***
Остановившаяся посередине коридора Рей явно задумалась над чем-то. Мысли холодным ветром закружились у неё в голове, заставляя вспомнить и детально проанализировать то, что она увидела на лице у Второго Дитя. Необъяснимая бледность, отёчность и краснота в глазах. Взгляд казался, вроде бы, всё таким же дерзким, а выражение лица — таким же надменным. Однако в то же время пилот Нулевой не могла не заметить, что скрывалось за всем этим нечто иное. Подавленность. Причём такая, что Аянами, говоря откровенно, не просто увидела её, но… почувствовала в тот самый момент, когда две девочки поравнялись. Для Первого Дитя это было странно. Очень странно, потому что, во-первых, она не так часто сталкивалась с подобным, во-вторых, она менее всего ожидала подобного от не понравившейся ей немки. И в-третьих… По сути, Рей сама ещё этого не поняла, но ей было непривычно ещё и то, что она вообще задумалась над этим. Однако в том, чтобы продолжать вот так стоять и рассуждать, смысла, по мнению девочки, было мало. Сейчас нужно было двигаться к кабинету доктора Акаги, а разобраться со всем стоило потом. Тем более, что, если уж на то пошло, ей есть к кому обратиться с подобным вопросом.***
Отчёты о проведении испытательного запуска Евангелиона-00, отчёты от ответственных лиц научного отдела, отчёты от ответственных лиц технического отдела, отчёты о состоянии оборудования, отчёты… отчёты… отчёты. Майя прервалась всего на секунду, чтобы сделать глубокий шумный вздох и таким образом дать себе короткий отдых. Звук вдыхаемого и выдыхаемого воздуха ненадолго вклинился в гудение работающего оборудования, успокаивая оператора МАГИ. После этого Ибуки устало потёрла глаза и продолжила работать. Только шипение раскрывшейся двери заставило её вновь отвлечься от работы, чтобы обернуться и посмотреть, кто пришёл. Майя ожидала увидеть доктора Акаги, которая должна была в скором времени прийти, но не успела офицер техотдела сказать хоть что-нибудь, как поняла, что ошиблась. И что гость вообще, мягко говоря, не принадлежит к тому кругу лиц, которым стоит светиться в лабораториях слишком часто… — Кадзи-сан? — спросила в замешательстве Ибуки. Длинноволосый мужчина в тёмном мундире с треугольником на левой стороне груди иронично улыбнулся и сделал неопределённый жест рукой, мол, вот он я. — Доброго дня, Майя-сан, — поприветствовал он девушку. — Извини за беспокойство, я лишь надеялся застать Рицко, но, похоже, опоздал? — Скорее поторопились, — сдержанно заметила девушка. — Ах, так я ещё могу её застать на месте? А вот тут Майя уже почувствовала укол ревности. — Я сомневаюсь, что у неё будет достаточно времени для разговора с вами. Вам стоит прийти в другое время. К её разочарованию, старый друг сэмпая явно не собирался уходить. — Ну, почему же? Мне нужно всего ничего — удостовериться в том, что у моей старой подруги всё хорошо, а пары слов для этого вполне хватит, так что можно и подождать. Тем более, в такой приятной компании. Ситуация принимала всё более неловкий оборот для Ибуки, особенно ясно это стало после того, как Кадзи начал неспешно подходить к ней. — Кадзи-сан, я же работаю! — неподдельно возмутилась девушка. — Ничего страшного, я не сильно помешаю, — ответил на её возмущение мужчина, уже успев подсесть к ней. — Тем более, мне кажется, ты уже достаточно долго работаешь, разве я не прав? От попытки заглянуть ей в лицо Майя тут же отвернулась, придерживая на коленях ноутбук. — Правы, но это моя прямая обязанность. — Какие же тяжёлые у тебя, такой милой девушки, обязанности, — елейным голосом проговорил Рёдзи. — Разве не тяжёло вот так, каждый день, сидеть часами, склонившись над компьютером? Наверное, у тебя серьёзно устаёт шея? — Не так уж и серьёзно, — попробовала отмахнуться от сильно смущавших её намёков девушка. Хотя она понимала, что сейчас врёт, потому что на деле Кадзи попал в самое яблочко: вот что-что, а шея и спина у операторов были наиболее страдающими местами сразу после головы. И мужчина, похоже, это отлично понимал, словно насквозь видел старшину техотдела. — Однако же, — сказал он, — ты и вправду устала. Позволь я немного тебе помогу? У меня есть кое-какой опыт, пусть и небольшой, вдобавок я обещаю, что много времени это не займёт. — Кадзи-сан, по-моему вы забываетесь, — напряжённо протянула Ибуки, понимая, что с каждой минутой положение становится всё более безвыходным. Ей уже практически некуда было двигаться, потому Майя просто разрывалась между желанием встать и уйти куда-нибудь и нежеланием прерывать работу, а руки мужчины меж тем уже неумолимо тянулись к ней. Однако едва Ибуки ощутила лёгкий испуг, как двери вдруг раскрылись вновь, заставляя неловкую сцену принять новый, неожиданный как для Майи, так и для Рёдзи оборот. Установилась гробовая тишина. Хотевший, похоже, что-то сказать Демон так и застыл на пороге, наблюдая недвусмысленную в его понимании картину: определённо смущённая чем-то Майя отчаянно жмётся, в то время как один знакомый ему патлатый субъект тянет к девушке свои руки, при этом иронично усмехаясь. Ну, как сказать, иронично усмехаясь… Просто с лица Кадзи до сих пор не сошли следы его улыбки, хотя взгляд заметно изменился. — Инспектор Кадзи, — вернув себе дар речи, произнёс Синдзи. — Если через 8 секунд вы не отойдёте от старшего лейтенанта Ибуки на расстояние трёх метров, я восприму это как захват заложника и приму соответствующие меры. — Почему именно 8? — вопросительно изогнул бровь Рёдзи. — Один, — проигнорировав его, начал отсчёт Демон. Полушутливо подняв руки так, чтобы Икари-младший всё видел, Кадзи неторопливо отошёл от окончательно смутившейся Майи на обозначенное расстояние. После этого Синдзи прекратил считать и плавными шагами приблизился к девушке. Его походка незамедлительно привлекла внимание инспектора: обманчиво неспешная и выдержанная, демонстрирующая привычку обладателя всегда размеренно переступать с пятки на носок так, как будто он двигается в зоне боевых действий. Явно не придававший значения тому, что его прямо сейчас изучает посторонний человек, Демон посмотрел на более-менее расслабившуюся Майю. Одной короткой встречи взглядами хватило, чтобы понять: если бы Ибуки могла, она бы сейчас поблагодарила товарища за вмешательство, однако присутствие инспектора её стесняло. Впрочем, Демону уже не нужно было никаких слов, чтобы всё понять, и он лишь едва заметно кивнул оператору. Просто его сильно напрягло то, что какой-то чужой и очень подозрительный мужик, настороживший пилота ещё до этого, как-то неожиданно заявился в лаборатории Акаги (куда, вообще-то, без её разрешения никто не допускался) да ещё и лез к Майе. Его Майе, за которую Синдзи стал переживать особенно остро после памятного вторжения в Геофронт. И нет, такое подчеркивание принадлежности Ибуки к кругу «своих» людей являлось отнюдь не признаком собственничества. Здесь было нечто иное, нечто более глубокое, более родственное и… звериное. — Господин инспектор здесь по приглашению? — с вопросом обратился к Майе Демон. — Ждёт доктора Акаги, — быстро найдясь, ответила девушка. — Ты тоже хотел найти её, Синдзи-кун? Она должна скоро заглянуть, но, к сожалению, только на несколько минут, у неё весь день будет занят. Известие не удивило, но всё же несколько озадачило пилота, заставив задуматься и прикинуть что-то в своей голове. — Ночь? — коротко спросил он. На лице Ибуки заиграла тёплая мягкая улыбка, без лишних слов позволившая парню понять: да, ночью стоит попробовать заглянуть. — Спасибо, Майя, — искренне поблагодарил девушку Синдзи, одаривая её добрым взглядом. Что интересно, этот редкий с его стороны жест, казалось, стал выглядеть как-то… живее, иначе не скажешь, после того, как у Икари появился глаз зелёного цвета. Ибуки сама не знала точных причин этому, но, возможно, это было просто влияние более мягкого цвета по сравнению с ледяной синевой правого ока. Так или иначе, приобретённая гетерохромия словно придала живости взгляду парня, раскрывая близким новые стороны его характера. Меж тем Кадзи, увлечённо наблюдавший за общением пилота и оператора, определённо до чего-то догадался. — Так-так-так, уж не хотите ли вы мне сказать, — неожиданно начал он не без фирменной усмешки, — что великолепный пилот Евангелиона-01 уже и до Риц-тян дотянулся? Мужчина с деланной печалью покачал головой. — Ай-яй-яй, неужели я столько всего пропустил? Стоило отдать инспектору должное, его по-философски лёгкое отношение к жизни, совмещаемое с какой-то житейской простотой, вызывали у Демона достаточно положительные эмоции. — Ну, вы же сами сказали, что чувствуете себя, как Урасима Таро, — хмыкнул от этого Синдзи. — Точно, — согласился с ним Рёдзи, узнавая отсылку к его собственным словам. — Только свою подарочную коробочку* мне открывать ещё рано. — Просто соблюдайте осторожность, и тогда всё будет нормально, — без всякого намёка на агрессию предупредил Икари. — Ничего, Икари-кун, я ещё не разучился рыбачить. Кадзи заговорщицки подмигнул, на что Синдзи лишь чуть покачал головой. А потом двери в лабораторию снова разъехались в стороны, впуская внутрь ту, кого все так терпеливо ждали. — Так, Майя, ты уже проверила присланные тебе отчёты руководителей? — сходу задала она вопрос и, не дожидаясь ответа, поприветствовала остальных: — Рё-тян, Син-тян, привет, я занята, давайте потом. Выпалив это и на ходу выслушав ответ ассистентки, она с ноутбуком, несколькими документами и, до кучи, недопитой кружкой кофе в руках пронеслась к своему рабочему столу, уселась, быстро раскидала бумаги по разным стопкам, начала что-то перекидывать с ноутбука бог знает куда и допила кофе. Как будто всего перечисленного было мало, женщина, вдобавок… посмотрела на часы, что ясно говорило о том, что взорам присутствующих как всегда представала лишь малая часть её работы. Икари и Кадзи не заметили, как практически одинаково склонили голову набок, посмотрев на всё это, а после — неслышно вздохнули. Майя тихо хихикнула себе в кулак, вновь принимаясь за работу и делая непричастный вид, а Рицко вообще ничего не заметила. — Ладно, вижу, что мужская компания им не нужна, — протянул Рёдзи. — Просто не нашлось ещё такой мужской компании, которая может разбавлять их общество 24 часа по семь дней в неделю, — возразил ему Демон, направляясь к выходу. — Я сам здесь только когда не занят другими обязанностями помогаю. — Вот значит как, — удивлённо прокомментировал услышанное Кадзи, следуя за ним. — Только не деритесь там, мальчики, — неожиданно донёсся до них голос Рицко. — Син-тян, Рё-тян мой старый друг, не забывай! Парень и мужчина по неволе остановились от таких наказов, а Демон оценивающе оглядел инспектора с ног до головы. Не придумав никаких ответных подколов, да и не видя в них смысла, и Икари, и Кадзи только пожали плечами и покинули обитель учёных. Оказавшись в коридоре, Рёдзи многозначительно проронил: — Дела. Впрочем, я не удивлён, ведь ещё когда мы учились она демонстрировала склонность с головой погружаться в работу. Но вчера смогли парой слов обмолвиться, да ещё и Мисато заглянула, на том спасибо. — Вместе учились? — зацепился за самое интересное для себя Демон. Улыбка на лице мужчины вдруг стала выглядеть как-то более естественно. Сам Кадзи, по-простому засунув руки в карманы брюк, неспешно зашагал куда-то вперёд по коридору, в то время как Икари не раздумывая последовал за ним. — Студенческие годы, — не тая, пояснил Рёдзи и посмотрел куда-то в сторону. — Много чего было. Очень. Так что если чего и могу пожелать тебе, Икари, такого же, но… — он выдержал паузу, на мгновение перестав улыбаться. — Без всего плохого. — Признателен, но я не солгу, если скажу, что плохое само тянется ко мне как к магниту, — отстранённо заметил Синдзи. — Жаль, что приходится слышать такое от парня твоих лет. Но давай не будем о плохом. Лучше расскажи, как там Мисато? — Мисато? Разве она не «заглянула» вчера к вам? — Заглянула, — кивнул Кадзи, снова возвращая себе весёлый вид. — Но сегодня я её ещё не видел. На самом деле, можешь не напрягаться, потому что я просто хочу узнать, как у неё настроение. — У вас всегда много вопросов, инспектор Кадзи, — заметил Икари, не глядя на компаньона. — И вы, похоже, имеете привычку приглядываться ко всему внимательнее, чем кажется на первый взгляд. — Даже не знаю, само всегда так получается. — У меня тоже много чего «само получается». А по поводу Мисато я лучше задам встречный вопрос: а что такого особенного могло произойти, что стоит осведомляться о настроении человека, которого вы должны знать со студенческих лет? Демон посмотрел, наконец, на мужчину в своей излюбленной манере: пристально и не мигая, чуть исподлобья. Такая… яркость отчасти будоражила Кадзи, щекоча ему нервы, а отчасти — веселила. У него уже начинало формироваться определённое мнение в отношении этого парня, хотя сначала с этим возникли трудности. Однако сейчас, когда пилот Первой проявил себя не разочаровывающим инспектора образом в ряде ситуаций, Рёдзи понимал, что… парнишка ему нравится. В смысле, просто и по-человечески нравится, несмотря на заметное недоверие подростка по отношению к инспектору. Но Кадзи и не требовал от него доверия, тем более, что видел: в душе этот Икари уже далеко не мальчишка. Так что назвать его так у мужчины язык не повернётся. Но это же усиливало зародившееся где-то внутри у инспектора сочувствие к молодому человеку, на чью долю, похоже, выпало слишком многое за 14 лет жизни. В какой-то мере это напоминало Кадзи его самого, отчего на душе, помимо тепла, появлялось ещё неприятное чувство горечи за то, что кому-то ещё пришлось прожить тяжёлую судьбу. — Похоже, — сказал, подумав, Рёдзи, — по-твоему я человек, у которого обязательно есть повод для вопроса. Раз так, то почему бы тебе самому не озвучить, что ты думаешь насчёт меня и моей привычки задавать вопросы? Он хитро прищурился, выжидая ответа. — Я думаю, что мы становимся похожи на евреев с их привычкой отвечать вопросом на любой вопрос и выстраивать по такой схеме разговор, — с комичной невозмутимостью поделился своими измышлениями парень. — Но вообще, я вижу, что вы постоянно что-то выясняете и проверяете. Значит, спрашивая о Мисато, вы, наверное, интересуетесь ещё и тем, как отреагирую я? — Я бью двух зайцев одним ударом, — признался как ни в чем не бывало инспектор, снова отводя взгляд. — На самом деле, это уже такая привычка, что я сам не замечаю как это делаю. — Меня, в общем-то, даже не это всё настораживает, — вдруг сказал Демон. — Меня настораживает то, что вы видите, что для меня это не секрет. Кадзи хотел было что-то ответить, но, завидев впереди охранный патруль, замолк. Синдзи тоже ничего не говорил. Когда пара солдат молчаливо прошли мимо, Рёдзи заговорил вновь. — Потому что, Синдзи, я знаю такие вещи, после которых встреча с тобой — это действительно нечто хорошее в жизни. Даже при том, что Икари успел лично засвидетельствовать умелую актёрскую игру этого человека, что-то на уровне интуиции уверяло его в правдивости последних слов инспектора. Тот опять вдруг приободрился. — Ладно, уморил ты меня парень! — заявил он. — Не знаю, как ты, а я не откажусь от чашки чая. «Чай» для Демона являлось словом волшебным, потому пилот не только не сказал ни слова против, но и поделился правильными мыслями: — В таком случае, лучше не рассчитывать на все эти автоматы и двигать в одну хорошую столовую. Последнее место заставило Кадзи шутливо насторожиться: — Хорошую? А что, в НЕРВ есть «плохие столовые»? — Нет, инспектор… — на миг Синдзи как-то загадочно посмотрел на Рёдзи. — Просто есть ещё «обычные» столовые. — Твоя взяла, парень, потому что мне уже до чёртиков интересно, что же такого «необычного» есть в «хорошей» столовой.***
Так уж вышло, что чем дальше шли инспектор и пилот, тем больше рос неподдельный интерес Рёдзи к тому, что же такого должно иметься в столовой, которую особо выделяет из числа прочих сын командующего Икари. При том, что характер у него отнюдь не сахар, то есть нужно ещё постараться, чтобы ему угодить. Однако мало-помалу компания из мужчины и юноши дошла до той самой столовой, носящей цифру «3». И, если честно, ничего особенно Кадзи в ней не увидел. Столовая как столовая: море, как ни странно, столов, малое (потому как обед ещё не наступил) число сотрудников, буфет… Впрочем, мужчина понимал, что не стоит спешить с выводами, тем более, когда дело касалось людей вроде Синдзи. Его Рёдзи хоть и начал узнавать только-только, но уже догадался, что парнишка принадлежал к тому типу людей, которые находили необычное в мелочах. Вопросов мужчина тоже решил не задавать, вместо этого просто демонстрируя искреннюю заинтересованность в окружающей обстановке. Тем временем Демон, не мудрствуя лукаво, пошёл напрямик к кассе буфета, где вмиг оживившаяся при его появлении работница очень живо улыбнулась, узнав пилота. Кадзи это отметил, машинально отложив в памяти. Поздоровавшись, Икари сразу же спросил о насущном: — Чай остался? Буфетчица, казалось, только этого вопроса и ждала. Улыбка на её лице сразу стала понимающей. — Ещё как, — кивнула женщина. — Два, пожалуйста, — незамедлительно попросил Синдзи, на что работница столовой отреагировала положительно. Насколько мог судить инспектор, пилот и впрямь давно здесь освоился. С работницей буфета они друг друга узнавали, о предпочтениях пилота люди в столовой, как видно, тоже были хорошо осведомлены, так что выводы напрашивались сами собой. Да, Рёдзи действительно отмечал всё это и внимательно анализировал, потому что, на самом деле, уже давно оказался заинтересован персоной Третьего Дитя. Ещё бы: казалось бы, никому, включая собственного отца, не нужный парень, спокойно живший себе вдали от всевозможных ведомственных институтов, «неожиданно» признан Мардуком способным к пилотированию, и прибывает, конечно же, аккурат накануне первого боя с Ангелом. И, что характерно, парень этот не только успешно запускает впервые в жизни увиденный им Евангелион, но ещё и жестоко расправляется с Ангелом. И это всё — только начало, потому что дальше разного рода «необычных» моментов в послужном списке грозного пилота становилось всё больше. Новый убитый Ангел, странные изменения у Евы-01, подкидывание интересных материалов для исследований научному отделу, нахождение аж двух новых пилотов, инициатива создания курса для их ускоренной подготовки… Слухи о неизвестно откуда взявшемся пилоте, что ещё только вяло потянулись в начале, очень скоро начали ходить по разным отделениям НЕРВ с такой силой и в таком количестве, что Рёдзи поневоле заинтересовался источником подобных разговоров. Но и это, как оказалось впоследствии, было не всё, потому что после одного момента слухи переросли в нечто новое. Кадзи не мог сказать, когда точно это произошло: после чёрного дня терактов или после нападения нового, куда более опасного по сравнению с предшественниками Ангела, но суть была одна… После тех дней родилась легенда. И имя этой легенде было Демон. Так что да, сидя напротив этого простого на первый взгляд парня в школьной форме, Кадзи испытывал неподдельный интерес к каждой детали, касавшейся взаимоотношений Демона с окружающей его средой. Особенно с женщинами, потому что за одну особу Рёдзи переживал до сих пор. Потому инспектор достаточно смело пошёл на пару не самых красивых шагов, чтобы проверить своего нового знакомого. — Изучаете? — спросил вдруг Синдзи, глядя на задумчивого мужчину. Тот усмехнулся. — Даже если бы это не было для меня обычным делом, я бы всё равно неосознанно относился ко всему с особым вниманием, не находишь? — Нахожу, — согласился Икари. Чай обещали дать где-то через десять минут, так что сейчас занявшие один из столиков собеседники были вынуждены как-то скоротать это время. — Однако, — продолжил пилот, — для вас это всё же не просто что-то, что вы делаете непроизвольно и неосознанно. У вас не бывает случайных вопросов, Кадзи-сан. — Вопрос, Икари-кун, — взял слово Кадзи, — это, я бы сказал, одна из наиболее ценных категорий для человеческого мышления. Я не знаю, каково твоё мнение на этот счёт, но вот я в своей жизни убедился в следующем: вопрос — движущая сила мышления. После этого утверждения была выдержана короткая пауза, как бы дававшая Демону обдумать и свыкнуться с высказанной точкой зрения собеседника. Что интересно, Синдзи нашёл в ней зерно правды. Рёдзи тем временем продолжил. — Когда-то давно я пришёл сначала к этому выводу, а из него, в свою очередь, извлёк ещё одну весьма очевидную мысль: кто умеет правильно задавать вопросы, тот может контролировать своё мышление, направляя его в нужное русло. За столом снова установилась тишина. Похоже, что Икари задумался, и это не укрылось от внимания инспектора. — Знаешь, Икари, я более чем уверен, что в своё время ты тоже задался какими-то очень нелёгкими вопросами. Но они, однако, привели тебя к тому, какой ты есть сейчас. — Часто задавался ими, но не мог найти ответа, — тихо проговорил Демон, глядя в никуда. — Это, впрочем, уже не слишком важно. Да и с тем, что вопросы — ваш профиль, мы уже разобрались, так что можно идти дальше. — Эге-ге, да у тебя список там, что ли? — Ну, не вам же одному всех вокруг изучать, мысленно составляя на каждого отдельную подноготную? — с намёком на ехидство спросил Синдзи. — Тем более, что я хотя бы достаточно прямолинеен. — Я бы сказал, что ты «убийственно прямолинеен». — Ко мне и такое относится. Переходя же к вопросу… Что вы с Рицко-сан и Мисато-сан когда-то вместе учились я уже понял. Док непринуждённо кличет вас Рё-тян, а вот подполковник что-то ни разу не обмолвилась о вас в моём присутствии… в отличие от вас. При том, что наше знакомство началось с очень интересных предостережений. Рёдзи искренне хохотнул. Просто почувствовал, что можно, несмотря на испытующий взгляд парня перед ним. — О да, я твой ответный жест ещё не скоро забуду, — заметил мужчина. — Но что удивительно, без лишних слов ты выразился как нельзя более красноречиво. За это я уже с уважением начал присматриваться к тебе. — Взаимно. Потому что если бы вы не проявили должной смелости при подобной наглости, вряд ли бы я стал сидеть здесь с вами. Веское замечание. Кадзи хмыкнул, в то время как на лице Синдзи заиграла мрачноватая усмешка. А потом их разговор был прерван самым что ни на есть неожиданным образом… Подносом с двумя кружками чая, который непонятно откуда взявшийся парень в поварском костюме внезапно впечатал в стол. И этот же самый парень сразу после этого резко упёрся в стол руками, грозно нависнув над вмиг посерьёзневшим пилотом. Рёдзи только и мог, что с тихим недоумением наблюдать за тем, как Демон сначала в упор посмотрел на столь бесцеремонного работника кухни, а потом вдруг улыбнулся. — Здорово живёшь, Андрей, — спокойно и непринужденно поприветствовал он друга на знакомом Кадзи по базе Бетани языке. Со стороны же повара раздался короткий, но при том трогающий своей искренностью смех. — Слава богу, старик! — произнёс он с такой нескрываемой радостью в голосе, словно вот уже сто лет был знаком с пилотом Евы. После этого парень перевёл взгляд на инспектора: — Смотрю, у тебя компания? Тут-то Кадзи и смог, наконец, как следует разглядеть повернувшегося к нему лицом повара. Короткие светлые волосы, очень загорелая кожа, резко контрастировавшие с ней ясные голубые глаза с причудливой смесью из холодной прямоты и искр бедовости во взгляде, простое, но привлекательное лицо, подтянутая фигура… И, наконец, самое примечательное: треугольник рубашки с горизонтальными полосами белого и тёмно-синего цвета, выглядывавшей из-под расстёгнутой на груди поварской куртки. Благодаря частому общению с русскоговорящей частью персонала Бетани Рёдзи сразу узнал тельняшку — распространённый в странах бывшего СССР элемент обмундирования военнослужащих. Поскольку работа Кадзи сама по себе состояла в том, чтобы обо всех всё знать, а также вникать во все тонкости дела, очень скоро он вник и в особый характер отношений бойцов к этому традиционному атрибуту своей формы. Инспектор решил не тянуть с применением своих коммуникативных навыков, потому незамедлительно привстал из-за стола, обратившись к русскому на его родном языке: — Кадзи Рёдзи, — со сравнительно хорошим произношением представился мужчина, явно удивив моряка этим не меньше, чем протянутой рукой. — Инуспектор**. Рад знакомству. Хотя повар определённо не ожидал встретить ещё одного, после сидевшего здесь пилота, японца, сносно знающего русский, сориентировался он достаточно быстро. Протянутую ему руку он крепко пожал. — Андрей Орлов, новый кок, в смысле, повар. — Флуот? — Кадзи кивнул на треугольник тельняшки под рабочей курткой. С рукопожатием покончили, и Орлов скупо ответил с неловкой улыбкой на лице: — Балтийский. На большее Рёдзи, пожалуй, и не рассчитывал, но всё же что-то тревожное виделось ему в этой странной улыбке вкупе с краткостью ответа… Мужчина быстро понял, в чём дело: в глазах флотского. Они у него не двигались, и блеснул в них на миг какой-то отталкивающий холодок. Кадзи попробовал навскидку определить, сколько лет этому парню: на вид — не больше тридцати, но и не меньше двадцати пяти. Значит, Второй удар застал ещё мальчишкой, как и сам Рёдзи, кто знает, может, они вообще одного возраста, просто инспектору «накидывают» лишние года длинные волосы, щетина и показная небрежность во внешнем виде. Так или иначе, не это само по себе интересует инспектора, а то, что вообще забыл этот морячок в японском отделении НЕРВ, пусть организация и интернациональная. Причём на должности повара в столовой. Тем не менее, с вопросами мужчина пока решил не спешить. Вернулся в разговор с интересом наблюдавший за всем до этого Икари: — Андрей не так давно пополнил наши ряды, — всё так же на русском сказал он. — Но уже хорошо себя зарекомендовал. Стоп. Лестная оценка от Третьего Дитя? Кадзи не ослышался и правильно понял его речь на русском? А дела всё интереснее. Рёдзи вернулся к японскому: — И как же он заслужил такую положительную оценку от самого Демона? — улыбаясь, спросил он у Синдзи. — Если спрашивает, то по делу, а если делает, то качественно, — сурово выдал пилот. Позиция выжидающего наблюдателя тем временем перешла к Орлову, который, как ни странно, японским владел весьма условно. У него была своя история попадания в НЕРВ, с которой как-то раз ознакомился Синдзи. Спросить пилоту довелось сначала Моррис, как раз приведшую эту полосатую душу в НЕРВ, а затем и самого Орлова. Рассказ был не самый весёлый, а местами ещё и тёмный, вдобавок короткий. Сразу было видно, что о многом сам Андрей говорить не хотел. Но тем не менее, довольно скоро после памятного дня знакомства стали завязываться между ребятами на удивление тёплые приятельские отношения, постепенно приобретавшие крепость за счёт хорошего взаимопонимания. Орлов не знал причин этому, но не находилось во всём пресловутом Геофронте человека, настолько понимавшего и помогавшего ему в освоении, насколько этим занимался… Икари. Почему это было так, Андрей понять не мог, хотя Демон иногда шутил, что это просто потому, что ему нравится подход Орлова к готовке. И в этом была доля правды, поскольку выгода есть выгода. И всё же скрывалось здесь кое-что ещё, связанное в некоторой степени с переменами, произошедшими в душе полудемона за последние месяцы. Просто сам Синдзи это не афишировал и даже в мыслях старался лишний раз не затрагивать эту тему. Не хотел казаться мягким. — У тебя работы много? — вновь обратился к Андрею Демон. — Вот по сюда, — не тая, приложил Орлов ребро ладони к горлу, после чего, однако, через силу улыбнулся. — Ладно, Синдзи, бывай. Чай хлебай, пока горячий — по твоим стандартам сварили. — Спасибо, Андрей, и до встречи. На этом они распрощались, и отставной моряк скрылся на кухне. — Много у тебя полезных знакомств, Икари-кун, — только усмехнулся после всего Кадзи, отпивая из своей кружки чай. Однако только он сделал глоток, как усмешка сползла с его лица, а мышцы рта чуть задрожали; к лицу очень скоро прилила кровь, а во взгляде читалась лёгкая ошеломлённость таким эффектом, отчего Рёдзи насилу выдавил вопрос: — Он про какие-то «твои стандарты» перед уходом говорил? Видя явную неготовность инспектора к подобному воздействию со стороны чая, Икари тут же захотел добить его окончательно. Потому, не спеша с ответом, он сначала с абсолютно невозмутимым выражением лица пригубил свою кружку, а затем сделал один глоток, второй, третий… Под ошарашенный взгляд мужчины подросток спокойно отнял край кружки от своих губ. — Вот поэтому здесь «хорошая столовая», а там — обычные, — непринуждённо сказал подросток, заметно посвежев. Хмыкнув, инспектор посмотрел на смутные очертания своего отражения в кружке и продолжил пить. Очень скоро он, к своему удивлению, приноровился и осознал, что ведь на Старом Северном полюсе чай тоже предпочитали заваривать довольно круто. Это было связано со спецификой холодного и влажного (даже запредельно влажного) климата, а также с, по сути, вечным мраком, в который была погружена исследовательская база… Была.***
Очень скоро Кадзи покинул пилота, сославшись на наличие у него важных дел. Синдзи остался сидеть за своим столом один с пустой кружкой в руках Пустая… кружка… Чёрт с ней, с кружкой — голова у него совершенно пустая, вот что. От проблемного кадра в лице Лэнгли непонятно, чего ожидать, Мисато загружена, с Рицко поговорить не вышло, зато патлатый инспектор явно неслучайно очутился рядом. С последним, с одной стороны, вышел интересный разговор, но с другой — подозрений «старый друг» Акаги и Кацураги вызывал немало. Повисло на душе чувство какой-то неразрешённости в итоге, что было очень неприятно, особенно в виду того, что вроде ещё пару дней назад жизнь двигалась своим спокойным размеренным ходом. Хотя, казалось бы, уж ему ли, с детства заразившемуся идеей посвятить себя воинскому пути полудемону, стоило жаловаться в молодые года на отсутствие покоя? Понятно, если бы случилось с ним такое лет хотя бы в 40-50, но сейчас-то даже до этого далеко. Неужели месяцы, проведённые в Токио-3, на него так сильно повлияли?.. Размышления прервались с уже знакомым ощущением лёгкого холодка, вдруг скользнувшего по спине Синдзи. Икари, не вставая из-за стола, повернулся вполоборота ко входу в столовую и увидел там того, кого и ожидал увидеть: Рей, по всей видимости, уже освободившуюся после испытательного запуска. Было удивившийся Демон вспомнил о том, сколько времени успело пройти, и своим видом дал понять, что ждёт девочку у стола. Аянами, правильно его поняв, подошла и села сбоку от брата. Где-то с минуту она молча разглядывала Демона, пока, наконец, не спросила тихим голосом: — Что бы ты сделал с Шикинами-сан? — Несколько месяцев назад — проигнорировал бы, — честно признался Синдзи, не глядя на сестру. — Сейчас же… Тоже готов проигнорировать, но при условии, что она не даст мне повода для обратного. — Какого повода? — Подвергнёт опасности тебя или кого-то ещё. Демон посмотрел Рей в глаза. — Раз она такая крутая и самоуверенная, — сказал он, — пусть остаётся на откуп себе. В целом, мне на неё всё равно, потому не вижу смысла делать с ней «что-то», если она не мешает. — Мне кажется, что у неё просто проблемы, — с намёком на возражение заметила Аянами. — Не отрицаю, но для меня это погоды не делает. — А разве у меня проблем не было? Вопрос для Синдзи оказался немного неожиданным. Однако помолчав несколько секунд, он ответил: — Были. Но ты сама же пошла на контакт. — А Шикинами не может пойти на контакт так же? — Возможно, но с ней это будет слишком трудно и долго. — А со мной не было трудно? — Не в плане контакта. Рей сыпала брата вопросами, а Демон терпеливо и старательно отвечал на них по мере поступления, хотя глубоко в душе у него у самого возник интересный вопрос: а с чего это его сестра так заинтересовалась персоной немки? — Ты не сопротивлялась, Рей, — пояснил меж тем Третий, едва заметно вздыхая. — А она сопротивляется. Выбор её, раз она так делает, значит, она не понимает сути некоторых вещей, в том числе, касающихся её положения. Казалось бы, что тут такого? Однако тут зарыт ещё один, куда более значимый фактор: она и не хочет понимать. Носиться с ней как с Тодзи и Кенске у меня резона нет — раз она офицер уже в свои 14, за это должны были быть ответственны её учителя. Мне же её никто на попечение не отдавал, мне тоже такой персонаж ни к чему. Первое Дитя глубоко задумалась над словами брата. Синдзи видел это и принял решение пока не говорить ничего более, надеясь, что Рей его поймёт. — Ты не хочешь тратить на неё свои силы и время, — проговорила она, — потому что действительно не считаешь это нужным, исходя из ситуации. Икари кивнул. Сестрёнка подытожила всё сказанное им, и всё же интересно теперь, какую позицию займёт она сама. Его не на шутку насторожило возникновение у Аянами подобных наклонностей. Раньше за ней такого не наблюдалось. — Ей просто больно, — изрекла наконец Рей. — Нужно это понять. И преодолеть. Наступило короткое затишье. Демон постепенно догадывался до, по всей видимости, истинной причины заведённого сестрой разговора, потому не торопился с ответом. А дело было в том, что Аянами просто нуждалась… в совете. Да и если прислушаться к тому эмоциональному фону, который с некоторых пор пилоты стали хорошо улавливать друг у друга, можно было без труда различить обуревавшее девушку смятение. Из-за этого стоило хорошенько подумать, прежде чем говорить что-либо вслух. Как итог, Синдзи сам задал вопрос: — А ты хочешь? Голос у него звучал как никогда серьёзно, отчего Рей едва заметно вздрогнула всем телом. — А я смогу? — На этот вопрос тебе даст ответ только результат, — Демон встал из-за стола. — Пошли. Ты сегодня успеваешь на теоретические занятия. Несмотря на появившийся повод для основательных размышлений, Рей немедля встала следом и вместе с братом последовала на выход из столовой.***
Мягкий шелест листвы… Едва заметный ветерок. Из лабиринта коридоров Аска выбралась на «природную» зону Геофронта, найдя себе место потише и подальше от штаба. Рядом стояло дерево, одно из многих в гигантской каверне, а под ногами зеленела трава. Лэнгли не знала, сколько она уже здесь стоит. Просто она пришла сюда, когда не осталось больше сил терпеть длинные и однообразные коридоры базы. За спиной неожиданно послышались чьи-то негромкие шаги, отчего немка была вынуждена обернуться на звук… К ней направлялась Кацураги. Аска немедленно отвернулась вновь. Её не тянуло говорить. Однако, что немного странно, обычно очень общительная Мисато тоже не спешила заводить разговор. Поравнявшись с пилотом, женщина лишь молча встала рядом, сложив руки на грудь. И, говоря откровенно, уже спустя первые две минуты тишины немка напряглась, хотя виду не подавала. Она не понимала, почему Кацураги-сан так долго и упорно молчит. Неужели ей так тяжело прямо сказать, что хочется? Или это такая форма давления? Впрочем, ни тот, ни другой вариант не прибавлял рыжей девушке хорошего настроения, потому что она сильно сомневалась в том, что Мисато, при всей своей отзывчивости, могла прийти просто так. Появилось неприятное ощущение, будто что-то скопилось в горле на уровне горлового выступа, мешая дышать под натиском мрачных мыслей. Стукач. Наверняка этот сыночек командующего настучал на неё, вот офицер и пришла лично, иначе происходящее объяснить трудно. Шикинами только желчно усмехнулась про себя, поскольку другого и не ждала. — Успокаивает? — спросила наконец Мисато и кивнула в сторону чащи леса впереди. Лэнгли отреагировала на это слабо, тем более, что и на указанную чащу не обращала до последнего момента внимания. — Говорите честно о том, зачем пришли, Мисато-сан, — глухо сказала Лэнгли, не глядя. — Не думайте, будто бы я не понимаю. — Что и как ты понимаешь, это ещё вопрос, Аска. — Прекрасно всё понимаю, Мисато-сан, — несколько резко выдала немка, поворачиваясь к офицеру лицом и честно заглядывая в глаза. — Икари вам уже что-то наплёл, верно? Кацураги лишь метнула в сторону Второго Дитя короткий, но при том холодно-пугающий взгляд. Это против воли заставило немку замолкнуть, потому что она далеко не часто наблюдала подобное поведение у подполковника. После этого Мисато вновь устремила свою взор на густые лесные заросли, внешне оставаясь абсолютно спокойной. — Синдзи, — ставя акцент на имени, молвила Мисато, — никогда ничего не плетёт. Это раз, — женщина выдержала недолгую паузу чисто для того, чтобы дать Лэнгли возможность это обдумать, а затем продолжила: — И он сознательно оставил полное право выбора мне решать, что делать в сложившейся ситуации, это два. — И о чём это должно мне говорить? — едко спросила Аска. — О том, что ты настолько не доверяешь людям, что готова даже делать что-то во вред себе. К чему Кацураги вообще это сказала, Шикинами решительно не поняла, и от этого к ней вернулись остатки былого гнева. Вдвойне острее гнев ощущался оттого, что вот неожиданно выдав эту реплику, Мисато попадала точно в цель, хотя Лэнгли была готова отрицать. — А кому мне доверять?! — обвинительным тоном воскликнула Аска. — Отморозку, косящему под киллера и по удивительному совпадению являющемуся сыном командующего? Его не менее сомнительной компашке из такой же любимицы начальства и малограмотного wehrpflichtiger***? Им мне надо доверять, Мисато-сан?! — Занимательное перечисление, — не изменившись в лице, прокомментировала Мисато. — Однако куда интереснее другое: а какое место в нём занимаю я? Было видно, как у Шикинами на мгновение вздрогнуло что-то в горле и в ту же секунду резко закрылся рот, словно хотевший вырваться наружу звук безнадёжно потонул внутри. Следом за этим в голубых глазах мельком отразился стресс, за что цепкий взгляд Кацураги ухватился незамедлительно. Брови женщины нахмурились, а смотреть она начала настолько тяжело, что даже Лэнгли становилось откровенно не по себе. Кацураги мрачно усмехнулась. Здесь не требовалось лишних слов, да подполковник, впрочем, чего-то такого и ожидала. Она ведь не просто так спросила. — Я твой командир, Аска, — негромко произнесла Кацураги. — Ты знаешь, что это значит? — Вы приказываете, я исполняю? — с прищуром спросила Шикинами. — Нет, — неожиданно резко и строго заявила Мисато. — Это значит, что, прежде чем отдавать приказ, я должна доверять тебе в том, что ты его исполнишь. А ты, исполняя приказ, полностью и безоговорочно доверяешься мне. И если ты хочешь пилотировать, то ты уже должна смириться с этой моделью, потому что в противном случае… Она прервалась, чтобы вдохнуть поглубже, а потом закончила: — В противном случае я не смогу положиться на человека, который сам не знает, зачем ему выполнять мой приказ. Скажу ещё конкретнее: я не собираюсь это терпеть. Я не знаю точно, что тебя так добило, но если ты хочешь всем показать, насколько ты хороша, тебе нужно перебороть для начала себя. — Что мне в себе перебарывать? — со злобой проговорила Аска. — Недоверчивость, — рубанула скупым ответом Кацураги. — И раз уж ты сегодня меня спросила, кому же тебе довериться, для начала я тебе предлагаю хотя бы себя, исходя из вполне объективных оценок. Лэнгли изумлённо изогнула бровь. — Вы? Себя? И что же мне теперь вам доверить? — Об этом можешь не беспокоиться, — издала смешок для разрядки обстановки Мисато. — Я прекрасно понимаю, что сначала ты сама не будешь знать, что сказать. Потому любезно выберу за тебя. Она чуть наклонилась к Аске, заставляя её тем самым напряжённо отстраниться. Пристально глядя почувствовавшей себя некомфортно немке в глаза, Кацураги озвучила: — События дня терактов в Германии. С твоей стороны. От такого у Шикинами вмиг сердце заколотилось сильнее обычного. — Эй, Кацураги-сан, с чего именно про это?! — Немного логики и женская интуиция, — с превосходством произнесла Мисато, тут же, однако, посерьёзнев. — Но вообще, здесь не до шуток, и прямо сейчас я тебя не прошу всё выкладывать. Просто доверься мне: я действительно знаю, что это важно. Подумай и расскажи, когда созреешь. — А есл… — Всё. Женщина посмотрела на часы и улыбнулась. — Пошли, Аска, а то опоздаешь на занятие по теории. Да-да, — кивнула она в ответ на ошарашенное лицо немки, — а ты думала, просто так возьмёшь и прогуляешь? Не в мою преподавательскую смену! Ну, чего стоишь? Шаго-ом… арш! Шикинами, пусть на её лице всё ещё отражалось некоторое неверие по отношению к происходящему, подчинилась и вместе с опекуном пошла по направлению к коридорам базы. А идя, она много раз кидала на женщину задумчивый взгляд. Мыслительные процессы, закипевшие в голове с новой силой, никак не давали ей успокоиться. Её во многом уже покинул тот гнев, вспышка которого недавно её охватила, взамен оставив лишь тянущее чувство опустошённости. Как будто прошедшийся внутри пожар оставил после себя выжженное место… Но с этим же было связано и неожиданно пришедшее ощущение лёгкости. А зайдя в специально выделенный под теоретические занятия конференц-зал и обнаружив там остальных пилотов, уже рассевшихся за широким столом, она с удивлением отметила отсутствие явных признаков агрессии по отношению к ней. По крайней мере, со стороны двух из трёх подростков, а именно — Аянами и Судзухары. То, что по Икари очень тяжело понять, что у него на уме, Аска начинала худо-бедно, но принимать. Причём принимать напополам с поселившейся в ней после сегодняшнего опаской по отношению к пилоту Первой. Да, в последнем немка сама себе признаваться не хотела, но внутри зародилось подобие безотчетного страха перед Третьим Дитя, являвшимся, по всей видимости, кем-то вроде «старшего» в этом коллективе, странном и чуждом ей как строгой индивидуалистке. Однако, в любом случае, на занятиях это ей никак не помешало. Тем более, что Второе Дитя наконец-то почувствовала, что они занялись чем-то действительно полезным.***
Новый день в школе. Кто-то полон сил и энергии, кто-то вял, а кто-то выглядел, откровенно говоря, так, как будто не спал нормально уже, как минимум, неделю. Демон вернулся в класс после разговора с директором, которые он начал регулярно проводить по мере того, как на работу в институте требовалось всё больше времени. Аска держалась от всех в стороне и даже попробовавшим познакомиться с ней парням мягко намекала, что либо они сами развернутся и уйдут, либо она их «развернёт». Судзухара без огонька общался с ребятами, участвовавшими в спортивных соревнованиях, на которые у него самого теперь не оставалось времени и, что самое страшное, сил. Рей, что удивительно, сидела совсем рядом, и, пусть даже не вмешиваясь разговор, слушала всё с интересом. И только Хикари, казалось, никто не замечал в то время, как она с непривычно тихим видом сидела за своей партой в одиночестве… Многие отмечали, что староста стала какой-то рассеянной в последнее время. А кроме того — ещё и раздражительной. Тодзи ощущал это в том числе, но ничего не мог поделать. Вообще, он на самом деле был одним из тех людей, которым по-настоящему не всё равно, что чувствует Хораки. Но проблема состояла в том, что плана действий у спортсмена на подобный случай и в помине не было. Он мало того, что практически не знал, что у одноклассницы на душе, так ещё и боялся. Боялся сделать хуже по незнанию. Что до остальных школьников, то многие из тех, чьи семьи захотели уехать, уже благополучно покинули как списки учащихся школы, так и город Токио-3 в целом. Казалось, что после этого вряд ли стоит ждать притока новеньких, но… Как раз в тот же день в кабинет 2-А класса неожиданно заглянуло лицо никому ранее не встречавшегося ученика. — Здравствуйте, — запредельно спокойным голосом проронил паренёк. — Староста класса здесь? Хикари, погрузившаяся в свои мысли, отреагировала только тогда, когда её окликнула одна из девчонок. Тут же выйдя из транса, староста с недоумением воззрилась на незнакомого ей парня-ровесника. — Да, — протянула она, внимательно разглядывая незнакомого школьника. — А тебе что-то нужно? Не припомню, чтобы я тебя здесь раньше видела. Новичок кивнул. — Верно, — лаконично отозвался он. Внешность у него была ничем не примечательная: волосы тёмные, глаза карие, лицо простое. Хотя привлекло внимание старосты множество замеченных при более пристальном рассмотрении царапинок и потёртостей, наводивших на смутные ассоциации с компанией пилотов и их постоянными ссадинами. — Кодзука Изао, — перешагнув порог класса, представился парень и чуть поклонился. — Один из новых учеников в школе. Рад знакомству. «Один из?» — удивленно подумала Хикари, однако быстро нашлась. — Хораки Хикари. Взаимно. Я староста. А ты в наш класс переводишься? Прости, я как-то не ожидала. — Нет, — на удивление спокойно ответил Кодзука. — Я в 2-Б, так что мы «соседи». Просто увидел, что людей немного, и решил сходить в ближайший класс. — Как видишь, везде сейчас так, — грустно протянула Хикари, как будто ей было немного совестно перед новым учеником. Но тот словно и не обратил на это внимание, очень скоро заскользив взглядом по наблюдавшему за ним всё это время классу. Хораки не поняла, зачем он это делает, но тут его взор вдруг остался на компании из пилотов. Он и Икари посмотрели друг на друга. В этот момент установилась тишина. — Икари Синдзи, — ровно и чётко произнёс Изао. Причём он не спрашивал — он утверждал. Демон, однако, даже в лице не изменился, хотя все прочие напряглись. Даже Лэнгли, оторвавшись от игровой приставки, с тщательно скрываемым за презрением интересом наблюдала за развитием ситуации. — Центр спецподготовки молодёжи и господин ментор передают тебе привет. Буду рад учиться с тобой. Минуту стояла абсолютная тишина. Потом Кодзука со всё тем же спокойствием проронил «Мне пора», развернулся и ушёл. Хораки повернулась в сторону Икари, глядя на него с ещё большим недоумением, нежели прежде. — Икари, как это понимать? Демон подумал, прежде чем ответить: — Ну, я не в музыкальном училище подготовку получал. После этого прозвенел звонок на урок, не позволив старосте разговорить одноклассника. Синдзи, впрочем, и сам задумался.