Сумерки Мемфиса

Сношения с Египтом опять оживились; разведчики, посланные государыней, затерялись среди торговых гостей, которых принимал Милет. Когда они вернулись, Поликсена тотчас же пригласила их во дворец. - Дарион собрал флот в тридцать кораблей. Он идет сюда почти с четырьмя тысячами воинов, - сказали вестники царице. Стоя перед тронным возвышением, дочерна загорелые и исхудалые, они взирали на нее снизу вверх в большом беспокойстве, прижимая руки к груди. Поликсена хлопнула ладонями по подлокотникам, изображавшим оскалившихся львов, и резко поднялась с кресла. Она взглянула на Мелоса, стоявшего по правую руку; потом спустилась по ступенькам и остановилась напротив посланников. - Четыре тысячи солдат на тридцати кораблях не перевезти, даже на триерах. Из кого состоит войско Дариона? Из персов или египтян? Тот, который говорил, посмотрел на товарищей: разведчиков было трое. - Египтян две тысячи с половиной, персов на тысячу меньше, царица, - сказал он, облизнув пересохшие губы. - На тысячу меньше, - шепотом повторила Поликсена. Она задумалась на несколько мгновений, а потом спросила: - Как скоро они будут здесь? - На сборы им понадобится не меньше декады, - сказал другой разведчик. - Идти они будут дольше нас, значит, будут здесь приблизительно через полмесяца. Возможно, раньше, если поторопятся... Поликсена остановила его жестом. - Хорошо, я вам очень признательна, и пока я услышала достаточно. Вы получите награду, - сказала она, обращаясь ко всем троим ионийцам. - А сейчас можете идти отдохнуть. Разведчики переглянулись и, вновь посмотрев на Поликсену, одновременно поклонились: им стало ясно, что царица призовет их в ближайшее время и пока не отпускает. Они покинули зал. Поликсена посмотрела на зятя. Он из ее приближенных сегодня присутствовал один; кроме него, в зале находились только стражники. - Что ты об этом думаешь? - Я думаю, что Дарион хочет взять Милет, - ответил Мелос. - Он рассчитывает, что, захватив столицу, без труда подчинит и остальную Ионию... - Так и будет, - заметила царица. - А достаточно ли у нас сил для обороны? Мелос несколько мгновений молчал: у него в подчинении была всего тысяча греков. - Об этом спроси своего... Иониец сдержал себя. - Своего первого советника. Кажется, у него под началом персов втрое больше, но это не решающее преимущество при обороне! Поликсена кивнула. - Ты прав, я поговорю с Гобартом немедленно. Она отпустила и Мелоса. Потом некоторое время стояла, рассматривая персидских крылатых быков на стенах, покрытых синей глазурью с золотом; массивные колонны вдоль стен, в два ряда, были черного дерева. Углы, предназначенные царицей для греческих богов, все еще пустовали. Потом Поликсена послала стражника за Гобартом, велев передать, что будет ждать его в зале отдыха. Но когда Поликсена дошла до зала с выходом на террасу, перс уже дожидался ее там. Он сидел, но при появлении эллинки встал и быстро подошел к ней. - Что?.. Поликсена качнула головой, не сразу подобрав слова. Она потому и не принимала разведчиков вместе с Гобартом, что опасалась выдать себя и свои чувства, находясь рядом с ним. - Дарион идет сюда с четырьмя тысячами воинов, на тридцати кораблях. - Сколько из его людей египтян? - быстро спросил военачальник. Поликсена улыбнулась. Как схоже они мыслили! - Две с половиной тысячи. В помещении, кроме них двоих, никого не было. Любовники посмотрели друг другу в глаза, а потом обнялись. - Ты боишься? - нежно спросил Гобарт, гладя ее по волосам. Поликсена недавно начала подкрашивать их басмой, удачно скрывая седину: кроме этого, ее возраст почти ничего не выдавало. - Я не боюсь, - сказала коринфянка. - Я в недоумении. Она подняла голову от широкой груди возлюбленного. - У Дариона всего четыре тысячи солдат! Этого мало, учитывая то, что больше половины - иноземцы, которых согнали под его знамена силой! Пусть в Милете сейчас только пять тысяч копий, мы можем собрать еще втрое больше со всей Ионии! - Не настолько больше. Персов еще около семи тысяч, учитывая гарнизоны всех двенадцати городов, и все силы моего брата, - заметил Гобарт. В его голосе просквозила тревога, но он не дал ей хода. - Все равно, - сказала Поликсена. Она посмотрела Гобарту в глаза и схватилась за его тяжелый филигранный пояс. Эллинка бессознательно потянула возлюбленного к себе. - Дарион должен понимать, что для штурма Милета этого слишком мало! Думаю, у него наготове хитрость... что-то, благодаря чему он получит преимущество. Поликсена отпустила пояс военачальника и широким шагом прошлась по залу. Остановившись, она подставила голую руку в браслетах под струи фонтана. - Например, - громко сказала царица, - мой племянник будет набирать силы попутно. Он наверняка распространил слух, что я захватила власть незаконно, а стало быть... - Он, несомненно, будет останавливаться на ионийских островах, чтобы пополнить припасы и отдохнуть, - подхватил ее мысль Гобарт. - И там он может получить значительное подкрепление, даже не обещая ничего. Сила идет к силе, - улыбнулся перс. - Нам это давно известно! Поликсена резко повернулась к нему. - Он будет здесь дней через пятнадцать, по расчетам моих вестников! Что тогда делать?.. Гобарт коснулся своей аккуратной бороды. - Я думаю, госпожа, следует заслать шпионов на острова. Едва ли Дарион их минует. А может быть... - медленно начал он. - Нет! - воскликнула Поликсена. Кровь отхлынула от ее смуглых щек. - Нет, - дрожащим голосом повторила царица. - Я знаю, для вас это привычно, и многие из эллинов тоже не погнушались бы таким убийством, - сказала она. - Но я не могу. Перс некоторое время молчал; он опять казался ей чужим и даже пугающим. - Твой враг поступил бы с тобою так не раздумывая. Но я понимаю и уважаю твое благородство, - наконец сказал военачальник. - Тогда нам придется принять бой и пожертвовать многими жизнями. Поликсена нахмурилась. - Мы выиграем его? - О да. Мы победим, - заверил ее Гобарт. - Возможно, это будет труднее, чем кажется, но обороняться всегда легче. И наш флот не уступает флоту Дариона и будет сражаться свежим... Поликсена засмеялась. - Слышал бы тебя мой несчастный брат! Неужели Филомен и вправду не понимал, какую судьбу готовит своему любимому сыну? - воскликнула она: это до сих пор изумляло ее. - И мне, своей сестре?.. Гобарт улыбнулся. - Сильный муж должен испытать все, на что способен. Как и сильная жена. Дарион слабее тебя, но на меньшее он бы не согласился, - сказал перс. Позже Поликсена встретилась наедине с человеком, которого посылала в Мемфис, разузнать о Тураи и Исидоре. Разведчик сказал, что ее муж и сын здоровы; египтянин жил по-прежнему в доме Каптаха, но куда-то отлучался вместе с мальчиком - видимо, в Саис, в храм Нейт. - Он что, хочет воспитать из моего сына жреца? - неприятно удивилась царица. Ее слуга благоразумно промолчал: слухи о любовной связи Поликсены распространились очень быстро, как всегда в таких случаях. - Но я рада, что с ними все хорошо... Надеюсь только, что Тураи никак не впутался в эту историю с Дарионом, - произнесла Поликсена. Тут она спохватилась, что размышляет вслух при постороннем, и отпустила вестника, еще раз поблагодарив его и обещав вознаграждение. Но когда иониец ушел, чувство, что поездка Тураи в Саис напрямую связана с военными планами Дариона, у Поликсены только усилилось. Неужели ее египетский муж вознамерился помешать ее племяннику? Но каким образом? Только бы не навлек беду на Исидора! Она не сказала об этом Гобарту: ее последний возлюбленный не только мог взревновать, но и ничем не мог разрешить ее сомнений. *** Поликсена и ее первый советник не ошиблись в своих предположениях: Дарион на ионийских островах не только давал отдых своим людям, но и набирал войско. На Хиосе под его началом было уже семь тысяч, а флот увеличился на пятнадцать кораблей. Персы составили три тысячи - и полторы тысячи греков с Итаки, Керкиры, Самоса присоединились к сыну Филомена добровольно. Он многое им обещал, и уже на многое рассчитывал. Каждый час прибавлял Дариону уверенности. Он разбил шатер на том же месте, что когда-то Поликсена, хотя и не подозревал об этом. В первую ночь он как следует выспался, и чувствовал себя прекрасно: о своих приступах молодой наместник забыл и думать. Наутро он отправил в город послов, с подарками для членов совета и с предложением пополнить его войско. Дариона забавляла эта учтивость. Он знал, что ему так и так не откажут. Египтяне, до сих пор составлявшие почти половину солдат Дариона, расположились в стороне от его персов и греков: почти отдельным лагерем. Дариону такое вызывающее поведение не слишком понравилось, но он махнул на это рукой. Все равно эти люди послужат ему, у них нет другого выхода, - им возвращаться домой, где они под эгидой тех же персов. Когда посланники Дариона ускакали в город, в палатке одного из египетских сотников, по имени Менх, собрались несколько других военачальников, таких же сотников и помладше. Лагерь был так велик, что на передвижения солдат ясным днем никто не обращал внимания. Хозяин палатки пригласил остальных сесть и угостил пивом. Они выпили, исподлобья глядя друг на друга, - казалось, готовясь к какому-то нелегкому разговору. Потом один из египтян сказал: - Надо было еще в Саисе!.. Почему жрецы нам запретили! - Тихо ты! Дурак, - бросил ему сосед. - Там нас всех бы тотчас казнили, а то и наших жен с детьми... Здесь наши руки развязаны! - Ну и что ты сделаешь, умник?.. - Тихо вы все! - властно оборвал перепалку Менх, хозяин палатки: это был видный могучий мужчина в белом шлеме, с глазами, подведенными снизу белым, - для устрашения и красоты. Египтянин встал, опираясь ладонями на складной стол. - Мы останемся здесь еще на двое суток, не меньше, - продолжил он, когда воцарилась тишина. - Персы не ждут подвоха, их лагерь слишком велик, чтобы быстро собраться в погоню... - О чем ты? В какую погоню? - воскликнул воин, заговоривший первым; сосед яростно шикнул на него и взглядом попросил Менха продолжать. - Нам принадлежит половина кораблей, - продолжил тот. - Мы причалили так же, как и стали лагерем, - отдельно, за скалами... Корабельные команды - тоже наши сородичи... - Ты предлагаешь нам прикончить его и бежать всем вместе? - вырвалось у первого египтянина. Менх улыбнулся, почти оскалившись. - Нам всем придется бежать, Хеб, если он умрет. Бежать или сражаться с этими персами. Но я предпочитаю поберечь силы для лучшего дела - я уйду к ней! Прочие египтяне ахнули. - В Ионию? К этой царице? - Я сказал моей жене, чтобы не ждала меня скоро, - ответил Менх, улыбаясь. - Если мы убьем его здесь, нашим семьям ничего не будет, - их не найдут, потому что нас не считали... Наши начальники не помогали персам считать нас по головам! Тут все засмеялись. - Ты как знаешь, но я поплыву домой, - сказал Хеб. - Слуги богини обещали нам еще кое-что... А потом мы рассеемся, как песок между пальцев у персов! Его товарищ согласно кивнул. - Они не посмеют карать нас, нас много... - Едва ли Ферендат будет мстить за Дариона, - поддержал обоих Менх. - И разве лучше нам до смерти жить под ярмом? Тогда Осирис с презрением отвернется от нас! Теперь все одобрительно зашумели. После небольшого окончательного обсуждения воины разошлись. До вечера в лагере египтян шли незаметные переговоры; и наконец воины Черной Земли разделились на две неравные части. Меньшая, около восьмисот человек, решила податься на службу к Поликсене; остальные вознамерились вернуться. Но покинуть Хиос должны были все вместе, чтобы разойтись уже в море. Египетские мореходы за эти годы набрались опыта и смелости. Дарион получил на Хиосе еще четыре сотни солдат, и ощутил себя почти победителем. Он приласкал сыновей и поиграл с ними; потом, ближе к вечеру, позвал одного из своих военачальников и до первого пота поупражнялся с мечом. Дарион владел оружием гораздо лучше, чем можно было бы подумать, увидев его тонкую кость и красивые утонченные черты, наследие персидских предков. Потом молодой сатрап умылся и, сменив платье, сел ужинать. Он ел с удовольствием, не поднимая глаз от блюд, расставленных на подносе; и только когда потянулся за вином, ощутил чье-то присутствие. Он подумал, что один из его персов явился с какими-то неприятными новостями. Дарион быстро поднял голову и увидел у входа в шатер незнакомого бронзовокожего египтянина, в одной кольчужной юбке и нагруднике. Желудок Дариона отчего-то сжался, его зазнобило. - Что тебе нужно? - воскликнул сын Филомена, понимая, что перед ним один из начальников египетских воинов. Он даже этих начальников плохо знал в лицо, не говоря о рядовых! Не отвечая, египтянин сделал кому-то снаружи знак. Он вошел в шатер, и за ним еще несколько египтян, с обнаженными мечами. Дарион все понял. Он хотел крикнуть, но голос пресекся; вскочил, нашаривая меч на поясе, но рука заблудилась в воздухе. В следующий миг Дарион ощутил движение позади себя, а потом страшную боль в спине и собственную жгучую кровь, которая заструилась, пропитывая рубашку и кафтан. Наконец он крикнул, отчаянно, безнадежно; но тот, кто ударил наместника со спины, зажал ему рот и вонзил свое оружие снова. Менх, тяжело дыша, обрушился на Дариона спереди и вогнал меч ему в грудь. Но все уже было кончено. Дернувшись пару раз, издав несколько заглушенных ужасных стонов, Дарион умер; кровь его обильно обагрила руки и одежду египтян и залила пестрый ковер. Убийцы выпрямились и посмотрели друг на друга: взгляд Менха был почти безумным, хотя это он все спланировал. Тыльной стороной ладони сотник утер со лба пот; идя в шатер сатрапа, он снял шлем и смыл с глаз белую краску, по которой его все узнавали. - Что теперь? - спросил Хеб, который выглядел не лучше: именно он нанес Дариону первый удар сзади. - Теперь - всем уходить, - ответил Менх. - Немедля! Египтяне покинули шатер, на пороге которого они бросили двоих убитых стражников, и поспешили поднимать остальных.