Перед тем, как выстрелить, ты довел меня до слез, А в голове все вертится: "Беги!" Мы будем бежать сквозь эту бесконечную ночь. Горячая кровь течет по моему телу, В момент, когда все воспоминания исчезнут, Осколки мечты начнут проявляться. Я никогда не смогу вернуться снова, Я ничего не помню. Чем больше я сопротивляюсь, тем глубже я падаю, Мой голос никто не слышит, Я не в состоянии контролировать свои чувства! ...Мгновение, когда расстанутся наши руки. Ад или Рай? Идти навстречу или убегать? Нити, связывающие нас с этим миром, кажется, вот-вот разорвутся. Я поворачиваюсь спиной к этой уродливой фигуре в зеркале, Мой разум разбивается на куски, Моя плоть и душа не вернутся, они потеряны! Предатель заперт, механизм сломан. Уничтожить, свергнуть! Сжечь все! Я буду помнить лишь тебя! Я не могу контролировать эту власть! ...Ты, плача, сопротивляешься, Ангел, который потерял свои крылья. Без надежды, без света О чем ты думаешь сейчас? Что сделает мой ангел перед концом света? Дай мне это блаженство! Позволь мне чувствовать огонь твоего тела, Вкус твоей любви. Задыхаясь в темноте, я кричу твое имя! Доведи меня до экстаза! Я не хочу ложной любви, Я приму преступление и наказание. Во тьме, разрезая грешную судьбу, Мой клинок защитит тебя!
Psychic Lover - XTC
- Господин. Наемник передо мной кланяется и коротко стучит в двери, у которых дежурил. Это кабинет Такашимы. - Отец, к вам Широяма-сама. - Сообщает мужчина, заглянув в комнату. - Пригласи. - Прошу вас. Наемник отступает в сторону, пропуская нас, и мы с Рейтой входим в кабинет, ведя за собой еще троих телохранителей. Рокеру, сидящий за столом, провожает меня мрачным взглядом до дивана, на который я опускаюсь, не спрашивая разрешения. - Не скажу, что вечер добрый, - начинаю я разговор, закинув ногу на ногу. Трое моих отличников замирают за спинкой дивана позади меня, Акира встает рядом с подлокотником и протягивает мне пачку сигарет. Я неторопливо вынимаю из нее сверток и прикуриваю от зажигалки наемника. - По крайней мере, я планировал провести его несколько иначе. За спиной Рокеру стоят Ватару и Сенпай. Они обзавелись оружием, потому что и у меня, и у моего сопровождения имелись с собой пистолеты и кинжалы. Если бы не произошедший недавно инцидент, нас бы в обязательном порядке заставили разоружиться, как и положено на чужой территории. - Хотите знать подробности? - устало спрашивает Такашима, сцепив пальцы в замок. - Я уже все рассказал вашему врачу. - Так потрудитесь объяснить и мне, - возражаю я, смотря на кумите сквозь ресницы. Сейчас я не в том настроении, чтобы вести светские беседы. - Иначе я верну своего советника обратно на службу. Вы ведь знаете, что любое причинение вреда здоровью подозреваемого дает мне право взять его под свое наблюдение. - Это не имеет никакого отношения к делу, - Рокеру хмурится, откидываясь на спинку кресла. - В данном случае имела место быть личная беседа. Ни допросов, ни пыток, ни иного давления с нашей стороны не было. А за психическое состояние ваших людей я не отвечаю. - Вот как? И где же доказательства? - я чувствую, как гнев внутри меня принимается извиваться змеиным телом, ища выход наружу, и исходящую от меня опасность начинают ощущать и другие - Крис и Шиндо меняются в лице, готовые в любой миг выхватить оружие из кобуры. - Я требую объяснений. Либо вы рассказываете мне, что произошло с моим советником, либо я забираю его, согласно закону Мирного договора о защите обвиняемого. В комнате повисает тишина. Рокеру испепеляет меня взглядом, но как бы силен ни был этот человек, ему не тягаться со мной в личном бою. Скажу больше - моя жизнь вне опасности даже здесь, в окружении двухсот профессиональных киллеров, обитающих на территории особняка. Если мои демоны вновь выберутся наружу, отключив мое сознание, тут и камня на камне не останется. - Что ж, Широяма-сан. Я найду терпение повторить вам то, что уже сообщил Матсумото-сан, но не ждите, что я позволю вам творить тут, что вздумается. - Прошу, - вздернув бровь, я взмахиваю открытой ладонью в приглашении. - Я весь во внимании. - Ваш советник - всего лишь неопытный юнец. Потерял самообладание из-за пустяка, тем самым создав уйму проблем как мне, так и моим людям. А все потому, что я сообщил ему о данном вам разрешении на личную месть его родителям. Вот и вся причина. - Вся ли? - протягиваю я скучающе, стряхивая пепел в предложенную мне прислугой пепельницу. - Ну, раз уж вы не горите желанием признаваться в своих провалах, я сам назову причину шокового состояния Такашимы Кою. Вовсе не информация о вашем разрешении на самосуд подвела моего советника, а осознание того, что их убийцей стал сам Уруха. - В этом нет его вины, и он прекрасно это знает. - Но если бы у Такеру и Сетсуко не было ребенка, они бы, возможно, до сих пор были бы живы и здоровы. Вы позволили мне убить их, потому что вам был нужен козел отпущения. Вы хотели сделать меня мишенью для мальчика, настроив его против Севера, и до сегодняшнего дня вам мастерски это удавалось! Признаться честно, мне было плевать на мальчика и собственную безопасность, я знал, что он будет мстить мне, встав под ваше начало. Но я не мог предвидеть того, что Такашима Кою будет находится на службе у Севера. И поэтому, покуда он является моим человеком, я более не позволю вам порочить мое имя перед его лицом! Как его хозяин, я намерен поведать ему всю правду о недавнем инциденте и ответить на все его вопросы, на которые вы отвечать не собирались вовсе. Я выведу вас на чистую воду, потому что считаю, что у Урухи должен быть выбор. То, как вы поступили с ним, разрывает всякую связь между вами, как между родственниками и членами мафиозной семьи. У вас нет права... - Как вы смеете... - Молчать! - рычу я в сторону Сенпая, который тут же бледнеет, проглотив язык. - У вас нет права решать его судьбу! Вы провалились не только, как его дядя, но и как человек. Я разочарован, потому что, как бы ни были натянуты наши отношения, я уважал вас, как старшего, умудренного опытом киллера! Но сейчас я вижу перед собой безумного старика, который готов раздавить даже собственного племянника ради выгоды! Ватару выхватывает пистолет, не выдержав выплюнутой в лицо Рокеру скверны, и остальные киллеры тут же следуют его примеру, направляя друг на друга оружие и оглашая комнату щелчками предохранителей. Ватару, тяжело дыша, целится в меня, Акира, усмехаясь, держит на мушке Такашиму. Остальные ловят в прицелы Сенпая и Шиндо, когда как я продолжаю спокойно курить, смотря в глаза Рокеру, который тоже не шелохнулся в своем кресле. - Не нравится? - спрашиваю я, вскинув голову к Ватару. - Тогда оправдай своего господина! Докажи, что твой будущий кумите не был предан собственным дядей! Ватару вздрагивает. На лице мужчины отпечатывается сомнение, и его рука, держащая пистолет, медленно опускается, дрогнув в нерешительности. Все верно, это предательство. Такашима - предатель. И я готов заявить об этом во всеуслышание. А ведь и Юг, и Север больше всего ненавидит крыс. - Опусти оружие, - просто говорит Рокеру Сенпаю, в глазах которого вместе с гневом легко угадывался страх за свою ничтожную жизнь. - И вы, господин Широяма, попросите свою свиту убрать пистолеты. Ничего хорошего из этого не выйдет. Крис роняет руку вдоль тела и нервно ставит ствол на предохранитель. Я жестом приказываю своим наемникам последовать его примеру. - Значит, я предатель? - спрашивает тихо Рокеру, опустив взгляд на бумаги на своем столе. - Что ж, если бы Кою на момент гибели своих родителей являлся человеком Юга, я бы признал вашу правоту. Но так как он не был частью семьи, ни о каком предательстве не может быть и речи. То же касается и моего брата - Такеру вышел из состава клана еще двадцать шесть лет назад по причине беременности своей невесты. Он разорвал все связи со мной, а посему я просто не мог его предать. - Только по закону мафии, - усмехаюсь я. - А что насчет человеческих законов? Не спорю, вы не можете считаться предателем, как член Южной организации, но как родственник Такеру и Кою, разве это не было ножом в спину? Ваш брат доверял вам как единственному родному человеку, оставшемуся у него в живых помимо ребенка и жены. Но вы наплевали на кровные узы. - Кровная связь здесь ни при чем. - А, по-моему, она важнее каких-то там гребанных мафиозных правил. Вы сами же и лишили себя родственников, забыв о сострадании и выбрав власть и статус. - Так что же вы не проявили то самое сострадание, когда шли казнить этих людей? - Оя. Обвиняете меня в том, что я отомстил за тридцать душ, отнятых у меня "этими людьми" в один лишь миг? Не нужно, Такашима-сан. Не делайте хуже. Вы ведь понимаете, что я был прав в своем желании восстановить справедливость, и упрекать меня в содеянном не можете. Кроме того, слушать о чувстве сострадания от того, кто без раздумий отдал своих родных под нож, довольно глупо. Не смешите нас. Мои наемники не могут веселиться при господах, боюсь, надорвутся в попытке сдержаться хохот, а найти профессионалов своего дела довольно трудно в наше время. Ватару сжимает зубы в злости, но больше не хватается за пистолет. Все в этой комнате понимают, что правда на моей стороне. И никакой суд не докажет обратное. - Не слишком ли рьяно вы защищаете Такашиму Кою? - после минутной паузы спрашивает Рокеру, прищурившись в подозрении. - Даже приехали сюда по первому зову. Лично - в логово врага. Я знаю, он зачем-то вам нужен. Что вы хотите от мальчика? Зачем защищаете его и пытаетесь вернуть в семью? С чего такой интерес? - Помнится, вы тоже не посчитали недостойным приехать в мой дом по первому зову Кою, "лично - в логово врага". Хотите обвинить меня в недостойном кумите поведении? Позвольте, тогда мы оба опозорены. Какая жалость, не правда ли? Подумать только - какой-то юноша вынуждает взрослых мужчин рвать друг другу глотки за него. Скажи мне кто-нибудь полгода назад, что в нашей жизни появится неопытный юнец, который перевернет всю нашу жизнь вверх тормашками - умер бы от смеха. А почему я так упорно борюсь за него - вас не касается. В данный момент он мой. И если я посчитал нужным приехать сюда, значит на то были причины. К слову сказать, что бы вы делали, если бы я не приехал? Вам не кажется, что Уруха мог плохо кончить после вашей беседы? Вы должны поблагодарить меня за то, что я привел его в чувства. Разве не забавно, что мальчик, не раздумывая, бросился в объятия своего заклятого врага, которого вы же и сотворили? Вы окончательно потеряли свой авторитет в его глазах. Смею предположить, что после случившегося он и вовсе предпочтет смерть от моей руки, нежели наследие вашего трона. Вы проиграли, Такашима-сан. Этот юноша уже никогда не станет вашей марионеткой. И виноваты в этом вы сами. - Тем не менее, он все еще является моим прямым наследником и частью южной семьи. Не забывайте, что он принадлежит вам лишь временно. По окончанию службы он перейдет под нашу ответственность. - А это уже решать не вам и не мне. Уруха волен сам выбирать свой путь. А что насчет наследства... я уже написал завещание, где объявил Такашиму Кою следующим кумите Севера. Теперь он имеет право наследовать не только ваш трон. - Что? - Такашима распахивает глаза в неверии услышанного, на что я победно усмехаюсь. Мы еще повоюем за стрелка, ведь я не намерен отдавать его в лапы Юга так просто. - Мне повторить? Такашима Кою является наследником Северного клана! - Да какое право вы имеете на подобные заявления?! - Рокеру подскакивает на ноги, покраснев от гнева. - В нашем с вами договоре четко говорится, что после истечения срока его службы, мальчик будет передан под мое начало! Вы подписали этот договор... - Он будет отдан вам в руки лишь в случае его провала на дуэли! - повышаю я голос, бросая сигарету в пепельницу. - И то лишь через год после нее. Но теперь, согласно моему завещанию, если Такашима Кою убьет меня этим летом в честном поединке, он получит право занять мое место! Этого в нашем договоре не было, ведь так? А посему я не нарушил ни единого его слова! Вы не можете уличить меня в жульничестве или обвинить в нарушении оговоренных условий. Впрочем, соглашусь, что своим решением сделать Уруху наследником, я поставил свою жизнь под угрозу. Уверен, что многие мои противники, прознав о завещании, пойдут на риск убрать меня в течении следующего полугода, но я готов к последствиям. Я хочу дать мальчику выбор, которого вы ему не предоставили, и не пожалею о своем решении! - Хотите склонить его на свою сторону, играя в героя?! Вы не герой, Аой-сан! Вы такой же убийца, как и я! Не думайте, что Кою примет вашу сторону только потому, что вы из кожи вон лезете, чтобы оправдать собственные поступки! - А я не оправдываюсь! - Я тоже поднимаюсь на ноги, оскалившись. - Именно поэтому я не стану избегать дуэли и идти на хитрости! Если Уруха сумеет выиграть у меня, я с достоинством приму смерть от его руки! Я не пытаюсь обелить свое имя. Я даже не пытаюсь настроить его против вас! Я убил его родителей и в полной мере осознаю это! Не важно, была это моя месть или ваша прихоть, правильным ли был мой поступок или нет - что бы я ни делал для мальчика, я не могу воскресить его отца и мать! Я забрал жизнь у этих людей, потому что они были виновны в преступлении. Но Кою не виноват в том, что его родители были киллерами! Уруха не виноват в том, что они взорвали мою штаб квартиру! Он любил их, он не перестает тосковать по ним даже сейчас, неся траур в одиночку! Для него эти люди навсегда останутся его семьей, которую я отнял у него! Кою плевать на законы мафии, плевать на наши договоренности и правила. Не важно, чем я руководствовался, что двигало мной в день их смерти - убийство есть убийство! И я принимаю его право на месть. Потому что никогда не лгу и не прячусь за чужими спинами! - Обвиняете меня в трусости?! - ударяет руками по столу кумите. - В том, что я спрятался за вашу спину, разрешив личную казнь?! - Не в трусости, а коварстве, Такашима-сан. Его у вас не занимать! На кабинет опускается звенящая тишина. Мы с Рокеру стоим напротив друг друга, разделенные двумя столами, и не отводим взгляда от врага. Кажется, еще немного, и мы бросим друг другу в лицо заявление о расторжении Мирного договора, но Рокеру понимает, что война отнимет у него Уруху навсегда. Ведь в этом случае наш договор, касающийся судьбы Кою, тоже будет разорван, и мальчик останется членом Северной семьи, так как будет отвергнут Югом независимо от чувств и надежд Отца. Еще рано бросаться в самое пекло. Да и я не горю желанием устраивать побоище в Токио. - Уходите. - Увы, - хмыкаю я. - Я обещал своему советнику, что мы вместе встретим это утро. А я, как вы знаете, никогда не нарушаю своего слова. Кроме того, я должен быть уверен, что Урухе ничего не угрожает. Приступ может повториться, и если его состояние не стабилизируется, у парня поедет крыша. А это не нужно ни вам, ни мне. Какой прок от наследника, если он психически болен, верно? - Тогда я настоятельно прошу вас покинуть мой кабинет. - Сквозь зубы требует Рокеру. - С радостью, - я скептически вздергиваю бровь. Да будто у меня есть желание терпеть этого ублюдка дольше. - Доброй ночи, господа. Отворачиваясь от кумите, я отправляюсь прочь из кабинета, который раздражал своей белизной как никогда. Вам не идет девственно-белый цвет, господин Такашима. Вы его недостойны. Ваш дом должен быть в цвет вашей отвратительной черной души, не гнушающейся подлости. Даже в этом вы лжете самому себе, опираясь лишь на свою родословную, которой попрекаете меня снова и снова. - И еще кое-что. Я оглядываюсь за плечо уже у порога. - Уруха не вещь, чтобы кому-то принадлежать и передаваться из рук в руки. Пока вы не поймете этого, вам лучше не спешить с передачей наследства. В конце концов, вещам не нужны троны и статусы. Вещам нужны коробки, защищающие их от пыли. А иначе они потускнеют со временем, и все что останется вам - отправить их на помойку. А в случае Урухи она рискует стать его последним пристанищем. Кейси приехала в сопровождении охраны к трем часам ночи. Наемников в дом не пустили, но служанку с вещами проводили до комнаты. Девушка не только принесла мне одежду и средства личной гигиены, но и мой любимый кофе - давиться дешевым чаем желания не было. Мураками лично передал мне его, и я еще раз убедился в том, что Акира знает толк в найме специалистов. - Вам нужно отдохнуть. - Думаешь? - хмыкаю я, иронизируя. - Спасибо за заботу. - О, моя женушка приехала! - Матсумото выходит из кухни с улыбкой на лице. - Здравствуй, Кей! - Здравствуйте, Руки-сан, - Кейси кланяется хирургу, который получает недовольный взгляд дежурящего у окон Сузуки. - В отличие от хозяина, вы не кажетесь уставшим. - Это сила привычки - я ложусь спать лишь под утро. Как там Ясуо? С кем ты его оставила? - Шота-сан согласился присмотреть за своим учеником. Акира закатывает глаза и отворачивается. - Хорошо. А это что? Кофе! Черт возьми, я уж думал, что ничего, кроме этой отравы, не найду! - Таканори с презрением указывает на остывший чай на столике и забирает из рук служанки кофейную банку. - Кейси, - я вынимаю из сумки сменную одежду, думая о том, что было бы неплохо забыться сном рядом с сопящим в подушку стрелком. - Я хотел попросить тебя остаться здесь до суда. На добровольной основе, конечно, но мне было бы намного спокойнее, если бы я знал, что ты рядом с Урухой. - А как же мы? - не понимает хирург, распахивая глаза в ужасе. - Мы же без Кей, как без рук! - У нее есть ученица. Пусть осваивается, когда-то все равно придется браться за дела. К тому же, я не хочу, чтобы Кою беспокоила здешняя чернь. - Я с радостью помогу господину Урухе. - Улыбается девушка, и я благодарно киваю в ответ. - Здесь нет лишней комнаты, но я уже поговорил с Ренаром - он согласен уступить тебе свою. - А господин Ренар? - Посплю на полу, - отзывается Лис, улыбнувшись, но видно невооруженным глазом - наемник вымотан не меньше меня. - Думаю, мне предоставят футон. Так даже лучше - моя спальня расположена дальше от главных дверей. А если я буду ночевать в гостиной, шансов застать нас врасплох у южных псов станет меньше. - Если это удобно, я не имею ничего против. - Вот и отлично. Я в душ, - оповещаю я наемников, с трудом сдержав зевоту. - Останусь в спальне, так что обратно не ждите. - Доброй ночи, господин. - Ренар, тебе нужно отдохнуть. Мы уедем утром, так что наберись сил для нового дня. Кейси, ты тоже поспи. Остальные могут распределить время отдыха самостоятельно. - Слушаюсь, - отвечают в голос киллеры, оставшиеся дежурить у дверей, и я выхожу из гостиной в комнату стрелка, который крепко спал благодаря Матсумото. Сейчас главная задача - не уснуть в душе. Об остальном я подумаю завтра. От созерцания действительно скучного пейзажа за окном меня отвлекает шорох простыней в стороне. Я проснулся раньше стрелка и уже успел умыться и позавтракать, но будить Кою не стал. Поэтому остаток утра я провел в кресле у кровати юноши, просматривая новости в интернете и порой отвлекаясь на созерцание жизни южных наемников, которые тренировались на заднем дворе. Мне как раз подали горячий кофе и круассаны, которые я заказал в ближайшем ресторане и которые мне принес Шуга, получивший разрешение на выход за территорию особняка. Завтракать кулинарными шедеврами южного повара я даже не думал. - Проснулся? Кою, перекатившись на другой бок, лицом ко мне, сонно открывает глаза. - Ты правда здесь. Я усмехаюсь и, поднявшись с кресла, подхожу к кровати, на которой спал этой ночью вместе с молодым киллером. - Я ведь обещал. Как ты себя чувствуешь? Уруха шатко поднимается на локтях и садится на матраце. Я присаживаюсь на край постели рядом с юношей. - Бывало и лучше, - тихо отзывается Кою и вымученно улыбается мне. - Но я в порядке. Стрелок заглядывает мне в глаза, сминая одеяло в кулаках. Конечно же, он не в порядке. Его разъедает чувство вины. И мысли, крутящие в голове болезненной пульсацией. Кою подавлен. - Почему ты не рассказал мне? - Это бы ничего не изменило. Уруха опускает взгляд и утыкается лицом в мое плечо. - Я поставил тебя в неловкое положение. Ты не должен был приезжать. Я обнимаю его за плечи и прижимаю к своей груди. Сейчас ему нужна моя поддержка, даже ненависть не может противостоять простому человеческому чувству одиночества. Я понимаю это, как никто другой. - Не думай об этом. Кою вздыхает, и я чувствую его губы на своей шее. Стрелок лишь мягко касается кожи, но уже через пару мгновений раскрывает рот и медленно проводит языком от ключицы до мочки уха. Я тихо выдыхаю, ощущая прохладу, тут же прилипшую к влажной дорожке на моей шее. - Вкусно... - шепчет он мне на ухо, проводя ладонью по моей груди. Губы прихватывают мочку, и Уруха втягивает ее в свой рот, словно не понимая, что этим он находит отклик у моего тела. Теплый язык дергает за серьгу, и следующий поцелуй приходится на линию челюсти. Потом под ласку попадает щека, скула, и Кою, наконец, находит мои губы своими, увлекая меня в томительную щемящую ласку, которую я мог бы назвать любовной, нежели сексуальной. Я не могу проигнорировать мягких касаний и отвечаю на поцелуй с той же осторожностью - если ему нужно именно это, почему бы и нет? - Я действительно рад, что ты здесь. Спасибо, Аой. - Всегда пожалуйста. - тихо отвечаю я, смотря в карие глаза стрелка, которые были так близко от меня. - Поговори со мной перед уходом. - Конечно. Уруха отстраняется, отнимая руку от моей груди, и встает с постели. Я с усмешкой провожаю его до шкафа, откровенно разглядывая обнаженное тело любовника, так бесстыдно маячащее передо мной в поисках сменной одежды. Кою вынимает из шкафа узкие черные брюки, футболку-безрукавку серого цвета и мелкой вязи кардиган ниже колен, под цвет брюк. Сначала он решает принять душ, и я полностью согласен с ним в этом. - Твое сердце стучит быстрее, когда я целую тебя. Уруха улыбается и скрывается за дверью ванной комнаты. Я удивленно вскидываю бровь на эту фразу и сам прижимаю ладонь к своей груди, где совсем недавно хозяйничала рука Кою. - Это и правда интересно... Я хмыкаю, пересаживаясь обратно на кресло. - Впрочем, ничего странного. Ты волнуешь меня. И я никогда этого не скрывал. Не знаю, услышал ли меня стрелок, но шум воды послышался лишь после моего ответа. Ждать долго не пришлось - Уруха пробыл в ванной около пятнадцати минут и вышел оттуда уже совсем другим человеком. Спокойный, пусть и мрачный, он казался надломившимся, но... карие глаза горели жаждой к борьбе. Я знаю, он станет только сильнее после этой ночи. Еще увереннее, еще смелее, еще тверже. Кою не хотел умирать, не хотел сдаваться так просто. И отказываться от себя он тоже был не намерен. Это и привлекло меня в день нашей встречи, это продолжает приводить меня в трепет и по сей день. Ведь как бы ни был тяжел очередной удар судьбы, Уруха не имел привычки прятаться и опускать руки. Нет, он будет сражаться до конца. И именно поэтому я и возлагаю на него свои непомерно большие надежды. - Ты можешь оставить его мне? Вытирая одной рукой волосы полотенцем, стрелок показывает мне бутылочку с моим парфюмом, которую он нашел в ванной. Это тот самый аромат, который, как утверждал Кою, он ненавидел. Я всегда пользовался лишь этим запахом. - Я думал, он тебе не нравится. - Так и есть. Но я чувствую себя плохо, когда этот аромат не действует мне на нервы. Я тихо смеюсь, кивая. - Бери. - Можешь рассказать мне? - Уруха подходит к окну, у которого я сидел, и замирает рядом с моим креслом, устремив взгляд на улицу. Я протягиваю ему вторую чашку кофе, которую попросил у Кейси, пока юноша был в душе. - Ты верно истолковал вчерашнюю беседу, - просто отвечаю я, прикрывая глаза. - Твои родители были лишены права на суд и сразу же отправились на эшафот. Но в этом нет твоей вины. Даже если бы суд состоялся, их все равно бы казнили. Разница лишь в том, что тогда их убийцей стал бы сам Рокеру. Как ты уже знаешь, подозреваемых сначала арестовывают, а после совет принимает решение о проведении судебного процесса. В этом случае тебя бы забрали в клан вместе с родителями. Но Такашима понимал, что если он убьет твоих отца и мать у тебя на глазах, он не сможет контролировать тебя. Ему нужен был человек, который взял бы на себя ответственность за преступление, а заодно сыграл роль заклятого врага, которому тебя бы учили противостоять. Тогда ты, в жажде отмщения, с радостью бы взялся за обучение мастерству киллера, чтобы однажды отдать убийце должное. И вырос бы таким же ярым противником Севера, как и твой дядя. Смысл был в противостоянии семей - Рокеру надеялся избавиться от меня твоими руками. Сделав тебя кумите Юга, перед тем воспитав в тебе ненависть ко мне, он мог спокойно наблюдать за войной, которую ты бы обязательно развязал между кланами, не желая мириться с моим существованием. Ведь сам Рокеру уже не молод. - Он тебя подставил. - Ну, я был не против тогда, - пожимаю плечами, смотря на спокойный профиль стрелка рядом со мной. - Я был в бешенстве. Твои родители убили три десятка моих парней, и все они занимали высокие посты и должности под моим началом. Специалисты своего дела - без них я оказался по уши в дерьме, а преемники не вызывали доверия, да и опыта не хватало. В итоге чета Такашима не только забрала у меня людей, но и обрушила мой бизнес. Работа встала, конторы почти всех отраслей закрылись до лучших времен, а я потерял много денег. Можно сказать, меня лишили средств к существованию. На восстановление понадобилось много времени. Несколько месяцев. Поэтому я согласился казнить своих обидчиков без суда и следствия - я сгорал от желания убить их собственноручно, потому и не стал отказываться от предложения Рокеру. - Как ты узнал, что это были именно мои родители? - Они попали под скрытую камеру, установленную в зале совещаний. Обойдя все видимые камеры, Такеру и Сетсуко позабыли о наличии ловушек, так как были уверены в том, что я не проверяю своих подчиненных на предмет предательства. Но я всегда слежу за теми, с кем работаю. Скрытые камеры установлены во многих крупных конторах, но о их существовании забывают из-за простых камер, висящих под потолком у всех на виду. Такие камеры нельзя заглушить, они не связаны с общей системой и имеют другой код доступа. Чтобы взломать их, нужно знать о их наличии, так как они не отображаются на мониторах охраны. - Какова вероятность того, что Рокеру знал о скрытых камерах и отправил моих родителей на задание специально, чтобы подставить их? - Я не решусь обсуждать это. Ты ведь знаешь, как серьезны такие обвинения. Предположения без доказательств - это клевета. Но я придерживаюсь мнения, что твои родители просто потеряли хватку спустя двадцать пять лет перерыва, а Рокеру решил воспользоваться этим, как только я сообщил ему о подрыве. - Когда все закончится... ты вернешь мне должность телохранителя? - вдруг спрашивает Кою, и я удивленно выгибаю бровь на этот вопрос. - У меня нет причин понижать тебя. Если ты, конечно, не дашь мне повода. - Я хочу вернуться на службу твоего телохранителя. После суда. Можно, Аой? Уруха поворачивается ко мне, встречаясь со мной взглядом. Но я не понимаю, почему он отказывается от моего предложения так поспешно и категорично. - Можно. Но объясни мне, почему ты принял такое решение? - Это долг. - Долг? - Мой дядя... использовал тебя. Сделал нас врагами, ведь я не откажусь от своей мести тебе. Даже если мои родители все равно были бы убиты, мне важно знать, кто именно это сделал. Если бы Рокеру взял ответственность на себя и казнил их лично, мы с тобой... могли бы существовать в мире. Ведь ты не сделал мне ничего плохого, наоборот - пострадал от рук моей семьи. Мстить тебе мне было бы не за что, и мы, возможно, могли бы создать крепкую связь между кланами. Не лезть в дела друг друга. Но их все-таки убил ты. И я знаю, что ты не отказываешься от этого. Однако, из-за дяди наши судьбы изменили ход. И я хочу взять вину Такашимы Рокеру на себя и искупить ее вместо него, защищая своего господина от шальной пули до конца срока нашего договора. Позволь мне взять на себя эту ответственность. Иначе я не смогу убить тебя этим летом. - Вот как, - я улыбаюсь и поднимаюсь на ноги, оказавшись лицом к лицу со стрелком. - Я был неправ, обвиняя твоего отца в отсутствии здравого смысла. Он хорошо воспитал тебя, так что я забираю свои слова назад. Все, кроме тех, что ему не следовало возвращаться на службу после столь долгого перерыва. Хорошо, Такашима Кою. Я верну тебе твою должность, как только мы покончим с этой историей. И буду горд тем, что меня защищает настоящий мужчина, который не бежит от ответственности и принимает удары судьбы лицом к лицу. Уруха улыбается, опуская взгляд вниз. - У меня есть еще одна просьба. - И какая? - Я хочу навестить могилы своих родителей. Раз уж я все равно здесь. И хочу, чтобы ты пошел со мной. Кою вновь поднимает ко мне глаза, глубоко вдохнув. Я молча смотрю на него, не зная, что мне ответить на это и как поступить. Но сам факт того, что он просит меня пойти с ним к моим жертвам говорит о многом. И я не знаю, честь ли это для меня или испытание. - Ты уверен, что хочешь этого? Я застрелил обоих на твоих глазах. Эти могилы - моих рук дело. - Я не говорил тебе, но несколько месяцев назад, когда мы с Рейтой ездили ко мне домой и нашли там мечи моего отца, в ножнах я обнаружил предсмертную записку. Я не согласен с отцом, но он не винил тебя в своей смерти. Думаю, он догадывался, что ждет его после того рокового задания. Такеру хотел, чтобы я жил так, как сам того хочу, и не связывался с мафией. Но я все равно вляпался. К тому же... Уруха берет меня за руку и сжимает мою кисть в своей ладони. - Я видел, как эта рука спустила курок. Я этого не забуду, но я думаю, что мой отец не будет против увидеть тебя. Ведь ты никогда не лгал мне, и лишь благодаря тебе я теперь знаю, что произошло на самом деле. Если бы я попал к Рокеру сразу после того, как увидел тебя в роли их убийцы, я бы, возможно, никогда не узнал правды. Я и так всю жизнь жил в неведении. Родители не говорили мне, кем они были на самом деле. Друзья по школе боялись меня, теперь я понимаю это. Даже Нана... и я бы продолжил жить во лжи и внутри мафии, так как был нужен Югу, как наследник. Может, ты уберег меня от самого страшного? - Кою издает тихий смешок, покачав головой. - Лучше ненавидеть тебя как убийцу, который не лжет, чем утонуть в ненависти к тебе из-за иллюзий, навязанных мне дядей. Я решил, что прежде, чем мы расстанемся, я верну тебе все, что задолжала Новому Северу моя семья. Поэтому пойдем вместе. Я хочу познакомить вас, с той стороны, о которой знаю только я. Окажи мне эту честь, Юу. Я вздыхаю, усмехнувшись. Ты слишком много на себя берешь, ты знаешь? - Теперь тебе не составляет труда называть меня по имени? - И правда, раньше я не мог так запросто окликнуть тебя настоящим именем, - Кою задумчиво склоняет голову на бок. - Наверное, этой ночью я так часто кричал его, что больше не вижу в том проблемы. Тебе не нравится? - Дай подумать, - протягиваю я, коснувшись пальцами свободной руки своих губ. - Звучит дерзко. Но если ты будешь звать меня так наедине, я не буду против. - Я запомню, Аой-сама. - Уруха смеется, и тень сходит с его лица, будто бы и не было вчерашней истерики. Он стал еще сильнее... Растет на глазах, а я даже не успеваю следить за его развитием, всякий раз удивляясь его достижениям. Кажется, даже его внешность меняется - юноша выглядит старше, обретает ранее не заметные глазу черты. Становится еще краше и привлекательней... Даже его сексуальная энергия теперь чувствуется на расстоянии, захватывая полностью. Еще немного, и Уруха станет настоящим киллером. Это так волнительно, что мое сердце, кажется, вновь начинает стучать быстрее. Хочу увидеть конечный результат его взросления. - Надо заказать цветы, - я провожу большим пальцем по перстню с красным алмазом на среднем пальце Такашимы - юноша все еще держал мою руку в своей. - Нельзя идти к твоим родителям с пустыми руками. - Тогда пусть будут лилии. - Я попрошу доставить их сюда. А ты займись Рокеру. - Слушаюсь.