***
— Стой, Сохатый, я тебе сейчас устрою охоту! — кричал Сириус Блэк, стремглав несясь по длинным запутанным коридорам Хогвартса. Сзади доносилось хриплое дыхание Люпина, а совсем далеко позади остался Петтигрю. Впереди замаячил поворот, и Сириус притормозил, поскользнувшись на плитке. Джеймс Поттер крепко сжимал в руке кусок пергамента, на котором была изображена карикатура на Бродягу, целующегося с Малфоем. Поттер всю пару Амбриджки старательно выводил шарж под чётким присмотром Лили, а Сириус случайно увидел и захотел отобрать. И вот теперь Джеймс со всех ног улепётывал от разъярённого друга. На лестнице было многолюдно. Джеймс торопливо обернулся через плечо и принял решение продолжать бежать вперёд. — С дороги, пропустите, — заорал он и стремительно помчался вниз. Люциус сжимал руку Нарциссы, шагая со Слизеринцами в Большой Зал на обед. Впереди шла Белла с Руди и Снейпом и мирно беседовали. Внезапно нога Сева подвернулась, и он провалился в исчезающую ступеньку. Нарцисса едва удержала равновесие, вцепившись в плечи Белле. Лестница закачалась, угрожая поменять направление. Люц толкнул Снейпа, не успев затормозить, отчего тот заматерился. Сзади послышались какие-то крики, но отступать всё равно было некуда. Малфой крепко ухватился за перила двумя руками, выпустив руку Нарциссы. Джеймс на полном ходу зацепился об чью-то мантию и стремительно полетел вниз. Он думал, что схватившись за Нарциссу, сможет удержать равновесие, но не тут-то было. Он просто смёл девушку своим телом, и они кубарем покатились вниз, зацепив Снейпа. Странно, но теперь лестница была пустой. Слизеринцы испуганно жались к перилам, а Снейп радовался, что сумел выбраться из капкана. Джеймс выставил вперёд руки, стараясь смягчить удар, но всё равно упал на Цисси. Девушка ударилась головой об деревянный блестящий пол, а Джеймс торопливо вскочил с неё. — Эй, ты как? Она зло посмотрела на него. — Чёрт, прости, я не хотел… — Ступефай, — послышалось сзади, и Джеймс потерял способность к передвижению. Белла хотела спрятать палочку, когда она вылетела из её руки и приземлилась на верхней ступени. Сириус Блэк ухмыльнулся: — На безоружного, нечестно, мадам Лестрейндж. — Ах, ты, падла! — зашипела Беллатриса, надвигаясь на брата. — Не делай этого! — Руди выступил вперёд и достал палочку. Послышался топот ног и возле Сириуса остановились Питер с Эшли и Мэри и Лили с Ремусом. Они все быстро вытащили палочки. Люциус в три прыжка оказался возле Нарциссы и запустил руки ей под мантию, ощупывая кости. Она мягко отвела его руки и поднялась: — Не надо, милый. Люциус повернулся к Джеймсу и резко толкнул его. Поттер упал спиной на стену и застонал. — Какого хера ты творишь, дебил!? Джеймс ничего не ответил, пытаясь отдышаться. — Убью, сука, за неё! — горячился Малфой, приближаясь к лицу Поттера. Послышались тихие шаги, и к студентам поднялся Барти Крауч, на ходу дожёвывая печенье. Он остановился возле Нарциссы и прислонился плечом к стене, оценивая ситуацию. Девушка подняла на него глаза. — А ты, петух, всё не успокоишься? Да, вижу, ничему я тебя не научил. Люциус проигнорировал реплику. Крауч дожевал и невозмутимо продолжил, словно для него не имело значения, слушает его кто-то или нет. — Как, уже не болит? Может надо повторить болевую терапию, чтобы ты перестал разбрасываться словами? Лицо Малфоя приобрело бордовый оттенок, а рука выпустила мантию Джеймса. Он медленно повернулся к Барти, доставая палочку. Крауч ухмыльнулся и оглянулся на слизеринцев, будто искал поддержки. Белла демонстративно рассматривала ногти на левой руке, правой держа руку Руда. Северус сидел на ступеньке и потирал ушибленную ногу. Чуть выше нерешительно мялись Питер и Мэри. Лили и Люпин уже спускались на нижнюю площадку. Глаза Эванс метали молнии и явно не предвещали ничего хорошего слизеринцам и особенно Малфою. Но едва Лили открыла рот, намереваясь заткнуть и успокоить всех, когда её опередила Нарцисса. Она машинально схватила за руку Крауча, оттаскивая назад, и оказалась между Джеймсом и Люциусом. — Не надо, милый, я в порядке. Пойдём отсюда! Нарцисса потянула Люциуса, но он оставался на месте. Она вынуждена была отпустить руку и остановиться. Сзади подошёл Крауч и наклонился к её уху. — С тобой всё хорошо? — очень тихо спросил Барти, придерживая её за плечо. — Да, всё нормально. — Ответила Цисси и отвернулась. Рука Барти по-прежнему держала её плечо. — Так, ты, — Лили собрала всю волю в кулак и подняла глаза на Беллу, — минус десять баллов Слизерину за нападение на ученика! Лили повернулась к Малфою: — Тебе — предупреждение! Последнее, — она смерила его презрительным взглядом. — А теперь все марш на обед! — Раскомандовалась, шваль рыжая, — прошипела Белла и стала спускаться вниз, намеренно зацепив Лили плечом. — Ах ты гадина, — зло выкрикнула Мэри в спину Белле. Крауч и Малфой одновременно прыснули и посмотрели друг на друга. Люц быстро отвёл взгляд от бывшего лучшего друга, не желая вспоминать, как раньше они одновременно думали об одном и том же и озвучивали свои мысли хором. — Эй, пизда, ты ж теперь не шляйся одна. Будешь теперь ссать по углам, когда я иду. — Прокричала Беллатриса в ответ, не остановившись и не удостоив Мэри Макдональд даже взглядом. — Эванс, а со своего Блэка ты не хочешь снять баллы? — поинтересовался Люциус, подняв бровь. — Он защищался, а вы нападали. — Ну-ну, — он отвернулся и встретился взглядом с Краучем, который теперь был серьёзным. Барти многозначительно положил руку себе на пряжку ремня и ухмыльнулся. Люциус решительно прошагал мимо него, слыша с каждым шагом, как хихиканье перерастает в оглушительный хохот. — У, сука, задрали меня эти чёртовы грифы, ненавижу. — Зло сказала Белла, откусив сразу половину бутерброда с ветчиной. — Ну, так и штрафанула бы их, а не слушала весь тот бред, — поддержал Люц. — Так, спокойно, не наезжай на мою жену, — обратился Руди к Малфою, — а ты не забывай, что тоже вообще-то староста, — он положил руку Белле на талию. — Я не забываю! — разъярилась она, раздражённо откидывая руку мужа, и торопливо встала из-за стола, не доев. — Где этот второй староста? — спросил Стэн, озираясь в поисках Регулуса. Однако за слизеринским столом его место сегодня было пустым. — Милый, почему ты не ешь? — Не хочу, — угрюмо ответил Люц и засмотрелся на рейвенкловский стол. Нарцисса положила руку ему на колено: — Дорогой, поешь, пожалуйста. — Нет, — он покачал головой и положил ложку на салфетку в подтверждение того, что действительно не будет есть. — Тогда тебе не хватит сил… — прошептала она ему на ухо, обняв за плечи. — Я не хочу, — очень тихо ответил он. Нарцисса дотронулась рукой до его лба: — Может ты заболел? Устал? — если и была причина у его хандры, то явно не болезнь: температуры не было. Он решительно отстранил её руку и встал: — Нарцисса, может, мы поговорим позже? В Большом Зале мирно позвякивали ложки, а слизеринцы с удивлением наблюдали, как Малфой угрюмо шёл мимо столов, понуро опустив голову.***
Ремус держал за руку Мэри, когда они прогуливались под звёздами перед сном. Вечер был тёплым, и ребята сняли куртки. Они проходили мимо Чёрного озера, шурша под подошвами кроссовок свежей травой и песком. — Мэри, не зацепляйся ты с ними, они неуравновешенные, живи мирно. — Ты волнуешься за меня, Лунатик. Рем споткнулся, едва не упав, и выпустил руку девушки. — Ну, конечно я не хочу, чтобы они наезжали на нас. Они остановились возле густых зарослей. Люпин накинул на плечи куртку, зябко поёжившись. — Рем, я… — Мэри внимательно всматривалась в лицо гриффиндорца, не в силах решиться. Серо-зелёные глаза Люпина казались тёмными в отражение озера. Над головами ребят раздалось какое-то шуршание, и Мэри испуганно прижалась к парню. Они одновременно подняли головы вверх. Ремус припомнил историю магии, когда профессор Бинс рассказывал, что омела расцветает раз в сотню лет и то, только если рядом кто-то сильно влюблён, кажется. Похоже, что сегодня был именно такой случай. Рем опустил глаза на лицо Мэри. Она думала о том же, о чём и он. Мэри поднялась на носках и мягко поцеловала его в губы, обнимая руками за шею. Люпин, хоть и был немного шокирован, но ответил на поцелуй. Ведь сегодня — раз в сто лет — цветёт омела, воздух так сладко пахнет весной, а Мэри так ослепительно выглядит… Куртка полетела на траву, следом за ней полетела и вторая. Мэри уверенно раздевала Ремуса, блуждая губами по обнажённой груди. Он осторожно стал расстёгивать её мантию, пуговица за пуговицей, робея при каждом прикосновении к груди девушки. Она толкнула его к стволу дерева и просунула ногу между его ног, чувствуя, как нарастает его желание. Ремус тихо застонал, когда она сняла лифчик, обнажив маленькую упругую грудь. — Мэри, может… — начал он охрипшим голосом, но она прервала его, приложив палец к губам. — Нет, сперва я… я люблю тебя, Ремус Джон Люпин! И мне не важно, что ты дальше скажешь, ведь… я тебя люблю. Люпин расстегнул ширинку, чувствуя дискомфорт, и вновь попробовал заговорить: — Мэри, я… Она просунула руку ему в джинсы, и его напряжённый член скользнул в тёплую ладонь. Люпин почти не мог сдерживаться больше, но он должен был сказать ей, пока не поздно. Он накрыл её руку своей и решительно взглянул в глаза: — Я оборотень, Мэри. Тишина стала ещё более напряжённой. Шелест омелы уносил прочь ветер. Мэри придвинулась к Рему вплотную и подпрыгнула, обхватив ногами его стан. — Я знаю, Лунатик, но ты всё равно лучший. — Не называй меня так… — он помолчал, а потом добавил: — Давай не будем сейчас, у меня нету ничего… — А, да это не так важно… я выпила зелья, мне Лили дала, всё в порядке. Мэри осторожно села на его набухший член, и он начал медленно двигаться в ней, чувствуя, что сейчас взорвётся. Когда всё закончилось, Люпин в изнеможении повалился на траву и зарыдал. Мэри прилегла рядом и накинула на них куртки и мантии. — Рем, всё хорошо, не плачь, всё в порядке. — Мэри гладила густые короткие волосы, а он постепенно затихал в её объятиях. На верхушке дерева зацвела розовым цветом омела, как символ состоявшейся любви.***
Нарцисса постучала и отворила дверь в спальню Малфоя. Люциус сидел на подоконнике, выдыхая густой дым в открытое окно. Она тихо подошла. Люц слышал, что она стоит рядом, но не спешил смотреть на неё. Нарцисса минуту смотрела через его плечо на глубокое синее небо и россыпь бледных звёзд, а потом подошла к Люциусу и прислонилась к стеклу. — А носом можешь? — Можешь, — он выпустил пару колечек носом, продолжая не смотреть на неё. Нарцисса положила руку ему на колено и потёрлась щекой об чёрный шёлк его рубашки. — Помнишь, когда всё начиналось? Он неопределенно пожал плечами. Нарцисса продолжила: — Ты был готов на всё ради меня, а я — ради тебя. Пойми, милый, мы живём в обществе, мы не можем уехать на необитаемый остров и жить там в изоляции. Или можем? Ты хотел бы, если бы была возможность? Он не ответил, доставая из пачки новую сигарету и прикуривая. Он с удивление почувствовал, что её болтовня может утомлять. Ещё чуть-чуть, и он будет раздражён. — Они всегда будут рядом, хотим мы того, или нет. Нужно просто забить на них и жить дальше. — От едкого дыма с непривычки у неё заслезились глаза, и запершило в горле. — Милый, можешь не курить, пожалуйста! — Извини, не могу. — Он широким жестом указал на кровать. Нарцисса откашлялась и тихо сказала: — Я не знаю, на что ты обижаешься. Если ты не скажешь, то мы не сможем это исправить, дорогой. — Он дотронулась до его руки. — Скажи мне, что происходит. Люциус пульнул бычок вверх и стал отсчитывать, когда тот полетит вниз. Когда окурок достиг земли, Малфой сплюнул и захлопнул окно. Он равнодушно прошёл мимо Нарциссы и улёгся на постель, не снимая покрывало. Она медленно приблизилась к нему и положила руку на плечо. — Милый, мы ведь даже не расписались ещё, а уже не можем понять друг друга. Что будет дальше? — её всё больше тревожило состояние парня. — Господи, да скажи ты хоть что-то, Люц! Я ещё не жена тебе, а ты уже скрываешь что-то. Ты вообще хочешь, чтобы я стала твоей женой? Или этот такой способ отвязаться от меня? Нарцисса встала с кровати, а Люц только сейчас услышал её последние слова. Нет, если она сейчас уйдёт, он умрёт. Только не она. Он тихо позвал её: — Не уходи, пожалуйста. В комнате немного потеплело. Нарцисса расстегнула пуговицу и села возле Малфоя. Он лежал, отвернувшись к стене, и она не могла видеть его лицо. Через секунду его плечи задрожали, и она поняла, что он плачет. — Милый, не надо, всё хорошо, не плачь, я рядом. — Я никуда не уйду, — она гладила его плечи и руки, стараясь успокоить. — Это всё из-за него, — через вечность заговорил Люциус. — Он был моим другом… лучшим другом. Я не знаю, как с ним находиться рядом… и мне больно видеть, как вы с ним смотрите друг на друга. Люциус замолчал, вытирая слёзы. Нарцисса легла рядом и прижалась к его спине. — Не бери в голову, он погорячился. — Нарцисса, я как вспомню то всё, — он повернулся и посмотрел на неё, — он чувствует свою безнаказанность… — Милый, не бойся, он не будет тебя больше бить, я обещаю. — Как ты можешь ручаться за него? Ты ведь была там тогда, видела всё… — Люц всхлипнул и зло смахнул слёзы тыльной стороной ладони, — он же садист. Нарцисса положила руку ему между ног и стала осторожно массировать через джинсы. — Не думай о том, всё прошло и никогда больше не повториться. — Она закатилась на него сверху и просунула руку под ремень. Его тело никак не реагировало на её прикосновения. — Милая, я сейчас не могу, прости. Нарцисса сползла ему на ноги и расстегнула ширинку. — Выключи свет, пожалуйста. — Нокс! — он положил палочку на тумбочку и закрыл глаза. Нарцисса стала целовать его и гладить, стараясь разбудить желание. Спустя десять минут она держала во рту вполне готовый к акту любви орган, а руками ласкала мошонку. Она двигалась на нём, прерывисто дыша, а Малфой улыбался и постанывал, помогая Нарциссе руками. Ремень его джинсов, спущенных до колен, давил ей на грудь, отчего было одновременно и чуть больно и приятно. Люц кончил ей в рот и прижал руки к паху. Нарцисса накрыла его руки своими руками и поднялась до уровня его подбородка. — Ты эгоист, Малфой. — Прости, милая, ты просто чудо. Но потерпи немного, сегодня я не в кондиции. — Тебя просто нужно доводить до кондиции. Она демонстративно послюнявила палец и раздвинула ноги, дотрагиваясь до покрасневшей чувственной кожи. Нарцисса водила пальцами всё быстрее, периодически постанывая и сжимая рукой простыни. — А ты шалунья, детка, — с невольным восхищением в голосе сказал Люц, придерживая её рукой под грудью. Нарцисса издала протяжный стон и приложила к горячим губам Малфоя скользкие пальцы правой руки. Он жадно облизывал их и целовал, стараясь сказать делами, как она нужна ему, не в силах сказать это словами. Он чувствовал, как она улыбается, поглаживая рукой его грудь.