Сумерки Мемфиса

Вдоль главной аллеи сада теперь были расставлены каменные чаши на рифленых каменных подставках; в чашах горел огонь. Поликсена сразу же вспомнила о неугасимом огне, который поддерживали служители в персидских святилищах. Или это было сделано Дарионом просто для лучшей видимости?.. Дорогу охраняли стражники - ионийцы, которые не оказали вошедшим никакого сопротивления, только провожали их потрясенными взглядами, вцепившись в свои копья. Как видно, эти воины защиту дворца от всех чужаков делом чести не считали - или их уже достигли слухи о смене власти: с некоторых пор ионийцы научились смотреть на чужеземцев, хозяйничавших на их земле, и на наместников, которых над ними сажали, как на преходящее бедствие, которое нужно пережить. Дворцовые стражники и открыли ворота Поликсене - как открыли бы их Дариону, будь на то изволение великого царя. Аллея вела не до самого дворца - она кончалась большой круглой площадкой, откуда в стороны расходилось множество дорожек: так было сделано для безопасности, еще первым хозяином дворца, который превратил его в крепость. Там Поликсена остановилась, опасливо вглядываясь в цветники, - дорожки были окаймлены рядами нарциссов, которые одни белели, отмечая их. Гобарт остановился рядом с нею. - Я бы посоветовал тебе теперь спешиться. Поликсена посмотрела на перса, уловив яркий отблеск месяца на его акинаке: военачальник чистил свой меч пучком травы. Потом она обернулась на Мелоса: зять кивнул. - Да, царица, так безопасней. Конечно, лошади замедлили бы их дальнейшее продвижение, - не говоря о том, что, спасаясь, легче броситься в гущу деревьев. Но Поликсена не собиралась спасаться. Кроме того, у нее так болели ноги, что коринфянка боялась, как бы они не подвели ее, едва только она слезет с лошади. - Нет, я поеду верхом до самого дворца. И я не хочу бросать здесь коня, - сказала Поликсена непререкаемым тоном. Она посмотрела на Гобарта. - Веди меня, если сможешь. Перс кивнул, не вдаваясь в споры. Потом он подъехал к брату и они поговорили, понизив голос и взглядывая на царицу; Поликсене это не очень понравилось, но она ощущала, что пока против нее ничего не затевается. Потом Гобарт снова подъехал к ней: теперь он освещал себе путь факелом. - Я поеду впереди, а Мануш останется. Мы рассредоточим людей по саду, на случай опасности; еще пятьдесят человек войдет во дворец справа, со стороны женских покоев, и мы встретимся наверху. - А дворцовые казармы? - воскликнула Поликсена. Гобарт успокоительно кивнул. - Мой брат займется этим. Затем он углубился в сад, прокладывая себе путь между клумб с алыми тюльпанами и уже увядшими лиловыми крокусами; Поликсена последовала за Гобартом, а за ними отряд персов и греков. Сразу за царицей ехал Мелос - неразлучные друзья, Алфей и Нестор, и другие эллины от них поотстали. Поликсена смотрела на азиата, уверенно находившего дорогу, и думала, сколько человек из прежней челяди оставил в живых - и оставил у себя на службе Дарион. Как ее встретят там?.. Увидит ли она хотя бы один рассвет с террасы этого дворца? Ранние цветы на клумбах казались во мраке яркими тревожными огоньками. Поликсена не могла припомнить, что сажалось здесь раньше, при ней; и, что пугало еще больше, она не помнила планировки этого огромного сада. Возможно, Дарион многое переменил здесь, так же, как во дворце. А может, руку к этому приложила его супруга - та самая, которая была задушена по приказу господина... При мысли об этой персиянке Поликсена тут же вспомнила о других обитательницах дворца; ее поразила мысль, что своих наложниц и маленькую дочь Дарион оставил в Милете, на милость захватчиков. Но если они попытаются пригрозить наместнику смертью его дочери и женщин, это едва ли его устрашит. Поликсена ощутила отвращение к себе при такой мысли; она хлопнула коня по шее, вынуждая ускорить шаг, и сосредоточилась на дороге и на своих спутниках. Они миновали беседку, полускрытую пышными кистями глицинии, посреди выложенной ракушечником площадки. Поликсена вспомнила, что эта беседка - последняя на пути ко дворцу; глицинию разводила еще Артазостра. Они проехали между кустами алых роз, которые еще не зацветали; и наконец отряд выехал на открытое место перед дворцом. Они увидели двойные двери, затененные нависшей над ними полукруглой аркой. Эти двери охраняли персы - однако, увидев их лица и то, как они держат свои копья, царица поняла, что с ними сражаться не придется. Она не ошиблась: стражники не оказали сопротивления. Они наверняка знали Гобарта - и предпочли положиться на него, видя это вторжение. А может быть, Мануш уже вошел во дворец и охранники были предупреждены. "А возможно, они даже не догадываются, что мы враги! - неожиданно с изумлением подумала эллинка. - Ведь Дарион никого не посвящал в свои планы, касающиеся меня!.." Как много, в самом деле, всегда зависит от низших - от тех, кем обычно пренебрегают... Как сказал Гобарт, от каждого человека по отдельности зависит очень мало, и лишь слагаясь вместе, ничтожные человеческие воли образуют великий разум. По требованию Гобарта двери отперли изнутри; Поликсена увидела темный коридор, которым столько раз ходила в бытность свою правительницей. При свете факелов снаружи и внутри она даже могла различить рисунки на стенах - уродливые мифологические картины, пославшие по ее телу дрожь. Эти картины пережили стольких хозяев дворца... Она ощутила прикосновение к колену и едва не вскрикнула. - Госпожа, идем, - сказал Мелос: он уже спешился и теперь готовился помочь ей слезть с лошади. Поликсена, приняв руку ионийца, спрыгнула на землю; она едва не присела, ощутив внезапную слабость в бедрах, и с трудом удержалась от стона. Тело болело так, точно ее долго избивали розгами, как спартанских мальчиков перед алтарем кровожадной Артемиды Орфии*. Нет, нужно будет непременно возобновить езду верхом, здесь для этого предостаточно места! Поликсена усмехнулась таким мыслям; а потом кивнула своим спутникам. - Идемте, друзья. Она огляделась. - Пусть присмотрят за моим конем. Гобарт оставил нескольких человек позаботиться о лошадях; а потом напомнил царице, что времени терять нельзя. - Я первый, - опять предупредил он. Перс вступил в коридор, пахнувший отсыревшим за зиму камнем и минеральными красками. За ним следовала Поликсена, а за нею - Мелос и люди Гобарта. Проходя мимо разрисованных стен, Поликсена бросила взгляд на намалеванную красной охрой уродливую ведьму Медею. Сама не зная почему, она коснулась рукой ее ухмыляющегося холодного лица. Потом коснулась ножа, пристегнутого к поясу. Они быстро шли, и Поликсена слышала частое дыхание своих товарищей: дворец казался пустым. Попрятались? Или Мануш разогнал всех? Они наткнулись на два окровавленных трупа, лежавших поперек коридора; на сей раз тела принадлежали грекам, но эта ужасная находка ободрила Поликсену. Царица поняла, что брат Гобарта уже здесь. Начав подниматься по лестнице, они наконец услышали шум и мужские голоса наверху. Гобарт обогнал царицу, перепрыгивая через ступеньки; а потом до нее донесся торжествующий смех братьев-персов. Победа осталась за ними! Поликсена ощутила, как кровь запела в ее жилах; она забыла об усталости. Эллинка взлетела по лестнице, не чуя ног, и увидела, что второй этаж дворца полон ее людьми. Они смеялись, выкрикивали оскорбления далеким врагам, обнимали друг друга. Гобарт поспешил ей навстречу, расталкивая остальных; в глазах его Поликсена прочла безумие мужского торжества. - Город наш, царица!.. Поликсене показалось, что сейчас военачальник на глазах у всех оторвет ее от пола и закружит, как, бывало, делал брат; и воспоминание о Филомене обдало ее холодом. - Спокойно! - приказала коринфянка, вскинув ладонь навстречу воеводе. - Эй, вы все! - крикнула она; голос ее, раздавшись под этими сводами, потряс саму царицу. Всех это не отрезвило, но кое-кто прислушался; военачальники, первыми вернувшие себе хладнокровие, призвали солдат к молчанию. Мелос, пробившись вперед, собрал вокруг себя ионийцев и карийцев. - Вы позаботились выставить охрану? - громко спросила Поликсена, оглядывая мужчин. - В саду, в казармах? Вы приготовились к обороне? А городская стража - они сложили оружие?.. Она усмехнулась почти презрительно. - Представьте себе, что Дарион вернется в Милет, как лиса в курятник, и нас всех здесь передушат - мы не успеем даже всполошиться. Мы можем очутиться во дворце, как в ловушке! Или наместник нападет на наши корабли, покинутые воинами! Вы позаботились обо всем этом?.. - Да, госпожа! Гобарт вышел вперед. Но по лицу перса Поликсена поняла, что он подумал не обо всем и ему стыдно; царица сжала губы и кивнула. - Хорошо. Как будем действовать дальше? Гобарт посмотрел ей в глаза. - Ты пойдешь в безопасное место, царица. А мы приготовимся встречать врага, буде он явится! Поликсена хотела возразить, но не сразу подобрала слова: от близости этого человека она терялась. - Тебе нужно отдохнуть, - повторил перс, чувствуя, как его увещевания действуют на нее; и это наконец возмутило царицу. Она осознала, что на нее и Гобарта уже все смотрят и видят, что между ними происходит! - Пока Дарион не отступит, я не сомкну глаз, - холодно сказала Поликсена. - Иди, делай что должно! - приказала она, ощущая, что ей опять приходится полностью вверить себя мужчинам. Она отвернулась; потом снова посмотрела на воеводу. - Я расположусь в большом зале с фонтаном. Он выходит на террасу, откуда далеко видно... Ты знаешь, где это? - Да, - Гобарт поклонился. Потом посмотрел на брата и пошел прочь первым; азиаты устремились за своим предводителем. Поликсена проводила их взглядом, ощущая бессилие сделать что-нибудь еще: она даже не знала, все ли эти люди персы и нет ли среди них воинов других, более диких племен... - Мануш! - воскликнула царица, видя, что старший из братьев еще не ушел, дожидаясь ее распоряжений. По крайней мере, кое-что оставалось в ее власти. - Проследи за тем, чтобы солдаты не насильничали во дворце, - приказала она, понизив голос. - Теперь все придворные, слуги и рабы, которые живут здесь, мои! Тебе понятно?.. - Да, государыня, - Мануш поклонился. Поликсена подумала о том, что воины уже успели натворить здесь, пока ее не было, и сколько из них послушается ее приказов. Она обещала себе, что с мародерами и насильниками будет расправляться без жалости, если только власть перейдет к ней. "Как только перейдет!" - поправила себя коринфянка. Посмотрев вокруг, она увидела, что с нею остались только Мелос, Алфей и Нестор - и еще несколько их товарищей. - Остальные ушли занимать оборону, - сказал Мелос, когда Поликсена взглянула на него. - Хорошо. Так и следует, - коринфянка кивнула, опять ощутив, как наваливается усталость. Все же в выносливости ей было не сравняться с воинами. - А вы - идемте со мной. Они быстрым шагом прошли дорогой, которую царица смутно припоминала. Поликсена замечала стражников, оставленных Манушем; они кланялись ей, а она от утомления не различала даже их лиц. Наконец коридор расширился в зал, пол которого пестрел черными и белыми клетками. Поликсена остановилась; она ощутила водяную прохладу на лице и руках. Фонтан посреди зала все еще бил. Вдруг Поликсене захотелось подойти и сунуть под эти струи голову, как делали бедняки, купаясь посреди площади в греческих городах... Она увидела мягкую кушетку у стены, перед малахитовым столиком, и улыбнулась. - Я присяду ненадолго, - сказала царица. Подойдя к кушетке, она опустилась на нее и облокотилась на столик, подперев голову рукой. Поликсена посмотрела в сторону террасы, но не могла различить ничего, кроме темноты. Она выпрямилась и откинулась на стену, положив руки на колени. Потом веки ее опустились. Она просидела так, казалось, всего несколько мгновений; но внезапно коринфянка вскинулась, будто ее толкнули. - Кто здесь?.. Мелос стоял рядом. - Ты заснула, - сказал он. Видно было, что он не винит Поликсену в этом - но теперь ей пришла пора проснуться. Она резко встала, чувствуя себя посвежевшей и готовой действовать. - Что происходит? - Похоже, что в городе началось сражение, - ответил иониец. - Выйди сама, посмотри! Поликсена быстро пересекла зал и спустилась по ступенькам на террасу. Была глубокая ночь. Царица увидела огни, горящие вдоль главной аллеи... и, проследив взглядом до ворот сада, различила живые огоньки, мечущиеся снаружи. Это были факелы в руках воинов! Поликсена быстро взглянула на Мелоса, который подошел и стоял рядом, охваченный таким же чувством. - Дарион вернулся, и силы разделились, - пояснил иониец. - Часть воинов города встала на нашу сторону, а часть бьется за твоего племянника! - Дарион сам участвует в сражении? - воскликнула Поликсена: ее изумила такая отвага. Мелос кивнул. - Похоже, что так! Больше ничего нельзя было сделать. Когда оба смолкли, Поликсене показалось, что до нее долетает шум битвы, вопли ярости и торжества; взявшись за голову, эллинка прошлась по террасе. Потом она обернулась к Алфею, подошедшему сзади. - Пошлите кого-нибудь наблюдать за сражением! Пусть докладывает новости! Алфей, кивнув, быстро ушел. Поликсена осталась на террасе, глядя на Милет, объятый пламенем и расколотый на два лагеря из-за нее; она сжимала кулаки. Время казалось бесконечным. Самое ужасное было - представлять, что пока она сидит здесь, Дарион одержит победу, перебив ее защитников; а потом явится сюда, чтобы захватить ее, беспомощную... Поликсена коснулась рукояти меча, и это ее несколько успокоило. А потом внизу раздались топот и лязг, возбужденные мужские голоса. Поликсена рванулась навстречу этим голосам, и Мелос перехватил ее. - Сейчас мы все узнаем! - воскликнул он. Они вышли на середину зала. Поликсена взялась за меч и увидела краем глаза, что Мелос тоже опустил руку к оружию. Она улыбнулась, готовясь приветствовать тех, кто бы ни поднимался сейчас им навстречу. Это оказался Гобарт со своими людьми. Гобарт, несомненно, напившийся крови и пьяный ею. Гобарт, который торжествовал! Не успела царица опомниться, как он бросился к ней и поднял, схватив за талию, как главный свой трофей; Поликсена задохнулась, захваченная его безудержной страстью. Потом перс опустил ее; он смеялся от радости. - Дарион мертв? Отступил?.. - воскликнула эллинка. - Бежал! Его сторонники перебиты или сдались, - ответил военачальник. - Мы захватили город и весь его флот! Поликсена засмеялась, захлопав в ладоши; еще не веря ни ему, ни себе. - Прекрасно! Потом, немного помолчав, она спросила: - Каковы наши потери? - Совсем невелики. Еще не подсчитали, - ответил Гобарт. Его радость несколько улеглась, и Поликсена удовлетворенно улыбнулась. - Тогда приказываю точно подсчитать потери и доложить мне. Обо всех раненых позаботиться, всем мертвым дать погребение. Она помнила, как персы-зороастрийцы относятся к мертвым, - они часто пренебрегали ими, опасаясь осквернения. Но Гобарт молча кивнул, не возражая ей. - Послать на берег за матросами и слугами, - продолжила Поликсена. - Мне нужна моя служанка. Меланто, как и Менекрат, дожидалась на корабле. Гобарт снова кивнул. - Еще?.. Поликсена вздохнула; она потерла свой шрам. Казалось, она получила эту рану в сегодняшней битве. - После этого нам всем следует отдохнуть. Завтра будем праздновать победу, - закончила царица. * Артемида Орфия ("Прямостоящая") - одно из главнейших божеств в Спарте.