Я не стану геем!

День 18. — Доброе утро? — с улыбкой спрашивает Олеся, остановившись в проеме дверей комнаты для персонала. В ее руке я увидел чашку кофе, которую она любезно протянула мне. — Ага, если бы… — Я нахмурился и засунул свою повседневную одежду в персональный шкафчик. — Слушай, прости, но я и так теперь наполовину состою из кофе, так что лучше оставь это себе. — Я кивнул в сторону чашки и пожал плечами, когда поймал удивленный взгляд. — Ну, как знаешь, — сказала она, внимательно осматривая меня. — Что-то ты неважно выглядишь. Бурная ночь? — Леся хитро улыбнулась, видя мою скрупулезно поднятую бровь. — Бессонная ночь, — обломал я ее. — Я бедный уставший студент, сил которого не хватает даже на то, чтобы выйти за ворота своего дома и погулять с собакой несколько минут, так о чем ты вообще? Она засмеялась, а я только вздохнул, смотря на нее и понимая, что смеяться тут, в общем-то, не над чем, потому что это было чистой правдой. Почему-то работа давалась мне действительно трудно, в отличие от остальных официантов. Правда, они все в один голос твердят, что я скоро привыкну, но уже неделя прошла с моего первого рабочего дня, и я могу сказать, что в это привыкание слабо верится. — Идёшь? Я глубоко вздохнул и, положив ручку и блокнот в карман, ответил: — Иду. День 20. Иногда мне вообще никуда не хочется ходить, и, наверное, я был бы счастлив, если бы и носа не высовывал из уютного дома. Может быть, так на меня действует лютый дождь, что стеною льет сегодня весь день. Никуда не хочется идти, вот правда. Единственное желание — спрятаться дома от плохой погоды, работы и мыслей, которые засели в голове; сесть возле телевизора, положив на колени целое ведро мороженого, и провести весь вечер именно так: полностью расслабившись и забыв обо всем. Почему-то это уже не кажется сопливым, присущим только девочкам-подросткам. Вспоминаю тот вечер у Стаса дома, когда мы вместе с Сашей смотрели фильмы подряд и наедались мороженным. Наверное, в последнее время я думаю о них слишком часто, этого не скрыть. Кажется, я уже соскучился по этой назойливой девахе и странному парню, который всегда вился рядом и в итоге оказался по уши в меня влюблен. Я полностью уверен, что это ненормально. Похоже на какой-то сюжет для нелепой драмы, только почему-то это все происходит в реальности, со мной. Дико. Звонит будильник, и я слегка вздрагиваю от мелодии, которая сейчас была не к месту. На дисплее светится время, и я понимаю, что откладывать уже больше некуда. Пора вылазить из нагретого места и готовиться к ночной смене. * * * Когда я спустился на первый этаж и увидел сидевшего на диване отца, понял, что у него сегодня был выходной. Утром я его не видел, да и когда пришёл домой после одной пары (остальные я прогулял — не выдержал) тоже, а потом сразу же завалился спать, так что за сегодня я вижу его впервые. Захотелось поговорить, пусть и до выхода осталось мало времени. Нина Фёдоровна крутилась на кухне и беседовала с мамой, которая стояла рядом с ней и следила за действиями женщины, а я решил присесть рядом с папой. Знаете ли, соскучился я не только за неожиданно улетевшими заграницу друзьями. — Как дела? — поинтересовался отец. — Хорошо, кажется. Учусь, работаю, все как прежде. — Выглядишь уставшим. Мама говорила, что ты такой постоянно. Я пожал плечами. — Это серьезно, да? — Что? — не понял я. — Серьезно работать собрался? — спросил он. — Ты знаешь, мне кажется, что тебе лучше было бы сначала получить полное образование и потом уже пойти работать по специальности. Почему ты вместо того, чтобы учиться не покладая рук, пропадаешь вечерами на работе? Да и разве оно стоит тех потраченных сил? — Пап, я уже объяснял это много раз, — вздохнув, я добавил: — Вы не поддерживаете меня, я в курсе. Но попытайтесь хотя бы немного понять, что для меня это важно. Я не собираюсь сидеть у вас на шее до конца жизни, я должен делать что-то сам. — Ты не прав. Я поддерживаю твое рвение быть самостоятельным, но чтобы без фанатизма, хорошо? Мне в качестве домашнего животного сын-зомби не нужен. — Возьму на заметку. Мы с папой улыбнулись почти одновременно. Сзади нас, на кухне, давно уже притихли и подслушивали наш разговор, но ни я, ни я папа не придали этому значения. * * * Весь вечер у меня болела голова. Меня два раза пытались напоить таблетками, но я вежливо отказывал и уходил обратно в зал. Не буду же я говорить, что вся эта боль прекратиться сразу же, как только закончится дождь. Иногда моя реакция на непогоду доставляет мне много неудобств. Когда стемнело, количество посетителей заметно уменьшилось — понятное дело, кто захочет выбираться куда-нибудь в такой дождь? Занятых столиков было всего два. Один мужчина подозвал меня к себе жестом руки и попросил принести счет. Оплатив все и даже оставив чаевые, он, с ноутбуком подмышкой, вышел из кафе, а потом, уже стоя под козырьком, раскрыл одной рукой зонтик и ушел. За вторым столиком сидела пара — парень и девушка лет шестнадцати-семнадцати. Они пробыли здесь больше трех часов, в основном сидели в интернете через наш бесплатный Wi-Fi и, судя по хихиканью с их стороны, смотрели какие-то забавные ролики. Но, как только девушка подняла голову вверх и увидела, что показывают часы, ахнула и пихнула в бок своего, видимо, парня, кивая в сторону часов, большая стрелка которых стояла на отметке одиннадцать вечера. Наверное, это было знаком того, что пора бы пошевеливаться, поэтому в следующую минуту у меня в руках была папочка с оплаченным счетом. Чаевых не было. Ну, я и не очень-то надеялся. Как только в кафе стало совсем пусто, на меня напала тоска. Знаете, такое бывает, когда видишь перед собой темную ночь, а на фоне играет какая-то спокойная музыка, которая, между прочим, ни черта не успокаивает. Пытался поговорить с Игорем, но в итоге с этих разговоров «ни о чем» ничего не вышло. Парень, увидев, что трогать сейчас меня бесполезно, сказал, что через несколько минут придет, и двинулся в сторону круглосуточного магазина напротив. Наверняка сигареты покупать пошел. Бросает он, да, конечно. За то, что оставил меня одного смотреть на проклятый дождь, расскажу об этом Егору, пусть всыплет ему по первое число, да так, что надолго запомнит. Первый раскат грома прозвучал внезапно, что заставило меня вздрогнуть от неожиданности. Это пугающе, как выстрел среди тихой ночи. Вот почему мне с самого утра не нравился этот день. Я знал, что ничего хорошего он не принесет. Внутри меня все похолодело, ладони вспотели, а глаза с отблеском страха смотрели на ночное, не по-доброму темное-темное небо. Скажите мне, что этот всплеск молнии только что мне показался. Гром становился все ближе и яростнее, а с ним и вспышка молнии, которая на несколько мгновений осветила все за окном. Не показалось. Молнии рычат одна за другой, ослепляют, и от этого непрерывного блистания у меня замирает сердце. Единственное, что я сейчас чувствую — паника. Этот страх грозы еще родом из детства, но побороть мне его не дано. И сколько бы меня не успокаивали, это не помогало. Я закрыл глаза (не лучшая попытка спрятаться, если сравнить с прошлым разом, когда я залез под одеяло, знаю) и мысленно молил о том, чтобы Игорь немедленно вернулся. Я не должен быть здесь сам, один на один со своим страхом. Так не должно быть! Главное — как можно быстрее уйти с того места, где свет молнии пробивается через окно и освещает кафе. Увидев сзади себя огромную молнию, которая была совсем рядом, я подрываюсь с места и стараюсь как можно быстрее идти в сторону комнаты для персонала, рассчитывая переждать грозу там, но так и замираю на месте после прозвучавшего несколько секунд назад особо громкого звука, отдающегося в ушах. Кафе погрузилось во мрак — выбило пробки. Я стою посреди тёмного помещения, которое освещает лишь назойливая молния позади меня. Каждый раз после очередной вспышки я вижу свою тень на полу, и мне становиться хуже. Паника захлестывает с новой силой, и у меня уже нет сил на то, чтобы держаться на ногах. Я падаю на колени и тут же закрываю лицо трясущимися руками, не в состоянии видеть свою ужасающую тень. Я удивляюсь тому, как мне все еще удается дышать. Раздается телефонный звонок. Я долго не брал, боясь оторвать ладони от лица, но все же решился. Руки меня совершенно не слушались, так что как только я сумел достать телефон из кармана и принять вызов, он вывалился и упал на пол экраном кверху. — Алло? — очень взволнованно. — Дима, ты слышишь меня? Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Кажется, все, что происходило за окном, вмиг перестало для меня существовать, а действительно важным стали телефон, на экране которого светилась где-то месяц назад сделанная совместная фотография, и голос, что звучал из динамика. Не могу поверить, что он позвонил. Я быстро схватил телефон с пола, поднес к уху и, стараясь унять усиленное сердцебиение и восстановить сбивчивое дыхание, произнес: — С-стас?