Никто не говорил, что тебе придется противостоять этому в одиночку, Делай, что должен, и будь, что будет, ты сильнее, чем думаешь; Давай, пусть всё идёт, как идёт, Не размышляй обо всём том, что не можешь изменить, Потому что мы сильнее, о, мы намного сильнее, чем думаем! Один за другим вы теряли надежду И молились Богу, чтобы я задохнулся, Но я не обращал внимания на ваши атаки, Потому что пустым словам никогда не удержать меня! ...Просто знай, ты не одинок, где мы, там всегда будет твой дом, Так что никогда не теряй надежды и знай, что ты не одинок; И тебе не придется противостоять этому в одиночку, Мы сказали, что будем жить вечно - А ты же засмеялся и заявил, что мы покойники, Так что заруби себе на носу, У меня есть ещё кое-что, Тебе лучше быть готовым предъявить нам всё, что в тебе есть, Эта армия - наша семья, о, это наша семья, а семья прежде всего! Каждая мечта начинается с мечтателя, У нас есть надежда, которую мы должны защищать, Несмотря ни на что, мы постоим за себя, Мы ещё не дошли до конца!
Woe is Me - Family First
- Офицер! - Я окликаю мужчину в форме, заглядывая в просторный, со вкусом отделанный дом. - Ваш коллега просил меня помочь. Я живу по соседству с господами Сузуки... - Да, - полицейский, уже получивший указания от сослуживца по рации, выходит мне навстречу. - Могу ли я взглянуть на ваши документы? - Простите, но не могу ли я сначала увидеть ваше удостоверение? - вздергиваю бровь в вопросе, облокотившись плечом о косяк входной двери. Полицейский хмурится, но все же достает значок и предъявляет мне свои права. Я склоняю голову на бок, быстро пробегая глазами по документу, и удовлетворенно киваю. - Офицер Ямагути. Приятно познакомиться, - я расстегиваю куртку и вынимаю оттуда паспорт. Но я не солгал: следующий дом за коттеджем моих родителей принадлежал мне. Я купил его месяц назад, но жили там двое токийских волков - мои преданные столичные пешки. Я сделал это за тем, чтобы они следили за четой Сузуки, пока я искал доказательства вины отца и шарил по городу в поисках свидетелей. Да, я все продумал. Месть - дело тонкое. - Прошу вас. Офицер принимает документы, пока я занимаю себя тем, что оглядываю чужую прихожую. Спокойные тона, белый и бежевый, небольшая витиеватая лестница на второй этаж из светлой ольхи, несколько довольно известных недешевых картин и прочая мелочь, вроде полочек с фотографиями и тому подобное. Если не знать, во сколько обошелся ремонт этой махины, можно было подумать, что здесь довольно простенько. Однако... - Господин Матсумото, - мне возвращают документы, которые были, конечно же, искусной подделкой. - Могу ли я узнать номер вашего телефона? - Да, - киваю и диктую мужчине свой номер, который тот записывает в свои контакты. - Но почему вы не отвезете госпожу Сузуки сами? Я видел машину у ворот. - Я... у меня другое задание. Срочное. - Нехотя отвечает коп, и я прячу глаза за козырьком кепки. Все ясно. Судя по документам, что мужчина предоставил мне, Ямагути и его коллеги по несчастью отвечают за участок на южной территории. А это значит, что Рокеру подключил к поиску беглецов полицию - в противном случае меня бы не попросили о помощи. Все-таки служители закона не имеют права отказывать гражданам в помощи. Значит, ситуация и правда серьезная. Эти парни, по всей видимости, вооружены до зубов и имеют хорошее чутье и навыки. Мать их. - Да не волнуйтесь вы так, я ведь не любопытный! - в знаке примирения, я поднимаю ладони к лицу. - Но раз все в порядке, позвольте мне забрать госпожу. Если у нее начались схватки, то любая задержка с нашей стороны может обернуться не лучшим образом как для ребенка, так и для матери. - Да, конечно! - будто спохватившись, мужчина разворачивается и жестом просит меня последовать за ним. Однако возню и стоны боли я услышал еще в прихожей. - Госпожа в гостиной. Прошу вас. - Окей! - улыбаюсь я, переступая порог комнаты. - Вы знаете, где я живу, мое имя и номер телефона. Так что можете смело оставить Сузуки-сан на меня и отправиться на следующее задание. - Рассчитываю на вас. Если что-то случится... - офицер протягивает мне визитную карточку с номером телефона, видимо, принадлежащем ему самому. - На всякий случай. - Благодарю! Мужчина кивает и поспешно покидает чужой дом. Я же, сунув визитку в карман брюк, перевожу взгляд вглубь комнаты, где и нахожу страдающую женщину в белом длинном платье в черный горох. Кэори сидела в глубоком кресле, тяжело дыша и держась за живот. Ее лицо совсем не изменилось. Я помню ее именно такой. В тот день, когда она... - Кто вы? - Ваш сосед, - сухо отвечаю я, проходя в гостиную и останавливаясь напротив кресла перед журнальным столиком. Женщина поднимает на меня глаза, полные боли, и тут же теряется, пристально уставившись на гостя. - Я отвезу вас в роддом. - Акира? Я хмыкаю на несмелый тихий оклик и снимаю кепку, бросая на женщину взгляд свысока. Кэори, все еще теряясь в своих догадках, крепко сжимает пальцами подлокотник кресла в ожидании ответа. - Надо же, ты помнишь? А вот папа не узнал меня. Кэори распахивает глаза в ошеломлении, но я лишь вздыхаю и обхожу столик, чтобы помочь матери подняться на ноги. - Аки... Аки! - женщина ударяется в слезы, но это не вызывает у меня ничего, кроме раздражения, и я дергаю губой в отвращении, забрасывая ее руку на свои плечи. - Захлопнись. Бесишь. - Акира... я знала. Знала, что ты придешь! Я поднимаю мать с кресла, но та хватается за меня, будто обезумев, не желая двигаться с места. - Я ждала тебя! Я ждала... Акира, сынок. Если ты хочешь убить меня - убей! Дай мне шанс загладить свою вину перед тобой! Убей меня, если тебе станет легче... я готова принять свою судьбу! Только, пожалуйста, не убивай моего ребенка. Если он не нужен - отдай его другой семье! Я на все готова, только... - Замолчи. Женщина вздрагивает от ледяного тона, и я отворачиваю от нее лицо, силой потащив к выходу из гостиной. - Я пришел не за тем, чтобы лишать тебя жизни. Я добьюсь расплаты через суд. - Акира... - Хватит! - рычу я, заставляя Кэори идти за мной к парадным дверям, и забираю из прихожей ее шубу. - Меня тошнит от вашей семейки. Мы едем в роддом, а посему, будь добра, постарайся не залить кровью салон моей машины. Она очень дорогая. Путь до больницы прошел в молчании, если не считать шумного дыхания на соседнем кресле и стонов боли. Кэори, как ни странно, понимала и мое настроение, и мое поведение, будто настоящая заботливая мать, а посему не пыталась заговорить со мной. Лишь смотрела на профиль повзрослевшего сына, глотая слезы и держась за живот. Почти неотрывно. Раздражая меня лишь сильнее. Я с самого начала не хотел и не думал с ней сталкиваться - отомстив отцу, я бы отомстил и этой женщине тоже. Но этим утром судьба решила сыграть со мной злую шутку, дернув из особняка Отца в Токио, и вот теперь я вынужден терпеть ее общество. Радует, что ближайший роддом был не так уж и далеко от дома Сузуки, и, подкатив прямо к крыльцу белого здания, нарушая правила парковки, я тут же замечаю выбежавшую ко мне навстречу дежурную медсестру. - Что у вас? - спрашивает девушка, жестом останавливая охрану, так же вышедшую из здания. - В салоне женщина, она вот-вот родит. - Я поняла, - сестра отворачивается и спешит обратно в роддом. - Ждите здесь, я принесу кресло-каталку! Айя! Предупреди врача! Остальное я оставил на медперсонал. Кэори, которая к концу поездки прибывала не в лучшем состоянии, как физическом, так и моральном, помогли выйти из машины и усадили к складное кресло, после чего быстро повезли в здание. Я стоял рядом с тачкой, делая вид, что мне не безразлична судьба роженицы в моем салоне, наблюдая за происходящей суетой сквозь ресницы. - Вы отец? Пройдемте! - Я открыл рот, чтобы отказаться, но девушка, окликнувшая меня, уже скрылась за стеклянными дверями строения, и все, что оставалось мне - поспешить следом. Если я останусь тут, это может вызвать подозрения и лишние вопросы. Проще послушаться, чем придумывать нелепые отговорки, да и мужчина в форме уже забрал у меня ключи, чтобы поставить мою ласточку на стоянке при больнице. - Возьмите халат! - одна из сестер наспех сует в мои руки белый халат и бахилы, приведя меня в родильное отделение по лестнице и длинному коридору второго этажа. Остальные медики, окружившие страдающую, скрываются в родильной комнате - я слышал, как они спрашивали у Кэори о схватках, интервалах между ними и прочую необходимую им информацию, по которой и определили срочность родов. - Можете подождать здесь, если не хотите присутствовать... - Я подожду. Спасибо. Я набрасываю на плечи халат, и девушка, кивнув, встречает в коридоре подоспевшего врача. Она на ходу дает ему полную картину происходящего, и оба заходят в тот же кабинет, оставив меня наедине со своими мыслями. Чертыхнувшись про себя, я опускаюсь на одну из лавок, установленных тут для отцов и родственников. Мне придется дождаться окончания родов, и это не очень-то радует. Кроме того, послышавшиеся из комнаты крики начинают действовать на нервы, и я достаю из кармана брюк игровую приставку, чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого дерьма. ...Наверное, прошло около часа после того, как я передал свою мать в руки специалистов. Все это время я посвятил новой игре, в которую так ни разу и не сыграл с тех пор, как установил - Таканори занял все мое свободное время, не давая и шанса на передышку. Однако сосредоточиться на прохождении я смог лишь на половину: голоса медиков и роженицы то и дело заставляли меня ставить игру на паузу и прислушиваться к ним, но понять, что происходило за дверями и о чем именно шла речь, было невозможно. В добавок ко всему, вперемешку со злостью я ощущал нервозность и странное волнение, которые не давали мне спокойно усидеть на месте. Я либо стучал по полу каблуком берца, будто пытаясь воспроизвести какую-то мелодию, либо перебирал пальцами по лавке, либо и вовсе мерил шагами коридор, сдерживая порыв выйти и покурить. Пейзаж за окном не привлекал внимания, белые стены создавали ощущение крайне неуютной, отталкивающей атмосферы, будто я находился не в роддоме, а в психушке. А после мой сотовый телефон внезапно зазвонил, и я, обрадовавшись возможности отстраниться от всего происходящего, тут же принял вызов, вернувшись к лавке. - Нори. Я еще в Токио. Как у тебя... - Акира. Тихий серьезный тон врача заставляет меня запнуться и насторожиться. Это странно и совсем не похоже на Матсумото. Значит, что-то серьезное. И вновь не вовремя. - Что случилось? Хирург на другом конце связи тяжело вздыхает, медля с ответом. Я слышу, как он закуривает, шаркнув колесиком зажигалки и жадно затянувшись дымом, и неосознанно напрягаюсь. - Акела умер. Прости, Рей. Я цепенею, уставившись в одну точку. Телефон в моей руке вздрагивает и медленно опускается вниз, все еще отсчитывая время соединения с чужим аппаратом. Я даже не понимаю, что случилось, чувствуя лишь, как опустел в одно мгновение, словно из меня выкачали душу. Всего одна фраза - а мир перед моими глазами резко теряет всякие краски и звуки, запахи и ощущения. Мое тело немеет, будто подкошенное, и я падаю на лавку, не в силах понять, где я нахожусь, зачем и почему. Лишь голос Нори все еще настойчиво пульсирует в висках, вырезая на сердце еще один шрам. Акела умер... совсем один? Почему именно сегодня... в этот самый день? Ведь кинолог говорил мне, что у меня есть время! Так почему же... - Вы отец? Я заторможено поворачиваю голову на настойчивый зов, встретившись пустым взглядом с медсестрой, наклонившейся ко мне. Прибывая в странном вакууме, лишенном всяких радостей, я замечаю лишь алый мазок крови на манжете ее белого халата, и он будто гипнотизирует меня, заставив бездумно уставиться на бесформенное пятно. Девушка, не дожидаясь ответа, виновато улыбается мне и осторожно передает в мои обессиленные руки сверток, который держала. - Это девочка. Поздравляю вас. Я опускаю потерянный взгляд на младенца, оказавшегося в моих объятиях, и тот, с трудом открыв слипшиеся веки, упирается непонимающим, мутным взглядом в потолок. Черные радужки так смело смотрят на яркий свет ламп, будто не замечая их вовсе, а после ребенок начинает хныкать, сморщив крохотный носик и принявшись выпутываться из простыни. Я лишь интуитивно подставляю свою ладонь, боясь уронить елозящий на моих руках комок, и младенец с силой, которую я не ожидал ощутить на себе, хватает меня за указательный палец маленькой теплой пятерней... и вдруг успокаивается. Большие глазки-бусинки на пол-мордашки, точь-в-точь такие, как рисуют художники аниме, сонно находят мое лицо, склонившиеся над ребенком, и девочка прекращает капризничать. - Вы уже придумали имя? - интересуется медсестра, наблюдая вместе со мной за тем, как младенец спокойно проваливается в сон, приоткрыв крохотный беззубый ротик. А я... не могу оторвать взгляда от покрасневшего от натуги личика и совершенно невообразимых пальчиков, все еще держащих меня за палец. И пустота во мне, вызванная потерей сибирского волка, мгновенно заполняется мощной лавиной ранее неизвестных мне и таких невыносимых чувств, заполняя под завязку, что я всерьез думаю, будто они вот-вот разорвут меня, как воздух - мыльный пузырь. Я чисто машинально отрицательно качаю головой в ответ на заданный мне вопрос, прибывая в прострации от увиденного. - Ну, ничего. Еще есть время. Но... Медсестра мнется, опустив взгляд в пол. - К сожалению, мы не смогли спасти вашу жену. Из-за аномалии развития плода, одна из артерий открылась при отделении плаценты, чем спровоцировала кровотечение, не совместимое с жизнью матери. Мы отдали все силы на спасение ребенка, и поэтому... Примите мои соболезнования. - А ребенок? - тихо спрашиваю я, даже не посмотрев на девушку. - С ним все хорошо. Малышка здорова, хоть прямо сейчас в армию отдавай! - Что? - я вздрагиваю, распахнув глаза в ошеломлении, и девушка рядом со мной потеряно отклоняется назад. - Я хотела сказать, что ее здоровью ничего не угрожает. Поэтому у вас нет причин для волнения... - неуверенно, заикаясь, оправдывается сестра, опустив взгляд в пол. - Простите, если не так выразилась. - Оставьте меня. Сестра горько сводит брови вместе, сочувствуя моей "потере", но все же уходит. А я... я дотягиваюсь до своего телефона, в динамике которого обеспокоенный голос Матсумото пытается достучаться до меня снова и снова, и подношу трубку к уху ослабевшей рукой. - Акира! Где ты? Акира! - Можешь... приехать за мной? - тихо спрашиваю я, сам начиная задыхаться от того урагана страстей, что бушует сейчас в моей груди. Это... невыносимо. Я не справлюсь один. Я просто не знаю, что мне делать! - Слава богу! Где ты сейчас? Я скоро буду, дождись меня! - Я в роддоме. Нори... пожалуйста, приезжай. Назвав адрес родильного отделения, я роняю технику на лавку, так и не оторвав взгляда от спящей малышки. А девочка продолжала мирно сопеть, даже не подозревая о том, что происходит сейчас с ее нерадивым братцем, принявшим ее на руки вместо матери...***
- Акира! Голос хирурга отдается по коридору коротким эхом, и лишь тогда Акира поднимает голову навстречу медику в белом халате, быстрым шагом идущему к нему. Пока Таканори ехал сюда, сестры не раз пытались забрать у наемника ребенка и отнести его в детскую, чтобы понаблюдать за малышкой, но один лишь взгляд новоявленного "отца" на девушек заставлял их бросать тщетные попытки уговорить Рейту расстаться со своей ношей. "В... волк..." Прошептала одна из них, рухнув на колени после того, как протянула к младенцу руки, и сбежала от мужчины-оборотня по длинному коридору без оглядки - настолько ужасно было его лицо в тот момент, будто блондин и правда стал диким зверем, защищающим своего щенка от чужаков. После этого никто более не решился даже подойти к наемнику, и тот вновь обратил все свое внимание на крошку. Но стоило киллеру уловить присутствие в больнице Матсумото, как он тут же растерялся вновь. - Акира, - Матсумото, добравшись до любовника, тут же присаживается перед ним на колено и взволновано заглядывает в оторопелые глаза. Рейта кажется ему потерянным и совсем беспомощным, прижимая к своей груди белый сверток из простыни. - Все хорошо? Ты в порядке? - Нори, - тихо отзывается Рейта, отчего-то не в силах даже расслышать речь хирурга. Лишь высказать то, к чему неосознанно пришел за время ожидания. - Ты... ты все еще хочешь этого ребенка? Если он все еще нужен тебе, я заберу... Но если нет, я найду для нее хорошую семью и буду помогать ей. Я найду элитный детский сад, помогу поступить в лучшую школу Токио и прослежу, чтобы по ее окончанию она пошла учиться в один из престижных ВУЗов... Я помогу и деньгами, и связями, и постараюсь сделать так, чтобы это не мешало нашей личной жизни. Я в любом случае не брошу ее, так что... Судорожно пытаясь объясниться, Акира вдруг осекается, отчего-то почувствовав болезненный укол в груди от собственных слов. Матсумото, молча выслушав любовника и дав ему время прийти в себя, осторожно накрывает его дрожащую ладонь своей и опускает взгляд к спящему ребенку на его коленях. Это ведь девочка, верно? - Девочка? - спрашивает медик, как ни в чем не бывало, и Рейта, нервно сглотнув, медленно кивает в ответ. - Какая милая. Таканори улыбается, снимая перчатку с кисти и осторожно касаясь пухлой щеки малышки. Младенец чмокает губами во сне, забавно хмурится, но только сильнее сжимает ладошку на пальце киллера. Из-за этого внутри Сузуки все переворачивается и обрывается, и мужчина стискивает зубы в странном порыве, поджав губы и закрыв глаза. - Как ты назовешь ее? - продолжает врач, поднимая взгляд к любовнику, и тот тут же раскрывает рот для ответа, даже не поняв до конца, что хирург имеет в виду, но, отчего-то, не может произнести ни слова. Нори понимает все по глазам киллера, смотрящего на медика с мольбой о помощи, но только улыбается в ответ. - Кажется, я знаю. И если ты беспокоишься обо мне - я не имею ничего против. - Простите? - вновь решается на разговор медсестра, сообщившая Рейте о смерти Кэори, о которой наемник и вовсе забыл, как о чем-то незначительном и не стоящем внимания. - Вы... - Где главврач? - Матсумото, мгновенно включившись, поднимается на ноги и достает из внутреннего кармана пальто свои документы. - Я Матсумото Таканори, бывший коллега господина Миура. Мне нужно переговорить с ним и уладить некоторые вопросы, касающиеся ребенка и его матери. Он у себя? - Да, - поспешно кивает девушка, видимо, узнавая мужчину перед собой. - Но малышка... - Она больна? - строго спрашивает Нори. - Нет... - У нее какие-то отклонения? Мутация? Пороки? - Нет. - Ей нужна помощь медиков? - Нет, - теряется девушка, не зная, как повести себя в этой ситуации. - Тогда нет и смысла удерживать ее в больнице, - хирург бесцеремонно отодвигает сестру в сторону, будто убрав препятствие со своего пути, и проходит мимо нее в направлении кабинета главного врача. - До сих пор есть семьи, которые рожают дома, без участия врачей и дальнейшего наблюдения как младенца, так и матери. Если ребенку не нужна ваша помощь, я не вижу никакой проблемы в том, чтобы забрать его сейчас же. А теперь, пожалуйста, проводите меня к главврачу. Акира молча провожает любовника взглядом до кабинета, на который указала сестра. Он не знает, поступают ли они правильно, или нет, но... этот ребенок уже не просто комок плоти. И наемник сам не понимает, почему не может отдать его кому-нибудь еще, кроме Матсумото Таканори. - Идем. - Что? Акира, ушедший в себя, не сразу понимает, что произошло, вновь увидев перед собой любовника, тронувшего его за плечо. - Идем домой, Аки, - ласково улыбается Таканори, проведя пальцами по жестким волосам наемника. - Я обо всем договорился. Мы можем забрать Настю домой. - Правда? - ошеломленно выдыхает киллер, и хирург уверенно кивает в ответ. - Ты ее родственник, так что мне не составило труда договориться с главврачом. Я рассказал Миуре, что настоящий отец малышки сейчас находится под стражей и не имеет никакой возможности забрать ее из роддома. Кроме того, мать погибла при родах, а в этом случае ребенка либо отдают в детдом, либо другой семье. Кстати, нам нужно решить вопрос с телом твоей матери. Забрать его некому. Хоронить тоже. Я попросил Миуру подержать его в морге день-другой, так что сейчас мы свободны, но вернуться в Токио придется. - Вернемся. - Ничего? - Она была готова к смерти. Матсумото кивает, прекрасно понимая безразличие Акиры к гибели матери. - Насчет имени и семейного реестра... тебе нужно будет зарегистрировать девочку лично. Документы из роддома вышлют по почте. Рейта крепче прижимает к себе спящего ребенка, и Нори, удивленный вдруг возникшей между ними связи и желанию Акиры оставить малышку себе, вновь улыбается наемнику. Не удивительно, что новорожденный ребенок смог изменить мнение наемника о семье - Рейта ведь никогда не сталкивался с этим в жизни. Рассуждать о детях, не имея с ними дела, легко, как "утопить котенка, чтобы не мучился", но взять на руки только что рожденное живое существо, так доверчиво схватившееся за тебя - совершенно другое. Хотя хирург не рассчитывал на это, да и кто знал, что Рейте придется помогать рожающей матери? К слову сказать, сегодня ведь тот самый день... - Можно? - А... да. Акира поднимается с лавки и осторожно передает ребенка в руки медика, который влюбился в малышку с первого же взгляда на нее. На самом деле, как бы ни вел себя хирург и как бы ни казался собранным и спокойным, он тоже был взволнован появлению в его жизни младенца. Нори хотел этого ребенка, но решил не давить на Акиру, если тот против. Сейчас же, забрав крошку себе, он почувствовал странный прилив счастья и сам не заметил, как на его щеках выступил румянец, а губы растянулись в глупую широкую улыбку. Младенец как раз расслабил ладошку, позволяя Рейте высвободить палец из цепкой хватки, и хирург не удержался от того, чтобы не прижаться губами к теплому лобику. В этот момент он выглядел так, будто ему вручили ключи от Рая, и Сузуки, наблюдая эту картину, вдруг думает о том, как гармонично они смотрятся вместе. Хирург с ребенком на руках кажется Акире еще красивее, нежели со скальпелем в ювелирной кисти. И это еще один повод забрать ребенка себе. - Нори. - Она такая маленькая... и похожа на тебя. Рейта вздыхает, улыбнувшись. Так ли это? У них нет ни детских фотографий, ни каких-либо других вещей, которые могли бы сохраниться у них до пятнадцати лет. Все давно потеряно, безвозвратно. Будто и не было детства. Они даже не помнят, как выглядели двадцать три года назад. - Я уже ее люблю! - Матсумото поднимает голову к любовнику, чуть дрожа от волнения. - Я избалую ее так, что ни один мужчина не сможет удовлетворить ее желания и потребности! Начну с золотой пустышки! - Что? - Акира наконец-то отпускает себя, ощутив легкость от того, что Нори не только принял его решение, но и рад ему тоже, и смеется в ответ на горящие фанатизмом глаза любовника. - Эй, она отобьется от рук! Мы не управимся с ней! - Говори за себя, - хмыкает медик, гордо отворачиваясь от любовника. - И, к тому же, у нее есть, кому на нее орать! Роль строгого воспитателя я оставил тебе. - Почему это я строгий воспитатель? - не понимает Акира, протянув руку к ребенку. - Не дам! - Матсумото отклоняется назад и спешит на выход из помещения, унося младенца с собой. - У тебя ведь даже нет опыта общения с детьми! Садись за руль! - Эй, стой! Рейта отправляется следом за любовником, хмурясь от возмущения. Ни один, ни второй не замечают реакции медсестер на эту сцену, недоуменно смотрящих вслед безумцам. Зато находят время подумать о том, какую реакцию получат от "домочадцев", заявившись в особняк с младенцем на руках. - Что ты скажешь Ясуо? - спрашивает Сузуки уже на улице, снимая Мустанг с сигнализации и открывая хирургу дверцу. Малышка была укутана в куртку Акиры, которую повязали шарфом Таканори. - Он ведь ничего не знает о моей семье. - Я еще не думал об этом, - медик садится на пассажирское кресло, позволяя наемнику пристегнуть себя ремнем безопасности. - Мы что-нибудь придумаем. Рейта занимает свое место за рулем и, тяжело выдохнув, роняет голову на "баранку". Да, он не мог и не хотел оставлять младенца на произвол судьбы, но теперь, приняв решение заботиться о ребенке, он и представить не мог, как много проблем настигнет их с Нори в будущем. Это ведь не кукла какая, а живой человечек... - Это будет трудно. - Это будет весело, - улыбается Матсумото, подбадривая неумелого киллера. - Ты не пожалеешь об этом решении. Вот увидишь. - Я абсолютный ноль в этом. Я просто не готов к детям. Ты ведь меня знаешь. - Но ты ведь не просто так ее оставил, - замечает медик. - Акира, ты сам не понял, что произошло? Ты заставил меня приехать за тобой не потому, что был шокирован смертью волка, а потому что хотел узнать, можешь ли ты забрать Настю. Разве ты бы потащил меня в город, зная, что где-то здесь бродят южные отступники, по пустяку? И раз она смогла завоевать твое черствое сердце, значит, ты уже готов к ребенку и автоматически не можешь быть плохим "родителем". Это же так просто! Сузуки бросает на любовника страдальческий взгляд, но тот лишь ободряюще улыбается ему. - Ты, правда, думаешь, что у меня получится? - Если бы ты был уверен в том, что можешь убить ее или отдать, я бы ни за что не забрал ее из роддома. Не важно, как сильно я хотел детей, я не стал бы заводить их, зная, что ты не справишься с этим, - просто отвечает Таканори. - Хватит загонять себя по пустякам. - Когда Акела умер? - помрачнев из-за вновь задетой темы, спрашивает наемник и заводит автомобиль. - В два часа девять минут по полудню. За пять минут до рождения Насти... Акира хмурится, поджав губы. - Что-то не так? - тихо интересуется хирург, осторожно коснувшись плеча любовника. - Я думал, что у него еще есть время. И что я смогу проводить его. Да еще и... - Да. Этот день. Рейта кивает, на минуту закрывая глаза, но все берет себя в руки. - Как ты доехал сюда? - Меня привез Шрам, - Руки кивает куда-то в сторону, и лишь сейчас Рейта замечает две черные машины в стороне от роддома. - Хорошо, что ты взял охрану. Я, и правда, позабыл обо всем на свете. А банда все еще на свободе. Рокеру подключил копов для поиска и поимки беглецов. - Даже так? - настораживается хирург. - Может, стоит отправить наших на поиски? - Я думал об этом, - кивает наемник, переключая скорость и медленно выезжая со стоянки на главную дорогу. - Надо связаться с токийскими волками. Уруха получил разрешение на поиск Сенпая, верно? Пусть пошлет запрос на поиск отступников тоже. Сами мы действовать не можем - не наши парни. - Я поговорю с ним. Киллер кивает в ответ. Это становится проблемой. А их и так слишком много. Они не могут допустить еще и этого, ведь теперь Акире есть, что защищать. Может, именно этого ему и не хватало в жизни? - Знаешь... - Что? - спрашивает Матсумото, занимая себя изучением личика ребенка. - Я не буду ее опекуном. И братом ее я тоже не буду. - О чем ты? - не понимает медик, отвлекаясь от малышки. - Только не говори, что запишешь ее на меня. - Нет, - твердо отвечает Сузуки, сосредоточенно следя за дорогой. - Ее имя будет записано в моем реестре. Но не как сестры, а как дочери. Хирург удивленно смаргивает, а после на его лице расцветает улыбка, и Таканори вновь обращает все свое внимание на девочку. - Это отличная идея, Акира. И, кажется, она вовсе не против. Рейта прикусывает губу, крепче сжимая руль во влажных от пота ладонях. - Моя дочь... - шепчет он себе под нос, будто пытаясь попробовать эту фразу на вкус, но по глазам наемника Руки понимает, что его любовнику она по душе. - Непривычно. - Но? - Мне нравится. Анастасия Сузуки. По-моему, прекрасно звучит. Матсумото согласно кивает в ответ. Действительно, звучит. И даже очень. Ведь сегодня ее день. Наверное, она счастлива сейчас... - Постой. - Что? - Не только рождение малышки выпало на эту дату, но и смерть Акелы тоже. У тебя мурашки по коже не бегут? - Ты о чем? - искренне не врубается наемник. - Да так... - тихо отзывается Матсумото, задумчиво опуская взгляд на ребенка. Это просто совпадение. Ничего более. Ведь так, Волкова? - Просто совпадение. Слушай, у нас ведь даже коляски нет. - Давай ты сам этим займешься? - ворчит Рейта, выезжая из города на трассу. - Я ни черта не понимаю в детских вещах! - Но... - Сам, Нори! Сам! В конце концов, он ведь даже не думал об этом до сегодняшнего дня.