Вино из маргариток

POV Ниэля Малыш, дотронувшись до монетки, резко побледнел и стал оседать на землю. Если бы я вовремя не подхватил его, он, наверно, нехило бы так приложился о камень. - Эй, малыш!- начал звать его я, давая пощёчины.- Слышишь?! Не смей закрывать глаза, Алек! Алек, мать твою! Не смей! Но все было тщетно. Глаза малыша были плотно закрыты, он весь как-то потускнел, даже у волос перестал быть такой насыщенный черный оттенок, а губы побледнели, а через несколько секунд посинели. Дыхание замедлилось, а вскоре я и вовсе перестал ощущать его. Я испугался. Очень испугался! Меня охватила паника, хотя раньше не замечал за собой такого. Но мысль о том, что малыш может умереть, холодила сердце и душу. Алека что, не учили, что нельзя трогать неизвестные предметы?! Очнётся, и я надеру ему задницу хворостиной! Что мне делать?! Я рассмотрел внимательно монету, но после того, как малыш дотронулся до неё, она преобразилась в обычную позолоченную монетку без всяких отличительных признаков. Паника. Она переполняет меня. Страх. Он окутывает разум, не дает мыслить разумно… И когда я уже отчаялся, вдруг подул ветерок, и рядом со мной закружилась листва, в которой начал образовываться силуэт. - Тебе нужно торопиться,- проговорила мне пожилая женщина. Одежда старушки была соткана из листьев и травы, кое-где прорастали цветы, а волосы были словно паутиной, которою паук с особым усердием творил. - Кто ты?- спросил я, привыкший не доверять незнакомцам. - Меня зовут Моренуха, и я хранительница этих гор,- прошелестел голос женщины.- Тебе нужно торопиться, Тень. Тот артефакт отнял жизненные силы принца. Твоя же задача - их восполнить. - Но как мне это сделать?- спросил я, хотя уже знал ответ. - Ты и сам знаешь,- проговорила хранительница с ласковой улыбкой на бледных старческих губах. - Другого пути нет?- снова задал вопрос я.- Я не хочу это делать без его согласия… - Я понимаю, Тень, но иного пути нет,- старушка нежно коснулась моей щеки своей теплой ладонью.- У тебя нет выбора,- женщина взмахнула рукой, и вокруг нас начали расти стены из растений, окружая со всех сторон. Под Алеком земля начала трястись, а потом растения также начали прорастать, поднимая бледного, словно уже неживого оборотня и образуя ложе. - Почему ты помогаешь нам? - Потому что если один эльф узнает, что я не сделала этого, то разнесёт мою гору,- улыбнулась старушка. - Благодарю тебя, хранительница. - Да прибудут с вами духи,- и женщина исчезла, оставив после себя запах скошенной травы… Я же медленно подошел к малышу. Я не знаю, простит ли он меня, когда очнётся, но другого пути и, правда, нет. Я навис над Алеком и коснулся его губ своими. Я стал целовать его холодные, ледяные губы, проник языком внутрь и чуть не застонал. Осознание того, что я хотел сделать это уже очень давно, накрыло меня с головой. Я стал медленно спускаться на шею, оставляя метки. Его запах, вкус бархатистой кожи просто будоражили разум. Прикусив кадык, услышал вздох Алека. Посмотрев на него, я увидел, что губы его уже слегка порозовели. Отлично. Эта чертова одежда мне ужасно мешала и бесила неимоверно. Щелчок пальцев - и мы с малышом остались, в чем мать родила, ну а в случае с Алеком - отец. Мой малыш прекрасен. Я прильнул губами к веточкам ключиц, спустился вниз. Дыхание Алека стало рваным, громким. Снова я целую его губы, наслаждаясь их вкусом. Не смог удержаться и всё-таки прокусил его нижнюю губу, слизывая струйку крови, которая туманит разум не хуже дорого вина. Нежно, аккуратно растягиваю Алека, с губ которого слетают судорожные стоны. Глаза малыша по-прежнему закрыты, мой малыш еще находится на грани. Резко, одним порывистым движением вхожу в податливое, хрупкое тело оборотня. Глаза Алека внезапно открываются, и он смотрит на меня с непонимаем. - Ниэль?- голос Алека перерастает в громкий стон после очередного толчка. - Молчи, малыш,- шепчу я и снова целую его, поймав его очередной стон. Малыш извивается подо мной, выгибается под моими руками. Я кусаю его губы, наслаждаясь его близостью. Алек внезапно берет своими тёплыми ладошками мое лицо и смотрит своими необыкновенными синими глазами в мои. Его взгляд манит, окутывает меня, и я вдруг понимаю, что не смогу отпустить Алека, не смогу его отдать. Малыш не смог долго держать мое лицо, откидываясь снова на ложе и отдаваясь полностью наслаждению. Снова целовал его губы, ключицы, прекрасную шею. Я никак не мог насытиться им. Его стоны были для моих ушей музыкой, которая приятно ласкала слух. Я чувствовал, как жизненные силы постепенно, с каждым новым толчком и его стоном наполняют Алека. Движения становились всё резче, а наши стоны всё громче. Нескольких порывистых движений, и Алек обессилено откидывается на ложе, я же следую за ним. Я истощён, опустошен. Я отдал ему почти все свои силы… Он забрал не только силу, он забрал моё сердце…