Стрелок

the GazettE, Mana (кроссовер)
Слэш
NC-21
В процессе
369
автор
AuroraVamp бета
Размер:
планируется Макси, написано 1 713 страниц, 172 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
369 Нравится 1375 Отзывы 108 В сборник Скачать

Обойма 2. Кричи мое имя

Настройки текста

Дорогая реальность, оскверни меня! Ты, столь искусно поющая печальные песни, Несомненно, даже не попытаешься покинуть свой мир. Ночные цвета становятся бездной, ты тоже это видишь? Сделаешь ли ты больно? Хочу знать. Все это не сон или иллюзия - это то, что еще никто не видел! Обгоняя даже вечность, По-настоящему свободный ангел В мире, где ничего нет, Летит, летит. Обгоняя вечность, Дует ветер. Остановись, время! Ничего нет в этом мире... Кричи, кричи мое имя!

Buck-Tick – MISS TAKE

      Время всегда было не на моей стороне.       Пора бы уже смириться с этим, но все никак не выходит. Дни тянулись долго благодаря безделью и скуке, вновь и вновь настигающих меня в моей комфортабельной камере. Телевизор спасал лишь частично, и я чувствовал себя совершенно беспомощным в сложившейся ситуации. Это было утомительно...       На следующий день после заключения мне привезли сменную одежду и провизию. Шмотки уютно разместились в шкафу в моей спальне, туда же мы сложили и одежду для Татсуро. Еда была распределена по кухне в соответствии со сроком годности и правилам хранения. Сигареты сложены в ящик письменного стола.       Эти два дня к нам заглядывала лишь прислуга. Она убирала комнаты и выносила накопившийся мусор. Ренар говорил, что меня, возможно, будут допрашивать, но ни Сенпая, ни дяди, ни Ватару я так и не увидел. Быть может, они не видели смысла в допросах, так как я имел право на молчание, но я чувствовал, что просто так нас не отпустят.       Лишь к концу второго дня, когда мы с Ренаром смотрели вечерние новости за чашкой чая из пакетиков, который Мураками-сан называл "листовыми отходами", ни разу не звонивший телефон гостиной вдруг подал признаки жизни. Я сам поднялся с кресла, пожалев Лиса, который и так таскался со мной, как с маленьким ребенком, то и дело занимаясь готовкой и выполняя мелкие поручения. И плевать, что мой статус не позволяет мне отвечать на звонки без уведомления.       - Такашима Кою слушает, - мрачно отзываюсь я, подняв трубку. Ничего хорошего я не ждал, а потому приготовился к тяжелому разговору с кем-то из южных выродков.       - Как ты, детка? Не сходишь с ума?       - Аой?! - я вздрагиваю, распахнув глаза в каком-то воодушевлении, и крепко сжимаю трубку в ладони, будто бы это могло что-то решить. - Я чертовски рад тебя слышать! Забери меня отсюда!       Мужской голос в динамике тихо смеется, и я невольно улыбаюсь в ответ. Здесь, в совершенно незнакомом для меня месте, среди чужих и жаждущих моего падения зверей, голос киллера казался мне каким-то... родным. Я и сам не понимал, почему сердце вдруг забилось быстрее при звуках этого голоса, разливая по венам дозу адреналина.       - Не нравится у дяди? - спрашивает Широяма. - Потерпи, стрелок. Скоро все кончится.       - Здесь ужасно скучно, - жалуюсь я, падая на стул и выглядывая в окно. - Пейзаж за стеклом унылый, еда пресная, чай и вовсе похож на ржавую подогретую воду. И когда наше телевидение успело так испортиться? Более четырехсот каналов, а смотреть все равно нечего.       - Не думай об этом, как о заключении, - советует тягучий голос, и я слышу в динамике щелчок чужой зажигалки. - Посмотри на это, как на незапланированный отпуск в гостинице.       - Я уже не могу валять дурака, - вздыхаю я. - Я привык работать. Больше нет сил бездельничать. Это твоя вина!       - Ну, прости, - хмыкает убийца. - И все же, используй эту возможность, чтобы отоспаться и набраться сил. После твоего возвращения в клан нас ждет много работы.       - Ты кажешься уставшим, - я задумчиво опускаю глаза к нетронутому плееру на столе. - Может, тебе тоже попробовать хотя бы раз хорошенько выспаться?       - Этот разговор все больше становится похож на щебет возлюбленных. Кончай, Уруха.       - Не в кого.       - А на уме только одно!       Я смеюсь, чувствуя себя намного лучше. Если бы только можно было проговорить с ним всю ночь...       - Можешь трахнуть Татсуро, раз тебе неймется.       - Не шути так, - фыркаю я, откидываясь на спинку стула. - Тут же везде камеры.       - Тебя это останавливает?       - Нет, - тихо отзываюсь я, закусив губу. - Просто... не особо тянет.       - Закажи проститутку.       - Это еще что? - вздергиваю бровь в скептическом жесте. - Как насчет тебя?       - Исключено. Никаких посетителей со стороны Севера. Терпи.       - Бред какой, - я бездумно берусь за шариковую ручку и принимаюсь рисовать в предложенном мне прислугой блокноте. - Шлюху, значит, вызвать можно, а собственного господина - нет? О, времена! О, нравы!       - Не умничай, - отвечает Широяма. - Я и звонить-то тебе могу лишь потому, что ты мой советник.       - Так вот зачем ты меня повысил? - от неожиданности я даже прекратил портить лист каракулями.       - Я подумал, что тебе будет одиноко.       - К слову сказать... секс по телефону тоже запрещен?       Аой обреченно вздыхает, а я смеюсь в ответ.       - Видишь, насколько мне скучно!       - Надеюсь, кроме этого разговора, ты больше никаких глупостей не делал.       - Ты о прослушке беспокоишься? Знаешь, лично мне на это...       - Хочу тебя.       Я осекаюсь, рефлекторно сжав ручку в кулаке. Даже это возбуждает меня сейчас. Какой позор на мою голову.       - Я ведь пошутил. Не говори таких вещей, когда на их осуществление нет возможности.       - Передай трубку Ренару, и я научу его делать это так, как умею только я.       - Да не стану я спать с Татсуро!       - А жаль, - вставляет свои пять копеек Лис, не отвлекаясь от телевизора.       - Помолчи, - хмыкаю я наемнику. - И вообще, на что ты опять меня толкаешь?       - Ну, если ты хочешь научиться жить без меня, как и планируешь по окончанию нашего с тобой договора, тебе нужно искать мне замену. Так возьми и попробуй. Разве это не прекрасная возможность?       - Не хочу, - отвечаю я чуть раздраженно. - До нашей дуэли еще далеко. Поэтому я не хочу об этом думать сейчас. Но не переживай, как только все закончится, я найду способ забыть тебя.       - О, как громко сказано! Звучит почти как признание.       - Ты ужасен, Юу.       Аой замолкает, и я вдруг понимаю, что назвал его по имени.       Черт! Почему это вышло без каких-либо затруднений и именно сейчас? Может, всему виной то, что это разговор на расстоянии? Как глупо вышло!       - Простите, господин. Я забылся, - поспешно исправляю себя, принимаясь нервно стучать ручкой по столу. - Видимо, это место сводит меня с ума.       - Наши слушатели наверняка это оценят, - усмехается кумите. - Но, учитывая твое нынешнее положение в Северном клане, это не так уж и странно. Ведь ты не просто советник, но и мой любовник.       - Так секса по телефону не будет?       - Тратить время на подобные глупости? Уж лучше я уделю внимание другому.       - Что? - я едва не подскочил на ноги от такого заявления. - И как это понимать?       - Ревнуешь?       - Еще чего! Но ведь и двух дней не прошло, а ты уже с кем-то...       - Я говорил о Юпитере, безмозглый ученик. Я как раз собирался его проведать.       Я утыкаюсь взглядом в стол, вдруг почувствовав себя полным идиотом перед кумите. Точно. Я ведь подарил ему жеребца... наверное, за ним нелегко ухаживать.       - Прости, я не подумал о том, как сложно содержать лошадей.       - Ну, я ведь не занимаюсь всем лично. Грязную работу делают слуги. Мне остается только навещать его - должен же Юпитер привыкнуть к новому хозяину?       - Тебе... понравилось?       - Он прекрасен.       Я облегченно выдыхаю. На самом деле, я до последнего волновался, что Аой разозлится из-за конюшни или же вовсе отправит жеребца обратно владельцу, не увидев в хлопотах о нем ничего привлекательного. Поэтому тот факт, что Широяме понравился мой подарок, избавляет меня от беспокойства за этот детский поступок.       - В детстве я часто посещал конный клуб, - тихо говорю я, прикрывая глаза. Мне захотелось немного откровений, хотя я и сам не понимал, почему. - Верховая езда помогала мне забыть о неприятностях в школе или очередной стычке с одноклассниками. Порой я сбегал туда прямо во время уроков. Лошади успокаивали меня, помогали обрести душевное равновесие. После общения с ними я чувствовал себя одухотворенным, полным сил для нового дня. Когда я подумал об этом, натолкнувшись на конюшню, решил, что тебе не помешало бы обращаться к животным за спокойствием и пониманием. Просто потому, что я вспомнил твои истории, которые ты рассказывал мне. Ты снова поставил меня перед дилеммой. Я... терпеть этого не могу. Метаться от чувства к чувству, от желания к желанию. Совсем не весело. Зачем ты мучаешь меня?       - Это не я мучаю тебя. Просто ты не хочешь забывать себя прежнего, при этом продолжая совершенствовать себя настоящего. Кою и Уруха сливаются воедино, противоречат друг другу и борются за место под солнцем. Если бы ты выбрал лишь одного из них... ты бы не стоял перед вопросами, что делать и как поступить. Твоя проблема в том, что ты не хочешь делить свою жизнь на "до" и "после". Самое сильное твое желание, которое сильнее даже желания убить меня, - сохранить в себе человечность и понимание. И это самый трудный путь, что ты выбрал из предложенных мной. Ты мог выбрать Кою и остаться мальчишкой несмотря на обстоятельства, мог стать Урухой и обрести твердость убийцы, не ведающего пощады, но ты предпочел быть киллером с сердцем и прошлым. И, знаешь, детка, это настоящий мазохизм. Более тяжелого бремени я бы и придумать не смог.       - Как же я ненавижу, когда ты прав. Я ненавижу это больше всего на свете!       - Однако, тебе не стоит давать слабины. По крайней мере, в тех вопросах, которые нельзя оправдать.       - Нельзя оправдать?       - Верно. Ведь мой поступок ты оправдать можешь?       - Я думал об этом, - киваю сам себе, отодвигая штору от рамы свободной рукой. Темнота за окном поглощает белоснежные сугробы и поля, будто пряча их в своих бездонных ненасытных желудках. Выглядит не так уж и красиво, как может показаться на первый взгляд. - И всякий раз, приводя сотни доводов, почему ты заслуживаешь казни, я вновь и вновь упирался лишь в одно оправдание твоего поступка. Но оно было намного весомей и сильней той сотни. Только вот о прощении нет и речи. Я найду способ отомстить и помочь тебе. Теперь, когда у меня так много свободного времени, я обязательно разберусь с этой дилеммой. Не жди пощады... господин.       - Мне не хватало этого в наших разговорах.       - Ты играешь на гитаре? - я меняю тему, потому что совершенно не могу понять самого себя. И это меня пугает.       - Конечно. Каждый вечер.       - Не бросай, - прошу я, вспоминая судорогу, которая мучила Широяму каждый вечер после репетиций. И несмотря на это Аой отказывался обращаться к Ниимуре и делать рентген. А ведь это могло бы помочь. - И присмотри за Данте и Мако, пока меня нет.       - Твоя псина спит рядом с моей кроватью. И ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь. Ты все-таки его избаловал.       - Ну, это же ты мне его подарил, и... - я запинаюсь, поджав губы. Он не должен знать, что я дорожу его подарком. Никогда. - Не важно.       - Наше время подходит к концу. Так что скажи главное, пока нас не разъединили.       - Грибной суп. Я так и не отведал его, а ведь ты обещал. Хочу съесть его по возвращению.       - Болван.       - Знаю.       Разговор прерывается, и я крепко зажмуриваюсь от досады.       Не это я хотел сказать, но... остальное не для чужих ушей.       - Такашима Кою!       Стук в дверь заставляет меня поморщится. Не прошло и минуты. Впрочем, я ожидал чего-то подобного после разговора с Отцом.       Ренар подходит к дверям и отворяет их с видом вселенского терпения.       - Вас вызывает Такашима-сама. Прошу вас не оказывать сопротивления и проследовать за мной в кабинет Отца.       - Интересен разговор с Аоем-сама? - хмыкаю я, устало поднимаясь со стула. - Ну, что ж, давайте обсудим его вместе.       Я выхожу из комнаты в коридор особняка вместе с Татсуро, и мужчина в черном костюме закрывает за нами двери на замок. Он же и провожает нас в личный кабинет дяди.       - Прошу прощения, - наемник стучится и, дождавшись приглашения, запускает нас в комнату, поклонившись. Переступив порог чужой комнаты, я быстро оглядываю убранство помещения.       Все тот же белый цвет, лишь ковры и диваны перед столом оттенка пожелтевшей листвы. Мебель повернута к месту кумите, в отличие от кабинета Аоя, где диваны стоят боком к столу и напротив друг друга. Длинный журнальный столик из светлого дерева и стекла, огромный книжный стеллаж на две параллельных стены и рабочий стол дяди, за которым он и восседает, одаривая меня грозным взглядом. За спиной Отца стоят Ватару и Сенпай.       - Доброго вечера, господа, - я прохожу в комнату и останавливаюсь перед столом. Такашима кивком головы предлагает мне присесть. - Чем могу быть полезен?       - Для начала я должен получить твое согласие на беседу без свидетелей. Не в качестве допрашиваемого. А в качестве моего племянника.       Я хмурюсь и оборачиваюсь на Татсуро, который остановился рядом со скучающим видом. Тот коротко кивает - просьба не противоречит правилам. Значит, давать свое согласие или нет - решать мне. И я бы отказался, не раздумывая над предложением, но...       - Хорошо. Я согласен поговорить с вами, как ваш племянник.       - Тогда отпусти своего адвоката в коридор. Ватару, Крис - вы тоже свободны.       - Это опасно! - Сенпай поворачивается к Такашиме, оскалившись. - Вы подвергаете себя неоправданному риску! Этот человек подозревается в нападении на клан! Оставаясь с ним один на один...       - Он безоружен. К тому же, находится не в том положении, чтобы идти на покушение.       - Но...       - Я сказал: выйди!       Крис скрипит зубами, но все же кланяется и выходит из кабинета вместе с Ватару. Проходя мимо меня, он бросает в мою сторону угрожающий взгляд, на что я только улыбаюсь в ответ.       - Ренар, подожди за дверью.       - Как пожелаете, господин.       Татсуро кланяется и идет следом за ожидающими его у порога мужчинами. Все трое выходят в коридор, плотно закрывая за собой двери.       - Ты все никак не успокоишься.       Я присаживаюсь на диван, вынимая из кармана брюк пачку сигарет.       - О чем именно идет речь?       - Ты понимаешь, что тебя слушают? - раздраженно спрашивает Рокеру, выходя из-за стола и с громким стуком ставя на журнальный столик фарфоровую пепельницу для меня. - Что вы оба творите? Совсем стыд потеряли?       - А разве наши отношения являются тайной? Все уже давно в курсе, что мы с Аоем-сама не просто хозяин и подчиненный. И это была не моя инициатива. Вы тоже участвовали в подписании договора между мной и Широямой Юу. Так почему бы нам не поговорить неформально, коли все знают о нашей связи?       - Да мне плевать на это.       - Тогда в чем проблема? - вздергиваю бровь в вопросе, закуривая. Такашима встает напротив меня, отчего нас теперь разделяет только узкий продолговатый столик.       - Хватит строить из себя идиота.       - Простите, но я действительно не понимаю...       - Не смей даже думать об этом! - повышает голос Рокеру. - Трахайся, сколько душе угодно, но не смей влюбляться в этого подонка!       - Что?..       Я забываю про сигарету в своих зубах, изумленно сморгнув. Любовь? Он что, совсем рехнулся на старость лет?       - С чего вы взяли, что я могу поддаться столь глупому чувству? - хмурюсь я, упирая локти в колени. - Я уважаю своего господина за его политику в отношении клана. Но я ни на минуту не забываю о том, что Аой-сама отнял у меня семью. Как и о том, что вы даже не думали отомстить за своего брата и невестку.       - А ты хотел, чтобы я развязал войну между семьями? Твои родители погибли, потому что потеряли хватку. Ошибки в работе наемника несут за собой тяжелые последствия. Если бы я не дал согласие на месть...       Рокеру осекается, а я замираю на диване без движения, онемев и оглохнув от рухнувшего на мою голову шока.       Этого не может быть. Это же неправда... Согласие на месть? Но ведь это значит...       - Вы хотите сказать, что... Широяма...       - Кою, послушай.       - Широяма пришел в наш дом с вашего позволения? - внутри меня все обрывается, и я роняю сигарету на столик. - Хотите сказать, что прежде, чем осуществить свою месть, Аой поставил вас в известность? И вы не только не предотвратили это и не помогли родному брату спастись от гибели, но и дали на то свое согласие?       - Кою! - Рокеру тянется ко мне, но я тут же отшатываюсь от него и подскакиваю на ноги.       - Не трогай меня.       А ведь... и правда. Как же я раньше не подумал об этом?! Та часть Мирного договора, что Аой передал мне... я изучил ее от и до. Пострадавшая от нападения сторона не вершит самосуд, ведь в таком случае месть без разбирательств приравнивается к такому же нападению. Значит, Аой не мог просто прийти и убить моих родителей за совершенный ими теракт, ведь в этом случае Мирный договор превратился бы в испачканную чернилами макулатуру, которая сгодилась бы лишь для того, чтобы ей подтереться! Широяма не такой человек... он бы подал иск на возмещение морального и материального ущерба! И потому он связался с Такашимой, но...       - Но вы знали, что мои родители совершили ошибку и оставили неопровержимые доказательства своей вины на месте преступления. Судебное заседание было ни к чему, потому что у вас не было ни единого шанса выиграть дело. И вы решили не устраивать разборок и не лезть в длительные тяжбы... Терять время зря. Вы просто сообщили Аою, где прячутся его обидчики. Самолично отправили их на эшафот!       - Кою!       Я вздрагиваю, вдруг увидев полную картину событий. Меня будто осенило: мгновенное понимание привело меня к логичному выводу, который был так прост, что даже смешно.       - Нет... Вы не стали требовать судебных разбирательств не потому, что были уверены в проигрыше. Вы хотели избавиться от моих родителей, чтобы заполучить меня в наследники!       Рокеру поджимает губы, но даже не пытается спорить со мной. Значит, я попал в точку... От шока я отклоняюсь назад и напарываюсь ногой на подлокотник дивана. Из-за этого я оступаюсь и едва не теряю равновесие, ухватившись за дутую спинку в последний момент. Мир перед глазами вдруг начинает плыть, и я чувствую, как к горлу резко подступает тошнота, заставляя меня зажать рот ладонью.       Рокеру нужен был наследник. Но мои родители были против моего участия в делах семьи. Поэтому, когда они ошиблись и попались, Такашима решил обратить это в свою пользу. Он не стал оправдывать их, но решил сыграть на их провале и отправил к нам Аоя, будучи уверенным в том, что тот с легкостью расправится с террористами.       Голову пронзает резкая вспышка боли, и я падаю на колени, свернув рукой пепельницу со стола. Громкий звон разлетевшегося на осколки фарфора привлекает внимание стоящих за дверями мужчин - в кабинет тут же врывается Татсуро, готовый защитить меня от возможной опасности.       - Господин! - Ренар подбегает ко мне и садится рядом на колено. - Господин?       Его ладони опускаются на мои плечи, слегка встряхивают меня, и я тяжело роняю голову на его плечо, согнувшись пополам в приступе ужаса.       - Что вы сделали?! Позовите врача! Немедленно!       Ватару, непонимающий, что могло произойти за какие-то несколько минут в комнате, тут же снимает с ремня рацию.       - Не своего! Я требую присутствия Матсумото Таканори! - Татсуро подхватывает меня на руки и поднимает с пола. - Если вы откажете мне в этой просьбе, я заявлю о причинении вреда психическому здоровью моего подзащитного!       - Вызови Матсумото, - мрачно отзывается Рокеру где-то в стороне. Ренар, низко рыкнув, круто отворачивается от кумите и выбегает из кабинета со мной на руках.       - Тише, Кроха... дыши ровнее.       Я не понимаю, что происходит, но ловлю себя на том, что задыхаюсь. Все тело прошибает пот, а сам я почти не различаю лицо наемника, быстро несущего меня обратно в мою комнату.       - Рен... Рен...       - Помолчи. Руки-сан будет с минуты на минуту. Аой позаботился о том, чтобы на территории поместья дежурил вертолет. На экстренный случай.       - Мой отец...       - Молчи!       Я хватаюсь за горло, но уже не могу сдержать брызнувших из глаз слез. Рыдания оглашают гостиную, а после и мою спальню, где Татсуро осторожно укладывает меня на кровать.       - Твою мать. Что смотришь?! Иди встречай вертолет!       Не знаю, с кем он говорит. Мои ладони накрыли лицо, ногти впились в лоб и виски, а сам я бился на кровати в неконтролируемой истерике, которую, как мне казалось, я давно оставил позади.       - Аой... позовите Аоя... Аой! Юу!       - Чертовы дворняги! Ватару! Если вы не привезете сюда Широяму-сама, вам придется иметь дело с Севером!

***

      Я сбрасываю вызов и отправляю телефон на журнальный столик.       Щенок, лежащий у моих ног, сонно поднимает голову со сложенных одна на другую лап. Он уже крупный, но все еще не умеет держать уши.       - Что? - спрашиваю я, встречаясь взглядом с черными глазками-бусинками. - Твой хозяин мается от скуки. Прямо как ты. Но вам обоим придется потерпеть, так что не смотри на меня так.       Я наклоняюсь, коротко потрепав Данте за ухом, и встаю с кресла. В спальне темно, но мне хватает света от уличных фонарей - я привык жить во мраке. Эта привычка была приобретена мной еще в юношестве, когда темнота была единственным, где можно было спрятаться от наставников и боли. Поэтому я так редко зажигаю свет в этой комнате, чувствуя себя уютно среди теней. Наверное, я и прикроватные лампы начал включать только для того, чтобы полюбоваться телом попавшего в мои сети стрелка...       - Сиди здесь, - командую я псу, который только наклоняет голову в бок, и выхожу из спальни. Перед тем, как лечь спать, мне нужно еще проведать Юпитера и поиграть на гитаре, так что я отправляюсь вниз в надежде немного отвлечься от бумаг. Но тогда я еще не знал, что ожидает меня всего через полчаса после беседы с Урухой...       - Широ!       Я как раз закончил облачать жеребца в попону, когда услышал голос Рейты у входа в конюшню.       - Что-то случилось?       - У нашей принцессы приступ. Сразу после разговора с Такашимой. Не знаю подробностей, но Лис говорит, что Уруха бьется в конвульсиях и зовет тебя.       - Дай сюда!       Я выхватываю из рук подошедшего ко мне наемника сотовый телефон.       - Ренар!       - Аой-сама! Пожалуйста, приезжайте! Я получил разрешение на ваш визит!       - Что произошло? - я выхожу из конюшни, жестом приказывая одному из садовников закончить работу. В трубке слышится возня и чей-то громкий плач. Я без ошибки узнаю голос Кою.       - Сразу после вашего звонка Такашима-сама вызвал Уруху на разговор без свидетелей. Не знаю, что он сказал ему, но когда я услышал шум за дверью и вошел, то нашел господина в состоянии шока. Похоже на паническую атаку... я не разбираюсь. Руки-сан тоже может приехать и...       Ренара заглушает громкий пронзительный крик, заставивший мое сердце болезненно дрогнуть и пропустить удар.       - Юу! Позовите Юу! Юу!..       - Господин...       - Еду. Присмотри за ним.       Я отдаю телефон Сузуки, отчетливо ощущая медленно поднимающийся из недр груди гнев. Крик стрелка плотно засел в ушах, будто звон колокола. Такого отчаяния и боли в голосе Урухи я еще не слышал, и это злит меня так, что руки схватывает нервная дрожь. Что мог сказать стрелку Такашима, раз мальчик находится в таком состоянии, рыдая и надрывая глотку в призыве моего настоящего имени?       - Чарли, вертолет! - отдает Рейта приказы по рации, пока мы входим через парадные двери в холл особняка и пересекаем его в направлении черного хода: "вертушка" ждет нас на тренировочном поле, расчищенном специально для нее. - Шрам, ты и четверо отличников - с нами! Готовность пять минут!       - Кай, оставляю особняк на тебя, - бросаю я на ходу встретившему нас у лестницы торговцу.       - Понял.       - Матсумото!       - Готов, - хирург выходит к нам из лаборатории, уже облаченный в медицинский халат, с большим белым ящиком в руках - звонок о просьбе приехать принял именно он. - Ничего не узнал?       - На месте разберемся.       Матсумото кивает, и мы выходим на задний двор. Сильный порыв ветра от лопастей вертолета тут же раздувает мое черное пальто и халат Таканори, но шум двигателя не может заглушить вновь и вновь звучащие в голове мольбы моего ученика.       - Юу.       Я сжимаю зубы и быстро вскакиваю в кабину вертолета. Если с ним что-то случится... в судебном заседании не будет необходимости.       Винтокрылая машина приземляется на специальную площадку за семиэтажным замком, и Рейта тут же открывает мне дверцу. За время полета, пусть и короткого, бурлящие во мне чувства приобрели воистину губительные масштабы. Я готов был пустить пулю в лоб любому, кто посмеет остановить меня, без заминок и разговоров. Клокочущая во мне ярость была сравнима с проснувшимся вулканом, который вот-вот сожжет дотла все, что попадется под руку.       - Аой-сама, - я покидаю пассажирскую кабину, спрыгнув на землю, и передо мной тут же вырастает мужчина в черном костюме. - Добро пожаловать. Позвольте мне...       - Прочь с дороги. - Я хватаю встречающего за грудки и отшвыриваю его подальше от себя, даже не подумав замедлить шаг. Наемник падает на вертолетную площадку, но больше не пытается задержать меня. Остальная охрана нехотя расходится в стороны, стоит мне окинуть их жаждущим крови взглядом, и мы беспрепятственно входим в чужой дом. Один из киллеров связывается по рации с Ватару уже за нашими спинами.       - Они вооружены.       - Пропустите.       Оказавшись в холле, я тут же нахожу стоящего наверху главной лестницы Такашиму, вышедшего к нам навстречу. Но я не собираюсь соблюдать этикет.       - Где он?!       Рокеру делает шаг в сторону и поворачивается к левому крылу. Я в сопровождении друзей и охраны тут же взбегаю вверх по ступенькам и сворачиваю в указанном направлении, попадая в один из коридоров особняка.       - Юу!       Крики в конце коридора ведут меня прямиком к "камере" стрелка. Я безошибочно нахожу нужную мне дверь и распахиваю ее ногой. Истошный звук, похожий на рев, отдается эхом по открывшимся взору комнатам. Этот звук воспроизвели голосовые связки Урухи, но если бы я не знал, что он здесь, я бы никогда не поверил, что этот вопль может принадлежать моему телохранителю...       - Пошли вон! - рычу на столпившуюся в гостиной охрану, во главе которой стоял Сенпай. - Живо!       Блондин дергает губой в отвращении, но покорно идет к дверям, уводя за собой и своих головорезов тоже.       - Вы двое - никого не впускать! - отдаю приказ Шраму и Шуге, которые тут же загораживают своими крепкими телами вход в помещение. Я и Матсумото проходим дальше, в спальню, откуда и доносились крики, но когда я вхожу туда, все внутри меня сжимается от потрясения, и я в ступоре останавливаюсь за порогом.       Уруха, которого я привык видеть упрямым, гордым бойцом, сейчас беспомощно бился всем телом на кровати, будто в припадке. Его руки и ноги ударяли по матрацу, стягивая с него простыни и одеяла, а сам стрелок, задыхаясь от слез, продолжал звать меня так, как обычно ребенок зовет мать, попав в беду. В моей груди тут же похолодело от представшего передо мной зрелища, и только Таканори не растерялся, быстро обогнув меня и поспешив к Ренару, который всеми силами пытался удержать юношу на месте, прижимая его к матрацу.       Я тут же стряхиваю с себя оцепенение и следую примеру медика, уже раскрывшего переносную аптечку на прикроватной тумбочке. Сейчас Кою нужен я, и именно поэтому я не должен терять головы.       - Аой-сама...       - Отдохни, - говорю я Ренару, отнимая его руки от дрожащего тела, и мужчина тут же уступает мне свое место. - Иди.       - Да.       Лис устало выдыхает и выходит из спальни.       - Кою, - я склоняюсь над стрелком, сжав ладонями его плечи. Мне нужно привести его в чувства и как можно скорее. - Кою, я здесь. Я приехал.       - Позовите... Юу... позовите... - скребя каблуками туфель по простыням, Уруха даже не видит меня. Он вновь и вновь повторяет только одну фразу, но теперь уже тихо и хрипло, сквозь режущую боль в горле. Все-таки, он сорвал голос. Весь мокрый от пота, с искаженным в муках лицом и потекшей из-за слез косметикой.       - Что он сделал с тобой? - я несильно встряхиваю юношу, но резкое движение оборачивается новым приступом паники - Кою распахивает глаза и принимается еще отчаянней вырываться из моих рук, совершенно потерявшись в пространстве. - Черт.       Я поднимаю мужчину с простыней за плечи, заставляя сесть на кровати лицом ко мне.       - Кою! Посмотри на меня! Слышишь? Я Широяма Юу! Я с тобой!       Стрелок крупно вздрагивает, уставившись на меня почти безумными глазами. Его рассеянный взгляд плохо фокусируется на моем лице, но когда Урухе наконец-то удается разглядеть его, из полных горечи глаз вновь брызгают крупные слезы. Такашима тянет ко мне руки, хватаясь за ворот моего пальто и безвольно роняет голову на мое плечо, ткнувшись в него носом.       - Юу!..       Я обнимаю его и крепко прижимаю к своей груди. Уруха снова дрожит, цепляясь за меня, будто за спасательный круг.       - Суда не было... их просто отдали... тебе... из-за меня... только потому что был я... из-за наследия... как свиней на убой...       - Тише, - я прижимаюсь губами к его виску, вздохнув от облегчения. Он начал говорить - уже хорошо. - Я здесь. Успокойся.       - Подержи его, - Матсумото подходит к нам со шприцем в руках. - Я должен вколоть успокоительное.       Я киваю и, не глядя, заворачиваю рукав рубашки на чужом плече.       - Что с ним?       - Шок, нервный срыв, истерика, - Таканори осторожно вводит содержимое шприца под кожу и выпрямляется. - Должен быть серьезный повод, чтобы вогнать человека в такое состояние. Этот парень на пустом месте в конвульсиях не бьется. Попробую узнать подробности у Такашимы-сама.       - После доложишь, - киваю я, зарываясь пальцами в спутанные рыжие волосы. Таканори выбрасывает шприц и перчатки в мусорное ведро, заглянув в уборную, защелкивает крышку аптечки и молча покидает спальню. Дверь за ним закрывается, и все свое внимание я отдаю стрелку, который не торопится поддаваться действию успокоительного.       - Кою, все хорошо. Давай поговорим? Посмотри на меня.       Я осторожно поднимаю к себе заплаканное лицо за подбородок, но Уруха, вновь найдя меня глазами, лишь крепче сжимает мое пальто в кулаках.       - Поцелуй меня...       В красных от слез глазах отражается мольба, которой я не могу противостоять, и я склоняюсь к искусанным губам. Уруха подается навстречу и сам впивается в мой рот, жадно, отчаянно, как в последний раз. Я разрешаю ему схватиться за мои волосы, встречая его язык своим. Поцелуй выходит скомканным, нервным и прерывистым, но нуждающимся в моей ласке. Уруха не закрывает глаз, и я вижу, как дрожат его склеенные влагой ресницы, цепляясь за сдвинутые в страданиях брови. Одна его рука обвивает мою шею, и Кою утягивает меня за собой, рухнув спиной на матрац. Я падаю на локти по обе стороны от его плеч, схваченный в крепкие объятия, а Уруха уже дергает пуговицу моей рубашки в попытке вытолкнуть ее из петли.       - Тебе нужно отдохнуть. - Шепчу я, ловя его за кисть. - Сейчас не лучшее время для этого.       - Нет! - стрелок прижимает меня к себе с силой, которую я не ожидал встретить от измученного потрясением человека. Даже дыхание перехватило. - Пожалуйста... хочу забыть хоть на минуту. Пожалуйста, Юу! Прошу тебя...       Я задумчиво вглядываюсь в его лицо, почему-то отмечая его красоту несмотря на поплывшие тени и опухшие веки. Я никогда не терпел истерики, ни женской, ни особенно мужской. Слезы в глазах мужчины вызывали во мне лишь чувство отвращения, не пробуждая сострадания или жалости. Но сейчас, видя плачущего стрелка, просящего меня помочь ему, я думаю о том, что Кою ничего не испортит. Ни слезы, ни кровь, ни пот, ни безобразно растертая под глазами химия. И даже выражение этого лица - от мольбы до лютой ненависти. Он нравится мне любым...       - Хорошо.       Я вновь увлекаю его в глубокий поцелуй. Замершая на моей груди рука, которую я остановил своей, возобновляет поспешные попытки расстегнуть мою рубашку. Я помогаю Кою справиться с одеждой, скидывая с плеч пальто, и вынимаю из нагрудной кобуры Магнум. Сняв пистолет с предохранителя, я отрываюсь от полных губ лишь на пару секунд и сбиваю выстрелом глазок камеры видео-наблюдения под потолком. В комнате остается только прослушка, но этого достаточно, а наблюдать происходящее простым смертным не дано. Уруха, нисколько не растерявшись, перебросился на мою шею, обжигая кожу почти мягкими укусами.       В его состоянии будет трудно заставить тело отреагировать на близость. Кою нужно не удовольствие, а временное помутнение рассудка. Мне придется уделить ему больше внимания, нежели обычно, а потому я быстро расправляюсь с пуговицами его рубашки и, коротко мазнув губами по его губам, сразу иду в наступление. Продев руку под его поясницей, я спускаюсь ниже и прихватываю зубами затвердевший от прохлады сосок.       - Мх... - мужчина запрокидывает голову, дрогнув, и хватается пальцами за мое плечо. - Больно...       - Здесь? - обведя языком потревоженное место, спрашиваю я.       - Везде... все болит.       - Это потому, что твои мысли не обо мне, - я развожу в стороны колени юноши и прижимаюсь к горячему телу между ними. Кою судорожно вздыхает, закусив губу. - Постарайся выбросить из головы лишнее. Сейчас я с тобой. Не позволяй кому-то еще встать между нами.       Уруха с трудом расслабляет мышцы, устремив неподвижный взгляд в мои глаза. Словно выполняя приказ, он пытается сосредоточить все свое внимание на мне, быстро смаргивая скопившиеся в уголках век слезы. Я молча жду, давая стрелку время, чтобы прийти в себя, и спустя пару минут Кою тянет ко мне руку и несмело касается моей щеки самыми кончиками пальцев.       - Ты приехал.       Будто только сейчас осознав, что я здесь, Уруха накрывает мою щеку всей ладонью. Я чувствую едва заметную дрожь, но вижу, что к юноше возвращается осознанность, пусть едва заметная, но все же.       - Ты приехал... Юу.       - Мальчишка... не зови меня так.       Я набрасываюсь на его грудь, будто обезумев. Мое имя с его уст звучало по-разному - и гневно, и жалобно, и язвительно, но какие бы чувства он не выражал, произнося его, я всякий раз терял голову, наслаждаясь звучанием, будто мазохист... Однажды я услышал одну фразу, которую сейчас не вспомню точно, но... "Я вкладывал свое имя в чужой рот лишь в том случае, если он мог сохранить его для меня. Если в нем оно звучало особенно". Наверное, я не запрещал Кою звать меня по имени, потому что сам вложил его в этот горячий умелый рот. А сейчас уже поздно забирать его обратно.       Зови меня. Когда больно, когда тяжело, когда хорошо и радостно, страшно и одиноко. Зови... всегда и всюду. Заставь меня услышать.       - Юу...       - Еще.       Уруха тихо стонет, выгибаясь навстречу жадным поцелуям. Я не могу остановиться, спускаясь все ниже, от ключиц до тазобедренных косточек, выглядывающих из-за линии брюк. Чем чаще ты повторяешь мое имя, тем слабее становятся твои печали. Тем легче тебе сосредоточиться на мне одном, забыться в своих ощущениях. Продолжай. Не останавливайся. Ведь это так просто...       - Юу.       Кою подкидывает бедра, заставляя мои губы соскользнуть вниз и натолкнуться на ширинку. Я избаловал тебя. Я ведь ненавижу это делать...       Но губы так жадно обхватывают еще мягкую плоть под тканью, что я начинаю сомневаться в том, действительно ли я не люблю это действо? Сладкий запах чужого тела ударяет в ноздри, моментально рождая желание внизу живота. Я делаю глубокий вдох, вжавшись в его пах носом, и юношу тут же схватывает крупная дрожь удовольствия.       - Тебе ведь это так нравится, - шепчу я, опаляя стремительно твердеющий член дыханием через ткань. Уруха кусает губу, невольно покачивая бедрами вместо согласия. - Испорченный мальчишка.       - Мы уже на самом дне бездны. Так почему я должен стыдиться себя? - Кою убирает мою челку за ухо, проведя пальцами по хрящу. - Раз у нас нет шанса на спасение... испорти меня так, чтобы я не жалел о том, что не попробовал.       - И правда.       Я поспешно расстегиваю ремень и молнию на его брюках и стягиваю мешающиеся шмотки с узких бедер любовника, чтобы в следующую секунду обнять губами сочащуюся от нетерпения головку.       - Ю...у...       Несмотря на то, что я ненавижу это делать... я готов кончить уже оттого, как он проскальзывает в мое горло, потеряв всякий стыд.       - Засыпай, Кою.       Я прихватываю зубами нижнюю губу стрелка, который только что выплеснул в мою ладонь свое желание. Я не спешу покидать узкое тело - Кою непроизвольно сжимает меня, поглощенный оргазмом. Я чувствую его пульс с каждым таким сокращением и не могу заставить себя отстраниться. Я ведь тоже человек. Возбуждение мучило и меня тоже.       - Нет. Не хочу, - стрелок с нажимом проводит ладонью по моей спине, "пересчитав" уже в который раз глубокие шрамы на коже. - Если я усну - ты уйдешь.       Уруха задерживает дыхание, и через его плотно сомкнутые веки вновь просачивается влага. Я и не надеялся, что смогу успокоить его. Не только нервы, но и усталость играет большую роль. А юноша вымотан, как никогда.       - Не уйду. Я останусь до утра.       - Разве тебе позволят? - Кою открывает глаза, вновь находя мое лицо. - Аой...       - Аой - уже лучше, - улыбаюсь я, вытирая большим пальцем скатившуюся по виску слезу. - Я обещаю, что когда ты проснешься - я буду тут.       - Ты не нарушаешь обещаний, помнишь? Ты ведь всегда держишь слово!       - Именно поэтому ты можешь быть спокоен, - я прижимаюсь губами к шее любовника и выскальзываю из влажного нутра с тихим стоном. - Раз я пообещал - я сделаю все, чтобы воплотить свои слова в жизнь.       - Никогда не привыкну к этому... - шепчет юноша, поморщившись - по его ягодицам стекает сперма, пачкая простыни. - Мокро, Аой.       - Поспи на другой стороне.       - Скажи, что останешься, еще раз.       - Обещаю, Кою, - я коротко целую стрелка в скулу, приподнимаясь над ним на руках. Уруха что-то мычит в ответ, перекатываясь на бок. - Вот и умница.       Поднявшись с кровати, я накрываю свернувшееся в клубок тело одеялом и закуриваю. Это еще не все.       Почти погасшая злость во мне вспыхивает заново, стоит вспомнить, в каком виде я нашел здесь своего ученика. И я не собираюсь оставлять все, как есть.       Зажав сигарету в зубах, я одеваюсь и иду в ванную комнату - для начала надо привести себя в порядок. Уже там, потушив сигарету и умывшись, я зачесываю волосы назад мокрыми от воды пальцами и поправляю одежду. Плевать, принесу я с собой запах близости или нет, на душ нет времени.       - Рейта, - закончив с процедурами и выйдя из спальни в гостиную, я окликаю наемника, сидящего у камина вместе с Матсумото. - Свяжись с особняком. Пусть Кейси приготовит мне сменную одежду. Мы останемся здесь, пока я не буду уверен, что Кою пришел в себя. Скажи, пусть бросит в сумку одеколон и станок.       Сузуки лениво вынимает из кармана сотовый телефон, и я оборачиваюсь к дежурящим у дверей наемникам.       - Приказ не изменился. Никого не впускать. Исключение делать только по моему разрешению или приказу Такашимы Кою. Все ясно?       - Слушаюсь, - в один голос отвечают мужчины, и я иду к камину, чтобы занять кресло Рейты рядом с хирургом.       - Рассказывай.       - Меня приняли, - начинает Руки, помешивая в чашке дешевый чай. - Если кратко - во время личной беседы была затронута тема родителей Урухи. И Такашима-сама обмолвился о том, что дал тебе разрешение на месть.       Я чертыхаюсь, принимая из рук Ренара чашку кофе.       - Естественно, попав под заключение и разобравшись в Мирном договоре, Кою понял, что твое появление в его доме было невозможно, ведь сначала нарушителей отдают под суд. Но суда не было, ведь в таком случае судьба четы решалась бы не тобой и не там, где придется. Но не это стало причиной нервного срыва.       - Что ты имеешь ввиду?       - Кою, узнав правду, задал себе вполне логичный вопрос: почему Юг отдал своих людей на гибель без судебного разбирательства? И ответ был очевиден. Такашима-сама думал не о Мирном договоре и даже не о войне между семьями. Он думал о наследнике и только о нем. А это значит, что если бы Кою не было, его родители бы не стали жертвами самосуда. Догадываешься, к чему клоню?       - Он обвинил в их смерти себя.       - Бинго.       Я сжимаю кулаки в всплеске ярости. Причина шокового состояния и истерики - чувство вины за гибель собственных родителей. Кою понял, что его дядя решил избавиться от них, потому что тогда никто не смог бы защитить ребенка от мафии. Я знал это с самого начала, но...       - Но Кою не знает, что если бы суд и состоялся, их все равно ждала смерть.       - Верно. Они убили слишком много влиятельных людей Севера. Такашима Такеру и Такашима Сетсуко из зала суда отправились бы прямиком на эшафот, но лишь с одной поправкой - они были бы убиты Югом, а не тобой. И ты должен рассказать это Кою. Ты ведь понимаешь, у него и без этого...       Я поджимаю губы, переведя взгляд на танцующий в камине огонь.       Руки прав. "У него и без этого хватает проблем". Взять хотя бы недавно замеченный нами "неосознанный транс". А если его состояние ухудшится из-за этого? Если он сломается вовсе, свихнется, как Мако, не выдержав такой психологической нагрузки? Дьявол.       Я знал, что Такашима меня использовал, дав разрешение на самосуд, но это не было проблемой. Наоборот, я был рад застрелить его брата и невестку саморучно, тем самым отдав дань погибшим в теракте подчиненным. Но я был нужен Рокеру не только для того, чтобы избежать суда и заполучить наследника, но и чтобы дать Кою врага в моем лице. Если бы Уруха увидел казнь родителей, которой руководил Юг - а он бы увидел, потому что в этом случае мальчика направили бы в клан, - заставить его сесть в кресло кумите было бы довольно трудно. Но если мальчик станет свидетелем, как его мать и отца убивает человек Севера - это совсем другое дело. Настроить его против меня было бы проще простого. И с воспитанием не было бы никаких проблем. Но план Такашимы с треском провалился - он не учел характер самого Урухи, который без раздумий покинул Токио сразу после сцены казни. Юноша сбежал, а после и вовсе напал на меня без ведома дяди, который в случае успеха мог бы состряпать превосходную легенду для наследника. Но тогда мне было плевать на мальчишку. А рассказать Кою всю правду я не мог. Это звучало как оправдание моего преступления, к тому же, не сделало бы меня лучше в чужих глазах. Убийство есть убийство, какая разница, было у меня разрешение или нет? У Урухи есть право на месть.       - И право знать - тоже.       - Аой.       - Я поговорю с ним утром. А сейчас я хочу услышать все из первых уст.       Я поднимаюсь, щелкнув пальцами.       - Татсуро - остаешься дежурить у Урухи. Руки - жди здесь, окажешь первую помощь при необходимости. Шрам и Шуга сторожат комнату. Разрешаю открывать огонь при любой попытке вторжения. Рейта, Рой, Таро и Озэму - со мной.       - Есть!       Ты ведь не думаешь, что это сойдет тебе с рук, Рокеру? Может, ты и вправе обращаться со своим племянником подобным образом, но с моим советником - нет! И я не успокоюсь, пока ты не заплатишь мне за то, что довел его до срыва.
Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.