Стрелок

      Мы приехали в особняк, где совсем недавно праздновали новогоднюю ночь.       В доме, принадлежащем сразу трем семьям, было все необходимое как для проведения встреч торжественных, так и для деловых. Здесь была "переговорная" и даже зал суда, где я, возможно, еще побываю. И это далеко не все тайны этого места.       На этот раз никто оружие не сдавал. Машины сразу въехали на территорию "Альянса", и мы, покинув теплые салоны, вошли в дом через парадные двери. Пара минут на то, чтобы скинуть куртки и пальто и отдать их в руки подоспевшей прислуги - и мы отправляемся дальше. Я шел чуть позади Аоя, который, минуя холл и главный зал, где мы танцевали, поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Уже там мы прошли еще один холл, свернув направо, и оказались напротив широких дверей в зал для совещаний.       - Господин Широяма Юу. Добро пожаловать. - Поприветствовал нас дежуривший у зала мужчина в черном костюме и услужливо открыл перед кумите двери. Аой молча вошел внутрь.       Зал оказался круглым. Обои шелкография, темно-зеленая с золотыми узорами, под потолком хрустальная люстра, больше похожая на театральную, на стенах лампы-подсвечники с золотыми листьями. Натяжной потолок кремового цвета и такой же ковер на полу, посреди комнаты - выполненные из темного дерева круглый стол и стулья, оббитые зеленым бархатом.       - Минута в минуту, Аой-сама. - Мурлычет женский голос. Я быстро оглядываю комнату - представители Юга и Нейтральной зоны уже в сборе.       - Доброе утро, Мама-сама. И вам не хворать, господин Такашима.       Рокеру переводит на нас тяжелый взгляд, не обещающий ничего хорошего. Аой же, улыбнувшись в ответ, занимает свое место за столом. Перед ним тут же появляется чашка с горячим чаем и пепельница - прислуга знает свое дело. Мы с Рейтой встаем по обе стороны от кумите, остальные наемники, в том числе и те, которые ждали нас у ворот, замирают полукругом у стены.       - Мы виделись не так уж и давно, и я надеялся, что не увижу вас еще пару-тройку месяцев, - начинает Такашима. - Однако, вы, видимо, заскучали?       Дядя переводит на меня испепеляющий взгляд, но я только учтиво склоняю голову.       - Потрудитесь объясниться, какого дьявола я вынужден тратить на вас свое время вне рабочих отношений.       - Прошу прощения, но не мы собрали вас в этом зале. - Вздергивает бровь Широяма. Он вынимает из кармана пиджака пачку сигарет и лениво закуривает.       - Однако причиной этой встречи являетесь вы.       - Отнюдь, - Аой откидывается на спинку стула, усмехнувшись. - Причина в ваших подчиненных, Такашима-сан, которые не могут вовремя остановиться.       - То есть, вы утверждаете, что не имеете к этому никакого отношения?       - Почему же? - Широяма выпускает дым в потолок. - Имеем. Но напрямую с Югом данный вопрос никак не связан. Это личное дело вашего наемника, которое он сделал общим из-за собственного бессилия.       - Крис, - Такашима обращается к стоящему рядом с ним блондину. По другую же сторону от кумите замер уже знакомый нам Ватару Шиндо. - Расскажи присутствующим о причине собрания.       - Слушаюсь, - Клэптон делает шаг вперед. - Данная встреча имеет место быть по причине поданного мной иска против Такашимы Кою.       - В чем состоит иск? - спрашивает Рокеру.       - Я обвиняю Такашиму Кою в похищении человека, проживающего под крышей принадлежащего мне публичного дома.       - Похищение? - удивляется Аой. - Вы уверены, господин Клэптон? А во время вашего визита в мой дом мы убедились в обратном.       - Я так же обвиняю Такашиму Кою в раскрытии нежелательной личной информации, которая и послужила причиной похищения, и причинении вреда здоровью работнику моего заведения и охране.       - Вот как? - Аой склоняет голову к плечу, улыбнувшись. - И как тяжел был нанесенный моим телохранителем вред?       - Достаточно, чтобы обвинить Уруху-сан в нападении на Юг.       - Это очень громкое заявление, молодой человек, - вмешивается Мама, пришедшая на встречу в темно-красном кимоно и драгоценностях, которые я и подарил ей. - Нападение на Юг. Вы так уверенно заявляете об этом. Но ведь это значит, что Аой-сама данным поступком разорвал мирный договор между семьями. Я права? А раз так, тогда зачем ему было являться на это собрание? Раз дело велось к войне, она бы грянула немедля.       - Крис, это серьезное обвинение. И ты знаешь, что если не предоставишь доказательства своим словам, тебя ждет тяжелое наказание за клевету.       - Я прекрасно осознаю это, - Клэптон скалит зубы, не отрывая от меня ненавистного взгляда. - И я намерен провести расследование и найти эти доказательства. По законам пока еще действующего Мирного договора, у меня есть неделя, чтобы предоставить суду полную картину произошедшего. Кроме того, я намерен доказать, что Такашима Кою владел информацией, принадлежащей и известной только Югу. Как он получил эти сведения? Разве это не говорит о его вмешательстве в дела чужой семьи?       - Уруха. - Окликает меня Аой. Я выступаю вперед, заведя руки за спину.       - Для начала, я хотел бы узнать, о каких именно сведениях говорит Крис Клэптон. Что касается нападения, которое я якобы совершил на Южный клан. Если бы это было так, думаю, в таком случае в первую очередь пострадал бы Отец семьи, а не его советник.       - Согласна, - Мама просит у Широямы огня - в украшенных кольцами пальцах женщины замер длинный дамский мундштук. - Если бы имел место быть факт нападения на Юг, первым бы узнал об этом кумите.       - Парируйте, - указывает рукой на Сенпая Широяма.       - На данном этапе я не могу раскрывать такие важные сведения. У Такашимы Кою нет адвоката. Кроме того, расследование идет полным ходом, и пока оно не будет завершено, я не намерен давать в руки Севера козырные карты, наличие которых может повернуть ситуацию в пользу обвиняемого.       Я едва сдержал смешок.       - Наличие адвоката настолько важно? - спрашивает Аой.       - Важнее, чем вы думаете, господин Широяма. Потому что я докажу его вину на суде, чего бы мне это ни стоило. У меня предостаточно информации, чтобы раскрыть присутствующим истинное лицо вашего телохранителя.       - А вы не боитесь, что с треском провалитесь на суде?       - Этого не будет.       - Значит, вы отдаете себе отчет, что в случае вашего проигрыша вы будете разжалованы до простого наемника? Вы понимаете, что потеряете не только свою должность, но и свой бизнес?       - Я готов рискнуть, господин Широяма, - глаза Криса угрожающе прищуриваются. - Ради справедливости и возврата того, что по праву принадлежит мне.       - Значит, настаиваешь на судебном процессе? - Такашима устало вздыхает.       - Все верно. Я настаиваю на судебном разбирательстве по отношению к представителю Северной семьи. И прошу вас одобрить мой иск.       - У меня нет оснований отказывать тебе в расследовании и суде. Особенно после озвученных тобой обвинений. Широяма-сан?       - Если без этого никак не обойтись, что ж, давайте разберемся в этом вопросе как можно тщательней.       - Мама-сама?       - А разве мой голос что-то решает? - удивляется женщина.       - Не думаю. - Соглашается Рокеру.       - Тогда давайте подведем итоги! Большего от истца и ответчика мы не добьемся на данный момент! - Мама закрывает губы веером, бросая на меня лукавый взгляд. - Крис Клэптон, более известный, как Сенпай, обвинил Такашиму Кою, более известного, как Уруха, в похищении своего приближенного и личной информации, причинении вреда здоровью его наемникам и, в последствии, нападении на Южную семью. Обвинения достаточно тяжелые и требуют особо внимания всех присутствующих. А это значит, что Такашима Кою будет взят под стражу, покуда его вина не будет доказана или опровергнута. Все так, Такашима-сама?       - У нас нет уверенности в том, что Такашима Кою не виновен, а потому я вынужден поместить его под стражу ради безопасности Юга. Лишь в этом случае мы можем быть уверены, что обвиняемый не покинет страну прежде, чем суд разберется в произошедшем инциденте, или же не попытается избавиться от улик и замести следы.       - Вы уверены, что не хотите отозвать иск, пока у вас есть возможность сделать это? - спрашивает Аой, туша сигарету в пепельнице.       - Уверен, - твердо отвечает Сенпай.       - В таком случае, если ваши обвинения не будут доказаны, я буду настаивать на возмещении Северу морального ущерба.       - Если Такашиму Кою признают невиновным, я готов отдать вам свой публичный дом в качестве извинений за причиненные неудобства.       - Ловлю на слове.       - Тогда на этом все, - Такашима поднимается с кресла, и все остальные тоже встают, соглашаясь с принятым решением. - Собрание считаю оконченным. Такашима-сан, прошу вас сдать оружие и пройти с нами к машине. С этого момента вы находитесь под присмотром Южной семьи. Советую вам сдаться добровольно, в противном случае мы будем вынуждены применить силу.       - Позвольте, - Аой поднимает руку в протесте. - У меня, как я помню, есть возможность переговорить с моим телохранителем до помещения его под стражу.       - Верно. Десять минут.       - Прекрасно. Тогда я попрошу оставить нас.       - Ватару, - Рокеру поворачивается к ожидающему указаний мужчине. - Останься и проводи Такашиму Кою в машину после его беседы с хозяином.       - Слушаюсь. - Ватару склоняется перед Отцом, и Такашима, в сопровождении Сенпая и безликих наемников, покидает зал для совещаний.       - Удачи, Уруха-сан! - следом из комнаты выходит Мама и ее люди. Глава Нейтралки с улыбкой машет мне рукой на прощание. - Буду болеть за вас!       - Благодарю за потраченное время, - улыбаюсь я, почтительно кланяясь. - Берегите себя.       Аой кивком головы приказывает своей охране удалиться тоже. В комнате, помимо меня и Широямы, остаются только Ватару, замерший в стороне от нас, Рейта и Ренар, чье лицо было искажено неподдельным гневом. Я спокойно снимаю с ремня вновь белые ножны катаны и вакидзаси, отстегиваю нагрудную кобуру с Магнумом и ремешок на бедре, держащий кинжал Рейты, и сдаю оружие подошедшему ко мне Сузуки.       - Уруха...       - Я догадывался, что все этим кончится, - качаю головой, повернувшись к Широяме. - Я был готов, поэтому не удивлен.       - Тебе придется остаться в Южном клане на неделю, - Аой вяло улыбается мне, но его черные глаза кажутся мне почти стеклянными. - Я уже работаю над этим. У Сенпая нет шанса на победу.       - Ты устал, - улыбаюсь я, подходя ближе к киллеру. - Знаешь... есть такой камень, гагат. Он такой же черный, как и твои глаза, но его история в ювелирном мире довольно печальна. В викторианской Англии он был популярен как материал для изготовления траурных украшений.       - Уруха.       - Я вспомнил, потому что мне показалось, что этот камень сейчас очень подходит тебе, в полной мере отражая твое настроение. Но меня еще рано хоронить.       - Послушай меня, - Аой берет меня за руку и крепко сжимает ее в своей ладони. - Сенпай заигрался и выдвинул действительно нелепые обвинения. Так что тебе нечего бояться.       - Я знаю. Ты вытащишь меня, - киваю, в действительности не ощущая ни паники, ни волнения, ни даже страха. - Но тебе все-таки нужно было трахнуть меня этой ночью.       - Ты совершенно невыносим.       Я смеюсь, потянувшись к мужчине, и легко сталкиваюсь с его лбом своим.       - Прости. Но я так голоден. А теперь придется ждать еще неделю.       - Не говори ни слова без адвоката, понял?       - Ты не можешь просто попрощаться со мной, да? - Я зарываюсь пальцами в его волосы, смотря прямо в глаза цвета траура. И Аой, тихо хмыкнув, наконец отбрасывает никому сейчас не нужное занудство и накрывает мои губы своими в глубоком долгом поцелуе. Он крепко прижимает меня к своей груди, обвив руками мою талию, и один этот жест дает мне больше, чем все сказанные им до этого слова. В следующий раз я буду целовать его только через неделю, так что я хватаю каждую отведенную нам минуту времени, целуя убийцу так жадно и настойчиво, как только возможно, и отстраняюсь лишь тогда, когда Ватару тихо напоминает о себе.       - С Днем рождения, Юу.       Я тут же отворачиваюсь и быстро иду к выходу из зала. Ватару открывает для меня двери, и мы покидаем комнату вместе. Я не решаюсь обернуться за плечо, потому что знаю - если я увижу, как Аой провожает меня взглядом, я точно не смогу уйти на своих ногах. Мне остается только крепко сжать зубы, чтобы не выпустить наружу отчаянный стон.       Мне правда жаль, что я не смогу увидеть его реакцию на проделанную Мако и Шугой работу в конюшне.

***

      - Ренар, езжай за ним.       Я поворачиваюсь к столу и выдергиваю лист бумаги из общей стопки, которая предоставлялась главам для записей.       - Как будто меня туда пустят! - в сердцах наемник даже ударяет кулаком по стене.       - Пустят.       - Что?       Я быстро пишу заявление о принятии Ивагами Татсуро Югом как временного адвоката Кою. Эта бумага позволит наемнику беспрепятственно войти на территорию Такашимы.       - Согласно девятой статье Мирного договора о задержании и заключении под стражу подозреваемого в преступлении против одной из семей, сторона защиты может предоставить ему временного адвоката.       Я вынимаю печать из внутреннего кармана пиджака и оставляю знак Севера под написанным.       - С этой бумагой тебя обязаны впустить в дом, - я протягиваю заявление Ренару. - А теперь слушай внимательно. Кою могут допрашивать, но не пытать. Любое насилие в отношении подозреваемого без доказательства вины - тут же звони Рейте. Проследи также за тем, чтобы Урухе дали комнату. Его могут поместить в камеру, что уже незаконно, так как он не простой наемник, а мой приближенный. В комнате должна быть кровать, два стула, стол, электрический чайник, холодильная камера, посуда, столовые приборы, телевизор, отдельная ванная и уборная. По требованию подозреваемого ему могут предоставить бумагу, ручку и книги. Что касается еды - никаких готовых блюд. Сенпай может попытаться избавиться от Урухи, поэтому еда и вода могут быть отравлены. В случае заключения под стражу одного из членов семьи Север и Юг выделяют по человеку для закупки питьевой воды и полуфабрикатов. Дабы оградить заключенного от отравления, продукты будут проверены и отданы на хранение самому Такашиме.       Я жестом прошу у Рейты папку, которую мы принесли с собой как раз на этот случай.       - Ты имеешь право присутствовать при допросе и жить в одной комнате с заключенным, так как являешься не только адвокатом, но и телохранителем. В комнате будут установлены видеокамеры и прослушка. Никаких личных разговоров. Что касается допросов - Кою имеет право на молчание. Попытка принудить его к каким-либо признаниям приравнивается к насилию. Ты не можешь передвигаться по особняку и иметь при себе оружие, но при необходимости можешь воспользоваться тревожной кнопкой, которая так же должна быть установлена в комнате. Проверь все до мелочей. Комната запирается на ключ, но ее можно запереть и изнутри с одним лишь условием - при нападении на подозреваемого. Однако, запереться можно и на время ночи, так как вы оба в это время будете спать. Остальное узнаешь отсюда.       Рейта передает Татсуро папку.       - Это часть Мирного договора о правах обвиняемого. Все необходимые статьи для защиты твоего подопечного. Если хотя бы один пункт из перечисленного здесь будет нарушен стороной обвинения, я смогу забрать Уруху под свою ответственность. Ты все понял?       - Да. - Ренар вкладывает в папку написанное мной заявление.       - Шрам отвезет тебя к особняку, но сам войти не сможет. Вы будете совсем одни в логове врага. Будьте предельно внимательны и осторожны. И, Татсуро... защити его.       - Не сомневайтесь в этом.       Наемник кланяется и тут же покидает зал совещаний. Я закрываю глаза, глубоко вдохнув.       - Сенпай.       От злости я не могу удержаться от того, чтобы не ударить кулаком по деревянному столу.       - В порошок сотру.       Этот ублюдок добился заключения Кою под стражу. Но он выбрал самый опасный способ для достижения этой цели. Нападение на Юг? Забавно. Разбить это обвинение в пух и прах не составит труда.       - Уходим.       Роллс Ройс выкатил за ворота особняка, но как только мы отъехали от него на приличное расстояние, где камеры видеонаблюдения не могли засечь нас, Рейта, сидящий за рулем, вдруг затормозил.       - Аой.       - Что еще?       - Нас заблокировали.       - Что?       Я покидаю салон, не дожидаясь, когда Рейта выйдет и откроет мне дверь. Дорога и правда была перекрыта тремя красными автомобилями, которые было невозможно не узнать. Перед ними стояла женщина в коротком кимоно и с катаной на поясе.       - Аой-сама, - девушка почтительно кланяется мне. Рейта, выбравшись на улицу, встает рядом. - Просим прощения за задержку. Моя госпожа просит вас о разговоре. Не окажете ли вы нам эту честь?       Я поднимаю глаза к одной из машин, заднее стекло которой тут же опускается. Мама улыбается и беззаботно машет мне, приглашая в салон.       Не было печали. Я молча прохожу мимо женщины-телохранителя. Рейта следует за мной вместе с выпрямившейся наемницей, и мы вместе подходим к автомобилю Мамы. Обойдя ярко-красный корпус, Рейта открывает для меня дверь, и я сажусь на заднее сидение рядом с главой Нейтралки.       Оба телохранителя, оставшись на улице, оценивающе оглядывают друг друга и молча отворачиваются в разные стороны.       - Неприятная ситуация, - начинает Мама, складывая руки на веер, лежащий на ее коленях. - Понимаю ваши чувства, и все же не могу отпустить вас вот так.       - Что вы хотели? - без интереса спрашиваю я, закуривая.       - Ясно, как белый день, что обвинения не оправдают себя, - женщина поворачивается ко мне, смотря прямо и серьезно. - А потому позвольте мне помочь вам, если это возможно.       - Вы ведь поняли, что Юг находится в проигрышном положении, поэтому и приняли мою сторону, я прав?       - Мы, Нейтральная зона, очень уязвимы. Нас легко раздавить, Аой-сама. Нет ничего удивительного в том, что я хочу защитить себя и свою семью от беды. И зазорным это я тоже не считаю. Может, Сенпай и докажет вину Урухи в похищении, нанесении вреда и краже данных, но покушение на Юг... игра не стоит свеч.       - Это еще не все, я полагаю?       - Вы проницательны как никогда, - Мама хмурится, и ее лицо вдруг искажается чистой как бриллиант ненавистью. - Мне тоже есть, за что мстить Сенпаю. А тут такая прекрасная возможность... больше такого шанса может и не представиться.       - Используете нас, чтобы воплотить в жизнь свои планы? - вздергиваю бровь в скептицизме.       - Вы тоже частенько меня используете, - усмехается женщина. - Неприятно, правда? Но этот мир устроен так, что все мы кого-то используем и сами кому-то поддаемся. А иначе мы бы не имели выгоды от знакомства с людьми.       - Вы правы, - соглашаюсь я, прикрывая глаза. - Что ж, тогда я не против поддаться вам. Ваша помощь не будет лишней.       - Очень жаль, что это случилось именно сегодня.       Мама продевает кисть в рукав кимоно и достает оттуда небольшую коробочку с подарочным бантом.       - Пусть и в такой ситуации, но... поздравляю с Днем рождения.       - Это было не обязательно, - я вздыхаю, но все же принимаю подарок. - Благодарю.       - Знаю, вы бы хотели отметить этот день с другим человеком. Я сделаю все возможное, чтобы вернуть Уруху-сан обратно в семью.       - Я буду очень признателен.       - Тогда жду вашего звонка, - Мама вновь улыбается. - В конце концов, пусть наша семья мала и беззащитна, но таланта к сбору информации у нас никак не отнять.       - Именно поэтому я вас и вербую.       - Да что вы! - женщина игриво смеется, прикрываясь веером. - Бросьте это, Аой-сан!       - Еще раз спасибо за помощь, - я стучу по окну, чтобы Рейта открыл мне дверь. - Я свяжусь с вами. Всего доброго.       - До свидания, господин!       Мы вернулись в особняк, но даже предложение Мамы не смогло поднять мне настроение. Ее подарок - золотые именные запонки - так же не произвели должного впечатления, хотя я давно коллекционирую их. Однако, ее поддержка многого стоила, и пусть у меня уже был план действий, иметь запасной вариант вовсе не плохо.       Рейта высадил меня у крыльца, где нас уже встречали мои друзья и люди Урухи. Поэтому, когда я вышел из машины в гордом одиночестве, собравшиеся тут же напряглись.       - А где Кою? - тихо спросил Такаши, стоя рядом с разглядывающим облака Мако. - Почему он не с вами?       - Его взяли под стражу до суда.       - Что?       - Я предполагал такой ход событий, - Матсумото успокаивает поникшего Ясуо, принявшись трепать мальчишку по волосам. - Не волнуйся. Пока он не отдаст мне долг за его обучение, мы его так просто не отпустим.       - Хантер уже уехал? - обращаюсь я к хирургу.       - Да, он покинул особняк сразу после вас.       Я коротко киваю, стягивая перчатки с кистей.       - Когда суд? - спрашивает тем временем Кай.       - Через неделю, - я поднимаюсь к парадным дверям, но Ютака не позволяет мне войти в дом, вставая у меня на пути. - Что?       - Не отойдешь со мной ненадолго?       - Давай позже? - раздраженно отмахиваюсь от торговца. - Я не в том состоянии.       - Поэтому и прошу. Пять минут. Ну, не ломайся, Широ!       Я вздыхаю, думая о том, как бы не врезать слишком уж назойливому другу в честь провалившегося праздника, но все же решаю уделить ему пару минут своего внимания.       - Валяй. Только быстро.       - Пойдем.       Кай манит меня за собой ладонью и спускается обратно в сад. Я, скрипнув зубами, нехотя следую за мужчиной.       - Прикажи заварить чай, - бросаю коротко Рейте, который передает оружие Кою в руки Мако. К слову сказать, этот безумец подозрительно тих. Смотрит в одну точку, сквозь железо в своих руках, и не двигается. Будто робот, у которого кончился заряд энергии. Надо бы последить за ним... мало ли, что у него в голове, особенно после того, как он узнал о заточении новоиспеченного господина.       - Куда мы идем? - я вновь обращаю взгляд в спину друга, который вел меня вдоль особняка в сторону старой конюшни. - Мне сейчас не до ностальгии.       - А разве ты умеешь ностальгировать? - удивляется торговец, не оборачиваясь на меня.       - Кай.       - Понял я, понял. Но ты должен это увидеть, окей?       Я качаю головой, но все же решаю не вступать в споры. И без того тошно. Да и спорить с Каем в таком состоянии чревато последствиями.       - Вон там, - добравшись до конюшни, Ютака останавливается и указывает рукой вглубь строения. - Он ждет тебя.       - Кто?       - Войди и узнаешь.       - Чтоб тебя! - я скалюсь и раздраженно врываюсь в конюшню, которая вопреки ожиданиям и морозам показалась мне довольно теплой, но уже через пару шагов меня останавливает странный звук сбоку. Я поворачиваю голову к стойлу и тут же встречаюсь взглядом с большими черными глазами.       Передо мной стоял породистый жеребец. Полностью черный, с длинной гривой, он нетерпеливо переминался на месте, завидев посетителя. Его благородное происхождение было видно сразу, таких жеребцов не спутать с обычными лошадьми. Крепкий, сильный, красивый. Конь был достоин восхищения и похвалы.       Тихий стук копыт приятно касается ушей, и я ловлю себя на мысли, что не могу оторвать взгляда от пугающе глубоких умных глаз. Лишь позже я замечаю свободно болтающуюся синюю ленту на шее животного, к которой был прикреплен свернутый в трубочку лист бумаги. Я заторможено протягиваю руку к жеребцу, который не имел ничего против, и снимаю сверток с ленты.       "Мужчина из высшего общества должен не только уметь танцевать бальные танцы, но и мастерски владеть верховой ездой. А если на территории особняка есть конюшня, в ней обязательно должны быть лошади.       Его зовут Юпитер. Это орловский рысак, одна из самых красивых и дорогих пород лошадей, выведенных русским графом Орловым. Она подходит тебе. Надеюсь, вы подружитесь.

Уруха."

      - Значит, ты Юпитер.       Я понимаю, что моя рука дрожит, потому что текст записки скачет и смазывается перед глазами. Эта та самая рука, которая больше не может перебирать гитарные струны. Снова... судорога. Почему?       - Дурак.       Стоящий у входа в конюшню Кай бесшумно уходит, оставляя меня наедине с жеребцом.       "С Днем рождения, Юу".       - Какой дурак...       Я закрываю глаза ладонью, чувствуя себя беспомощным ребенком. Юпитер, тихо фыркнув, толкает меня носом в лоб, и я утыкаюсь в его морду, стиснув зубы.       Он все-таки сделал мне подарок.       - Тебе не повезло. Знаешь, я не такой уж и хороший хозяин...       Жеребец фыркает, заставляя меня отвернуться - влага из его носа брызгает как из распылителя и прямо мне в лицо.       - Гадость какая! - я смеюсь сквозь проступившие на глазах слезы горечи. - Что за невоспитанный рысак?       В горле встает ком, и я беру коня за морду обеими руками, заглядывая в большие глаза животного. Юпитер затихает, будто почувствовав вдруг кольнувшую мою грудь боль.       Все хорошо. Все в порядке.       - Прекрасный подарок, стрелок.       В конце концов, Кою прав: если при особняке есть конюшня, она не должна простаивать без дела. Даже если это все, что осталось у меня от прошлой жизни...

Звук танцует по ветру... порхает, порхает. Разум и сознание сокрушены. Как преступление и наказание слились вместе, Так и внезапно проблескивает свет. Эхо последних хрупких слов, Хотя я и кричу за далекие пределы этого распадающегося мира, Мой голос, мое безумие, горящее сердце - все "падет в небытие". Охрипший голос глухо смеется, Волны ненависти исчезают. Дрожащая любовь застывает, И глухой голос распространяется. Мертвое порхание листьев, Крик исчезает в темноте распадающегося мира, Голос из глубин мучительной смерти "становится неясным". Я тону, тону, Я проглатываюсь глубокой темнотой. Бесконечная дрожь проникает в мое тело...

Girugamesh – Fukai No Yami