пришлось самому разбираться, и всё. Хотя, может быть, именно этого ему и не хватало, однако Икари-младший предпочитал не задумываться об этом. Причина тому была невероятно банальной: он был не в настроении. Всё. Этим исчерпывалось всё на фоне того, что ему последние два часа нечем было себя занять. Он даже плеер свой сегодня специально дома оставил, не предполагая того, что придётся столкнуться с рядом неприятных происшествий и скучной дорогой до города. Зато взял рацию и наушники, браво. Пилот мысленно хлопал своей предусмотрительности: он был готов к любым ЧС типа ангельского нападения, теракта или какой-нибудь аварии, но никак не к тому, что ему в итоге просто нечем будет заняться. — Извините, — неожиданно окликнул Синдзи чей-то мягкий баритон. Остановившись, мутант неспешно обернулся. К нему обратился какой-то мужчина в классических брюках и синей рубашке с закатанными рукавами. В глаза сразу же бросилась явно не первой свежести щетина на подозрительно расслабленном лице неизвестного, а также завидная длина его тёмных волос, заплетённых в конский хвост. Это, однако, привлекло внимание Демона лишь в первые секунды знакомства, потому что потом его взгляд сполз вниз. Незнакомый мужчина держал в правой руке необычного вида кейс, но будто этого было мало, тот ещё и… был прицеплен к руке наручниками. В тот же миг что-то словно дёрнулось у Демона внутри. Это было неприятно и подозрительно. Однако он решил пока не спешить с выводами. Точнее, с действиями. Икари снова посмотрел в глаза неизвестному, безмолвно показывая, что он готов его выслушать. Незнакомец не стал медлить: — Могу ли я попасть с этой платформы на центральную станцию Геофронта? Син помолчал, прежде чем ответить. Во-первых, надо было подумать, а во-вторых, ему ни черта не нравился этот кейс: он пытался его «прощупать» радаром, однако ничего конкретного так и не вышло. Там, вроде, и находилось что-то необычное, но то ли у кейс был хорошо экранирован, то ли таинственный объект не отличался сильной аурой. А может, и всё вместе взятое. По старой доброй традиции Демон решил, что надо ответить вопросом на вопрос: — Вам с какой целью? Тут произошло что-то не совсем обычное: мужчина сначала постоял немного, затем… губы его растянулись в улыбке, а хитрые синие глаза блеснули огоньком веселья. Выглядело так, как будто он узнал подростка. — Как я и слышал, всегда начеку, — издал мужчина слабый смешок, вместе с тем, казалось, расслабляясь сильнее прежнего. — Ты ведь Икари Синдзи, пилот Евангелиона-01, верно? — Да, наверное, больше никто не станет таскаться с тактическим ремнём по городу, — хмыкнул в ответ Синдзи. — С кем имею честь беседовать? — Инспектор Кадзи Рёдзи, — чуть играя интонацией, будто напевая мелодию, представился новый знакомый и неопределённо махнул рукой. — Я к твоему отцу, так что можешь не беспокоиться. — Ясно, — никак не меняясь в лице, сказал Демон. — Вам проехать четыре остановки. Потом пересадка. Кадзи, поняв, что собеседник наконец-то соизволил ответить ещё на самый первый его вопрос, незамедлительно посмотрел на висевший наверху экран со схемой маршрутных путей. — Вот как, — протянул он, засунув левую руку в карман. Потом взгляд его снова вернулся к аккуратно одетому парню со служебным ремнём. — Спасибо тебе. Я тут года два всего не был, а уже как Усима Таро. — Многое изменилось? — почувствовав интерес, спросил Икари. — Слишком многое, — прозвучал ответ. Послышались в нём нотки какой-то… грусти. Это отдалось своеобразным резонансом в душе у Икари. В виду наличия кое-какого «лишнего» опыта, он мог понять, о чём говорит этот встречный. Однако, как казалось пилоту, всё же не стоило сильно во всё это углубляться. Разворачиваясь в противоположную сторону, Синдзи бросил напоследок пожелание удачного пути этому Кадзи. Только вот следом за этим в спину пилоту донёсся новый вопрос: — Эй, а Кацураги, случаем, не с тобой? Пилот сам не заметил, как уже без всякого промедления обернулся на звук знакомого имени. Син даже ничего не сказал, осознавая, что одним своим видом уже ответил на чужой вопрос. — Мы старые друзья, — всё с той же усмешкой пояснил инспектор. — Так что держи теперь ухо востро, Икари Синдзи. Каким тоном он это сказал… Зрачки у Демона в тот же миг сузились, однако он не спешил с ответными действиями. Только потом рука его нарочито медленно поднялась и вытянулась в направлении Кадзи. Пальцы со среднего по мизинец прижались к ладони, указательный, напротив, разогнулся, а большой оказался выставлен в сторону. Он словно держал пистолет. Указательный палец плавно согнулся, нажимая на невидимый курок. На это у таинственного инспектора, похоже, уже не нашлось, что ответить. То ли жест пилота выглядел слишком угрожающе, то ли… слишком глупо, а может, и всё вместе, но, в любом случае, Демон с удовольствием посмотрел на слегка изумленное лицо Кадзи. После этого мутант с чувством выполненного долга развернулся и пошёл по своим делам дальше.***
— М-да, надо признаться, чувство юмора у вашего сына специфическое, — протянул Рёдзи, кладя кейс на стол командующего Икари. Небольшой щелчок, и наручники, так долго соединявшие его руку с ручкой груза, разомкнулись… Вот и всё. Замком Фуюцуки, стоявший у окна с видом на Геофронт, глухо усмехнулся, по всей видимости, дав тем самым комментарий замечанию агента. — Говорите по делу, — отрубил специально покинувший своё кресло командующий Икари. Инспектор, поняв, что расчёт на получение какой-нибудь информации по Третьему Дитя не оправдался, решил не продолжать. Он действительно заговорил по делу: — Работа кошмарная, но проблема с Третьим Ангелом и Пятой Евой решена как планировалось, — обманчиво устало проговорил он. — А поскольку выглядит всё, как несчастный случай, программа Мардук на базе Вифания сорвана. Всё в соответствии с вашим сценарием. В сказанном отсутствует даже намёк на лесть — это сухая констатация фактов. — Что же касается SEELE, я упомянул обо всём в своём последнем отчёте. — Мы уже ознакомились с ним, — сказал Фуюцуки, не отрываясь от созерцания раскинувшихся далеко внизу пейзажей. — Вы добыли ценные сведения о производстве Марк-06. — Отлично, — с улыбкой декламировал шпион. — А теперь, как и обещал… Недостающее звено, оставленное про запас. Он открыл доставленный кейс. Раздалось короткое шипение, и глазам командующего предстало нечто похожее на шприц, соединенный с человеком. — Указующий перст на пути в лоно Божие. Губы Икари-старшего изогнулись в нехарактерной ему улыбке. — Да, — коротко изрёк он, выразительно глядя на инспектора. — Ключ Навуходоносора. Рёдзи, приняв это как знак того, что его работу здесь можно считать завершённой, решил удалиться. — Что ж, я пойду, а то давно пора уладить кое-какие личные дела. Не успел он, однако, развернуться, как до него донеслось неожиданное предостережение со стороны замкома: — И да, инспектор, на будущее… Не дразните зубастых зверей, если находитесь с ними в одной клетке. Так, так, похоже, он всё же получил запоздалый клёв на закинутую в самом начале удочку. Рёдзи только молчаливо усмехнулся и покинул кабинет командующего. Видимо, действительно стоит взять на заметку.***
Топ-топ-топ… Топ-топ-топ… Синдзи несильно потопывал, разбавляя тем самым гудение работающего лифта. В руке он держал какой-то пакет, и можно было сказать, что благодаря этому он имел все шансы на то, чтобы его настроение наконец пришло в норму, но… «Но» заключалось в том, что, возвращаясь под вечер домой, пилот внезапно увидел то, как прямо от дома уезжает пара грузовиков института. Причём не просто грузовиков, а грузовиков отдела перевозок, и не нужно было быть гением, чтобы сложить два и два: прибытие нового пилота плюс отдел перевозок, да ещё рядом с их (с Кацураги и Рей) домом. В свете всего вышеперечисленного поправка на характер одной очаровательной дамы в погонах пришла на ум сама собой: — Слушай, а может, поживешь у меня? — так ясно, словно взаправду, вновь послышались ему те самые слова Мисато. Поражённый не ожидавшейся вспышкой воспоминаний, Синдзи замер. Он прикрыл глаза и чуть приподнял голову. — С какой целью? — спросил он тогда. — Просто я правда не считаю, что это верно: оставлять тебя одного. К тому же, я, в отличие от некоторых, живу в довольно-таки неплохой квартирке на поверхности… На этом моменте пилот не удержался, и на непроницаемом, как правило, лице заиграла лёгкая улыбка. Правда, всего на мгновение, потому что стоило звонку лифта известить его о прибытии на нужный этаж, как это мимолётное напоминание о наличии у него сердца исчезло прочь. Так что из остановившегося лифта вышел всё тот же Демон, извечно собранный и спокойный. Он шагнул наружу и… подошёл к своеобразной калитке из металлических прутьев, которой был огорожен целый кусок этажа. Результат его трудов, ведь парень всё-таки воплотил посетившую его однажды идею о ремонте и расширении жилплощади. Не в одиночку, конечно: всё-таки, с каждым месяцем свободного времени у него становилось как-то всё меньше и меньше. Тем не менее, многие из этих листов, многие из этих решёток хранили тепло его рук, носили следы от его работы, словно прутья бережно свитого гнёздышка. Гнездо, точно. Его гнездо… и его семьи. Дом. Заперев за собой решётку, пилот прошёл мимо выставленной здесь скамейки и встал возле дверей в квартиру Кацураги. Он прислушивался: его догадка оказалась верна, внутри явно кто-то присутствовал, хотя Мисато пока ещё точно не могла быть дома. На сигнал Пен-Пена это не было похоже, а значит, у них сегодня пополнение в лице одного несимпатичного рыжего субъекта. Стоило проверить, чтобы убедиться наверняка, но сначала нужно ещё кое-что сделать: бесшумно двинувшись к дверям «своей» (учитывая расширение и коллективизацию площади) квартиры, Икари ненадолго скрылся там. Спрятав пакет, он снова вернулся к дверям квартиры Кацураги. Воспользовавшись ключом-дубликатом, Синдзи зашёл внутрь. — С новосельем, капитан, — с порога сказал пилот, в процессе разуваясь. До этого доносившиеся откуда-то с кухни шорохи резко стихли. А потом в коридор медленно выглянуло хмурое рыжеволосое нечто в белом домашнем платьице, с бутылкой сока в руке и замешательством на лице. У неё ещё и рот был раскрыт. «Просто очаровательно» — подумал Демон, заканчивая разуваться и направляясь на кухню. — Так, не поняла, — тряхнула, наконец, головой Лэнгли. — Ты-то что тут забыл? О том, как он понял, что это именно она здесь находится, Второе Дитя решила не спрашивать. — Умеете готовить, капитан? — спросил вдруг Демон, проплывая мимо неё. Девушка не знала отчего, но почему-то у неё по телу дрожь прошла, когда это произошло, хотя она старалась не подавать виду. Шикинами даже ничего не сказала — лишь горделиво подняла голову, свысока глядя на японца, но досадуя, однако, что тот даже не посмотрел в ответ. — А я умею, — с невыносимым спокойствием продолжил меж тем Икари-младший, — так что расслабьтесь, капитан Лэнгли, и доверьтесь штатному специалисту. — Шикинами, — на автомате поправила его Аска, продолжая задирать нос. — Лэнгли, — как ни в чем не бывало повторил, однако, Демон, раскладывая всё необходимое для готовки. — Шикинами — японская фамилия, а японского в вас, без шуток, не больше, чем во мне — немецкого. Шикинами показалось, что в этот момент сотни маленьких иголочек проткнули её кожу от низа спины до самого затылка, заставляя едва-едва вздрогнуть. Зрачки глаз сузились от плескавшейся в них ярости. Она пыталась оставаться внешне спокойной, однако уже чувствовала, как внутри всё горит. Непроизвольно переведя взгляд на бутылку в своих пальцах, пилот Евы-02 увидела, что у неё ещё и задрожала рука. Тяжкого труда стоило просто опустить её вниз. — Ты прав, в Германии бы такого absatz** не вышло. — Absatz, Лэнгли, это в большей степени про тебя. Могло бы быть. А вот этот проклятый сыночек, видимо, как раз не прикладывал никаких усилий для того, чтобы выглядеть по-настоящему невозмутимо. Потому что, как назло, действительно был спокоен. И, честно, Аска прямо сейчас ненавидела себя за это: пока её прямой соперник являл собой образец сдержанности, она, сама того не желая, уже разозлилась не на шутку! — Но… — былой холодок неожиданно исчез из голоса Третьего. Это немного прочистило Лэнгли голову и заставило заметить, что странный парень что-то заварил. — Правда в том, что прямо сейчас здесь нет никаких, как вы говорите, absatz. Демон неожиданно повернулся к ней опять и… протянул стакан чая? Шикинами с недоумением посмотрела ему в глаза. Но тот не шутил. Это был какой-то знак. — Блестящий бой, капитан Лэнгли, вы и вправду молодец, — необычайно откровенно сказал он. — Так что предлагаю вам перестать дуть эту ненатуральную оранжевую дрянь и отведать настоящего свежего чая, как положено. Лэнгли раскрыла было рот, чтобы сказать что-то, но осеклась, не успев издать ни звука. Ей оставалось только уставиться на протянутый ей стакан чая, зажатый в крепкой хватке чужой руки. Рука, к немалому удивлению самой Лэнгли, буквально приковала её внимание в ту же секунду: не слишком крупная, но жёсткая, потёртая, с цепкими шершавыми пальцами, какие до сих пор девушка видела исключительно у одной категории людей. У всевозможного рода солдат и боевых офицеров. Это рука, привыкшая держать оружие. И прямо сейчас она держала вполне мирно предложенный ей, Шикинами, чай. Немного поразмыслив, Аска проанализировала обстановку и пришла к своим выводам. Она приняла стакан. Молча и всё так же высокомерно, тем не менее, приняла, а бутылку отставила в сторону. Синдзи же, так ничего более не говоря, вернулся к готовке. В конце концов, скоро должны вернуться Мисато с Рей, а ещё ничего не готово, что за непорядок? А эта новенькая пусть подумает, для начала неплохо. Вроде бы. Тут послышалось, как в коридоре открываются двери. Следом раздался хорошо знакомый обоим пилотам голос: — Мы доомааа! «Ксо, не успел» — негодующе подумал Демон, старательно наращивая темп. «Только бы не спросила о…» — это он уже не додумал. — Сииин, — с намёком на мольбу протянула Мисато. — Ты уже сготовил что-нибудь? «Ксо».***
Не спавшая ночью Аска подняла перед собой куклу. Неожиданный ужин в компании не только подполковника Кацураги, но и этих любимчиков прошёл на удивление хорошо, однако подумать было над чем. И не то чтобы Шикинами в детстве не наигралась в куклы, но верная тряпичная подруга как раз помогала ей в нелёгких размышлениях. К примеру, тем, что постоянно проговаривала голосом всё той же Аски то, какая она особенная, и то, как она должна полагаться исключительно на себя. Однако сегодня верная соратница обзавелась новой фразой: — Блестящий бой, так что переставай дуть эту дрянь и выпей нормального чая. Интонация даже отдалённо напоминала оригинал. Замолчав, Лэнгли поднесла куклу с вышитым на ней именем хозяйки поближе к себе. Она задумчиво разглядывала её так, будто видела на самом деле не её, а того, кто сказал ей те слова. — Ты точно сказал то, что хотел сказать? — тихо спросила она, заглядывая кукле в глаза так, как не смогла заглянуть в глаза Третьему Дитя во время разговора. Личность этого парня будила в ней смутные опасения. Однако являлось ли это поводом для того, чтобы отступить, сдаться? Три раза «ха». Только не для неё… Никогда и ни при каких обстоятельствах. Лэнгли пойдёт до конца, чего бы это не стоило.