***
Сакура врывается в кабинет почти с ноги — очень нарядная, очень запыхавшаяся и, к слову, очень опоздавшая. Её смена началась практически полчаса назад. Начальство вряд ли бы оценило, но не то чтобы Ино собирается её закладывать. — Ино, подменишь меня? — спрашивает она на пороге, держась за бок. — Век буду должна. Ино растерянно моргает, но всё же согласно кивает в ответ. — Что-то случилось? — уточняет она. Сакура мотает головой, а после начинает жадно хлебать воду прямо из графина. Не слишком гигиенично, вообще-то, и явно не в её стиле. Что-то определённо случилось… И если она не хочет об этом говорить, возможно, всё очень плохо. Когда Сакура заканчивает пить и тяжело опускается на стул, её наконец пробивает на слова. — Я спала примерно два часа, — сообщает она. — И с самого утра бегала по магазинам. И чуть не осталась без волос, воюя с плойкой. И… Боже, меня сейчас вырвет. Я такая дура. Понятнее определённо не становится. — Саске сегодня возвращается, — добавляет Сакура шёпотом, глядя ей в лицо. А. Вот теперь всё наконец встало на свои места. Сакура прячет лицо в ладонях, издавая тяжкий вздох. — Он позвал меня пообедать, и я так обрадовалась, что совсем забыла про смену, — бормочет она себе в руки. — Прости, что не предупредила заранее. Тебе будет не сложно? Если что, я могу всё отменить. — Всё в порядке, — отмахивается Ино. Хотя на самом деле ни черта не в порядке, конечно. Она должна была подменить мать в цветочном магазине. И, к тому же… Свидание с Саске. Ино совершенно не одобряет саму идею свидания с Учихой, мать его, Саске. Но сказать это всё Сакуре невозможно, конечно. Не сейчас, когда в её голосе слишком много надежды. — Я нормально выгляжу? — спрашивает вдруг Сакура, поднимая на неё взгляд. Сакура выглядит не «нормально» — она выглядит замечательно. Это цветочное платье отлично подчёркивает фигуру и оттеняет её тон кожи. И у неё очаровательный макияж. И война с плойкой явно не была напрасной: пряди лежат очень красиво. Впрочем, на вразумительный ответ Ино не хватает — она лишь кивает головой. — Только стрелки слегка размазались, — говорит она. — Я поправлю? И Сакура, конечно же, соглашается. …Пока Ино поправляет её макияж, Сакура тысячу раз успевает извиниться и повторить, какая же она дура. — Это даже не свидание, — говорит она обречённо. — Но я так волнуюсь, что почти готова упасть в обморок. Или отменить всё и остаться на работе. Если начистоту, Ино кажется, что последний вариант — лучший выбор. Но Сакура, конечно же, с ней не согласится. Она лет с пяти этого ждала, пусть даже это «не свидание»… Хотя Ино считает, что Учиха Саске не стал бы звать девушку на обед просто так. Впрочем, кто его знает, этого Саске? Там тараканы размером с гору Мьёбоку. — Всё будет отлично, — выдавливает она из себя, пытаясь улыбнуться. Хотя сама идея обеда с Саске со словом «отлично» у неё никак не вяжется. Стрелки и тени поправлены, и Ино любуется результатом. Сакуре правда идёт — очень мило и мягко. Если Саске не понравится, то он слепой идиот. — Ну вот и всё, — говорит она, откладывая кисть. — Ты красотка. Иди и покори этого придурка, ладно? Сакура бормочет в ответ что-то неразборчивое, краснея и толкая её в плечо. А потом вдруг притягивает к себе и обнимает. Розовые пряди лезут Ино в нос, а ещё от неё пахнет духами. Жасмин и роза. Такой женственный запах — совершенно не в её характере. — Спасибо большое, — бормочет она Ино куда-то в шею. И это очень щекотно, вообще-то, хотя больше всё же приятно. А ещё очень тепло. — Не за что. И не волнуйся слишком сильно, ладно? Ты классно выглядишь, и если он это не оценит, я его найду и лично заставлю пожалеть. Угроза пустая, конечно, но Сакура всё равно смеётся в ответ. Её лицо, кажется, выглядит чуть более расслабленным. Неясно, что больше помогло — макияж или подбадривающие слова… Но в любом случае Ино рада, что смогла быть полезна. — Спасибо ещё раз, — говорит Сакура на пороге, маша ей рукой. — С меня пончики! Пончики — это замечательно, конечно. Только… Скребущее чувство в её груди продолжает расти. И мысль, что она отстаёт от Сакуры, никак не хочет отпускать. ...Вечером они устраивают ностальгические посиделки десятой команды. На самом деле, «десятая команда» в итоге заканчивается на ней и Шикамару: Чоджи слишком занят свиданием со своей подружкой из Кумо, чтобы к ним присоединиться. Сегодня день свиданий какой-то, что ли? Шикамару что-то ей рассказывает про скорые экзамены, но Ино не может сосредоточиться на беседе. В её голове сплошные Сакура, Саске и их отвратительно приторное свидание. Интересно, они уже целовались? А может, и дальше успели зайти? Господи. Ино такая идиотка. — Шикамару, сходим на свидание? — спрашивает она, прерывая разговор на полуслове. Шикамару смотрит на неё очень мягко и очень насмешливо. — Мне эти игры не интересны, — отвечает он, пожимая плечами. Что ж, по крайней мере честно. «Простите, Асума-сенсей», — думает Ино. Похоже, пока она всё же на шаг позади.***
Утром, когда Ино собирается на работу, мать устраивает ей очередную сцену. — Сколько ещё ты собираешься торчать в своём госпитале? — спрашивает она возмущённо, пока та надевает обувь. — Мне снова придётся закрыть магазинчик до твоих выходных. Все покупатели скоро окончательно разбегутся. Обычно Ино относится к этому спокойнее — всё же понимает, как много цветочная лавка значит для её семьи. Но в последнее время она постоянно не в духе. — Я взрослая женщина, — цедит она. — И думаю, я сама могу решать, где хочу работать. — Ну тогда ты, как взрослая женщина, должна понимать, что больше присмотреть за магазином некому! Я сама уже не справляюсь. Отца больше нет. Других наследников не осталось. И что прикажешь делать? Закрываться насовсем? — Да хоть бы и так, — раздражённо бурчит Ино в ответ. Вопреки ожиданиям, мать спор не продолжает. То ли поняла, что этим ничего не добьёшься, то ли слишком обиделась. — Милая, — говорит она мягко, беря Ино за руку. От этого жеста злость немного отступает. — Ты ведь любишь цветы. Я правда не понимаю, что ты забыла в госпитале. Ты ведь не Сакура, тебе никогда это не нравилось! Неужели не лучше вернуться в лавку? И, если честно, Ино сама не понимает. Она правда любит цветы и не так уж сильно любит медицину. Просто… Работать вместе с Сакурой так здорово и весело. А в магазине слишком одиноко — особенно теперь, когда у всех друзей взрослые серьёзные работы и никто не приходит в лавку, чтобы просто с ней поболтать. Ладонь мамы тёплая и успокаивающая. Она осторожно поглаживает её пальцы, и Ино становится очень стыдно за свою вспышку. Зачем она так? Конечно, им нельзя закрываться. Это дело всей жизни её родителей, она не может такое говорить. Особенно теперь, когда у мамы нет ничего, кроме неё и магазина. — Я что-нибудь придумаю, хорошо? — говорит она, и мама кивает, наконец отпуская руку. — А что там у Сакуры? — спрашивает она вдруг с неподдельным любопытством. — Она правда теперь встречается с тем мальчиком, Учихой? Злость в груди поднимается с новой силой, и Ино с трудом удерживается от того, чтобы заорать в ответ. Орать бессмысленно, конечно. Мама ведь не виновата, что у Сакуры такой паршивый вкус на парней. — Понятия не имею, — отрезает она, поднимаясь на ноги. — Мне пора. …После обеда, когда они разбираются с документацией за прошедший месяц, Сакура произносит: — Мы можем поговорить? И Ино совершенно не нравится её тон, но она всё равно кивает. — Это насчёт Саске, — поясняет Сакура, и она с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. Сегодня клин светом на Саске сошёлся? Почему все так хотят про него поговорить? Ино вот, например, совсем про него говорить не хочет. Было бы мило, если бы и остальные начали разделять её желания. — Говори, — пожимает она плечами. В конце концов, чем раньше начнут, тем раньше закончат. — Я замечаю, что ты очень… негативно к нему настроена, — неуверенно говорит Сакура, и Ино скептически хмыкает. «Негативно настроена»? Не самая подходящая формулировка. Скорее уж «на дух его не выносишь». — И я понимаю, что он сложный человек. У тебя определённо есть свои причины, но… Пожалуйста, не могла бы ты дать ему шанс? «Нет», — хочет ответить Ино. Но Сакура смотрит на неё глазами побитого щенка, и язык не поворачивается, даже если очень хочется. — Он говнюк, — говорит она вместо этого. — Он чуть нас всех не поубивал, устроил какую-то идиотскую революцию, а теперь делает вид, будто ничего не случилось. И бегает с тобой на свидания. Он меня бесит, Сакура. Очень бесит. — Он не такой плохой, — зачем-то оправдывается Сакура. — Он очень мягкий и заботливый по отношению к близким. Просто он… Сложный. И у него было не лучшее прошлое. Но он правда старается. И он раскаивается за все те поступки. Правда. Ино, если честно, глубоко плевать, насколько он там раскаивается. И на его тяжёлое прошлое тоже плевать. Они все шиноби тут, у кого из них было радужное прошлое? Хотя, возможно, она не совсем справедлива. Возможно, когда в детстве всю твою семью перерезает твой же брат, это накладывает определённый отпечаток. — Он тебя не заслуживает, — бормочет она упрямо. Сакура лишь смеётся в ответ, но это правда, вообще-то. Учиха Саске точно её не достоин. Сакуре нужен другой парень — надёжный и заботливый, внимательный, любящий. И, желательно, не пытавшийся её убить. В Конохе такого парня, который бы её заслуживал, вообще нет. Может, он бы и в других деревнях не нашёлся. — Пожалуйста, Ино, — умоляюще говорит Сакура, глядя на неё своими щенячьими глазами. — Для меня это важно. Я хочу, чтобы два моих самых близких человека ладили. И Ино кивает в ответ. Потому что тряпка и не умеет ей отказывать. — Я постараюсь, — обещает она. Ино правда очень старается. Она здоровается с этим засранцем, желает ему приятного дня и даже заводит светские беседы, пытаясь подружиться. Не то чтобы у неё получается — Саске всё ещё высокомерный говнюк, а Ино всё ещё на дух его не выносит, но у них определённо есть какой-то прогресс. Сакура, кажется, довольна. А раз так, то и Ино довольна тоже — даже если мама пилит её на тему внуков, а в вопросе любви Сакура на тысячу шагов впереди. «Не проиграй Сакуре», — сказал ей Асума-сенсей перед смертью. Но он был неправ: если Сакура счастлива, можно и проиграть. Всё в порядке. …А потом эти двое объявляют о своей свадьбе.***
— Я так волнуюсь, что рожу на месте, — бормочет Сакура. Ино хочет сказать, что на втором месяце это будут не роды, а выкидыш, но она не горит желанием подливать масло в огонь. — Соберись, тряпка! — говорит она вместо этого, так до конца и не понимая, кого подбадривает: Сакуру или себя саму. Рука, которой она держит кисть для румян, безбожно дрожит. И кажется, это ей впору то ли рожать на месте, даже не будучи беременной, то ли падать на пол и плакать. Сакура сидит перед ней, красивая до невозможности, и доверчиво подставляет лицо под кисти. На ней изящное белое платье чуть ниже колена, мягкие локоны стянуты лентой, и ни Учиха Саске, ни любой другой дурацкий парень её совершенно не заслуживают. Но сегодня она выходит замуж. За этого самого Учиху Саске, будь он неладен. С его холодным взглядом, острым языком и дерьмовым характером. За проклятого Учиху Саске, который до сих пор не может запомнить, что Сакура не любит острое. Сегодня эти двое станут мужем и женой. А Ино идиотка. Самая настоящая идиотка. «Не проиграй Сакуре ни в ниндзюцу, ни в любви», — сказал ей Асума-сенсей перед тем, как умереть. А Ино, выходит, проиграла. Тысячу лет назад проиграла — ещё до того, как у Сакуры начались эти отвратительные отношения. И даже до того, как они вообще стали шиноби. Наверное, проиграла ещё в тот день, когда подарила забавной девчонке с высоким лбом свою красную ленту. Как глупо и как смешно. Ино проиграла, потому что любит Сакуру. Ино идиотка, потому что поняла только сейчас. — Всё в порядке? — спрашивает Сакура, и голос у неё ужасно взволнованный. Только после её вопроса Ино понимает, что стоит и плачет, как полная дура. Она часто кивает вместо ответа. Сил говорить нет, и вообще — если она сейчас откроет рот, явно разревётся ещё сильнее. Кисть в руке ходит ходуном, так что Ино разжимает пальцы, опуская её на столик. Конечно, кое-что ещё можно было поправить, но… В таком состоянии от неё пользы никакой. И Сакура прекрасна, даже если у неё не слишком яркие румяна. Руки Сакуры накрывают её щёки и мягко утирают слёзы. Этот жест совсем не помогает, конечно — разрыдаться хочется ещё сильнее. Ино жмётся к её ладоням и не понимает, как она могла быть настолько слепа? Это ведь было так очевидно. Всё было у неё прямо перед носом. — Не реви, а то я тоже расплачусь, — говорит Сакура, и голос у неё подозрительно дрожит. Ино мягко сжимает её руки в ответ. — Прости, — шепчет она, прикрывая глаза. — Сейчас пройдёт. От запястий Сакуры пахнет духами: жасмином и розой. Аромат чудесный, но Сакуре совершенно не подходит. Ей бы пошло что-то легче и нежнее — фрезия, ландыш… И ещё вишня, пожалуй. Вишня была бы лучше всего. — Идём? — тихо спрашивает Сакура, поглаживая её щёку большим пальцем. И пульс в ушах Ино гремит с ужасающим шумом, но кажется, слёзы наконец перестали течь. Уже неплохо. — Идём. Сакура направляется к дверям, и Ино плетётся за ней следом, как завороженная. В голове пусто и стерильно, как в операционной. Ни одной связной мысли — сплошной блаженный ступор. На пороге Сакура останавливается — видимо, слишком волнуется перед началом торжества и боится выходить. Ино была бы и рада, останься они тут навсегда… Отпускать Сакуру к этому отвратительному человеку совсем не хочется. Её вообще отпускать не хочется, если начистоту. Но, конечно же, она ни за что об этом не скажет. Не сейчас, когда у Сакуры самый важный день в жизни, которого та ещё лет с пяти ждала. И, пожалуй, вообще никогда. Сакура стоит перед ней, такая красивая и такая далёкая, и нервно поправляет локоны. Ино мягким движением помогает их уложить, а после поддаётся глупому порыву — встаёт на цыпочки и легко целует её в лоб. — Будь счастлива, ладно? — говорит она, и Сакура улыбается. — Обязательно. …Сакура наконец выходит на сцену — восхитительная, взволнованная и совершенно недоступная. Следом за ней выходит Саске. Священник начинает церемонию — зачитывает какую-то чушь про болезнь и здравие, даёт слово людям из зала, предлагает озвучить клятвы. Когда Сакура начинает говорить, Ино слишком сильно впивается ногтями в ладонь. Шикамару осторожно сжимает её руку, чтобы помочь расслабиться, но помогает погано. Возможно, ей стоило сделать вид, что она заболела, и сбежать домой… Но, наверное, Сакура бы расстроилась. Ино совсем не хочет портить её идеальный день, даже если для неё самой этот «идеальный день» — траур. Молодожёны на сцене обмениваются кольцами, и Ино понимает с неожиданной чёткостью: да, она всё же проиграла Сакуре в любви. Похоже, теперь уже окончательно.