*** ▒‖▒ ***
Стилински как в воду глядел. Дерек даже и не заметил, что они действительно стали подозрительно часто видеться — сначала по утрам и вечерам, выгуливая собак на пустыре за домом, потом — сталкиваясь в супермаркете у холодильника с полуфабрикатными блинчиками и прочими простыми и доступными наборами холостяцкой еды. Через день Стайлз ненавязчиво так попросил осмотреть лапу Скотта на предмет заноз или порезов. Ни того, ни другого Дерек не обнаружил, зато Стилински выглядел до неприличия довольным, валяясь на его диване. Дерек смутно подозревал в этом какой-то коварный замысел, но не нашёл ни одного логического обоснования тому, что куда бы он ни шёл, Стайлз был повсюду — в кофейне, в булочной, на пути в прачечную. Стилински приклеился к нему как очень болтливая рыба-прилипала, и отлипать не собирался, несмотря на все попытки (очень вялые, к слову) Хейла от него избавиться. По мере того, как Дерек обживал новую квартиру, в ней магическим образом стали появляться посторонние личные вещи: например, Хейл что-то не припоминал у себя носков с Бэтменом (с неумело заштопанной дыркой на левой пятке) или набора цветных гелевых ручек, не говоря о поселившихся в шкафу парочке фланелевых рубашек в крупную клетку. Постепенно Стайлз Стилински занимал в жизни Дерека всё больше места (и прочно оккупировал диван), настолько, что каждый клочок личного пространства приходилось буквально выгрызать из цепких ручонок, отвоёвывая с потом и кровью. «Ох, да ну нахрен», — решил Дерек. Иногда проще смириться, чем объяснить, почему нет. А может, он просто мазохист.*** ▒‖▒ ***
Утренний Нью-Йорк (впрочем, как дневной и вечерний) равнодушно жрал, спал, трахался и обстряпывал свои тёмные делишки, пока Дерек переживал свою маленькую катастрофу: всё дело заключалось в том, что Дерек Хейл как никто уважал две вещи — комфорт и предсказуемость. Без шуток, они фактически были двумя столпами мироздания, и пока они героически несли своё предназначение, Хейл не жаждал крови невинных людишек. Но в это утро всё пошло наперекосяк. Для начала, в ванной потёк кран (скорее, прицельно выстрелил гейзерной струёй прямо в лицо, прежде чем смеситель тупо развалился на отдельные комплектующие). Потом выяснилось, что удобные рабочие джинсы отправились в стирку, поэтому пришлось надеть старые и жмущие во всех стратегически важных местах. Не то что бы у Дерека было много одежды: сюда он забирал самое нужное, а Кейт наверняка ритуально сожгла его имущество в саду сразу после получения бумаг на развод. К тому моменту, как он наскоро пробежался вокруг дома с Эллисон, времени не оставалось даже на чашку кофе. А это уже было значительным ударом по его эмоциональному состоянию — Дерек любил кофе. Нет, не так, Дереку нужен был чёртов кофе, потому что иначе он готов был выжигать напалмом всё живое с этой чёртовой планеты. На пути к гаражу, где Хейл оставил свой байк, хлынул ливень. Медленно двигаясь в пробке по Миртл-авеню, которая тянулась длинным, подмигивающим автомобильными стоп-сигналами хвостом от Боро-холл к Фреш-Понд-роуд, вымокший насквозь и замёрзший до состояния лёгкой обмороженности, Дерек злобно скрипел зубами и не надеялся поправить положение дел, даже имей он в распоряжении весь кофе мира и водонепроницаемый, мать его, скафандр. Добравшись таки до ветклиники и для профилактики наорав на стажёров — Эрика и Айзек были единственными из потока приходящих (и убегающих в ужасе) молодых специалистов, которые могли терпеть его скверный характер — Дерек почувствовал себя хоть немного отомщённым. Если не считать одну мерзкую сиамскую кошку, которая обзавелась благодаря его помощи шиной на передней лапе, но в замен оставила Дереку на память парочку глубоких царапин и незабываемые воспоминания, день медленно исправлялся. После второго стаканчика эспрессо, который ненавязчиво оставила ему Эрика, такая же кофеманка, количество неприятностей так и вовсе пошло на спад. Правда, к концу дня им пришлось ехать на вызов в цирк, чтобы зашить нехорошую и начавшую подгнивать рану на бедре тигра. Пока здоровенный чернокожий дрессировщик, облачённый в парчовый жилет на голое тело, ласково успокаивал большую полосатую кошку, Хейл быстро-быстро шил рану, надеясь, что ему не откусят голову. Это было бы не самым приятным завершением дня и уж точно бы поставило большую и жирную точку на его карьере. Таким темпом Дерек вернулся домой далеко за полночь. Дерек стянул мокрые ботинки и сбросил мотоциклетную куртку-«черепаху» вместе с рюкзаком прямо на пол — вешалку в дом он купить пока что не удосужился. Вот только квартира встретила его не тёмными окнами, пустым холодильником и радостно повиливающей хвостом Эллисон, а шумом компьютерной стрелялки, заманчивыми запахами с кухни и ухмыляющимся Скоттом. Поправочка — Скоттом, ухмыляющимся с его, Дерека, дивана. — Кто разрешил пускать посторонних? — сердито поинтересовался Дерек у крутящейся под ногами Эл. Собака виновато повела остренькой мордочкой и потрусила в сторону дивана, находя утешение рядом с непрошеным хвостатым гостем. Второй непрошеный гость, не обладающий хвостом и повышенной мохнатостью, обнаружился в гостиной, играющим в приставку, подключенной к дерековому плазменному телевизору. Изо рта у Стайлза задорно торчала палочка чупа-чупса. — Выметайся, — устало приказал Хейл. Стилински не глядя помахал ему рукой и вперился в экран, разрубая противника на двое лазерным мечом. — Уматывай, я сказал! — Дерек подошёл к телевизору, дёрнул торчащий шнур джойстика из разъёма, а чупа-чупс — из Стайлзова рта. Конфета отвратительно воняла синтетической клубникой, которую Дерек не выносил с детства — спасибо младшей сестрице, питающей нездоровую страсть к таким вот леденцам. — Эй, ты чего творишь, верни на место! — негодующий и сбитый с толку Стайлз вскочил на ноги. Лишённого управления персонажа игрушки тут же окружили враги и лихо пустили на капусту. Дерек швырнул карамельку в урну, распахнул входную дверь, надеясь, что сосед сам найдёт выход, и скрылся в ванной. Правда тут же из неё и вышел, внимательно разглядывая обиженно сопящего Стилински. — Ты починил кран, — негодующе заявил Хейл, для верности ткнув в Стайлза пальцем. — А что, тебе нравится устраивать на полу лягушатник? — Стилински непочтительно фыркнул и сгрёб свою спортивную куртку, валяющуюся на подлокотнике дивана. — Я тебе, скотине неблагодарной, вешалку даже купил. И жрачку приготовил! Спешите любить и не жаловаться — великий и неотразимый Стайлз Стилински на хозяйстве у небритого зануды! А вместо благодарности я получаю что? Нихренашеньки не получаю! Дереку потребовалась вся выдержка, чтобы удержать ползущие вверх уголки губ в их привычном хмуро-недовольном состоянии: наблюдать выпрыгивающего из штанов от возмущения Стайлза оказалось... забавно? Решив сменить гнев на милость, Хейл для проформы закатил глаза, но дверь закрыл. — Чтоб через пять минут был за столом, — буркнул он и ушёл греметь посудой на кухню, откуда тянуло дразнящими ароматами домашней еды, по которой он успел соскучиться. — Чувак, я знал, что ты не полный мудак, я знал! — радостно завопили из гостиной. Наблюдая, как медленно кипит вода в турке, Дерек признал: да, проще смириться.*** ▒‖▒ ***
— Катастрофа. Это просто катастрофа, — пожаловался Стайлз с абсолютно довольным жизнью видом. Дерек подозрительно посмотрел на него и продолжил жевать, да так, что уши ходуном ходили. Очевидно, уши, как остальные части Дерека, кулинарные изыскания Стилински приняли на ура. Стайлз от этой мысли воспрял духом. — У меня не получается нормально написать правильный гейский поцелуй, — Стайлз влез в карман и достал новый чупа-чупс, шумно разворачивая обёртку. Взгляд Дерека подозрительно остекленел, то ли от его слов, то ли потому, что Хейл страдал редкой формой карамелькофобии. — Я решил начать с ключевых кусков, но выходит совсем не то. — У тебя члены «по стойке смирно» стоят, какое «то» ты хочешь? — злорадно поинтересовался Дерек, сметя в мгновение ока второй кусок лазаньи и отхлебнув кофе. — Между прочим, у меня моральная травма. Зачем ты положил отрывки из постельных сцен в туалете и убрал моего Керуака? — Надеялся, что от нефиг делать ты прочитаешь что-нибудь ещё кроме своей скучищи, — Стайлз пожал плечами. — Мой коварный план не удался? — Если это должно было вызвать рвотные позывы и лёгкое расстройство психики, то да, удался, — парировал Дерек. — Просто самая фигня в том, что я не представляю, как мужик может поцеловать другого мужика. Вот вообще никак! — Стайлз эмоционально взмахнул руками и чуть не сшиб свой стакан с молоком. — Лидия посоветовала писать серьёзней, а у брутальных мужиков, даже у геев, нет коралловых губ, манящих изгибов и всего такого. А Дэнни надо мной ржёт, когда я спрашиваю! Меня никто не слушает, Боже, как жить в этом равнодушном и страшном мире? Дерек вот тоже не слушал, повернулся к нему спиной и снова поставил крошечную турку на огонь. Пока вода готовилась весело забурлить пузырьками, Хейл деловито перемыл тарелки и составил их в сушилку. — Кстати, может ты и мне сделаешь? — заискивающе попросил Стайлз. Дело было даже не в том, что он так прям возжаждал чашку кофе, скорее наоборот, потому что после ещё одной кружки в венах будет бурлить чистый кофеин, но это ведь Дерек, и он так сосредоточенно крутит ароматные зёрнышки на ручной мельничке, и вливает воду, и... — Нет, — отрезал Дерек, покосившись на капитально залипшего на собственных фантазиях Стайлза. — Никакого тебе кофе не будет. Он ополоснул руки (эти божественные смуглые пальцы приводили Стайлза в неописуемый восторг) и достал с полки остро пахнущие пакетики со специями, перебирая и выуживая нужную — в бурлящую турку полетела щепоть чёрного перца и крупной соли. — Буэ-э-э, пищевой извращенец, — наморщил нос Стайлз через пару минут, глядя, как Дерек невозмутимо пьёт приготовленную им горячую бурду. — Слушай, про поцелуй, а может ты мне поможешь с практической частью? Раз уж теоретическую я завалил? Стилински достал из кармана блокнот и попытался посмотреть на него своим особенным жалостливым взглядом, грозой старушек и особо впечатлительных девиц. Дерек не относился ни к тем, ни к другим, посему попросту проигнорировал посыл. — Нет. — Второй ответ «нет» за две минуты. Чувак, да это рекорд! — Стайлз задумчиво пожевал губами, спрятал блокнот и на всякий случай уточнил: — Даже разочек? Я же не прошу всерьёз лизаться, можно ведь и без языка! — Не. Вздумай. — Голосом Дерека можно было при желании резать сталь и забивать гвозди. Или отрывать яйца. Или всё вместе, взятое в произвольной последовательности. — Океюшки, — с готовностью покивал Стайлз. — Можно ещё спросить: какова вероятность того, что я совершенно случайно поскользнусь прямо здесь и абсолютно незапланированно упаду губами на твой рот? — Ты сам понял, что сказал? — Не очень, — признался Стайлз, которого откровенно вело не туда. — Мои мозги уже давно улетели в стратосферу, когда ты невероятно сексуально мыл тарелки. Упс, это не для протокола. Забудь-забудь-забудь. Стилински что-то ещё смущённо промычал и выскочил из кухни. Дерек аккуратно составил в раковину свою кружку, стайлзов стакан из-под молока и тяжело опёрся на мойку. Для писателя эротических романов Стайлз был впечатляюще неопытен, и это рождало где-то в глубине нехорошие отклики. Ну очень нехорошие. Если бы Дерек не выбросил эту мысль из головы сразу же, то мог бы сказать, что всё это предвещало Очень Большие Неприятности.*** ▒‖▒ ***
Обещанные неприятности начались ровно в тот момент, как абсолютно ничего не подозревающий Дерек притормозил своего железного коня у крыльца дома, стянул мотоциклетный шлем и неожиданно обнаружил невольного свидетеля. Разумеется, Стайлзу именно в этот момент приспичило выгулять пса, и никак иначе — он застыл истуканом на пороге дома и теперь пожирал жадным взглядом кожаные штаны Дерека. — Вау, — Стайлз едва не закапал слюной на асфальт. — Чувак, я знал, что ты выглядишь в коже зашибенно, но теперь мне хочется попросить отшлёпать меня прямо здесь. Ты должен, нет, просто обязан меня прокатить! Блин, да я с тебя живого не слезу, если ты мне откажешь! Хейл едва не закрыл лицо ладонью. Он решительно не понимал, как можно за три секунды выдать абсурдное количество пошлости, замаскированной под нормальные слова? Самое смешное, что Стайлз, похоже, сам не понимал, что несёт. Стайлз вообще обладал поразительной способностью заболтать кого угодно, даже самого себя. Естественно, одной прогулкой по вечерним улицам Нью-Йорка это не ограничилось, что стоило ожидать. Итак, все неприятности начинаются с мотоцикла и с того, что они заваливаются в какой-то клуб после. — Ха, хочешь доказать мне, что ты не замшелый старикашка? — хохотнул Стилински, опираясь локтями на барную стойку. После близкого знакомства с местными коктейлями он стал ещё более болтливым, чем обычно, не говоря о том, что теперь координация Стилински значительно ухудшилась, и тот пьяным пауком путался в руках и ногах. Дерек одарил его традиционным для подобных ситуаций взглядом «этот парень не со мной» и закатил глаза: — Ты сам напросился. Басы били по ушам и прошивали каждый нерв, переполняющая бурлящей энергией вибрация отдавалась в животе щекоткой — обычно Дерек не любил такую музыку, считая её музыкой нижних чакр (не без влияния Кейт, когда-то увлёкшейся восточными практиками), но за компанию хотелось отпустить в себе остатки самоконтроля и пуститься в пляс. — П'йдём танцевать, — Стилински вытряхнул из бокала последние капли алкоголя на язык и теперь сверлил Дерека томным взглядом. — Знал бы, что ты так быстро напиваешься, заказал бы тебе молока, — ответил Дерек, опрокинув в себя свой виски с колой, который, если быть совсем честным, скорее нужно было называть колой с капелькой виски. Стайлз в ответ придурковато захихикал и почти повис на его руке. Дерек стоически стиснул зубы и потащился за Стайлзом в сторону танцпола, проталкиваясь между мокрых от пота спин. Как он ни старался, после вчерашнего представления с карамелью у Дерека вставало всё, что должно было вставать, и неоднократно. Хейл до самого утра ворочался в постели с боку на бок, воображая, как он бы согласился, обхватил безмерно удивлённое лицо Стилински и показал, что такое настоящий поцелуй. Гейский или не гейский — там уже без разницы, потому что Дерек приложил бы максимум усилий, чтобы Стайлз забыл даже собственное имя. А потом бы он показал ему парочку вещей куда круче поцелуя, и заставил бы кричать уже своё. От этой мысли на загривке волосы встали дыбом. — Давай, — азартно крикнул Стайлз, истолковавший его заминку как скуку, а не фантазии, где Дерек разложил готового Стилински на всех горизонтальных поверхностях. — Не пугай народ своей кислой мордой! Танцуем! Парень перестал дёргаться и заскользил по танцполу с немного пьяной, какой-то животной грацией, словно музыка вела его на поводке, дёргала за невидимые ниточки, зажигая тёмные глаза лихорадочным голодным огнём. Даже считая, что роман с соседом по лестничной площадке стопроцентно превратит его жизнь в грёбаный ад, Дерек почувствовал, как во рту разверзлась Сахара без намёков на оазисы, особенно, когда вокруг отплясывающего Стилински стал увиваться какой-то смазливый брюнет. Глядя, как Стайлз плыл на волне звука, следуя его приливам и отливам, то слабо колеблясь, то делая волнообразные движения гибким телом, Дерек трижды пожалел о том, что надел слишком узкие джинсы, никак не годившиеся для таких испытаний. Брюнет вертелся вокруг, облизывая Стайлза взглядом от макушки до подошв кроссовок, и Дерек чуть не прохлопал момент, когда соло стало дуэтом — парень прижался к спине Стилински, водя по его бокам крепкими ладонями, Стайлз сверкнул глазами и выдал хмельную улыбку, потираясь о его грудь, как сытый кот, напрашивающийся на ласку. А затем мелкий провокатор приглашающе посмотрел на Дерека. О, Хейл знал как минимум десять способов его хорошенько приласкать. Басы перестали рубить во всю мощь, певец издал эротичный полуоргазмический выдох, который эхом разлетелся по всему танцполу. Дерек решительно шагнул вперёд. Теперь они танцевали втроём — горячий брюнет прижимался к Стилински со спины, бросая дерзкие и многообещающие взгляды на Дерека, но тому не было дела. Дерек был занят Стайлзом, целиком и полностью. Стайлз практически трахал его глазами, продолжая делать замысловатые па, широкий приоткрытый рот влажно и заманчиво блестел, когда он делал новый вдох. Не выдержав искушения, Дерек протянул руки и сократил и так крошечное расстояние между ними до минимума, грозившего перерасти в минус прямо на полу танцпола. Хейл обхватил бёдра Стилински, почти нависая над ним, так они слаженно двигались, почти соприкасаясь лбами. Брюнет попытался перевести внимание на себя, но Дерек зыркнул на зарвавшегося мальчишку коронным «съеби-отсюда-пока-не-наваляли», и того как ветром сдуло. Увы, мальчику предстояло искать наживы где-нибудь в другом месте, потому что Дерек Хейл никогда не любил делиться. Плюнув на почти километровый список причин, почему не стоит этого делать, Дерек потянул Стайлза за собой, уводя от шума толпы — тот расслабленно и доверчиво пошёл за ним, и от этого так сладко свело низ живота, что хоть волком вой. — Эй, Хейл, ты чего? — на автомате возмутился Стайлз, когда Дерек толкнул его к ярко раскрашенной стене со значком перечёркнутой сигареты, надавливая ладонями на узкие плечи. На самом деле, протест вышел вялым и смазанным, а тут ещё и Стилински прикрыл глаза, облизывая яркий, греховно-соблазнительный рот, что стало последней каплей. Этот грёбаный порнушный рот стал даже не просто последней каплей, а последней соломинкой, с треском ломающей хребет верблюду терпения Дерека Хейла — Дерека окончательно повело, он замер перед Стайлзом, мельком отметив, что они почти одного роста и ловя щекой сбившееся тёплое дыхание, и сгрёб короткие волосы на затылке в горсть, заставив того откинуть голову. — Послушай, я не особо-то умемфгх!... — Стилински распахнул глаза, в которых разверзлись чёрные дыры-зрачки, поглощающие целые галактики и темноту клубного коридора, и сдавленно замычал, потому что Дерек не дал и словечка вставить. Губы Стайлза отдавали горчинкой и терпкой алкогольной сладостью, он застыл в его руках и выгнулся, неосознанно открывая рот шире и осторожно высовывая проворный язык. Дерек по-звериному зарычал, вцепившись в Стилински мёртвой хваткой и практически вгрызаясь в чужой распахнутый рот до яростного стука зубов. Ладони сами забрались под футболку и нырнули за ремень джинсов, поглаживая поясницу. — Ты меня провоцируешь каждый чёртов день, — оторвавшись от его губ, Дерек почти распластал Стайлза по стене. — Нарываешься, чтобы я тебя трахнул, так? Поставил раком прямо здесь, жёстко выебал, чтобы ты скулил и просил ещё? Крутишь передо мной задницей, как девчонка! Что, без личного примера гей-романы не пишутся? Стайлз жадно глотнул воздух и чуть не стёк на пол аморфной массой, когда Дерек сунул руку ему в штаны и сжал член, грубо надрачивая в такт ревущей музыке. — Или ты хочешь романтики? — прошипел Хейл, касаясь губами алеющей мочки. — Прогулки при луне, ванна с лепестками роз, шампанское? Что тебе надо, Стилински? — Эй, голубки, держите себя в руках, — прервал их пирсингованный парень с фейс-контроля. — Здесь не порно-студия, либо танцуйте, либо выматывайтесь нахрен! Дерек нехотя отцепился от тяжело дышащего Стилински. — Бо-оже, твой рот должен быть запрещён законом штата, — выдохнул Стайлз, прикрывая отяжелевшие веки и тихо сползая по стенке. — К'жется, меня сейчас стошнит. Радовало одно: Дерек успел вовремя отскочить.*** ▒‖▒ ***
Стайлз добрёл до холодильника и вытащил оттуда бутылку колы, со стоном умирающего прижимая её ко лбу. Глотая третью таблетку аспирина, он уже сомневался, что собственные поиски персонажа стоили того, особенно, когда собственная собака смотрела на него, как на говно. Возможно, это потому, что хозяин не повёл собаку в парк, а заставил справить малую нужду прямо на крыльцо дома, но, видит Бог, Стайлзу было действительно очень плохо. Плохо-плохо-плохо. Ещё гаже было только от того, что его поцеловал Дерек, мать его, Хейл, заставив его мозги провалиться прямиком в трусы, а Стайлзу понравилось, и он отдал бы левую почку и часть печени, лишь бы повторить этот бесценный опыт. И этот сеанс недодрочки, оставивший Стайлза разбитым и неудовлетворённым... Чёрт. Стайлз не был готов к этому. Стайлз не хотел этого. Ну, может быть, только чуть-чуть. Самую такую крохотную невинную капельку. От этого маленького откровения Стайлзу захотелось побиться головой. Возможно, так и поступают люди, которые жили своей простой незамысловатой жизнью, а потом реальность буквально швырнули им в лицо. Возможно, он бы так и сделал, не боли голова слишком сильно. Вообще, всё начиналось вполне невинно — Стайлз увидел Дерека, Дерек был прекрасен как Аполлон, Адонис и все грёбаные греческие боги вместе взятые, в нём была изюминка и эдакая притягательная мрачность, которая нравится всем без исключения, даже вредным старушкам с пугающим количеством кошек, одиноким библиотекаршам и представителям соцслужб. Короче, Хейл был идеальным Эдвардом для Беллы, даже если у этой Беллы случайно так отрос член. Ха. Помня наказ Лидии черпать вдохновение из жизни, Стайлз скрупулёзно собирал образ Дерека (и второго главного героя своего романа) по кусочкам — то, как он трёт переносицу, когда устаёт или вынужден надевать для чтения очки, но стыдится этого и смешно щурится, листая счета за свет и рекламные листовки. Или вот смешная (и тошнотворная) любовь Дерека к кофе с солью. Или к байку (чуть менее тошнотворная). И его собака (а это очень-очень мило). И забавные, чуть выступающие передние зубы, которые Дерека совсем не портят, а даже придают очарования. Да, Стайлз определённо был очарован. Как показал прошлый вечер, ну просто с ног до головы, включая некоторые стратегически важные части тела. Стайлз даже не заметил, как капитально влип в Дерека Хейла, целиком и без остатка. Остаток вчерашнего вспоминался, как в дыму — кажется, Хейлу пришлось вызывать им такси и оставить свой бесценный байк на стоянке клуба. Кажется, ещё Стайлз бесконечно стонал, потому что алкогольная эйфория исчезла быстрее, чем он смел рассчитывать, и голова превратилась в пластмассовое ведро, до отказа набитое стекловатой и камнями. Может быть, он даже блевал, и не раз, но эту мысль Стайлз затолкал подальше на задворки подсознания, чтобы не сдохнуть от стыда. И так было с чего. Судя по тому, что по утру Стилински не досчитался штанов, но носки со значком Бэтмэна присутствовали на месте — Дерек его раздел (как смог), но на этом приключения закончились. Стайлз почти с ужасом пытался понять, чувствует он досаду по этому поводу или облегчение, и не понимал. Стайлз мученически застонал и, не глядя, набрал номер Лидии. — Лидия, друг мой, вот скажи мне, — начал он издалека. — Чисто гипотетически, если бы твой лучший друг, который всегда питал пристрастие к пирожочкам, а не к брутальным хот-догам, внезапно поцеловался с парнем в клубе и ему понравилось, его уже можно госпитализировать с помутнением рассудка, или выждать чуток? — Стилински, ты целовался с мужиком?!! — крик Лидии чуть не заставил его мозги вскипеть и покинуть черепную коробку через уши желеобразной массой. — Ты был пьян? Тебя использовали? Боже, мне приехать? — Стоп-стоп-стоп. Я сказал, чисто гипотетически... Ой, да мать вашу, да, это был я, — Стайлз отхлебнул ледяной газировки, скривился от того, что зубы заломило, и снова приложил ледяной стеклянный бок бутылки ко лбу. — Перестань орать, у меня жуткое похмелье. Жуткое — это если считать по десятибалльной шкале, то вытянет на все одиннадцать с половиной. — Если ты трещишь без умолку, значит не умираешь, — припечатала Лидия. — Это был тот горячий ветеринар Дерек? — громким шёпотом поинтересовалась она. — А ты видишь вокруг меня ещё толпу горячих мужиков? — Стайлз рухнул прямо на ковёр рядом со Скоттом, который тут же начал шумно дышать ему в ухо. — Я требую подробности. Это он тебя поцеловал? Вы были пьяные? Он тебя заставил? Вы целовались с языком? Он успел лишить мою деточку невинности, или мне надо приехать и помочь ему? — засыпала Лидия вопросами. — Да, да, я был пьян, он — не знаю, да, с языком, и нет! Эй, я не девственник! — Да ну, — насмешливо протянула Лидия. — Последний раз ты целовался, когда мы играли в бутылочку в средней школе. Если считать поцелуем то, что ты случайно сцепился своими коронками с брекетами Линдси из параллели, и пришлось звать медика. — У меня был секс, — гневно зашипел Стайлз. — Был! И то, что он был у меня всего один раз, а я толком не понял, что произошло, не даёт тебе право надо мной смеяться, рыжая стерва! Не всем везёт так, как тебе! — Это с кем ты успел перепихнуться? Почему я об этом не знаю? — Лидия буквально клокотала от возмущения. — Потому что это была Хизер, на выпускном! — М-м, та мелкая невнятная блондинка с сумочкой якобы под Прада? — припомнила подруга, которая, как и большинство девиц, оценивала потенциальных соперниц по их гардеробу. — Я бы тоже на твоём месте молчала. — Спасибо, утешительница. Мне стало гора-аздо легче! — съехидничал Стайлз и снова схватился за многострадальную голову, гудевшую медным колоколом, по которому истошно долбил обезумевший звонарь. — О господи, да меня же стошнило после поцелуя с ним! Нет, серьёзно, я наблевал целую лужу из весёленьких коктейлей после того, как меня засосал офигенный мужик. Лидс, что со мной не так? Неожиданная волна эмоций, состоящая по большей части из стыда и паники, захлестнула Стайлза и потащила за собой. Дыхание сбилось, а сердце словно обезумело и попыталось выпрыгнуть через горло, явно не считая трахею и всякие физиологические премудрости достойной преградой. — Стайлз, успокойся, — скомандовала Лидия, услышав хрипы на том конце провода, — я не думаю, что он посчитал себя причиной. Медленный вдох через нос, выдох через рот, давай. Вдох-выдох. Стайлз шумно задышал и бессильно рухнул на ковёр, всё так же прижимая трубку к уху. Скотт сочувственно ткнулся ему в щёку. — А если да? — жалобно спросил Стайлз. — Как думаешь, если я очень-очень-очень попрошу, мне предоставят политическое убежище где-нибудь в Камбодже? Или в Сингапуре? На крайний случай подойдёт и Ливия, лишь бы подальше от этого позора. — Стайлз, бояться отношений нормально, когда тебе лет пятнадцать. Когда тебе уже двадцать два... Перестань трястись, как девственница на жертвенном алтаре! Так, давай поговорим о Дереке. — Не-не-не, что-то мне совсем не хочется о нём говорить, — остатки настроения Стилински отправились в нокдаун и подниматься не спешили. — Лучше сбегаю до аптеки. Анальгин, маленькая таблетированная сволочь, совсем не помогает. И продуктов куплю. — Будешь покупать таблетки, глянь презервативы и анестезирующую смазку, — сладким голосочком посоветовала Лидия, переходя из режима «лучшая подруга, ради которой стоит умереть» в «беспощадная стерва». — И не говори потом, что я о тебе плохо забочусь! Стайлз издал сдавленный протестующий звук. Воистину, тот, кто внушил миру, что у рыжих нет души, определённо знал, о чём говорит. Трубка разразилась гудками. — Куда я денусь, — ворчливо пробурчал Стайлз, отлепляясь от ковра, ставшего ему надёжным оплотом в приступах самоуничижения и истерики, и нашаривая на столе солнечные очки. Спустя двадцать минут Стайлз внезапно осознал, что готов, готов деться куда угодно, хоть в преисподнюю провалиться. Улыбчивая девушка-провизор за аптечным прилавком с упорством опытного мастера, распинающегося перед новообращённым в секс-религию, поведала ему, что есть лубриканты на водной основе и на силиконовой, с охлаждающим эффектом и с возбуждающим, безвкусными, со вкусом сочной дыни, спелого ананаса и какой-то неведомой экзотической херни с дивным названием «фейхоа»... Дальше Стайлз слушать перестал, с ужасом поглядывая на выставленные в витрине презервативы XXL, натянутые на пластиковый макет, призванный показать продукт во всей красе. В конце-то концов, Дерек так плотно прижимался стояком к его бедру, что Стайлз готов был руку на отсечение отдать — в штанах Хейла было именно ОНО, и он с ужасом пытался не представлять, как ОНО окажется внутри него. Если вообще такое случится. Правда, ужас ситуации немного портил тот факт, что где-то очень-очень-очень глубоко внутри скромного наливного яблочка по имени Стайлз Стилински крылось возбуждение, подтачивающее здравый смысл и логику упрямым червячком. Наверное, червячок ещё и изрядно попортил мозг, потому что Стайлз очнулся возле своей входной двери с пакетом, в котором болталась кокосовая смазка и три пачки резинок всех цветов радуги — Стайлз всегда считал себя оптимистом. На этой самой оптимистичной ноте его и застал Дерек, выходящий из квартиры в компании сногсшибательной блондинки в леопардовых ботфортах до середины бедра. Закон подлости ведь никто не отменял. — П-привет, — Стайлз вяло помахал соседу и его — кто это вообще, пассия, элитная проститутка, случайная девушка? — даме. — Что за милашка? — блондинка с видом тигрицы, выжидающей добычу, окинула Стилински взглядом, и если бы взгляд умел кусаться, Стайлз бы быстро лишился самых лакомых кусочков. — Никто, просто сосед, — Дерек, свежий и почти нормально выбритый, мазнул по нему безразличным взглядом, закрывая дверь, и подхватил блондинку под острый локоток. — Давай, Кейт, мы и так опаздываем. Вышеназванная Кейт поправила на шее летящий шарфик и послала Стилински воздушный поцелуй. Эхо острых каблучков уже отстучало, а Стайлз всё стоял грёбаной статуей, олицетворяя собой все разбитые надежды мира. Сначала остро хотелось напиться. Чересчур живое воображение, пользуясь общим ступором Стайлза, взяло бразды правления в свои руки (нейронные пучки? Молекулы?) быстренько нарисовало ему картинку, достойную Плейбоя, где Дерек не торопясь раздевает эту самую Кейт, подхватывает под стройные бёдра и заваливает на ближайшую подходящую для такого поверхность. Воображаемая Кейт пошло застонала, а Стайлзу захотелось повеситься, только не думать, сколько таких блондинок прошло через постель Хейла. Дерек же сексуален как бог. Господи, да он бы и не удивился, если выяснил, что Дерек успел перетрахать больше половины жительниц Большого Яблока. Одинокие девственники позорно отправлялись в не менее позорное меньшинство, не подлежащее рассмотрению. Стоило отметить, что если Стайлз Стилински предавался унынию, то он делал это с размахом. На исходе вторых суток, когда количество грустных романтических фильмов превысило абсурдно огромное число, а три ведрища мороженого (звание «ведёрко» для них было бы слишком скромным) опустошены, Стайлз сел за работу, торжественно выключив все телефоны. Прокуковав в интернете до утра, посинения и тошноты, пока перед глазами не замельтешили издевательские мушки, а слова не принялись путаться слогами и скакать с места на место, он всё ещё не выбрал хотя бы примерное направление книги. То ему грезились будни суровых копов Лас-Вегаса, то начала складываться занятная история о продавце в секс-шопе, но он решил, что цензура (то есть Джексон) зарубит всё на корню. Раздумывая о внешности своих главных персонажей, Стайлз пришёл к неутешительному выводу — у него Дерек Хейл головного мозга. Потому что иначе объяснить, почему в набросках то и дело всплывали смуглые пальцы, увитые венами предплечья и весьма мужественная щетина, он не мог. После пятой попытки Стайлз сердито отшвырнул блокнот, мрачно стрельнул глазами на живописный натюрморт из нераспакованной смазки и презервативов под названием «Несбывшиеся мечты или Стилински, ты лузер», и решил — к Дереку он больше ни ногой!*** ▒‖▒ ***
Жизнь стремительно налаживалась, и этому немало поспособствовал почти утрясённые тонкости с разводом, после чего он, Дерек Хейл, будет считаться свободным человеком. В обеденный перерыв Дерек заявился в кабинет стажёров, где Эрика мирно похрустывала яблоком и листала женский журнал, и нацепил на своё лицо самую доброжелательную улыбку: — Как дела? — и тут же прикусил язык: ненавязчиво начать разговор не получилось, Эрика тут же округлила глаза и перестала жевать. — Кого нужно убить? — с подозрением спросила она. — Не верю, что ты подошёл ко мне и заговорил просто так, а не «подай то» и «унеси вот это». К делу, Хейл. — Кажется, я недостаточно научил вас почтительности к начальству, — заворчал Дерек. — Почему ты меня не боишься? — Может потому что у меня всегда с собой есть набор скальпелей и я знаю, как кастрировать быка? — Эрика пожала плечиками и, оглядев глянцевый яблочный бок, хищно впилась в него зубами. — Мне совершенно нечего бояться. Ну, я жду. Яблоко издало предсмертный хруст, от которого Дереку стало даже не по себе. Да уж, ей точно нечего было бояться. — Предположим, — осторожно начал он, — разумеется, гипотетически, у меня есть друг, которому нравится один человек. Ну, не просто нравится. Сильно. Возможно, они даже поце... — Дерек насупился, заметив, что стажёр Рейес ржёт, как гиена, утирая чёрные от потёкшей туши слёзы. — Что смешного я сказал? — Просто знаю, к чему этот разговор, — прокашлялась Эрика. — Кто-то втюрился по самые яйца, а, Дерек? — Не понимаю, с чего я вообще взял, что ты неплохой эксперт в отношениях, — рыкнул Дерек, остатки хорошего настроения которого улетучились. — Тебя никогда не взяли бы семейным психологом, Эрика. Ни-ког-да, запомни. — Просто не веди себя как полная задница, — вдогонку крикнула Эрика, дико хохоча. — Очень дельный совет, — пробормотал Дерек, хватая с вешалки моторюкзак и куртку. Сегодня ребята поработают и без него.