«Софронистер»

Капитан звёздного крейсера «Софронистер», обладатель трёх медалей, восьми орденов и почётного звания ветерана трёх межгалактических конфликтов, Дэвид Страйкер поправил венок из лютиков и мрачно уставился на своего старшего помощника, примеривающего венок из дубовых листьев. — Юн, — тяжело произнёс он. — Секунду, мой капитан, — откликнулся тот, втыкая в венок ромашки. — Вот теперь всё, я внимательно вас слушаю. — Юн, какого черта здесь происходит. В голосе Страйкера была хорошо скрываемая ярость, но старпом умел отлично различать оттенки настроения своего капитана. — Мы прибыли на космическую станцию «Марта», — бодро отрапортовал он, — чтобы проведать парочку моих старых друзей и разузнать немного о том, что именно сделали здесь кровные братья моего очаровательного сына. Так сказать, разведка алкоголем! — Венки нахрена? — Дресс-код, мой капитан, дресс-код! — подмигнул Юн. — Здесь праздник, поэтому либо в венке, либо по обратному адресу! Дэвиду очень хотелось выбрать второе, свалив всю «разведку» на своего старпома, но если Юн позвал с собой, то лучше пойти. Этот пройдоха всегда просчитывал всё на неисчислимое количество шагов вперёд. «Марта» была построена ещё до того, как Альянс назвался Альянсом. Во времена междоусобиц нескольких планетарных систем, союз терранцев, «вечнозелёных» и Объединение колоний систем Третьего Круга решили защитить границу с шэхэйанцами и Пятым кругом, построив боевую станцию. Но раньше, чем «Марта» оказалась завершена, конфликт решился мирным договором, и надобность в станции отпала. Теперь она выполняла функцию места пересадки, а также точки сбора для всяких обсуждений малозаконных делишек. В отсеках станции, располагавшихся возле доков, толпился всяческий сброд, чаще всего идентифицирующийся по табличке. Возле стены Страйкер рассмотрел хмурого каменного вырга с дощечкой в лапах «ПРОДАМ ГАРАЖ», очаровательную бабулю-эдолианку с корзинкой с надписью «РАЗДАЮ КОТЯТ», и даже «шарки», скалящегося тройным рядом зубов и демонстрирующего табличку «РАБОТАЮ ЗА ЕДУ». Старший помощник уверенно повел своего капитана через эту толпу, по пути отмахиваясь от попрошаек, воров и попрошаек-воров. Он явно был на «Марте» не в первый раз. Что он здесь делал и как собирается выяснять, что здесь же делал гибрид Майстера Лэ Стэннел, Страйкер не знал, но ждал ответов, старательно не поддаваясь ощущению того, что где-то во всём этом есть огромный подвох. Коридоры станции удручали облупившейся краской, ржавыми потеками, торчащими трубами и кое-как закрепленными проводами. Местами, конечно, владельцы площади старались реконструировать или замаскировать следы распада, но успеха это не возымело. Мигающие вывески, свежая краска поверх лохмотьев старой, скрежещущие дверцы лифта… Страйкеру уже начинало казаться, что его старпом водит своего капитана затейливым окружным путем, но тут Юн Блэр остановился напротив входа, выполненного в стиле древних вестернов, и улыбнулся: — Мы пришли, мой капитан! — он указал на мигающую надпись «Уолкер».— Постарайтесь сохранять на лице приветливое выражение! Юн распахнул сделанные на старинный манер двери, ввалился в бар — и мгновенно оказался в центре внимания. На сцене прекратилась музыка, бармен выронил тряпку, а шумные гости, как один, онемели. — Не парьтесь, — на фоне их молчания голос китайца звучал непривычно громко, — сегодня я мирный, я просто выпить с капитаном! Первой опомнилась вокалистка в платье, похожем на серебряную пыль. — А что за повод? — игриво поинтересовалась она, делая знак музыкантам. — У меня теперь есть сын! — возвестил Юн. В этот раз тишина была почти осязаемой. Затем оркестр взвился шумным пассажем. — Всем выпивка за счет заведения! — прокричал бармен сквозь поднявшийся гомон. К Юну Блэру тут же подвалило множество существ разнопланетного происхождения, посыпались вопросы, поздравления, пожелания… — Так, — взмахнул руками Блэр. — Сейчас Иллайни соберёт нам стол побольше, и я всё расскажу, идет? Иллайни, оказавшаяся высокой синекожей официанткой, весьма ловко своими четырьмя руками расставила столы, объединив несколько столиков в один большой. Страйкеру, поначалу оттесненному в сторону волной любопытствующих и сочувствующих, выделили место рядом с Юном, устроившимся во главе стола. Тот уже бодро рассказывал: — …а я ему говорю: «Рей, малыш, с возращением!», а ведь вырос сынок, — китаец пустил скупую мужскую слезу, пододвигая к себе бокал, и повторил: — Сынок-то вырос теперь! Он нам в целой войне помог победить! — Гонишь… — раздался ошалевший шепот откуда-то с галерки. — Я те щас так сгоню, мало не покажется, — пообещал Блэр, беря кусок пиццы. — Слушайте внимательно, повторять не буду. Как-то раз я и мой капитан… На этом месте Страйкер слушать перестал, пользуясь моментом для того, чтобы получше рассмотреть «Уолкер» и его посетителей. Терранцев было немного, здесь были даже представители тех рас, о которых до этого Дэвид только слышал: громоздкие полуптицы-полузмеи с Вокая-6, пёстрая фиолетовая масса щупалец, являющаяся представителем народа «таки-тен», и даже гибкие оранжевые уналлуи, больше похожие на ворох лент, чем на гуманоида. Но опасности не исходило ни от кого из них, в этом Страйкер был железно уверен. — И вот, значит, стоит наш крейсер такой, — продолжавший повествование Юн бухнул на коробку от пиццы бутылку с кетчупом, — а к нему толпа вражеских истребителей, прямо на нас! — На коробке возникли бумажки от чайных пакетиков, символизируя атаку. — Но мы дождались их флагмана… Флагман изображала бутылка с майонезом. Размахивая руками, Блэр поведал историю подвига капитана, который на истребителе (в роли истребителя — перечница) в одиночку таранил вражескую крепость. И, конечно, не забыл упомянуть о вкладе своего сына. — …как говорит капитан, короче, я сейчас ищу родню своего мальчика, чтобы образумить до того, как их злобный создатель переманит ребят на тёмную сторону. Они должны быть похожи на моего Рея, — Юн поднял на ладони небольшую голографическую карточку. Над полоской пластика тут же возникло лицо Рейвена: такого, каким он вернулся от таллуме. Присутствующие несколько секунд силились рассмотреть голограмму, затем почти синхронно отвели взгляд. — Отлично, — оскалился в ухмылке Юн. — Кажется, я попал к тем, кто знает ответ на мой вопрос. Со своего места поднялась Иллайни: — Я расскажу, но сперва давай закончим смену. Сегодня праздник, не забывай. — Я помню, — кивнул Блэр. — Поэтому я был очень вежливым. Напряженную паузу разбила джазовая трель. Саксофонистка взмахнула руками, женщина в серебряном платье взялась за микрофон: — Этим вечером, — задорно прокричала она, — мы отмечаем день захвата «Марты» отважными солдатами «вечнозелёных»! И в честь этого любимая песня бара — «Ди и Мелисса» в исполнении группы «Стальная редька» и меня, Адаез Клинтон! Посетители засвистели и начали хлопать, но как только Адаез открыла рот, затихли, жадно слушая каждый звук. — Капли Млечного пути как ступеньки — пора идти. Дай мне руку, мы бежим с планеты прочь. Лишь один есть день в году, но найду твою звезду: путь укажет мне она в любую ночь, — начала медленно певица. Её глубокий голос завораживал, бархатные мягкие нотки — ни единой фальшивой. Спев вступление под тихий аккомпанемент акустической гитары, Адаез вдруг лихо топнула ногой и перешла с «адажио» на «аллегро». Бар наполнился шумом: кто-то подпевал, кто-то хлопал или насвистывал мотив. Одно можно было сказать: равнодушных к пению Адаез Клинтон не было. Страйкер вслушивался в пение с таким вниманием, будто изучал чертежи собственного корабля. — Что она здесь делает? — осведомился он у своего старпома. — Поёт, — пожал плечами тот. — Я не об этом, — Дэвид пристально наблюдал за женщиной в серебре. — Это же совсем иной уровень. Юн фыркнул: — Как-нибудь попросите её рассказать свою историю. Думаю, Адаез не откажет. — Мы тут не для этого, — недовольно пробурчал Страйкер. Блэр внимательно посмотрел на него. — Мой капитан, — тихо сказал он, — здесь праздник, и мы не смеем ему мешать. Адаез закончит песню, и через пятнадцать минут Иллайни выпроводит гостей. А затем, — Юн ухмыльнулся, — мы поговорим. Страйкер вздохнул и продолжил слушать песню. Как только музыканты покинули сцену, а гости — бар, многорукая официантка раздала указания остальным служащим — похоже, она была тут главной, — и подсела к Юну и Страйкеру. — Здесь было несколько мальчиков, похожих на твоего… сына, — Иллайни запнулась, вздохнув. — По крайней мере, так говорят. — А конкретно синеглазый мальчишка? Его ты помнишь? — уточнил Юн, не отрывая взгляда от инопланетянки. — Конечно же, помню, — та пожала плечами верхней пары рук. — Он был здесь, но в «Уолкер» не заходил. — Но ты что-то знаешь, — осклабился Юн. — Здесь был его братец, — пока официантка сидела с ними, ещё несколько официантов и официанток убирали последствия недавнего кутежа. — Кожа темнее, прищур такой… — Страйкер с удивлением заметил, что у Иллайни позеленели скулы. — Ну… ласковый… — Глаза добрые, говоришь? — Юн не пропускал ни слова. — И что здесь его братец делал? — Работал, — Иллайни потупилась. — Юн, я не знала, что это родня твоего сына. Охра… — Его зовут Охра? — мгновенно переспросил Блэр. — Да, — снова заминка. — Охра очень милый парень. Обслужил по высшему разряду, каждого, и цены у него адекватные… — Сколько он заработал? — безжалостно уточнил Юн. Иллайни прищурилась, вспоминая: — Если по-нашему, то сорок три «ая», если по-террански… — Спасибо, я сам переведу, — Юн Блэр встал. — Капитан, попрошу за мной. Здесь мы закончили. Иллайни, я не виню вас за случившееся. И ещё как-нибудь зайду. И снова вежливые слова звучали подобно угрозе. Весь путь до «Софронистера» Юн улыбался, ехидничал, зубоскалил — но не говорил ни слова о деле. Страйкер понимал причины такого поведения, и даже не возникал. Но едва капитан и его старший помощник ступили на палубу своего крейсера, Дэвид бросил коротко: — В мой кабинет. И ты, и Рейвен. — Будем так быстро, как только сможем, — ухмыльнулся Юн. Он не соврал: едва Страйкер успел переодеться, быстро принять душ — после пребывания на «Марте» это было нелишним, — и переодеться в официальную форму, как в дверь кабинета постучали. Первым, что бросилось в глаза капитану, было выражение лица Рейвена. И гибрид, и его приёмный отец без лишних слов расположились на креслах для посетителей. — Я поделился с Реем тем, что мы узнали, — пояснил Юн. — И что ты можешь сказать? — в упор посмотрел на полукровку-таллуме Страйкер. У того на лице было всё то же выражение: смесь глубокой задумчивости, решимости — и страха. Ужас прятался в складках у губ, таился в глубине глаз, подрагивал на кончиках пальцев. — Если там были Охра и Сеймур… — тихо ответил Рейвен. — Лен точно должен быть с ними, он постоянно за ними следил... Он некоторое время молчал, потом закончил: — Если с ними Лен, то Лэ точно собирает обратно весь отряд. Капитан безмолвно ждал. И гибрид добавил, неуверенно посмотрев на своего отца: — Я знал, что Лэ найдет меня, но не ожидал, что так скоро. Если бы я знал, я бы уже убрался отсюда. — Только попробуй! — взвился Юн. — Я уже говорил тебе, что мы — семья! И если сбежишь, то найду, верну обратно и отшлепаю. — Пап, — Рейвен уже улыбался. — Я же обещал, что не покину «Софронистер» без твоего ведома. Тот потрепал сына по голове: — Есть ещё что-то, что нам следует знать? Гибрид неуверенно посмотрел на капитана. — Имена моих братьев: Хэло, Лен, Охра, Сеймур, Ив, Ред. Каждый из них хоть и отличается деталями внешности, похож на меня, так что вы не обознаетесь. — Хорошо, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнёс Страйкер. — И что нам делать при встрече с ними? — Бежать. Сейчас Рейвен выглядел пугающе. — Бежать, — повторил он. — Мои братья — сверхлюди, их способности опасны. Я сам разберусь. Страйкеру хотелось возразить, но Юн выразительно нахмурился, и Дэвид прикусил язык. — Ясно, — мрачно подтвердил он. — А если не разберешься? Рейвен пожал плечами: — Эвакуироваться не успеете. — Просто чудесно, — прокомментировал капитан. — Ага, — кивнул гибрид. — А можно я домой пойду? В смысле, к себе в каюту? — Разрешаю, — отмахнулся Страйкер. — Юн, останься. Когда Рейвен удалился, Юн Блэр перетёк к столу своего капитана. — Я внимательно слушаю, — промурлыкал он. За этой обманчивой личиной скрывалось напряжение и готовность защищать то, что дорого, до конца. — Твой сын играет в игру, которую может не выдержать. Юн кивнул. — Я не буду вмешиваться лишь при одном условии, — твёрдо произнёс Страйкер. — Если ты будешь готов к последствиям. Старпом ухмыльнулся, но его капитан ещё не закончил. — Я знаю тебя достаточно хорошо, — подобная многословность была нетипична для него. — И я знаю, что ты всегда продумываешь всё на много ходов вперед. И сейчас я спрашиваю, Юн: у тебя есть план? Блэр посерьёзнел. — Да, Дэвид. Есть. Страйкер вздохнул. — Тогда действуй. И принеси мне кофе. Принеся капитану кофе с коньяком, Юн заглянул к своему сыну. Рейвен уже спал, и китаец ограничился лишь одним взглядом, убеждаясь, что всё в порядке. Гибрид лежал на боку, его рот был чуть приоткрыт, ресницы подрагивали. Прикрыв полукровку сползшим одеялом, Юн Блэр помчался к себе в каюту. Там, на рабочем столе, валялись распечатки по делу №13-DA-4-V вперемешку с научными данными из стэннелских лабораторий, сопровожденными комментариями Мегиста, а также несколько смятых рекламных флаеров, предлагающих «неземное удовольствие за лучшую цену в столице». Щелкнув кнопкой на рабочей панели, Юн запустил сразу несколько программ, одна из которых начала проигрывать запись. Бархатный голос Адаез Клинтон наполнил каюту. «Там, где ярко сияет наша звезда», — пела Адаез, — «где алмазный венец — не корона, я украшу твой образ слезой серебра…» Юн Блэр не соврал капитану: план у него был. И даже несколько. Но ни один из этих планов не обещал стопроцентного успеха.