Ку-ку.

Грузия был хорошим парнем. У него была хорошая кухня, классное чувство юмора, волшебная способность бухать со мной на равных и абсолютно невероятное умение молча выслушать, когда надо. Не то, чтобы мы так уж дружили, но я иногда забегал к нему в гости. Хороший был парень Ашот. А умер гадко. Ал меня к Ашоту ревновал страшно - я с Грузией виделся только на мировых собраниях, и то, если Джонс отойдёт в сторонку и даст поговорить спокойно. В другое время я бы ему в бубен настучал - за навязчивость и ограничение личного пространства, но сейчас... Сейчас я сам бегал за ним, как хвостик - а вдруг пока меня не будет рядом, тварь придёт за Алом? Нет, потерять ещё и Альфреда я не мог. Ашот всё понимал и не злился. А за неделю до его смерти я всё же смог с ним увидеться - Ал, скрепя сердце, разрешил. Правда, он приехал вместе со мной, вроде как охраняя. Бодигард хренов... Мы тогда с ним напились, как свиньи, разве что не хрюкали, горланили пошлые частушки и творили всякую хрень, про которую и вспоминать стыдно. А потом Ашот спросил: - А что ты нашёл в своём америкашке? Он же олень, каких поискать ещё надо! Я, почти не соображающий, ответил чистую правду: - А любовь, Ашотка, она, понимаешь зла... Полюбишь и Джонса... Он резко протрезвел и посерьёзнел. - Брагинский, я серьёзно. - А если серьёзно... Понимаешь, есть в нём что-то... настоящее. Большинство времени он балбесничает и развлекается, но иногда вдруг становится таким... серьёзным, что ли. Я его спрашиваю: "Джонс, а что ты отомстишь за меня, если я погибну смертью храбрых в когтях кукушки?" Говорю, а самому смешно отчего-то, сам не знаю, отчего. А Ал мне в ответ серьёзным-серьёзным голосом: "Вань, не говори глупостей. Как я могу мстить, если я уже буду мёртвым, лежа рядом, растерзанный?" Вот так. - Дааа, это серьёзно... - И я о том же, носатый... А когда мы прилетели домой и уже ложились спать, я подошёл к Алу сзади, обнял и уткнулся носом в лопатки. Мы так полчаса стояли - Джонс не решился прервать момент нежностей - я слишком редко обнимал его так уютно. Потом, ночью, я распластался на кровати, слабо постанывая - он был слишком нежен, слишком внимателен, просто слишком. И слушая его горячённый шёпот, когда он сам не понимал, что говорит, его "пожалуйста, Ваня, только не покидай меня, ты мне так нужен, Ваня", я понимал, что никогда не отпущу Ала - просто не смогу. Как можно отпустить человека, которого любишь так сильно, что готов выслушивать всю ту пафосную чепуху, что он бормочет во время секса? Наше с Алом существование напоминало пир во время чумы. Знать, что происходит за стенами, но продолжать невинно улыбаться и спрашивать, выходя из дома: "Тебе что-нибудь купить?" И слышать в ответ: "Чипсы и колу! И не задерживайся, передача вот-вот начнётся!" Порой тебя захлёстывает дикое ощущение нереальности происходящего и хочется заорать: "Какие, нахрен, чипсы?! Какая, нахрен, передача?! Там, за порогом, гибнут страны и люди, уходят под воду целые государства, всё летит к чертям! Как можно так спокойно улыбаться и трахаться, когда эта грёбанная планета выселяет нас отсюда?!" Мы же не люди, мы - страны. Будь мы людьми, мы бы выжили, даже если наши страны стали безжизненными пустынями, но мы страны - а значит, стоит умереть последнему русскому - и меня не станет. Сейчас я чувствую, как заполошно бьётся сердце юной девушки - последней из моего народа. Ещё немного - и оно остановится. Так что постараюсь писать быстрее. Грузию четвертовали. Привязали за конечности к хвостам лошадей и пустили скакунов вскачь. В результате мы нашли около трети тела - остальное просто разметало на кусочки. Я улыбнулся и сказал: "А вы собак пустите по следу - заодно и покормите." Меня опять чуть не побили, но меня, как всегда, спас Ал. Он один из немногих, кто знал, как дорог мне был Грузия. - Брагинский, ты знаешь, кто это? - устало спросил Англия. Я не стал отпираться: - Да. Это кукушка. - Fuck, Россия, это не смешно! Кто это, чёрт побери?! - Кукушка. Он ещё долго вопил, чуть не переходя на рукоприкладство, но стоило ему полезть ко мне с кулаками, как я размахнулся и влепил ему затрещину. Артур застыл. А потом взял и зарыдал. Вот истеричка! Я не успел его успокоить, подбежал Джонс и утащил меня в машину. - Чёрт, Ал, куда мы так спешим? - Мы едем домой. Не возражай, Иван. Я совершенно не понимал, чего Альфред так взбесился. - Да что случилось? - Нашли голову Грузии. - он с неохотой говорил, словно выплёвывая слова. - И знаешь что? У него во рту был клочок бумаги с надписью "Ваня, я жду тебя. Кукушка". П.а. Часть восстановлена после выбрыка фикбука. Кто помнит, кому посвятила, киньте в лс. Фикбук, не болей =)