Сумерки Мемфиса

В южной гавани было всего два корабля - и в них, к своему удивлению, царица и ее люди узнали египетские суда; команды их состояли сплошь из египтян. Чинить гостям города препятствия эти мореходы и не подумали; и от окриков тоже воздержались, понимая, что идет большая сила. Поликсена поняла, что в самом скором времени об их предприятии станет известно в Мемфисе; она опять подумала о своем последнем и самом постоянном муже, которого невольно предавала... Но сейчас было не до сожалений. Гобарт выслал вперед разведчиков - подозрительное спокойствие еще больше обострило его чувство опасности. Милет окружали стены с башнями и бойницами - старинной, основательной постройки: она опять заставила Поликсену подумать о Трое, осада которой продолжалась десять лет... В скором времени разведчики вернулись и доложили, что южные ворота открыты и воинов на стенах нет. Гобарт некоторое время напряженно размышлял, что бы это значило. Потом обратился к Поликсене: - Возможно, наместник ожидает нас позже?.. - Скорее ожидал раньше, - возразила царица. Эллинку порадовало, что военачальник по-прежнему принимает ее в расчет. - Ведь я дожидалась моих посланников на Хиосе... на который воины Дариона вообще не должны были заходить! Конечно, Дарион думал, что меня везут к нему в трюме, связанной!.. Она с трудом сдержала ярость. Перс кивнул, спокойно и пристально глядя на нее. - Ты полагаешь, что Дарион не говорил с Тизаспом. - Думаю, что нет... возможно, Тизасп погиб во время кораблекрушения, а возможно, просто не застал господина, - ответила Поликсена. - Если, конечно, ты твердо уверен, что Тизасп бежал к Дариону, - прибавила она. Гобарт некоторое время не отвечал - он переводил взгляд с мощных стен на дворец и обратно, точно прикидывая расстояние между ними. А потом произнес: - В городе наместник или нет, мы можем застать его врасплох. Я советую тебе, царица, сделать следующее - выслать к воротам вестников и трубачей, которые громко объявят о твоем прибытии и потребуют у стражников впустить тебя и твое войско. В первый миг Поликсена подумала, не сошел ли перс с ума. А потом восхищенно улыбнулась, поняв его мысль. - У стражников нет причин сопротивляться законной правительнице! Они только ухудшат этим свое положение и города! Мы можем убедить их изменить Дариону - тем более, что это для милетцев значит поступить по правде и не допустить брани!.. Гобарт кивнул, гордясь ею, точно ученицей. - Истинно так. Он продолжал выжидательно смотреть на нее, и коринфянка поняла, что последнее слово военачальник оставляет за ней. Это понятно: царицу не принудишь исполнить свою роль, особенно перед народом! - Мне нужен конь, - сказала Поликсена, собравшись с духом. - Еще мой меч... - А еще - щит, - закончил Гобарт, одобрительно кивнув. - Я дам тебе длинный плетеный щит, госпожа, - ты сильная и удержишь его. Персы и мидийцы предпочитали легкие щиты, для конников и для пехоты: плетеные из лозы щиты были хорошо приспособлены для того, чтобы ловить стрелы, копья в них увязали, а мечи отскакивали. Так же, как свои мощные луки азиаты предпочитали коротким мечам, служившим спартанцам в безжалостной рубке. Гобарт, к тому же, рассказывал, что ему доводилось встречать в Азии женщин-воинов - всадниц и лучниц... Некоторые суровые горные племена, особенно малочисленные, воспитывали так дочерей. Поликсена вообразила, как будет выглядеть в таком вооружении; потом недобро улыбнулась. Своим видом она нисколько не солжет - она, коринфянка, опирается на персов и входит в Милет с персидским оружием... ну а в сердце своем давно приветствует персидского верховного бога. Единый бог нужен для торжества единого закона: вот истина, которая так проста, что ускользает от большинства! Изначальная истина, животворная как пламя, и столь же губительная... Царица и ее немногочисленные советники обсудили положение, и порешили действовать, как предложил сын Масистра. Право говорить от лица царицы предоставили Мелосу, несмотря на его молодость. Иониец из Эритреи уже имел опыт убеждения соплеменников - и вид грека скорее мог бы примирить милетцев с возвращением прежней наместницы. Поликсена умылась, накрасилась и причесалась с помощью Меланто. Она рассудила, что переодеваться нет смысла, - на ней и так был лучший ее наряд, полумужской, подходящий к случаю... а пахнет от нее не хуже, чем от ее войска. Когда они будут вступать в город, запахи лошадей, мужского пота, кожи и дыма перебьют все остальные. Утром они зарезали и зажарили последнего из волов, которых захватили на Хиосе в качестве свежего мяса: запах дыма был самым неистребимым. Поликсена и ее свита сошли на берег и поели в виду городских стен, дав себе немного времени для отдыха. Их лошадям, измученным долгой переправой в трюме, пока что дали размяться. Затем Гобарт сам взялся поучить эллинку управляться со щитом, сидя верхом. Царица с содроганием заметила, что коня ей выбрали опять черного... черного, как Фотинос, любимец ее брата, и ее Деймос, служивший ей в Ионии. Нити, тянущиеся из прошлого, никогда не обрываются - Поликсена подумала, что нить судьбы не одна, как верят эллины: их много, и с годами они все больше переплетаются, стягиваясь сетью... Гобарт подал Поликсене обещанный щит, и царица примерила его к телу: пятеро воинов скрыли ее от возможных наблюдателей. Щит был тяжеловат для женщины и несподручен - но она носила щит и тяжелее, когда училась сражаться как гоплит. Потом коринфянка неуклюже, подобно каждому, кто долгое время ощущал под ногами лишь неверный палубный настил, взобралась на коня. Она посмотрела с высоты на перса, протягивавшего ей щит, потом на своих солдат... и вдруг звонко сказала, воздев руку: - Это мне не нужно. Гобарт сдвинул смоляные брови, подавшись к ней; он чуть не схватил лошадь царицы под уздцы, но удержался в последний миг. - Что?.. Чуткий конь фыркнул и загарцевал под алым потником, заставив всадницу пошатнуться. Под взглядом перса у Поликсены ушло бы сердце в пятки, если бы она уже не приготовилась к смертельной опасности. - Я не стану заслоняться от собственных подданных, - твердо сказала эллинка. - Я не стану показывать, что боюсь... и не буду бояться! Она выпрямилась и опустила руку на эфес меча. - Вам, а не самой себе... тебе, Гобарт, я доверяю мою охрану. От всякого заугольного убийцы не уберечься... но я чувствую, что у нас получится задуманное. - Ты чувствуешь? - повторил перс. Поликсена вспомнила, что его соотечественники в подобных случаях советовались с магами. Но Гобарт просто смотрел на нее снизу вверх... и на краткий миг ее захватило ощущение, что они с ним одни в целом мире. Как бывало с каждым из мужчин, который укрывал ее от мира... Потом военачальник улыбнулся. - Хорошо. Он кивнул на Мелоса, одетого просто, по-солдатски, - в прежний темный плащ поверх кожаного нагрудника; и по-солдатски же собранного. - Твой глашатай ждет последних указаний, царица. Мелос, увидев это движение, быстро подошел. Поликсена посмотрела в темные серьезные глаза зятя, коснулась рукой его незащищенной головы... она прикусила губу, укрепившись. - Мелос, ты представлял меня и в Спарте, и в Афинах. Ты справился с этим очень достойно... - Не сам, - прервал ее иониец. - Тогда я был юн и еще не умел говорить... за меня говорила госпожа Адмета! Но с тех пор я упражнялся в убеждении, и теперь я умею лучше. - Не сомневаюсь, - ответила коринфянка. Она глубоко вздохнула и положила руки на плечи молодого воина. - Я не знаю, как ты намерен говорить... составишь речь в уме, как афинские сочинители речей, или же твои слова пойдут от сердца. Но я верю, что ты справишься, как всегда. Она поцеловала Мелоса в подставленный лоб. - Я со своими охранниками подожду здесь, как это приличествует. А ты, если готов, иди. - Я готов, - сказал Мелос. Ничего больше не прибавив, он резко повернулся кругом и направился к своим избранным спутникам - с ним было отряжено семь человек ионийцев и карийцев и несколько персов наиболее благородного облика. Мануш в этот раз вызвался представлять персидскую верховную власть. Поликсена передала военачальнику указ Дария, которым он должен был подкрепить заявления Мелоса: едва ли стражники умели читать, но печать на пергаменте была хорошо видна. Поликсена видела, как Мелос и Мануш взобрались на лошадей; на всех его спутников лошадей не хватило. Они направились на север по дороге, которая вела от южных ворот в местечко Дидимы, где располагалось знаменитое древнее святилище Аполлона. Когда Мелос и его спутники скрылись из виду, Поликсена с тревогой подумала, не следовало ли снарядить посольство повнушительнее. Тем более, если на стенах дозорных и вправду нет и ионийцы не видели кораблей, на которых она прибыла со своим воинством... Подождав некоторое время, Поликсена ушла в палатку, которую раскинули для нее, и попыталась составить в уме речь, с которой могла бы обратиться к милетцам. Она шепотом проговаривала громкие слова, но все они будто плавились в жару ее души, не оставляя отпечатка... наконец Поликсена бросила это занятие и опустилась на колени, попытавшись вызвать в уме образ бога. Она сложила ладони, как делали египтяне, и, закрыв глаза, увидела перед собою золотой лик Нейт в остроконечной короне Севера... а потом ей предстало исполненное горечи и понимания лицо супруга. Того, который так и не дал ей развода... Эллинке послышался шорох у входа, и Поликсена вскочила с колен, с пылающим лицом. Она резко повернулась и встретилась глазами с Гобартом. - Уйди, - потребовала она, не задумываясь, что говорит. Гобарт несколько мгновений неподвижно смотрел на нее... Поликсене с самого начала казалось, что азиат обладает двойным зрением; и то, что он понимает о ней, для него важнее того, что он видит. А потом военачальник произнес: - Государыня, тебя приглашают в город. Поликсена на несколько мгновений лишилась дара речи. А потом переспросила: - Приглашают... Кто? - Стражи при воротах, разумеется, - сказал Гобарт. Он улыбнулся. - Мы готовились к битве, а их вовсе не потребовалось уламывать! Поликсена тряхнула головой, чувствуя, что все прошло до нелепости легко... будто ее выбрали потешной царицей в игре, и все это знают, кроме нее самой. - Мелос вернулся?.. В ответ на ее вопрос полотнища раздвинулись еще раз, и показался Мелос. Он бурно дышал, щеки его рдели, словно иониец только что выиграл забег на олимпиаде. - Госпожа, тебя признали и зовут обратно на царство... или же это ловушка, подстроенная Дарионом. - Вот и я так думаю, - Поликсена тут же ухватилась за это самое приемлемое объяснение. - Тебе не кажется, что нам расставили силки, военачальник?.. Гобарт, на которого она взглянула, в ответ кивнул на Мелоса. И когда Поликсена снова обратила взор на своего вестника, тот сказал: - Дариона в городе нет, он отправился на поклонение Аполлону в Дидимах по южной дороге, взяв с собою обоих сыновей. Стражники так сказали нам, они проводили наместника только вчера! Люди таких занятий плохие лжецы, - прибавил Мелос то, что сам думал. Поликсена пришла в еще большее недоумение. - Но разве Дарион не огнепоклонник... не единобожник? И... разве не ждет он, что к нему вот-вот доставят меня, как пленницу?.. - Об этом я не берусь судить, - сказал Мелос, покачав головой. - Может быть, народ потребовал от своего правителя благочестия... или сам Дарион пожелал почтить древнего бога Ионии и Трои в такой час! Он, похоже, тоже учится на ошибках. Но мне представляется, что сказанное нам правда и нужно этим воспользоваться. Мелос горячо прибавил: - Знамение, которое получил или ожидает Дарион, может быть послано нам!.. Поликсена посмотрела на Гобарта. Он остался неподвижен и даже не изменился в лице - но его черные глаза сказали эллинке все. Царица кивнула обоим; она собиралась с духом, прежде чем выйти ко всем. К своим людям - и к еще не покорившимся. Она несколько мгновений постояла, опустив голову... а потом Поликсена быстро пересекла палатку и вышла наружу. Щурясь от солнца, коринфянка распрямилась и взглянула перед собой. Ее воины и посланники все собрались перед входом в палатку, и о чем-то возбужденно говорили; при появлении Поликсены мужи сразу стихли. Она кивнула им, как только что Гобарту и Мелосу; вспоминая, как смотрела на таких же мужчин с высоты трона в зале приемов. - Кажется, время праздновать победу? Я надеюсь, мои дети и братья, что мы отпразднуем ее сегодня, - Поликсена улыбнулась. - Но победа всегда труднее, чем кажется. Вспомним о троянском коне! Послышался одобрительный гул; даже среди персов, которые не знали этого поучительного предания. - Мануш, - Поликсена посмотрела на старшего брата Гобарта, который сопровождал Мелоса, и перс тут же выступил вперед. - Передай мой приказ на корабли - пусть все мои воины присоединятся к нам, - велела коринфянка. - Я едва ли смогу устроить шествие, достойное Камбиса, но постараюсь войти в город достойно царицы Ионии! - усмехнулась она. Военачальник кивнул, не сводя с нее глаз. - А матросы и слуги? - Пусть не сходят на берег, пока не получат моего знака, - решила Поликсена.