***
Решив, что о камерах и прослушке мы позаботимся чуть позже, ибо голод взял свое, мы с Торой спустились в обеденный зал на первом этаже. Парень без умолку болтал о чем-то своем, пытаясь успокоить мой гнев, и довольно-таки скоро я остыл, смеясь вместе с ним над очередной шуткой про нрав иностранцев и глупыми телепередачами. К моему удивлению, никто больше не пришел в столовую, так что мы позавтракали вдвоем, и я, чтобы окончательно унять нервы и вновь обрести изломанный киллером стержень, предложил своему спутнику прогуляться по необъятному саду. Поэтому сейчас мы неспешно шагали по газону в сторону частного озера, продолжая обсуждать шоу-бизнес, куда так стремился Тора. Солнце было теплым, но осень уже ощущалась легко одетыми телами - август подходил к концу. Завтра первое сентября, новый месяц, новые бесконечные тренировки, новые унижения... Время шло, но я все еще чувствовал себя на стыке двух миров, подвешенным в пространстве, где стрелки часов застыли на одном месте. Вокруг меня кипела жизнь, а я до сих пор никак не участвовал в ней, смотря на чужие изменения со стороны. Здесь не было друзей. Не было близких мне людей, с которыми я мог бы поговорить по душам, высказаться и почувствовать себя человеком. Не принцессой, не ребенком, не игрушкой, а самим собой. Так что Тора стал небольшой отдушиной в череде однообразных дней, и мне хотелось побыть с ним подольше. Я не хотел тратить ни минуты из отведенного нам времени, отвлекаться на что-то, теряя драгоценные часы. Совсем скоро Аой выставит его из дома, и я даже не знаю, сможем ли мы встретиться снова однажды. Я хотел провести эти дни вместе с Торой, чтобы они стали теми воспоминаниями, которые бы успокаивали меня, когда я зол или на грани срыва, которые бы лечили меня время от времени, заставляя отвлечься от проблем. Скорее всего, я привез его сюда даже не ради постели, а ради общения. Мне не хотелось сутки напролет заниматься сексом с прекрасным развратником. Мне хотелось разговаривать, гулять, даже играть в азартные игры или напиться в его компании, получить иное удовольствие от этого знакомства, заняться любовью по душам, без участия тел. И Тора хорошо справлялся с этой ролью, улыбаясь так непринужденно и искренне, как тут не улыбаются мне. Хотя, улыбка Ютаки, возможно, тоже честна, когда на его щеках появляются озорные ямочки, но все равно - не то. Нет, скорее - не ко мне. И я продолжаю жить в окружении фальши и кривых насмешек, мало чем похожих на улыбки. Это заставляет меня скучать по Торе заранее. Потому что я понимаю, что как только он оставит меня здесь, то тепло и добродушие, которые я ощущаю рядом с ним, испарятся без следа в этом логове жестокости и безразличия. И Аой тоже понимает это, поэтому легко отнимет его у меня, но не для того, чтобы заставить страдать, а для того, чтобы я не вернулся к тому, с чего начал, смягчаясь за общением со шлюхой, и продолжил совершенствоваться в роли киллера. Жить в обстановке вечной вражды и холодности - лучший способ перенять предлагаемые мне знания. Поэтому я воспитываю себя в клане, огражденный от остального мира высоким забором. Как воспитывался Мана, не знающий доброты, как воспитывались все обитатели этого дома. Ни любви, ни снисходительности, дабы не разбаловать вниманием. Все правильно, так и нужно. Но все равно как-то тоскливо. - У тебя есть сотовый? - Конечно, - кивает Тора, улыбнувшись. Мы шли по саду, больше похожему на парк, держась за руки, словно парочка. Но Торе нравилось это, а мне было необходимо чувствовать его, чтобы спустя время я не мучился мыслями, был ли это просто сон или на самом деле он был тут, со мной. - Вы хотите узнать мой номер? - Скоро ты уйдешь отсюда. И мне хотелось бы знать, что я могу хотя бы поговорить с тобой. Ничего, если я буду звонить? - Ничего? Я буду счастлив! - с жаром выдает юноша, заставив меня тихо рассмеяться. - Моя смена начинается с девяти часов вечера и заканчивается в шесть утра. Так что вы можете звонить мне днем. - А выходные? - Суббота и воскресенье, как у нормального человека. Спасибо Руки-сан. - А часто тебя забирают... Как в моем случае? - Ни у кого нет такого права. У Мамы не просто бордель, а целая организация. Там и камеры, и охрана, и медпункт. Если клиент переходит грань или нападает на работника, его без разговоров выводят из здания, и никакие угрозы не могут напугать хозяйку. В полицию никто не пойдет, дабы не испортить репутацию себе в первую очередь, а помощи от группировок ждать бесполезно - одно упоминание имени кумите решает все разногласия разом. Если бы нас забирали из заведения, наши клиенты имели бы возможность не только насиловать и избивать шлюх, смотря по увлечениям, но и вовсе убивать их. А люди разные бывают, и некоторые сумасшедшие не обращают внимания на «крышу», отчего Аой-сама был бы вынужден избавляться от них денно и нощно. Лишние проблемы создавать Мама не хочет ни себе, ни ему. Так что единственное место, в которое мы можем отправиться по работе - этот дом. Я киваю, задумчиво опустив взгляд на газон под нашими босыми ногами. Мы несли обувь в руках, разделив желание насладиться сочной травой еще немного, пока осень не остудила землю и не высушила растительность. Интересно, станет ли Рейта обучать меня на улице зимой, или мы все же сменим тренировочное поле на спортзал? - К тому же... Я из «элиты». Это довольно забавно, но у меня есть свой телохранитель. - Правда? - заинтересованно встряхиваюсь я, и Тора быстро кивает. - Те, кто попадает в число лучших, охраняются. Потому что некоторые недовольные - или слишком довольные - клиенты могут дежурить часами под дверями борделя, поджидая нас не только с пошлыми предложениями, но и с намерениями отомстить или удовлетворить желания своих темных сторон. Но сейчас мой телохранитель валяет дурака - я остался жить у Мамы. Отец умер... А мать я не помню. Идти некуда. - Вот как... - А вы, Уруха-сан? Вы и правда племянник Такашимы-сама? Тора оступается и останавливается, устремив взгляд за мою спину, и я оборачиваюсь в его направлении, натолкнувшись глазами на двух мужчин поодаль от нас. Это Акира и Таканори... Я замолкаю, не веря собственным глазам. Наемник сидит под деревом, откинувшись на его ствол, а между его расставленных ног сидит Матсумото, опираясь спиной о крепкую грудь любовника. Голова хирурга покоится на плече убийцы, глаза закрыты, алые губы улыбаются. И то, как улыбается в ответ Сузуки, лаская вязким взглядом фарфоровое лицо, заставляет сердце дрогнуть от зависти и щемящего чувства. Их пальцы сплетены в замки и уложены на живот Таканори, и они просто молчат, скрывшись в тени листвы. Сквозь ветви и зелень над их головами просачиваются редкие лучики солнца, падая на тела неровными пятнами света, и лишь носки туфель врача выглядывают из-под широкой тени, нагреваясь под золотыми потоками. Выражение их лиц... Я поджимаю губы, выдохнув и бросив осторожный взгляд на брюнета рядом с собой. Тора без веселья поднимает уголки губ в улыбке, отводя взгляд. - Ты уже поприветствовал его? - тихо спрашиваю, крепче сжимая чужую кисть в ладони. - Он не заметил меня. Был так взволнован, что не заметил меня. Вбежал в кабинет Аоя-сама впопыхах. Так что мы еще ни разу не пересеклись с ним с момента, как я приехал сюда. Руки должен был натолкнуться на Тору в коридоре, когда искал Акиру. Но он даже не обратил внимания на постороннего? Впрочем, Рейта наверняка рассказал ему о госте, но, может, забыл упомянуть имя? Но раз хирург не отреагировал на чужого, значит, он не ощутил угрозы с его стороны. Что касается чутья - тут Руки не ошибался. Так что это не халатность, а просто интуитивная оценка ситуации. В противном случае, он бы приготовился к атаке. А, может, он просто забыл Тору... - Он... все еще носит эти голубые линзы, - тихо шепчет юноша, снова останавливая взгляд на дремавшем в объятиях наемника мужчине. - Голубые линзы? - переспрашиваю я, и в голове тут же всплывают события сегодняшнего утра. «Я всегда мечтал иметь в своей коллекции голубые глаза! Но среди японцев не найдешь голубоглазых. А иностранцев трогать опасно, много проблем с законом. Но теперь наконец-то я получу их!» Значит, Руки-сан нравятся голубые глаза. Интересно, почему? Из-за необычности и редкости? В любом случае... Я никогда не видел этих двоих такими спокойными, умиротворенными и счастливыми. Сидя вместе, они будто слились в гармонии с собой, партнером и природой, источая совсем неизвестную мне, хрупкую нежность друг к другу. Это и удивляло больше всего, ведь обычно я видел их язвительными, извращенными, грубыми, жестокими и бесстыдными убийцами, а тут... Один лишь взгляд на расслабленные лица, на которых отпечаталось что-то чувственное и теплое, заставлял посмотреть иначе на, казалось, знакомых людей. Акира так бережно обнимал своего любовника, что я невольно вспомнил ту самую ночь с Аоем, когда он напился и был ласков и осторожен со мной. Больше такого не повторялось. Наверное, они скрывают от нас себя таких, боясь показаться слабыми... Хотя, нет. Это не страх. Это то, что должно оставаться между двумя людьми, нечто очень личное, чего не покажешь даже друзьям. Так что я тихо тяну Тору в обратную сторону, так и не добравшись до озера - тревожить их сейчас мне хотелось меньше всего. Рейта так просто не простит. - Как ты? - спрашиваю я лишь тогда, когда мы отошли подальше от мужчин, возвращаясь к дому. Все-таки, трудно видеть бывшего возлюбленного с другим, да еще и в таком свете. - Я немного удивлен, что это Рейта-сан. Но, думаю, что я не подходил Руки-сан с самого начала, - спокойно отзывается Тора, кивнув и улыбнувшись мне. Кажется, с ним и правда все в порядке. - К тому же... когда я увидел вас, то напрочь забыл о своем спасителе. - Прекрати, - бурчу в ответ, и парень только тихо смеется, не отпуская моей руки. - Помните, когда вы были у нас, вы отметили юношу, который был похож на Руки-сан? Когда... к нам приходят новички, их обучает не только хозяйка. Их приставляют к лучшим работникам, как к опекунам. Ким был приставлен на обучение ко мне, так что... когда я занимался с ним и рассказывал о своей работе, я часто забывался. Видел перед собой молоденького хирурга и тонул в иллюзии счастья. Но характер Кима всегда возвращал меня с небес на землю. Пусть они и похожи внешне, внутри совсем разные. Ким боится крови и при каждом случае падает в обморок. Его рвет, когда он смотрит ужастики или сериалы про врачей. Ему становится плохо от разговоров о трупах и описаниях препараций. И он очень наивен. И слаб. Но когда я спал с ним, я обманывал свое сознание, целуя его так же, как я мог бы целовать Руки-сан. Со временем моя любовь стала остывать, и я почти избавился от нее, забыл о хирурге, стал жить в реальном мире. А после увидел вас. И снова потерял голову... - Я говорил тебе не влюбляться в убийцу. На моей совести уже две жизни за время обучения. И вторую жертву я истязал намеренно. - Уруха-сан. Я знаю, что Руки-сан убивал и продолжает убивать людей. И на его руках крови побольше будет. Но меня не пугает это... - Тогда подумай о том, что рядом с киллером ты рискуешь умереть сам. Тебя могут использовать или застрелить, чтобы насолить твоему любовнику. Могут подставить твоего партнера и могут шантажировать его. Могут заставить его страдать и могут разлучить с ним навсегда. Поэтому, выбирай пару, соответствующую твоему положению в обществе. Рейта - киллер, как и Матсумото. Поэтому они позволили себе быть вместе. Но мы с тобой... не сойдемся. Потому что я не хочу, чтобы ты пострадал. А вечно волноваться о тебе и бояться я не могу. И не буду. - Хотите сказать, Аой-сама подходит вам больше? - О чем ты? Брюнет поднимает взгляд на особняк, усмехнувшись. - Я... собираюсь сражаться с Аоем-сама за ваше сердце. - Тора, послушай... - возражаю я, но юноша вновь меня прерывает, качнув головой. - Пожалуйста, не говорите ничего сейчас. Просто сделайте вид, что не услышали меня. Прошу вас. Я тихо вздыхаю, но лишь киваю в ответ. Это просто юношеская влюбленность. Переходный возраст, желание любить и быть любимым, наивные мечты о будущем и простое увлечение. Тяга к опасным парням, не более. Он просто очень молод - это не любовь. И... - «И это тоже пройдет». - Что? - Есть такая легенда. Не слышал? - я останавливаюсь, подставляя лицо к солнцу. - Фраза: «Все пройдет. И это тоже пройдет», - была выгравирована на кольце царя Соломона. Согласно этой легенде, однажды царь Соломон обратился к придворному мудрецу с просьбой: «Помоги мне: очень многое в этой жизни способно вывести меня из себя. Я очень подвержен страстям, и это мне мешает!». В ответ на это мудрец подарил ему кольцо: «Надень это кольцо - на нем высечена фраза: «Это пройдет!». Когда нахлынет сильный гнев или сильная радость, посмотри на эту надпись, и она тебя отрезвит. В этом ты найдешь спасение от страстей». Соломон последовал совету мудреца и обрел спокойствие. Но, как гласит легенда, однажды Соломон, взглянув, как обычно, на кольцо, не успокоился, а напротив - еще больше вышел из себя. Он сорвал кольцо с пальца и хотел зашвырнуть его подальше, но заметил, что и на внутренней стороне кольца имеется какая-то надпись. Он присмотрелся и прочитал: «И это тоже пройдет». Царь успокоился и больше не расставался с кольцом. А когда Ашмодай закинул его на край света, и Соломону пришлось три года скитаться, то, глядя на кольцо, он понимал, что это тоже пройдет, и ему становилось весело. Я поворачиваюсь к парнишке, улыбнувшись. - Мой отец рассказал мне эту легенду. Ты говорил, что твоя любовь к Руки-сан осталась позади? Верно. Любовь ко мне тоже пройдет, Тора. Все пройдет. Так что не вешай нос. Я опускаю туфли на траву и обуваюсь, поманив юношу за собой в особняк. Тора задумчиво молчит, догоняя меня, и мы поднимаемся по крыльцу черного входа в дом, минуем тесный коридорчик и выходим в главный холл. Сейчас мне хочется выпить сока и разобраться с камерами в своей комнате, так что я уже направляюсь к витиеватой лестнице, как вдруг замечаю черную фигуру, расслабленно выходящую из столовой. Аой поднимает к нам свой черный взгляд, заставив меня остановится, и эти полыхающие гневом непроницаемые радужки, кажется, могут испепелить меня до костей прямо здесь и сейчас. Но я не отвожу глаз, возвращая убийце переполняющую меня ненависть к нему. И стоит нам разорвать зрительный контакт после пары минут молчаливого поединка, как шум с другой стороны лестницы, где находился проход в крыло охраны, вынуждает меня помедлить с возвращением. Звуки борьбы раздаются совсем близко, и я не успеваю опомниться, как потайная дверь распахивается, и в холл выбегает голубоглазый иностранец с пистолетом в руках. Я словно в замедленной съемке вижу, как он вскидывает руку навстречу Аою, опуская палец на курок, и... Я не понимаю, когда успеваю толкнуть Тору на ступеньки, заставив его упасть и прикрыть голову, а сам - бросаюсь к Широяме, совершенно не обдумав ситуацию. Я заслоняю кумите своим телом, раскинув руки в стороны, и громкий хлопок выстрела заставляет меня зажмуриться и натолкнуться спиной на крепкую грудь мужчины... Несколько секунд темноты, и я наконец-то непонимающе распахиваю глаза. Убийца передо мной держится за руку, истекающую кровью, а чужой пистолет, выпавший из нее, прокатился далеко от мужчины по мраморному полу и замер у парадных дверей. Я вскидываю голову, находя на верхних ступенях лестницы Кая с Маной, направивших на беглеца свое оружие, и тут же завожу руку за спину, чтобы вырвать из нагрудной кобуры Аоя один из парных Магнумов, снимая его с предохранителя и тоже наставляя дуло на блондина. - Говоришь по-японски? - холодно отзывается Ютака, медленно спускаясь вниз. - Hey, do you speak Japanese? Оn English? Кто, мать вашу, умудрился проворонить безоружного туриста?! Кай оказался вовремя там, где надо, и именно он выбил выстрелом оружие из рук заказного снайпера, спасая меня от пули. Я шумно выдыхаю, продолжая держать мужчину под прицелом, пока в холл не возвращаются Рейта и Таканори в сопровождении нескольких шестерок, тут же скрутивших нарушителя спокойствия. - Вопрос не снят! - Стервятник хватает первого попавшегося ему на пути громилу за грудки и хорошенько встряхивает его. - Вы так глупы, что смогли упустить пленника? Или вы так слабы, что не сумели поймать его?! Сукины дети, кто вел его?! - Привести сюда отвечающих за пленника, - сухо выдает Акира, кивком головы указав в сторону подвала. - Снайпера - в лабораторию. Нори, проводи. Кою, опусти пушку. Я смаргиваю, поймав себя за тем, что продолжаю закрывать собой Аоя и целиться в иностранца, и тут же опускаю руки, прикрывая глаза. - Виновников выпустить в лес за домом. Если смогут сбежать за территорию владений кумите или спрятаться от меня - оставлю в живых, - так же холодно отчеканил Сузуки, вынимая свою Беретту из кобуры. - Дайте им фору в десять минут. Кай, хочешь сходить на охоту? - С удовольствием, - рычит шатен, с отвращением во взгляде отталкивая от себя мужчину в строгом костюме. - Тебе пора менять людей. - Я подумаю над этим. И оба хищника уходят через запасной выход на задний двор. На охоту... как на кролика. - Выпустите в сад собак, - вставляет свое слово Широяма, и я вздрагиваю от этого ледяного тона за своей спиной, с силой сжимая в ладони рукоять Магнума. Мана возвращается наверх, Тору я тоже отправляю взглядом в нашу комнату, видя испуг на бледном лице, Матсумото с беглецом и охраной скрывается за дверью, ведущую в подвал. И мы остаемся в холле вдвоем. - Ну, и зачем ты закрыл меня? Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к усмехающемуся брюнету, дернув губой в раздражении. Этот сукин сын. - Потому что ты мой. Аой удивленно поднимает бровь на эту фразу. - Что, прости? - Ты мой! - взрываюсь я, толкнув мужчину в грудь, и рывком вдавливаю гибкое тело своим в стену у арки в обеденный зал. - Ты принадлежишь мне, чертов ублюдок! Ты убил моих родителей, унизил меня, изнасиловал, подверг опасности... Черта с два я отдам тебя какому-то уроду! Ты должен ответить... за все! - я с размаха ударяю рукоятью оружия по стене, рядом с красивым лицом, не помня себя от гнева. - Я убью тебя. Лично! Я и никто другой! Ты - моя цель! И любого, кто покусится на тебя - разорву на части! Если тебя грохнут вперед меня, Юу... Я вырежу весь твой клан, дошло, самолюбивая мразь?! Я ударом вжимаю пистолет в его грудь, возвращая оружие, и отворачиваюсь, широким шагом отправившись наверх. Точно напьюсь сегодня. Черт бы все побрал... Напьюсь и всю ночь буду целоваться с Торой. И плевать, что Аой запретил. С меня довольно.***
- Восхитительно... - И правда. Я оборачиваюсь на Таканори, вышедшего обратно в холл. Хирург внимательно оглядывает меня, хмыкнув, но все мои мысли сейчас обращены только на прекрасного чертенка, посмевшего замахнуться на меня минуту назад. - Ты весь дрожишь, - оповещает медик, облокотившись на перила лестницы. - Так сильно? - Шутишь? У меня даже ноги подкашиваются от восхищения... Вот оно. Наконец-то. Это мой мальчик... Я судорожно втягиваю раскаленный воздух в легкие, возвращая пистолет в нагрудную кобуру. Превосходно. Эта вспышка... так схожа с оргазмом. И чем дальше - тем интереснее. Из игрушки от скуки он наконец-то превращается в убийцу. Этот юный нахал – мой приз в самой лживой лотерее под названием «Жизнь». И теперь я точно не отпущу его так просто. - Эта потаскуха... Тора. Сделал свое дело. - Тора? - смаргивает Матсумото, и я усмехаюсь в ответ, кивнув. - А ты не знал? - Мне сказали, что у нас гости, но... Тора? - врач поднимает голову к пролету лестницы. - Надо же. Еще держится, значит... Наверное, искал меня? - Мне-то какое дело до грязной подстилки? - отмахиваюсь от друга, зашагав в сторону своего кабинета. Мне действительно плевать на мальчишку по вызову. Сейчас перед глазами тот самый бешеный и ядовитый взгляд, однажды сведший меня с ума, становящееся крепким тело и белый оскал, готовый вонзиться клыками в мою глотку. Продолжай, малыш... Еще. Еще! Выращивай свою ненависть и жажду мести, как росток дерева, подпитывай их, ухаживай за ними, пока они не распустят свои листья и не наберут силу в корнях, так, что вырвать это дерево уже не будет возможным. Пусть эти корни оплетают твое сердце и намертво врастают в твою плоть. Тогда будет еще слаще... разрубить его ствол вместе с твоей горячей грудью. Попробуй превзойти меня. Сейчас я хочу только этого. Такашима Кою. «Ты мой!» Рейта с Каем вернулись через час. Им бы потребовалось и полчаса на прочесывание всей территории небольшого леса, но парни любили поиграть с жертвой, а ротвейлеры - и подавно. - Как охота? - Трое из четырех, - недовольно отзывается Акира, падая на диван. На его руках брызги чужой крови, как и на одежде вошедшего следом торговца. - Четвертого разорвали псы. Даже фаршем не назовешь. - Бывает, - пожимаю плечами, возвращаясь к своему виски. - Убрали за собой мусор? - Как обычно, - улыбается Стервятник, обняв ожидавшего его в моем кабинете помощника и быстро прижавшись губами к его лбу. - Сообщников в наших рядах у иностранного куска дерьма не было, так что могу предположить, что турист оказался покруче зверинца Рея. - Заткнись, - вздыхает наемник, и присевший на край столика Матсумото принимается заботливо стирать влажным платком следы расправы с крепких рук. - Самец, - одухотворенно мурлычет хирург, смахнув салфеткой каплю крови с загорелой щеки Сузуки. - Ты убил двоих? - От тел мало что осталось. - Но у меня же есть голубоглазый. Так что не страшно, - беззаботно улыбается блондин, отбрасывая испачканный кусок ткани на стол. В это время дверь вновь раскрывается, и в кабинет входит все еще разозленный лис в сопровождении своей игрушки. Уруха подходит ко мне без тени колебаний на жестком лице и швыряет на мой стол все установленные ранее в спальне жучки, засыпая ими чистую дубовую поверхность. - Снимал Тора, верно? - насмешливо хмыкаю я, сцепив пальцы в замок и подняв взгляд на потаскуху. - Кто разрешил тебе трогать... - Я разрешил! - перебивает меня Кою, ударив ладонями по столешнице и наклонившись вперед. - Тора - мой гость. Моя игрушка, если тебе так понятней. Я отдал приказ - он подчинился. - Но он здесь только по моему разрешению, и это - Мой дом. - Что такое? Берешь свои слова назад? - иронизирует Такашима, ухмыляясь. - Ты отдал его мне в полное пользование. Что хочу - то и сделаю с ним. И трахну, и заставлю камеры снять. Не смей даже думать о том, чтобы... - Заткнулся, - на этот раз перебиваю я, уперев локти в стол. - У меня нет желания уделять какой-то бляди свое драгоценное время и внимание. Это все? Тогда попрошу обоих убраться из моего кабинета. - Аой-сама. - Что еще? - я бросаю взгляд за спину рыжей бестии, находя на пороге одного из охраны. - Там, у ворот... - мужчина мнется, видя, что я явно не в настроении принимать его сейчас, но все же берет себя в руки и продолжает, выпрямившись. - У наших ворот стоит мужчина. Он просит о встрече с Кумите Северного Клана. - Что? - я поднимаюсь на ноги, отодвинув Кою в сторону. Просит о встрече со мной? Это, что, шутка? Или этот придурок думает, что так легко встретиться с главой мафиозного клана, как с простым соседом по комнате? Пришел и все? Впрочем, мало ли сумасшедших в этом безумном мире? - Представился? - Нет. - Машина? - спрашиваю я, дабы по марке определить статус прибывшего, но... - Он... без машины, господин. - Как без машины? - удивляется Ютака, обернувшись. - Чтобы добраться сюда, пять раз сдохнуть можно по дороге. Ты знаешь, как далеко отсюда Токио? Или, что, на такси добрался? Тогда он точно выжил из ума. - Но он проделал весь путь пешком, - оправдывается шестерка, сглотнув. - Это правда. Мы переглядываемся, впервые столкнувшись с чем-то подобным. И сколько он плелся до нас? Это становится подозрительным. Если это дружок нашего туриста, дело серьезное. Сообщник снайпера, который застрелил одного из охраны и отобрал у него оружие, намереваясь убить и меня тоже... Этого еще не хватало! - Чего именно он хочет? Впрочем, не важно. Я сам спрошу. - Погоди-ка минутку, - Акира поднимается с места, вынимая из набедренной кобуры свой ствол, и Ютака с Маной и Таканори следуют примеру наемника. Кою тоже на время забывает о наших разногласиях, принимая из рук торговца кольт. - Вот теперь идем. - Ты тоже добирался до меня на такси? - не могу не съязвить я в сторону Урухи, который дергает губой в раздражении, и мы всем сбором покидаем кабинет. Миновав лестницу и холл и выбравшись на улицу через парадное крыльцо, мы ступаем на посыпанную гравием дорожку, двинувшись прямиком к широким воротам. Уже отсюда я замечаю стоящего спиной к нам за железными ставнями мужчину в грязном походном плаще, под которым можно много чего спрятать. Рейта обгоняет меня справа, жестом прося идти позади, и Ютака ровняется с ним по левую сторону. Матсумото остается рядом с любовником, Мана присоединяется к торговцу, и я дергаю Кою к себе, уводя мальчишку за спину своих друзей. - Не высовывайся, - предупреждаю я, когда мы останавливаемся напротив ворот, и делаю шаг вперед, обведя взглядом одинокую фигуру. - Что вам угодно? Это частная территория. - Вот как? Мужчина отбрасывает недокуренную сигарету в сторону, и мы замечаем многочисленные татуировки на его руке. А после нежданный гость снимает капюшон с головы и неспешно поворачивается к нам, усмехнувшись. - А вы выросли... Широяма-сама. - Откройте ворота! - слышу я в стороне голос хирурга, пока сам едва могу поверить в происходящее, и как только автоматический замок позволяет створкам разойтись в стороны, Матсумото тут же срывается с места. - Учитель! Оба мужчины сталкиваются в крепких объятиях, и Акира возвращает оружие в кобуру. Я могу лишь смотреть на то, как хирург поддается эмоциям, стискивая в руках крепкое тело бывшего наставника. Это и правда он. Он приехал... Наш подневольный врач. - Така-кун, все такой же сильный, хоть и выглядишь, будто хрупкая фарфоровая кукла. Давненько я не ощущал на себе твоих медвежьих объятий. Ну, дай же мне поздороваться с остальными. Я задержусь тут. Таканори, крупно дрожа от охвативших его чувств, все же отцепляется от мужчины и, подхватив тяжелую походную сумку наставника, тянет его за собой в сад. Ворота с тихим стуком закрываются за их спинами, и я наконец-то прихожу в себя, ощутив странное облегчение при виде взрослого, но все такого же необычного и родного нам невролога. - Здравствуй, юный господин, - иронизирует, но без намерений задеть, мужчина, и я со вздохом улыбаюсь гостю, остановившемуся напротив нас. - С возвращением... Док.