Ку-ку.

Хватит себя истязать. Хватит. Я пистолет с холостыми патронами - всё не так, всё мимо, не то, не это, не ты и не я. С вами снова я, и это финал Битвы долбоёбов. Были б экстрасенсы, догадались бы раньше. Когда у меня хандра... Не так. Когда у меня была Хандра, то небеса стонали в агонии. Всё валилось из рук, все кругом были абсолютными уродами, всё и вся было блевотным и тоскливым. Какими же мелкими были поводы тогда - и какое пустое отупление я чувствую сейчас. Умирали остальные - и хер с ними, мне-то что? Почему умирает Альфред?! Почему его сердце бьётся всё слабее?! Потому что. Смирись, дебил, дописывай и наслаждайся последним фейверком. Вернёмся в прошлое - ненадолго, на пару месяцев, как раз после смерти Норвегии. Всё чаще я обращался мыслями в детство. Учитывая, насколько я стар, стоит сразу предупредить, что помню я совсем немногое. Сейчас я понимаю, почему ночами ко мне приходили красочные картины былого, а не тени мертвых сестёр - но давайте не будем торопить события. Небо даже не голубое, а ультрамариновое - хотя тогда я ещё не знаю такого слова, но в воспоминаниях оно именно такое - ярко-синее, шелковое и сладкое, без единого облака, сверкающее, ослепительное небо. Земля под головой мокрая и липкая, в нос бьёт запах меди, соли и карамели - так пахнет кровь страны, пропитавшая всё вокруг. Так пахла кровь мамы, так пахнет кровь Орды. Так будет пахнуть моя кровь, когда я войду в полную силу. Спины касаются холодные пальцы. - Молодец, сын. Мама осторожно сводит руки на моём животе. Одно неосторожное движение - и меня утянет к ней под землю. Бескрайняя снежная гладь раскинулась передо мной. Я уже не ребёнок, но так считаю только я. Мама стоит рядом, одетая Волчицей - на простую серую сорочку пришивают содранную заживо шкуру, чем больше крови в процессе, тем лучше. Сегодня я буду Волчонком - моя задача ждать Волчицу, когда она вернётся с охоты и принесёт добычу. Роль Волка берёт на себя змея по имени Юша - он такой огромный, что я не вижу его глаз, только клыки и жёсткую чешую. - Охота началась, - с наслаждением кричит мама и бросается вперёд. Иногда стоит только подумать, это же так просто. *** - Десять негритят отправились обедать, но один из них слегка Италия, поэтому он повесился на спагетти. Печальная судьба, однако. - Не смешно, Брагинский. - Девять негритят поев, клевали носом, но один из них Италия, поэтому он трагично слопал мышьяк и их осталось восемь. - Брагинский, я же сказал, это не смешно! - Восемь негритят в Девон ушли потом, но Греция уснул и его сожрали кошки. Семь негритят дрова рубили вместе, один перепутал револьвер с топором. - Ты больной придурок. - Да, есть такое. Слушай дальше: шесть негритят пошли на пасеку гулять, и пропустив Канаду по морально-этическим соображениям, шестой умер смертью камикадзе - поджарившись до корочки. Пять негритят судейство учинили, но судья был Англия, а он придурок, поэтому пятого повесили на струне, как пирата и зануду. Четыре негритёнка пошли купаться в море, а Польша остался смотреть телевизор и его убила девочка из Звонка. - А вот теперь смешно. - Я прирождённый комедиант. Продолжаю вольный пересказ: трое негритят в зверинце оказались - то есть, даже не так. Трое негритят на Саммите оказались, но... ладно, но один был Дракулой и его посадили на кол. Ибо нехуй. Двое негритят легли на солнцепеке, один приставал к младшей сестричке и ему свернули шею. Последний негритёнок поглядел устало, послал всё в жопу и пошёл вести разгульный образ жизни. - Ты по-прежнему придурок, Россия. *** Время не застывает на кульминации события. Оно тормозит и сбоит позже, когда всё уже произошло, а ты стоишь и смотришь на то, как рушится Вселенная. Вспышка - окровавленное тело Альфреда у твоих ног. Вспышка - кровоточащая рана на виске Альфреда. Вспышка - кровь на байке. Любимой байке, которая не раз была испачкана кетчупом и соусом тартар. Кошмар, а не байка. Окровавленная байка. Вспышка - кровь на лице. Очков нет. Ломкие черты лица - я касался губами этих век и этих губ пару часов назад. Вспышка - кровь на песке. Песок, посыпанный на дорожку дома, который выбирал Альфред. Вспышка - кровь, кровь, кровь повсюду. И скачок сознания - испачканный в чужой крови это кровь Альфреда улыбающийся Хенрик. А теперь замедление. Медленно, очень медленно, мои руки смыкаются на чужой шее, стирают улыбку о Господи, это же чужая улыбка, когда это Хансен лыбился, как акула? с бледного лица. И так же медленно улыбка наползает на мои губы. Чтобы смениться гримасой отчаяния. А потом я слышу вой - свой, сирен, других, уже не важно. П.а. Все, кто с нами - Мерлин, вы ещё не померли там? Короче, вот. Кощей, ты просил, Jane_Moriarty, ты угадала. Даже извиняться не буду - я не настолько врун =) Ну-с, кто у нас на очереди?