Мечтатели: твоя Война

А я почти забыл, как она смеется, Красивая девчонка, легко всё удаётся, — На шпильках босоножки и юбка до колена, Давно когда-то для неё стал первым. Пальцы ласкали белоснежные волосы, Голова шла кругом лишь от её голоса, Хотел всегда ощущать её кожей, Почти забыл, как был для неё дороже. Она порочно и красиво меня выбрала, В моих глазах желание увидела. На зависть всем ребятам и подругам Мы целый месяц жили друг для друга. Она подарит сына — мне так хочется, Всё для неё, я лишь о неё заботился. Чтоб соответствовать, я бросил сигареты, Все прошлые мечты остались где-то. Лили зачерпнула пригоршню воды из речки и поднесла к глазам. В воде отражалось бесконечное небо, свежие ветви столетнего дуба, её ярко-зелёные глаза и весь мир. Утро было безветренным, словно над речкой и поляной вокруг натянули невидимый глазам зонт. Она стянула волосы тугой резинкой и умыла лицо. Было ещё рано, солнце только начинало обогревать лучами землю. Последний день непредвиденных весенних каникул. Она вздохнула. Что же она вчера наделала? Северус сладко потянулся во сне и перевернулся на другой бок. Интересно, когда он успел одеться? Лили отвернулась. Не хотелось смотреть на него, думать о нём, вспоминать, как его худые руки прикасались к обнажённому телу. Хотелось стереть ему память, а заодно и себе и бежать от этого проклятого дерева и такой хрупкой, а оттого неживой тишины. Но она осталась. Присела рядом на траву, накинув на плечи лёгкую курточку. Её трясло. Как она могла хоть на миг, хотя бы на секундочку забыть, что она принадлежит Джеймсу, что это нечестно по отношению к нему!? Как она могла позволить себе забыть обо всём и просто стать… счастливой? Снейп давно проснулся и теперь прислушивался к частым вздохам Лили, уткнувшись лицом в сухие ветки. Чувствовал ли он теперь себя мужчиной? Нет, — глупцом, который поддался искушению, тем самым сломав девушке жизнь. Ему давным-давно было плевать, что станет с ним, даже если его убьёт Поттер, но ведь Лили любит его. Раньше Снейп порадовался бы. Он всегда этого хотел, хотел Лили Эванс, но вот теперь, когда всё случилось, он испытывал разочарование. Он не так себе это представлял, хотел, чтобы его любили, чтобы она принадлежала только ему одному, а теперь он чувствовал отвращение к себе самому, словно украл что-то у Поттера. Быть запасным отвратительно. И что ему следует делать теперь? Глупо надеяться, что Лили бросит Поттера ради него. Он даже никогда об этом не попросит, а значит, так и будет для Лили всегда на втором месте. Раньше он смирился, даже как-то привык, а вот теперь душу его терзали сомнения. Хотел бы он пережить с Лили всё это ещё раз? Он называл себя глупцом, но ответ всегда был утвердительным. Он не чувствовал себя победителем. Некстати вспомнился Люц Малфой, который мог признаваться в любви Нарциссе и спать с её сестрой. А сама Нарцисса? Боже, куда катиться этот мир? Лили спит с Джеймсом и теперь переспала с ним, Нарцисса мечется между Краучем и Люцом, Люц с Беллой… Снейп невольно застонал. Глупо было лежать так дальше, чего доброго Лили сейчас просто уйдёт и он ещё полгода не сможет с ней поговорить. Снейп встал и потянулся. Лили сидела так же, как он вчера, разглядывая гладь голубоватой воды. Он подошёл к ней и попытался поцеловать в щёку, но она остановила его, удержав за руку. — Не надо. — Он замер, и Лили добавила: — Пожалуйста. Он кивнул и отступил на шаг, засунув руки в карманы. — Лили, я… Она жестом велела ему замолчать. — Послушай, я не хочу, чтобы ты думал, будто между нами что-то изменилось после… этой ночи, — тихо произнесла она. Снейп смотрел прямо на неё. Как же она хороша среди этой весны, под светло-голубым небом, в этой растрёпанной рубашке, с высоким хвостиком, а главное — без ненавистных грифов рядом. И он вдруг понял, что последует дальше. Ведь так уже случалось в его жизни раньше. Сейчас Лили начнёт говорить, что это было ошибкой, как и тогда в Тайной комнате, что такого не должно было быть и что точно никогда не повториться вновь… Лили, будто прочитав его мысли начала сбивчиво говорить, что ей жаль, что она не хочет его потерять, но надеяться ему собственно не на что, поэтому он не слушал её. — Лили, послушай, — он перебил её нелепые попытки оправдаться. Девушка удивлённо заморгала. — Я всё понимаю, всё знаю, Лили, но я, чёрт, — он запустил руки в волосы, — я же люблю тебя! Он так отчаянно выкрикнул это, что Лили не могла не сравнить его с Джимом. Джеймс спокойно относился к ней, во всяком случае, квиддич и шалости вызывали у него куда больший энтузиазм, чем она — его девушка. А Снейп, он переживал, страдал из-за неё изо всех сил, она бы не удивилась, если бы узнала, что он плачет. Для этого парня она стояла выше и главнее всего, вот только это было неправильно. Видно, он тоже знал это, потому что резко замолчал. — Северус, послушай… — Нет, это ты меня послушай. — Он сжал руки в кулаках и упрямо тряхнул головой. — Ты врываешься в мою жизнь как цунами, как вьюга, как листопад, накрываешь с головой, разрушаешь всё мое безразличие, а потом говоришь «прости» и просишь остаться друзьями?! Она не знала, что ответь. Снейп сравнил её с листопадом, наверное, из его уст это должно быть комплиментом. — Я же тоже человек, я не могу так вот, — он неловко развёл руками. — Зачем ты играешь со мной? Это прозвучало так отчаянно, что сердце Лили сжалось. Ну она же не виновата, что любит Джима, а не его?! Она тоже поднялась на ноги. Теперь они стояли друг напротив друга и были почти вровень. Руки Снейпа сжимались и разжимались, а глаза подозрительно блестели. Лили равнодушно скользнула взглядом по его щеке, где отпечатались полосы после неудобного сна на земле. — Мне пора, Северус. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь понять меня. Прости. — Лили пробежала мимо него и устремилась к дому. Несколько раз ей показалось, что он окликнул её, но она бежала без оглядки. Во рту ощущалась соль, и Лили не сразу поняла, что плачет из-за Снейпа. Она споткнулась о камень и растянулась на земле, больно ударив коленку. Подняв глаза к небу, девушка удивилась его безмятежности и равнодушию. Слабый ветерок высушил её слёзы. Лили упёрлась лбом в колени и пообещала себе, что больше никогда не причинит Снейпу боль. А сделать это можно было только одним-единственным способом: исчезнув из его жизни навсегда. Тогда её это показалось чрезвычайно просто. Каких-то жалких пару месяцев, а потом долгие каникулы, врала она себе, за лето он забудет и отойдёт. Конечно, это было ложью, но если не сделать ничего сейчас, хотя бы не пообещать себе, можно засомневаться в правильности принятого решения, а этого ей сейчас никак нельзя. Пучок травы легко вырвался с корнями, оставив зиять из земли огромную уродливую дыру, словно распахнутый рот. Сев разжал руку, и трава устремилась к его ногам, словно осенние листья, оторванные от ветвей родного дерева. Вырвано с корнем, — так он чувствовал, Лили поступила с его душой. Ну почему в мире всё так жестоко?! Он опустился на колени и с силой ударил кулаком об землю. Под его тонкими белыми пальцами гордо восставали примятые травинки. Природа всегда боролась до конца. Он тоже должен быть сильным и смелым, таким, как эта такая близкая и такая чужая рыжеволосая девушка, что смогла переступить через него на пути к своему счастью. Завтра в школу… Впервые Северус Снейп не хотел возвращаться в Хогвартс. Раньше там был дом, заменивший семью, друзья, Лили… И теперь это всё там будет, вот только он хочет уйти. Он провёл ладонью по глазам: рука была сухой. В другое время Снейп порадовался бы неожиданной победе над самим собой, но не в этот. Он поднялся с земли и отряхнул колени. «Ты же волшебник, — вяло напомнило что-то внутри него, но он проигнорировал голос». Что толку быть волшебником, если даже они не всесильны?! Он решил, что дома ничего не измениться, если он туда совсем не вернётся. Позже можно будет вызвать небольшой потёртый рюкзак — все его нехитрые личные вещи. А завтра утром с платформы девять и три четверти он всё же поедет в Школу, наверное, это единственное, что ещё ему осталось, что было правильным и привычным, когда мир Северуса Снейпа в очередной раз рухнул к его изношенным башмакам. Нарцисса сидела на прохладных каменных ступенях Малфой-мэнора и смотрела вдаль. Лёгкий ветерок ласкал её распущенные волосы, напоминая прикосновения любимого. Нарцисса и сама не могла в эту минуту сказать, кого она в мыслях называла любимым. Люциуса Малфоя она называла так в лицо, в ответ на его «милая», но ведь был ещё один человек, к кому она обращалась так в мыслях. С ним было просто и легко. Барти Крауч у неё в голове весело помахал рукой. Такая широкая улыбка, такие мягкий растрепанные волосы… Нарцисса вновь ощутила морской запах, идущий от его кожи. Интересно, как он там? Почему-то сердце подсказывало ей, что в Дурмстранге будет хуже, чем Хогвартсе. Но ведь у него Метка, — вспомнила она уродливую набивку на мускулистом предплечье Барти, и тут же поняла, что это не имеет значения. Они даже нормально не поговорили с ним. Только успели торопливо попрощаться на глазах у Беллы, Руди и Снейпа. Она намеренно не называла даже в уме Стэна. От воспоминаний о нём по коже прошёл холодок, кольнув сердце. Почему он так поступил с ней — взял силой то, что принадлежало другому?! Барти заступился бы за неё, если бы знал, но она ещё в тот день решила, что он никогда не узнает. Нарцисса подняла голову и засмотрелась на облака. Некоторые из них напоминали диковинных животных, другие были похожи на посуду — большие глиняные сосуды и маленькие фарфоровые чашечки. Вспомнились зимние каникулы, когда она была у Люца. Тогда они пили чай из похожего сервиза. Почем ей так тяжело вспоминать об этом сейчас? Она теперь живёт с ним, может распоряжаться в его доме, они спят в одной постели, она ведь так этого хотела… когда-то. Всё случилось само собой, словно Нарцисса и не выбирала, как обернётся её жизнь. Как-то против её воли она оказалась почти невестой Малфоя, и когда только успела? А как же молодость, как же свобода и жизнь? Она сама не знала, отчего сравнивает замужество с Люцом как окончание счастливой и беззаботной жизни. Сейчас ей кажется, что с Барти она была бы более счастлива. Они должны были быть вместе, она хотела бы быть миссис Крауч, а не Малфой. То есть, Люц хороший, очень хороший, но с ним тяжело. Когда Нарцисса перестала сама распоряжаться своей судьбой? Девушка не знала. Этот просто сумасшедший год! И первая любовь, и сразу два парня, и Снейп, а потом как в калейдоскопе: ссора с Беллой, уход из дома, две свадьбы сестёр, дружба с Лили, сказочная осень с Барти и вот уже она почти невеста Люца Малфоя… Когда она потеряла контроль? Нарцисса провела рукой по волосам. Что-то было неправильно, вот только что?.. Если бы можно было встречаться одновременно с двумя парнями, выйти замуж за обоих и чтобы они втроём мирно существовали… Она почувствовала на своей талии нежные руки и повернулась. Она даже не заметила, когда он подошёл. Цисси отметила, что у Барти руки были нежнее, или может это ей только так хотелось? — Что загрустила, милая? Люц присел рядом, положив на колени книгу. Нарцисса перевернула её обложкой вверх и прочитала: «Маггловское право в системе международного волшебного права». — Что это? Люц покосился на книжку. — Я же готовлюсь поступать… — Он придвинулся поближе, — вот уж не думал, что мне когда-нибудь придётся иметь дело с магглами. — При последних словах он как-то брезгливо поморщился. И что ему эти несчастные магглы? Краучу было бы всё равно, наверное. И отчего она всё время пытается их сравнивать? Уже ведь поздно… Они сидели на крыльце, укрывшись лёгким пиджаком Люца, и смотрели на розы. На бледно-красных лепестках блестели капельки воды. Заезженная ассоциация напрашивалась сама собой, а Нарциссе вдруг пришло в голову, что, быть может, ещё не всё потеряно? — Завтра я в последний раз еду в Школу, — заметил Люц и пожал плечами, — даже не верится. Нарцисса посмотрела на него и вдруг ей стало жаль себя. Люциус виноват, но так беспечно улыбается сейчас, спит, ест, готовиться к проклятым Ж.А.Б.А.м, считает её своей женой. Победил по всем статьям. А ведь это всё из-за него. Ведь если бы они не подрались с Барти, они бы не были в той проклятой хижине, где убили эту гриффиндорку. Быть может, её бы вообще не убили, никто бы не стал проверять грёбаные Метки, не нашли бы Барти… Она не заметила, как до боли сжала руку Люца. Он вопросительно посмотрел на неё. — Ты доволен? — Отчего-то она зло выкрикнула ему в лицо. Люц невольно отпрянул, но быстро взял себя в руки. — Ты о чём, Цисси? Она резко обвела рукой вокруг своего лица. — Вот этим всем? Тем, что ты здесь, а его отчислили, а ведь ему оставалось пару месяцев?! — Она выдернула руку из его побелевших пальцев и вскочила на ноги. — Тем, что у меня больше нет сестёр? Что у нас теперь никого нет из-за тебя? Люциус ошарашено смотрел на неё, закусив губу. Он встал и приблизил своё лицо к ней. — Послушай, милая, всё хорошо. — Нарциссе захотелось вмазать ему за эту циничную ложь. Как можно говорить, что всё хорошо? Люц погладил её по волосам, а она с трудом удержалась, чтобы не оттолкнуть его. — Что хорошего? Ты всё разрушил, ты это понимаешь хоть? — Она смотрела прямо на него, и он словно сжался. Тёмно-синие глаза девушки горели недобрым огнём. Люц не выдержал и отошёл от неё на нижнюю ступеньку. — Послушай, я виноват, что Белла стала проклятой Пожирательницей? Что эти идиоты нацепили татуировки, желая стать крутыми? Я же не принял Метку, — зло выкрикнул он в хмурящееся небо. Люц не знал, что Судьба жестоко накажет его за эти, в общем-то, правильные слова. Что иногда безопасней не бороться, а сдаться на милость победителя, и он не думал, что его железную волю могут сломать так быстро и так безвозвратно. — И что Тэд Тонкс напыщенный придурок я тоже не виноват. Знаешь, я не хотел тебе говорить тогда, но ты меня вынуждаешь. — В серых глаза затаилось что-то зловещие, Малфой бросил книгу на пол. — Тогда Крауч побил меня не просто так. Хм, а она-то думала, что они сражались за неё. Сейчас Люциус был готов рассказать что-то, по его мнению, любопытное, но Нарцисса боялась, что знает, о чём он будет говорить. Ведь он наверняка знает, что произошло в той вонючей избе. Конечно, только тот, кто был там, и может знать правду. Но она не готова была её выслушивать. Многое бы отдала, чтобы так никогда и не узнать, кто убил Мэри из гриффов. И ещё неожиданно пришло на ум, что правду нужно подавать, как подают даме пальто, а не швырять в лицо, как мокрое полотенце. Люц всматривался в её напряжённое лицо. Нарцисса что-то прикидывала, а он вдруг понял, что не хочет ей рассказывать о том, что пережил тогда. Ведь он сам тогда не разобрался во всём, едва удалось спасти жизнь и поправиться, хотя ему всё ещё было больно спустя две недели. Он не был уверен, что знает, кто убийца, хотя понял тогда, что все четверо друг друга стоят. Правда они тогда спасли его, ведь если бы бросили тогда одного умирать рядом с остывающим трупом Мэри Макдональд, утром он бы уже остыл, а так Снейп, Белла, Нарцисса, да и все остальные, даже Поттер и Эванс помогли выжить. И всё же он не хотел, чтобы Нарцисса общалась с кем-то из тех ребят, особенно с Краучем. И вот сейчас, глядя в эти переполненные решимости глаза, он понял только одно. Он ни в чём не виноват. Он не сделал тогда ничего плохого, просто хотел предотвратить преступление. Только вот не получилось. Нарцисса не хотела выслушивать его обвинения. Девушка медленно развернулась, словно во сне, и, не оборачиваясь, пошла вверх по ступеням. Стук её лёгких туфелек эхом отдавался в ушах Люца. Он почувствовал себя беспомощным. Она сейчас уйдёт, быть может, соберёт вещи, и он больше никогда её не увидит. А ведь всё только начинало налаживаться. Он дёрнулся было за ней, но она ускорила шаг. Люц замер, опустив ногу на тёплый камень. — Я не виноват, Нарцисса, я ничего не сделал, — его голос затих. Глупые и пустые слова, что никоим образом не отображали и половины того, что творилось в его душе. Он хотел сказать ей так много, но не мог подобрать слов. Он хотел быть с ней. Не смотря ни на что, наплевав на все последствия и всех противников, а вместо этого стоял и чувствовал себя никчёмным. Какая к чёрту разница, что он прав, если она просто уходит, а он ничего не может изменить?! Руки сами потянулись к пачке сигарет. Люц затянулся, стараясь унять дрожь во всём теле, и выпустил в небо колечко дыма. Пустое и бесконечное как его жизнь. Нарцисса торопливо вбежала вверх по лестнице и скрылась за дверью в уборную. Этим крылом замка пользовались только они с Люцом, можно было не опасаться, что кто-то зайдёт сюда. Голова закружилась, и девушка покачнулась. Она успела ухватиться руками за край умывальника, иначе разбила бы себе лоб об плитку, и присела на корточки возле стены. Она долго тёрла лицо мокрыми ладонями, пока не поняла, что напрасно размазывает слёзы. Слёзы от обиды на него, от злости на себя, от несправедливости и безысходности. Она еле успела распрямиться и подставить раскрытые ладони прохладным струям воды, когда её вырвало прямо в белый мраморный умывальник. Нарцисса Блэк прижалась лицом к своему отражению в зеркале и дала волю слезам.