Пляска смерти (La Danse Macabre)

      Здесь жарко. Кормят отлично, но ужасно жарко. Хотя Хафиз сказал, что это с непривычки. Мама держится в таком климате лучше меня, но тоже предпочитает находиться в тени. Первые пару дней после прибытия во дворец я всё время терялся в нём, потом ко мне приставили тощего слугу, и мне стало стыдно и немного страшно от его взгляда. Злобный он какой-то. Каждый раз как смотрел на него, думал, что дунешь на него, а он улетит и будет на тебя злобно зыркать. Но потом, когда ночью на меня совершили покушение, узнал, что он один из лучших телохранителей Хафиза. Мама была мягко говоря недовольна от такого, но Хафиз её как-то уговорил не волноваться на этот счёт.       — Хафиз. — Я повертел в руках финик, съел его и потянулся за новым.       — Да, Ван? — отозвался Хафиз, выдохнув кальянный дым.       — А почему ты называешь маму «Цветком пустыни»?       — А ты знаешь что такое цветок пустыни? — усмехнулся он и снова вдохнул дым.       — Эм, нет. — Мне в голове представилась ромашка. Не знаю почему, но мама ассоциируется у меня именно с ней.       — Это кактус. Колючий, но цветёт красиво. Редко, но красиво.       Сходство действительно порой есть.       Освоившись во дворце, я стал поглядывать на улицы. Как ни как, а всё разведать надо. Только я собрался за порог, как меня остановил Хафиз.       — Мальчик мой, ты не в город случаем собрался?       — Возможно.       — Чудесно! Я понимаю, что тебе здесь мягко говоря…       — Непривычно?       — Скучно, но и это тоже. Скажи, ты бы хотел, что бы тут были и другие дети твоего возраста?       — У меня уже есть один друг, — сказал я, указывая на стоящего за спиной телохранителя.       — Знаю, он не разговорчив, потому и спрашиваю.       — Думаю, я сам смогу познакомиться с кем-нибудь в городе.       — Хорошо, я тебя понял, — ответил Хафиз, а затем что-то сказал телохранителю. Надо бы его имя научиться выговаривать.       Я частенько разглядывал город из дворца. Днём он выглядит как-то так себе. По ночам примерно так же. Но! Иногда вижу в разных районах свет и слышу радостные крики людей. По слухам там показывают трюки, представления и прочие зрелища. Хочу выйти, послушать, может узнаю когда в следующий раз приедут. А то из зрелищ тут скучные доклады чиновников и заверения, что сейчас всё хорошо, а будет ещё лучше, особенно после выделения денег из казны.       Немного прогулявшись от дворца до ворот на бешеном солнцепёке, я подумал, что ну его это дело, пойду обратно в тень. Но моя нянька вручила мне мою флягу с водой. Которую я сам взять забыл. Теперь понятно почему у него всегда есть всё под рукой. Он выучил мои привычки.       — Ладно, покажи где тут… — Только я хотел спросить где тут можно разжиться более простой одеждой, как меня замотали во что-то вроде простыни, но с рукавами и капюшоном. Телохранитель ещё раз проверил правильно ли меня замотал и кажется довольно выдохнул. Затем он расправил свой плащ и как оказалось это был такой-же балахон как у меня. А главное — такой-же как и у простых жителей. — А, понял.       Поправив балахон, я бодрым шагом пошёл вперёд, потом меня дернули за капюшон, и перед лицом снова появился этот вечно недовольный взгляд. Он приподнял мне ворот, чтоб закрывал половину лица и так же спрятал свое лицо. Что-то я совсем расслабился, это же так очевидно! Ещё раз проверив маскировку, уже не так бодро пошагал вдоль улицы. За капюшон не дергают, значит всё вроде хорошо.       Архитектура здесь разительно отличалась от тех мест где я вырос. Дома тут были сделаны не из дерева, а из камня, при том не серого, а какого-то белого или жёлтого. Пока ходил, понял, что не вижу тут женщин. Видел девочек, но маленьких, а вот девушек и женщин нет, и это показалось странным. Остановившись возле лавки с пряностями случайно встретился взглядом с другими глазами. Самыми красивыми глазами что я видел. Всё остальное закрывала ткань. Но судя по мягким линиям, рукам, и невысокому росту, передо мной была девушка на пару лет старше меня.       — Простите, а… — Тут меня за шкирку оттащили назад и в темный переулок. И снова этот недовольный взгляд. — Что на этот раз?       Вместо ответа он показал на свои глаза и посмотрел в сторону оживленной улицы. Потихоньку я начал понимать. Я не видел тут женщин, потому что они спрятались под тряпками с ног до головы. Ткани были разного цвета, фактуры, но стиль был одинаков, как и мягкие линии тех, кто их носил. И они всегда были в сопровождении мужчины. Даже в группе из нескольких женщин был всегда кто-то из мужчин. По мне так в этом есть какая-то логика даже, мужчина охраняет своих женщин. Правда в случае моей матери, то это ещё вопрос кто-кого защищать в случае чего будет.       — Ладно, я понял, с чужими не разговаривать и… Эй, ты где? — Моей няньки и след простыл. Я выскочил в оживлённое движение и чуть не попал под коня, но меня снова знакомо дернули за шкирку. Не успел я даже сказать «спасибо» как мой телохранитель растворился в толпе. — А он хорош.       Я продолжил бродить по улицам, торговых лавок тут как песка. Но товары были интересными, раньше я подобного и не видел. Особенно понравились лавки с пряностями и сладостями. И тут почти везде продают ковры, тканей тоже много, но ковров ещё больше. Из необычного я тут видел огромных ящериц, которых используют как транспорт. Что-то среднее между василиском и вараном. С седлом они выглядят смешно, а ещё они мило курлыкают. Я хотел дать одному из них фруктик, а он как раздул ворот, встал на задние лапы, задрал голову и застыл. Я на всякий случай тоже. Ящер внезапно выпустил свой язык в небо и тут же вернул его обратно в пасть вместе с какой-то птицей, которую тут же принялся жевать. Пока он был занят, я медленно тараканом пополз обратно. Чудо что не обосрался на месте, но подходить к ним пока не рискну. Мне показалось или я где-то услышал злобный смешок?       Не знаю сколько я ещё ходил, прежде чем устал, но рынок и не думал заканчиваться. Хотя может это я просто по кругу хожу. Найдя ближайшую лавочку, побрёл к ней и просто плюхнулся. Воздух горячий, сухой, пыльный, и ещё это огромное палящее со всех сторон солнце… Не думал, что скажу это, но хочу обратно в болото.       — Я знаю что ты следишь за мной, не будь такой врединой и просто проведи экскурсию. — Ноги гудели, а мне ещё обратно ползти. Рядом со мной появилась знакомая фигура с недовольной миной. — Веди домой, я устал. — Я попытался встать, но скамья была очень удобная и не хотела меня отпускать. — Ладно, давай посидим немного, а потом пойдем.       Что-то пробурчав себе под нос, он взял меня на руки, чем очень удивил, перекинул на спину и продел мои ноги и руки в пояса на броне. Кажется меня почти так же в детстве носила мама.       Поплотнее затянув все ремешки, он зашёл в полузаколоченный домик, поднялся по лестнице и забрался на крышу.       — Сложно было сказать, что я по кругу ходил? — Дворец был не так уж и далеко, а до выхода из города я так и не дошёл. Да что уж там, даже район не покинул. Топографический кретинизм настиг меня.       Вид сверху отличался, при том в лучшую сторону. Не в плане красоты и прочего, а было проще ориентироваться, и ещё тут очень удобно сделали сушилки для белья на крышах. Под палящим солнцем быстро сохнет, а пыль при этом не долетает. Гениально.       Мой «скакун» вытащил из своего наруча небольшой крюк, зацепился за один из тросов, проверил ещё раз ремни и шагнул вперед. Шустро, и главное с приятным ветерком, мы съехали вниз, и будто меня и вовсе нет, он с одного троса в полете соскочил на другой, пробежался по балкам, привлекая внимание внизу находящихся, ловко вскарабкался по живой изгороди вкусно, но уж очень сильно пахнущих цветов, затем снова пробежался по крышам и вот, мы возле врат дворца. Эта поездка заняла в разы меньше времени, чем я ходил сам. И мне это понравилось. Не в плане того, что я изображал из себя рюкзак, а сами ощущения. То взлетаешь над всем, то летишь в какие-то заросли, а затем снова ввысь. Подобный адреналин я испытывал когда убегал с полным мешком фруктов из частных садов. Только сейчас меня не пытались подстрелить. Вроде мелочь, а так настрой задает.       Кое-как спустившись с бравого скакуна-скалолаза, заметил что он ухмыляется. Выпендрился.       — Хозяин ждет вас, — грубо и сухо высказался один из привратников и подал сигнал по ту сторону стены. Врата открылись, и я снова вижу дворец. Большой, красивый, прохладный…       — Как прошла прогулка? — откусив сочный фрукт и отпив из драгоценного кубка, поинтересовался Хафиз.       — Там жарко, душно, я устал, и… — Он жестом попросил меня остановиться и кивнул в сторону телохранителя.       — Брат, он как ты. Потерялся чуть позже тебя, походил кругами, дал себя обворовать, — я судорожно стал обшаривать карманы и не обнаружил там своего кошелька, который теперь мне сунули под нос, — и чуть не иссох. — закончил телохранитель.       — Именно поэтому я и попросил тебя присмотреть за ним, Зехир. — Не прошло и ста лет, как я узнал его имя!       — А почему он раньше молчал?       — Я проспорил, а проигравший должен был молчать двадцать три дня, — спокойно и без каких-либо намёков на угрюмость сказал Зехир, стаскивая с себя плащ и уселся на подушку рядом с Хафизом, забрав у того из рук новый фрукт.       — Почему двадцать три? — Я тоже стал снимать себя накидку, но запутался в ней.       — Потому что папоротник! — надкусив плод, ответил Зехир, а Хафиз со смеху поперхнулся. Видимо, местный юмор. Ну, зато я смог распутаться из плаща сам.       Следующие несколько лет Зехир и Хафиз учили меня ориентироваться в городе, грамоте, верховой езде, бриться и основам ближнего боя. Они познакомились ещё детьми, вернее Зехира купили в качестве слуги, когда Хафиз был чуть младше меня. Вместе росли, впоследствии не раз вытаскивали друг друга из различных передряг. У остальных сыновей царя, отца Хафиза, тоже были персональные слуги, но те с ними обращались так же как и с обычными слугами, не считая за людей. Хафиз же напротив, как самый младший и пока менее избалованный старался не повторять плохих примеров. Зехир был более сильным в юности, а Хафиз напротив был тем ещё кабаном. Когда одна из жён великого султана-отца, тайно заказала наемников, чтобы те избавились от Хафиза, Зехир предложил ему переждать несколько ночей вне дворца, а сам накрывался подушками и ждал наемных гостей. Но прикрытие не сработало, потому что Хафиз себя выдал, и в итоге его схватили просто какие-то пустынные разбойники и увезли чёрти куда. Зехир искал информацию у всех трактирщиков, торговцев, шаек, и вышел на след похитителей. Путь до логова контрабандистов, похитителей и просто плохих ребят занял у него около двух месяцев, и это с учетом того, что они перемещались по разным логовам. К тому моменту он, со слов Хафиза, возмужал, многому научился как в воинском искусстве, так и в навыках бесшумных убийств. Хафиз же всё это время был пленником, и подвешенный язык ему не помог. Грабители посылали запрос за вознаграждением, но ответ не приходил. Когда Зехир увидел своего друга, то еле узнал его: отощал до состояния скелета обтянутого кожей, та висела дряблым мешком, избитый, тело покрывшееся то ли гематомами, то ли грязью, то ли язвами. Он еле на человека походил.       «— Никогда не забуду, как ты тянул руки из клетки, чтобы собрать хотя бы несколько капель стекающих по камням.       — А я никогда не забуду как ты не дал им убить меня, когда они поняли, что выкупа не будет».       Когда всё закончилось и они вернулись домой целыми, но с незначительными повреждениями, Зехир тайно избавился от нанимательницы, и собирался унести эту тайну с собой в могилу. Как я об этом узнал? Скажем так, у стен есть глаза и уши.       В тот день Хафиз пытался подобрать правильные подарки для одной своих жен. Раз в пару месяцев он покупал им подарки: дорогие ткани, ковры, украшения, животных, экзотические шкатулки, музыкальные инструменты. И остальные жёны вроде были довольны, по крайней мере радовались подаркам искренне, не считая косых взглядов друг на друга пока муж не видит. А вот с мамой было сложнее. Нет, он не обделял никого, дарил каждой из женщин то, что ей хотя бы теоретически может понравится. Мать принимала его подарки, но на музыкальных инструментах она не играла, украшений на себя вешала меньше, чем остальные женщины, да и платья тоже особого блеска в глазах не вызывали. Ну, зверюшек могла погладить.       — Нападай, ты же только что все делал. Давай же! — Зехир стукнул деревянным посохом по земле, подняв мелкое пыльное облако, которое легким ветерком прилетело мне, лежащему на земле, в лицо.       — Я атакую пол. — Пот стекал по моим зудящим от раздражения после бритья щекам, а из-за налипшего песка всё стало чесаться ещё больше.       — Господин Зехир, — Во двор вышел худощавый слуга и почтительно склонил голову, — хозяин просит вас допросить шпионов.       — Отдыхай, потом продолжим. — Поставив посох на стойку, Зехир покинул двор что-то рассержено бубня. А я продолжил агрессивно атаковать пол.       — Ты не используешь преимущества поля боя, — раздался теплый и главное родной голос. Моей головы коснулась мягкая ладонь.       — Мам, а ты здесь счастлива? Хафиз в последнее время что-то совсем завалил меня с обучением всему что есть на свете, и мне даже подумать страшно, что будет когда начнутся проверки. — Она помогла мне подняться, вытерла платком гряз с моего лица, и усадив в тень подозвала служку с кувшином с водой.       — Вполне. Но всё равно непривычно. А на счет проверок не переживай, Хафиз пытается избежать ошибок, которые применяли к нему. — Она сняла браслеты, кольца, вытащила из волос белый цветок и собрала их в хвост. — Плиты неровные, мало тени, воздух приносит песок, — Она подошла к стойке с тренировочным оружием. — Он убийца, ловкач, а значит его можно остановить лишь очень большой силой, — Она дотронулась до цепочки с обручальным кольцом. — Или действовать его методами. — Послышался звук металла, на стойке с оружием были настоящие клинки, которые использовали в тренировочных боях Хафиз и Зехир.       Мама сняла накидку и взяла короткие клинки в обе руки. Её глаза слегка, но загорелись. Покачав и прокрутив оружие в руках, она улыбнулась, косо посмотрела на манекен и отрезала подол платья. — Ладно, посмотрим помню ли я ещё что-то.       Вздох. Шаг. Скрежет клинков друг по другу. Даже ветер перестал гулять по двору. Ещё один медленный шаг. Размяла плечи, руки слегка дрожат. Еще четыре шага, но уже быстрых. Замах. Затупленное лезвие ударило плечо манекена. Сердито покачала головой, отошла обратно. Снова шаг. Снова клинки друг о друга, но руки не дрожат. Шаги ещё быстрее, лезвие прошло над головой. Снова отошла. Подняла голову к небу. Положила один клинок на землю, вторым распорола корсет и бросила его в мою сторону. Подняла клинок, размяла спину. Крепче сжала рукояти. Вздох. Три шага. Резкий уход вниз, рукой бросила песок в «глаза», проскользнула под рукой, задев одним лезвием подмышку, вторым рассекла спину, двумя перерезала шею спереди, и с проворота воткнула в спину. Последним приемом продырявила насквозь.       — Ну, как-то так. — Она вернула оружие в ножны, но взгляд не отводила. — Сегодня приехал цирк, мы можем сходить вечером если хочешь. Слышала у них там новая программа, — резко сменив тему, она собрала остатки своего платья, чмокнула меня в щёку, потрепала по макушке и, полагаю, направилась в свои покои переодеваться.       — Какая женщина! — восторженно донеслось из соседнего куста.       — Хафиз? Почему ты в кусте?       — Хотел посмотреть как идет тренировка, но потом увидел, что твоя мать платья рвёт и спрятался в кусты. — Отряхнувшись от листьев, он уселся рядом со мной.       — Зачем спрятался?       — Не хотел спугнуть.       Я покачал головой, соглашаясь с ним. Она действительно в последнее время немного замкнутой стала.       — Кстати, а ты знал что твоя мать любит экзотические цветы? — радостно произнес горе-шпион.       — Да? — Меня эта новость удивили не меньше чем его.       — Я спросил, чем могу её порадовать, и она дала перечень цветов, которые ей нравятся.       — Ну, у нас в старом доме был огород. Не помню что бы там были цветы. — Про цветы для зелий Ширке я уж упоминать не стал. Одной охоты на ведьм нашей семье уже хватило.       Возвращаясь в свои покои, услышал женские голоса. Один из них принадлежал матери, второй Самаре — самой первой жене Хафиза. Она сразу невзлюбила мать и особенно меня. Почти все жены между собой соперничают за внимание Хафиза. Во дворце был ещё один молодой человек, сын Самары, но он уехал учиться в столицу, так что я с ними особо не контактировал.       Моя душа к полиглотству не лежала, а вот матушка напротив вполне неплохо усваивала местный язык. Я же пока только какие-то простые слова мог различить и ругательства. Когда они закончили разговаривать, Самара разъяренной фурией пронеслась мимо, не заметив меня, спрятавшегося за колонной.

***

      — Я знаю кто ты. Муж не допустит, что бы такие как ты расхаживали по нашим землям, — шипела старшая жена, вырвав из рук младшей жены обрывки платья. — Я знаю его больше двадцати лет, я одна из тех, кто смогла родить ему наследника. Ты не из наших, ты не соблюдаешь правила. Ты плохая хозяйка, плохая жена. Твой крысёныш не получит права на трон.       — Самара, — Каска говорила угрожающе спокойно, — мы обе знаем правду. Да, я не соблюдаю ваших обычаев, и презираю вашу веру, и мы обе знаем, что если с Ваном что-то случится, то Зехир всё узнает. А уж если узнаю я, то комнаты дворца будут постепенно пустеть.       — Ты не посмеешь!       — Я потеряла всё. Если ты или эти гадюки хотите, можете заебывать меня, — от подобной дерзости у Самары глаза из орбит вылезли, — но сына не трогать.       — Нахалка! — Старшая жена фурией пошла прочь, шипя всё что думает о Каске и её крысёныше.       Тень одной из колонн зала немного отличалась от других в этом ряду. За ней точно кто-то был.       — Ван? — От неожиданности парень подпрыгнул и побледнел, но скорее всего от усталости. — Ты всё слышал?       — Только концовку видел. Между вами всё хорошо?       — За меня не беспокойся. — Она подозвала проходившего мимо слугу и отдала ему обрывки платья. — Скоро возвращается её сын, Амир. Он проходил обучение в столице и будет претендовать на должность левой руки Хафиза. Будь аккуратнее с ним.       Его приезд означал, что теперь Самара будет действовать более активно, в попытках усадить свое чадо на трон. А значит и остальные жёны тоже в скором времени подтянутся со своими наследниками.