И звезды гасли...

Грэйнджер покинула апартаменты Северуса Снейпа только в десятом часу вечера, когда тот сам довольно бесцеремонно выставил ее прочь. Они проговорили несколько часов, а ведь он собирался всего лишь изложить девчонке основные факты. Не больше. А выложил всю поднаготную. Почти всю, хорошо. Он все же не терял голову. Не стоило говорить больше, чем следовало. О некоторых вещах он умел промолчать. Но все же Снейп был зол. Зол на себя, на девчонку, засидевшуюся допоздна, на Волан-де-Морта с его вечными идеями покорения мира и порабощения Поттера, на Дамблдора с душеспасительными разговорами… Он собирался лечь спать сегодня пораньше, так что следовало отправиться готовиться ко сну и надеяться, что его не будут сегодня преследовать кошмары. Их хватило и наяву. Завтра лорд потребует свое зелье, этот треклятый наркотик, разработанный специально для Поттера. Экспериментальный проект. Мальчишка будет испытывать постоянную боль, его сознание затуманится, он сделается еще менее покорным, дерзким, раздражительным. Северус не знал, зачем это лорду, но наркотик уже был готов и настаивался. Парадоксально, что именно его Грэйнджер помогала сегодня готовить. Какая ирония судьбы! Снейп выругался про себя. Еще не раз девчонка будет готовить этот наркотик, его формула весьма сложна, готовить вдвоем его быстрее, а ее таланты в зельеделии, что бы он ни говорил, весьма высоки. К тому же формулу еще придется дорабатывать, ему нужен образец крови Поттера, чтобы улучшить состав и структуру, подогнав ее именно для мальчишки. Он не сказал Дамблдору про наркотик. Не все нужно рассказывать, хватит и того, что упомянет пытки. Хотя… переодеваясь в пижамные штаны, Снейп размышлял о том, стоит ли делиться с директором данной информацией. Пожалуй, можно упомянуть это. Вскользь. В любом случае он должен знать, что Поттер будет не в своем уме, наркотик неисследован как должно, могут быть последствия. Кажется, это волнует только его одного, Волан-де-Морт на эти заявления отмахнулся и выказал надежду, что его зельевар достаточно талантлив, чтобы справиться с этой задачей. Все было очевидно. В случае оплошности, наказан будет Северус. Хотя вреда, нанесенного организму Поттера, это не исправит. К черту все! Такие размышления до добра не доводят. Давно нужно понять, что он ходит по лезвию. И ничего не остается, кроме как балансировать, рискую ежесекундно. Он сделал наркотик. Остальное не его забота. Может, Поттер вообще умрет. Не будет Поттера – не будет проблем. Это было интересной мыслью. Смерть Поттера действительно развязывала ему руки. Но теперь был чертов контракт с этой девчонкой. Теперь он не мог убить Поттера! Контракт не позволит ему это сделать. Хорошо еще, что он настоял на том, чтобы убрать пункт о невозможно причинить Поттеру вред, телесные повреждения или каким-либо еще образом нанести ущерб физическому и моральному здоровью. Мало ли что его заставят делать. Да в конце концов, наркотик тоже будет считаться нанесением вреда! За такими размышлениями Снейп уже практически лег спать, когда заработала каминная сеть, и, поспешив в кабинет, проклиная поздних посетителей, он замер на пороге от ужаса открывшегося ему зрелища. Люциус Малфой, его давний друг, стоял на коленях посреди гостиной, закрыв ладонями лицо. Его тело сотрясала мелкая дрожь, и он даже не замечал Северуса, кинувшегося к нему. - Люций! – Снейп потряс его за плечо. – Люций! Малфой оторвал ладони от лица и медленно повернул к нему голову. И Северус обомлел. Он был единственным человеком, который видел лорда Малфой в самом неприглядном состоянии: пьяным, раненым, смертельно уставшим, грязным, как дворовый пес, даже испуганным. Но сейчас… Сейчас даже у него опускались руки. Серое лицо с запавшими глазами, царапины на щеках, белые губы дрожали, силясь что-то выговорить. И глаза! Глаза безумца. Расширившиеся зрачки почти закрывали радужку, и глаза от этого казались черными, безумными. - Люциус… - медленно проговорил Северус. – Люциус, вставай! – он потянул за локоть, потом осторожно взял в руки ладони. О, Мерлин. Всегда ухоженные ногти были содраны так, будто Малфой царапал камень, а костяшки были разбиты в кровь. Руки дрожали, даже когда Северус осторожно сжал их в своих ладонях. - Тшшш! Тихо… Успокойся… - прошептал он. Наверно, если кто-нибудь вошел бы сюда, он бы не поверил, что это говорит всегда мрачный профессор зелий, так мягко звучал его голос. - Люций, ты меня слышишь? Ты понимаешь меня? Малфой следил за ним глазами, черными безумными глазами, поворачивал голову, но не мог выговорить ни слова. Подняться он тоже не мог. Тело словно одеревенело, и сколько Северус ни пробовал заставить Люциуса двигаться, тот не пошевелился. Тогда он просто поднял тело друга на руки и уложил на кровать в спальне, к счастью, уже расстеленной. Он пригладил взлохмаченные белые пряди и уже хотел отнять руку, когда пальцы Малфоя вцепились в его запястье мертвой хваткой. Глаза смотрели умоляюще. - Се… ве… рус… - выговорил он дрожащим голосом. – Она… не могу… Он замолчал и закрыл глаза, ноздри раздулись, потом Малфой зажмурился еще крепче, а потом помещение наполнил крик, полный отчаяния. - Люциус! Северус наложил диагностирующее заклинание, но физически Малфой был абсолютно здоров. Чего нельзя было сказать о его магическом поле, вибрирующем от напряжения и переливающемся красным. Что же с ним происходит? - Люциус! Люциус, что с тобой?! Ты должен мне сказать! Я не смогу помочь тебе, если не узнаю! Крик прекратился. А потом снова заполнил комнату, но уже с новой силой. - Нет! Нет, я не хочу! Нельзя! – различил Северус в этом крике. – Не должен! Он… он… я нужен ему! Нет!! Потом его тело выгнулось дугой на постели и обессилено упало. Малфой снова молчал, дышал рвано и часто, задыхался, холодный пот покрывал его лоб. Северус быстро шептал одну магическую формулу за другой. Что же с ним? Что?! - Люциус! Малфой распахнул глаза. Узнал его и рванул вперед, снова впиваясь пальцами в руку зельевара. - Убей ее! – выкрикнул он, пока новый приступ боли не скрутил его. – Вейла!.. Вейла?! Не веря своим глазам, Северус вырисовывал палочкой магический контур. - Покажи мне истину! – прошептал он, касаясь палочкой лба Люциуса. Силуэт Малфоя засветился белым, лицо разгладилось, потом черты начали стремительно заостряться, распахнулись серебряные глаза с вертикальным узким зрачком, за спиной появились серебряные крылья, а на пальцах выросли острые когти. Вейла. Вейла смотрела на него с ненавистью. Вейла готова была убить, а из глаз у нее текли слезы. Вейла плачет, когда партнер изменил ей, либо же когда не может остановить причиняемую ему боль. Она рвется к партнеру. Либо защитить, либо убить посягнувшего на ее собственность. Но Люциус запер ее в своем теле, он не отдает ей контроль. Он сопротивляется. И потому умирает. Северус взмахом палочки рассеял иллюзию, и на постели остался лежать Люциус, бледный, измученный, чуть живой. Сколько он уже так борется? Вейла сильна. А он уже почти мертв. Северус призвал из лаборатории несколько зелий и, приподняв голову Люциуса, приложил колбу к губам. - Пей, - прошептал он, - пей, это поможет. Кое-как ему удалось влить в Малфоя несколько зелий. Вейлу удалось погрузить в сон, как и самого Люциуса. Укрепляющее зелье придаст ему сил. Он проснется бодрым и отдохнувшим. К сожалению, вейла тоже. А вот ему, кажется, не судьба сегодня лечь спать. Необходимо приготовить зелье, чтобы держать вейлу в узде. Это не самый простой рецепт, но у него есть все ингредиенты и целая ночь. Хорошо… Он уже встал, когда вспышка боли в предплечье заставила его вздрогнуть. Проклятье! Не сейчас! Он ведь должен был принести наркотик только утром! Но руку дергало болью. Он оглянулся на Малфоя. Нельзя оставлять его здесь одного. Он мог и неверно рассчитать дозу, вейла может быть сильнее, чем он думает. Тогда она проснется раньше Люциуса. И что тогда? Не исключено, что она сможет убить его, пока он спит. Уйти сейчас – роковая ошибка, фатальная для Люциуса. Но если он не придет, страшно подумать, что может быть с ним самим. Да и с Люциусом, когда Волан-де-Морт узнает причину задержки. Северус лихорадочно думал. Что? Что ему делать? Позвать Дамблдора? И открыть ему тайну Люциуса? Нет! Нет, нет, нужно что-то еще! И быстро! Решение пришло внезапно. И было безумным ровно настолько, чтобы непременно сработать. Он вызвал Патронуса и продиктовал ему сообщение. Только быстрее! Быстрее! Только бы ничего не сорвалось. Он уже призвал маску и манию Пожирателя смерти и облачился в наряд, он уже готов был идти и дописывал последние пункты в инструкции, когда дверь распахнулась, и на пороге появилась взмыленная Грэйнджер. Она ахнула, увидев его в маске Пожирателя, потом еще раз, когда заметила на постели бледного, как простыня, Малфоя. Снейп сунул ей листок и устремился к выходу. - Присмотри за ним, вот инструкция! – рявкнул он, уже выбегая из комнаты. Метка горела огнем, пока он стремительно преодолевал лестницы и переходы Хоггвартса. Ему оставалось только молиться, что Грэйнджер справится с вейлой, если та все-таки проснется. *** Северус трансгрессировал и через мгновение открыл глаза прямо перед креслом лорда Волан-де-Морта. Зельевар припал на колени и стиснул зубы, готовясь к неизбежному наказанию за задержку. Но он торопился как мог. И сердце все равно грызла тревога за друга и девчонку, оставленную за ним присматривать. Утешала лишь мысль, что она никому ничего не расскажет об увиденном в его комнатах. Но это не сильно поможет, если вейла ее убьет. И что тогда он сам будет говорить Дамблдору?! - Встань, Северус! – приказал Волан-де-Морт, так и не наслав на него традиционного Круциатуса. Он и сам поднялся с кресла и сделал Северусу жест следовать за ним. К удивлению зельевара, за дверьми комнаты их ждала Аполлин, бледная и взъерошенная, она прятала руки в рукава, а когда опустила их, чтобы распахнуть перед лордом двери, Северус увидел, что на руках у нее засыхает кровь. Они спустились в подземелья, где, как знал Северус, держали Поттера, миновали посты охраны и прошли через тамбур, миновав две бронированные двери, в камеру. Аполлин взмахом палочки осветила комнату. Но Северус не сразу заметил пленника. Тот лежал без сознания в углу комнаты, съежившись в комок. Не дожидаясь приказов, он устремился к нему и опустился на колени возле тела, произнося диагностирующее заклинание. - Полагаю, ты знаешь, как вылечить его, мой верный друг, - прошипел Темный лорд, тоже приближаясь к телу. – Мои слуги… перестарались. Как я понял, он… ха, укусил одного из них, и это повергло их в бешенство. Они будут строго наказаны! – в голосе отчетливо прозвучала угроза. – Как будешь наказан и ты, если он вдруг умрет, - закончил лорд и повернулся, чтобы выйти. – Аполлин поможет тебе. Она играет свою роль. Не мешай ей! С этими словами Волан-де-Морт покинул комнату, и Северус снова склонился над телом, чтобы осторожно приподнять его магией и уложить на сотворенную тут же кровать. Он уложил мальчика на спину, избегая касаться открытых ран. Из некоторых до сих пор сочилась кровь. Кнут. Такие раны оставляет кнут. Снейп стиснул зубы. Довольно болезненно. Но должно быть что-то еще. Снова диагностирующее. Сломаны ребра, пальцы на руке, также повреждения внутренних органов и… - Его насиловали! Он яростно обернулся к Аполлин. Та стояла, низко повесив черноволосую головку. Но услышав его слова, вскинула взгляд. Как же похожа на Поттера! Возможно, он когда-нибудь сумеет к этому привыкнуть… - Я была против. Таков приказ лорда. - У него выбито несколько зубов, - задумчиво проговорил Северус. – Укусил, значит, - вспомнил он слова лорда и усмехнулся. – Смелый мальчик! Полагаю, тому, кого он укусил, также требуется помощь. - Почему мне кажется, что ты не собираешься ему ее оказывать? Девушка подошла ближе. В свете магических сфер, паривших под потолком, Снейп отчетливо видел отвращение на ее лице. - Если лорд прикажет, я буду его лечить, - стандартной фразой ответил он. С этой девицей нужно быть осторожнее. Она близка к лорду, как никто, и он не может знать, какие слова она передаст ему, а какие нет. Она была коварна. О, очень коварна, эта простая на вид девочка. - Он выживет? Теперь она спрашивала о Поттере. - Да, - Снейп решительно кивнул. – Но мне понадобиться кое-что. Взмахом палочки он призвал несколько флаконов с зельями. - Что это? – потребовала девушка. Снейп не ответил, приподнимая голову Поттера, чтобы одно за другим влить несколько зелий ему в рот. Он помассировал горло, чтобы мальчик проглотил снадобья. Поттер дернулся и застонал, приходя в себя. Но он все еще был слишком слаб. - Некоторые зелья действую долго, как, например, Костерост, - говорил Снейп Аполлин. – Тебе придется караулить его до утра, утром я вернусь, чтобы проверить и закрепить результат. На этом нам, скорее всего, придется закончить лечение. Едва ли лорду нужно, чтобы он поправился полностью, хотя я вылечу ему все, что смогу. Насколько я понимаю, пытки продолжатся. Нет смысла изводить ценные зелья, если скоро он снова будет изувечен. - Я больше этого не допущу! – отчеканила девушка, потом заметила, что Гарри приходит в себя, и приглушила свет в помещении. Она встала так, чтобы Поттер не мог увидеть ее. Снейп вопросительно приподнял брови, но та только кивнула ему на Поттера. Мальчишка все еще был очень плох, и нужно было сделать все, чтобы спасти его. И заодно стоило подумать, как много рассказать Грэйнджер. Наверное, за ее бессонную ночь и заботу о Малфое можно рассказать ей чуть больше. Фактически, если она справится с заданием, Снейп даже готов был признать за ней право действительно помогать ему работать двойным агентом. Он начал протирать раны Поттера. Мальчик застонал и попытался уйти от прикосновений. - Тшшш! Поттер, не дергайся… Он говорил тихо, но тот, кажется, узнал голос. И с трудом разлепил веки, чтобы посмотреть на Снейпа мутными от боли глазами. - С-сэр… - Молчи, Поттер… Северус не исключал возможность, что мальчик может подумать, что он в Хоггвартсе. Аполлин незачем было слышать подобное. - Волан-де-Морт хочет, чтобы ты жил, - отчеканил он. – Так что лежи и не сопротивляйся. Я вылечу твои раны. Кажется, Поттер понял. Понял, что Снейп его враг. В его глаза медленно возвращался разум, он проморгался, огляделся, узнал, кажется, камеру, увидел Снейпа с кусками окровавленной ваты в руках, ощутил боль во всем теле, вспомнил… Снейп не был уверен, что хочет знать, что именно вспомнил Поттер. Он снова смочил ватку в зелье и склонился над мальчиком, чтобы смыть кровь с живота, и тут Поттер дернулся, вскинул руку, отталкивая Снейпа и перекатываясь на кровати, чтобы упасть на пол, вскочить, кинуть к выходу… Снейп перехватил его поперек живота. Мальчишка закричал. Он забился, как выброшенная на берег рыба, он зарыдал, руками, ногами, головой отталкивая от себя Снейпа, он задыхался, из глаз у него потекли слезы. И где он брал силы так драться? Снейп повалил его на постель, прижимая к мягкой поверхности своим телом. Мальчишка как обезумел! Он царапался, пытаясь выбраться из-под тяжелого тела, кусался, мотал головой, пока Снейп не прошептал заклинание. Тело мальчишки будто приклеилось к кровати. Он лежал, не имея больше возможности вырываться, и плакал, отворачивая лицо и пытаясь скрыть слезы. Его изнасиловали, вспомнил Снейп. Когда он повалил мальчишку на кровать, тот решил, что он собирается продолжить, что он тоже будет!.. Мерлин задери этих ублюдков! Впалая грудь Поттера с налившимся сбоку огромным черным синяком тяжело вздымалась. Ему же должно быть больно дышать! Но мальчик зажмуривал глаза и кусал губы. Он ждал, что все снова повториться. Забыв об Аполлин, наблюдающей за ним со стороны, он взял лицо мальчика в ладони. - Поттер, - мягко позвал он, стараясь, чтобы голос звучал не угрожающе. – Поттер, я здесь, чтобы вылечить тебя. Ты понимаешь? Только вылечить. Я не буду тебя пытать. Ты слышишь? Не буду. Я не причиню тебе боли. Поттер жмурился и шмыгал носом. - Выпей это, Поттер. Он не собирался давать ему успокоительно, оно просто входило в стандартную аптечку, которую он призвал из своих комнат. Но, кажется, все же стоит его использовать. Мальчишку трясло от ужаса пережитого, от страха перед новой болью. Успокоительное подействовало не сразу. Он успел обработать все раны, пока Поттер не перестал дрожать и не открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Снейп встретился взглядом с зелеными заплаканными глазами. С глазами Лили. И отвел взгляд. Только не это. Он не собирался выказывать сочувствие. Только вылечить. Исцелить тело и уйти. Не заглядывая в душу. Не глядя в глаза. Снейп закончил обрабатывать и бинтовать раны. Теперь оставалось самое сложное. Было бы проще, будь Поттер без сознания. Но тот полностью пришел в себя, даже успокоился и пристально наблюдал за действиями Снейпа. Но сделать это надо было в любом случае. Лучше пережить пару минут унижения, чем мучиться потом. Так что он осторожно перевернул Поттера, достал из отделения аптечки мазь, он положил ее туда совсем недавно, после того случая, как ему пришлось лечить жертву Грейбека. А потом еще раз. И еще. В конце концов, Снейп сам убил того мальчишку из-за чего ему пришлось столкнуться с разъяренным оборотнем, у которого отобрали игрушку. Но мальчишка молил о смерти. Он цеплялся за руки зельевара, просил дать ему яд, просил дать нож, что угодно, чтобы прекратить это кошмарное существование, откуда все равно нет выхода. Снейп убил его сам. А Фенрир едва не убил его. Только вмешательство Волан-де-Морта остановило расправу. В любом случае, эта мазь теперь входила в стандартную аптечку. И сейчас была как нельзя кстати. Но когда он коснулся ягодиц мальчика, тот дернулся, чтобы отползти в сторону. - Нет… - Я только обработаю рану. - Я сам… - Поттер, не дури! Он надавил ладонью на поясницу, чтобы удержать Поттера, а пальцами второй руки, густо покрытыми мазью, коснулся ануса Поттера. Он услышал глубокий прерывистый вздох. Конечно, больно… Снейп осторожно круговыми движениями нанес мазь, потом проник пальцем внутрь, чтобы смазать и там. Мальчишка весь напрягся, как струна. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку, и только вздрагивал от прикосновений Снейпа. Зельевар вытер пальцы и снова перевернул Поттера на спину. Мальчишка отвернул пылающее лицо. Ну конечно, природная стыдливость! Но вместо раздражения почему-то накатывало другое чувство. Хотелось погладить по волосам и сказать, что все теперь будет хорошо, пусть это и была ложь. Но он мог бы сказать, что больше никто не будет его насиловать. Он мог сказать это почти наверняка, ведь он видел, как испугался Волан-де-Морт возможной смерти Поттера, как злилась Аполлин, что подчиненные ей Пожиратели вышли из-под контроля и нанесли больше вреда, чем было нужно. Нет, мальчишку больше не будут насиловать. Этот метод хоть и действенен, но приводит, как выяснилось, к опасным последствиям. А рисковать жизнью Поттера никто не хотел. И все же он ничего не сказал. Ему нужно только завершить лечение. Остался последний штрих. Снейп достал маггловский одноразовый шприц и порвал упаковку. Некоторые зелья, чтобы они действовали быстрее, лучше вводить в кровь или внутримышечно. Так меньше вреда и для желудка. Снейп погрузил иглу во флакон и оттянул поршень, потом выпустил воздух из шприца. Когда игла нашла вену, мальчишка вдруг пошевелился, и Снейп едва успел перехватить его руку. - Не дергайся! - Профессор… пожалуйста… - Поттер всхлипнул. – Убейте меня… я больше… не смогу… я… Снейп ввел лекарство, наложил заклятие заживления на место укола и торопливо собрал вещи, избегая настойчивого взгляда. От него мурашки бегали по спине. Но он быстро сложил аптечку и направился к выходу, бросив на прощание: - Я зайду завтра утром, чтобы снять повязки. Спи, - и уже совсем у дверей он все же остановился, помедлил, задумавшись, но все же повернулся, чтобы сказать: – Ты сильнее, чем думаешь, Поттер. Краем глаза он видел, как Аполлин погасила свет в камере и двинулась за ним следом бесшумной тенью. В коридоре Снейп оттолкнул со своей дороги Пожирателя-охранника и торопливо зашагал прочь. У него было еще одно неотложное дело. Он и так слишком долго провозился с Поттером. Но Аполлин догнала его. - Стой, Снейп! – ему и в голову не пришло замедлить шаг. – Я сказала: стой! Он все же обернулся. Злость поднималась черной удушливой волной из груди. Из-за непредвиденной задержки? Из-за тревоги за Малфоя и Грэйнджер? Не обманывай сам себя, Снейп, тебя трясет от мыслей о Поттер, измученном так, что едва может шевелиться, униженном, изнасилованном. Как бы он ни ненавидел мальчишку, такого он не пожелал бы ему никогда. - У меня много дел, Доминика… - Не называй меня так! - …и, если ты помнишь, я должен утром принести наркотик для Поттера. У меня потому нет времени на бессмысленную болтовню. Надеюсь, ты сможешь справиться со своим заданием и больше не допускать, чтобы Поттера искалечили до состояния отбивной из барашка. Я не намерен бегать каждый раз, изображая скорую помощь. А теперь мне надо идти. Вслед ему донесли проклятья Аполлин и ее угрозы доложить обо всем лорду. К черту все! Он мог думать сейчас только о Люциусе и Грэйнджер. Он надеялся, что девчонка справилась. *** Ночной Хоггварт молчал, спали портреты на стенах, не шаркали ногами и не лязгали оружием доспехи в нишах, не шастали студенты по коридорам шумными толпами. Ночью замок казался Северусу сказочным, по-настоящему волшебным, таким, каким он увидел его впервые, еще мальчишкой-первокурсником. С тех пор Хоггвартс в его сознании перестал был сказочным, он превратился сначала в школу, где у него практически не было друзей и было очень много врагов ,а потом в место работы, где его слишком многие ненавидели. И только ночью, когда пустели коридоы, он мог наслаждаться прежним Хоггвартсом, волшебным чарующим замком, не запятнанным происходящими в нем рутинными кошмарами и ежедневным болотом невежества и глупости. Но сейчас он бежал по коридорам, не особо заботясь о том, что кто-то может его увидеть. Он чувствовал, что не успевает. Хотя он, наверное, зря себя накручивает, и Грэйнджер мирно варит зелье, а Малфой спит. Но сердце чуяло неладное, и Северус едва не полетел кувырком с винтовой лестницы в подземелья. Он ворвался вихрем в свои апартаменты, захлопывая за собой дверь и молясь, чтобы… Ужасный крик заставил его бежать быстрее, но, достигнув спальни, он ударился о запертую дверь. Бормоча отпирающее заклинание, он сбивался и шипел сквозь зубы. И дверь не поддавалась. Она была запечатана не его магией. И, что еще хуже, это была даже не магия Грэйнджер. Это не была магия человека, а это значило, что вейла вышла из-под контроля. Еще один пронзительный крик Грэйнжер, и Северус яростно ударил дверь заклинание. Дерево затрещало, но не поддалось, удерживаемое серебряными нитями вейловских чар. Гори все в аду! Северус начал вырисовывать сложную вязь заклинаний, чтобы снять чары, а за дверь он услышал грохот, с которым мог бы упасть платяной шкаф. О боги, девчонка могла такое и не пережить! Снова грохот, какой-то неясный шум, крики… Заклинание Северуса разбилось о дверь спальни, не причинив ей видимого вреда. Тогда, собравшись с духом, Северус начал плести новую вязь заклинаний. Но направленных на этот раз не на дверь. Каменная кладка рядом с дверью посыпалась на пол бесполезной крошкой, и Северус, пригнувшись, нырнул в проем, держа палочку наготове. И… что? Гермиона, визжа и задыхаясь, всем телом прижимала к кровати лорда Малфоя. Руки того были тщательно привязаны к спинке кровати, уже искривленной от сильных ударов, ноги также привязаны, веревки охватывают все тело Малфоя, но откуда-то у него все же берутся силы биться в путах и приподниматься на постели вместе с развалившейся на нем Грэйнджер. Глаза зажмурены, челюсти сжаты, волосы разметались по подушке. Но это не вейла. Нет, не она. Это все еще Люциус. И он борется с вейлой изо всех своих сил. Магия выходит из-под контроля, и в комнате нет ни одной целой вещи, кроме кровати. Даже обои содраны со стен, а мантия девушки уже порвана в нескольких местах. - Грэйнджер! Его крик на секунду отвлек девушку, и от особенно сильного движения неудержимо дергающегося в путах тела, она слетела на пол и упала на спину. Но тут же вскочила и отвесила Малфою хорошую пощечину. Голова Люциуса дернулась, и он на секунду затих. Потом снова зарычал и дернулся. И кулак Грэйнджер изо всех сил ударил в солнечное сплетение. Лорд задохнулся от боли и затих на кровати, тяжело прерывисто дыша. Он был в сознании и в своем уме. - Какого черта вы творите, Грэйнджер? Он стремительно подошел к ней и перехватил руку. Девчонка вскинула на него лицо, раскрасневшееся, с ссадиной на щеке, с безумными глазами. - Сэр, - выдохнула она, - вейла рвалась наружу, но лорду Малфою удалось ее удержать. Я была в лаборатории, - она рассказывала быстро, тяжело дышала, так что высоко вздымалась едва прикрытая ночной рубашкой и распахнутой мантией грудь. – Я услышала крик и прибежала, успела привязать к кровати, потом наложила еще несколько привязывающих заклинаний. Но магия Малфоя вышла из-под контроля, и он начал швыряться заклинаниями. Я чудом увернулась, прижала к кровати, но это не помогло. Я… я ударила его по щеке, чтобы привести в чувство. И постепенно заклинания стали более контролируемы, а дрожь мне удалось унять сильным седативным препаратом, двойной дозой, а потом, когда вейла попыталась вырваться, мистер Малфой сам попросил… чтобы держать контроль… просто боль помогает. Это сбивает вейлу с толку, она отступает, когда тело чувствует физическую боль. Она снова обернулась к Малфою, но тот пока лежал смирно. Северус осторожно коснулся его щеки, стирая кровь и пот. Кажется, Грэйнджер успела его и поцарапать. Случайно, скорее всего. И она удивительно спокойна сама для человека, который только что хладнокровно избивал беззащитного, да еще и едва уцелел, удерживая привязанным мужчину вдвое крупнее и сильнее. - Почему вы не дали ему зелье, которое я оставил? - Его он разбил, - мрачно отозвалась Грэйнджер, понуро повесив голову. – Простите, сэр, просто вы написали, что нельзя выпускать вейлу, иначе он умрет, и я… - Вы все сделали правильно, - отмахнулся Снейп, приподнимая веки Люциуса, чтобы посмотреть на зрачок. Кажется, Малфой оказался крепким орешком. И вейла не справилась с ним. Пока не справилась. - Вы успели сварить зелье? - Зелье! - выкрикнула Грэйнджер, бросаясь к двери в лабораторию. Снейпу удалось опередить ее. Недоваренное зелье, к счастью, не взорвалось, не расплавило котел и даже не успело протечь на пол. Зато оно прожгло в котле дыру и разлилось по столу, вступая в реакцию с разложенными ингредиентами. Снейп закашлялся от удушливого дыма и ногой вытолкнул девчонку, сунувшуюся за ним в дверь. Несколькими взмахами палочки ему удалось немного очистить воздух, и он принялся удалять со стола все, к чему, как ему казалось, применять магию безопасно. Стол был безнадежно испорчен, котел прожжен, а ценные ингредиенты пришли в негодность или попросту сгорели. Снейп задумчиво стоял над хаосом. Бросила зелье! Чертова самоуверенная гриффиндорка! Снейп в ужасе осознал, что его спальня напоминает руины, ему нужен новый стол в лабораторию, а также несколько новых инструментов и котел, не говоря уже об ингредиентах, он проделал дыру в стене в своих апартаментах, а дверь зачарована так, что даже сам Малфой едва ли сможет снять заклятье. Сейчас третий час ночи, а он до сих пор не ложился спать, а утром должен быть у лорда с наркотиком для Поттера. Ебись все конем! Он в ярости ударил по столу кулаками, прожженная покореженная поверхность пошла трещинами, и звонко лопнула вздувшаяся эмаль. Если ему сейчас в руки попадется Грэйнджер, он не был уверен, что не накричит на девчонку так, что та непременно разрыдается. И эта мысль почему-то грела сердце. Хотелось накричать на кого-нибудь, чтобы выплеснуть скопившееся раздражение. Он так устал! А впереди еще столько работы! Сейчас, когда начал выдыхаться в крови адреналин, глаза закрывались сами собой, хотелось плюнуть на всех и лечь спать. К черту Малфоя, надменного ублюдка. Он никогда не был преданным другом, он никогда не пошел бы на жертвы ради Северуса, как это делал он сам, как это делала ради друга зазнайка-Грэйнджер, к черту Дамблдора и Волан-де-Морта с их вечными гениальными идеями, к черту Поттера и к черту Грэйнджер! Из-за них он даже не может нормально лечь спать! Разве он так многого просит? Снейп снова ударил кулаками по столу, и боль помогла встряхнуться. Хватит себя жалеть. Он отвел назад волосы, опять грязные, а вымыть некогда, потом сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться окончательно, и направился в спальню. Грэйнджер подняла на него большие виноватые глаза. Она сидела на краю постели и осторожно гладила светлые волосы, перекладывала прядки, чтобы лежали красиво, а другой рукой с зажатой в ней мокрой губкой вытирала с лица и груди Малфоя пот и кровь. Гордый лорд не возражал, не сопротивлялся, не сверкал яростно глазами, а просто лежал, доверившись грязнокровке. - Он устал, ему нужно поспать, - прошептала Грэйнджер, - вейла успокоилась. Наверно, она не побеспокоит до завтра. Но он сам не заснет, нужно снотворное. Снейп кивнул и, жестом отстранив Грэйнджер, приподнял голову Люциуса, чтобы помочь ему выпить лекарство. Тот разлепил веки, чтобы взглянуть на Северуса больными глазами, а стоило его голове коснуться подушки, он уже погрузился в глубокий сон. Вместе с нервно теребившей руки Грэйнджер он покинул спальню и тяжело опустился в кресло в гостиной. Девчонка неловко топталась неподалеку. - Сэр, - все-таки решилась она, - сэр, простите меня. Я должна была законсервировать зелье, но… Снейп взмахом руки прервал ее оправдания. Меньше всего он сейчас хотел слушать этот жалкий лепет. Голова кружилась от усталости. - Идите спать, Грэйнджер, все вопросы мы обсудим завтра, когда я вернусь от Темного лорда. Кажется, девчонка и сама была рада его покинуть. Вид у нее был плачевный. Но у двери она остановилась. - Сэр, а как же зелье? - Убирайтесь, Грэйнждер, вы сегодня уже все сварили, что могли. - Но… - Я сказал: вон! - Я вам помогу! Простите, что так получилось с зельем, я испугалась, когда… - Замолчите уже Грэйнджер, от вашего голоса голова болит. Девчонка захлопнула рот, но уходить не собиралась. А Снейп думал. Она испугалась. Конечно, она испугалась. Он оставил ей лихорадочно состряпанную инструкцию, полною его личного испуга и паники. Она прочитала. И испугалась, разумеется. Но все же пошла варить зелье, а потом как-то справилась с Малфоем, не дав ему соскользнуть в бездну, хотя зелье и оказалось разлито. Он сам виноват во всем, что случилось. А девчонка… она справилась, как смогла. По крайней мере, предотвратила катастрофу, хотя сама пострадала немало. - Вы устали, мисс Грэйнджер, идите спать, - уже гораздо мягче проговорил он. Гермиона упрямо затрясла головой. Она стояла в порванной мантии поверх ночной рубашки и в своих «счастливых» сапожках, стояла, стиснув руки на груди. Второй раз за сутки ей хотелось разрыдаться и бить посуду, но она снова держала себя в руках. Если она сейчас уйдет, то не заснет, глотая полночи слезы. Как же она испугалась! До сих пор ей чудился звериный оскал Малфоя, готового прыгнуть на нее и разорвать на месте. Как она успела выкрикнуть связывающее заклинание? Как успела увернуться от белого шара слепящей энергии, кинутого в нее? Палочка выпала и укатилась, и ей ничего не оставалось, кроме как прыгнуть прямо на лорда и прижать его к кровати собой, удерживая, успокаивая. Она что-то шептала, потом ударила, так что у самой рука отнялась. До чего же страшно было бить потом Малфоя, хотя тот сам попросил об этом слабым срывающимся голосом. - Бей… сильнее!.. – и сорвался в крик. Этот крик еще долго будет звенеть в ушах. Она била так сильно, как могла, но вейла затихла не сразу, она зажмуривалась, чтобы не видеть, но не могла не слышать страшные крики, не могла не чувствовать под руками дрожащее потное тело. Руки тряслись до сих пор. Когда ворвался Снейп, вейла уже вела себя тише, но Гермиона едва не падала от усталости и боли во всем теле, когда докладывала Снейпу. А потом оказалось, что она забыла про зелье! Как полная идиотка погубила труд, ингредиенты и лабораторию! Дура! Слезливая дура! Удивительно, что Снейп не прогнал ее сразу. Это не для нее. Она не может с этим справиться. Ей трудно даже касаться Малфоя, хотя тот и лежит едва живой. Это Пожиратель смерти, безжалостное чудовище. Почему она должна так страдать, чтобы он жил? Но все же ей хватило духу вызвать тазик воды и губку, чтобы протереть лицо и грудь. Больше она сможет вряд ли. А потом Малфой посмотрел на нее… как будто с благодарностью, и у нее чуть губка не выпала из руки. Снейп прав, что гонит ее прочь. И она ушла бы. Но губы дрожат, и ей страшно оставаться одной со своими демонами. А Снейп выглядит так, будто упадет в обморок. Она должна остаться. Ради себя и его. И вдвоем сварить это зелье будет гораздо легче. Наверное, профессор пришел к такому же выводу. Он встал, разгибаясь с трудом, как старик. - Идемте, мисс Грэйнджер… - К-куда? - В класс зельеварения. Лаборатория сейчас никуда не годится.