Брак или жизнь

Сутки пролетели для Гарри, как один миг. Северус будто переключил внутри невидимый тумблер, отвечавший за их отношения с «я стараюсь тебя не обижать, но и не поощрять» на «катись оно все к чертовой матери». Они впервые, наверное, занимались любовью. Северус брал его медленно и нежно, глядя в глаза так, будто не мог поверить, что все происходит на самом деле. Гарри опустил щиты, намертво вбитые в его сознание мастером менталистики, и буквально топил мужа в своих эмоциях, от которых задыхался сам. Счастливо ворчащий Кричер, нехотя допущенный Северусом в убежище, подал обед и ужин в постель, Гарри было разрешено остаться на ночь. Обессиленный, счастливый, он уснул в крепких объятиях, мечтая о том времени, когда он сможет засыпать так каждую ночь. Когда он сможет открыто гордиться талантливым супругом, держать его за руку, да просто стоять рядом с ним, не опасаясь поднять на него влюбленный взгляд, чтобы невольно не выдать себя, не навлечь беду. Несколько раз за ночь он просыпался и знал, что Северус не спит. Кончик сигареты неровно освещал его напряженное лицо, и Гарри ощущал, что он смотрит на него. Внимательно, не отрываясь, напряженно что-то решая для самого себя. Изредка его ладонь едва ощутимо касалась лица, будто Северус пытался убедить сам себя — Гарри реален. Гарри тогда касался губами кончиков пропахших табачным дымом пальцев и улыбался, снова погружаясь в глубокий, счастливый сон. — Хозяина Гарри хватятся, — проворчал бдительный Кричер чуть свет. — Хозяину Гарри нужно вернуться в Хогвартс. У хозяев несчастного Кричера слишком много недоброжелателей. Северус открыл абсолютно ясные глаза, будто и вовсе не спал, ответил на поцелуй, но тут же пресек все попытки продолжить приятное общение. — Нам действительно пора. Я с тобой теряю всякую осторожность. — Ты не представляешь, как мне приятно это слышать. — А ты не представляешь, как неуютно я себя чувствую, когда делаю глупости. — Представляю, мистер-я-все-держу-под-контролем. — Поднимайся, несчастье. Сесть сможешь? — Конечно, смогу. Хоть и неохота страшно. — Вставай, позавтракаешь в школе. Я собирался вернуться еще вчера. — Спасибо, что задержался, — Гарри поцеловал его, гибко потянулся, поднялся, с удовольствием ощущая какую-то легкость, расслабленность во всем теле, и впервые не завидовал Малфою. Пока Гарри умывался и одевался, гадая, когда лучше вручить Северусу припасенные подарки — сейчас или потом, Снейп тоже оделся, привел себя в порядок (в его понимании) и принялся за первую чашку кофе. Когда Гарри с надеждой заглянул в ярко-красную кружку и с радостью обнаружил там свою порцию утренней бодрости, Северус вдруг протянул ему через стол небольшую коробочку, перевязанную золотой лентой. — На всякий случай, — невозмутимо пояснил он, давая понять, что ничего особенного не происходит. — Зеркало? — Гарри с восторгом разглядывал явно старинный артефакт в тонком кожаном чехле. Погладив пальцами полустертый золотой герб на лицевой стороне обложки, он улыбнулся как Хагрид, получивший в подарок живого дракона. — Нужно же вам… тебе будет на кого-то изливать весь тот поток сознания, который ты обычно не контролируешь. — Спасибо, — Гарри обошел стол и потерся щекой о его плечо. — Я приду тебя поздравить в Сочельник. — Меня не будет в стране. — А где ты будешь? — Поручение Альбуса. Секретное. — Я и не рассчитывал, что ты мне расскажешь. Как и всегда, впрочем. — Меньше знаешь — крепче спишь. И дольше живешь, Поттер. — Хорошо-хорошо. Только не произноси мою фамилию так, будто она является синонимом к слову «идиот». — Скорее, к словосочетанию «надоедливый ребенок». — Фу, Северус. Из меня ребенок, как из Волдеморта — воспитатель детского сада. — Не будем о нем. — Окей. А я вот не нашел ничего лучше, чем подарить тебе очередную книгу и еще кое-что, — Гарри увеличил сверток, который достал из кармана, но отдавать не спешил. — Может, отдашь палочку, чтобы не заавадить меня ненароком? Снейп почти весело фыркнул и принял подарок. — Разверни сейчас, — предложил Гарри. — Отойдешь на безопасное расстояние? — Не-а. Я рискну. Снейп аккуратно разорвал тонкую бумагу, достал из упаковки «Самый современный справочник волшебных трав и грибов» и аккуратно сложенную зимнюю мантию. — Не стоило, — холодно заметил он, возвращая подарок. Гарри, уже успевший изучить некоторые особенности характера Северуса, только усмехнулся и занял свое место за столом. — Я купил это на деньги, заработанные собственным трудом. На личные средства, не отца и не Сириуса. — Боюсь предположить, что вам пришлось делать, чтобы заработать на такую мантию, Поттер. — Ничего особенно страшного. Мсье Данте взял меня ассистентом на период приготовления сложного, дорогого заказного зелья. Для которого, кстати, я еще и клык василиска ему продал. Для тебя я тоже захватил несколько. Там, в отдельном футляре. Северус еще раз ощупал подношения со всех сторон и задумчиво посмотрел на Гарри. — Почему ты не на моем факультете, хотел бы я знать? В отношениях с окружающими ты иногда поступаешь удивительно не по-гриффиндорски. — Меня интересует только твое мнение по этому поводу. Тебе нравится? — То, что ты вынудил Данте оплатить твое неквалифицированное участие в приготовлении сложного и явно секретного состава, вместо того, чтобы радоваться самой возможности поучаствовать в таком эксперименте? Или то, что ты запросто даришь мне небольшое состояние? Ты хоть знаешь, сколько стоит такой клык? — Наверняка меньше, чем вся та гадость, которую ты с его помощью сможешь наварить, — усмехнулся Гарри. — Кстати, я отчего-то уверен, что зеркало, явно принадлежавшее не одному поколению Принцев, вообще бесценно. Северус изогнул бровь, не желая спорить, и притянул его для поцелуя, в котором не чувствовалось ни напряжения, ни принужденности, ни вины, только горячая, искренняя признательность, и что-то еще, чему Гарри не хотел искать название, даже мысленно. Но глаза выдавали его. Он знал, что Северус понял. И скорее всего, действительно принял его. *** Чем ближе было Рождество, тем более странно вели себя окружающие. Рон делал неловкие попытки помириться, но Гарри, уже имевший похожий опыт в прошлом, сделал вид, что ничего не заметил. Гермиона рассказывала во всеуслышание, что уезжает с родителями во Францию, косясь при этом на Гарри, Джинни собиралась в гости к Дину (тоже поглядывая при этом в сторону несостоявшегося жениха), Малфой заучивал длинные фразы на итальянском, общий смысл которых даже Гарри казался неприличным, и мечтательно вздыхал, Сириус в каждом письме пытался выяснить, чем порадовать Гарри на Рождество, но свой главный подарок тот уже получил — зеркальце, позволявшее ему видеть супруга почти каждый вечер. Наконец Хогвартс-экспресс привез его в Лондон. Сириус, встречавший его на платформе, выглядел потрясающе, и Гарри невольно подумал, что у крестного, похоже, наладилась личная жизнь, что давало надежду, что он не станет интересоваться чужой. Не тут-то было. — Так, говоришь, с кем ты встречаешься? Кто этот счастливчик, окрутивший моего наследника? — на разные лады спрашивал Сириус примерно раз в несколько дней. — Ни с кем, — неизменно отвечал Гарри, даже не прибегая ко лжи. Он не встречался. И его не окрутили. Он был влюблен и состоял в законном браке. — И что, тебе никто даже не нравится? — Никто. — Даже Драко? — неосторожно ляпнул Сириус и отвел взгляд, понимая, что прокололся. — Даже он, — напряженно ответил Гарри, кляня длинный уизлевский язык. — А я слышал… — упорствовал Сириус. — Меньше собирай сплетни, — отрезал Гарри. — Спасибо, я уже не голоден. Он вышел из-за стола, отбросив салфетку и даже не взглянув на нахмурившегося Сириуса. Его не расспрашивали несколько дней, но Гарри понимал, что так просто это не закончится — Сириус в равной степени отличался упрямством и любопытством. А как известно, нет ничего более глупого, чем надеяться утаить что-то от того, кто действительно хочет узнать правду. Гарри иногда замечал, что Сириус следит за ним, когда думает, что он этого не видит, и взгляд этот был тяжелым и пронзительным. Будто он препарировал его, разбирал каждое движение, стараясь вычислить скрытые недостатки и грехи. Эти взгляды нервировали Гарри, но он старался убедить себя, что Сириусу неоткуда узнать о них с Северусом, а значит, и бояться нечего. «Как там в Италии?» — вместо нудных размышлений о странностях крестного написал он на специальном пергаменте. Через несколько секунд там же появился ответ: «Некоторые серьезно относятся к супружескому долгу, Потти. Прямо сейчас относятся. Отстань». «Ну, Малфо-о-ой». «Учи зелья». «Черта с два. Тем более что Сириус, похоже, заподозрил нас в страстном романе. Я не могу его разочаровать». «Это твои проблемы и Снейпа. Ему и напиши. Жаль, я не увижу, как он распылит тебя небрежным взмахом палочки». «Не тебя случайно?» «О, я как раз обеспечиваю себе алиби». «Была б охота с тобой связываться, Малфой. Целуешься ты так себе». «До тебя никто не жаловался. Все, пока. А то если нас заподозрит Рабастан, он даже разбираться не станет». «Чао, бамбино. Чтобы у тебя задница не болела». «О своей подумай. Декан никогда терпением не отличался». Гарри хмыкнул и прикосновением палочки деактивировал пергамент — ему иногда не хватало вот таких вот перебранок с Малфоем. Все-таки Рождество на Гриммо с Сириусом и Кричером было на удивление скучным. Он посмотрел на подарок Снейпа, лежавший на тумбочке у кровати, и снова не решился его активировать. При мысли о том, что скажет этот мизантроп, когда узнает, что его отвлекли от суперважного задания, только для того, чтобы услышать его голос, Гарри стало тоскливо. Не делать глупостей, он помнил. Иногда так хотелось плюнуть на все и активировать портключ, но… Не стоило надоедать только-только расслабившемуся Снейпу. Нужно подождать хотя бы до Рождества, чтобы иметь повод. Веский повод для того, чтобы воспользоваться зеркалом. *** — С Рождеством, Гарри, — Сириус поднял свой бокал и отсалютовал ему. — Удивлен, что такой общительный парень, как ты, встречает этот праздник в одиночестве. — Рождество принято встречать в кругу семьи, — без особой радости отозвался Гарри. — Рем что, не придет? — Нет. Это их первое с Тонкс Рождество, сам понимаешь. А вот то, что наш дом не наводнен Уизли, меня беспокоит. Ты ни о чем не хочешь мне рассказать? — Рон стал слишком невыносим, Гермиона никак не смирится с тем, что я, оказывается, могу учиться и без ее ценных указаний. А Джинни… — Не подходящего пола. Может, расскажешь, кто тот таинственный незнакомец, у которого ты проводишь каждую субботу? Гарри отложил вилку и упрямо взглянул на крестного из-под отросшей челки. — Я не хочу говорить об этом. — Его родители против? Гарри ухватился за эту мысль и кивнул, желая как можно скорее отвязаться от Сириуса. Пусть думает, что хочет. Меньше подозрений — меньше расспросов. — Интересно, для кого это наследник Блэков — неподходящая партия? — Я… — Ты не хочешь об этом говорить, я помню. Ладно, давай перейдем в гостиную и сыграем в шахматы, раз уж так сложилось, что в этот лучший праздник в году мы с тобой остались вдвоем. И не сдались больше никому, даже Кричер куда-то пропал. Наверняка рыдает опять над перчатками моей матушки где-нибудь на чердаке, старый проходимец. Гарри вздохнул. В шахматы так в шахматы, хотя он с большим удовольствием отправился туда же, куда и Кричер — к Снейпу. — Я приму любой твой выбор, — сказал вдруг Сириус. — И хочу, чтобы ты помнил об этом. Гарри сильно в этом сомневался, но все равно кивнул. Что ему еще оставалось? *** Снейп ответил сразу же, стоило коснуться зеркала. Будто только этого и ждал. — С Рождеством, — тихо сказал ему Гарри, отмечая про себя, что круги под глазами Северуса будто стали еще темнее, а суровая морщинка на лбу и не думала разглаживаться. — И вас с Рождеством, мистер Поттер, — отозвался Снейп, переходя на столь нелюбимый Гарри официальный тон. — Веселых выходных. — Я так хочу увидеть тебя, — пожаловался Гарри. — Так хочу, чтобы мы провели эти дни вместе. — Ты же знаешь, что это невозможно. — Знаю. И от этого хочу еще больше. Знаешь, Сириус сегодня сказал, что примет любой мой выбор. Снейп молчал долгих несколько секунд, а потом сдержанно ответил: — Не думаю, что ты представляешь себе, насколько мы с ним друг друга ненавидим. Давай больше не будем обсуждать это? Гарри вздохнул, но развивать тему действительно не стал. — Я по тебе скучаю. Очень, очень скучаю, — вместо этого произнес он тихо. Снейп некоторое время молчал, глядя куда-то в сторону, а потом резко сменил тему: — После каникул будет большая контрольная. Советую почитать Брамса «Минералы в приготовлении зелий высшего порядка». Гарри усмехнулся — эту привычку Снейпа резко менять тему разговора, если ему нечего было сказать, он уже успел изучить. — Хорошо, прочту. Когда мы увидимся? — Полагаю, как обычно — в субботу. — Завтра? — Тебе же известно, что меня нет в стране. Седьмого января, в первую субботу после каникул. — Как долго. — Гарри… — Я знаю. Прости, больше не буду. Я помню об обстоятельствах. Значит, седьмого. Счастливого Рождества. — И тебе, Гарри. И тебе. Сириус, стоящий за дверью, смотал удлинители ушей и усмехнулся. Пусть он слышал только то, что говорил сам Гарри и не слышал его собеседника, но суть разговора дошла до Сириуса очень хорошо. Никто, даже Малфой, не смеет пренебрегать его ребенком. Значит, дело нужно повернуть так, чтобы у заносчивого белобрысого засранца не осталось выбора. Сириусу был важен только Гарри, и тот сказал, что скучает. И что хочет быть с Малфоем. Также из разговора следовало, что того нет в стране и увидятся голубки только седьмого. Задачей Сириуса является их застукать и вынудить противоположную сторону к браку. Сын Джеймса должен получить то, чего хочет. Даже если это единственный избалованный наследник Люциуса, отосланный отцом в Италию. Он обещал Лили и Джеймсу позаботиться о Гарри, и он это сделает, чего бы ему это не стоило. Малфои, кстати, не худший вариант.