Сумерки Мемфиса

Женщины для удовольствий подешевле, а порою и гетеры Милета красили волосы в рыжий цвет, чтобы привлечь внимание клиентов и обозначить род своих занятий. Многие ионийки, чернявые от природы, добивались нужного эффекта с трудом, и обходились париками; однако светлым волосам с помощью хны легко можно было придать медный оттенок. А краска для лица, вдобавок к этому, могла изменить женщину до неузнаваемости. Клео вынесла этот урок еще из прошлой жизни - той, которую она вела, прежде чем попала во дворец. Когда город был осажден, а царица лежала при смерти, беглая преступница нашла себе убежище: причем такое, где никто не додумался бы ее искать. Пока милетцы громили дома и лавки персов, Клео изменила свою внешность и постучалась с черного хода в дом известной гетеры - Никтеи. Эта служительница Афродиты недавно переехала в Милет из Элиды, и Клео предложила наняться к ней в служанки. Когда ей открыли, вид у Клео был испуганный, а одежда в пятнах сажи и грязи; но на улицах творилось такое, что это было неудивительно. На попрошайку девушка не походила, и кухонная работница в затрапезном платье провела ее в дом. Клео сразу стало ясно, что прислуги Никтее не хватает. Должно быть, гетера переехала сюда с поспешностью и перевезла не все свое имущество; а может, когда в Милет пришла война, некоторые рабы попросту сбежали. Черноволосая хозяйка, не чинясь, сама вышла к просительнице; и кивнула в ответ на ее низкий поклон. В эти дни было не до церемоний. - Чему ты обучена? - спросила гетера. - Всему, среброногая, - ответила Клео - и улыбнулась: от этого зависела ее жизнь. - Я умею делать самые сложные прически, готовить составы для удаления волос на теле, красить лицо, обрезать и покрывать ногти лаком... еще умею делать массаж, шить, ухаживать за одеждой... Никтея махнула тонкой белой рукой, обрывая служанку; хотя перечень умений Клео ее, похоже, впечатлил. - Откуда ты? Не беглая рабыня? Клео похолодела; однако посмотрела в глаза хозяйке открытым честным взглядом. На ней не было ни клейма, ни ошейника, так что уличить ее было трудно. - Я вольноотпущенница. Моя добрая госпожа... была убита вчера, - тут Клео почти не солгала. Она утерла слезы, выступившие от страха за себя. - Я осмелилась предложить свои умения тебе, госпожа, потому что наслышана о твоей красоте и благородстве... и потому, что я со всеми слугами оказалась на улице. Если меня не убьют, мне придется работать поденно... или торговать своим телом! Никтея сдвинула узкие черные брови, качнула высокой прической. - А где же другие из вашего дома? - Нам пришлось спасаться от разбойников... и больше мы друг друга не видели, - ответила Клео. Гетера почувствовала, что эта девушка с крашеными медными волосами что-то скрывает; однако ощутила жалость к обездоленному существу. Тем более, что Клео, хотя и была недурна собой, никак не могла соперничать в красоте с нею самой. - Оставайся, - разрешила Никтея. И тут же осведомилась: - Сколько тебе платили раньше? Клео опять пришла в замешательство; но быстро нашлась. Она поклонилась, скромно сложив руки на животе. - Я буду рада служить госпоже за кров и еду. А если госпожа останется мною довольна, то может сама оценить, сколько я стою. - Клянусь Афродитой, ты мне нравишься! - воскликнула Никтея. Она решила попристальнее приглядеться к новой служанке - это в любом случае следовало бы сделать; однако Клео не разочаровала ее. Она и в самом деле обладала разнообразными умениями по части преумножения красоты, успев послужить нескольким царственным женщинам. До того, как попасть в служанки, Клео торговала своим телом в городе. Она рано осталась без родителей - отец ее, моряк, спился и бросил семью, после чего мать умерла, а дочь научилась попрошайничать и красть. Ей еще не было четырнадцати, когда она занялась постыдным ремеслом. И как-то на рынке Клео попалась на глаза Геланике - любимой наложнице ионийского наместника... Возможно, Геланика пожалела юную размалеванную блудницу; а возможно, две светловолосые женщины ощутили свое внутреннее родство. Наложница Дариона, не скупясь, заплатила за Клео цену, которую заломил ее боров-хозяин, - и во дворец вернулась с новой служанкой. С того дня они стали неразлучны. Клео во всем поддерживала свою молодую хозяйку - и та нередко следовала советам уличной девчонки, которая была во многих вещах поопытнее ее самой. Когда умерла Шахназ, благородная персидская супруга господина, Геланике удалось вновь занять первое место в его сердце; она тоже имела от Дариона сына, и ей оставался лишь шаг до того, чтобы стать его новой женой и царицей. И вот в Ионию пришла эта женщина - коринфская самозванка, которая утвердилась на троне. Из-за нее погиб Дарион, с ним пропал единственный сын госпожи - и все пошло прахом... Многие забытые обитательницы женской половины дворца возненавидели Поликсену - уже за то, что она поднялась на такую высоту, о которой прочим женщинам нечего было даже мечтать; но никто не мог сравниться в этой ненависти с Геланикой. Клео и здесь, как раньше, была заодно с хозяйкой. Но тогда госпожа и служанка, мечтая о возмездии, наделали глупостей - несчастья, обрушившиеся на их головы, притупили осторожность и сообразительность наложницы Дариона. Однако новая царица дала своим врагам время, чтобы оправиться. И даже смерть последнего сына Геланики, который скончался от простуды, не сломила ее, а закалила ее решимость... Поликсена устроила новый брак своей соперницы, чтобы отослать Геланику подальше. Тогда уже Клео постоянно находилась при царице и не могла сноситься с Геланикой так часто, как им хотелось бы; однако госпоже, с помощью своего критянина, удалось соблазнить кое-кого из дворцовой охраны. И когда Геланика уже готовилась к отплытию, у нее родился новый план... почти безумный, но все же... Однако следовало дождаться благоприятного случая. Клео теперь принадлежала царице и не могла отправиться с госпожой; но так было лучше всего. "Не делай ничего, если не будешь уверена в успехе. Но продолжай следить за всем в Милете и извещай меня", - предупредила Геланика свою помощницу. И Клео ничего не делала. Царский лучник, с которым они договорились, решил действовать сам: во время переговоров с греками он выстрелил в царицу, но не убил ее, а только ранил! Тогда уже Клео ничего не оставалось, кроме как бежать. К счастью для нее, пока царица лежала в бреду, никто не связывал этого нападения с ее именем; а когда Поликсена очнулась и вспомнила о Клео, ее служанка была уже недосягаема. Никто бы не подумал искать ее в доме гетеры; а те из придворных, кто посещал Никтею, никогда бы не признали беглянку. В конце концов, Клео устроилась чрезвычайно выгодно. Геланика научила ее греческой грамоте, и она могла писать госпоже на Крит обо всех событиях в Милете - а также о многом, что происходило во дворце. Гетеры были осведомлены значительно лучше, чем большинство обывателей. Клео несколько раз даже прислуживала Манушу, верховному военачальнику, который удостоил дом Никтеи своим посещением. Он даже не заподозрил, что это за служанка на коленях подливает ему вина и подносит изысканно фаршированную дичь. Мануш был умен - но, как все мужчины, ненаблюдателен... От него Клео и услышала, что во дворец доставили двоих сыновей Дариона, - мальчиков прятали на Хиосе, и афинский наварх привез их в Милет ради укрепления царской власти. Это держалось в тайне от горожан; однако Никтея очаровала и разговорила перса, который, слегка опьянев, начал распускать перед ней перья. Видимо, надеялся добиться благосклонности красавицы уже этим вечером. Все мужчины одинаковые, а варвары еще хуже, думала Клео. Она весь вечер с трудом сдерживала свое торжество, прислуживая хозяйке и ее высокому гостю; а когда осталась одна, немедленно принялась за письмо Геланике. Госпожа объяснила, как отправлять послания ей на Крит; а это была такая потрясающая новость, которая стоила долгих месяцев молчания. *** Ступив на палубу черной критской биремы, которая должна была увезти ее навстречу будущему, Геланика была почти счастлива. Критобул, как многие критяне, оказался ласков и снисходителен в обращении с женщинами, и Геланика легче, чем раньше думала, допустила его до обладания собой; она не испытала отвращения, и скоро даже научилась получать с этим мужчиной удовлетворение. Они уже были близки, отплывая на остров Миноса; и Геланика успела кое-что нашептать своему новому мужу о себе и своих тайных мечтах... Впрочем, наложница Дариона быстро поняла, что толку от критянина не будет. Клео стащила для нее мешочек сильфия из собственных запасов царицы, и некоторое время Геланика могла безбоязненно делить с Критобулом ложе, строя планы на будущее. Великие планы. Морское путешествие подстегнуло ее мечтательность - а когда Геланика увидела желтые отвесные скалы Крита, толпившихся на пристани празднично и смело одетых жителей города Кносса, часть которых все еще следовала моде тысячелетней давности, она захлопала в ладоши и завопила от восторга. Критяне тоже хлопали в ладоши, обнимали и целовали своих гостей. - Ты рада? - воскликнул ее простодушный муж. - Наконец мы дома! - Я счастлива, для меня началась новая жизнь! - ответила Геланика совершенно искренне. Критяне поистине были подобны детям. Не успели муж и жена отдохнуть с дороги, как Критобул, схватив Геланику за руку, потащил ее смотреть колоссальные развалины древнего дворца минойских владык. Поднявшись по ступеням, супруги восхищенно рассматривали красные с синими полосами колонны, огромные залы с остатками фресок на стенах, которые изображали смуглых танцоров и музыкантов в золотых браслетах и поясах, женщин в узких пестрых платьях - но с накрашенными обнаженными грудями... - Ты бы хотел, чтобы я так одевалась? - лукаво спросила Геланика, показывая на портреты. - Ну, если только для меня, - ответил критский наварх, восторженно глядя на золотоволосую жену. Они занялись любовью тут же, среди развалин. Критобул подыскал им домик недалеко от пристани, который показался Геланике очень милым. Она сама не знала, почему ей теперь все кажется милым: так на нее подействовали свобода и простор. Глядя из окна своего жилища на синее море, Геланика думала, что еще может стать царицей и сделать своего сына царем! И супруг ей поможет в этом, пусть даже еще не подозревает, каким образом... В скором времени после этого Критобул отправился в новое плавание на два месяца, оставив молодой жене значительную сумму денег на прожитье и пару слуг в помощь. Этого только ей и было надо. Геланика побродила по рынку, присматриваясь ко всему, что там предлагали; купила себе, помимо прочего, зонт от солнца и точно такое критское платье с открытой грудью, какие видела на старинных фресках. Новая служанка-критянка пришла в ужас, умоляя госпожу не надевать подобного на людях. Но Геланика только махнула на девицу рукой и напомнила, чтоб та знала свое место. Хотя, разумеется, Геланика не собиралась появляться на людях в столь непристойном виде: нет - новое платье ждало своего часа... Геланика часто ходила на пристань, дожидаться письма от Клео. Хотя дни, когда Крит был великой морской державой, давно остались позади, жители Кносса по-прежнему получали новости со всех сторон света; и однажды Геланика услышала об ионийской войне, а потом об опасном ранении Поликсены. Это известие скорее ужаснуло соперницу царицы, чем обрадовало: опрометчивость ее сообщников могла все погубить. А потом Геланика получила первое послание от Клео, которое очень ее обнадежило. Ее служанка нашла себе работу у милетской гетеры! Она не попалась, и теперь может сослужить хозяйке службу большую, чем целое войско!.. Если повезет, Клео поможет ей добыть это войско. Геланика быстро сочинила ответ служанке и отправила с этим же кораблем. Ее муж опять был дома, и она не могла ничего больше сделать; однако считала дни до того мига, как придет следующее письмо. У Геланики созревал новый план. Потом пришло второе письмо, в котором Клео известила хозяйку о том, что ее сын со своим братом Варазе сейчас во дворце. Ее дорогой Фарнак и его брат нашлись! Геланика пережила новый головокружительный восторг... К тому же, война в Ионии кончилась, и впереди было больше половины лета и вся осень! И тут Геланика вспомнила о войске Тизаспа, о котором тоже узнала от Клео, - о великом множестве недовольных, которым пришлось убраться на Самос. Правитель острова наверняка тоже с нетерпением ждал, когда сможет избавиться от этой прорвы нахлебников. План оформился: Геланика была поражена - насколько прекрасно все складывалось. Что ж, не вечно побеждать ее врагам! В тот же вечер светловолосая ионийка пристала к мужу, умоляя свозить ее на Самос. - Мне стало очень скучно сидеть здесь, дорогой, - сказала она. Для критянина это была веская причина. Да и сам он тосковал в море без Геланики. И Критобул пообещал, что, как только представится случай, он отправится на Самос и возьмет супругу с собой.