Сумерки Мемфиса

Дом между кедрами, с красными колоннами из порфира, сразу понравился Фрине, о чем она громко оповестила мать и остальных спутников. Поликсена хранила вежливое молчание, улыбаясь, - эта улыбка, немного усталая и сердитая, заставила Мелоса нахмуриться, но тревожился он напрасно. Эльпида и ее царственная гостья оправдали взаимные ожидания. Эльпида вышла Поликсене навстречу - как женщина, чьей богиней совсем недавно стала Гера вместо Афродиты: со своими яркими волосами, свернутыми в пышный узел, под головным покрывалом, но в браслетах и серьгах. Тайная жена Никострата поклонилась матери своего мужа и произнесла короткое, но теплое приветствие. Взгляды двух женщин скрестились на мгновение. Эльпида почти не утратила своей красоты - она лишь немного спала с лица, а в талии располнела. - Добро пожаловать, - сказала она певуче, делая изящный жест в сторону своих комнат и опустив глаза. Ее щеки зарделись, оттененные насурьмленными ресницами. Поликсена ощутила внезапный душный стыд, точно ей в лицо пахнуло жаром, душистым потом и семенем Афродитина храма... она могла бы стать такой же, как эта женщина, если бы осталась в детстве без родителей и брата. Хотя Поликсена никогда не была так хороша собой, как Эльпида... - Чудесный дом, - произнесла бывшая царица, стараясь сохранить невозмутимость. Эльпида улыбнулась. - Да, мы с Никостратом любим его. Она повернулась и пошла вперед, показывая дорогу гостям. - У вас ведь есть служанка? У меня есть моя Корина, а еще мне сегодня одолжили кухонного мальчика, которого я продала. Я понимаю, что слуг маловато... - Ничего, мы привыкли обходиться малым, - ответила Поликсена. - Нам удалось помыться в гостинице, так что это подождет, хотелось бы просто посидеть и побеседовать. - Малышка, наверное, устала и голодна! - Фрина о ней позаботится, - Поликсена выразительно взглянула на дочь, и та поняла намек. Фрина взглядом попросила у хозяйки разрешения уединиться с мужем и Хризаорой, и Эльпида с улыбкой кивнула. Пришло время ей остаться наедине с матерью Никострата. Гетера не слишком жаждала этого знакомства и объяснения, но понимала, что его не избежать... Они вдвоем прошли в ойкос - Фрину с мужем и дочерью Корина увела в другую комнату. Хозяйка и гостья сели. Поликсена оглядела обстановку - столики с инкрустацией, чернофигурные вазы с сухими цветами, несколько статуэток эллинской и явно иноземной работы... Множество вопросов вертелось у нее на языке; но произнесла она только: - Ты любишь Никострата? Эльпида выдержала взгляд бывшей царицы. - Да, люблю. Поликсена вновь подумала, что ее сын мог делать в Спарте, - беспокойство ее нарастало. - Так же, как других своих мужчин? - не удержалась она. Эльпида сжала руки на коленях; ее серьги качнулись, глаза сверкнули как сапфиры... Но она удержалась от ответной колкости. Гетера поняла, что победа осталась за нею. - У меня было не так много мужчин, - спокойно ответила она. - Каждого я любила по-своему, и Никострат оказался самым постоянным. Я сразу ощутила в твоем сыне постоянство. Эльпида коснулась золотого быка на витом шнурке, который висел у нее на шее: явно подарок Никострата и старинная вещь. Поликсена кивнула, не зная, что еще сказать. Но последние слова гетеры заставили ее забыть о враждебности к Эльпиде... Никострат оставался верен не только этой женщине. Поликсена прикрыла глаза и увидела, как в первый раз, побледневший рубец на руке своего старшего мальчика. Никострат поранился в девять лет, но этот след не утратил четкости, в отличие от других его шрамов. Поликсена давно догадалась, что сын Ликандра принес какой-то обет тени своего отца - и пожертвовал ему свою кровь, точно грозному богу... - Зачем Никострат остался в Спарте? - спросила бывшая царица, не глядя на Эльпиду: она даже не слишком ожидала ответа. - Он хотел доказать свое мужество тем, чьей поддержкой желает заручиться, - ответила гетера без колебаний. - Никострат живет с воинами Лакедемона, состязается с ними в беге, метании дротика, борьбе... а еще я слышала, что Мессения опять волнуется. Спартанцы выступят или уже выступили в поход, понадобится каждое лишнее копье. - Каждое лишнее?.. - резко переспросила Поликсена. - Уверена, что спартанцы не дадут Никострату погибнуть, - тут же ответила Эльпида; как будто пыталась уверить в этом и себя самое. - Хотя Адмета говорила из желания уесть царевича, что они не делают различия между своими воинами, конечно же, это не так! Поликсена усмехнулась. - Он везде особенный... Несчастный мой сын, - сказала она. Но от сердца у нее немного отлегло. - Когда ты ждешь его? - спросила она гетеру. - Недели через две, не больше, - ответила Эльпида. Хозяйка поднялась и налила гостье вина из ойнохойи и гидрии, приготовленных на столике. Поликсена с жадностью выпила. - Благодарю, - сказала она, улыбнувшись. - Вкусно. Это египетское? - Да, как и многое в моем доме, - сказала Эльпида, радуясь, что угодила. А Поликсена вспомнила про тех, кого оставила в Черной Земле... она сразу погасла, отрешилась от всего. Гетера догадалась, что гостью одолели тяжелые воспоминания. - Госпожа, расскажи мне о персах! - быстро произнесла она. - Ты видела их много. А я давно мечтаю услышать об азиатах от очевидцев. Поликсена взглянула на нее; все еще во власти воспоминаний, но с легким удивлением. - А разве Никострат тебе не рассказывал? - Я не спрашивала, а он не говорил... не любил, - ответила Эльпида. - Понятно, - сказала гостья. Она помолчала, соединив кончики пальцев. - Ты хочешь узнать, каково это - быть царицей персов? - Конечно, - с жаром ответила Эльпида. Поликсена улыбнулась. - Раньше я могла бы назвать тебе много отличий варваров... но чем больше я наблюдала персов, тем меньше видела разницы между нами. Люди вообще устраивают свою жизнь похоже. А каково ими править... Она усмехнулась. - Так же, как греками, поверь мне. Тут Эльпида не выдержала. - Как это может быть? - Люди по большей части принимают ту форму, которую придают им правители, - объяснила Поликсена. - Я между своими подданными видела разницу только в одежде и в языке. И люди гораздо податливее, чем считают сами, - заметила она. Эльпида серьезно задумалась. - Может быть, это потому... что ты жила среди народов, между которыми большие различия стирались, - наконец сказала она. - Или как царица ты привыкла объединять их в своих мыслях, отвергая частности... Поликсена кивнула. - Верно и то, и другое. Эльпида увидела печаль о невозвратимом прошлом на ее лице; и ничего больше не сказала. Две женщины долго сидели и молчали, и между ними установилось понимание, точно протянулись невидимые неразрывные нити. Эльпида не приглашала своих гостей к общей трапезе, чувствуя, что это может быть неловко. Поликсена пообедала с гетерой, а Фрина наедине с мужем, с которым они не разлучались. А когда Корина убрала посуду, в комнату заглянул Мелос. - Госпожа, мы с твоей дочерью просим тебя... Поликсена встала. - Что такое? Она догадалась, увидев, как из-за плеча ионийца выглядывает Фрина, заливающаяся смущенным румянцем. - Мы хотели бы перебраться в мой с Никостратом дом. Сейчас, - твердо сказал Мелос. - Никострат обещал уступить мне наше жилище целиком, как только вернется его сестра... - Да, - Фрина, осмелев, выступила вперед: свет лампы заиграл на ее золотистых волосах, разделенных пробором. - Хризаора уже большая, ей понадобятся только ее одежда и игрушки... Я бы так хотела... Она взяла за руку мужа и потупилась. Поликсена мягко усмехнулась, глядя на этих двоих, которые светились как новобрачные. - Хорошо, - сказала она. - Вверяю тебе их обеих, Мелос! Коринфянка посуровела. - Не забывай, что моя дочь никогда еще не жила отдельно от меня! Завтра я навещу вас и посмотрю, как вы справляетесь! - Конечно, госпожа, - ответил Мелос с облегчением и радостью. - Завтра я пришлю моего раба, он тебя проводит. Мелос поклонился; и он и Фрина ушли. На прощанье все собрались в ойкосе: Корина принесла хиосского вина, ароматизированного лепестками роз. Поликсена, ее дочь и зять угостились и хором поблагодарили хозяйку. Эльпида улыбалась, но было видно, что она утомлена и гости обременяют ее. Поликсена про себя порадовалась, что Фрина и ее муж так быстро поладили снова. Когда дверь за супругами закрылась, Эльпида испустила облегченный вздох. Ее глаза казались еще синее, окруженные тенями. Она положила руку на живот. - Тебе нехорошо? - озабоченно спросила Поликсена. Эльпида покачала головой. - Нет... уже прошло. Вернемся в комнату, - попросила она. Однако Поликсена, последовав за хозяйкой, видела, что Эльпида крепится: беременность расстроила ее здоровье. "Только бы ребенок родился таким, как следует", - подумала царица. Конечно, пожелай Никострат, вернувшийся из Спарты, избавиться от неудачного потомка, она бы воспротивилась этому. Однако бывают ведь такие болезни и уродства, что... Поликсена заставила себя немедленно прекратить об этом думать. - Я рада, что осталась с тобой, - сказала она гетере. И, к своему удивлению, поняла, что так и есть. Эльпида, которая отдыхала в кресле, улыбнулась. - И я рада, царица. Теперь, когда Никострата нет, мои дни скрашивает только рабыня, а с ней скучновато... Я распустила своих интересных собеседников. Остаток дня обе женщины, однако, провели за рукоделием, почти не поднимая глаз друг на друга. Поликсена то и дело возвращалась мыслями к покинутым Тураи и Исидору. Дождаться ли ей, пока муж напишет, - или сделать это первой?.. Когда они собрались ужинать, Эльпида впервые за вечер обратилась к гостье. - Скажи мне, госпожа, если не сочтешь этот вопрос нескромным... что заставило тебя так поспешить с возвращением? Может быть, в Египте возникла новая угроза? Эльпида зорко смотрела на свою сотрапезницу. Поликсена, помедлив, отложила на блюдо кусок тунца, запеченного в тесте. - Это уже дело прошлое... но угроза была, ты права. Поликсена коротко рассказала о нападении на их усадьбу - а потом высказала предположение, кто мог быть в этом виновен. Эльпида выслушала ее не прерывая; она слегка побледнела, но осталась спокойной. А затем произнесла: - Меня не удивит, если это и вправду Дарион. Но я не могу понять, неужели в нем столько неизжитой злобы и страха по отношению к тебе? Ведь сын Артазостры давно занял твое место! Поликсена взяла из вазы сухую веточку магнолии и вдохнула аромат хрупких розовых цветков. - Это не столько злоба и страх, - ответила она, помолчав. - Видишь ли, когда я сидела на троне, я была удовлетворена тем, что делаю, - как женщина... а Дарион ощущает, что сделал недостаточно, чтобы называться мужчиной. Вот он и вымещает это на нас. Эльпида кивнула: ей подобное объяснение показалось убедительным. Но на самом деле Поликсена даже так не думала. Ее племянник был талантлив - и, преследуя ее семью и строя козни, Дарион делал то, что у него лучше всего получалось.