***
Еле взобравшись по нужной ему тропе наверх, Синдзи вздохнул и оглянулся. Лес отсюда был почти как на ладони. Но это стоило ему не малых сил. Мальчик переводил дыхание. Рука его потянулась к фляге с водой на поясе. Сам он пошёл дальше, жадно вдыхая чистый и ничем не загрязнённый воздух природы. Два крайне сдержанных глотка воды и юный самовольщик тут же убирает флягу обратно за пазуху и продолжает свой путь. Практически ни одна мелочь в лесу не остаётся без его внимания. Правая рука же всё время держалась близ пояса. Возле рукояти висевшего на нём ножа, если быть точнее. Сегодня был его второй день пребывания в лесу. Синдзи неожиданно понял этой ночью, что спать на деревьях бывает очень даже хорошо и приятно… Если ты понимаешь почему. Икари остановился в очередной чаще. Он прислушивался. В голове тут же послышался тяжёлый вздох. «Синдзи, — раздался чужой шёпот в разуме мальчишки, — нельзя услышать, о чём говорит лес, пытаясь прислушаться к нему, как к человеку». «О чём вы, Георгий-сан?». «Ты пытаешься разобрать его слова… уловить интонации… услышать. Но ты слушаешь его не так. Ты пытаешься услышать человека, а не природу». Синдзи многозначительно хмыкнул. «Ты нарушаешь тишину, Синдзи и это лишь усугубляет ситуацию. Ты весьма способен. Но это всё не отменяет того, что тебя нужно почти всему учить с нуля. Даже имея навыки, ты должен их воспринять как свои — опробовав в деле, как свои. Иначе, ты будешь просто пользоваться тем, что тебе не принадлежит». «Так как же мне услышать лес? Что я должен сделать?». «Во-первых… Не нарушай его тишину. Не пытайся издавать каких бы то ни было звуков, не предусмотренных самой природой. Ты можешь дышать. Можешь едва заметно шелестеть травой, проминающейся, под твоими ногами. Но никогда не пытайся заговорить или издать подобные разговору звуки. Они не вписываются в общий шум природы». «А во-вторых?». «Во-вторых… Не пытайся услышать человека». «В каком смысле?». «Я чувствую, что ты пытаешься это сделать, Синдзи. Не надо. Лес это не человек. Он не похож на человека. Лес, это нечто большее. Это сама жизнь, Синдзи. Она говорит несколько в ином тоне, нежели такое отдельное её детище, как человек. Попробуй услышать его шёпот… Прислушаться к щебетанью птиц, шороху листьев — к естественным для леса звукам. Лес говорит по-другому. Ты же на подсознательном уровне сравниваешь его с чем-то вроде человека. Не надо. Откажись от этой ассоциации. Просто задави её в себе. Здесь нет людей. Даже ты, сейчас, не человек. Потому что ты здесь. Здесь и сейчас. Ты зверь, Синдзи». Синдзи глубоко вздохнул. Что ж, раз не человек, значит не человек… Если так надо, мальчик откажется от этого. От своей человечности. И прислушается по-новому, как и сказал дух наёмника в его голове. Щебетанье птиц, шорох листьев… Сразу этого услышать было нельзя. Сначала нужно было прислушаться. И так проходит первая секунда, вторая, третья… Они постепенно скапливаются в минуты. Медленно и не спеша, неумолимо течёт вперёд время. Словно нить тянется оно прямиком из Икари куда-то вперёд — в бесконечность. И кажется, что оно не закончится никогда. Что так всё и простоит вечность. Что Синдзи будет стоять здесь, в лесу. Что птицы также будут щебетать и щебетать. А листья шуршать. Другого мира просто не существовало. Минуты начинали растягиваться в вечность. Постепенно начинал мальчик слышать всё то, что должен был услышать. Он слышал, как живёт природа своей жизнью. Как, журча, переливаются ручьи. Как медленно опадают на землю оторванные от веток листья. Как чуть шурша травой крались звери через зелень. «Хочешь выжить, знай, что значит понимать, — сказал Георгий в его голове, — кстати говоря, еду сейчас упустишь». Синдзи открыл глаза и оглянулся. Его взгляд чудом зацепился за осторожно ползшую сквозь траву змею. Видимо, её-то наёмник и признал едой. Едва слышное шипение доносится со стороны чешуйчатого существа. Синдзи инстинктивно тянется к ножу. «Это мой обед?» — мысленно вопросил он. «Это твой ужин» — ответил ему наёмник. «Влейся в среду. Ты не должен испытывать сожаления. Ты должен быть хищником. В меру безжалостным и жестоким. Если тебе нужна еда, ты должен её раздобыть. Спасателей по твою душу, скорее всего, уже выслали. Но вот сколько они будут искать тебя и добираться до тебя, неизвестно. Так что советую сейчас поторопиться. Если не хочешь сдохнуть от голода, конечно». Икари тяжело сглотнул и осторожно вытащил нож…***
Администратор задумчиво посмотрел на стоявшего перед ним пилота. — Вы всё же хотите сменить место жительства, я правильно понимаю? — спросил он. — Более чем, — кивнул ему Синдзи. — Что ж, в таком случае скажите нам адрес. Икари чуть улыбнулся.***
— Вот почти и закончилась наша с тобой трудовая неделя, — задумчиво выдала Кацураги, свесив ноги с платформы. — Угу. А Синдзи скоро в школу. — Даже не знаю, кто согласился его туда пустить, — грустно усмехнулась Мисато. — Он не похож на того человека, который легко приживается в новых коллективах. Не знаю, Риц, уж совсем не знаю… — Попытка не пытка, — Акаги с лёгкой усмешкой на лице зажгла сигарету. — Вдруг, ему это поможет? — Синдзи-то? Навряд ли. Он… куда более тяжёлый, чем мне даже показалось на первый взгляд. Холодный. Отстранённый. Циничный. Даже не знаю, с кем его сравнить. Ему всего четырнадцать, а вид уже такой, как будто… Нет, Рицко… Я даже не знаю, что тут можно сказать… — Да уж, он не из тех, кто легко заводит друзей. Про дилемму дикобразов слышала, когда-нибудь? — Дикобразов? — хмыкнула Мисато. — Зверюшек таких, с иголками? — Угу, — вяло отозвалась Акаги, глядя на проплывавшие мимо технические знаки в туннеле. — Понимаешь, Мисато, когда один дикобраз пытается обогреть собой другого, встаёт проблема: чем сильнее они сближаются, тем сильнее ранят друг друга. А с людьми, Мисато, ситуация точно такая же. Синдзи знает это. А потому держится на дистанции. Он знает, что иголки больно колются. — Боится, что ли..? — Уж чего не знаю, того не знаю, — хохотнула Рицко. — Но сторонится точно. — И самое паршивое, что я даже не знаю, что лучше: умереть от чересчур больно колющихся иголок или от холода? — Синдзи, небось думаешь, насмерть замёрзнет? — Да вот побаиваюсь. Эх, когда уже у нас появится бюджет на перестройку этой секции Б? — Кацураги недовольно поболтала ногами. — Весь бюджет, Мисато, уходит на поддержание боеготовности Ев, — устало протянула Рицко. — Больше никаких бюджетов нет. — Точку себе уже отморозила…***
— Вот, ваша подпись здесь и здесь… — указал пожилой работник на нужные места в документе. Синдзи молча поставил подпись в нужных местах.***
— А ты сама-то, что о нём думаешь? — спросила Кацураги. — О Синдзи? Необщительный… Как и его отец, в принципе. — Угу, с командующим, прямо, одно лицо, — угрюмо усмехнулась Мисато. — Однако есть в нём какая-то жилка, Мисато, — Рицко выдула струйку дыма. — Знаешь, что за жилка? — Ну? — Ум, Мисато. И предприимчивость. Такой в мире не пропадёт. — А что он про Ев спрашивал, кстати говоря… — Да, интересно вышло, — учёная стряхнула пепел с сигареты. — Не ожидала такого энтузиазма. — Я не ожидала от него энтузиазма на тренировке. — Разве можно назвать это тренировкой? — саркастично спросила Акаги. — Так, разминка. Для него уж точно. — Не говори… Досье, кстати говоря, почти составили, — фыркнула Кацураги. — И? Что там? Что-то интересное? — Интересно… Как сказать? «Центр боевой спецподготовки молодёжи»*, Риц. Тебе это название ни о чём не говорит? — М? Нет.***
Синдзи покинул администрацию и направился в сторону своего жилого блока. Вернее, теперь это был не его блок. Сам он, теперь, был обладателем полноценной квартиры на поверхности. Вещи его должны были перевезти. Но кое-что он всё же намеревался взять с собой сейчас. Так, мелочи…***
— А вот я раньше слышала про них. Особая социально-политическая программа, одобренная правительством. Инициатива граждан, среди которых было немало бывших военнослужащих — Синдзи поступил туда три года назад. Сначала прошёл обучение в младшей группе, как полагается. Потом пробился в старшую. А оттуда в особую «спецгруппу». Нам подсунули малолетнего диверсанта. — Да ладно? С виду вполне нормальный парень, хотя и замкнутый немного. — Издеваешься, да? Сама, как будто, не видела, что он вытворял в Еве. — И что значит всё то, что ты мне сейчас сказала? — Ну, из того, что я успела раскопать… Продвинутая, относительно школьников, огневая подготовка, горная подготовка, выживание в экстремальных условиях, рукопашный бой с оружием и без, тактические занятия с бывшими военными… В общем, считай, полный набор. А я-то ещё думала, что его тренировать придётся с нуля. Угу. Как же. — Разве не радоваться стоит? — Может и стоит, да вот только что может твориться в голове у такого парня? Ему бы жить нормально, да ни о чём не тужить… Так нет же. — Сама посуди: он теперь пилот. — Угу. Только легче не становится. — И не должно. А ведь с другой стороны, как мне кажется, он весьма способный малый. Чуть нахмурившись, Кацураги с недоумением в глазах посмотрела на учёную. — Способный? — спросила она. — В каком смысле? Начальница научного отдела загадочно усмехнулась, не отрывая взгляд от экрана ноутбука. — Есть у него в глазах тот огонёк интереса, Мисато… — Акаги выдержала короткую паузу, простучав что-то по клавиатуре, и только после этого закончила: — ...Какой я иногда вижу в глазах некоторых своих коллег и подчинённых.***
Коробок было не сильно много. Но все они, сейчас, стояли в блоке. Синдзи осмотрелся. Места здесь было… негусто. Даже для него. Окон никаких нет. Убранство более чем скудное. Хотя на что тут жаловаться, ведь Икари, считай, и заселиться не успел. Тем не менее, подросток прошёл к безукоризненно заправленной кушетке и взял кое-что с тёмно-синего покрывала. Это был старый кассетный плеер с присоединёнными к нему наушниками. Синдзи надел сегодня простую белую рубашку. Плюс тёмные брюки с любимыми кроссовками. То есть, он был одет как обыкновенный школьник его лет. Шнур наушников тут же был спрятан под ткань рубашки, а плеер убрался в карман штанов. Палец осторожно нажал на кнопку «Play». В наушниках заиграло что-то классическое. Икари подошёл к кушетке. Рука его скользнула под подушку и что-то вытащила оттуда. Подросток уставился на маску из простой тёмной ткани у себя в руках. Всеми любимая балаклава. Вид у неё был весьма… поношенный. Синдзи, похоже, вспоминал что-то связанное с этой вещью. Маска незамедлительно отправилась куда-то в рюкзак. Подросток покинул помещение. Мимо проплывали лица охранников и персонала НЕРВ. Люди в бежевой форме ходили туда-сюда. С виду казалось, что Икари вовсе не обращает на них внимание. На деле же он следил чуть ли ни за каждым лишним шагом народа. В любой момент он был готов столкнуться с неприятностями.***
— Перед собой вы видите электропневматический привод «Тип 89», — в полный голос заявил сержант. — Данный образец является весьма точной мягкопневматической копией настоящей штурмовой винтовки, состоящей на вооружении у наших Сил Самообороны — Тип 89, калибра 5,56 миллиметров. Этот автомат стреляет патроном 5,56×44 НАТО. Начальная скорость пули — 950 метров в секунду. 420 мм ствола вполне это позволяет — не то чтобы это сильно много, но и не мало — более чем достаточно для нас. Скорострельность от 650, до 850 выстрелов в минуту, молокососы, запомните это. Максимальная и прицельная дальность же насчитывает 500 метров. Вполне эффективно. В некоторых случаях. Однако не всегда, как показали нам конфликты времён Второго Удара и некоторых войн, разгоревшихся после Соглашения Валентина. Но для вас сойдёт. Эта поделка игрушечников была значительно доработана нами таким образом, чтобы наиболее точно соответствовать своему боевому аналогу. Вы, желторотики, должны привыкнуть к виду оружия, к его весу, к управлению им. Но сильно не привыкайте — это всего лишь муляж, не более. Это не боевое оружие. Всё ясно? Немолодой уже мужчина в военной форме сурово осмотрел юных курсантов перед собой. — Так точно, господин сержант! — бодро откликнулся строй зелёных новичков. — Что ж, сойдёт, — инструктор шмыгнул носом и утёрся, не отрывая тяжёлого взгляда от молодёжи напротив. Дети. Ничему не обученное сборище детишек. Так и хотелось обозвать всю эту едва-едва построенную кучу детей сбродом. Тут, сержант обратил внимание на одного из новичков, что выделился из остальных курсантов. Подойдя к нему, бывший военный хмуро осмотрел ещё совсем мелкого мальчишку. Тот был младше, чем даже то полагалось в группе. Здесь всем было по тринадцать. А этот едва тянул на двенадцать. — Парень, детсадовская группа в другой стороне, — прямо сказал инструктор. До последнего глядевший куда-то в пространство перед собой мальчик в зелёном камуфляже, вдруг с вызовом посмотрел на сержанта. А сколько наглости читалось в холодном взгляде синих глаз — словами передать нельзя… Мужчина перед ним с лёгким выражением недовольства поводил челюстью в разные стороны. — Сержант Хацуне, сэр, — приняв характерную стойку, курсант отсалютовал. — Курсант Икари Синдзи. Прибыл для прохождения дальнейшего курса боевой подготовки в среде более старших обучающихся. Получил разрешение от главкома программы. — Ничего не знаю, мелкий, шёл бы ты отсюда по хорошему. Поранишься — отвечать не буду. — Вы сомневаетесь в моих способностях? Сержант молча посмотрел в глаза Синдзи. Спорить с ним не хотелось решительно. Икари был в разы младше его — ещё совсем ребёнок. А Хацуне, несмотря на должность инструктора, был одним из тех людей, кто не любят ввязываться в дебаты с детьми, по каким бы то ни было причинам. Подобные вещи слишком… напрягали его. Да и не только его. К тому же что-то внутри будто бы говорило ему: «Не связывайся с этой мелочью». — Ладно, зелень, оставайся. Но если вдруг захочешь к мамочке, юбки здесь не найдёшь. Или же курсант Юкихира вдруг проникнется симпатией к молодому товарищу? — последнее было сказано нарочито громко, чтобы девушка услышала. — Курсант, я к тебе обращаюсь! — А, э, господин сержант! Никак нет, господин сержант! — девушка с короткими светлыми волосами, похоже, не совсем знала, что ей нужно делать. — Когда я обращаюсь к вам, вы всегда должны мне отвечать либо «Так точно, господин сержант» или «Никак нет, господин сержант!». А ещё лучше, если вы перестанете упорно называть меня «господином» и наконец поймёте, что нужно говорить «сэр»! Вы поняли меня, сопляки?! — Так точно, сэр! — Мерзко. Мало того, что и так все ростом не вышли, так ещё и девочек с ребятней сюда тащите… — сержант подошёл к столу с приводом. — Курсант Мамото, живо сюда! Давай-давай, бегом, тряси жирком! Из строя мигом выбежал толстоватый парнишка в камуфляже. Вид у него был более чем несчастный. Ему, похоже, было очень трудно находиться на всеобщем обозрении. — Смотреть нужно сюда, — поморщился инструктор, глядя на растерявшегося Мамото и указав на копию Тип 89. — С этим вы будете бегать следующие несколько месяцев. Эти игрушки будут вам заместо боевого оружия, а потом, быть может, и будут служить вам напоминанием о тех чудесных впечатлениях, что вы получите во время обучения, под моим чутким руководством… Всё ясно? — Так точно, сэр! — Уже лучше. Но всё равно, на редкость отвратно. Приступаем…***
— …запрос на получение личного оружия удовлетворён не был, — немолодой уже мужчина в строгом деловом костюме задумчиво пожевал губы. — Извините, но я помочь ничем не могу. Тут особое предписание сверху. Сидевший в кресле напротив Синдзи молча оценивал услышанное. — Ясно, — коротко отозвался он, спустя некоторое время. — Что ещё? — В принципе? Больше ничего, — мужчина, видимо, принялся перебирать что-то в своей памяти. — Вы прошли все необходимые процедуры, расписались везде, где нужно. Вы зарегистрированы по своему новому месту жительства. У вас есть ID-C, пропуск, все средства к существованию… От НЕРВ, естественно. В пределах Токио-3, вы полностью свободны. Хотя я до сих пор не совсем понимаю, что означает ваш «особый статус» сотрудника организации… — Некоторая временная мера, — лаконично пояснил Икари. — У меня контракт. — Что ж, ладно… Ну, здесь вас более ничто не держит. — Благодарю, мистер Кисагава, — Синдзи поднялся со своего места. — Всего хорошего, Икари-кун, — мужчина поступил аналогично. Пилот пожал сотруднику НЕРВ руку. Синдзи незамедлительно покинул кабинет. Ориентироваться в коридорах базы всё ещё было затруднительно. Но сдаваться Синдзи явно не собирался. Чёртовы многочисленные хитросплетения из ходов и переходов до сих пор коробили ему душу, и пробуждали лютую ненависть. Однако Икари уже смог более-менее запомнить парочку ключевых мест. Плюс, ему не зазорно было обратиться к кому-нибудь за помощью, потому как ничего постыдного в том, чтобы спросить дорогу, он не видел. Проблема была лишь в том, встретится ли тебе кто-нибудь или нет. А также в том, действительно ли нужный ориентир ты видишь перед собой. «Мне слушать интуицию или логику?» — мысленно задал сам себе вопрос Синдзи, глядя на целую развилку коридоров. Целых пять вариантов пути на выбор. И ты совершенно не знаешь, куда именно приведёт та или иная дорога. А ведь зайти нужно было туда, где Икари ещё не был. И ведь не подумал взять проводника… Интуиция. «Вы всегда выбираете интуицию, Георгий-сан». Логика говорит, когда интуиция молчит. Если, конечно, ты везучий и у тебя достаточно хорошо развитая интуиция. Потому как временами она меня обманывала. «Прискорбный факт. Потому как я собрался слушать интуицию» — Синдзи ещё раз оглянул развилку. Посчитал что-то в голове. И выбрал один из путей наугад.***
Широкоплечий, матёрой внешности мужчина вальяжно развалился в кресле комнаты для отдыха, вскрыв банку для пива. На небрежно прицепленном к помятой форменной куртке бейджике можно было разглядеть надпись: «Лейтенант Мацуда Кохэй». Комната была не слишком большая. Однако обставлена она была хорошо и со вкусом — присутствовала в помещении своя доля милого сердцу трудящихся уюта. Тут же располагались ещё пара человек — коллеги Мацуды, вестимо. Послышалось шипение открываемого пива. — Да, — блаженно протянул Кохэй. — И всё же, ребят, кто бы что ни говорил, а классно вот так взять и после смены завалиться в мягкое креслице, да хлебнуть свежего пивка после работы. — Капитан Кимура очень исполнителен, — лениво растянувшись на небольшом диванчике, заметил один парень. Звали его Тэцуо. — И не менее требователен к своим подчинённым. Мне, лично, уже совсем ничего не хочется. — Угу. Только бы лежать, да отдыхать… — согласился с ним молодой человек в белой футболке без рукавов. Это уже был Исида. — Я за границей столько не пахал, сколько здесь за один раз отрабатываю. — Что в прошлом, господа, то в прошлом, — Мацуда значительно поднял банку над головой. — А значит, жить надо настоящим! За отработанную смену! — За отработанную! — в один голос поддакнули ему товарищи, и Кохэй за раз выхлестал половину банки. — Чёрт, — утёр рот здоровяк. — Как же это охрененно. — Не хочу отвлекать, — послышался чей-то сосредоточенный баритон из дверей, — но тут к нам пришли. Все трое тут же синхронно повернули голову ко входу в их маленькое святилище. Там стоял высокий человек в оранжевой форме НЕРВ с вытянутым серьёзным лицом, карими глазами и недлинными тёмными волосами. — Кэп! — троица отдыхавших членов спасательного отряда тут же соскочила со своих мест и вытянулась по стойке «смирно». — Капитан Кимура, рады приветствовать! — немного неуклюже отсалютовал Мацуда. — Чем обязаны визиту? — Вольно. Я уже сказал, зачем, — Кимура посторонился и в комнату вошёл паренёк, лет 14-15 на вид в тёмных брюках и белой рубашке. Едва заметно торчал из-под белого выглаженного воротника шнур наушников. Подросток молча оглядел спасателей. Те недоуменно покосились на него. Но Мацуда быстро узнал таинственного посетителя. — Икари Синдзи, — представил парня Кимура. — Пилот Евы. Пришёл с целью осведомиться по поводу одного момента, связанного с вашей работой. — По поводу какого? — Я хочу узнать кое-что по поводу спасённой вами девочки, — взял слово уже Синдзи. — Эм, ладно, — Кохэй смущённо почесал затылок. — А чего тут узнавать? Навести справки, да и всё… У пилотов ведь есть в командовании связи, разве нет? А для них это раз плюнуть… — Предпочитаю некоторыми делами заниматься сам, — подросток позволил себе лёгкую усмешку. — Я оставлю вас, — сказал Кимура, направляясь к выходу. — Э-эй, кэп, разве не присядете? — как очнулся Тэцуо. — У нас тут свободное место есть! Или Икари-кун? — Я не собирался надолго оставаться… — пожал плечами Синдзи. Кимура же остановился. Обернулся. Уголки его губ чуть поползли вверх. — Я потом заскочу, ребят. А пока, разговаривайте. Пилот Икари? Не стесняйтесь — можете присесть, если хотите. Это хорошие парни. Капитан вышел. Синдзи смотрел на спасателей. А спасатели, в свою очередь, смотрели на Синдзи. Установился момент неловкой тишины. — Ну, выкладывай, короче, что там у тебя, — немного небрежно бросил пилоту Мацуда, плюхнувшись обратно в своё кресло. — Ты это, и вправду присаживайся, что ли. Если найдёшь, куда… Кохэй с толикой разочарования отметил, что банку пива пришлось отложить в сторону. Синдзи же обратил внимание на марку и издал тихий смешок. — Сапоро? — слегка удивлённо спросил он. — Любите классику? — Ты, вроде, не про пиво болтать пришёл, — усмехнулся Мацуда. — Да и маловат будешь для таких разговоров, не? Икари же присел на один из стульев, глядя на Кохэя и его товарищей. — Ну… В таком случае, поговорим о том, зачем я сюда пришёл, — насмешливая полуулыбка украсила лицо Синдзи. Посмотрев на него немного, Мацуда пожал плечами. — Валяй, — произнёс он.***
— Ладно, Риц, мне, как ты знаешь, прямо. А тебе направо. — Угу, как же забыть. Подруги разошлись в разные стороны. Мисато, периодически пытавшаяся согреться после злополучной прогулки по секции Б. Что ж, холод постепенно уступал место теплу – и на том спасибо. Но всё ещё ощущался неприятный мороз по коже. Немного недовольная этим руководительница тактического отдела подошла к дверям своего кабинета и скрылась внутри. Синдзи и впрямь вызывал у неё беспокойство. Кацураги попросту боялась, как бы с парнем ничего плохого не случилось. С виду, с ним почти всё было в порядке. Почти всё. Но только не для Мисато. Видела она в нём кое-что ещё. Нечто такое, что заставляло её напрягаться всякий раз, когда дело касается его. Это беспокойство ещё только-только зародилось у неё в душе. И она ещё сама не могла понять, что это значит. Зато она понимала, что без надзора Икари-младшего оставлять нельзя. Может, в ней просто взыграли материнские чувства… Может, сестринские… А может… Тишину в кабинете нарушила трель телефонного звонка. Только и успевшая, что сесть в своё кресло Мисато достала телефон и ответила: — Подполковник Кацураги слушает. — Наружка, — коротко отозвались с того конца провода. — Что-то стряслось? — Мисато мысленно напряглась. — Не скажу. Лишь один вопрос: это нормально, что пилот Икари заявился в Отдел аварийно-спасательных работ? — Аварийно-спасательные работы? — удивлённо вздёрнула бровь офицер. — И вы не знаете, что ему там понадобилось? — Никаких идей. Хм. Хотя подождите. — Что? — Угу. Про пострадавших спрашивал. В частности, интересовался обо всём у группы, работавшей в эпицентре территории работ. — Вот значит как… Информацию по ней выслать можете? — Седьмой отряд, подполковник Кацураги. Капитан Кимура в помощь. — Угу, уяснила, — Кацураги призадумалась. Вдруг, её как осенило. — Я похоже поняла, что ему конкретно нужно. Не беспокойтесь и продолжайте наблюдение. Если будут серьёзные проблемы — докладывайте. Отбой. — Конец связи. Мисато положила трубку. Спустя некоторое время улыбка отразилась на её лице. «Ну, Синдзи, ну демон мелкий, — подумала она, — знала ведь, что не настолько чёрствый… Всё-таки есть у тебя небольшие слабости».***
Синдзи вышел из помещений спасательного отряда. Снаружи стоял Кимура. Икари обернулся к нему. — Благодарю за содействие, — сказал он капитану и ушёл к выходу из секции. — Всегда пожалуйста, — произнёс ему вслед Кимура. Откуда-то из-за угла вышел, разминая плечи, человек в строгом деловом костюме и с солнцезащитными очками в нагрудном кармане. — Ощущаю себя клоуном, — заметил он, проходя мимо сотрудника НЕРВ. — Понимаю, — непринуждённо согласился с ним капитан отдела.***
Звонкое трещание цикад как всегда раздавалось за окном. Тёплые лучики летнего солнца осторожно проникали в помещение сквозь занавески. Лениво уткнувшийся лицом в белую простыню широкоплечий смуглый парень похоже спал. На кровати же лежала девочка, возрастом около шести лет. Тишина в палате была нарушена мягким тоненьким голосочком: — Брат… Братик… Просыпайся. Парень почувствовал, как кто-то начал мягко трепать его по голове. — М… Что? — Уже утро, братик… Грубоватое, обветренное лицо парня поморщилось из-за не желавших разлепиться век. В конце концов, обладавший завидной мускулатурой молодой человек соизволил-таки открыть глаза и осмотреться. И впрямь, пора бы было уже встать… — Прости, Сакура, я задремал, — произнёс он, виновато улыбаясь. Девочка хихикнула. — Ничего страшного, Тодзи. В конце концов, только ты и можешь меня навестить. На лице её проскочила грустная полуулыбка. Старший брат же её посмотрел куда-то в пространство. — Была бы здесь мать, она бы, наверное, обязательно меня навестила, — маленькая Судзухара устремила взор своих карих глаз за окно. — Обязательно, — по-доброму хохотнул её брат. — Ты ведь знаешь, Сакура, она всегда с нами. — Да, братик, знаю… С несколько минут брат с сестрой просто сидели в тишине. Девочка осторожно протянула руку и крепко сжала ладонь Тодзи в ней. Тот чуть вздрогнул, по-видимому просто отвлечённый от каких-то своих мыслей, но потом быстро успокоился. — Как ты себя чувствуешь? Лучше чем вчера? — поинтересовался у своей сестры Судзухара. — Чувствую себя более-менее нормально, братик, — весело ответила ему Сакура. — Лучше, чем вчера! Надеюсь, что меня уже скоро отсюда выпишут. — Но-но, не борзей, мелкая, — Тодзи шутливо погрозил ей пальцем. — Тебя тут ещё лечить и лечить! Так что даже думать ни смей о побеге! — Ну То-одзи-и! – начала конючить сестра. — Я же здесь со скуки умру… — Не помрёшь, — усмехнулся парень. — Я же рядом буду. Этим он заставил сестру рассмеяться. Только вот лицо самого спортсмена в этот момент внезапно помрачнело. — Но вот попадись мне только этот пилот… Я его… Ух! Чтоб ему по голове хорошенько настучали за то, что он устроил… Ай! Ай, Сакура, ты чего?! Девочка с самым серьёзным видом тянула брата за ухо. Отпустив, она поучительно сказала: — Не надо ругать пилота! — Сакура многозначительно подняла палец вверх. — Он спас нам всем жизнь. Мне в том числе, брат. Если бы не он, Тодзи, я бы не жила. Она посмотрела всё ещё потиравшему уху Тодзи прямо в глаза. — Ты понимаешь меня? — спросила она. Тот потупил взгляд. — Тодзи-и?.. — Да блин, он же тебя чуть не искалечил! — уже возмутился Судзухара, явно не зная, куда деть свой гнев. — Он ведь мог тебя убить тогда! Он чуть ли не весь город порушил! Почему ты его защищаешь? — Потому что, братик, некоторые вещи нужно понимать, — девочка сложила руки накрест и гордо вздёрнула носик. — Если бы не он, то нас бы тут вообще сейчас не было. И если ты этого не понимаешь, я не знаю, что тебе сказать. Она замолчала. Тодзи озадаченно почесал затылок. Потом вздохнул. — Ладно, малявка, ладно, — издал смешок он. — Так и быть, не буду бить твоего пилота. По крайней мере, я постараюсь. Но знаешь, если он вдруг меня взбесит… — Тодзи! — в голосе маленькой сестрёнки слышался укор. — Всё-всё, молчу! — Лучше встань и сходи к врачам! И иди уже в школу, Тодзи — ты и так уже три дня пропустил… Ты же не хочешь пропустить ещё? — Я? — Тодзи замялся. — Да я, знаешь… Тут он заметил лукавую улыбку на лице девочки. — Ах ты… мелочь! Сакура залилась звонким детским смехом. Тодзи засмеялся вместе с ней. — Ладно-ладно, очень смешно, я тебя понял! Не скучай, малая, я скоро вернусь! Парень встал со стула, рядом с кроватью и вышел в коридор больницы. Туда-сюда ходили люди в белых халатах. Периодически мелькали лица больных. На чистых белых местах виднелась иногда чёрная эмблема института НЕРВ, содержавшего госпиталь. Достаточно быстро найдя кабинет нужного врача, Тодзи постучался и заглянул внутрь. — Доктор Сирагами? — М? — пожилой доктор в очках оторвался от своих документов. — А, Судзухара… Проходите-проходите. Мужчина учтиво отложил документы в сторону, аккуратно сложив их в небольшую папку со знаками института. Надо сказать, Тодзи было немного неуютно в его кабинете. Обставлено помещение было весьма… бедно. Педантичный доктор будто бы испытывал какую-то тягу к минимализму в условиях работы. В нём, похоже, когда-то умер настоящий самурай. Стены были белые. Чистота же... Самая, что ни на есть, стерильная. — Доктор Сирагами, — осторожно обратился к врачу Судзухара. — Это правда, что… Что сестру переведут из госпиталя НЕРВ? Сирагами помолчал немного и сказал: — Я, конечно, приношу свои извинения, но моей вины в этом нет. Бюрократический аппарат безжалостен в своих действиях и даже если ошибается, то разбора не делает. Состояние вашей сестры было признано стабильным и потому более нет смысла содержать её в госпитале института. Притом что у нас и так некоторые проблемы с количеством пациентов… — Но ведь у неё не одна травма! Ноги! Рука! Как так?! — Ничем помочь не могу, — врач поджал седой подбородок. — Но ведь мой отец работает в НЕРВ! И дед! Нашей семье положены определённые льготы. — Юный Судзухара-кун, — вздохнул Сирагами. — Наша страна сейчас переживает тяжёлое время. Мы едва-едва стали оправляться от последствий Второго Удара. А тут ещё новые напасти… Да и НЕРВ подвергается немалой нагрузке в нынешних условиях войны с новым врагом для человечества. Мы просто не можем позаботиться обо всех абсолютно. К тому же, мы уже провели некоторый курс лечения. — Да плевать, что там со временем, вы же должны её лечить! — Судзухара сдаваться явно не собирался. — Увы, но мы во всяком случае не можем этого сделать. Просто примите и смиритесь с этим. — Да черта с два! Вы там ополоумели уже?! — Господин Судзухара, я бы попросил вас не повышать голос и не ругаться в моём кабинете. Я не намерен терпеть это долго. — Да чтоб вас! Я думал, вы помогаете людям! — Господин Судзухара! — Врач смог угомонить разбушевавшегося подростка, с гневно-недоуменной физиономией уставившегося на него. — Я бы попросил вас выйти из моего кабинета. Извините, но ничем помочь я вам не могу. Судзухара Сакура будет выписана из госпиталя НЕРВ сегодня вечером и переведена в муниципальную больницу Токио-3. Прошипев что-то маловразумительное, парень в чёрном спортивном костюме встал с кресла и пошёл в сторону дверей. «Идиоты» — подумалось ему. Двери открылись и Тодзи тут же едва с кем-то не столкнулся. Судзухара гневно взглянул на чье-то обветренное бледное лицо. Одет неизвестный был весьма непримечательно — форма как форма. Школьная. Похоже, он являлся сверстником брата Сакуры. — Ты что баран, ослеп?! — воскликнул Судзухара. — Не видишь, человек идёт! Пошёл прочь с дороги! Спортсмен шагнул вперёд, плечом толкая незнакомого ему парня. И тут же несколько удивился: парень сам его, считай, толкнул. И вполне мог сбить. Хотевший возмутиться по этому поводу Тодзи тут же наткнулся на полный арктического холода взгляд. — Хочешь мне что-то сказать? — вопросил парень. У Судзухары дыхание перехватило от ярости. Ему хотелось схватить и избить эту наглую бледную рожу. Но только он дёрнулся, как заметил пристально наблюдавших за ним охранников. Поняв, что больница для места боя не подходит, Тодзи скрестил руки на груди. Лицо у него прямо скривилось от отвращения к безымянному оппоненту. — Нет. В другой раз, — Судзухара был готов испепелить парня взглядом. — Но лучше тебе не попадаться тогда мне на глаза. Усёк? — Разговаривай так со шпаной со своего двора. А ко мне так не обращайся. Мне до тебя дела нет, так что иди своей дорогой. Неизвестный развернулся спиной к кипевшему от злобы и ярости спортсмену и скрылся за дверьми кабинета Сирагами. — Ч-ч-чтоб тебя… — тихо прошипел красный от гнева Тодзи. Развернувшись в сторону палаты сестры, он быстрым решительным шагом направился к ней. Эмоции распирали его изнутри. Когда он зашёл в палату сестры, та сразу же заметила его дурное настроение. — Что-то случилось? — Пустяки, — фыркнул Тодзи. — Сакура, тебя решили перевести в городскую больницу. — Городскую? Это хорошо или плохо? — …эм. Ну, нормально, в общем. — Тодзи, — девочка насупилась. — Ладно-ладно, признаюсь: было бы лучше, если бы тебя лечили здесь. Судзухара скрестил руки на груди и отвернулся. — Дураки вообще, эти врачи… — Ну, брат! — Возмутилась девочка. — Не говори так... Они людей лечат. — Не вижу что-то! Успокоившись, Тодзи снова сел около Сакуры. Где-то с полчаса в палате стояла тишина. Потом в двери постучались. И внутрь зашёл один из докторов. Взгляд его тут же обратился к парню в спортивном костюме. — Судзухара здесь? — вопросил он у сидевших в палате. — Да? — Судзухару Сакуру переводят в другую палату. — Стоп, это ещё с чего? — Мы решили сменить ей лечащего врача, — улыбнулся молодой врач. — Думаю вам будет радостно узнать, что мы продолжим курс лечения. Тодзи с Сакурой удивлённо смотрели на него. — Брат, это ведь хорошо? — живо повернулась к брату девочка. — Эм, да, Сакура, это хорошо. Но только вот с чего?***
Усталая Кацураги стояла в лифте и боготворила свой дом за чудеса техники, позволяющие вмиг добраться до верхнего этажа. На работе выдался очередной адский денёк. И было чертовски хорошо вернуться после такого в такой милый и родной дом… «Да, — подумалось девушке, — милый и родной дом… Если не считать, что я туда въехала-то совсем недавно». Офицер издала смешок, задумавшись над своими мыслями. Лифт наконец приехал. «О да-а-а, всего пара шагов и я дома!» — Мисато счастливо зашагала негнущимися ногами по направлению к дверям. Всего пара шагов. Двери откроются. И она окажется в своей уютной заваленной всяким хламом квартирке. Её встретит Пен-Пен. Она поужинает. Выпьет пива. Сходит в душ и сразу станет легче от всего этого. И… Мисато остановилась. Возле дверей соседней квартиры стояла стопка коробок с какими-то вещами. Постояв немного, Кацураги принялась осмысливать полученную информацию. «Я и не думала, что у меня может появиться сосед» — пронеслось у неё в голове. Подойдя к коробкам, она принялась внимательно их осматривать. На картоне была заметна эмблема института НЕРВ. Но это мало о чём говорило — кто угодно мог работать в НЕРВ и переселиться сюда, ибо свыше половины всего населения Токио-3 являлись работниками НЕРВ. Девушка решила нажать на кнопку звоночка. Может, хозяин как раз дома? Но нет, никто не пришёл и не открыл двери. Мисато нажала на звонок ещё раз. Опять никто не открыл. Нет, владельца квартиры на месте явно не было. «Странно всё это» — подумалось офицеру. Пожав плечами, девушка всё же прошла к дверям своей квартиры и зашла внутрь. Наконец-то… — Уарк! — Пен-Пен тут же прибежал поприветствовать хозяйку. — Привет, Пен-Пен! А у нас, похоже, появился сосед. Знал об этом? — Уарк. — Ну, конечно… Наконец-то Кацураги была дома. Наконец-то скинула с себя всю суета рабочего дня, наконец-то переоделась. Наконец-то взяла банку любимого пива и наконец-то улеглась на любимый диван. Это было чудесное, ни с чем несравнимое ощущение. Просто чудесное. — Да, вот это жизнь, — блаженно протянула Мисато, вытягиваясь на мягкой мебели. Вдруг кто-то позвонил ей в дверь. — Ну, блин, кто там ещё? — подполковник НЕРВ поморщилась и с неудовольствием покинула диван. Подойдя к дверям квартиры, она посмотрела в глазок и удивилась. Там почему-то стоял Синдзи. «Странно, — подумала она, — ведь я его не звала… Сам решил прийти? Ну что ж, я ему только рада! Надеюсь, у него всё хорошо». Девушка открыла двери. — Привет, Синдзи, — тут же приветливо улыбнулась брюнетка. — Не ожидала тебя увидеть здесь! Что привело тебя ко мне? На лице Икари отразилась добрая улыбка. При всём его суровом внешнем виде, выглядел он сейчас весьма… дружелюбно. Мисато даже удивилась. «А ведь неплохо выглядит. Почаще бы улыбался и было бы всё хорошо». — Здравствуйте Кацураги-сан. Рад вас видеть. Я хочу сказать, что я решил переселиться. Меня не устроил жилой блок. И поэтому я решил жить здесь. Кацураги молча раздумывала над услышанным. — Жить здесь? — недоверчиво спросила она. — У меня что ли? .. — Да нет же, — издал сдержанный смешок Синдзи. — Я решил жить с вами по соседству Кацураги-сан. Видите, коробки? Это мои вещи. Так что будем знакомы, сосед. — Эм… Ну, будем! Слушай, так ведь это отметить надо! — М? — Ну, новоселье-то твоё! У тебя же теперь квартира новая! — Я не пью. Так что и отмечать ничего не собираюсь. Я собираюсь хорошенько поспать. — Слушай, а может всё-таки сообразим, чего? — Мисато хитро улыбнулась. — Ну, как в тот раз? Знаешь, мне очень понравилось то, что ты приготовил… — Как-нибудь в другой раз, Мисато-сан, как-нибудь в другой раз… До свидания. И спокойной ночи. Синдзи развернулся и ушёл в сторону своих дверей. — Ну, ладно, — с шутливой грустью вздохнула Мисато. — До свиданья, Синдзи и спокойной но… Стоп. Ты меня сейчас «Мисато-сан» назвал? — М? — Синдзи недоуменно обернулся. Хотя больше было похоже, что он вообще никаких эмоций не испытывает. — Нет. Я вроде назвал вас «Кацураги-сан». — Эм, нет, я точно слышала, что ты сказал «Мисато-сан». — Не знаю, Кацураги-сан. По-моему, вам показалось, — пожав плечами, Синдзи развернулся и зашёл в квартиру, предварительно взяв часть коробок с собой. — Всего вам доброго и приятных снов. — Да блин, Синдзи! Ты паршивец! Мисато продолжала бесноваться, но Синдзи, быстро затащив все свои вещи внутрь, запер двери своей квартиры. И только Богу было известно, чем он там занимался. Кацураги же ничего не оставалось делать, кроме как тоже закрыться в своей квартире и, припав спиной к дверям, тихо засмеяться. — Мелкий хмурый паршивец, — тихо сказала она с улыбкой на губах.