Выбор

Плавно пролетело полгода со смерти одной пепельноволосой девушки. Все более менее отошли от этой страшной новости. Конечно, ведь им не привыкать, смерть в гильдии в последнее время стала довольно-таки частой гостьей. Когда-то общительная и дружелюбная гильдия, которая дружила практически со всеми своими коллегами, прекратила всяческое общение. Еще буквально полтора года назад к ним заходили Юкино со Стингом объявить о помолвке, Леон с Шеррией и Хибики с Дженни. Но Фейри Тейл не порадовалась должным образом за друзей, да и вообще, была с ними абсолютно равнодушна. Потом они стали заходить реже, а потом и вовсе перестали появляться. Даже Мавис теперь была не веселой призрачной девчушкой-хохотушкой, ее лицо все чаще приобретало задумчивый и печальный вид, обычно ей не свойственный. Казалось, что смерть Лисанны забрала последнюю частичку счастья и радости в Фейри Тейл. Вопреки ожиданиям, Нацу все еще не смог смириться со смертью жены. Теперь полугодовалой Люми не нужна была кормилица, и она целыми днями была предоставлена самой себе. Драгнилу стало еще тяжелее смотреть на дочь. Эти синие глаза и шелковистые пепельные волосы сводили его с ума, и он даже не подходил к ребенку. К сожалению, из-за гиперактивного полуторогодовалого Сильвера, девушка больше не могла присматривать за двумя детьми сразу. Кана и Жерар присматривали за своими двухлетними малышами, которые очень любили все крушить, чем пошли в покойную маму. А попросить кого-нибудь другого Нацу не решался. Люси не один день наблюдала за жизнью семьи Драгнилов. Ее напрягало то, что Нацу совершенно не умеет заботиться о малышке. Она иногда следила за действиями Нацу, и ей было искренне жаль ни в чем не повинную Люми. Даже Заклинательница заметила, что девочка до боли похожа на Лисанну, как будто бы та переродилась. Мираджейн изредка навещала племянницу, но ей тоже больно было ее видеть. - Нацу...- Люси все-таки решилась подойти, - Как ты? - О... - Драгнил повернулся к блондинке. На руках у него была дочь, - Привет. Все хорошо. - Правда? - ненавязчиво спросила Люси, дотрагиваясь пальцем до аккуратного носика малютки, - Как Люми? - Все хорошо, - отмахнулся он. Люси сглотнула. Ей не нравился такой Нацу. Недобрый. Молчаливый. Не тот. Ей хотеллсь вернуть прежнего Драгнила. Того, в которого она влюбилась четыре года назад. Но она не в состоянии сделать это. Он слишком увяз в горе. И что самое страшное - она привыкла к этому, потому что не могла повлиять. Жалко было ребенка. Ведь за эти полгода она ни разу не видела веселого отца - лишь грустного и угрюмого. Время от времени Драгнил доставал из коробки альбом с набросками Ридаса. В этом альбоме было все: гильдия, их с Греем драки, попойки Альбероны, читающая Леви. Но был у Нацу отдельный альбом - личный. Только его и Лисанны. Там хранились все наброски с самого начала их дружбы: вот они знакомятся, вот высиживают яйцо, вот они с Хеппи, вот они чуть старше. Дальше Драгнил перелистнул страницу с единственным фото - могилой, которую он сделал для Лис. А дальше - Эдолас и Тартарос. Потом - снова одна картинка зарисовочка: Нацу без сознания лежит на коленях у плачущей Лис. А дальше - мимолетные встречи и непринужденные разговоры за столом в кафе гильдии. Потом - самые любимые фото парня - свадьба. Здесь Лис еще выглядит здоровой. И последняя фото. Которую само сердце велело ему сделать. Они с Лис и ребенком. Он уговорил тогда Ридаса нарисовать их. Да, Лисанна там выглядела плохо, практически сливаясь по цвету кожи со стенами, но она улыбалась. Искренне и от души. Нацу вздохнул и вытащил из альбома этот рисунок. Он должен быть в рамке. И висеть на стене. Как первое и последнее фото их семьи. Так правильно. Так должно быть. В дверь робко постучали. Сначала парень не хотел открывать, мол подолбятся и свалят, но не тут-то было. Робкий, тихий, но крайне настойчивый стук продолжался до тех пор, пока парень, мысленно скормив пришедшего Акнологии, прошаркал к двери. - Люси? - на минуту в безжизненных серых глазах вспыхнул огонек удивления, но тут же был затушен нескончаемой болью, - Зачем ты пришла? - Нацу...- выдавила блондинка, переминаясь с ноги на ногу, словно школьница у доски, - Я бы хотела поговорить. Парень обвел девушку усталым и безразличным взглядом и отодвинулся в сторону, освобождая проход. Люси обвела взглядом жилье парня. Был большой беспорядок: много грязной посуды, кругом разбросана одежда старшего и младшей Драгнил. Как они могут жить в таком бардаке? Вместо того, чтобы предложить гостье чай, парень плюхнулся на диван, предоставляя Люси полную свободу действий. В другой комнате заплакал ребенок. Люси украткой перевела взгляд на Драгнила, но тот даже не пошевелился, словно ему было глубоко по барабану на плач дочки. Он лишь невидящим взглядом прожигал фото на стене. В сердце Хартфилии отдало болью. Он страдает. Но у него есть то, ради чего стоит жить. Маленькая дочь. А у нее? А ведь у нее никого нет. Ей не для кого жить. Но ведь она держится! Не раскисает! А Драгнил? Она всегда у нее ассоциировался со свободой, верой и надеждой. Да, он не самый сильный в гильдии, он далеко уступал по силе Эльзе, Макарову, Лаксусу и Мираджейн, но всегда в безвыходной ситуации товарищи рассчитывали не на первых волшебников Хвоста Феи, а на него, на Нацу. Он всегда верил в победу и боролся до конца. Его вера и целеустремленность давали ему сил бороться и защищать то, что ему дорого. Поэтому он побеждал. Поэтому на него всегда рассчитывали. Он жизнь отдаст, чтобы защитить друзей. Но сейчас это совершенно другой Драгнил. Ему глубоко наплевать на всех. Он практически перестал появляться в гильдии и прекратил общение со всеми своими друзьями и товарищами, даже с Греем, хотя еще недавно они были лучшими друзьями. Он плюнул даже на свою дочь - все, что осталось от Лисанны. А ведь она - мечта девушки. Она хотела подарить мужу ребенка. А он вот так относится к последнему подарку жены. Так нельзя. Нацу, так нельзя. В комнате раздался звук пощечины. Парень вздрогнул, накрывая вспыхнувшую щеку ладонью и с удивлением и шоком посмотрел на тяжело дышавшую Заклинательницу, которая все еще держала покрасневшую от удара ладонь на весу. Жилка на лбу девушки вздулась, ноздри со свистом раздувались, а пышная грудь равномерно поднималась и опускалась. Всегда добрые и чуть печальные шоколадные глаза пылали злобой. - Люси, ты чего? - крикнул Нацу, отойдя от шока. - Хватит вести себя как последняя скотина! - выкрикнула Хартфилия, замахиваясь для нового удара. Нацу никогда не бил девушек, поэтому ему пришлось поставить блок, чтобы не получить еще одну пощечину. - Ты о чем? - с трудом спросил он, держа блок против натиска маленьких кулачков внезапно взбесившейся Люси. - Как. Ты. Можешь. Так. Безразлично. Относиться. К своей. Дочери?! - выговорила блондинка, сопровождая каждое слово новым ударом. Казалось, что гнев придавал ей силы, и поэтому девушка до сих пор еще не выдохлась, - Говоришь, что любил и любишь Лисанну? Тогда какого черта ты так относишься к ее последнему подарку?! Она пожертвовала собой, чтобы родить тебе ребенка, а ты! Ты наплевал на это! Люси продолжала наносить удары, сопровождая их попытками образумить Драгнила. Ей не хотелось бить парня, но, похоже, только так можно вдолбить ему самые важные вещи. Нацу молча блокировал удары Люси, даже не двигаясь с места. Порой он позволял девушке попасть ему по голове. Действительно, может, физическая боль способна притупить душевную? - Ты - бездушный негодяй, - устало выдохнула Хартфилия, садясь с ним рядом. - Раз я такой, почему ты не брезгуешь находиться со мной рядом? - беззлобно усмехнулся Драгнил, почесав макушку, где, все-таки, осталась шишка после удара Заклинательницы. Люси вздохнула и повернулась к парню, встретившись с выжидающим взглядом серых глаз. Они оба знали ответ. - Потому что ты дорог мне. Ведь мы - друзья, - ответила Хартфилия, пожав плечами. Она врала. Она знала это. И он тоже это знал. - Спасибо, - ответил он. В комнате снова заплакал ребенок. Люси кивнула парню, и он пошел к дочке. Именно так нужно. Так правильно. Он - отец. Он склонился над кроваткой и взглянул во влажные от слез глаза Люми. "Ну и чего ревем? - с улыбкой спросил парень, беря малышку на руки" памперс был сухой и пустой. Значит, есть другая причина плача. Нацу вынес ребенка из комнаты и подошел к Люси. -Люси, она, походу, есть хочет. - А чем ты ее обычно кормишь? - осторожно спросила Люси, боясь услышать в ответ что-то вроде "А ее что, еще и кормить надо?" Или "мясом на вертеле, чем же еще". Но Нацу оказался не настолько глупым. - Кашами из пакетиков, - махнул рукой парень в сторону кухонных шкафчиков. Люси пришлось изрядно повозиться, чтобы покормить малышку. Ведь Хартфилия не нашла ни одной чистой чашечки, чтобы развести кашу, поэтому пришлось перемыть всю гору посуды . "Интересно, а из чего он ее тогда кормил? - мелькнула у Люси в голове, когда она домывала последнюю тарелку, - С ладошек, что ли?" Потом она где-то смогла откопать чайник, чтобы погреть воду, причем Драгнил даже не предполагал, что у него есть вообще этот чайник. Благо хоть плита работала, а то пришлось бы, как пещерным людям, чайник на костре кипятить. "Мда, надо бы убраться тут, - думала Люси, засовывая в рот Люми ложечку каши и отпинывая ногой трусы Драгнила, которые упали с подлокотника дивана, - Тут уже, видимо, полгода не убирались." Даже в мыслях Хартфилия не могла думать о смерти Лисанны. Слишком тяжело. Нацу задумчиво и с интересом наблюдал, как его бывшая напарница кормит ребенка. Люми не капризничала, а с готовностью открывала ротик, когда Заклинательница подносила к ней ложечку. А когда он кормил ее, то малышка плакала, вертела головой, капризничала и бросалась кашей в Нацу. А с Люси все не так. Вот что значит материнский инстинкт. Он может быть только у девушек. Закончив с питанием, девушка понесла Люми в ванную. Пробыв там минут пять, Люси вынесла оттуда закутанную в махровое полотенце Люми. Как не прислушивался Нацу, он не слышал ни визга, ни капризов из ванной, как обычно проходило их купание. А потом Люси очень быстро уложила девочку спать, и та даже не капризничала. А парню же требовалось всегда не меньше часа, чтобы уложить эту капризную девчонку. Своим крайне несносным характером она точно пошла не в тихую и скромную маму. Драгниловская кровь. - Люси... - осторожно позвал ее Нацу, тронув за плечо. - М-м? - Блондинка вынырнула из сладкой дремы. Эти заботы о ребенке, да плюс еще избиение Нацу совсем ее вымотало, - Что тебе, Нацу? - Может, ты тут заночуешь? А то ночью опасно. А проводить я тебя не смогу. Ребенка нельзя одного оставлять. - Угу, - промямлила она, даже не услышав вопроса. Она уже спала. Нацу как только услышал равномерное сопение, означавшее, что девушка крепко спит, тут же подхватил ее на руке и положил к себе на кровать, заботливо укрыв одеялом, чтобы та не простудилась. Ведь у него дома холодно. А сам лег на диван. Сегодня ночью они оба спали под одной крышей.