***
- Аой-сан! - этот радостный крик неприятно ударился о барабанные перепонки сразу после того, как я вошел в свой кабинет. Беглый взгляд в сторону показал мне «милейшую» картину - вся «тройка игроков», расположившаяся на моих диванах, и... несчетное количество бутылок со спиртным на столике. Я мысленно проклинаю это утро, возведя глаза к потолку. - Давай к нам! Мы с Руки уже все перетерли! Напьемся в честь временного перемирия? Матсумото выглядит расслабленным, сидя напротив заговорчески ухмыляющегося Рейты, но лицо хирурга и без того не выражает почти никаких присущих человеку эмоций. То ли ему побоку, то ли просто скучно. Но, кажется, он не выступал против безумной затеи торговца. - Вам больше нечем заняться? Так я быстро найду вам работу, - сухо отзываюсь я, уже видя трагический итог сего замысла. Хотя, если подумать, неотложных дел у нас пока не было: отчеты я просмотрел еще вчера, непредвиденных ситуаций не намечалось, а мальчишка вне игры. Можно было, конечно, немного расслабиться, но не слишком ли много «топлива» для стареньких «моторчиков»? - Вы намереваетесь выпить все это? Я нехотя подхожу к мужчинам, и Акира любовно хлопает ладонью по кожаному сидению рядом с собой, приглашая меня присесть. - Почему нет? - удивленно вопрошает Кай. - Да это даже меньше нашей обычной «дозы». На четверых - самое оно, да, Ру? Ютака слегка толкает врача в бок, и тот лениво переводит на него взгляд, освободивший мужчину от необходимости отвечать. - А то, что времени – полдень, вас не смущает? - я со вздохом опускаюсь рядом с Сузуки на диван. - Ты всегда ворчишь, когда в хорошем настроении, - замечает наемник, чуть наклонившись ко мне. - И я даже знаю причину этого. - Все знают, - Стервятник без заминок откупоривает бутылку с моим же виски, очень дорогим, между прочим, и принимается разливать его по пузатым бокалам. - Наши с Реем комнаты находятся на том же этаже, что и комната «хозяина». Знаешь, Руки? - Весь во внимании, - монотонно отзывается хирург, и Ютака задорно продолжает. - Так слушай: спим мы, значит, никого не трогаем, и тут - вопли на весь коридор, рыдания, стоны! Ну, мы, как самые что ни на есть профессионалы, подрываемся с кроватей, хватаем оружие и выскакиваем в коридор. Одновременно! Забавно было, мы чуть друг друга не грохнули спросонья, хвала лампам! Стоим друг против друга, пытаясь понять, что за хрень происходит, а пушки не опускаем, пока, наконец, не слышим имя нашего грозного кумите. - Имя? - вздергивает бровь хирург. - Да, имя. Так и слышим: «Юу!», - торговец даже изобразил это, скопировав возглас. - И до нас доходит, что крики из спальни Аоя разносятся. Мы бегом в дальний коридор, подлетаем к дверям и... просыпаемся-таки, - смеется шатен, отдавая Таканори бокал. - Врубаемся, что мы явно тут лишние и сорвались зря. И тут Рейта говорит мне... - Чем бы дитя не тешилось, но слишком уж громко, - хмыкает наемник, зевнув. - В общем, мы поняли, что заснуть снова под оригинальное звуковое сопровождение уже не получится. Пришлось ночевать на первом этаже. До тебя я так и не достучался, - указывает блондин на Руки, хмыкнув. - Ты спишь, как... мертвый. - Что есть, то есть. - Ты что там делал с бедным ребенком? - хмыкает Кай, вальяжно устроившись на диване. - Чтобы назвать тебя по имени, у него должна была быть веская причина. Матсу, ты же осматривал его сегодня? - Все с ним в порядке. Повреждения не такие уж и серьезные. Но раз кричал, значит, действительно было больно, - ведет плечом хирург, хмыкнув. Я же недовольно фыркаю в ответ, забирая со столика свой стакан. - Это пойдет ему на пользу. - А нам? Ты нас такими темпами выживешь из дома! Я не выспался, - тянет лениво Акира, поднимая бокал вверх. - Это звучит, как тост. Выпьем за тишину! Матсумото улыбается, когда остальные взрываются хохотом. И я тоже негромко смеюсь энтузиазму потревоженных ночью друзей. Но зато реакция хорошая. Именно поэтому Рейта и спит у лестницы на второй этаж - если уж кто-то и попытается пробраться сюда, его ждет очень теплый прием. Так и быть, раз уж я виноват в недосыпе своих людей, я должен как-нибудь компенсировать им эту ужасную потерю. Ничего страшного ведь, если мы немного выпьем?***
Весь день я пролежал в кровати, как и было велено. Да и не только поэтому - мне и самому не хотелось двигаться. Все тело ныло, будто мне переломали каждую косточку. Глаза болели от слез, душевные раны нещадно кровоточили. Я был способен разве что дойти до ванной, чтобы помыться, и несколько раз добрести до туалета. Еду мне носила прислуга, так что волноваться об этом мне не было нужно. Я проигнорировал телевизор. Весь день только и думал о Нане. И о своих друзьях, которые тоже теперь были под прицелом. Я всех подверг риску. В последний месяц мне удалось оставить мысли о прошлой жизни, я не вспоминал о тех, кто был мне дорог, утонув в скорби по отцу и матери. Да, я был занят лишь воспоминаниями о своей семье. Но теперь, когда я понял, что и другие люди оказались в опасности по моей вине, я больше не мог выкинуть их лица из головы. Мне нужно быть умнее. Сколько раз я говорил себе: «держи себя в руках, не огрызайся, подчиняйся, пока ты слаб», - но вновь и вновь нарушал эту установку. Природное упрямство было невозможно заглушить вот так сразу. И мне было не по себе при мысли о том, что однажды Широяме надоест спорить со мной, и он, для примера, все же убьет кого-нибудь. Чтобы наглядно продемонстрировать, что случается, когда его терпение достигает предела... Самобичевание оборвалось только к полуночи. Уже стемнело, а я все копался и копался в себе и своей жизни. Как раз до момента, когда услышал шаги в коридоре и щелчок дверной ручки. Свет я не зажигал, поэтому, судорожно пытаясь найти способ избежать разговора с черным хищником, додумался только закрыть глаза и притвориться спящим. И это даже сработало, кажется. Я слышал, как кто-то зашел в комнату. Прикрыл двери, провернув ручной замок, и направился прямиком в ванную, даже не озадачив себя поиском сменной одежды. А через пять минут раздался тихий шум воды. Я заставил себя дышать ровнее, успокоив поднявшуюся в груди волну страха, и с замиранием сердца ждал, когда же мужчина закончит с водными процедурами и вернется в спальню. Ведь именно тогда и решится моя ближайшая судьба. И как бы мне ни хотелось, чтобы Широяма захлебнулся водой или поскользнулся на мыле и разбил о бортик голову, с каждой минутой прислушиваясь к шорохам за дверью, удача не повернулась ко мне лицом. Журчание прекратилось, погружая комнату в тишину, и через пару минут я услышал тихий скрип, выпустивший моего насильника из ванной. Неторопливые шаги привели его к кровати, которая в другой момент прогнулась под весом чужого тела, и я замер на простынях, молясь всем богам, чтобы Аой просто лег спать. Просто лег и заснул, забыв о моем существовании хотя бы на эту ночь! Но и это мне, конечно, не помогло. Скрип пружин - и я чувствую, как мужчина подбирается ко мне, минуя свою сторону кровати. Его ладонь упирается в мою подушку, сминая пуховый край, и я улавливаю отчетливый запах геля для душа, исходящий от кожи безжалостного монстра. - Эй, Кою. Я молчу и не двигаюсь. Может, он все-таки оставит меня в покое? - Гадкий мальчишка... Матрац снова тихонько поскрипывает, чужое колено встает между моих ног, а Аой склоняется еще ниже, медленно, будто готовящийся к атаке зверь. Я боюсь, что дыхание выдаст меня, и изо всех сил стараюсь удержать его мерный ритм. Капли воды с угольных волос срываются вниз, закапав на мою шею и лицо. Лишь бы не дрогнуть... - Нехорошо притворяться, - невнятно мычит низкий хрипловатый голос, и мужчина наваливается на меня, утыкаясь носом в мою шею. - У тебя плохо получается... Черт. Да откуда он знает? Думает, что может определить наверняка? Кому это под силу? Нет, только не делай этого снова... второй такой ночи я не выдержу! Неужели вчерашний кошмар продолжится? Как долго? Весь год? - Ну, ладно. Хочешь поиграть, давай играть. Но если мне удастся тебя «разбудить» - я выиграл. Осталось только придумать приз победителю. Как насчет... - он хрипло смеется мне на ухо, опуская ладонь на мое плечо. - Тебя? Ах, нет. Я уже тебя «имею». Это не может быть призом, верно? Ладно, мы придумаем позже. Я неосознанно сжимаю зубы, когда горячая широкая ладонь начинает ползти вниз. Пальцы касаются воротника рубашки - единственной вещи, которую я смог натянуть на себя, - и принимаются неспешно выталкивать перламутровые пуговки из петель, одну за другой, без присущей Широяме нетерпеливости. И я чувствую на своей шее его губы, раскрывшиеся со вздохом и сомкнувшиеся на моей коже в тягучем ленивом порыве. Я невольно сбиваюсь с дыхания, понимая, что никто не станет спрашивать моего мнения на этот счет. Никто не осведомится о том, как я себя чувствую и могу ли я вообще продолжать эту жестокую игру. Широяма без беспокойства продолжает расстегивать рубашку, скользя подушечками пальцев по моей груди снова и снова. На каждый новый участок, открывающийся постепенно по его же воле, обрушивается ненавязчивая ласка, и я плотнее зажмуриваюсь - его губы заняты тем, что зацеловывают темные следы на моей шее от его же хватки, а значит, он не может видеть моего лица. По крайней мере, сейчас. Что... он делает, черт возьми? - Еще держишься? - голос сходит на шепот, губы улыбаются. Широяма опускает голову ниже, накрывает ртом мою ключицу, и я, наконец, чувствую... резкий запах алкоголя, исходящий от мужчины. Он пьян. Нет, он просто «в дрова»! Это плохо... плохо, плохо! Если он в трезвом состоянии настоящая скотина, что он сделает со мной под градусом? Я не знаю, как мне выбраться из этого положения. Рубашка, наконец, распахивается, и ладонь Аоя пробирается под мое колено, плавным жестом поднимая его выше, заставив согнуть ногу. А после он стягивает с меня одеяло, отбросив его в сторону, и набрасывается губами на мой живот. Я давлюсь воздухом, впиваясь пальцами в смятые простыни под нами. Я не знаю, чего он добивается. Только длинные пальцы со знанием дела оглаживают мое бедро с внешней стороны снова и снова, касаясь подушечками ягодицы и возвращаясь обратно к колену. Губы накрывают пресс, и я вздрагиваю от скользнувшего в ямку пупка кончика горячего языка, принявшегося дразнить меня вместе с обжигающим дыханием. Что происходит?.. Вчера он был совсем другим. Он ничего подобного не делал! Только держал меня за волосы и вжимал в кровать, вбиваясь в мое тело остервенело и грубо, еще раз доказывая, что я просто игрушка для удовлетворения его похоти. Что он задумал на этот раз? Прикусываю язык, чтобы этот вопрос не сорвался с губ. Хватит уже. Я сплю! Прекрати это... - Скоро наша игра закончится, - он отстраняется от меня, и в другой миг я чувствую прикосновение влажных губ к своему колену. - Через десять секунд. Считай, Кою. Один. Губы спускаются ниже, запечатляя теплый след поцелуя чуть дальше от сустава, а язык оставляет влажный мазок на покрывающейся мурашками коже. - Два. Еще один. Он втягивает в рот небольшой участок кожи, под первым поцелуем, неторопливо посасывая и наверняка оставляя на внутренней части бедра след от засоса. - Три... Все ниже и ниже, выстраивая влажную дорожку от колена к паху. Я задерживаю дыхание, дрогнув под чужим взглядом, который ощущал на себе слишком отчетливо. Убийца продолжал считать. Четыре, пять, шесть... с каждым разом опускаясь все ниже, обводя ладонями мою талию и бедра. Эти ласки были такими долгими и томительными, намеренно растянутыми. Они почти не отвлекали моего внимания, сосредоточившегося на чужих полных губах. Я с ужасом ждал последней цифры. Девятка пришлась на сгиб между бедром и лобком... - Десять, Кою. Просыпайся. Меня подбрасывает на кровати каким-то импульсом, заставив резко прогнуться в спине и раскрыть губы в ошеломленном вздохе. Аой... Глаза распахиваются, потому что я уже не верю своим ощущениям. Но то, что я вижу, не было обманом. Его рот смело накрыл мою плоть, насадившись на нее до самого конца, и меня бросает в жар от пронзивших тело эмоций. Я неосознанно хватаюсь пальцами за крепкие плечи насильника, когда тот принимается с жадностью и неоспоримым опытом сосать дрогнувший в его рту орган. Я понимаю, что возбуждаюсь против воли, и пытаюсь отстранить от себя бесчестного подонка, но разве в этом состоянии я могу противостоять пьяному киллеру? На глаза наворачиваются слезы стыда, когда стараниями Широямы я начинаю твердеть прямо в его рту, угадывая знакомые уколы возбуждения по всему телу, разливающегося по венам с бешеной скоростью. Дыхание сбивается окончательно, заставляя меня раскрыть рот в жадных глотках воздуха, и я слышу отчаянный скулеж, вырвавшийся из моего горла и бросивший меня на самое дно ямы позора. - Нет... - голос не восстановился, жутко заскрипев в шорохах простыней, но стоит стволу окрепнуть и налиться кровью, приходя в полную готовность, а головке - упереться в стенку чужого горла, как я окончательно разочаровываюсь в себе. Этого просто не может быть... это невозможно! Пальцы зарываются в мокрые черные пряди его волос, сминая их в кулак, и я не могу контролировать себя, прогибаясь и рефлекторно толкаясь навстречу горячей тесноте. Полные губы крепко обнимают ствол, язык без остановки скользит по нежной коже, надавливая на вены и цепляя кончиком уздечку. Глотка ритмично сжимается, окольцовывая сочащуюся головку, и я признаю на задворках сознания, что Аой действительно знает толк в подобных развлечениях. Эти пошлые смущающие звуки, во время того, как он двигает головой вверх-вниз, не переставая жадно сосать окаменевший ствол, въедаются в воспаленный мозг, отвлекают от его рук, бродящих по моему телу. Я замечаю эти касания лишь тогда, когда он зажимает между пальцами мой сосок, причиняя боль, но совсем не такую, как вчера. Эта боль разливается по груди раскаленным оловом, добираясь до глаз и затягивая их черной дымкой. Потолок над головой расплывается, и я хватаю мужчину за запястье чисто машинально. Только рука не слушается меня и отказывается оттолкнуть. Это пугает. Пугает сильнее, чем если бы он измывался надо мной, как в прошлый раз! - Не... нет... - сквозь шумные вздохи я не слышу самого себя. Только чувствую чужие пальцы на своих ягодицах, мгновенно напрягаясь. Я помнил, как это происходило вчера. Как больно было принимать их в свое тело и еще больнее - принимать Широяму. Я зажмурился, не замечая, как хватка моих рук стала сильнее, но прохладное липкое проникновение спустя несколько секунд... не причинило мне ничего, кроме дискомфорта. - Остановись... жи... животно...е... Тихое хмыканье внизу пустило волну вибрации по пульсирующему органу, и в глазах окончательно потемнело. А потом вспышка, прогнувшая дугой спину, и громкий протяжный стон в потолок - мой. Связь с реальностью стремительно слабла, движения пальцев внутри, с каждым новым толчком, вновь и вновь подбрасывали мои бедра с влажных простыней, и я забыл. Забыл, кто со мной. Что это за человек. Где я нахожусь. И что вообще происходит. Но жар чужого рта исчез за несколько мгновений до разрядки, как и длинные пальцы во мне, и я снова ощутил чужое дыхание на своей груди. - Я выиграл. Зубы мягко сомкнулись на соске, оттянув его на себя, и я вскрикнул от плавного, но быстрого проникновения в себя чужой плоти, глубокого, уверенного, возобновившего яркие вспышки удовольствия перед ничего не видящими глазами. Сначала медленно, а потом все быстрее. Еще и еще. Мои руки обхватили тяжело вздымающуюся натренированную грудь, впившись пальцами в лопатки Аоя, и он низко довольно замурлыкал в мою шею, одним движением забросив мои ноги на свою талию. - Я придумал приз... - его зубы сомкнулись на мочке моего уха, когда как сильная рука, обвив талию, оторвала мои бедра от кровати и подняла их выше, отчего движения внутри стали лишь ярче, заставив меня захлебнуться собственными стонами. - Да, верно. Это он. Стони еще, Кою. Больше. Слаще. Пока не кончишь. И мы повторим... Я не знаю, как так вышло. Но стоило ощущениям захватить мой разум, как вся эта ситуация перестала меня волновать. И я правда кончил. Спустя несколько минут, показавшихся мне вечностью, выкрикнув неосознанно имя, которое я ненавидел больше всего на свете. Имя своего врага. - В тысяча девятьсот девяносто первом году в прокат вышел один фильм, - слышал я сквозь звон в ушах, крупно дрожа под ленивыми поцелуями, неспешно ложащимися на мое горло. - Он носил название... «В постели с врагом». Зарубежный. Там играет Джулия Робертс, знаешь ее? Впрочем, не важно. Он мало чем схож с нашей историей. Эй, Кою... ты спишь? Позволь разбудить тебя еще разок. Что. Что происходит?