Потерянные дни

Это действительно странно, попасть в такую ситуацию. Да что греха таить, последние несколько месяцев для Ву Ифаня сплошная такая вот ситуации. Какая, спросите вы? Утопичная. И самое неприятно, что он просто не знал, что ему теперь делать. Мысли о Лу Хане ни на минуту не покидали его с самого ухода, с того памятного майского дня, когда он не в силах был поднять телефон, а счетчик пропущенных вызовов стремительно набирал обороты. Следом обороты начали набирать сообщения, но китаец просто не в силах был прочитать их, хоть они и были от дорогого ему человека. Так негласно повелось, что двум из хен-лайна не нужно было слов, они и так прекрасно понимали друг друга. Поэтому тогда и Крису не надо было читать или слышать голос некогда футболиста, чтобы быть уверенным, что его Хань в панике. Его Хань не понимает, что происходит. Его Хань не думал, что именно Крис решит покинуть группу. Что он сделает это первым, взяв удар на себя. Но что мог сделать Крис, когда случайно оброненные слова засели ему в голову настолько крепко, что он не мог поступить иначе. У него было много причин, и они действительно были весомыми. Если бы их отношения были подобны причинам, было бы все в порядке? Фань помнит, как встречает Лу Ханя в Сеуле, когда тот задорно рассказывает высокому брюнету-корейцу, заприметив в хрупком юноше соотечественника, что-то о футболе и его правилах. Его собеседник слегка улыбается, не сказать, что искренне, но заинтересованно, от чего его лицо напоминает Крису лисье. Тогда он мало придал значение этой встречи и не вспомнил бы о ней, если бы не макне и его извечные претензии за внимание «моего хена». Он помнит, что после они знакомятся уже в компании, тогда-то Ифань, наконец, запечатлеет образ темноволосого китайца, чьи волосы непростительно длинные, к слову, волосы Фаня в тот период времени были той же длинны, а то и больше. Они мало общаются, но это не мешает им хорошо друг к другу относиться. Кто знает, может быть уже тогда ЛуЛу заинтересовался Крисом. А Крис, у него был свой китайский макне, что так удивлял своей непосредственностью и светом, который обволакивал тебя, заставляя светиться не хуже новогодней гирлянды. От Ханя тоже чувствовалось тепло, но и у Ханя уже был свой донсен. Однако, Крис помнит, как часто ловил на себе заинтересованные взгляды уже рыжеволосого китайца. Сначала, заметив его взгляд, вокалист, смущаясь, поспешно отводил глаза, затем он стал избегать общения со своим лидером, пока, в один момент, Крис не заметил в этих безумных карих омутах такую безграничную грусть и леденящую душу тоску, которую уже Хань даже не пытался прятать. А потом они с Тао отдалились друг от друга. Лу же уже давно предпочитал проводить свое свободное время либо в гордом одиночестве, либо с Минсоком на футбольном поле. Крис помнит, что просто не понимал, почему его настолько сильно потянуло к этому парню, чей вид напоминал олененка. Их взгляды стали пересекаться все чаще, переросли в гляделки, пока в один прекрасный момент Лу не обнаружился в обществе Чонина, а Крис не стал единственным, кто смотрел уже на блондина и не находил сияния интересующих его глаз, направленных в его сторону. Лу Хань теперь проводил время с Каем. Однако, эвил-макне не дремал и крутился рядом. Никто так и не разобрался в отношениях этой троицы. На деле же все оказалось довольно просто. Хань устал в игры с лидером, Хань устал от щемящей боли в груди и растекающемуся по венам чувству одиночества и собственной никчемности, вкупе с ненужностью и обманутыми ожиданиями. Он просто пытался вести себя дружелюбно, а дети всея EXO слишком сильно привязались к их хену. Но все рано или поздно заканчивается, как заканчивается и извечно любимый Лу бабл ти. Ву Ифань понимает, что чувствует, как к Ханю зарождаются самые светлые в мире чувства. Фань помнит, что слышит некое подобие исповеди Чжан Исину от вокалиста их подгруппы, по чистой случайности. Помнит осознание упущенного времени, которое можно было бы с пользой проводить вместе и это взбудораживает его. На заключительном этапе Шоу-тайма, только из-за бурлящей от этого понимания крови, Крис соглашается вбежать в холодное море. Он помнит, как старательно пытался успокоить свое сердце и помнит, как отбросив сомнения, идет ва-банк, увидев одинокую фигуру позади остальных мемберов и то, как они, наконец, обрели друг друга. Крис помнит все и никогда бы не хотел этого забыть. Он любит его. И будет любить, что бы не произошло, куда бы жизнь их не забросила, он продолжит лелеять эти чувства в себе, потому что именно они стали для него самыми искренними и светлыми за всю его жизнь. Он знает, что Лу Хань считает так же. Или считал, по крайней мере, до его ухода из группы. Ифань обязательно придумает, как им вновь быть вместе, только для этого нужно время. Однако, он, к сожалению, не предполагал, что оно примет далеко не его сторону.

***

Ощущать тепло чьих-то объятий довольно необычно. Особенно, когда тебя обнимают достаточно бережно, словно боятся, что ты в любой момент можешь исчезнуть. Открывать глаза совсем не хотелось, но по ощущениям своих внутренних часов Хань понял, что день близится к обеду и, по логическому представлению, все мемберы должны быть заняты, как и уснувший с ним вчера Сехун. Интересно, из каких таких представлений его оставили с ним, ведь, кажется, за Ханем присматривать должен очередной новый менеджер. Новый для него. Лу открывает глаза с обреченным печальным вздохом. Чувство не пойми откуда взявшейся тревоги вмиг охватывает сердце и не дает спокойно дышать. Это тяготит. Сильно. - Доброе утро, хен, – младший слегка улыбается, даря теплоту его редкой улыбки. Откуда Хань знает, что макне редко улыбается? Понятие не имеет, просто знает и все. Этот редкий факт всплывает из памяти сам по себе, что немного огорчает. После воспоминаний остается слишком много вопросов, а у Ханя нет ни времени, ни сил искать ответы на них. - Доброе, - отвечает Лу ему, стараясь так же тепло улыбаться в ответ. А на душе растет чувство дежавю, только вот оно какое-то неправильное, неточное. Словно с этим моментом что-то не так. Словно что-то не так с Ханем. Ну, конечно, что же с ним может быть не так? Он всего лишь ничего не помнит. А макне в этот момент притягивает Лу ближе к себе и целует, но не углубляет поцелуй, давая привыкнуть к новым ощущениям. Хань, на удивление, не отталкиваю его, понимая, что это все ему очень знакомо. Что это все привычно, что можно ощутить это тепло, разливающееся по телу и венам. К сердцу приходит спокойствие и его улыбка становится искренней, когда Лу Хань обнимает Сехуна в ответ. Вставать никто не торопится, ведь сейчас в этом нет никакой нужды.

***

В аэропорту Пекина много народу - это вовсе не удивительно в будний день. Крис старается маневрировать между этими толпами, оставаясь незамеченным. Естественно, ему это мало удается. Даже маска не спасает. Фанаты уже во всю постят фотографии его рейса и то, что тот направляется в Сеул. Только вот это ничего не изменит. Фань больше не собирается бежать. Он не собирается оставлять то, что по праву принадлежит ему и только ему за тридевять земель от собственного изнывающего от тоски сердца. Он понял это только сейчас, только сейчас осознал, насколько сильно любит. А его телефон все также вне зоны действия сети. Возможно, конечно, что его просто напросто выключили и у Криса кроются смутные догадки, кто мог это сделать. Только вот почему же Хань, его Хань, позволил это сделать? Полет проходит довольно спокойно, китайцу даже удается немного вздремнуть и вот уже через несколько часов он оказывается в столице Южной Кореи. Вновь и вновь набирать номер Лу бессмысленно, однако, Ифань продолжает это делать. Но молчание с того конца уже портит его и без того расшатанные нервы. Решение приходит неожиданно и как-то само собой. Конечно, странно, почему он не додумался до этого раньше. Наверно, чувство вины его гложет до сих пор. Но он ни в коем случае не отказывался ни от кого из своих друзей из группы. Нет, это и не группа вовсе, она была для него подобна семье. Только вот, кто же мог знать, что не все так думают. Кто мог знать, что его, так называемая, семья не сможет понять и принять его и его жизненный выбор. Наверно, люди компании в этом сыграли не последнюю роль, но Крис не так воспитан, чтобы обвинять в чем-то кого-то конкретного. Да и незачем теперь, прошлое уже не вернуть. Главное - не потерять будущее. Трубку поднимают не сразу. С попытки пятой, наверно. Но и этого хватает Ифаню, чтобы благодарить вселенную о своей удачи. - Я слушаю тебя, Ву Ифань, – слышится ледяной тон со стальными нотками на том конце провода. Сердце болезненно холодит, но Крис сильный и он находит в себе силы вымолвить несколько слов, прежде чем собеседник отключится. - Здравствуй, Чунмен. Я хочу услышать Лу Ханя. Дай ему трубку. - Он не может с тобой разговаривать, – пресекает его лидер группы, – и не будет. Китаец тяжело вздыхает, понимая, что добиться чего-то от Сухо будет достаточно сложно. - Тогда, мы можем встретиться? Я должен кое-что обсудить с тобой, - тишина в ответ заставляет нервы Криса напрячься, словно тонкая струна. - Хорошо, мы с Чондэ будем ждать тебя в пять сегодня. Надеюсь, ты помнишь где, – бросает он, довольно легко согласившись, и отключается. Крис утвердительно кивает, давая подтверждения своим воспоминаниям в пустоту, и убирает телефон. Конечно, он помнит их место. Одно из ближайших кафе к компании. Там они провели так же много времени, как и на тренировках, обедая и ужиная все вместе. А еще это было любимое место его ге-ге. Довольно трудно передвигаться по многолюдному Сеулу незамеченному, но, каким-то чудом, Ифаню это удается, как и довольно быстро поймать такси. Назвав нужный адрес, он погружается в мелькающие за окном огни города, что так сильно сейчас напоминает ему муравейник. Водитель не горит желанием заводить с китайцем разговор, что радует его, как и то, что, возможно, он остался неузнанным. Это на руку. Расплатившись, Крис с тоской смотрит на вывеску невзрачного небольшого кафе. «TiAmo». «Просто, но довольно мило», – так часто говорил об этом месте Лу Хань. Крис разделяет его точку зрения. А еще это место для него сродни теплу родного дома, что витает и ощущается, когда ты после долгой поездки возвращаешься в родные стены, а тебя встречает пара родных рук, ближе прижимая к себе и шепча что-то радостно интимное. Только вот это уже не его дом и рук этих нет, отчего сердце сжимается от тоски, но парень понимает, что сам виноват. И дело даже не в несправедливом отношении компании или личностной неприязни замещающего директора, просто Крис сам решил, что не стоит впутывать во все это его группу. Просто он хотел принять удар на себя, чтобы потом смиренно ждать встречи вновь. Это ли не истинный поступок лидера и любящего человека. Но все же, был ли он прав, когда предпочел просто исчезнуть? Сейчас он уже не так уверен в своем решении, как раньше. Входная дверь закрывается за ним с легким перезвоном колокольчиков. Посетителей здесь практически нет, а особенный, их с Лу Ханем столик свободен. Он идет именно к нему, пытаясь отогнать встающую перед глазами картину сидящих себя и Лу вместе. Это воспоминание слишком счастливое, как и то, которое встанет в воображении, если повернуть голову чуть вбок, натыкаясь на сдвинутые несколько столиков вместе, как раз, чтобы за ними могли уместиться больше десяти человек. Часовая стрелка приближается к семнадцати часам. Крис пьет уже давно остывший кофе, следя за проезжей частью улицы. Он все не может подобрать слов, которых бы хотел сказать ребятам. Да и стоит ли, оправдываться он не любил никогда, считая это слишком унизительным. Единственное, что сейчас он хочет знать, так это где Лу Хань. Что случилось, что с ним, как он? Еще больше хочется видеть его, прикасаться, обнимать. Но он не понимает слов Сухо. Как Хань может так относиться к нему, что даже по телефону поговорить не захотел. Крис знает Ханя как никто другой, его чувства не могли так быстро иссякнуть. Он не мог забыть. Фань ни за что не поверит в то, что Чунмен сам не захотел передать ему трубку. Погруженный в свои мысли, бывший лидер EXO-M не сразу заметил подошедших к нему посетителей, пока Чен не прочистил горло, привлекая к себе внимание. Слегка растерявшись, Крис достаточно поспешно подскочил со своего места, кивком головы сопровождает свое приветствие: - Привет, Чен, Чунмен - проговорил он, предлагая присесть за столик вместе с ним. - Ты хотел поговорить, - без особого интереса напомнил ему Сухо, заказывая капучино для себя и айс-американо для Чена. Они не изменяют своим предпочтениям, как успел отметить Крис. – О чем? - Думаю, вы и так догадываетесь, – Крис подавил в себе тяжелый вздох, встретившись с холодной стеной обиды со стороны некогда его друзей. Он и не подумал, что эта проблема даст о себе знать так быстро. Как же ему не хотелось ее решать. Нет, у него просто не было на это сил, – я хочу знать, что случилось. Как Хань? - И ты наивно полагаешь, что имеешь право знать? – Слегка поднимает на него голос Сухо, проявляя, наконец, хоть какие-то эмоции, что приходят на смену холодному безразличию, адресованному до этого сидящему напротив него парню. - Полагаю, – Ифань выдерживает это. Нет, ему не больно, совсем не больно. Просто чтобы ни случилось, он не позволит потерять себе еще и Лу Ханя. Он слишком сильно верит его обещаниям. Настолько сильно, что до сих пор считает его своим. Чтобы он сам не сделал, Хань поймет. Должен. Чондэ тяжело вздыхает, сил выдерживать перепалку двух лидеров нет. Они, как и прежде, при ссорах всегда нагнетают атмосферу так, что в воздухе чувствуется что-то тяжелое. – Лу Ханя сбила машина. Сейчас он более или менее в порядке. – Вокалист ловит на себе недовольный взгляд теперь уже единственного лидера, предпочитая не обращать на него внимание. – Но, кое-что все-таки за этим последовало. Травматическая диссоциированная амнезия. Он не помнит никого из группы. Даже тебя. Возможно, не только последние годы выпали из его памяти, мы это еще проверяем. Слова Чена звучат для Криса как приговор. Он, не веря, распахивает от удивления глаза, переводя взгляд с одного корейца на другого и никак не может поверить в услышанное мгновением ранее. Из легких словно выбивает весь воздух, а голова так тяжелеет, что Фань лишь может уронить ее на свои ладони. Однако легче от этого не становится. – Как? Как это произошло? – Все, что он смог вымолвить. Сухо перебивает его, не желая слушать: - Знай, Крис, что я не позволю вам видеться, для его же блага. Ты сам избрал свой путь, и я даже в какой-то степени рад, что так случилось. Рад, что Лу Хань забыл тебя. Чен выглядит немного виноватым, но Чунмен не обращает ни на него, ни на шоковое состояние Ифаня никакого внимания, в несколько глотков допивая свое капучино и чуть ли не утаскивает вокалиста за собой, предварительно расплатившись. Крис остается в одиночестве, а в голове все еще звучит злой голос Чунмена и его слова. «Лу Хань забыл тебя».

***

Сухо всю дорогу предпочитал не обращать на Чондэ никакого внимания. Он, скорее, был поглощен собственными мыслями. Ким Чондэ оставалось лишь виновато опустить взгляд, ловить такси, чтобы продиктовать водителю адрес их общежития и пристально смотреть в ровную спину своего лидера. - Мен-аа, - он все-таки не выдержал и обратился к Сухо, когда они вошли в лифт и его створки закрылись, оставляя их наедине. - Нет, правда, какого черта, Чен? – Лидер все-таки обратил свой недовольный взор на Чондэ. – Разве мы не решили, что Ифань не получит от нас никакой информации? А ты сейчас все испортил! - Решил ты, Чунмен, - Чен устало выдохнул, поправив объемную сумку на своем плече и посмотрев на лидера немного осуждающим взглядом. На несколько мгновений в кабине лифта повисла гнетущая тишина, парни отвели друг от друга взгляд, предпочитая смотреть в разные стороны, пока круглые кнопки с цифрами светились одна за другой. Мен нервно кусал губы, чувствуя, как семя сомнений разрастается в его сердце и виной всему был именно Чен. Чен, что таить, всегда мог изменить мнение Сухо. И сейчас лидер действительно не понимал, что сделать будет правильно. Не понимал, как он должен действовать. И действовать так, чтобы уберечь свою группу. Только вот беречь он должен каждого ее члена, и Ханя, и себя в том числе. Фаня уберечь от поспешных поступков он не смог, да и стоило ли его уберегать, тот еще вопрос. Стоит ли теперь ограничивать в действиях Ханя? - Сухо…, - парень сделал шаг в направлении блондина, но в этот момент кабинка лифта достигла нужного им этажа, открывая свои двери и выпуская их наружу. Этим Сухо и не помедлил воспользоваться, в результате чего Чену посчастливилось схватить только воздух. - Я не буду менять своего решения, - ответил лидер, открывая дверь квартиры и заходя внутрь. Он твердо решил, что сомнения, всего лишь сомнения. К тому же, компания также была против того, что участники группы могут видеться с ее бывшим членом. - Мне кажется, ты перегибаешь палку, Мен-а, - Чен не терял надежды переубедить лидера, даже подобрал несколько весомых аргументов. - Фань, он, - Мен в панике, поспешно, закрыл ладонью его рот, чтобы вокалист не мог больше произнести не слова. - Привет, Хань, - улыбнувшись, произнес он, кивая в сторону появившегося в дверях комнаты макне, китайца, затем тыкнул локтем в бок Чондэ. - Ааа –э, добрый вечер, - немного помедлив, с нотками удивления ответил им, отчасти, объект спора и тихо прикрыл за собой дверь комнаты. Чен лишь картинно возвел глаза к небу, ощущая, как, стремительно оказавшийся в его объятиях лидер, после обездвиживания своих размахивающих конечностей, напрягся и занервничал. - Не обращай на нас внимание, насыщенный день, - он улыбнулся одногруппнику, сгребая лидера в охапку и утаскивая того в направлении их комнаты, - мы уже уходим. И они действительно оставили удивленного Лу одного в коридоре, наедине с его собственными мыслями. - Дурак, ты чуть не проговорил…, - но закончить свой поток возмущений лидеру не дали, заткнув его самым наглым и действенным способом. Притянув Сухо к себе, Чен поцеловал его, вкладывая все свое недовольство ситуацией. Чунмен было попытался его оттолкнуть, даже ладони вперед выставил, с силой отталкиваясь от груди вокалиста, только вот Чондэ это его сопротивление мало волновало. А когда они оказались уже на кровати Мена, думать о чем-то постороннем перестали оба.