Sacramentum

А вы знаете, как это: посвятить кому-то всю свою жизнь, поставить его выше всего, сделать главной целью, а потом, когда ты уже вот, так близко — оказывается, что этот кто-то даже не помнит твое имя? Я — нет. Но догадываюсь. ~~~ Перед глазами всё перестает расплываться где-то на середине фразы. Кто-то говорит мне что-то, это я точно знаю. Не слышу пока, что, но голос резкий, неприятный, обвиняющий. Впрочем, что мне. Привыкла. Передо мной кошка. Обычная такая, серая. С обвислым животом и свалявшейся шерстью. И уха одного нет. Просто голая кожа на его месте. — ... всю жизнь. Поверить не могу, что сейчас ты здесь. Я думала, что ты умнее. Ушла в горы или еще куда далеко. Я туда первым делом и пошла. А ты... Тут, под самым носом. Впрочем, может, это и было твоей тактикой? Сидеть рядом и смеяться надо мной? Что ж, тогда у тебя не получилось. Ты проиграла эту битву. У нее в глазах ярость, злость и даже удовлетворение, а я не могу вспомнить, кто передо мной. — Успокойся. Ты кто? Мой голос звучит хрипло и непривычно, видимо, из-за ран. Она этого не замечает. Злится. Она ведь на меня всю жизнь потратила, а я и имя вспомнить не могу. — Кортни. Говорит едко, думает, что уж сейчас я точно всё пойму, но нет. Даже каких-то смутных очертаний в голове не прорисовывается. Я привыкла запоминать то, что мне нужно. Иначе бы знала слишком много. А это совсем не хорошо. — Кортни, помнишь? Я у вас жила, когда еще котятами были, и ты меня тогда... Она говорит быстро, жалобно, с надеждой даже. Надеется, что вспомню. Как будто это поможет. Помогает не это, а слово "котята". Сразу в голове прокручивается целый список имен и останавливается на одном. Кортни. Я помню ее. Жалкая слабая бродяжка, за счет излишней любвеобильности принятая хозяйкой в семью. Ее я выгоняла без раздумий. Получается, она искала меня всю жизнь из-за детства? Дура. — ... из-за тебя всё, слышишь? Я была одержима местью, а теперь, наконец, нашла тебя. И уж поверь, у меня есть много интересных способов скрасить твое заточение. Я пропускаю мимо ушей всё, кроме первого предложения. Сейчас на нее нужно надавить, сильно и жестко, чтобы вернуть тот умоляющий тон, чтобы снова было это ее написанное на лице "вспомни меня!" Чтобы она почувствовала себя жалкой, хотя пленница здесь — я. — Не припоминаю, — зеваю. Еще один приемчик, на который ведутся котята и даже взрослые коты, которые до сих пор не научились читать эмоции. — А ухо? Тоже из-за меня? — говорю безразлично, немного взмахнув хвостом. Вполне себе натурально. Ее реакция на одно это слово поражает. Она дергается, словно королева, которой только что напомнили о давно погибшем первом котенке, единственное ухо закладывает назад, ну и, конечно же, когти впиваются в землю. Отлично, нашла главную слабость. — Ты... Ты не можешь не помнить, — она шепчет, чтобы скрыть отчаяние в голосе. Говорит неуверенно. — Ты же... Ты же не бездушная? — После того, что я сделала, надеешься, что у меня еще есть душа? — фыркаю в усы, а в мыслях ругаю себя. Не выдержала. Раскрыла, что помню, пусть и таким завуалированным путем. — Нет. Она говорит уверенно и четко. Ей повезло, очень повезло. Удачливая дура. Жизнь бродяги так и не научила ее быть осторожнее, скрывать себя. Попала в большую стаю таких же, как она, и поразила их чем-то? Выслужилась перед предводителем, или как там у них называются главные? Плевать, если честно. — Зачем я тебе нужна? Ответ вполне очевиден, но я хочу услышать это от нее. Хочу увидеть всю эту ярость в глазах, бешеные взмахи хвоста. Сейчас и ей, и мне нужно выпустить пар. И если я его выпускаю, когда язвлю и издеваюсь, читая чужие чувства, то ее эмоциям явно нужно прорваться наружу. — Ты... Я не понимаю, как можно быть такой! Как ты вообще жива до сих пор?! — она кричит, и эхо от ее крика разбивается о потолок пещеры. Только сейчас я замечаю, что нахожусь в ней. Очередная ошибка, невнимательность, за которую хочется хорошенько проехаться самой себе когтями по морде. — И ладно остальные! Но ты... Ты выгнала даже Бича! Я презрительно усмехаюсь, а внутри что-то переворачивается. Какого... С чего она вообще взяла?! Последнюю фразу я и сама не замечаю, как озвучиваю. Очередная ошибка. Лисье дерьмо! Такого я себе даже котенком не позволяла! — Я знаю, это твой почерк! Ты доводила слабых до того, что они уходили в лес и не возвращались! — она говорит уверенно, да так, что моя уверенность потихоньку уходит. А что если?.. Но я же помню тот чертов день! Нет, это не могла быть я! "Эта ты", — смеется сознание. — Я просто умею давить на нужные точки. Предложение короткое и малосодержательное, но ни один мускул на лице не дрогает, за что я себя хвалю. Хоть что-то в этом разговоре я не провалила. И не ответила ничего, ни отрицательно, ни положительно. Плевать, пусть считает меня чудовищем. — Убийца... — потрясенно шепчет она и выходит из пещеры. ~~~ Я уверена, что меня охраняют, но сейчас даже это не нужно. Я не в состоянии встать. Серый потолок пещеры давит на сознание, а серый пол залит моей же кровью. Даже не знаю, что хуже. Боль чувствую только сейчас. Я настолько погрузилась в разговор, настолько старалась не выдать себя, что даже ничего не почувствовала. ~~~ Это случилось вечером. Я точно помню. Солнце уже зашло, птицы были более молчаливы, а тонкий серп луны пробивался сквозь облака. Мои лапы утопали в траве, потому что я была еще котенком, а шли мы по большому страшному лесу. Я и Кортни. Она согласилась тогда пойти со мной. Хотела доказать, что не слабая и может всё. Дура. Я говорила ей гадости, о том, какая она слабачка. Действовала по старой давно отработанной схеме. Тот раз был последним разом ее применения. Она зажималась, я видела. Весь ее вид внушал собой неуверенность, но она гордо вскидывала голову и даже пыталась колкостями отвечать. И ответила, к ее несчастью. Что-то о нас. О мне и Биче. О сумасшедший семейке. Тогда я и узнала о существовании той меня. Можно сказать, что тогда я первый раз вырвалась, но я так не считаю. Это было всего на один взмах хвоста. На одно слово "мышка". Но потом я уже стояла с ухом в зубах. Чужим оторванным кровоточащим серым ухом. Я бежала тогда, наверное, быстрее, чем когда-либо после. Ухо я закопала за домом. О нем никто не знал. Даже Бич. Кортни не вернулась. Но я не доводила никого после. И страшнее было не то, что я причиню кому-то боль, а ее последствия. Их вообще все боятся. ~~~ Нет прохода к рассвету. Не сейчас, когда я не могу двигаться. Тупик.