Пока не настало утро

Вся размеренная жизнь главного представителя Хогвартской элиты катилась к чертям. А все потому что последние дни Драко сопровождали не девушки и даже не друзья, а чертовы призраки. ПРИЗРАКИ, ВАШУ МАТЬ! Хотя, это была не единственная проблема… Но все по-порядку. Сказать, что Малфой был в шоке после первого визита Летиции — ничего не сказать. Летиция оказалось пра-пра бабулей, которая была стопроцентно уверена в том, что он, Драко, проклят. Если верить призраку на слово (а других вариантов не остается, после того, как проявились первые признаки), то кольцо, что он проиграл на этих рождественских каникулах в карты — ценная семейная реликвия, к тому же, заколдованная. Ну почему вечно Драко, неужели в мире больше нет подростков? Вечно проблемы сыпятся именно на малфоевские головы. Золотой перстень со странным красным камнем принадлежал Летиции, и она была, мягко говоря, недовольна, что теперь перстень непонятно где находится. Найти и вернуть — не вариант, Драко даже не знал имени того парня, которому проиграл партию, да и внешность не запомнил. А вся проблема в том, что тот красный камень в кольце — символ любви Литиции и Аулуса, он был оставлен их сыну, чтобы тот передал его своему сыну, и так далее, и тому подобное. Летиция заколдовала кольцо на своего рода поиск — если носящий кольцо встречал свою вторую половинку назначенную судьбой, кольцо давало знать об этом хозяину. Однако со временем об этом забыли, кольцо не использовали по назначению и, естественно, Драко ни слова об этом не знал. Иначе он бы так халатно не расставался с заколдованными вещами «любимой» пра-пра бабули. Итак, подходим к самой, так сказать, сути проблемы: либо он, Драко, умирает (что подтверждают проявившиеся в последнее время кровотечения из носа, безо всякой на то причины), либо находит кольцо, либо свою предначертанную судьбой любовь без помощи кольца и ломает заклятие. Коротко и ясно. Теперь слизеринца позарез интересовали три вещи: как найти это хреново кольцо или как найти эту хренову любовь, чтоб не сдохнуть, и откуда грязнокровка узнала про призраков… Ну не могла же она об этом просто так сказать, черт возьми! — Подойди, — лицо Драко оставалось неизменной маской пренебрежения и самовлюбленности. — Я опаздываю вообще-то, сейчас контрольная по трансфигурации. Что надо, Малфой? — Гермиона подошла ближе и задала вопрос прямо в лицо слизеринцу. — Господи, ну не так же близко, меня сейчас стошнит от твоей близости, — Драко изобразил рвотный позыв и довольно реалистично, между прочим. — Иди к черту, Малфой, — грифиндорка резко развернулась на каблуках и зашагала к выходу из Большого Зала. И тут случилось нечто выходящее за всякие рамки нормальности. Малфой нагнал Гермиону в коридоре и схватил ее за руку. Малфой. Гермиону. За руку. — Ты что делаешь, Малфой?! — Гермиона резко выдернула свою ладонь из прохладной руки парня и в шоке уставилась на него. — Я… хм… Мне нужна твоя помощь, — слизеринец сам не знал, зачем он это сделал. Нет, зачем он вообще делает это все?! Малфой готов был смотреть на все, куда угодно, даже на голого Хагрида, только не на Гермиону. Неловкость ситуации зашкаливала и начинала злить Драко. — Помощь? Какого рода? Малфой, ты вообще в порядке? Ты понял, что попросил у меня помощи? У меня! — Гермиона тараторила как ненормальная. Нужно было срочно избавиться от ощущения прикосновения его прохладной кожи и мыслей об этом странном поступке слизеринца. — Все, иди нахрен. Сам справлюсь. Забудь, — Драко отступил на шаг и тут же посмотрел Гермионе в глаза на долю секунды: — Не смей рассказать об этом кому-нибудь. Даже своим мерзким друзьям. Никому. Никогда. Иначе твоя кровь будет течь рекой грязи по ступенькам твоей личной гостиной. Угроза была так смешна и нелепа, но Гермионе вовсе не хотелось смеяться – Драко выглядел очень нервным, озлобленным и серьезным. Им повезло, никто не застал эту драматическую сцену на входе в Большой зал. Малфой зашагал к лестнице, ведущей в подземелья: — Постой! — Гермиона, сама не зная зачем, пошла за ним: — У тебя какие-то серьезные проблемы? — Это тебя не касается, грязнокровка, — Драко пошел быстрее. — Касается, раз ты попросил помощи именно у меня! Говори, что не так?! Я должна знать, я же староста! — грифиндорка обогнала парня, закрыв собой проход к лестнице, и требовательно уставилась на него. Господи, какого черта ее это интересует, спрашивается? Гермиона не знала. — Ста-а-ро-о-ста-а. Что ты о себе возомнила? Знай место, грязнокровка. Думаешь, ты лучшая девушка в мире и поэтому я к тебе обратился? Смешная шутка. Я спрошу у кого-нибудь другого! Отвали! — Ни у кого ты не спросишь, дебил. Только эта грифиндорская дура столько всякой магической чепухи знает и не расскажет обо всем родителям. Маловероятно, что они обрадуются тому, что их прекрасный сын проиграл семейную реликвию. Именно поэтому учителя — не вариант, даже Снейп. Тем более Снейп. — Но ты сам спросил, Малфой! Разберись в себе, идиот! — Отойди, идиотка. Ты мне надоела уже, — Малфой устремился вперед, пытаясь втиснуться между Гермионой и стеной, однако не рассчитал скорости и толкнул девушку плечом. Какое-то мгновение он видел, как хрупкая фигура покачнулась и стала стремительно падать назад, в темную пасть лестничного прохода. Было поздно что-либо сделать или как-то помочь. Гермиона просто падала спиной вниз прямо на грязные ступени лестницы, которую вчера облюбовал сам Малфой. Удивление и страх застыли в карих глазах, устремивших взгляд в холодные, но взволнованные серые. И Драко испугался. За Гермиону.