Сумерки Мемфиса

Старшие сыновья Дариона остались живы, и их тщательно оберегали, - тем летом Фарнаку, сыну Геланики, сравнялось пять лет. Варазе, сын наместника от законной жены, отставал от сводного брата на три месяца. Оба мальчика росли миловидными, ловкими и смышлеными, и были намного больше близки, чем обычно дружат царские наследники, рожденные от жены и наложницы, - те, кого с младых ногтей матери восстанавливают друг против друга. Варазе, сын благородной персиянки, был намного более персом, чем зеленоглазый светлокожий Фарнак; и, однако же, ни один не чувствовал своего превосходства, - братья стали один для другого утешением и единственной компанией с той ужасной ночи, когда был убит их отец. Они были уже достаточно большими, чтобы понять, что это значит; и заплакали от горя, когда им сказали. Мертвого отца мальчики так и не увидели: их сразу же забрали в чужую палатку, всю увешанную коврами, где сильно пахло корицей и немного - лошадьми, как во всем лагере. Варазе с братом оставили под присмотром какого-то незнакомого раба. Они слышали, как снаружи, в темноте, кричат и дерутся взрослые воины, и Варазе и Фарнаку казалось, что их вот-вот тоже придут убить... Вскоре крики стихли, а потом раздвинулись полотнища, занавешивавшие вход, и показался высокий человек в багряных одеждах, златотканом башлыке и такой же повязке, скрывавшей лицо. В руке его был обнаженный кривой клинок, с которого на войлок, устилавший пол, сорвалось несколько тяжелых капель крови. - Ты пришел нас убить? - по-персидски воскликнул Варазе, первым увидевший это. Незнакомец снял с лица повязку и улыбнулся. Он был чем-то похож на их отца, и Варазе вспомнил, что видел его рядом с отцом. - Нет, драгоценнейшие. Я пришел позаботиться о вас, - сказал он. Видя по-прежнему расширенные от страха глаза мальчиков, этот перс словно бы вспомнил о своем мече и, небрежно обтерев его об одежду, убрал в черные ножны, висевшие на перевязи. Издали кровь была почти незаметна на багряном платье, но когда этот человек приблизился к сыновьям Дариона, они отчетливо увидели пятна, темневшие на его штанах и кафтане. Мальчики вцепились для храбрости друг в друга. - Только не отнимай у меня моего брата! - воскликнул Варазе. Достоинство уже не позволяло пятилетнему наследнику Дариона выказать страх, который этот человек внушал ему; однако незнакомец успокаивающе улыбнулся. - Нет, мой маленький господин. Ты и твой брат останетесь вместе, - пообещал он. Так и случилось. Приближенный Дариона, которого, как оказалось, звали Тизасп, заменил им отца: он приставил к ним новых рабов, которые заботились о нуждах царевичей. Старые куда-то делись. Через несколько дней Фарнак осмелел и спросил Тизаспа, кто убил Дариона. - Его враги, маленький господин, - отвечал их новый наставник. Он ласково и серьезно посмотрел притихшим детям в глаза. - Вы вырастете и отомстите им. - Но разве вчера вы не убили врагов отца? Я видел кровь на твоем мече! - воскликнул Варазе: несмотря на то, что они с братом были ровесниками, а Варазе даже немного младше, он ощущал себя старшим. Особенно сейчас. Тизасп рассмеялся и положил руку на черную голову мальчика. - Враги никогда не переводятся, Варазе. Когда ты подрастешь, ты поймешь это. Несколько дней они пробыли на острове: братьям почти никуда не позволялось выходить, лишь ненадолго - прогуляться к морю и выкупаться, под охраной из персидских солдат, которая почти ничего не позволяла им увидеть. Дети наместника привыкли к постоянным ограничениям, которые налагало их положение, и привыкли занимать себя сами; но в водовороте пугающих событий, в который они угодили, Варазе и Фарнак ощущали себя совсем потерянными, и возросло недоверие мальчиков к взрослым и к их непонятным страшным делам. Их слишком рано оторвали от женщин, которые любили их и баюкали. Своей родной матери Варазе не помнил вовсе, и воспоминание о нежной белокурой Геланике тоже почти стерлось из памяти братьев. Тизасп жил вместе с ними - это была его собственная палатка. Он отсутствовал по целым дням, как их отец; но по вечерам, когда лагерь готовился ко сну, Тизасп приходил в палатку и рассказывал осиротевшим братьям сказки - о грозных царях, о духах и великих битвах; о сокровищницах, полных золота; о песчаных бурях, которые насылали на доблестных воинов-ариев злые боги враждебных земель... Герои этих сказок всегда выходили победителями и получали свою награду, пережив множество приключений. Истории Тизаспа завораживали мальчиков, как ни одна из тех, что они слышали от нянек. Но несмотря на это, братья боялись Тизаспа - почти так же, как боялись отца, страх перед которым был неотделим от любви; а Варазе не доверял этому большому сильному человеку, чей рот был полон волшебных слов, а меч и одежды не отмывались от крови, о которой Тизасп никогда не говорил. Потом они покинули берег, и в закрытой повозке мальчиков отвезли в город: их поселили в доме, который был намного меньше дворца, но весьма удобным в сравнении с лагерем. Было очень хорошо наконец помыться как следует, в ванне, и одеться в чистое шелковое платье: после долгих дней на корабле, а потом в палатке царевичам пришлось даже выводить уксусом вшей, вычесывая паразитов из густых темных волос. Братьев вкусно кормили, и разрешили им гулять во внутреннем дворике и в саду: там росли яблони, смоковницы и сладко пахло розами, как дома в Милете. Однажды Тизасп пришел и сказал мальчикам: - Завтра мы поплывем в Египет. - В Египет? - удивленно переспросил Фарнак, не сразу поняв воспитателя. А Варазе быстро вспомнил, что это за место. - Это жаркая страна, в которой везде песок... и он все время хрустит на зубах и попадает в еду! Мы были там с отцом, - напомнил он брату, и лицо Фарнака сразу прояснилось. Тизасп засмеялся. - Да, маленький птенчик. Мы вернемся туда. Там живут злые духи, но нам они не страшны. - Зачем? - требовательно спросил Варазе. Тизасп посмотрел в большие черные глаза мальчика, и озноб пробежал по его спине. Варазе был удивительно похож на отца: а персом этот царственный малыш был на целых три четверти... - Ты все узнаешь, когда подрастешь, - сказал Тизасп. Он подумал, что стоит этому несмышленышу подрасти и немного разобраться в том, что происходит, и он будет вполне способен приказать отрубить своему наставнику голову. Однако пока что у Тизаспа достаточно времени, чтобы позаботиться о себе и о будущем. Слуга и помощник Дариона, который за прошедшие после убийства наместника несколько дней захватил полную власть в его армии, решил снова попытать счастья в Египте. С ним остались только персы, немногим меньше полутора тысяч, и около пятисот греков. Но Тизасп был уверен... да, почему-то он был уверен, что, будучи опекуном маленьких сыновей Дариона, он добьется от Ферендата много большего, чем Дарион собственной особой. Его господин был полукровкой и почти еще мальчишкой, а Тизасп чистопородный перс и зрелый муж, не боящийся крови, с большим опытом за плечами... Бросив якорь в Навкратисе, скоро Тизасп узнал новости о бунтах, потрясающих страну: и это больше обрадовало его, чем наоборот. Это заставит Ферендата встряхнуться и попросить подкрепления в Персии: а будучи заподозрен в содействии молодому ионийскому наместнику, который желал вернуть власть незаконно, Ферендат всегда сможет отпереться. И, самое главное, Тизасп уже сейчас предвидит то, что легко может сделать его притязания законными. Восстание в Ионии и помощь греков, которая, весьма вероятно, подоспеет весной... Тогда все средства будут хороши. Да! Нужно подождать весны и пуще глаза беречь два своих сокровища - маленьких царевичей. Хотя довольно будет и одного. Лучше Фарнак, чем его брат, который уже теперь слишком своеволен и задает слишком много вопросов. Тизасп выждал некоторое время, а потом направился в Саис, захватив с собою мальчиков и небольшую охрану. Чтобы на сей раз уж точно никакие жрецы не пронюхали об их прибытии. Но, к счастью, саисским жрецам, по-видимому, пришлось слишком солоно, чтобы обратить на них внимание. Тизасп теперь мог направиться прямо во дворец, где его хорошо запомнили вместе с повелителем; и так он и поступил. Ферендат принял его незамедлительно. Египетский наместник был в ярости: он впервые за все годы правления ощутил, как шатается его трон. Рассказ Тизаспа еще больше разъярил его... и успокоил. Особенно когда гость представил Ферендату живых и здоровых детей Дариона и предположил, что Ионию будущей весной ожидает битва нескольких воинств, в которой он, Тизасп, вполне может одержать верх и начать править в Милете от имени Варазе или Фарнака... - Более законную власть трудно представить, господин, - сказал Тизасп Ферендату, который внимал ему со все большим восхищением. - Царевичи - прямые наследники Дариона, а один из них, к тому же, потомок знатнейшего персидского рода по линии матери... И если сейчас ты дашь мне солдат - ведь ты, конечно, уже послал за подкреплением в Парсу?.. - Да, - Ферендат закивал, щипая себя за бороду и все больше возбуждаясь. - Да, да, мне обещали прислать тридцать тысяч легковооруженной пехоты и пять тысяч конников, а еще копья и колесницы! Десять тысяч ратников уже прибыли! - Очень хорошо, господин. - Тизасп, сидевший на стуле немного ниже кресла наместника, слегка поклонился. - Я убежден, что ты протянешь мне руку помощи, и более в наших рядах не окажется предателей... Иония щедро отблагодарит тебя! Они с Ферендатом спелись очень быстро. Пока они договаривались о многих частностях, о снабжении и переправке войска, мальчиков опять поселили во дворце, где им было слишком жарко и скучно - никто, кроме ближайших слуг, под страхом жесточайшего наказания, не смел с ними заговорить и даже поднять глаза. Когда Ферендат и Тизасп пришли к соглашению во всем, Ферендат вспомнил о царевичах, которые теперь были скорее досадной помехой. - Не годится детям оставаться здесь, - сказал египетский наместник. - Если вы задержитесь, я не могу ручаться за их безопасность. Ферендат посмотрел в глаза сообщнику. - Несмотря на все меры, а скорее благодаря им... Если людей слишком прижать и замучить, это перестает действовать. - Смотря как прижать и как мучить, - Тизасп усмехнулся. - Но я согласен с тобой, господин, лучше мальчикам перезимовать в более спокойном месте. Осенью, пока еще не прекратилось судоходство, я отвезу Варазе и его брата на ионийские острова. Ферендат удивился. - Почему не раньше? - Потому что я сам покину Египет никак не раньше. Нам с тобой многое нужно сделать, и мне никак нельзя преждевременно дать о себе знать ионийцам, - терпеливо объяснил Тизасп. Он начал чувствовать превосходство над этим сластолюбивым и слабовольным правителем, так же, как Дарион. - А хранить мои алмазы я никому другому не доверю. Пока я с ними, дети в безопасности. В этом Тизасп преуспел, опередив и всезнающих египетских жрецов. Варазе и Фарнака поселили в детских комнатах дворца, где хватало детей персидской знати, которые в основном народились уже в Египте. Братья нашли себе приятелей, которые помогли им освоиться в незнакомой стране, и теперь проводили время намного веселее. Для Варазе и Фарнака дни летели незаметно... и братья почти враждебно взглянули на Тизаспа, когда перс однажды появился на пороге их комнаты и сказал, что им пора плыть обратно в Ионию. Тизасп теперь редко приходил к мальчикам и редко рассказывал им сказки; и в конце концов даже Фарнак ощутил, что этот человек для чего-то их использует. Но поделать ничего было нельзя, пришлось подчиниться. Однако Тизасп был вовсе не намерен возбуждать ненависть в своих воспитанниках. Он усадил их рядом и рассказал, как можно правдивее, что они едут сражаться с людьми, которые отняли трон у их отца. Когда они победят, Варазе и Фарнак опять сделаются наследниками, а потом один из них станет править Ионией, как Дарион... - И который из нас? - воскликнул Варазе. - Об этом рано говорить, маленький господин. Но вы, конечно, будете всегда помогать друг другу, - ласково ответил наставник. Теперь будущее предстало царевичам в новом свете: они даже ощутили дружеские чувства к Тизаспу, который в последние дни перед путешествием проводил с ними много времени, играл с ними и разговаривал. Они вышли в море довольно поздно - плавание оказалось долгим и изматывающим: несколько раз мальчикам пришлось пережидать непогоду в трюме, вымокнув в своей плотной шерстяной одежде с головы до ног, борясь с тошнотой и страхом. Но наконец они опять ступили на берег Хиоса. Несколько дней Варазе и Фарнак провели в палатке у моря, с Тизаспом; а потом, как и в прошлый раз, пестун отвез их в город. Он простился с ними почти со слезами. Царевичи тоже чуть не заплакали, расставаясь с ним: даже у недоверчивого Варазе стало тяжело на сердце. Этот человек и вправду заботился о них, и ближе Тизаспа у них никого не осталось. Пять дней братья прожили одни, только в обществе слуг. А на шестой день к ним в дом зашел человек, которого они никогда прежде не видели. Это был высокий светловолосый и голубоглазый грек - очень крепкий, покрытый морским загаром, в простом хитоне и плаще. Почти так же, как появление незнакомца, Варазе поразила его одежда. Он до сих пор не мог привыкнуть говорить с варварами, которые ходили почти голые! - Кто ты? - повелительно воскликнул мальчик, выступая вперед и заслоняя собой брата. - Где Тизасп? Светловолосый грек сочувственно улыбнулся. Он присел на корточки напротив детей: было видно, что чужак ничего не боится. - Думаю, Тизаспа вы больше не увидите, - так же по-персидски ответил он. - И это очень хорошо для вас, малыш, пусть ты этого пока и не понимаешь. Варазе побледнел. Несмотря на страх, черные глаза мальчика загорелись гневом. - Ты убил его?.. - Нет, - грек покачал головой и встал. - Я не убивал Тизаспа, но он почти наверняка мертв. А вам двоим придется пойти со мной, прямо сейчас! Дети схватились за руки: они не проронили больше ни слова, не сводя глаз с мощного эллина. Небольшой жизненный опыт царевичей не оставлял сомнений, что все именно так и будет, как сказал этот незнакомец.