История о пропавшем бринде

Спустя 34 оборота Миркки-Йуу, с исцарапанным лицом и надорванными крыльями, потерявшими шелковистый блеск, стоял на зыбкой тверди Теммериды, держа в обеих руках драгоценный амарант. Срезанный Кириаллисом цветок - мало какое лезвие, кроме меттерилового, справилось бы с неподатливым гладким стеблем - стремительно затвердевал, преваращаясь в тот шедевр природы, каким жаждала обладать Сейриш Нектано. Остывая, цветок приобретал уникальную форму: здесь отогнутый лепесток, там склонённая тычинка, застывшая блестящей росинкой капелька нектара... С трудом переводя дыхание в жарком даже для уроженца Барлинфесса воздухе, Миркки аккуратно поймал на Кириаллис две янтарные капли, упавшие со среза, и сбросил в подготовленный контейнер. Туда же он положил остывший уже до приемлемой температуры цветок и, приладив контейнер на груди, попытался подняться в небо. Несмотря на множество восходящих потоков (нет, человек бы даже не рискнул назвать их "воздушными"), сила тяжести была довольно велика, и истерзанные крылья демона далеко не с первой попытки позволили ему оторваться от поверхности планеты. Слившись с Кириаллисом, черпая во внутреннем холоде меттерила силы противостоять одуряющей жаре, Миркки без особого изящества взрезал нижние слои атмосферы - и совершил переход. К счастью, переход потребовал чуть меньше энергии, чем Миркки предполагал, иначе он рисковал бы просто камнем свалиться на родной Барлинфесс, но и так сил у юноши почти не осталось. Воздух Барлинфесса после Теммериды показался Миркки ласковым и прохладным, но юноша был так вымотан, что даже это ласковое прикосновение не могло подбодрить его. Ледяная непоколебимость Кириаллиса таяла, и хотя Миркки-Йуу всё ещё крепко держался за него, клинок уже потеплел и стал более или менее обычным кинжалом, практически лишённым всяких магических свойств. Отчаянно тормозя крыльями, Миркки опустился на плиты внутреннего дворика. С минуту помедлил, выравнивая дыхание после перехода, и только потом вошёл в дом. Ксуэн и родители сидели за столом и ждали. На миг юноше показалось, что они просидели так всё время, пока он отсутствовал. Отец в сложном порядке перебирал бриндовые чётки, мать, почти не глядя в чашку, каждые несколько секунд изменяла цвет напитка, словно никак не могла выбрать, на чем остановиться. Ксу раскачивала свой кулон на цепочке, и он - казалось, без всякого принуждения - описывал замысловатые фигуры, вместо того чтобы двигаться просто вперед и назад. - Давно сидим? - нарочито весело, чтобы скрыть эмоции, спросил Миркки-Йуу. - Нет, сынок. Ксу уловила, что ты возвращаешься, и мы решили дождаться тебя вместе, - ответил Мэлкот, с некоторой тревогой глядя на сына. - По-моему, тебе не мешало бы как следует отдохнуть. Ксу улыбалась, посылая брату волны освежающей прохлады, а мать, прервав, наконец, свои игры с цветом, протянула ему чашку. Напиток был розоватым, с огненными сполохами внутри, но не горячим. Миркки порывисто обнял мать и хрипловатым голосом попросил Ксуэн проводить его до спальни, но сначала... Миркки-Йуу раскрыл контейнер, чтобы родители и сестра могли взглянуть на добытое такими трудами сокровище. На белоснежной подложке из искусственного пуха покоилась драгоценная чаша стеклянного амаранта. Мэлкот усмехнулся: - Отнеси такой градоправителю - и у тебя будет возможность выбрать даже не один, а с полдюжины первоклассных бриндов. Жаль, что де Маттари не могут так поступить, да? Миркки улыбнулся отцовской шутке и, сопровождаемый Ксу, ушёл к себе. Назавтра, тщательно уложив волосы и уделив немало внимания наряду - подчёркнуто скромному и ощутимо дорогому - Миркки отправился к своей заказчице, предварительно уведомив её посланной с курьером запиской. Сейриш Нектано приняла демона в своём кабинете, предложив в порядке гостеприимства лишь не слишком удобный стул и простой высокий стакан с холодным питьём. Пока женщина с равнодушным выражением лица осматривала цветок, Миркки цедил свой кьяу и думал, что в таком кабинете он сам бы работать не смог: ненависть к богатству, читавшаяся в обстановке, диссонировала со своеобразным расточительством. На простом, лишённым даже намёка на эстетизм, столе находились инкрустированная осколками бринда стойка для указок и письменных принадлежностей и резная, с золотыми накладками, подставка для аксессуаров, прикрытая помятым и не очень чистым отрезом самого высококачественного пелланийского бархата, какой Миркки доводилось видеть. Как будто хозяйка кабинета пыталась донести до гостя (как и до всех своих посетителей), что ни в грош не ставит все эти безделушки, свойственные аристократической культуре, и готова использовать вещи по их функциональному назначению, даже если это шедевры прикладного искусства. - Вы вернулись вовремя, де Маттари. Признаюсь, я удивлена. Но не расстроена. Вы доказали свою - женщина на миг задумалась, - компетентность, я получила свой амарант. А вы эстет: капли со среза - это стильно. Что ж, вот ваш камень. Нектано приподняла угол бархатного покрытия, достала и небрежным движением двинула бринд по столу в сторону Миркки. Он взял камень и сразу почувствовал его энергию, это было очень... успокаивающе. - Спасибо, что сохранили его для меня, - вставая и кланяясь, произнес демон. Сейриш Нектано промолчала. Когда Миркки-Йуу подошёл к двери, она с тихой и безысходной злостью проговорила: - Думаете, я не пыталась, де Маттари? Что такого есть у де Маттари, де Керстов, де Пелио, де Моннов - что у всех вас есть такого, чего не было бы у Нектано?! - Древняя кровь, - пожал плечами Миркки. - Древняя сила, культивируемая на протяжении поколений. Лет пятьсот-семьсот непрерывного совершенствования, и ваши потомки... Юноша не договорил. Тяжелый взгляд и еле слышный нетерпеливый вздох демоницы подсказали ему, что лучше поскорее уйти. - Да будет праздник Цветов вам в радость и веселье! - произнеся положенную формулу, Миркки вышел в холл, успев притворить за собой дверь раньше, чем его настигла брошенная госпожой магом петля безвредного, но неприятного заклинания. До праздника оставался один оборот. Впрочем, Миркки-Йуу и не думал о празднике, наслаждаясь сюминутным ощущением мягкой пульсации бринда - его бринда! - в такт с сердцем.