И звезды гасли...

Что ж долгие века без устали, скупцы, Вы в распре яростной так оба беспощадны, Так алчно пагубны, так люто кровожадны, О братья-вороги, о вечные борцы! Ш. Бодлер

- Значит, Поттер догадался, кого к нему привел волк, - медленно проговорил Темный лорд, вращая в тонких пальцах волшебную палочку. Аполлин, как загипнотизированная, следила за его движениями глазами, стоя на коленях перед креслом. - Мой лорд, клянусь вам, я сделала все, чтобы этого не допустить, но дерзость Фенрира сродни его дикости и не поддается контролю. Поттер узнал голос Уизли. Я сразу же увела мальчишку, но… - Но ты опоздала, дитя. Даже одной секунды, проведенной Уизли в камере Поттера может быть слишком много. Все может пойти наперекосяк из-за малейшего пустяка. Ты понимаешь это, Доминика? Девушка подняла на него виноватые глаза и молча кивнула. Лорду почему-то вспомнилось, что из всех людей на свете, лишь она одна знает, почему Поттера держат в камере, почему его пытают так жестоко и не позволяют видеть никого из близких, почему в разработку наркотика Снейпа вмешивался Волан-де-Морт, дав рецепт основы, с которой нужно работать, почему вообще мальчишка до сих пор жив. И иногда он думал, не слишком ли опасно доверять Аполлин такую тайну? Может, будет безопаснее без нее? Может, ее нужно убить, чтобы никто не прознал о замыслах лорда? Но тогда Волан-де-Морт напоминал себе, кто такая Доминика, и успокаивался. Ее сущность также была тайной ото всех, кроме него. И она знала, что всем станет известно о ней, если она не сдержит свое слово лорду. О, он определенно нашел в ней того советника, в котором так нуждался. Она была ему предана безоговорочно и даже пытки или Азкабан не сломили бы ее преданности. А ее сущность... Лорд улыбнулся, вспоминая. Да, ее сущность лишь добавляла ей шарма. А ведь он думал, что таких уже нет… Она была бесценна. И знала это. Потому сейчас она не боялась, стоя на коленях перед ним и отчитываясь о неудаче. Она знала, что это был и его прокол, ведь он, вопреки своим же опасениям, позволил Фенриру эту маленькую награду. Он слишком много позволил Фенриру. Оборотня пора было приструнить. Лишить его маленькой рыжей игрушки? Это неплохо, но едва ли поможет. Волк наверняка уже наигрался и не слишком расстроится. Но был на оборотня и другой путь давления. - Скажи Фенриру, что мне нужны двое оборотней для экспериментов. Пусть выберет их сам, но если они будут слабыми и старыми, пусть пеняет на себя. Ты поняла? Аполлин, не дожидаясь разрешения, встала. - Да, мой лорд, - кивнула она. – Мне предупредить Снейпа, чтобы он… - Нет-нет, - он махнул рукой. – На этот раз оборотни мне нужны для другого дела. Хм… Пусть выберет женщин. Да, так будет лучше, - он снова улыбнулся. Сейчас, возможно, слишком рано, но наказать Фенрира нужно сейчас. А оборотни ему еще пригодятся. Конечно, стая будет им недовольна, но он, как всегда, усмирит их. А ему это послужит уроком. Из личных целей он подставил под удар тех, о ком должен был заботиться. Это сильно ударит по Фенриру. - И пришли ко мне Люциуса. - Его нет в замке, мой лорд. - Отправь за ним Хвоста в Малфой-менор. Он нужен мне немедленно здесь. И пусть с ним явится его сын. Что-то я давно не получал вестей о младшем Малфое. Иди, дитя, - кивнул он Доминике, и та поспешно направилась к двери. Она всегда спешила выполнить его указания как можно быстрее, таков уж был ее характер. И это тоже было чрезвычайно полезно для дела. Глядя на пламя, пожирающее сухие поленья в камине, Волан-де-Морт вытянул ноги и откинулся на спинку кресла. Огонь он любил. И тепло тоже. Может, все дело в змеиной природе, которая в нем была сильна после ритуала на кладбище. Удивительно, но именно это позволило ему провести исследования и выяснить, что среди предков Салазара Слизерина были наги. Конечно, в его потомке кровь была уже очень сильно разбавлена, но древний ритуал воззвал наследие к жизни. Конечно, он не стал нагом. Но какая-то змеиная частичка в нем была, и это касалось не только владения парсентангом. Как причудливо все получалось. Он был змеей, ему нравилось о себе так думать, а его извечный враг, Гарри Поттер, истинный гриффиндорец, как все считали, хоть и владел змеиным языком, но был далек от нагов, как Кребб и Гойл от ученых степеней. В нем было больше огня. Так много огня, что хватило бы спалить всю Британию! Горячая кровь южных предков. Стоило немалого труда выяснить родословную Поттера. Не ту, которая была доступна всем, нет. Эта была фальшивкой, Поттеры всегда были умны, они прятали свое истинное лицо. Но как же их подвел Джеймс Поттер! Горячий, как и все они, он оказался душой компании и взбаламошенным хулиганом. Впрочем, Поттеры всегда были сорванцами в юности. Но этот отличился тем, что был наивен. Он поверил Дамблдору и это решило все. Он рассказал старому магу, кто он такой. Он предложил использовать свою сущность для победы в войне, предложил выставить его на решающий бой с Темным лордом. Был ли у него шанс? Теперь невозможно этого узнать. Ведь директор, всегда коварный и расчетливый старик, готовый на жертвы, вдруг испугался. Испугался так, что запретил Поттеру использовать его силу и силу его предков, испугался резни. И до сих пор не давал Волан-де-Морту покоя вопрос: кто же убил Джеймса Поттера в ту роковую ночь шестнадцать лет назад? Он помнил, как сейчас… Вот он вошел, угрожая мужчине, и тот вскинул палочку, чтобы защитить свою семью. Запрет Дамблдора не давал ему покоя, он не хотел использовать свою силу, он испугался причинить этим вред своей семье. Но все же инстинкты в человеке сильны, и выставляя защиту перед летящим в него зеленым смертоносным лучом, он вспыхнул ярким пламенем. Убивающее заклинание окутало его фигуру… и стекло вниз, разлившись по полу и загоревшись белым пламенем, а Джеймс Поттер упал на ступени. Без сознания. Но живой. Он преобразился, принял свой истинны облик в тот момент, и был прекрасен, как никто. Огненный демон, темный, как преисподняя, и древний, как мир. он не мог умереть от убивающего проклятья, как не смог умереть и Гарри, его сын. Конечно, кровь младшего Поттера была разбавлена маггловской кровью его матери. Но ведь и она была не совсем магглой, пусть грязнокровка, но все же волшебница. И к тому же рыжая. Волан-де-Морт улыбнулся почти мечтательно. Нет, зря Малфой смеется над рыжими волосами Уизли. Может, над старшими сыновьями он и имеет право потешаться, но только не над младшей дочкой. Рыжая ведьма! Это не просто слова, и магглы в Средневековье не зря сжигали на кострах рыжих зеленоглазых женщин. Их магический потенциал был почти в полтора раза выше, чем у любого другого волшебника! И Лили, даже рожденная в семье магглов, могла быть сильным противником. Она дралась, как львица, защищая своего младенца, а когда уже поняла, что не может устоять, когда лишилась палочки и обессилела, она привалилась к кроватке Гарри и прошептала, вкладывая в слова всю злость, всю обреченность, все желание защитить своего ребенка: - Да будешь ты проклят и возвратишься в ад! Тебе не убить моего сына! Пусть не сразу, но однажды он станет силен так, как тебе и не снилось. Однажды он встанет против тебя, и тогда ты обнаружишь, что бессилен, как котенок. Однажды ты сам будешь убит. И именно мой сын тебя уничтожит! Именно мой сын станет самым могущественным магом тысячелетия! И ты будешь ничтожным червем перед ним… Я проклинаю тебя за мою семью! И отдаю жизнь за моего сына! Он будет жить, пока ты не сгниешь в могиле, так говорю я, Лили Эванс! Проклят! – выкрикнула она визжащим голосом. Проклятье древней ведьмы не рассыпалось прахом, заклятье отскочило ото лба мальчика, поразив самого Волан-де-Морта. А Лили, убитая им, должна была торжествовать. Проклятье не прекратилось со смертью ведьмы, оно действовало, оно не позволяло Волан-де-Морту убить мальчика. И, к его удивлению, даже его люди не могли бы его убить. Пусть израненный, искалеченный, чуть живой, но Гарри Поттер продолжал бы жить. Жить вопреки мукам собственного тела. И он не мог умереть, не исполнив предназначения. Он даже проверил это, проверил сегодня, после ухода Фенрира и Уизли. Пожиратель, посланный убить Поттера, вернулся и упал в ноги: мальчишка не умирает! Волан-де-Морт облегченно выдохнул. В глубине души он даже боялся, что мальчишка умрет. И все закончится. Но нет, он не ошибся в рыжей девочке Лили. Она не даром назвала свое девичье имя, она проклинала древней магией, не черпая ресурсы Поттера, рыжая ведьмочка. Он мог вспоминать о ней почти с любовью и прекрасно понимал, почему Снейп в свое время так сильно любил ее. Ее невозможно было не любить, она привораживала лишь взглядом. И Гарри унаследовал ее глаза. И силу Поттера, его наследие. Как жаль, что столько лет все это подавлялось. Щит такой мощи, способный удерживать магию невероятной силы, был очень-очень крепок. И сломать его мог только сам Гарри, сам. И он должен был это сделать. В конце концов, у Волан-де-Морта были основания в это верить. Мальчик сломает щит. А вот будет ли он убивать потом того, кто дал ему эту силу, кто раскрыл заговор Дамблдора, кто открыл ему на все глаза? Переплетя пальцы рук, Темный лорд кивнул сам себе. План был хорош. И он сделает все, чтобы он не сорвался. *** Люциус Малфой выглядел плохо. Нет, не так, как обычно принято думать о человеке, который выглядит плохо. Он просто выглядел хуже, чем всегда. Причесан волосок к волоску, одет с иголочки, умыт, но все равно это был не прежний Малфой. И это сразу бросалось в глаза, особенно тем, кто хорошо знал его. Волан-де-Морт относил себя к числу этих людей и вполне заслуженно. Он с интересом наблюдал, как Люциус приближается к его креслу и опускается на одно колено, пошатнувшись. - Ты нехорошо себя чувствуешь, мой друг, - немного заботы в голосе, даже дружелюбия, а Малфой испуганно вскидывается и старается принять бодрый и здоровый вид. - Просто небольшая усталость, мой лорд, - ответил он вполне даже ровным голосом. И все-таки что-то не так. Темный лорд чувствовал это, напряжение висело в воздухе, его можно было бы даже потрогать, пожалуй. - Ты определенно нездоров, Люциус. Может, мне пригласить Северуса? Думаю, он легко справится с твоим недугом. Малфой напряжен. Малфой боится. И Волан-де-Морту это очень не нравилось. Он еще выяснит причину нездорового вида Малфоя. Но сначала – дело. - Друг мой, присядь в кресло, - Малфой подчинился. Ноги у него, когда он поднимался, отчетливо дрожали. – Как ты, наверное, знаешь, наши финансовые дела идут не очень хорошо. И тебе следует этим заняться вплотную. Теперь, когда речь пошла о деньгах, а с ними у Малфоя всегда все было хорошо, он немного приободрился. - Да, милорд, я понимаю вашу тревогу. Но я уже работаю над этим. Компании, в которые были вложены средства, начнут приносить прибыль, я выкупил несколько предприятий в Бразилии. В Америке у нас большие перспективы, ведь Европа на нас поглядывает косо, но там никому нет дела до политики в Европе. И их магическое сообщество сильно отличается от нашего, потому я и… - Это все великолепно, Люциус, но средства нам нужны сейчас. Как ты знаешь, на ингредиенты для наркотика Поттера уходит очень много денег, и Северусу необходимо обновить оборудование в лаборатории. Также нам требуют деньги для завершения ремонтных работ в Восточной башне. - Мой лорд, - осторожно начал Люциус, тщательно подбирая слова, - Восточная башня… - он содрогался при мысли о том, сколько денег на нее ушло, - обошлась нам очень дорого и дальнейшее финансирование… Мой лорд, вы уверены, что действительно стоит?.. – Малфой замолчал, наткнувшись на ледяной взгляд повелителя. Он почувствовал, как холодеет внутри. Но проклятая башня! Она потребовала такой суммы, какой хватило бы на постройку еще одной башни! И лорд хочет еще продолжать работы! Это же сродни безумию! - Найди деньги, Люциус! - Но мой лорд, я делаю все возможное… Малфой не успел договорить, он сорвался в крик, хотя обычно ему хватало выдержки молчать под Круциатусом. Теперь же то ли он был настигнут заклинанием посреди речи и потому сорвался, то ли действительно чувствовал себя хуже, чем хотел показать. И когда Волан-де-Морт снял заклинание, наблюдая внимательнейшим образом за своим слугой, тот, бледный, как полотно, только тяжело дыша, закрыв глаза от боли. Тело продолжало рефлекторно дрожать, боль не отпускала. Малфой попробовал пошевелиться в своем кресле и открыть глаза, но не мог сделать даже этого. - Ты солгал мне о своем самочувствии, Люциус. Ты ослаб, не можешь даже подняться. - Я… не хотел… вас беспокоить… - Я недоволен тобой сегодня, Люциус, - ледяной тон, которым были сказаны эти слова, заставил Малфоя сделать еще одну попытку приподняться в своем кресле. Как хорошо, что Волан-де-Морт позволил ему сесть! - Мой… лорд… я найду… найду деньги… Ему все же удалось открыть глаза, жмурясь от слишком яркого света. Легкая дрожь все еще сотрясала тело. - Ты лжешь мне, Люциус, скрываешь правду, не выполняешь мои поручения и ты даже не привел с собой своего сына, невзирая на мой приказ! Вот тут Малфой еще больше спал с лица. - Драко… сбежал, мой господин! – выдохнул он убитым голосом и сжался в комок, ожидая неминуемого наказания. Не дождавшись, он сполз с кресла и припал к ногам Темного лорда. - Умоляю! Я… не имел понятия… я не знал! Драко будет найден, я накажу его, я… Скрипнувшая дверь заставила его замолкнуть, чтобы слегка повернуть голову и увидеть, кто вошел. Аполлин простучала каблуками, потом ступила на ковер и стук прекратился. Мягко ступая, она приблизилась к лорду, брезгливо обойдя Люциуса. - Милорд, - кивнула она. Перед лицом Малфоя оказалась только пара туфель пронзительного синего цвета. Позолоченные шпильки так и приковывали его взгляд. Он молился о том, чтобы провалиться сквозь землю, исчезнуть, испариться. От унижения и собственного бессилья лицо покраснело. Малфой стиснул кулаки. Руки все еще дрожали, и он еще сильнее ощутил явно демонстрируемое превосходство девчонки. - Мы проверили, мой лорд, Драко Малфой действительно покинул Малфой-менор 7 июля, то есть вскоре после возвращения из Хогвартса. Он собрал вещи, забрал палочку и убыл якобы к друзьям на каникулы. Миссис Малфой об отъезде не знала, так как она до сих пор пребывает во Франции у своей подруги Шарлотты Горье. Его местонахождение установить не удалось. По всей видимости, мистер Малфой воспользовался правом наследника и фамильным древом, позволяющим скрывать наследника древнего рода в случае, если ему угрожает опасность. Поскольку древо сочло, что состояние семьи Малфоев, как социальное, так и экономическое, потерпело значительные потери, оно подтвердило право Драко на защиту как спасителя рода. Обнаружить его возможности нет. Но мы делаем все возможное. Нам удалось отследить его путь до Лондона, к сожалению, там он пропал бесследно. Она замолчала, переступила каблуками, оставляя вмятины на дорогом ковре. - Как всегда расторопна, - одобрительно кивнул ей Темный лорд. – Проследи за тем, чтобы лорд Малфой, - он кивнул на Люциуса, - не покидал этого замка. Малфой поднялся на колени, старательно не глядя в сторону Аполлин, стряхнул ее руку с плеча, когда она хотела потянуть его к выходу. - Мой лорд, я знаю, где достать деньги. Лорд Минойр, мой давний друг, - Малфой говорил торопливо, боясь, что его уведут, и он не будет услышан. – Он богат. Если он станет нашим союзником… Волан-де-Морт сделал знак Аполлин пока оставить Малфоя, и та отступила на шаг к большому облегчению Люциуса. - Надеюсь, Люциус, ты сможешь убедить его. - Мой лорд, если он все же откажет, его сын согласится на все. На все, мой лорд! Род Минойров очень богат. - Займись этим! Бормоча слова признательности, Малфой, хоть и не спервой попытки, но все же смог самостоятельно подняться на ноги. В глазах у него потемнело, он раздраженно тряхнул головой. Только не сейчас! - Мой лорд… - У тебя есть ко мне что-то еще, Люциус? – удивился Темный лорд. - Гарри Поттер, мой лорд… Я смею надеяться… Я могу рассчитывать… что вы позволите мне видеть его? Я хотел бы знать… Я думаю, что смогу оказаться вам полезным, я неплохо знаю мальчишку, он неприязненно относится ко мне. Может, мое присутствие… И я смогу повлиять на его мнение, уговорить его делать то, что вам угодно… Малфой запинался. Малфой, всегда красноречивый оратор и искусный дипломат, заикался, ломал себе руки, волновался. Темный лорд поднялся из кресла. Все это очень дурно выглядело. И не давало ему покоя. Малфой лгал. Лгал каждым своим словом и жестом, отводил глаза, боялся, но лгал и твердо стоял на своем. На что он рассчитывал? Ведь Волан-де-Морт ясно дал понять, что никто не смеет приближаться к Поттеру без его приказа. И вот сначала Фенрир нарушает его запрет, а теперь к Поттеру рвется Малфой. И если мотив оборотня еще был хоть немного понятен Темному лорду, то догадаться, что двигало Малфоем, он не мог. И это ему сильно не нравилось. Он смерил взглядом фигуру с белоснежными волосами. Люциус недурно наловчился ставить щит, защищая свой разум. И понять его было очень трудно. Несомненно, причины, которые он перечислил, были ложью. Так что им двигало на самом деле? Волан-де-Морт взглянул на Доминику. Та решительно покачала головой. Она не хотела пускать Малфоя к Поттеру. Но все же Темный лорд чувствовал, что стоит позволить Люциусу видеть мальчика. И это позволит ему также узнать, что скрывает Малфой. Можно пытать аристократа, чтобы добиться правды, можно взламывать его разум, пока тот не сойдет с ума, можно запретить ему и посмотреть, послушается ли Малфой. И можно разрешить. И посмотреть, что будет. Возможно, это риск. Но игра эта была интересна. - Ты можешь приходить к нему. Аполлин будет определять подходящее время. А теперь вы оба можете идти. Малфой с трудом поклонился, скрывая бурную радость. Едва за ними закрылась дверь, Волан-де-Морт позволил себе улыбнуться. Он был игроком, и игроком азартным. Фигуры на доске давно были расставлены, партия начата, и он мог позволить себе пару-другую рисковых ходов, прежде чем одержать победу. *** За много километров от замка Темного лорда, в Шотландии, в кабинете директора Хогвартса Альбуса Дамблдора Нимфадора Тонкс-Люпин швырнула в стену поднос с чайным сервизом. Тонкий фарфор разлетелся мелкими осколками, осыпался на ковер и с грохот следом приземлился металлический поднос. - Горите в аду!! Северус Снейп поморщился от пронзительного голоса колдуньи, помешивая свой чай, который он предусмотрительно забрал с директорского стола. Молодая женщина, жена этого несчастного оборотня, ударила ладонями по столу директора и низко наклонилась к старику. - И это все, что было сделано за столько времени! Может быть, он уже мертв! Но вы и этого не узнаете, пока вам носом не ткнут! Вы уже и не собираетесь его спасать! Мой муж пострадал за ВАШИ идеалы, по ВАШЕЙ ошибке, но все, что вы можете мне сказать, это жалкие слова утешения! Подавитесь своим утешением! Сам хозяин кабинета выслушивал крики молодой женщины с ангельским терпением на лице. Он ждал, когда Тонкс устанет бушевать, да и волосы у нее уже были не огненно-красными, а приобретали постепенно более нежный цвет. Добрый признак. Гораздо более взволнованным выглядел Кингсли. Он то и дело порывался встать, чтобы успокоить Тонкс, но директор твердым взглядом удерживал мракоборца на месте. - Почему до сих пор нет информации от наших шпионов?! Тут Тонкс круто обернулась к Снейпу. Тот сделал вид, что его вообще здесь нет. - Где мой муж?! – на этой фразе обессиленная Тонкс упала в кресло, заботливо пододвинутое Кингсли, и закрыла лицо руками. Директор удовлетворенно кивнул и счел нужным наконец заговорить: - Миссис Люпин, мы все понимаем ваше беспокойство, но сейчас нет возможности спасти пленных, - Тонкс возвела глаза к потолку и страдальчески зарычала. – Волан-де-Морт держит их в очень надежном месте, проникнуть туда не представляется возможным. - Даже для него?! – обвинительный взгляд Тонкс обратился к Снейпу. – Ты ведь и не хочешь его спасать! Даже рад, наверное, что он так страдает! - Я был бы рад, если бы смог хотя бы узнать, где он, - истерика женщины и обвинения в его адрес Снейпа до крайности раздражали. Да что она может знать о том, что он предпринял для спасения этих идиотов, угодивших в ловушку. Он знал, где Поттер, но охраняли мальчишку так хорошо, что даже соваться туда без хорошего плана не стоило, знал, где Чарльз Уизли, но и к оборотню не мог подступиться без риска, теб более что тот после наказания Волан-де-Морта ходил мрачнее тучи, все время проводил в своей комнате и к тому же избил своего пленника так, что у того еще долго не будет мыслей о побеге. Да и рисковать своим положением и жизнью ради Уизли Снейп не собирался. И еще он понятия не имел, где держат оборотня. Сперва он думал, что тот тоже под юрисдикцией Фенрира, но тот, как выяснилось, и слышать не слышал о Люпине, не было его и в тюремных подземельях. Снейп не исключал и вариант со смертью оборотня, хотя чутье и подсказывало ему, что волк жив. Но вот где он? - Ремус знал, чем рискует, - говорил тем временем Дамблдор. – Он сильный, и я уверен, что он выдержит все, что выпало на его долю, пока мы не найдем способ его спасти. Как и Гарри с Чарли, разумеется. Снейп поморщился. Пока директор толкает красивые речи, именно он, Северус, ищет способ вытащить хоть одного из этих болванов. Девчонка Грэйнджер держала свое слово, она помогала ему, так что следовало наконец и ему заняться выполнением своей части договора. Вот только знать бы, как. Северус перебрал уже множество вариантов, но никак не мог оставиться ни на одном из них. Только он начинал думать, что вроде бы этот способ должен сработать, как ему сразу же представлялось, сколько на пути еще возникает препятствий, которые он не учел ранее. Можно было бы привлечь к составлению плана Грэйнджер или потребовать помощи от Малфоя, но Северус еще верил, что справится сам. И потому продолжал в одиночку изыскивать пути спасения Поттера. - …его смерть будет только на вашей совести!! Оказывается, он прослушал эпичную речь Тонкс, а та уже выходила за дверь кабинета, яростно рыча сквозь зубы ругательства и проклятья. Дамблдор печально развел руками. - К сожалению, мы сейчас ничем не можем ей помочь, - сказал он горько. – Но о грустном потом, у нас еще будет время скорбеть.