Зов битвы

      Я пытался дозвониться Клементу в скайпе, одновременно заказывая билеты по телефону. — Да, Львов. Пересадка в Стамбуле? А есть в Вене? Да, спасибо.       Я зажал айфон плечом, пытаясь достучаться до капитана команды сообщениями. — Вылет в час ночи? — я кинул взгляд на время: через четыре часа, а нужно еще собрать вещи, добраться до аэропорта, предупредить команду, в конце концов. — Хорошо. До свидания.       Поняв, что Клемент уже завалился спать, я решил позвонить Йохану. — Папочка у трубы! Здорова, малыш, — протянул тот, взяв трубку буквально после пары гудков. — И тебе привет. Слушай, у меня есть небольшая просьба… — У меня к тебе тоже, не поверишь, — заржал Йохан, — жалуйся, детка! — Мне надо срочно улететь по семейным обстоятельствам, но к ланам я буду в Киеве, буквально на пару дней. Клем не берет трубку, я конечно накидал ему сообщений, но ты не мог бы предупредить его, чтобы он сильно не бесился, — тараторил я, скидывая в сумку шмотки. — Сука, я хотел о том же попросить тебя, я сам в Берлине застрял, к бабе одной катался, вот в Вену вылетаю срочно ночью. — В Вену, — я уронил сумку. — Я через Вену лечу. — И куда же? — поинтересовался Йохан. — Не суть, потом узнаешь, — отмазался я. — Ладно, позвоню Густаву, его сладкая попка не откажется нас отмазать. Через часик заеду за тобой, я тут драндулет в аренду взял, закачаешься. До встречи, — заявил Папочка и бросил трубку.       Отлично, вот и компания нарисовалась на мою голову. Через пару секунд раздался гудок. — Кореш, слушай, а откуда тебя забирать-то? — Йохан хохотал как придурок. — Скину тебе карту, — вздохнул я. — Хорошо, пупсик, папочка скоро приедет.       В десять вечера я вышел из дома. На дороге, божественно криво припарковавшись, стояла красная ауди. Из нее вылетали клубы дыма. Йохан не изменял своим привычками. Я закинул сумку на заднее сидение, сам сел вперед, обменявшись рукопожатиями с Папочкой. — Что, видал, как я поднялся после фнатиков?       Йохан дымил как паровоз, поэтому я беззастенчиво достал сигаретку из валявшейся пачки и закурил сам, чтобы не так сильно ощущать запах дыма. Меня он дико раздражал, если я не закуривал сам. Сейчас был случай, когда нервы были на пределе, я ведь не сказал ему, что еду, чтобы не передумать и решил позвонить, когда буду усаживаться в самолет. — Сука, бляд, — орал Йохан в окно по-русски, когда кто-то смел подрезать его на достаточно оживленных даже по ночам улочках Берлина. — Пиздек! — Ты все так же отвратительно водишь, — заметил я, затягиваясь. — Это не является моим главным достоинством, — горделиво высказался Йоджи, поплевывая в окно.       Так, в ненавязчивой болтовне, прошла дорога до аэропорта. Там все шло своим чередом, мы выкупили билеты, прошли контроль и направились на посадку. Выбрав места рядом, мы устроились. И я понял, момент настал — надо звонить ему. Я достал телефон, Йохан отвернулся, чтобы не мешать мне. Я дрожащими руками, по памяти, набрал его номер. — Да, — ответил Данил на мой звонок неправдоподобно спокойным и ровным голосом. — Я лечу к тебе. Буду через четыре часа во Львове. Если хочешь, встречай, — проговорил я. — Ты не шутишь? — охнул он. — Нет, я уже в самолете. — Жду, — бросил он растеряно и отключился.       Я откинулся на спинку кресла и зажмурился. В этот миг Йохан вырвал из моих рук телефон. Я не ставил на него никаких паролей и блокировок, поэтому до того, как я умудрился вернуть телефон, Папочка увидел, кому я звонил. Он молча пялился на меня, приоткрывая рот, как рыба. Я с досадой принялся смотреть в иллюминатор, проклиная свою тупость. Черт меня дернул осмелиться звонить сейчас, да и вообще лететь с ним, можно было позвонить Густаву, и ничего бы этого не было. А сейчас Папочка будет докапываться до меня, поймет кто я и в Вене отмутузит меня в туалете аэропорта. — Малыш, — позвал он, дергая меня за рукав толстовки. — Нахуя ты едешь к Денди? Шпионить? Отвечай! — Да, думай, что это шпионаж, если тебе так легче, — ответил я, не поворачиваясь к нему. — Извини, меня сгубило любопытство. Я никому не скажу, правда, — умоляюще протянул он. — Я еду в гости к Данилу, просто в гости, пообщаться, — раздраженно сказал я. — Я же не докапываюсь, у каких членодевок ты гостил в Берлине, — наугад тыкнул я, резко оборачиваясь на парня.       Йохан покраснел и огрызнулся: — Все-все, у нас свои секретики, я понял, договорились. Настоящая секретная команда, какое название-то говорящее, — фыркал он.       В Вене мне надо было переждать пересадку, Йохан остался посидеть со мной, хотя ему можно было сваливать из аэропорта, подальше от той неловкости, которая преследовала нас остаток пути. Когда я собирался на посадку, и мы прощались, он внезапно заключил меня в объятья, прошептав на ухо: — Удачи, малыш. — Тебе тоже, — ответил я, смутившись.       Папочка улыбнулся мне, помахал напоследок. И долго стоял на месте, вглядываясь в мою спину, пока я не скрылся в людском потоке.

***

      Во Львове меня встречал он. Растрепанный и сонный. Мы, радостно переговариваясь, направились к выходу. Будто и не было этих адских недель, когда мы не общались. Даня отобрал у меня сумку, закинул ее в машину. И сел за руль, не торопясь трогаться, барабаня длинными, изящными пальцами по рулю. — Куро, ты понимаешь, что не услышишь того, чего хотел? — грустно сказал он наконец, прервав тишину. — Я знаю, ты же мне говорил, — поддакнул я. — Ты не рад мне? — Очень рад, правда, — улыбнулся Даня.       Я сжал его колено и потянулся к нему. Он ответил на мой поцелуй, играя с моим языком, засасывая его, впился сам в мои губы, так жадно, что я немного отстранился от неожиданности. Данил схватил меня за шею, не позволяя вздохнуть или вновь отцепиться от него, пока он не решил сам, что пора, напоследок лизнув меня в губы. — Я ждал тебя много дней, Куро, правда, ждал, — сказал он, заводя машину. — Только пока что оставь мою коленку, мне немного трудно будет ехать, если я буду задевать членом руль. — Ты все такой же скромный, супермен, — рассмеялся я.       Денди скорчил рожицу: — Поехали покушаем, не против?       Я кивнул. Мне было спокойно с ним, несмотря на его слова. Может, я просто не воспринял их тогда всерьез, может, до меня не дошло, что всему хорошему приходит конец, как придет конец нашим выходным.