***
Восемнадцатая минута, девятнадцатая минута, двадцатая минута, двадцать первая, двадцать вторая… двадцать девятая… Опёршаяся о стол конференц-зала Аска перестала нажимать кнопки портативной приставки, отрешённо наблюдая за тем, как орда пиксельных противников начала увлечённо громить её героя. Немка смотрела на приставку и не отдавала себе отчёт в этом, как будто вовсе не её руки держали игровое устройство. Лишь окончательно погасившее желание играть сообщение о поражении вывело её из апатичного ступора, словно задев за что-то живое. С проскочившей по лицу тенью презрения Лэнгли нажала на кнопку завершения игры и с затаённым раздражением убрала приставку за пазуху. Девушка обратила свои глаза к часам, висевшим под потолком, и нахмурилась. «Где пропадает Мисато-сан?» — мелькнул у неё в голове вопрос. Уже через шесть минут после её вопроса, однако, двери в конференц-зал с шипением открылись, и в зал вошла Кацураги, неся под рукой какую-то папку. Выглядела женщина серьёзно. С её появлением Аска сразу оживилась. — Я уже думала, что не дождусь вас, Мисато-сан, — с долей сарказма произнесла девушка. — Но-но, капитан Шикинами, не задирайте нос, — осадила её Кацураги. — Ещё не доросла, чтобы такие вещи мне при исполнении говорить. — Gut, подполковник Кацураги. Это… Принесли? На секунду Мисато задержала свой взгляд на лице Второго Дитя, таком молодом, красивом… и не по-детски серьёзном. В голове всплыла смутная ассоциация, ведь офицер уже видела подобное ранее. Тем не менее, женщина быстро отогнала от себя эти мысли прочь, чтобы в следующее мгновение вытащить из кармана куртки диск с запрошенными немкой файлами. Носитель данных был протянут девушке, немного недоверчиво покосившейся на диск. — Вот, Аска, — вполне себе добродушно сказала Кацураги. — Всё, что позволяет тебе твой уровень допуска, здесь, смотри на здоровье. Надеюсь, что ты найдёшь что-то, что может тебе помочь. Продолжая опасливо щуриться, Лэнгли подождала немного и приняла диск. А потом она посмотрела на Мисато и немного замялась под её отнюдь не весёлом и очень прямым взглядом. — Мисато-сан… — Я не ожидала, что ты захочешь ознакомиться с чем-то подобным, — прерывая немку на полуслове, сказала Кацураги. Она всё так же не сводила с Шикинами немигающий взгляд своих карих глаз. — Однако я предоставляю эти данные тебе не только из-за того, что ты формально имеешь на это право, но и потому что хочу, чтобы, использовав их, ты сделала выбор. Правильный выбор. Слушая это, Аска не знала, что ей ответить, и лишь тяжело засопела, с неуверенностью сжимая диск в руке. Мисато меж тем посмотрела на всё те же часы под потолком и сказала: — Мне пора, Аска, ещё дел невпроворот, на тебя еле выделила время. Ещё увидимся. На этом женщина немедля развернулась и спешно направилась на выход. Лишь на пороге ей вслед донеслось робкое «Увидимся, Мисато-сан» со стороны Лэнгли, после чего подполковник окончательно оставила Шикинами одну. Та, вновь оказавшись наедине с собой, посмотрела с несколько секунд на диск в руке, после чего пошла к рабочему ноутбуку. Немка не могла сказать, что она абсолютно уверена в правильности своих действий, но раз она начала, отступать смысла не было. Вставив диск и дождавшись загрузки данных, она открыла нужные файлы. На экране возникло видео с первым боем Евы-01 в Токио-3. Молодая капитан сама точно не знала, чем это могло ей помочь, но после обозначившегося конфликта с Икари ей завладел тревожный интерес к его личности, портрету. Что в нём могло быть такого, чего не было в ней? Почему он легко всё переносил, а она — нет? И, наконец, что в нём было такого угрожающего?.. Все эти вопросы крутились в голове Второго Дитя после пережитого нокдауна. Такое внезапное и ошеломляющее осознание собственного бессилия заставило её, совершенствовавшую себя годами, испытать сначала страх, а потом — бешенство. Натуральное бешенство, причём негативно воздействовавшее в первую очередь на неё же саму… Чтобы хоть как-то уйти от этого, Шикинами взялась за изучение. И, судя по вмиг заворожившей её картинке с пришедшим в бешенство Евангелионом, изучать было что. Разом отвлёкшаяся от всех своих рассуждений Аска с неподдельным интересом подалась вперёд, наблюдая за совершенно неожиданным для неё развитием боя. Ещё через несколько секунд Лэнгли сама не заметила, как невольно затаила дыхание, будучи всецело увлечённой творившейся на экране жестокостью. Девушка лишь отвлечённо отметила, что у неё резко участилось сердцебиение в тот момент, когда Евангелион с горящими глазами вгрызся в ядро не бывшего готовым к подобному Ангела…***
— Подожди, Синдзи-кун, давай с этого места поконкретней: что ты предлагаешь? Склонившаяся над принесёнными пилотом чертежами Акаги подняла глаза на стоявшего с противоположного края стола Синдзи. Собственно, он и принёс эти самые чертежи, ну, или нечто на них похожее. Ибуки тихо сидела в стороне и пила принесённый Синдзи кофе, по настоянию сэмпая и помощника не вмешиваясь в обсуждение. Причина тому была простой: когда Демон пришёл, Майя… заметила его приход только спустя семь минут после того, как он заговорил с Рицко. Девушка возразила было, что ничего серьёзного в этом нет, однако то, как Акаги и Икари почти в унисон сказали ей «Сиди!», быстро вынудило её уступить. Как итог, пока руководитель научного отдела на пару с Третьим обдумывала его неоднозначную идею, Ибуки лишь осторожно прислушивалась к разговору. — Док, у нас ведь материал ангельского кристалла — непаханое поле для исследований. Давай проверим его проводящие свойства, я задам нужную конфигурацию. Если всё пройдёт как надо, предлагаемая мной модификация, во-первых, решит проблему с проводниками и боеприпасами, которые, напомню, тоже обходятся институту недёшево, во-вторых, сделает рейлган удобнее для Первой, которая ещё и будет питать оружие от своего ядра, а я напомню, что на Бастионе эта штуку прокармливали ядерным реактором, и в-третьих, это в теории может повысить эффективность применения против Ангелов. Ну, и в-четвёртых… Парень не сводил с учёной глаз. — Как я уже сказал, это до сих пор непаханое поле для исследований. Только научный отдел НЕРВ имеет доступ к подобному материалу, и никакая известная нам лаборатория даже помыслить не может о таком. С каждым словом, сказанным подростком, Рицко всё больше казалось, что она буквально кожей ощущает на себе его жгучий взгляд. Атмосфера серьёзности повисла в кабинете доктора, как вдруг эту атмосферу неожиданно нарушила, не теряя свойственной ей кротости, Майя: — Икари-кун, вы слишком увлеклись игрой в искусителя… В установившейся тишине в лейтенанта техотдела вперилось сразу два взгляда. Не успел, однако, Демон что-либо сказать, как за него высказалась Акаги. — Увы, он не играет, Майя. Синдзи понял, что его обставили в иронии, и тихо вознегодовал про себя. Тем не менее, это не помешало ему негромко посмеяться вместе со всеми. Обстановка заметно разрядилась. — Так что скажешь, док? — отсмеявшись, но всё ещё улыбаясь, спросил Икари. — Научный и технический отделы, это твоя сфера деятельности. — Нужно время, чтобы уместить всё в расписание, — ответила Рицко, уходя в раздумья. Работы, похоже, предстояло много, и от этой мысли рука на автомате потянулась к лежавшей в кармане пачке сигарет. Где-то через полминуты щёлкнула зажигалка, и в воздухе повис тягучий запах никотинового дыма. После первой затяжки выдохнувшая сизоватое облако Акаги вернулась на землю. — Первым делом соорудим модель, которая заменит нам гипотетический рельсотрон в неполной комплектации. Технологический минимум для создания необходимых условий, в которых мы сможем проверить возможности АТ-поля Первой и её энергетического оружия. Выдох. Новая затяжка. Демон невольно загляделся на начавшую прогорать белую трубочку сигареты в руке дока. Новая порция дыма повисла в кабинете. — Понятно, что простой ангар нам не подойдёт. Возьмём один из технических путей. До закупки орудия осталось всего ничего, а раз от результата исследования будет зависеть материальная часть, стоит попридержать снабженцев, а самим поторопиться. Советую отказаться от всех планов на следующую или даже на следующие две недели и разобраться со всеми делами на этой. И да, кстати, как там Четвёртый? Готовишь его к предстоящему? Перестав пялиться на тлеющую сигарету, Синдзи вновь посмотрел учёной в её зелёные глаза. Та могла отметить, что парень неуловимо переменился в лице. — Присматриваюсь последние несколько дней, — сухо сказал он. — Собираюсь серьёзно поговорить. — Если хочешь дать наставление, лучше не тяни. Дело серьёзное, да и в количестве Ев мы ограничены. — Ватиканское соглашение, будь оно неладно. — Верно. Так что от этого зависит наша способность использовать все имеющиеся Евангелионы по максимуму. Рассчитываем на тебя. Икари ненадолго отвернулся, размышляя над тем, что и как ему предстоит сделать в будущем. Его внимание, однако, очень скоро переместилось на Ибуки. — Майя, не спи, — негромко, но настойчиво позвал девушку Синдзи. Старшина техотдела незамедлительно вздрогнула и, тряхнув головой, изо всех сил сфокусировалась на Демоне и докторе Акаги. — Простите, думала, что кофе поможет, — напряжённо выдала оператор. Из умиления и сочувствия, больше всего сонный и немного виноватый вид Майи вызывал у Демона второе. Из-за этого он неслышно вздохнул и отвернулся обратно к Рицко. — Док, сколько вы уже так работаете? Зевок со стороны учёной был очень красноречивым ответом, тем более, что следом за ней незамедлительно зевнула и её помощница. Икари изо всех сил сжал челюсть в этот момент, надеясь не допустить аналогичной реакции у себя. — Лично я — недолго, всего два дня, — призналась как ни в чём не бывало Акаги. — А вот Майя — почти пять дней. А учитывая то, что мы скоро возьмём в разработку твою, — женщина кивнула на чертёж, — идею, сны мы будем видеть только на рабочем месте. В пятиминутных перерывах. Синдзи поочередно переводил взгляд с Рицко на Майю и наоборот, старательно осмысляя услышанное. — Говоришь, док, со следующей недели самая жесть пойдёт? — Да, а что? Неужто великий и ужасный Демон дрогнул от такой перспективы? — Неа. Я просто беспокоюсь теперь, как вам такую «перспективу» пережить. — Синдзи-кун, тебе вовсе необязательно об этом беспокоиться! — тут же попыталась придержать его Ибуки. — Для нас ведь это обычное дело. — Не волнует, — только и ответил пилот. — Док, у вас на этой неделе хоть один день свободный будет? — Неужто проявление заботы? — изогнув бровь, спросила Акаги. — Иногда можно. Выдержав паузу и тщательно всё обдумав, Рицко ответила на вопрос Икари: — Воскресенье. Твои предложения? — Узнаете ближе к концу недели. Продолжим обсуждение? — Я вся внимание. Рабочий процесс возобновился.***
Рей и Тодзи, занимавшиеся на свежем воздухе, только закончили разогреваться, когда пришёл Демон, по выходе из коридоров надевший берет. Скупо кивнув сестре и подопечному, Икари коротким, отточенным до автоматизма жестом приказал им приготовиться к отработке каты. По выработавшейся за прошедшие месяцы привычке пилоты без разговоров заняли места и встали по стойке смирно. Вставший перед ними Синдзи уже собрался было начать тренировку, как это давно повелось, но что-то остановило его при взгляде на вставших наизготовку товарищей. Чуть поднявшаяся на вдохе грудь замерла, а губы застыли, так и не успев раскрыться для дачи команды. Да, всё и впрямь было почти как всегда, только… Глаза так и не привыкли видеть пустующее место справа от Судзухары. Икари вспомнился Аида. Каким он его впервые встретил, каким он пришёл в НЕРВ, каким был ещё только на первых тренировках… и каким стал после самых тяжёлых. Вспомнилось то, каким Синдзи и компания проводили его в новый жизненный этап. С ним, с Демоном, это начало происходить уже давно, однако если поначалу пилот Первой считал, что это просто с непривычки так, то потом он осознал, что ничего поделать с этим не может. Некоторые вещи никак не могли быть забыты. Но так или иначе, Третий быстро вернул себе прежний ход мыслей, и через мгновение зазвучал его громкий, пробирающий до мозга костей голос: — Пилоты, слушайте мою команду! Комплекс приёмов рукопашного боя без оружия на 8 счётов… начи-най! Раз! С давних пор хорошо знакомые с комплексом пилоты приняли боевую стойку. Заложив руки за спину, Икари стал пристально следить за правильностью выполнения стоек, не переставая при этом отсчитывать: — Два! Отбив вверх и прямой удар кулаком… По хищному плавно заходя с боку, Синдзи словно испытывает Первое и Четвёртое Дитя своим холодным взглядом. — Три! Тодзи и Рей почти синхронно наносят удар ногой теневому сопернику. — Четыре! Пять! Шесть! Семь! Восемь! Поворот с ударом наотмашь, шаг назад и отбив внутрь, удар правой рукой сверху… И так до самого завершения с принятием строевой стойки. Перестав повышать тон, но при этом не теряя твёрдости в голосе, Синдзи произносит: — Самостоятельно повторить ещё четыре раза. Начинай. Демон немного умеряет придирчивость в своём взгляде и перестаёт вслух вести счёт. Теперь синеволосая девочка и смуглолицый тёмный парень в спортивной форме сами считают. Считают, повторяя движения раз за разом. А Икари смотрит на них и мимоходом отмечает, что кое-кто, кто по идее на тренировках должен быть, отсутствует. Одна рыжая особа, если говорить конкретнее. Ему, впрочем, от этого никакой печали нет. Даже наоборот — воздуха свободного больше. Однако являлось это совпадением или нет, но где-то за считанные секунды до окончания отработки приёмов на горизонте замаячила чья-то фигура в красно-белом спортивном костюме. Как-то случайно заметивший её Демон даже замедлил шаг от неожиданности. Когда сестра и подопечный резервист встали в стойку смирно у него за спиной, а Рей отрапортовала о выполнении упражнения, Синдзи лишь дал команду «Вольно». Когда Аска (а это была она) приблизилась к ним, она остановилась где-то в трёх шагах напротив Икари, стараясь глядеть ему прямо в глаза. Тот же, будучи не намеренным играть в гляделки, первым делом окинул девушку взглядом с ног до головы, лишь в конце вновь остановивших на ясных голубых глазах Второй. Немка, в свою очередь, молчала и как будто бы тоже испытующе смотрела на него в ответ. — Пришли составить компанию? — спросил Демон. — Размяться захотелось и посмотреть, чем ваши занимаются, — с сузившимися зрачками ответила Лэнгли, держа при этом руки строго по швам. — Опоздание на 2 минуты, — холодно произнёс Синдзи, не считаясь с рангом девушки. — Нехороший пример подаёте, офицер. — Подам должный пример, если позволите. Демон мысленно хмыкнул. Ему кажется, или намёк на по-настоящему боевой настрой? Не то, чтобы его удивляло это само по себе, просто… После продемонстрированной немкой нестабильности при завышенной гордыне он не ждал от нее чего-то дельного. Зацикленная на себе индивидуалистка, потихоньку убиваемая внутренним недугом — такая у него была оценка. А она меж тем заявилась сюда, к коллективу, и… смотрела Третьему в глаза после всего. И она явно наступала себе в чём-то на горло, хотя всё так же хотела показать себя. При том, что после того случая с тиром немка, вообще-то, своевольно свела к минимуму все свои контакты с пилотской группой. По той же физической подготовке она тренировалась самостоятельно, а те же стрельбища обходила, как догадывался Икари, десятой дорогой. А тут взяла и пришла «вместе» со всеми. Что-то ведь её на это сподвигло. В любом случае Синдзи немного заинтересовался, и причин посылать рыжую куда подальше у него сейчас не было. С выбором долго мешкать не пришлось. — В линию, — коротко сказал Демон. Ничего не говоря, Лэнгли со сдержанным выражением лица прошла мимо него, и Синдзи лишь скользнул взглядом по собранным в аккуратный пучок рыжим волосам на затылке Второго Дитя. Девушка же на двух шагах до линии (для строя Рей и Тодзи стояли далековато друг от друга) скользнула по коллегам взглядом и, повинуясь сиюминутному порыву, встала слева от Аянами. Шикинами постаралась выдержать отмеченную ей дистанцию. — Пилоты, слушай мою команду! — вновь повысив тон, заговорил Икари. — Поскольку у нас опоздавший, приказываю повторить комплекс разминочных упражнений! Исходное положение — ноги на ширине плеч, руки на пояс… Синдзи словом и наглядным примером принялся демонстрировать правильное выполнение упражнений. Он прекрасно осознавал, что в эту самую минуту провоцирует сестру с курсантом на определённое недовольство, но в том-то и дело, что он делал это специально. Во-первых, нужно было доходчиво донести до Лэнгли порядки и правила, установившиеся на тренировках за долгое время совместной работы пилотов, а во-вторых, её теперь необходимо проверить. Проверить, как она реагирует на команды, как реагирует на демонстрируемый элемент взаимосвязи тренирующихся… Понять, чего она вообще хочет. Ну, и конечно же, не хочется, чтобы она из-за случайного растяжения выбыла из строя в середине занятия. Пока что немка, к своей чести, держалась нормально. Судить было рано, но начало неплохое. Разминка была завершена, и Синдзи, у которого даже не сбилось дыхание, пробежался по пилотам беглым взглядом, чтобы оценить их состояние. Хотя на разминке какие-либо проблемы были маловероятны, для Икари уже вошёл в привычку постоянный контроль пилотов на занятиях. Вдобавок, отдельно он присматривался в последнее время к Судзухаре. — Смирно, — после восстановления дыхания у пилотов спокойно скомандовал Демон. — Повторение — мать учения. Комплекс приёмов рукопашного боя без оружия на восемь счётов, с плавной демонстрацией движений… Лэнгли проследила за тем, как её соседи рефлекторно напряглись, и сама тоже не позволила себе расслабиться. Сразу после она жадно впилась глазами в Икари, заметив едва уловимое изменение того в позе. Приёмы рукопашного боя, говорите? Gut. Это она умела. И вот до ушей донеслась такая неестественно тихая команда: — …начинай. Началось всё то же самое, что пилоты повторяли за семь минут до этого с той лишь разницей, что теперь с ними была Лэнгли. Ей везло в том плане, что разрабатываемый комплекс был ей вполне знаком, поскольку относился к стандартным армейским. Однако вместе с тем в ней не переставало копиться кипучее чувство гнева… Связано оно было прежде всего с новым состоянием ожидания, в котором находилась сейчас немка. Память о причинённой обиде никуда не делась — просто навела на размышления. В основном — касательно Икари. По крайней мере Шикинами старательно заставляла себя так думать. Изначальная враждебность к Третьему Дитя как к конкуренту не собиралась проходить, да и к другим пилотам уважения тоже не прибавилось. Но… Сдвиг был. Заключался он в следующем: Аска больше не хотела называть Демона «папенькиным сынком». Презрение ушло. И не просто ушло, а уступило место страху, который, в свою очередь, Шикинами терпеть не могла. Потому страх постепенно перешёл в нечто иное: искорку опасливого интереса. Того самого опасливого интереса, что, смешавшись со вновь заговорившим стремлением к самоутверждению, привёл её сюда… На тренировку со всеми. Дело в том, что такова была особая привычка немки, а именно, чтобы совладать с ненавистным ей чувством страха, она стала постоянно лезть на самое острие. Чтобы, во-первых, бежать было больше некуда, а во-вторых… Во-вторых, чтобы бояться тоже было больше некуда. Чтобы с самой максимальной дозой противного, вызывающего натуральную дрожь страха столкнуться сразу, не оставляя ничего в остатке. В итоге, девушка довела себя до настоящего привыкания. Лишь с одной вещью Шикинами не могла совладать, лишь одна вещь сравнительно недавно смогла повергнуть её в такой глубокий шок, что рана внутри до сих пор не заросла. Та самая вещь, напоминанием о которой взбесил и обескровил её Икари. Но что ж… Ничего. Она подождёт. Ещё как подождёт. А потом, если понадобится, она заглянет в душу этого зверя настолько глубоко, насколько хватит нервов и даже больше того. Потому что если он посмотрел в неё, она посмотрит в него в ответ, чего бы то ни стоило.***
Посмотрев на наручные электронные часы и убедившись в том, что он не выбивается из графика, Демон продолжил наблюдать за тренировавшимися пилотами. Вновь их количество возросло с двух до трёх, не считая Икари. Вновь с тех пор, как Аида получил свою заветную «зелёную путёвку». Однако от этого ситуация ещё не начинала радовать Демона. Совсем не начинала. После поочерёдной отработки одного из приёмов, стоявшие в кругу подростки разошлись, чтобы восстановить дыхание. И тут Аска в очередной раз напомнила о себе, задав вопрос: — Так, детишки, а спарринги здесь бывают? — тяжело дыша и блестя лицом от пота, спросила ещё не растерявшая какого-то запала немка. — Были, есть и будут, — ответил ей Синдзи. — Вовремя спросила, а теперь бегом марш к матам. Ни на минуту не ослабляя бдительность, Икари заметил, как Лэнгли с подозрительным блеском в глазах скользнула по нему взглядом. Решив пока не заострять на этом внимание, мутант тоже пришёл к матам, после чего объявил: — Рей, побудь сегодня партнёром Лэнгли. Чтоб обе понимали, спарринг ознакомительный, то есть тщательно контролируйте себя и друг друга, всё ясно? Тут Шикинами, похоже, срочно захотелось взяться за старое, а именно за трепание нервов окружающим. — А раз ознакомительный, сам не хочешь поучаствовать? — саркастичным тоном спросила она у Синдзи. Установилась гробовая тишина. Просто когда Икари посмотрел на Вторую, он вновь вспомнил, как она тогда так самонадеянно атаковала его и села, в итоге, на точку. И физически, и психологически. А сейчас сия индивид, фактически, прямо заявляла о желании наступить на те же грабли, так, что ли? Да, Демону определённо было неведомо, в каком мире чудес и загадок живёт разум Лэнгли, но… Как видно, находилось данное нечто явно не в этой реальности. Куда как больше, однако, он удивился, когда прозвучал пугающе спокойный вопрос со стороны его сестры: — Страшно со мной драться?.. Обстановка после этого, казалось, вмиг накалилась до предела… Изогнутые в усмешке губы Аски резко выпрямились, брови нахмурились, а в голубых глазах блеснуло явное недовольство вмешательством «паиньки». Она смерила Первое Дитя надменным взглядом. Только вот Рей как будто и не среагировала на это, просто продолжив выжидающе смотреть на немку со своего места. — Никак силами помериться захотела, любимица? — уперев руки в боки, спросила Аска. — Не ответила, — как-то оторвано от диалога сказала Аянами, сбив рыжую с толка. — Чего? — На вопрос, — пояснила, наконец, Рей. — Не ответила. Лэнгли сделала судорожный вздох. Уголок рта у неё дрогнул. Не нужно было быть знатоком, чтобы понять: она начала потихоньку злиться на это красноглазое недоразумение. Эта паинька рушила ей все планы, нагло вмешиваясь в процесс. Метнув очередной гневный взгляд в сторону Икари, пуще прежнего бесившего немку своей невозмутимостью, Аска сжала кулаки до побелевших костяшек и заскрипела зубами. Эта Аянами, похоже, не совсем понимала, что мешается ей, Аске. Что ж, значит, проучить её придётся. Как следует проучить, чтобы раз и навсегда поняла, что не надо было злить Шикинами. И ведь что интересно, едва Лэнгли пришла к этому решению, как в душу закралась интересная мысль: а этот зверюга же (Икари) вроде как переживает за свою синевласку? Да, конечно, переживает — на то она и любимица, в конце концов! Эта мысль мгновенно разожгла в Лэнгли пламя задора и интерес к сложившейся ситуации. Задеть. Она могла наконец-то задеть этого холоднокровного мудака и посмотреть, что у него внутри. Отлично. Так, за протекающим мыслительным процессом Аска сама не заметила, как выражение недовольства у неё на лице сменилось привычной усмешкой… — Не боюсь. Валяй. Тем более, это же ещё лишь ознакомительный спарринг. Окинуть фигуру соперницы коротким взглядом, оценить её лицо, позу… На всё это Второму Дитя понадобилось меньше, чем половина минуты. И если признаться честно, в Аянами не было ничего, что выдавало бы в ней кандидата в мастера спорта по рукопашному бою, что уже давало немке повод для уверенности в победе. Заговорил Синдзи: — Из сумок возле матов взять шингарты и другое защитное снаряжение. Верхнюю одежду долой, Лэнгли. Фыркнув в ответ на последние слова, Шикинами, тем не менее, не спеша потянулась рукой к молнии своей куртки, после чего расстегнулась… Она мысленно усмехнулась, когда молчаливо стоявший в стороне Судзухара как-то резко отвернулся в сторону, почесывая при этом голову, а вот всё то же абсолютное безразличие со стороны Икари её несколько разочаровало. Злобно посмотрев на него, Аска ускорилась и, выдернув руки из рукавов, с демонстративной небрежностью отбросила куртку прочь, оставшись в бежевой тренировочной майке. Потом они с Рей вместе подошли к сумкам возле постеленных матов, достали оттуда защиту, экипировались и встали уже на маты. Демон сложил руки на грудь. — Спарринг ознакомительный. Никаких укусов, ударов по затылку, почкам, спине и так далее. Никаких переломов. Скажу «стоп» — остановитесь. Или я вас остановлю. Вопросы? Встав прямо напротив Аянами, Лэнгли уже мысленно примерилась для удара. — Никаких вопросов… — негромко проговорила она. — Нет вопросов, — так же ответила Рей, принимая стойку. Синдзи в последний раз окинул сестру и немку оценивающим взглядом, окончательно убедившись в их готовности. Минуту спустя он дал добро на начало боя. Первой инициативу проявила Аска…***
Насилу сбросив с себя натуральную петлю из длинных цепких рук Аянами, тяжело дышавшая Шикинами максимально быстро подскочила на ноги и постаралась как можно скорее разорвать дистанцию, чтобы не угодить в новый захват. Потому что перспектива снова оказаться в, как выяснилось, действительно жёстких объятиях показавшей свой нрав Первой Аске не нравилась от слова совсем. Вот уж от кого она не ожидала такой мёртвой хватки… Дело в том, что поначалу Лэнгли вроде как взяла инициативу в свои руки, достаточно успешно тесня коллегу благодаря хорошей ударной технике. Однако, Аска сама не поняла, как это произошло, но в какой-то момент ситуация круто изменилась, причём не в её пользу, потому как на эту самую «хорошую ударную технику» у Рей нашёлся свой ответ в виде… крайнего, фактически неожиданного для немки упорства и идущей с ним в комплекте техникой захватов. Пилот Евы-02 даже не подозревала, что может встретить такое сопротивление со стороны кого-то из местных коллег, за исключением Икари, но тот являлся отдельным случаем. Так что… Вновь встав напротив Аянами, как это было в начале спарринга, Аска посмотрела на соперницу другими глазами. Ситуация была не такой, далеко не такой, как с Икари: там она столкнулась с чем-то, что немка до сих пор не вполне понимала, с чем-то превосходящим и пугающим, а здесь — с вроде как пребывавшим в похожих условиях человеком. Человеком… Лэнгли пока ещё сама не поняла, что, во-первых, только что зацепилась за важную для дальнейших рассуждений о коллегах мелочь, а во-вторых, она в принципе посмотрела на Первое Дитя как на человека. Без привычной опаски, но без всяких уничижений. А ещё немка временно забыла о том, что изначально втайне рассчитывала на другого соперника. На того, который сейчас стоял и наблюдал за всем со стороны. Сейчас Аска даже не покосилась в сторону мрачного парня в чёрном берете, и объяснялось это легко: бой начал вызывать у неё живой и неподдельный интерес. Миг, и немка снова пошла в атаку… Новые попытки вернуть себе ведущую роль в поединке, новые опасности. Нараставшая ярость. Хотя Шикинами на самом деле было не чуждо уважение к другим как таковое, у неё никуда не делась одна злая привычка из числа прочих: очень скорое гашение зачатков уважения стремлением к превосходству. Старый укоренившийся в голове механизм быстро пресёк переживание, дав взамен схему, простую и понятную: встретил сопротивление — подавляй. Подавляй на пути к цели. И конкретно сейчас Лэнгли не задавалась вопросами, потому что оставшаяся невыраженной цель была ясна… Превосходство. Удар за ударом. Двойки, тройки, отдельные удары ногой — всё шло в ход против вызывавшей у Шикинами бешенство своим упорством Аянами. Аска била. Хитрила. Однако своего так и не добилась: в конце концов каким-то неожиданным манёвром Рей снова подловила её и сначала резким броском опрокинула на маты, а затем заломила, что есть силы. У Шикинами уже глаза налились кровью от происходящего, она попробовала встать, но вспышка боли в заведённой за спину руке и вес навалившегося сверху тела противницы не позволили ей это сделать. Судорожный вздох вырвался у немки из груди. Одна единственная мысль с бешеной скоростью пронеслась в отяжелевшей рыжей голове: «Западня». И не успела она это осознать в полной мере, как над ухом вдруг раздался тихий и натужный голос Первой: — …Сдаёшься? Через силу продохнув, Аска не ответила. Она на мгновение впала в странное подобие транса: глаза смотрели куда-то вперёд, но перед мысленным взором в этот момент пролетали совсем другие картины. Шикинами поняла только то, что находится на пределе, и в эту самую секунду частичка её действительно приготовилась сдаться. Но былое упрямство никак не отпускало. Кровь из носу хотелось выбраться. Даже не победить — просто выбраться! Не могла, не могла она допустить саму мысль о том, что случайная девчонка из японских пилотов способна её уделать! Не могла! Не могла!.. Не могла… Не могла… — Почему ты не сдаёшься? — как сквозь вату снова донёсся до Лэнгли голос Аянами, а следом за этим захват, кажется, усилился. Мало места… Тяжело дышать… Кровь больно бьёт в висках… Аска перестала видеть что-либо кроме матов перед собой. «Почему ты не сдаёшься?» — эхом прозвучал в голове заданный Первым Дитя вопрос. Лобовое стекло с хрустом пропустило через себя три пули. Водитель сдавленно выкрикнул «Дерьмо!» от залетевшей ему в правую руку дуры и попытался вывести автомобиль из-под обстрела, однако не проехал он и пары метров, как машину тряхнуло от прогремевшего в опасной близости взрыва… А не успел никто понять, в чём дело, как в следующую минуту транспорт сотрясло от влетевшей в него другой машины. От удара чего-то тяжёлого в голову в глазах потемнело… Обрывки воспоминаний заполонили разум Второго Дитя, в ту же секунду лишив чувства реальности. Грудь чем-то сдавило, дышать было тяжело… Когда сидевшая на заднем сидении Аска очнулась, не видя ничего левым глазом, она поняла, что никто кроме неё в автомобиле не двигается. Только кто-то навалился на неё сверху… «Почему ты не сдаёшься?» — снова прозвучал вопрос. Наяву или нет — непонятно. Не помня, как получилось выбраться из машины, Лэнгли запомнила, однако, как поползла по разгорячённому и засыпанному стеклом асфальту дороги между вставшими автомобилями. Вокруг стоял какой-то шум, а она не обращала внимание и всё ползла, пока, наконец, не поняла: стоящий вокруг шум — это стрельба… С чувством, что её лихорадит, немка вдруг заметила пятна свежей крови на асфальте перед собой. Мгновением позже пришло осознание: кровь… её. «Почему ты не сдаёшься?» — продолжало раздражающе гудеть в голове, как будто где-то заело пластинку. Кровь… Её кровь… В испуге проползя ещё полметра, Аска остановилась, лишённая сил. Дрожащими руками пытаясь зажать кровоточащую рану в животе, она, оказавшаяся к этому не готовой, привалилась спиной к одному из автомобилей. И тут появился он… Плавно выскользнув непонятно откуда и заметив рыжую девчонку, неизвестный человек в маске и с автоматом в руках подошёл к ней, пристально заглянул в лицо и, как будто замявшись, наставил на неё ствол своего оружия. Стрекот выстрелов больно ударил по перепонкам ушей, заставив сердце как будто на миг остановиться… Что-то больно обожгло левую половину лица, а из нескольких точек на теле стоявшего перед Лэнгли неизвестного внезапно брызнула кровь, и он свалился как мешок. Уши заложило от крика… Стоявший за плечом Демона Судзухара вздрогнул. Обычно сохранявшая выдержку Аянами несколько растерялась, хоть и продолжила удерживать захват. …кричала сама Аска. Рей напряглась. От крика Шикинами у неё по телу прокатилась волна странной дрожи — она в жизни не слышала, чтобы люди так орали, а ещё… Немка снова начала вырываться. Для Первого Дитя оставалось непонятным, откуда у соперницы вновь появились силы, но факт в том, что это произошло. И удерживать её становилось всё труднее, хотя Рей изо всех сил старалась прижать Аску обратно к полу. Однако Лэнгли, похоже, настроилась всерьёз, и потому, едва представился удобный момент, она высвободила одну из ног, уперлась в мат коленом, а затем, невзирая на боль, начала вставать на ноги. Её глаза были полны бешенства. Крик ненадолго стих, сменившись звуками тяжёлого хриплого дыхания, однако очень скоро Шикинами с новым криком ударила своей ногой по ноге стоявшую сзади Аянами. Та, не испытывая особого удовольствия от подобного, попыталась уйти из-под нового удара, не выпуская Лэнгли из захвата, но немка, похоже, только этого и ждала. Воспользовавшись моментом, Шикинами резко крутанулась, высвободившись почти наполовину. Находясь в состоянии стресса и не помня себя из-за этого, развернувшаяся всё-таки лицом к Рей Аска изо всех сил постаралась ударить ей коленом в бок. Та, конечно, блокировала, но, затратив на это силы, Аянами окончательно выпустила беснующуюся немку из захвата. Рванув от Первого Дитя как ошпаренная, Аска резко остановилась, возвела глаза к куполу Геофронта и… вздохнула, наконец, полной грудью. Разноцветные пятна заплясали у неё перед глазами, и девушка осознала, что освободилась. От всего освободилась… Следом, вновь посмотрев на неуверенно замершую в стороне Аянами, немка вдруг подняла руки. Она желала закончить бой. Наверное, Лэнгли впервые заметила в обычно непроницаемых красных глазах Первой удивление. Та, похоже, не до конца верила в то, что увидела, но нет, всё было ясно как дважды два: Второе Дитя отказывается продолжать поединок. Конечно, она не сдаётся, потому что едва ли сама считает, что это сдача. Просто ей кажется, что больше нет смысла продолжать их небольшую разборку. В любом случае, жест Аски возымел силу, и Рей тоже опустила руки. А потом… Аска чувствовала, что её пошатывает. Конечности и голова как-то налились свинцом, дышать снова стало трудно. И пришло вдруг странное ощущение, как будто её пронизывают холодом тысячи маленьких иголочек. Даже не думая просить кого-то о помощи, Шикинами решила самостоятельно сойти с матов, но не успела этого сделать, потому что кто-то неожиданно подошёл к ней и остановил. — Стой, тебе нельзя двигаться, — прозвучал дрогнувший голос. Через силу подняв глаза на говорившего, Аска с удивлением поняла, что это Аянами. Синеволосая девушка с выражением неподдельной тревоги на лице внимательно её осмотрела и аккуратно взяла под руки. Лэнгли слабо понимала, зачем это, она ведь и вправду могла всё сделать сама. — Не надо… — глухо сказала она, вперив в Рей пустой взгляд. — Не говори, — теперь уже строго приказала ей синеволосая, глядя прямо в глаза. — Садись. Не выдержав, Аска всё-таки гневно выпалила: — Не надо мне помогать! Я могу с… ма… Закончить, однако, у неё не вышло, потому что за кратковременной вспышкой гнева последовала резкая слабость, а Аянами как назло не уступала. — Сядь, — строго повторила она, — и дай себе помочь. Лэнгли хотелось возразить ещё раз, но сил не было даже говорить, не то что продолжать стоять на подкашивающихся ногах. Как итог, крепко держась за Рей, немка медленно приземлилась пятой точкой на маты, после чего Аянами опустилась перед ней на колено. Под недоумевающим взглядом Аски Рей начала быстро и аккуратно снимать с неё шлем, шинраты и другую защиту, вгоняя немку в ступор своей участливостью. Потом Шикинами насилу различала шаги подошедшего Икари, но едва повернула к нему лицо, как Рей попросила её опустить голову и, словно в подкрепление к словам, осторожно коснулась висков Аски своими пальцами. Тепло… И мягко. Аска не помнила, когда в последний раз ощущала такое же тепло и мягкость. Чуть позже ей на голову полилось что-то холодное, на миг заставляя покинуть этот грешный мир и очутиться в каком-то другом измерении. Вода… Её голову и руки начали поливать водой. Мало-помалу Второе Дитя поняла, что ей становится немного легче. И лишь сейчас, в сравнении, пришло осознание того, в каком плохом состоянии она, по-видимому, оказалась. Что-то остро кольнуло её по самолюбию. Немка начинала испытывать дискомфорт от оказываемого ей внимания, не в последнюю очередь потому, что это самое внимание наводило на мысли о проваленном поединке. Перед носом осторожно поводили ваткой с нашатырём, и офицер более-менее пришла в себя. По крайней мере, картинке перед глазами вернулись нормальные цвета, а из головы пропало чувство невесомости. Вдруг прямо напротив возникло лицо Икари в чёрном берете. Разного цвета глаза смотрели вроде бы с привычными прямотой и суровостью, но, казалось, замелькало в них что-то ещё. Пощёлкав пальцами у рыжей уроженки Германии перед носом и удостоверившись в том, что она реагирует как надо (гримасы неприятия долго ждать не пришлось), пилот спросил: — Встать сможешь? — Дурацкий вопрос, — ответила в своей манере Лэнгли. — Конечно смогу. И едва к Аске вернулось относительно нормальное самочувствие, она решила в очередной раз показать, какая она на самом деле сильная и самостоятельная, поспешив встать без чужой помощи. Как оказалось, зря, потому что стоило ей подняться, как сначала появилось ощущение, словно в носу что-то пульсирует, а потом… Вторая почувствовала, как нечто влажное и тёплое стекает у неё вниз по верхней губе. Чуть не плюнув с неожиданности, Шикинами спешно шагнула назад, резко наклонилась и зажала нос рукой. Пальцы ощутили всё ту же вязкую тёплую влагу — Лэнгли не ошиблась в догадке: у неё кровь пошла из носа. Вдобавок, не переставало шатать. Казалось бы, позабытое ненадолго раздражение вернулось, волной окатив девушку с головы до ног… — Scheiße, — ругнулась Аска, как будто ей могло от этого полегчать. Она уже собралась попросить у кого-нибудь из присутствующих пилотов платок или салфетку, но тут к ней внезапно подошла Аянами, которая заставила немку отпустить нос, чтобы затем, мягко придерживая за плечо… вытереть текущую из носа кровь Лэнгли белым платком. Тишина, кажется, переросла в какое-то неловкое молчание. Шикинами была шокирована настолько, что не до конца осознавала, что происходит. Только стояла и в безмолвном ступоре наблюдала за тем, как Первое Дитя с сосредоточенным выражением лица в буквальном смысле утирает ей нос. В этот самый момент их взгляды пересеклись… Прямота и уверенность красных глаз Аянами встретились с непониманием и неверием в голубых глазах Лэнгли. — Держи, — ровно и даже как-то сурово сказала Рей, имея в виду платок. Ощутив, как странная дрожь прокатилась по телу, Шикинами с сердитым видом перехватила несчастный кусок ткани и зажала себе нос. — Спасибо, но я не калека, — ядовито заметила она. — Это ещё под вопросом, — заявил Демон, привлекая к себе внимание немки. — Рей, для вас с Лэнгли занятие по рукопашке закончено. Сейчас подойдёт медик и поведёт вас в кабинет. Обеих. Аянами удивлённо моргнула. — Обеих? Вместо ответа Икари лишь подошёл и без лишних слов тронул сестру за рёбра, отчего та тут же вздрогнула от боли и чуть поморщилась. Синдзи убрал руку, дав таким образом Рей уже самой прощупать болящее место. — Провериться стоит, — сказал Демон, после чего снова повернулся к Аске. — И да, Лэнгли… Сходи всё-таки к психологу. К горлу подступила злоба… Шикинами вперила в пилота гневный взгляд, хотя и не сказала ничего. Тем более, скоро действительно пришёл медик, который после короткого осмотра увёл Первое и Второе Дитя за собой. Всё это время старательно державшийся в стороне Судзухара глубоко вздохнул. — Ёлки-палки, — протянул он, глядя уходящим вслед. — И за каким хреном, называется, припёрлась? А ты, сенсей, вроде как мог их и разнять, разве нет? — Мог, — пугающе легко согласился Демон. — Но не стал. Тодзи выглядел глубоко озадаченным. — А… Чего так? В ожидании ответа ему пришлось где-то с минуту стоять и терпеть холодный немигающий взгляд инструктора. Тот как бы испытывал его на прочность, прежде чем ответить. — Скажем так, Судзухара, я, может, и хотел бы тебе объяснить причины, но не стану этого делать. Потому что не знаю, захотела ли бы того Рей, а это тесно связано с ней. Ты понимаешь, о чём я? Несмотря на ещё более озадаченный вид, нежели прежде, резервист на удивление быстро сообразил, что ответить: — Базара ноль, сенсей, но… — А ещё у меня к тебе важный разговор, — не дал договорить ученику Синдзи. Тодзи сразу замолк. Убедившись, что резервист готов его слушать, Демон заговорил: — В конторе намечаются серьёзные работы с Евами, в которых ты тоже будешь задействован. Налево и направо об этом не болтаешь, понял? Со стороны чуть помолчавшего Судзухаре последовал короткий кивок. — Молодец, идём дальше. Честно говоря, будет это ещё нескоро, но… — Икари чётко выделил это «но», прежде чем продолжить, — но важность дела требует, чтобы к началу работ ты был в нормальном состоянии. Короче, чтобы никаких загонов и прочей херни, догоняешь? — Вроде догоняю, сенсей, — утвердительно ответил Тодзи, хотя нахмуренные брови указывали на то, что он всё-таки не до конца понимает инструктора. — Отлично. В таком случае, приступаю к сути: насколько знаю, в школе намечается спортивное соревнование. Вот я и хочу спросить: не желаешь ли ты принять в нём участие, пока у тебя есть свободное время? Несколько секунд Четвёртый просто стоял и с округлёнными глазами смотрел на Демона, который чуть усмехнулся, явно довольный реакцией курсанта. Тем не менее, Икари поспешил вывести подопечного из кратковременного ступора. — Так что решил, Судзухара, да или нет? — спокойно спросил сын командующего. — И… — оборвавшись на самом начале слова, Тодзи вдохнул и выдохнул, прежде чем нормально ответить: — С радостью возьмусь, аники, ты только зелёный свет дай! — Вот и отлично, курсант, — с сухим одобрением отозвался Демон. — В таком случае, рассчитываю на тебя. Не оплошай. — Есть! — бодро ответил мигом выправившийся Тодзи, в то время как его выпрямленная ладонь на автомате взметнулась к виску. Уже без усмешки глядевший на него из-под заломленного набок берета Демон коротко козырнул в ответ. После недолгого молчания последовала команда: — Приступай к сбору инвентаря… Всё ещё чуть взбудораженный спортсмен без лишних слов отправился исполнять приказанное. Синдзи же, посмотрев ему вслед, уже в который раз за день покосился на свои наручные часы и, убедившись, что пока ещё всё успевает, пошёл помочь с инвентарём. Когда же дело было улажено, оставшийся в одиночестве Демон достал из бокового кармана куртки мобильный телефон. Найдя нужный номер и, что странно, ненадолго замявшись, Икари нажал на кнопку вызова. Не требуй от него этого ситуация, он бы вряд ли стал звонить. Очень скоро после недолгих гудков послышался звонкий девичий голос: — Слушаю! — Алло, Оой-сан? — заговорил Синдзи. — Это Д… В смысле, пилот Икари, Третье Дитя. Я могу обсудить с вами кое-что сегодня?***
Отпущенные после осмотра Аска и Рей вышли в коридор. Итогом стало чёткое указание обеим девчонкам, и Лэнгли в частности, отказаться на сегодня от физических нагрузок и отправиться в столовую. Немке пришлось ещё и со стиснутыми зубами выслушать выговор от медиков за то, что она, по их словам, за собой не уследила. Аска не то чтобы не ценила работу врачей, но… Некоторые, по её мнению, лезли туда, куда им лезть никто не разрешал. А отпущенная невероятно претенциозным тоном фраза о том, что девушка заметить не успеет, как сама посадит себе сердце уже к 17 годам, особенно больно уколола личное достоинство Второго Дитя. Та, впрочем, в конце концов снесла все адресованные ей нравоучения и добилась выпуска из кабинета на пару с Аянами. За всей копившейся на душе у Шикинами злобой и досадой, однако, надо заметить, успело промелькнуть ещё одно чувство… Лёгкое удивление, возникшее во время случайного наблюдения за осмотром Рей. Причина состояла в том, что если с Лэнгли как назло носились с раздражающим её вниманием, то с синеволосой девушкой, напротив, никак не церемонились вовсе. Лишь быстро проверили на предмет серьёзных травм, а не обнаружив таковых — прописали что-то «как всегда». Тогда же к удивлению прибавился и едва заметный укол зависти: почему с ней всё так просто, а к Аске обязательно хотят залезть в душу, хотя она никого об этом не просит? В очередной раз Шикинами сталкивалась с тем, что не понимает этого странного закона мироустройства: почему в то время как она должна изо всех сил стараться и быть лучшей, чтобы получить хоть что-то, другим… это просто дают? Вопрос, такой спонтанный и такой случайный, породил новую вспышку злости. Какую — неизвестно, да Аска никогда и не считала. Из этого вытекло лишь одно: до этого, пусть и мрачно молча, но более-менее спокойно шедшая подле Рей Аска резко прибавила шагу. От неё исходили волны агрессии… И всё же это не помешало разорвать тишину негромким, но достаточно отчётливо слышным словам: — Я могла бы тебя понять. Сказано это было абсолютно ровно и тихо, как это всегда делала Рей. Но Лэнгли на ходу шарахнулась и развернулась так, как будто на неё кто-то с криком бросился из тёмной подворотни. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. — Друг друга понимайте, а я вас не звала! — практически проорала Шикинами, с горящими от бешенства глазами глядя на Аянами. Та чуть отшатнулась и остановилась, но… Не более того. А Лэнгли, так надеявшаяся своей неподдельной злостью отпугнуть назойливую Первую, в итоге получила пронзительный взгляд алых глаз. Нестерпимо пронзительный. — Но можешь и позвать, — на сей раз как-то тише обычного проговорила Рей и… Резко развернувшись, спешно ушла прочь, оставив выпавшую от этого в осадок Аску в одиночестве. Тяжёлая тишина повисла в коридоре, немка, казалось бы, получила то, чего хотела. Однако вмиг улетучившаяся злость сменилась каким-то пугающим смятением. Она хотела — она добилась, всё правильно, но… В смятении потихоньку зарождалась тревога, а тревога перерастала в какое-то ослепляющее чувство гнева. Потому что подлинного удовлетворения достигнутый результат в итоге не принёс, зато принёс новую ярость. Больше всего Лэнгли бесило то, что она сама не понимала, отчего. Кровь прилила к голове, дыхание участилось… А Шикинами вдруг почувствовала как что-то мокрое и тёплое стекает у неё по верхней губе и судорожно схватилась за влажный нос рукой. Опять. Ненадолго отняв руку от лица, Аска уставилась на заляпанные в тёмно-красной жиже пальцы. Досада и злость всё тлели и тлели у неё внутри, пока это слово как заевшее повторялось у неё в голове: «Опять…». Судорожный вздох, раздражающий мерзкий всхлип… «ОПЯТЬ!» — раздалось у неё в мыслях так громко, что загудела черепная коробка. А девушка с размаху вдарила окровавленными кулаком по холодной стене… Хотелось кричать, но было нельзя. Рука заныла. Почему?.. Почему теперь всё так сложно?***
Глубокий вдох… Расширение грудной клетки отзывается короткой, но ощутимой вспышкой боли в мышцах и рёбрах, а перед мысленным взором проносятся картины прошедшей тренировки. Шум тяжёлого и сбивчивого дыхания, удары затянутых в шинраты кулаков, ощущение другого тела под собой, неистово сопротивляющегося в захвате, внезапный крик… и не менее внезапно выплеснутая потом, уже после всего, необъяснимая злоба со стороны Лэнгли. Всё это как бы вдруг собралось, сконцентрировалось в мгновении, отданном тому самому вздоху… Чтобы в следующий миг с быстрым резким выдохом покинуть разум Рей, выйдя вместе с воздухом из лёгких. Открыв глаза, Рей посмотрела на стоявший перед ней на столе поднос со взятой едой и вдохнула такой приятный и манящий запах пищи. Чуть запотевший от температуры стакан чая, миска ещё тёплого, приготовленного на пару риса, соевое мясо (есть его убедил её в своё время Синдзи, принимая во внимание нелюбовь девушки к настоящему мясу) и спелый рыжий апельсин… Боль временно утихла, усталость в теле из тягостной превратилась в приятную, а ещё свежие воспоминания о чужой грубости пока отошли на второй план. Мир вновь заиграл новыми, раскрытыми лишь в последние месяцы красками. Аянами чувствовала себя голодной, и этот голод она собиралась утолить. Сложив ненадолго ладони вместе, девушка тихо, но твёрдо произнесла: «Итадакимас». После этого она принялась есть: неторопливо, размеренно, со вкусом. Еда помогала лечить тело. Медитация — разум… Но вот чем лечить душу? От вспомнившихся слов Шикинами, громко выкрикнутых в лицо Рей, синеволосая девушка невольно не донесла ложку до рта и замерла. Вместе с ором вспомнился и тот бешеный крик, услышанный на тренировке, разум незамедлительно взялся за сопоставление двух похожих событий, пытаясь понять, в чём разница. Долго думать не пришлось, ответ был прост: крик боли, что каким-то неведомым образом вырвался во время спарринга, не адресовался никому лично… Но вот тот ор, так резко обрушенный на Аянами в коридоре, уже был адресован. Адресован ей, лично. И хотя внешне на Рей это никак не отразилось… почувствовала она в тот момент нечто такое, непонятное. Сильное, но непонятное. И как это порою бывало с другими чувствами, которые Первое Дитя открывала для себя в жизни, вроде бы и ощущалось в этом что-то знакомое, только вот откуда это могло быть ей знакомо, пилот понять не могла, хоть убей. Зато могла сказать, какое это чувство само по себе… Тяжёлое. Мрачное. Неприятное. Да, так бы она это описала, но ещё бы обязательно добавила: несправедливое. В том плане, что вызывало всё это что-то сродни возмущению в душе Рей. Почему? Девушка как раз думала… Правда с каждой мыслью становилось всё как-то неспокойнее. От этого, в свою очередь, Аянами безотчётно для себя ускорялась в приёме пищи. Как будто каждая новая мысль требовала от неё этих калорий, грозясь иначе извести её внутренним опустошением. Прежде всего хотелось сказать, что в Шикинами присутствовало что-то такое… Что-то, что странным образом заинтересовало Рей, хотя первым её полноценным чувством по отношению к немке была неприязнь. Но она в какой-то момент сменилась любопытством. А любопытство пошло куда-то ещё. Куда — Рей тяжело было объяснить для себя же. Суть в том, что из-за этого интереса она решила кое-что попробовать. А именно… Отнестись к Лэнгли как-нибудь иначе. И здесь отчасти взыграли уже немного другие чувства. К брату. Тот образ, который мало-помалу сложился и запечатлелся у неё в сердце натолкнул её на мысль о том, чтобы попробовать понять другого человека. И заставил хотеть этого. И Рей захотела… Но теперь, после первой же своей попытки познать, уединённо сидя за столом перед незаметно опустевшим подносом, Аянами чувствовала боль. И, наверное, обиду. Она до сих пор не понимала: зачем причинять боль человеку, если он захотел тебя… просто узнать? А ещё она думала над тем, стоит ли в таком случае продолжать попытки, если в ответ рискуешь только лишний раз быть задетым? Сомнения вселялись в сердце сами собой при размышлениях над серьёзными для Рей вопросами.***
После проведения общей тренировки с пилотами Синдзи снова отправился в лабораторию Акаги, где провёл оставшуюся половину дня. О младших товарищах он мог сильно не беспокоиться, поскольку следующим на очереди у них было «классное» занятие по тактике у Кацураги. График позволял, поэтому Икари мог некоторое время не тревожиться о делах детишек, оставляя их на попечение подполковника. «Интересно, когда ей уже повышение дадут?» — мелькнула в голове Демона случайная мысль, пока он занимался доработкой проекта. Смутный образ полосатых петлиц с тремя пятиконечными звёздочками вместо двух всплыл в сознании Икари. К ним в свою очередь добавился нарукавный знак в виде золотистого треугольника с двумя V-образными планками, обращённый острием вверх, взамен предыдущего, с одной планкой. Потом эти два образа вдруг как-то резко растворились, не оставляя после себя ничего, но вместе с тем как бы спрашивая: а что дальше? Ничего?.. Наступил короткий момент запустения и затишья в голове Демона, казалось бы, окончательно ушедшего в работу. Но нет, всего, может быть, через какие-то полминуты в сознании уже возник новый образ. Кацураги… Кацураги, возвращающаяся домой вымотанная и чем-то омрачённая сильнее обычного. Представилась кипа бумаг на столе вдвое больше прежнего. И, наконец, образ, или даже скорее ощущение чего-то… невидимого, нелегко уловимого и тяжёлого. Снова пауза, тревожная тишина… И тут Синдзи неожиданно осознаёт, что чего-то не хватает в окружающей обстановке. Резко подняв голову от черновых чертежей и расчётов, парень стремительно прошёлся по комнате пристальным взглядом и осознал, что его отвлекло. Майя Ибуки, как-то незаметно для присутствовавших здесь же Акаги и Икари, перестала шуметь клавиатурой, тихо склонившись над своим рабочим ноутбуком. Сидевшая к ней до этого спиной Рицко краем глаза заметила, что Демон перестал работать, и из-за этого тоже оторвалась от составления документов, обернувшись назад. Увидев ученицу в хорошо знакомой учёной по собственному опыту позе, Акаги даже не удивилась. Лишь молчаливо переглянулась с Икари, после чего неслышно вздохнула и решила потянуться. Помассировав висок, Демон подумал и предельно тихо встал со своего места, под взглядом заинтересовавшейся его действиями Рицко направившись к Ибуки. Парень чувствовал на себе этот взгляд и испытывал от этого немного странные ощущения, однако никак не реагировал. Несколько размашистых шагов, и Икари приблизился к Майе, но… Он вдруг остановился. Немигающий взгляд разного цвета глаз был направлен на согнувшуюся в дремоте девушку. Демон смотрел. Лица почти не было видно, зато привлекала внимание свисавшая вниз тёмная чёлка, обычно всегда аккуратно спадавшая на лоб оператора. Отсутствие привычной осанки, опустившиеся плечи… различимое за гудением компьютеров и другой электроники тихое дыхание. Сходство с ребёнком, мысль о котором нередко посещала разум пилота с момента их знакомства, с одной стороны стало вдруг явным как никогда ранее, а с другой… Увиделось кое-что ещё. Нет, Синдзи не то чтобы раньше не замечал подобного, однако показалось это ему теперь под иным углом. Соседство свойственной Майе детскости, невинности души с исключительно взрослой… осознанностью. Осознанностью чего, Демон конкретно сказать не мог, однако будучи неспособным на это, он, тем не менее, хорошо это понимал. Где-то глубоко внутри него жило это понимание. И в тот же момент, вместе с этим пониманием он безотчётно ощущал что-то ещё. Что-то с этим связанное, но относящееся к немного другой категории мыслей и чувств. Суть в том, что Майя под влиянием всех этих процессов, текучих, словно вода, увиделась ему иначе, чем обычно. Перед глазами пролетела череда воспоминаний, начиная с его первой с Ибуки встречи и заканчивая последними трудовыми буднями… И особое место занял один момент: когда он вместе со спецгруппой СБ ликвидировал боевиков в Геофронте, захвативших заложников и транспортник. Истощённый после побоища в торговом центре и с не работавшей, как потом оказалось, регенерацией он сначала выдернул Ибуки из рук вторженца, а потом ещё и закрыл её от пули. Вопрос: если бы ситуация повторилась, но Икари бы знал, что может схватить пулю с летальным исходом, он бы рискнул? Ради Майи? Демон продолжал смотреть на дремлющую девушку. Разгоревшийся внутри спор длился недолго. Да. Пилот мягко коснулся затылка Майи своей рукой, зарываясь пальцами в короткие тёмные волосы и будя тем самым девушку… — М… Икари-кун?.. — вздрогнув, спросила она и подняла на парня свои заспанные глаза. «Это — родство» — мысленно сказал себе Икари, будто бы вынося давно назревший вердикт.