Sacramentum

Я его помню. Помню плохо, даже цвет его шкуры не помню. Глаза только. Янтарные. Не как у Оцелотки, другие. В них вообще ничего, кроме ярости, не бывает. Есть такие глаза — называются ранеными. У него — ранящие. Он взрослый. Уже давно не ученик, но еще далеко не старейшина. Он Грозовой. Это я точно чувствую, он пропитался этим запахом. Ходьба у него неспешная, уверенная. А больше никаких подсказок. И, всё-таки, должно быть что-то, чего я не почувствовала или еще просто не успела узнать. Голос. Он говорит простое "Здравствуй", но оно звучит так... По-оцелотовски. Командно, резко. Не терпящее возражений. Так Оцелотка обычно распределяет утренние патрули, так она командует. Тон такой же. Я понимаю — он не просто воин. Так простые коты не говорят. Так говорят те, кто руководит много. Предводители. Но у Грозовых главная — кошка, а значит... Глашатай. Коготь, значит. Я не знаю, что его сюда привело. Но я помню рассказ ублюдка. Про то, что он всё. И мне действительно страшно. ~~~ Я чувствую озноб. Он подходит ко мне медленно. Зато Кортни быстрая. Она за его спиной стоит, лапу над горлом заносит как раз в тот момент, когда он сказать мне что-то хочет. Он темный, она слабая. Но она со спины подходит. Некрасиво и нечестно. У нее на лапах когти, странные такие, длинные. Словно собачьи. Точно вожак своры. У него из шеи кровь течет. Он умирает быстро, и в глазах непонимание застывает. Не ярость, как ни странно. — Зачем? — Я... Сама хотела. А он помешал. Он хотел убить тебя. Раньше, чем ты станешь сильнее его, — она говорит короткими фразами, с паузами. Но я всё понимаю. Даже Коготь, тот, кто уже всё, видел во мне достойную соперницу. Может, я и не безнадежна? ~~~ Всё. Дождь обрушился, до конца. Налег на меня всем своим весом. Это надолго. Может, и навсегда. Груз из-за Бича у меня, вон, до сих пор слезть не хочет. А она еще до сих пор говорит что-то. Про то, как меня ненавидит и хочет убить. И теперь всё воссоединяется. Зачем она искала меня так долго, а сейчас почему убить не может. Она больна была. Ненавистью ко мне. Это цель всей ее жизни была. А как жить без нее, она не знает. Вот и мучается. А потом она смотрит в глаза мне. Побито как-то. И вот тут я уже не выдерживаю. Вырываюсь, хотя, вроде, и не из-за чего. ~~~ Первое, что я ощущаю — чужой, более сильный темный запах на моей подстилке. Он ударяет в нос так резко, что я морщусь. Темнота уже почти затмила остатки света во мху, но еще чувствуется немного. — Она сдохла. Я довольно слаба после того, как вырвалась, что не узнаю даже самый знакомый запах. Я открываю глаза. Свет слепит, но я заставляю себя распахнуть их еще шире. Ублюдок... Усталый какой-то. Раненый?! — Откуда?! Он смеется. Хрипло так, не естественно совсем. — Я ее убил. Та еще драка была... Она меня тоже... Потрепала. — Черт. Я, несмотря на усталость, встаю с подстилки. Потому что как иначе?! Я ж должна с ним, ублюдком, до рассвета дойти?! Мы же всё вместе это начали, так как я теперь... Не имею права просто бросить. Я не помню, как я сообщаю целителю, что он ранен, не помню, как дохожу обратно. Я просто падаю на подстилку и в темноту проваливаюсь. На этот раз, спокойную. Сонную. ~~~ Шаг до рассвета. И, вроде, чуть-чуть совсем, но самое сложное преодолеть осталось. Саму себя.