Сумерки Мемфиса

К Мелосу Поликсена отправилась через день: для этого ей даже не нужен был предлог - она пошла навестить дочь и внучку. Раб проводил коринфянку в комнату, где Фрина сидела с дочерью. При виде царицы лицо Фрины застыло. Поликсена подошла к ней, и афинянка молча подставила щеку для поцелуя. Потом царица села рядом с Фриной на кровать, глядя на Хризаору, игравшую на полу с куклой. - Как ты себя чувствуешь? - спросила Поликсена дочь, спустя несколько мгновений тягостного молчания. - А как мне следует ответить, когда за меня уже все решено? - безжизненно произнесла Фрина. Она тоже глядела на ребенка, не поворачиваясь к матери. - Для дома я чувствую себя хорошо. А для того, чтобы бежать и сражаться... не могу сказать. Поликсена быстро повернулась к Фрине и увидела ее бледность. Она схватила дочь за руку и сжала ее тонкую холодную руку в своих ладонях, надеясь передать Фрине уверенность. Этой уверенности ей самой ох как не хватало! - Послушай меня! Ты поплывешь с нами до ионийских островов, а потом мы оставим тебя и Хризаору на Хиосе, пока в Милете не будет все кончено. Ты переждешь эти дни в доме у Филлиды! - Это... жена Калликсена, моего дяди? - Да, это твоя тетка, - подтвердила мать. Фрина немного оживилась, даже щеки порозовели. - Ты думаешь, она нас примет? Поликсена напомнила дочери, как Филлида укрыла у себя Никострата и Мелоса, не побоявшись персов. Теперь же им предстоит действовать в союзе с персами. Но нужно уметь оборачивать обстоятельства себе на пользу, как делают все! Эти рассуждения приободрили Фрину. В конце концов, она была дочерью своей матери, и ей тоже не была чужда жажда приключений и перемены мест... - Несчастный Никострат, - сказала она вдруг. - Ты о нем подумала, мама? Каково ему будет это все узнать... если только персы нас не обманули? - Никострату будет тяжело, - признала Поликсена. Она приобняла дочь, ощутив аромат ее золотистых волос, сколотых над ушами черепаховыми заколками. - Но твой брат давно уже сознает, что между нами нет согласия. Конечно, все мы по-прежнему любим Никострата, мы его семья... и Мелос, возможно, теперь будет любить своего друга даже сильнее, чем раньше. Разлука делает с людьми такие вещи. Поликсена вздохнула и встала. - И, возможно, впоследствии Никострат поймет Мелоса как никто другой. Теперь решается судьба его страны! Фрина печально усмехнулась. - А тебя Никострат поймет?.. - Об этом сейчас не время думать, - отрезала царица. Она нахмурилась и притронулась к своему шраму. - Мы еще ничего не сделали! Мелос явился в скором времени, до заката; женщины услышали топот его коня. Коротко поздоровавшись с Поликсеной и Фриной, он разоблачился и умылся до пояса во дворе. У них дома не было ванны, как у спартанцев, и мыться приходилось с помощью таза и кувшина. - А помнишь, какие ванные комнаты были у нас во дворце? - тихо спросила Поликсена дочь, вместе с нею слушая, как Мелос плескает себе воду на грудь и спину. - Помнишь наш бассейн? Фрина попыталась улыбнуться. Вошел Мелос, обнаженный по пояс, вытряхивая воду из ушей. Его волосы, намокнув, казались черными - хотя были светлее черных, как и его глаза. - Совещаетесь? - спросил он. Мелос улыбался, хотя ему тоже было не до шуток. - Совещаемся, - подтвердила царица. Она окинула оценивающим взглядом загорелый торс ионийца. Конечно, он был не так крепок, как Никострат; но тоже хорош. Мелос был гибче и тоньше своего друга - не только телом, но и умом. И он зачем-то брал сегодня лошадь... - Вас так рано отпустили? - спросила царица. - Учения теперь кончаются раньше. Люди устали от муштровки, и их распускают, - ответил иониец. Мелос посмотрел на жену. Потом быстро подошел к ней и поцеловал в лоб. - Нам с царицей нужно поговорить. Прошу тебя, возьми Хризаору и оставьте нас ненадолго, - ласково сказал он. Голубые глаза Фрины наполнились слезами. Она поднесла руку ко рту, и муж поспешно успокоил ее: - Вечером я тебе все объясню. Фрина кивнула. Она подошла к Хризаоре и подхватила ее с циновки, поднимая на ножки; девочка запротестовала, но мать уняла ее ласковыми словами. Они вышли из комнаты. Когда их шаги стихли, Мелос сказал: - Сейчас в порту стоит триера, на которой приплыл Менекрат. Я только что из Лехея*. Там на корабле мне удалось поговорить с Гобартом, персидским военачальником. - Ну, и каков он? - с жадностью спросила коринфянка. - Еще не знаю, каков он в деле, - Мелос усмехнулся. - Но речь его и манера мне понравились. Он сказал, что на кораблях, которые ожидают тебя, много ионийцев и карийцев - по большей части матросы, но есть и воины. На том судне, на котором побывал я, греков большинство. Мелос притронулся к руке царицы. - Когда мы будем отплывать, еще два корабля подойдут сюда. Наши ионийцы и коринфяне пополнят их команды. - Это немного, - сказала Поликсена, сосредоточенно размышляя. - Сколько всего людей вы убедили присоединиться? - Сорок пять человек здешних ионийцев, среди них наши друзья - Алфей, Нестор и другие. Коринфян - двенадцать, - ответил Мелос. - Но это только начало, госпожа. Поликсена кивнула. - Когда? - спросила она. Ей было ясно одно: как можно скорее, пока их не остановили... И еще успеть объясниться с Эльпидой... - Дня тебе хватит? - спросил Мелос. Он придвинулся к ней совсем близко. - Если хватит, я объявляю сбор на послезавтра. Если не будешь готова, говори сейчас - ты не сможешь нас всех подвести!.. Поликсена взглянула в потемневшие глаза молодого воина и подумала, что он не слабее Никострата, хотя натура его иная. - Я буду готова. Со мной пойдет только Меланто, - твердо сказала Поликсена, имея в виду свою служанку-ионийку. - Хорошо. Тогда сделаем вот как, - произнес иониец, глядя перед собой. - Послезавтра днем я пришлю к вам Алфея и Нестора, для помощи и защиты. У нас будут лошади на всех. Сколько у тебя вещей? - Все унесу на себе, - ответила Поликсена: она отлично понимала, сколь многое решит быстрота. - Чудесно! - воскликнул Мелос. Он по-настоящему загорелся. - А твоя Меланто умеет скакать верхом? - Она сможет сесть кому-нибудь за спину. Так она ездила, - ответила Поликсена. Они договорились, что Фрину с дочерью Мелос проведет на корабль заранее. Послезавтра после обеда, когда Никострата не будет, но движение на Лехейской дороге, ведущей в гавань, еще останется оживленным, Поликсена со служанкой выйдет во двор. Служанку посадят на телегу с пожитками, которые мужчины соберут, а Поликсене придется спрятаться на возу - в соломе, пока они не покинут город. Потом сообщники переждут в стороне от дороги до темноты, и царица сможет пересесть на коня. А прощаясь с Поликсеной, Мелос спохватился. - Совсем забыл! Гобарт тебе передал еще двадцать мин, - сказал он. - Чтобы ты разделила это золото с теми, с кем сочтешь нужным. Поликсена благодарно улыбнулась, принимая холщовый мешочек. - Тогда до послезавтра, - сказала она. Выходя на улицу вместе с Меланто, Поликсена внезапно подумала, что лучше было бы бежать уже завтра. Никострат проницателен. И не один только Никострат! Дома она первым делом все объяснила служанке. Никострат был в андроне, и не вышел к матери, к огромному облегчению Поликсены... и страху тоже. Позже вечером, после того, как Меланто клятвенно подтвердила, что все запомнила и ничего не перепутает, Поликсена направилась в общую комнату и села у длинного и пустого общего стола. Она не знала, уложила ли Эльпида Питфея и не спит ли уже сама... но звать невестку царица не рискнула. Поликсена водила пальцем по глубоким царапинам, которые оставил на дубовой поверхности кинжал ее сына, и невольно пыталась разглядеть в этих бороздах какие-нибудь знаки. Она сама давно смеялась над такими гаданиями... но только не сейчас. Послышались женские шаги. Поликсена вскинула голову, ожидая увидеть Корину, которая пришла убираться. Но это была Эльпида. - Твой сын крепко уснул. У него был изнурительный день, - сказала невестка. Эльпида присела рядом, опустив локти на стол. Ее руки и лицо в темноте были лилейно-белыми. - Мне нужно тебе кое-что сказать, - произнесла Поликсена, преодолев мучительную сухость во рту. - Я все знаю, - коротко отозвалась Эльпида. Она сцепила руки в замок, опершись на них лбом. - Когда ты бежишь? - Послезавтра вечером, - сказала Поликсена. Эльпида все не поднимала головы; только плечи у нее напряглись. И царица не выдержала: - Ты не возненавидишь меня?.. Эльпида быстро выпрямилась, взглянув на нее открыто. Так, чтобы Поликсена увидела ее душу, даже во мраке... а может, лишь во мраке душа обнажалась. - Ты подарила мне моего мужа. И ты как богиня уберегла моего сына. Как могу я тебя возненавидеть? Поликсена обхватила лицо Эльпиды руками, расцеловала в обе щеки; и женщины крепко обнялись. - Как мне будет не хватать вас! И как мне за вас страшно! - воскликнула царица. - Ничего. Мы выдержим то, что придет, - отозвалась Эльпида. Она сама поцеловала Поликсену. - И знай, что я всегда буду защищать тебя перед лицом Никострата. Как ты заступилась за меня и Питфея! - Может быть, это окажется лучшая защита для меня, - улыбнувшись, смягченным слезами голосом ответила царица. А сама подумала: так и может обернуться, в конечном счете... Поликсена встала, возвысившись над Эльпидой. - Я получила от персов сорок мин золотом - оставлю тебе тридцать. Это цена нескольких воспитанных рабов или даже целого дома, - сказала она. - Если вам придется трудно... - Я поняла, - быстро ответила Эльпида. Схватив руку Поликсены, она благодарно прижалась губами к ее ладони. Царица погладила мягкие каштановые волосы невестки, чувствуя, как сжимается сердце, - как слабость охватывает члены... Но она сохранила спокойствие и осталась стоять. - Никострату не говори: эти деньги только для тебя и ребенка. Разве что в крайнем случае, - предупредила она. - Не скажу. Никострат бы и не взял их, - горько ответила Эльпида. Она еще раз поцеловала руку Поликсены, потом поднялась. - Я пойду. Ты тоже отдыхай, тебе нужны будут силы. Поликсена вернулась к себе. Она разделась и, умывшись с помощью Меланто и почистив зубы пальцем с натроном, легла в постель. Она думала, что будет терзаться, думая о сыне, Эльпиде, персах и прочем... Но провалилась в сон, едва закрыв глаза. Поликсена проснулась, когда солнце вовсю светило. Она быстро встала и, одернув сорочку, выглянула в коридор. Никострат ушел, теперь она уверилась в этом. Его не будет до вечера, наверное, он уже в лагере или в палестре. И завтра будет так же. Значит, она так с ним и не простится... Но как могла бы сейчас Поликсена взглянуть сыну в глаза? А может, он уже обо всем пронюхал и готовит ответный удар? Как следовало бы теперь поступить благородному мужу, или сыну, или спартанцу? "Только не предать свою мать, - подумала Поликсена, холодея и сжимая кулаки. - Нет". Весь день она занималась какими-то пустяками, мысленно прислушиваясь к тому, чем заняты Никострат и остальные. Вечером ее сын пришел домой, как ни в чем не бывало. Поликсена набралась мужества встретить его вместе с Эльпидой и спросила, что он делал. Никострат ответил, что был в палестре: занятия опять возобновились. Лаконец выглядел и вел себя как обычно - но Поликсена совсем не была уверена, что сама она не вызывает подозрений. А уйдя в свою комнату, царица вдруг поняла, что весь день боялась, как бы Никострата не бросили в тюрьму. Сколько тревог она опять причиняет всем, и сколько еще предстоит!.. Поликсена приняла ванну; предвидя, что в случае успеха предприятия как следует помыться удастся не скоро. Потом поужинала и легла спать. Сон в эту ночь пришел не сразу; но в конце концов усталость взяла свое. Поднявшись наутро, царица позавтракала и, вернувшись в свою комнату, начала укладывать вещи. Меланто взяла на кухне яблок, фиников и сухарей. Поликсена положила в мешок пару простых хитонов и немного белья - полотняных повязок, которые надевала под одежду, особенно под персидские рубашки, штаны и кафтаны. Разделив свои деньги, она меньшую часть прибрала в свой мешок, несколько монет положив в сапоги, - еще одна замечательная азиатская уловка. Остальные деньги она увязала в узел и вышла в ойкос. И остановилась в изумлении, услышав звуки музыки. Эльпида играла на лютне и пела, а на полу в подушках лежал ее мальчик, радостно агукая и суча ножками. Гетера печально улыбнулась Поликсене. - Захотелось поиграть, - сказала она. Царица подошла и молча протянула ей тяжелый узел с деньгами. - Возьми, спрячь. А потом вернись и поиграй мне еще. - Слушаюсь, - Эльпида улыбнулась и, подхватив подарок, скользнула прочь. Скоро она пришла, и тогда спела и сыграла Поликсене все, что той хотелось услышать на прощанье. А потом они спели вместе. Когда Поликсена ушла в комнату, одеваться, Никострат еще не приходил. Царица не знала, что думал про себя ее сын, что Эльпида говорила ему вчера, в темноте супружеской постели... но он так и не встретился с матерью напоследок. Поликсена надела свои персидские шаровары и сапоги, отягощенные деньгами. Надела льняную рубашку и поверх нее длинный ионический хитон, разрезанный по бокам. Меланто опоясала госпожу мечом - тем мечом, который она пронесла через многие годы. - Ты недурной оруженосец, - пошутила Поликсена. Еще она прицепила к поясу нож. Царица заплела волосы в косу и набросила темный плащ с капюшоном, застегнув у горла. В такой одежде впору было вспотеть, но ее била дрожь. Эллинка села на кровать, сцепив руки, прямая и неподвижная. Меланто вышла во двор - ждать Алфея и Нестора, как было условлено. Поликсена повесила на плечо свой мешок и встала, пройдясь из угла в угол. И вдруг раздался стук в ставни; Поликсена вздрогнула. Голова служанки появилась в окне. - Выходи, госпожа. Нас ждут, - громким шепотом сказала Меланто. Поликсена быстро отпрянула от окна и, повернувшись, вышла в коридор. Она направилась на задний двор: оттуда Никострат когда-то оценивал пути к отступлению. Она закрыла за собой дверь. Меланто стояла под стеной, и рядом с нею двое мужчин - ионийцы Мелоса. К кедрам, которые росли во дворе, были привязаны две лошади, и еще пара была впряжена в телегу, на которой сидел возница. При виде женщин он кивнул и смущенно ухмыльнулся Поликсене, похлопав по краю повозки. - Придется твоему величеству схорониться. Коринфянка быстро забралась на воз и, отбросив холстину и разрыв солому, улеглась среди мешков, подтянув колени к груди. Там было несколько мягких тюков с козьей шерстью. Царицу забросали соломой и накрыли рядниной. Сразу стало темно. Ее мягко, но ощутимо придавило... будто она живая легла в могилу. Поликсена зажмурилась и вознесла молитву Нейт; потом Ахура-Мазде. Она услышала, как возница прикрикнул на лошадей, и телегу тряхнуло на выбоине; раздался цокот копыт, над самым ухом. Путешествие началось. * Один из двух портов Коринфа и одновременно портовое селение. По имени Лехея была названа Лехейская дорога длиной в 3 километра, которая вела из Коринфского залива в город, прямо на агору.