***
Тяжелое молчание неимоверно давило. Все-таки остаться наедине в этой чертовой гримерке оказалось плохой идеей. Если бы только Таканори предполагал, что судьба сыграет с ним такую злую шутку. Он не понимал, почему, с каких пор в его сознании стали возникать подобные потребности. Потребности в одном человеке. В Акире. Столько лет, проведенных вместе, бок о бок на одной сцене, - и ничего ведь не происходило. А за два месяца до этого дня как по щелчку образ Сузуки вдруг изменил краски. Вокалист понимал, что это всего лишь симпатия, какая может проявиться у него к любому из членов группы, но даже не догадывался, что отрицание всего этого может привести к надуманной влюбленности. А теперь – точка невозврата. Чувства, как яд, проникли глубоко, до самого дна, и без них уже никак. И все бы ничего, если бы эта симпатия, влюбленность не подпитывалась отдельными фрагментами странного поведения Рейты. Двусмысленные прикосновения и взгляды пристальные. Похоже, что басист догадывался о нестандартной симпатии своего приятеля. «Нам, кажется, нужно поговорить», - прозвенело в воздухе как выстрел. Но вот, все условия были созданы, а разговор всё не клеился. Акира мирно сопел в свою повязку, сидел на диване и смотрел в одну точку, подбирая слова. Руки сидел на противополножной стороне, вслушивался в каждый вдох и выдох и тоже не знал, с чего начать. С этим человеком сердце бешено колотилось и возникало такое давящее смущение, что Мацумото не мог и головы повернуть в сторону басиста. - С тобой что-то странное происходит, да? – наконец собрался с мыслями Сузуки. Его голос в тишине казался таким громким и хриплым. После утвердительного кивка Таканори Акира продолжил. – И со мной что-то странное происходит. - Оно происходит между нами, это странное, ведь так? – пересиливая себя, заговорил Таканори. - Ведь так, - подтвердил басист, облизнув губу и сглотнув. Он глазами искал на полу любую мелочь, за которую можно было бы зацепиться взглядом. Вокалист тяжело вздохнул и опустил локти на свои колени, подперев ладонью подбородок. - Держи себя в руках, Мацумото… - вдруг почти зашептал блондин. Парень поднялся с дивана и поспешил в сторону спасительной двери, а у Таки в голове от одной только этой фразы все внутри рухнуло. Между ними ничего не могло быть и не будет. Басист вдруг остановился у двери, не спеша почему-то ее открывать. – Иначе и я себя сдержать не смогу. И после этой фразы Сузуки оставил Руки в одиночестве с новыми возникшими мыслями, интригами и вопросами.***
Таканори вдруг резко открыл глаза, а сознание будто еще не успело проснуться. Ощутив себя в своем теле, вокалист шумно сглотнул, понимая, что это был всего лишь сон, плод воображения, который почему-то оставлял после себя странные ощущения. Таканори нащупал на тумбе свой телефон и взглянул на часы. Время недавно миновало час ночи. Стало быть, еще не утро, и Така попытался вернуться в собственные сны, но мысли о прошедшем так и не оставляли мужчину в покое. Этот сон был точной картиной трехлетней давности. С чего бы Мацумото приснилось начало отношений со своим басистом, Така не понимал. Он отвернулся от Сузуки, все это время умиротворенно спавшего на своей половине кровати, и взглянул на темно-синее небо в окне перед собой. Ясное, пронизанное сотнями ярких звездочек, оно было таким пленительным и успокаивающим. Мысли в голове не давали заснуть, еще это небо действовало на парня словно гипноз. Сполна насладившись этим зрелищем, Мацумото перевернулся на другой бок. Теперь перед глазами были только взъерошенные волосы цвета чуть темнее, чем свои собственные, и часть светлой кожи до лопаток: все то, что не скрывало одеяло. Так хотелось увидеть лицо этого до боли любимого человека, а он так нагло дрых, отвернувшись в другую сторону. Таканори приподнялся на локте и подпер голову ладошкой. Заботливо распутав все прядки своего Акиры, он понял, что заняться в постели ему больше нечем, ведь спать совсем не хотелось. Мужчина еще несколько раз попытался заставить себя заснуть: перевернулся на другой бок, на живот, на спину, спрятал голову под подушкой, взбил ее, положил в ноги, потом снова вернулся на прежнее положение и понял, что все тщетно. Вдруг в ночной тишине среди шуршания Таканори послышался чужой тяжелый вздох. - Така, - неожиданно для вокалиста позвал хриплым ото сна голосом Рейта. - Что? – будто бы удивленно прошептал тот в ответ. - Тебя же называли когда-то гномом, да? – продолжал Акира. - В шутку, думаю, многие называют до сих пор, - отвечал все также шепотом Мацумото. - Так вот ты не гном, Така, ты глиста. - Чего это я глиста? – недовольно буркнул Таканори в голос и пихнул Рейту ногой. - Да потому что ты задрал вошкаться! Спи давай. Я из-за тебя проснулся, между прочим. И просто глисты тоже бодрствуют по ночам, - закончил Акира. - Ну я не могу заснуть, Аки, - снова шепотом возмущался Мацумото. – И откуда такие познания об образе жизни глистов? - Не ёрничай. Сузуки снова тяжело вздохнул и перевернулся на спину: - Ты кофе на ночь пил? - Не пил, конечно, - отвечал Таканори уже немного раздраженно. Создавалось ощущение, что Акира его за дурака держит. - А молоко пил? - Молоко пил. - И совсем не помогло? - Как видишь. Мацумото вдруг поднялся с постели, нашел свои вещи и, стараясь не шуметь более, побрел в другую комнату. - Куда собрался? – прозвучало вслед. - Пойду освежусь. Таканори ушел, а ответа на поставленный вопрос Сузуки не получил. Куда Таку могло понести среди ночи? На улицу, что ли? И где его, если что вдруг, искать? Акира ничего не знал. И волнение за своего родного человека не давало вернуться в сон.***
Руки подошел совсем близко к высокой ограде и глянул вниз, на опустевшие подсвеченные небольшие улочки. Как ни крути, а ночной Токио выглядел потрясающе, особенно отсюда, с крыши многоэтажной высотки. Вон по дороге покатился одинокий автомобиль: его задержал светофор, и хоть вокруг не было ни людей, ни машин, водитель послушно отстоял положенный срок перед световым гигантом, а затем поехал дальше, скрываясь в поворотах. А вон по парку медленно передвигались двое, кажется, парень с девушкой. Они шли совсем рядом, держась за руку, иногда останавливались и обнимались крепко. Возможно, даже целовались – отсюда нельзя было разглядеть однозначно. Наверняка, эта девушка была счастлива со своим мужчиной. К тому же, он рядом. Таканори вдруг понял, что не может избавиться от желания увидеть Акиру рядышком, точно также держать его за руку, обнимать и целовать. Но, как считал вокалист, он спал. - Я прям как знал, что найду тебя здесь, - прозвучал нежный и ласковый голос, после чего на плечи Руки Акира опустил теплый плед. Не веря своим ушам, Таканори обернулся: это действительно был его Акира, заспанный, с покосившейся повязкой на носу и с таким же пледом на плечах. - Черт, я только что о тебе думал, представляешь? Сердце забилось бешено, как в то время, три года назад в гримерке. И если тогда это было от жуткого волнения, то сейчас просто чертов кровяной насос в очередной раз напоминал Мацумото, что лучше этого мужчины в жизни вокалиста никого больше не было и не будет. Акира, ухватившись за концы своего пледа, нежно обнял Руки за шею, накрывая его и своим пледом заодно. Обнял и прижал к себе крепко, чтобы тот проникся. Тем временем Таканори также крепко обхватил торс басиста. Просто так было куда удобнее. - Ну чего случилось? Переутомился, что ли? – спрашивал Рейта вполголоса, едва покачивая Таку в объятиях. - Мне просто приснилось, как все начиналось у нас. - В этом сне тебе что-то не понравилось? - Нет, все понравилось… Просто все было точь-в-точь, мне показалось это странным, - бубнил Таканори почти разборчиво, все крепче обнимая своего Акиру и целуя его в шею. – К чему бы мне могло это сниться? - К тому, что твой любимый басист задушит тебя, - Сузуки специально сделал паузу, отчего Таканори поднял голову и заглянул ему в глаза, – своей любовью, - усмехнулся Акира, закончив фразу. - Да пусть душит, если ему так захочется, – сдержать улыбку на губах не представлялось возможным. Но Акира все же ее украл, занимая губы Таки своим нежным поцелуем. Ласковое движение родных губ, - и Таканори покорен.***
- Смотри, вон, видишь, какая маленькая и в то же время яркая звезда? – Акира показал пальцем в небо, и Таканори поднял голову. Мужчины оба сидели на одном из пледов, другой делили на двоих. - Представь, вдруг там тоже есть жизнь, и двое влюбленных чудиков, как и мы, сейчас сидят и тыкают в небо, - отвечал Таканори усмехнувшись. - Если такое возможно, то, надеюсь, они также счастливы, как и мы с тобой. Акира обнимал вокалиста за плечи и целовал его в висок. Сейчас он уже совершенно не злился и не жалел, что ему не удалось отоспаться в уютной постели. Ради таких моментов как сейчас, Сузуки готов был и вовсе отказаться ото сна. - А ты меня правда сильно любишь? – Таканори вдруг захотелось прикинуться маленьким и задать этот глупый вопрос. Он прекрасно знал, что Рейта не ответит отрицательно, но вокалисту было интересно послушать, что на этот раз скажет его Акира. - Я пропитан тобою до самого сердца, Така. Если мы живем как семья уже, то как я могу не любить тебя? – Акира улыбался темному небу. – Ты уже то, что не вычеркнешь, не забудешь. Ты – самое родное. - Я тебя тоже безумно люблю, Аки, - шепотом отвечал вокалист, чтобы никто-никто не услышал, кроме Сузуки. - А правда сильно любишь? – усмехнувшись, ёрничал старший. - Без тебя - задыхаюсь, - на полном серьезе отвечал Руки. Ответ Мацумото не был проигнорирован.***
Ночь для откровений постепенно перетекла в ночь для сна, когда мужчины вернулись с крыши в квартиру. Дома было тихо и спокойно, но не так свежо, как на улице. - Спасибо тебе, Аки, – шептал Таканори уже засыпая в крепких объятьях. - Не за что меня благодарить. Сузуки не мог заснуть еще минут двадцать, а вот Таканори, разморенный ночной прогулкой, заснул очень скоро. И ему даже не мешало то, что басист все это время гладил его по волосам и плечам. Все-таки, признавал Акира, это была одна из самых лучших ночей. И сейчас, засыпая, он благодарил судьбу за такое нереальное счастье в виде миниатюрного и талантливого Таканори, который сопел в его руках.