***
Золотая осень давно закончилась. Всё чаще по ночам дул холодный ветер, и за чёрными тучами скрывалась растущая луна. Каждая ночь была тёмной и беспросветной, и эта не стала исключением. Антонио лёг спать пораньше, не надеясь, что Макиэль, вернувшийся с праздника, решит его навестить. Молодой волк уже видел во сне сытную отбивную из оленины, но сновидение было прервано громким падением с кровати. «Что? Опять?» — недовольно подумал юноша, быстро просыпаясь. Отбитое плечо буквально горело после удара о холодный пол. Открыв зрячий глаз, Антонио увидел склонившегося рядом Макиэля. Серебряный вампир, одетый в чёрный костюм наёмника, держал в руках простынь с кровати друга. На лице Макиэля сияла лучезарная улыбка, а его охровые глаза, лишённые зрачков, светились в полутьме. — Что тебе здесь надо? — съязвил юноша, приподнимаясь на локтях. — Я что, проспал полнолуние? — Нам пора, — зловещим шёпотом произнёс король. — Куда? — поинтересовался оборотень, вскакивая с пола. Антонио ловко отряхнул чёрные брюки и по привычке поправил повязку через голову. — Судя по твоему тону, ты снова хочешь отправить меня в «Ночь Ужаса». — Народ ждёт тебя, — с загадочной улыбкой произнёс Макиэль, протягивая другу какую-то сложенную в несколько раз ткань. — Оденься. После столь резкого пробуждения, Антонио не сразу понял, что ему дают. Но стоило ему взять в руки подарок, как волк почувствовал знакомый чёрный бархат, расшитый золотыми нитями и отороченный тонким слоем меха. Мантия короля Чёрного Замка — его мантия. Молодой волк был ошарашен и ничего не понимал, но, тем не менее, торопливо начал одеваться. Оборотень сдёрнул с изголовья и надел чёрную рубашку, обулся в сапоги, что стояли подле кровати, и в завершении, накинул на себя королевскую мантию. Как только чёрный бархат лёг на его плечи, волк будто оказался в другом мире. Он вернулся в день своей коронации, когда эта мантия впервые коснулась его тела, а на голову был одет платиновый обруч, на котором был выгравирован девиз семьи Кобальта дас Эльпир: «Оборотень меняет своё обличие, а не натуру». В ту ночь Антонио стоял обнажённый по пояс на балконе собственного замка, и лишь мантия согревала его плечи. Именно в эту ткань он закутался, наблюдая, как все его подчинённые, собравшиеся в городе и за его пределами, в свете полной луны превращаются в могучих полулюдей-полузверей. Вдыхая запах этой самой мантии, он слушал вой своего народа, словно самую прекрасную мелодию в мире. Когда Антонио очнулся от воспоминаний, Макиэль уже ждал его в коридоре. Молодой волк мгновенно выскочил к нему. Серебряный вампир лишь улыбнулся и направился к лестнице, что вела на верхние этажи. Лёгким движением, король Белого Замка поманил своего раба за собой, при этом не произнеся ни слова. В полном недоумении, Антонио последовал за ним. По витой лестнице юноши поднялись двумя этажами выше и оказались в просторной зале. Дальше по коридору находился кабинет Макиэля, но он направился вовсе не туда, а к огромной белоснежной занавеске, что закрывала проход на королевский балкон, который выходил прямо на главную площадь города «Серебряных вампиров». — Постой, — наконец не выдержал Антонио и дёрнул друга за рукав. Макиэль медленно развернулся к нему лицом, и в этот момент оборотень пожалел о своём дерзком поступке. Но на лице серебряного вампира не было гнева, он просто не ожидал, что его одёрнут. — Я слегка задумался, — устало произнёс Макиэль на удивление Антонио. Волк впервые слышал, как серебряный вампир оправдывается, и это запутало его ещё больше. — Прежде, чем ты выйдешь на балкон, я должен сообщить тебе неприятную новость, — почти шепча, продолжил король, — на нас собираются напасть. Белому Замку объявили военное положение «Лесные эльфы» из государства Аймэрэлд-алфэр. Когда-то мой отец атаковал их, и вот теперь я должен понести ответ за его грехи. Ты уже и сам знаешь, что нужно делать, осталось только выйти на балкон. Антонио лишь понимающе кивнул в знак согласия и направился за штору. Теперь для него всё наконец-то встало на свои места. Не смотря на то, что он был пленён Белым Замком, не смотря на то, что он столько не видел свой народ, волнения не было в его груди. Он решительно раздвинул плотные белые занавески и вышел на бетонную площадку. В его нос ударил едкий запах серы. Внизу, на площади перед замком, всё будто полыхало огнём. Охваченные в кольцо вооружёнными серебряными вампирами, с факелами стояли ближайшие подчинённые и друзья Антонио — жители цитадели Чёрного Замка. Юноша вновь увидел всех тех, кто был ему предан, всех тех, кто горевал по нему, всех тех, кто верил до последнего. С его зрячего глаза скатилась скупая слеза, но резкий порыв холодного ветра сорвал её со смуглой щеки. — Приветствую вас, народ Чёрного Замка! — выкрикнул в толпу Антонио настолько громко, что чуть не охрип. Очередной порыв ветра разметал полы его мантии, и она взвилась вверх, словно крылья неведомой чёрной птицы. Дружный оглушающий вой раздался в ответ: «Вервольфы» приветствовали своего короля. Антонио было до боли обидно, что его народ окружили стражи Белого Замка, во главе с ненавистным Франческо, что стоял прямо под балконом. Он понимал, что вели их сюда тоже под конвоем, скорее всего, угрожая убить Антонио, если они не согласятся пойти. Но его брат Жуан, которого молодой волк без труда разглядел в толпе, был куда умнее. Да и увидеть брата живым и невредимым, Жуан наверняка хотел больше всего, ровно на столько, на сколько этого хотел сам Антонио. — В сей судный час Белый Замок ждёт нашей поддержки! «Лесные эльфы» государства Аймэрэлд-алфэр объявили «Серебряным вампирам» военное положение! И пусть моего приказа не ослушается никто, — громовым голосом объявил Антонио. — Я собираю армию, желая оказать поддержку королю Макиэлю. Через пять дней две тысячи лучших воинов должны собраться возле стен Белого города! Чтобы не покрыть имя своё несмываемым позором, мы должны одержать победу в предстоящей битве. И пять полководцев поведут наших воинов вместе со мной. Имена их: Верона Дикенсон, Динара Гатри, Шерон Крид, Грэг Сентино и Жуан Кобальта дас Эльпир! Дружный вой в пять голосов раздался в ответ. Лучшие друзья Антонио дали понять своему королю, что готовы исполнить его приказ. — И пусть те, кто считает, что я недостоин быть вашим королём, умрут страшной смертью! — объявил Антонио на прощание и быстро скрылся с балкона. В его горле першило от крика, и меньше всего он хотел задохнуться на глазах своего народа. Его провожал вой членов клана. Этот звук был лучше всех слов поддержки, которые Антонио когда-либо слышал и когда-либо ещё мог услышать. Когда молодой волк вернулся в комнату, его ждал довольный Макиэль. Серебряный вампир радушно улыбался. — Отличная речь, — проговорил он, сияя ослепительной улыбкой. — Я за всю свою жизнь лучше не произнёс бы. Серебряный вампир скупо поаплодировал. Антонио хило улыбнулся, но разболевшееся горло вновь напомнило о себе. Отойдя к стене, оборотень закашлялся, прикрывая рот кулаком. Спазмы в лёгких были настолько болезненными, что его согнуло пополам. Макиэль подошёл к нему и легонько постучал по спине. — Благодарю, — хрипло ответил Антонио, когда снова мог говорить. Опираясь на стену, юноша-волк выпрямился. — Во всём виноват холодный воздух, — сочувственно произнёс серебряный вампир, похлопав друга по плечу. Волк попытался улыбнуться, но через секунду уже стал серьёзен. Его терзали сомнения. — Если во время битвы не взойдёт полная луна, у меня не будет шансов, — прошептал оборотень. — Наверняка эльфы уже догадались, кто будет вам помогать, а я даже не смогу повести воинов в атаку, если буду безоружен. — Не мели чепухи, — протянул Макиэль, хитро улыбнувшись. — Кто сказал, что я позволю своему рабу идти в бой безоружным? Коль уж жизнь твоя в моих руках, я хочу, чтобы длилась она как можно дольше. Хитро подмигнув волку, король Белого Замка схватил его под локоть и бесцеремонно потащил за собой. Волку ничего не оставалось, как поспевать рядом. В конце-концов господин не должен отчитываться перед рабом. Как ни странно, Макиэль повёл Антонио вовсе не в тот самый коридор, где располагался его кабинет…та лестница, по которой они поднимались сюда, направляла в совершенно противоположное крыло замка. Хотя волк знал, что там, куда они идут, находятся королевские покои — комната отдыха и спальня, но он не понимал, зачем серебряному вампиру приглашать туда своего раба. Это было очень странно. Антонио брёл за Макиэлем и раздумывал, как одежда может влиять на её носителя. Стоило волку надеть свою великолепную мантию из черного бархата, как он снова почувствовал себя королём. Его сильное тело словно очнулось от сна и оборотню казалось, что он никогда не носил оковы рабства вовсе. Казалось, что столь унизительное заточение в этих белых удушливых стенах — всего лишь дурной сон. Чудилось, что наяву он, Антонио, почётный гость, вальяжно осматривавший владения своего друга. Но это лишь самообман, в отличие от тех перемен, что происходили с серебряным вампиром. Макиэль в парадном королевском одеянии выглядел дерзким и властным, жестоким и расчетливым. Но стоило ему надеть походный костюм наёмника Священного Совета, он снова превращался в свободолюбивого и доброго друга, которого так любил Антонио. Беда состояла в том, что перемен, которые происходили с ним, серебряный вампир просто напросто не замечал. Пока оборотень размышлял о своём, Макиэль без лишних слов тянул его за собой. Друзья прошли мимо белых, украшенных золотой резьбой, дверей королевских покоев, и оказались в конце длинного коридора. Кроме гобелена на всю стену с искусно вышитым портретом Сатенрэна фон Элайнезрио Драун Ин дэ Стелл, там ничего не было. Пустота белых стен невольно давила на могучие плечи волка, заставляла понимать как никчемно его положение сейчас. Между тем, с торжествующей улыбкой на красивых губах, Макиэль отодвинул полотно, и Антонио удивился, увидев там неприметную дверь, что сливалась со стеной. В замочной скважине её торчал самый обыкновенный ключ. Король Белого Замка ловко повернул его, замок скрипнул, и дверь тут же открылась. Не медля ни секунды, вампир повёл оборотня дальше, так настойчиво и внезапно, что Антонио едва успел прикрыть за собой дверь. Юноши оказались на узкой лестнице, что черной гадюкой круто скользила вниз. Волк молчал, но его друг знал, что тот просто поражён. Но показать тайный ход, о котором знали только члены королевской семьи и начальник стражи, было не прихотью самого Макиэля, а чётким приказом Сатенрио. Сейчас ослушаться старшего брата юноша просто не мог, потому что любая оплошность могла стоить проигрыша в предстоящей битве. Спустившись по тайной лестнице, серебряный вампир и волк оказались в огромном тёмном зале, где пахло плесенью и отсыревшей бумагой. Единственным глазом Антонио едва различал очертания предметов, а вот Макиэль, напротив, прекрасно ориентировался. Справа от них был чёрный ход во дворец, слева — потайные двери библиотеки, а прямо, за маленькой железной дверцей — вход в подземелье. — Куда мы идём? — шёпотом спросил оборотень, пока серебряный вампир открывал скрипучую створку. — Терпение — вот чего тебе по-настоящему не хватает, — хмыкнул в ответ Макиэль. Голос его звучал тихо, но в нем ясно таилось раздражение. — Разве я не говорил, что рабу не подобает задавать лишних вопросов. Антонио замолчал, явно не ожидав подобного ответа. Макиэль вновь напомнил о его унизительном положении. Серебряный вампир снова схватил волка за руку и потянул вниз. Благо, здесь было куда уютнее и теплее — лестница привела юношей в хорошо освещённый факелами просторный круглый зал. Вдоль стены этого зала располагались девять белых дверей. Оглядывая подземелье, волк неожиданно почувствовал терпкий запах крови. Испуганно обернувшись, он заметил, что одна из дверей, третья слева, слегка приоткрыта. Несомненно, таинственный запах шёл оттуда. — Прости, Макиэль, но что там? — вновь задал вопрос оборотень, не в силах сдержать любопытства. — Камера пыток, — как ни в чем ни бывало, ответил серебряный вампир, пожав плечами. — Несколько стражей провинились, и их пришлось наказать. Антонио вполне удовлетворился таким ответом. Уж к кому, а к подчинённым Франческо он жалости не испытывал. — Идём сюда, — Макиэль дёрнул волка за запястье и указал на самую крайнюю справа дверь. Серебряный вампир уверенно вёл своего раба тем, путём, который сам он когда-то прошёл в одиночку. За белой дверью, такой же, как и все остальные, находилась пустая каменная келья. — Это шутка? — возмутился Антонио. Единственным глазом, который не был приспособлен к темноте, он не мог видеть того, что видели охровые глаза серебряного вампира. Макиэль не ответил на вопрос волка, а вместо этого нащупал впереди себя холодную шарообразную ручку двери. Когда дверь открылась, их окатило волной холодного и тяжелого воздуха. Антонио подозрительно взглянул на витую бетонную лестницу, обрамлённую трепещущими огнями факелов, и после перевёл взгляд на Макиэля. — Что внизу? — недоверчиво спросил Антонио. Он никак не мог сдержать вопросы, хотя любой следующий мог разозлить Макиэля. — Узнаешь, — многозначительно ответил друг, и, отпустив руку волка, снял со стены первый попавшийся факел. Оборотень недовольно хмыкнул и, схватив следующий факел, двинулся за Макиэлем. Когда лестница кончилась, молодой волк увидел впереди железную дверь, сорванную с верхней петли. Её зияющий проём был украшен какими-то странными табличками, а замок был выполнен в виде собачьего черепа. За ней была тьма. Макиэль смело нырнул в тёмное помещение. Антонио последовал его примеру. Юноша-волк зашёл в комнату, освещая перед собой дорогу ярким факелом, и приблизился к другу. В этой комнате вообще отсутствовал свет. Не было ни свечей, ни факелов, а свет двух огней, что принесли с собой юноши, не слишком-то помогал. — Что здесь? Я практически ничего не вижу! — возмутился волк, пытаясь осветить стены. — Оружейная, — довольным голосом ответил Макиэль, быстро затушив свой факел о холодные плиты пола. Антонио не увидел, как серебряный вампир сосредоточился и прошептал малое заклинание света. Но зато, когда с рук Макиэля сорвался небольшой светящийся шар и полностью осветил залу призрачным белым светом, оборотень, наконец, смог увидеть всё окружавшее его великолепие. Фактически лишившись дара речи, Антонио разглядывал белые стены, увешанные сверху донизу разномастными щитами, луками с колчанами, полными стрел, арбалетами, мечами и топорами всех видов и размеров. Факел выпал из рук волка. Заметив это, серебряный вампир лукаво усмехнулся. — Выбирай! — громовым басом крикнул Макиэль, широко раскинув руками. — Любое орудие будет твоим! — Откуда у вас всё это? — спросил Антонио, внимательно высматривая своё будущее оружие. — Всё это было вынесено с поля боя. Мёртвым оружие, пускай даже самое лучшее или единственное в своём роде, не нужно, — произнёс в Макиэль и, подойдя к стене слева от входа, снял один из мечей. — Например этот меч, сделанный из чистого серебра, принадлежал моему отцу — Анэру фон Элайнезрио Драун Ин дэ Стелл. Антонио обернулся, чтобы рассмотреть выбор серебряного вампира. Им оказался полуторный клинок с длинным обоюдоострым лезвием. Серебро, из которого был искусно выкован этот меч, холодно поблескивало в магическом свете. Волк отчего-то почувствовал себя неуютно рядом с этим обнажённым клинком, но всё же оглядел его полностью. Рукоять меча с широкой гардой обвивала металлическая змея, чья голова, будто застывшая для атаки, располагалась над основанием лезвия. — Это очень хороший меч, он достоин тебя, — лишь смог сказать Антонио. — Говорят, что в голову этой змеи мастера заковали крупицу Красного Кристалла, чтобы носитель этого меча умер, когда эта голова расколется, — хило улыбнулся серебряный вампир, проводя изящными пальцами по искусственной рептилии. – Но, за долгие годы жизни моего отца этого не произошло. Может, эта судьба уготована мне, кто знает? — Я так не думаю, — произнёс волк. — Эндайренс слишком редкий, чтобы простой кузнец мог разбрасываться им, даже если у него были счёты с твоим предком. Макиэль промолчал, а Антонио тем временем, продолжал осматривать оружие. По счастливой случайности на стене за спиной друга, оборотень увидел замечательный двуручный меч, на котором были выжжены языки пламени по всему лезвию. Антонио подошёл к стене и снял двуручный меч, который был готов выбрать. Тяжёлый обоюдоострый клинок, крепкая рукоять с широкой гардой и большим круглым навершием. Если бы волку, хоть раз до этого посчастливилось участвовать в битве, он бы выбрал именно такое оружие. — Я беру этот, — уверенно сказал Антонио, показывая серебряному вампиру свою находку. — Невероятное совпадение, — улыбнулся Макиэль. — Этот меч — верное оружие твоего отца. В его набалдашнике скрыта частица Красного Кристалла, и это известно доподлинно, потому что серебряные вампиры, искалеченные Марком в бою, больше не могли регенерировать раны и умирали. Так что не покалечь кого-нибудь из моих подчинённых, и тогда этот меч останется с тобой навсегда. — Я понял, господин мой, — Антонио поклонился серебряному вампиру и приладил меч у себя на поясе. — А сейчас оставь меня одного, — произнёс Макиэль, указав на выход их оружейной. — По лестнице вернёшься в круглый зал, затем поднимешься на первый этаж. Войдёшь через железные двери напротив и окажешься возле потайной лестницы. Под ней есть ещё одна дверь, что ведёт в коридор министров. Через него ты и вернёшься в свои покои. — Хорошо, — кивнул волк, умолчав о том, что давным-давно знает этот путь.***
Антонио в замечательном расположении духа вернулся в свою комнату. Закрыв за собой дверь, юноша снял мантию короля «Вервольфов» и кинул её на кровать. На подушку он бережно положил меч своего отца, который теперь принадлежал ему. Теперь волк был готов к битве с эльфами, был готов вести свою армию так, как делали его предки. Внезапно Антонио услышал чьи-то шаги за спиной и скрип открывающейся двери. Оборотень повернулся к дверному проёму и увидел кареглазого серебряного вампира — стражника, верно служившего Макиэлю. — Что Вам здесь надо? — поинтересовался Антонио, не задумываясь о том, насколько грубо это прозвучало. — Твои упрямые друзья-вервольфы отказываются уходить из города, пока не повидают своего короля, — доложил стражник с дерзкой улыбкой. — Советую поторопиться, пока Франческо не разозлился. Стражник удалился так же быстро, как и пришёл. Тем не менее, Антонио поспешил покинуть свою комнату и выйти из дворца. Очередной конфликт с Франческо ему был не нужен, но и друзей он в обиду ему тоже не собирался отдавать. Хотя, те, кто ждали волка на площади, сами могли за себя постоять. Жуан — младший брат Антонио, с разницей в два года. Серебристые волосы юноши, в отличие от старшего брата были коротко острижены. Но если глазами Антонио пошёл в мать, то у Жуана, как и у Марка, они были цвета ясного неба — чисто голубые. Ростом Жуан был на голову ниже своего брата, но зато обращался с мечом вдвое лучше, потому что когда Антонио посадили на трон, Жуана отправили в королевскую армию. Юноша предпочитал в одежде исключительно тёмно-синие цвета, а цвет его шкуры после превращения был серебряным. Грэг — служивший при короле Чёрного Замка старшим министром со времён Фрица Кобальта дас Эльпир. Мастерски владеющий арбалетом мужчина имел фиолетовый цвет глаз и пепельные волосы. Друг превращался в серо-чёрного оборотня. Верона — девушка гибкая на столько, что её можно было бы сложить вчетверо, не нанеся никакого вреда. Верона никогда не боялась опасностей, и поэтому прославилась, как первая девушка, пришедшая в армию Чёрного Замка добровольно. Зелёный костюм, кудрявые рыжие волосы, веснушки по всему лицу и ярко-зелёные глаза выделяли её не только в человеческом облике. Она была единственным огненно-рыжим вервольфом во всём королевстве. Динара — девушка, чьей страстью стали метательные кинжалы. И хотя в армию родители её отдали насильно, она ничуть не пожалела о том. Задорная брюнетка с сероватыми глазами, обычно разгуливающая в откровенных обтягивающих костюмах в ночи полнолуния становилась чёрным вервольфом. И Шерон. Она от природы была наделена нечеловеческой силой и вполне способна орудовать самым тяжёлым двуручным мечом. Золотистые коротко стриженые волосы и ярко-голубые глаза делали эту девушку в роли вервольфа с желтой шкурой неотразимой. Последним из их компании был Антонио. Неразлучную шестёрку знал весь Чёрный Замок. Несмотря на то, что Грэг был советником ещё деда Антонио, а Верона нянчилась с его отцом, они были вместе. Что уже говорить о Динаре и Шерон — дочерях двух лучших воинов при Марке, с которыми Антонио и Жуан дружили с пелёнок. Но злой рок судьбы разлучил лучших друзей. Антонио казалось, что ему больше не услышать шутки Жуана, прелестный смех Динары и не увидеть, как Верона плюёт в лицо опасности. Антонио пленник Белого Замка — какой позор он навлёк на себя, сдавшись Макиэлю! Эти мысли заставляли Антонио злиться. И лишь предстоящий бой может сблизить «Вервольфов» с их королём. Теперь друзья из родного государства, стоя у ворот замка, ждут своего короля. Ждут приказа. Подробного рассказа о врагах. Антонио самостоятельно распахнул главные двери, не дожидаясь, пока это сделает стоящая рядом стража, и вышел в глухую холодную ночь. Стоило ему показаться на пороге, как в его ушах зазвенело от дружного приветственного воя. — Рад видеть всех вас, — с улыбкой ответил юноша, спускаясь по невысокой белой мраморной лестнице на площадь. — Антонио, как же я соскучилась! — без стыда выкрикнула Шерон, и, выбежав вперёд, бросилась на шею Антонио. — Пусти, задушишь, — прохрипел юноша, почувствовав нечеловеческую силу подруги на себе. Несмотря на шутливое отношение, Антонио не удержался и вдохнул медовый запах золотистых волос девушки. Остальные дружно засмеялись, а Шерон тут же отстранилась. Она даже не заметила знака внимания от своего короля. — Прости, я не хотела, — пролепетала девушка расстроенным голосом, теребя рукава коричневой походной формы. — Ничего, — ухмыльнулся Антонио, подмигнув подруге. — Я тоже жутко рад вас видеть. Шерон смутилась и покраснела, чем вызвала ещё один приступ смеха у друзей. — Целоваться вы будете, когда его величество Макиэль соизволит отпустить Антонио на волю, — пафосно продекламировал Жуан. А его небесно-голубых глазах ещё не погасла задорная искра. Бремя короля не сломило его. — А сейчас у нас есть вещи поважнее ваших лобзаний. Друзья рассмеялись ещё громче, но на этот раз помимо Шерон покраснел ещё и Антонио. Шестеро вервольфов начинали забывать, кто они такие и где находятся. — Жуан, захлопни пасть, — сквозь зубы шутливо пригрозил старший брат и показал юноше кулак. — Мы нашли кое-какую информацию о «Лесных эльфах» из Аймэрэлд-алфэр, — прокашлявшись, сообщил Грэг. Самый старший из друзей, как и полагалось королевскому советнику, был сдержанней всех. — Оказывается, до этого они ни разу не объявляли военное положение другим государствам. — Я считаю это очень странно, — в подтверждение высказалась Верона. — Такой миролюбивый и отстранённый народ никому не мог мешать в Сильверстоунских землях. Было время, когда у них был конфликт с Амарильо Бладвин, но всё решилось компромиссом и обошлось без кровопролития. И тем не менее, шестьсот лет назад, во времена правления Анэра фон Элайнезрио Драун Ин дэ Стелл, зелёное государство чем-то не угодило «Серебряным вампирам». — Это не просто странно, это отвратительно, — продолжил Жуан, оставив шутки на потом. — Мы нашли это в очень старых архивах. Анэр и Сатенрио, соответственно отец и старший брат Макиэля, убили Ричардеела Алого цветка, отца нынешнего короля Аймэрэлд-алфэр. И, уничтожив сотни «Лесных эльфов», они не взяли ни земель, ни денег. — Убивать только ради кровопролития — это мерзко, — рыкнула Шерон, скрестив руки на груди. — И мы ещё должны им помогать. Антонио долго стоял и молчал, но потом не выдержал и рассмеялся. Друзья непонимающе переглянулись, а в их взглядах явно читалась одна общая мысль: король Чёрного Замка сошёл с ума во вражеском плену. — Простите меня, — улыбнулся молодой волк, утирая слёзы радости. — Я слишком счастлив, оттого, что увидел вас. Я не могу быть серьёзным. — Похоже, ты ничуть не изменился, — рассеянно улыбнулся Жуан. — И всё же, то, что мы прочли о конфликте Белого Замка с Аймэрэлд-алфэр… — Забудьте это, — отрезал Антонио, в момент став серьёзным. — Грехи наших отцов слишком долго давили нам на плечи, и если битва — единственный способ удовлетворить короля эльфов, пусть будет так. — Разумно, Ваше Величество, — произнёс Грэг, слегка поклонившись. — Я всецело доверяю вашему решению. — Не ты один, — недовольно хмыкнула Верона, передёрнув плечами. — Мы все за него. Антонио так хотел, чтобы эта ночь никогда не прекращалась, и его друзьям не надо было возвращаться в родные земли. Но, к сожалению, желания оборотня перестали сбываться с того самого момента, как стены белого дворца пленили его.***
Тем временем, на территории Аймэрэлд-алфэр, все уже готовились к предстоящей битве и длительному походу до границы. И не смотря на то, что должна была состояться всего лишь коротковременная битва, Алый цветок собирал пять тысяч лучших воинов. И именно в такой момент, находясь в своем зелёном дворце, Бэлэгару хотелось только покоя. В тронной зале царила тишина. Здесь горели сотни свечей и их огни, отражавшиеся от зелёных стен, наполняли комнату мягким изумрудным светом. Эльф устало прислонился к высокой спинке своего трона и вдохнул чудный запах дерева из которого он был сделан. Этот запах напоминал о беззаботном детстве, когда юный Бэлэгар не знал, что такое ответственность, что такое королевское бремя, что такое разрушение и что такое смерть. Но счастливые воспоминания быстро сменялись страшными картинами той самой битвы, что не давала ему покоя много-много лет. — Ты разрешишь войти, брат, — раздался мелодичный голос с конца зала, разрушивший все мысли Бэлэгара. — Разумеется, войди, рад видеть тебя, Иллира, — мягко поприветствовал король, привставая с трона. — Я тоже рада видеть тебя, брат, — ответила девушка, плавно подходя ближе. При каждом шаге, её пышное коричневое платье шелестело, словно трава на ветру. Эльфийский король как завороженный смотрел на свою любимую и единственную сестру. Как бы ему хотелось, чтобы девушка не шла воевать вместе с ним. Но обладая великолепными манерами своей матери, которую она никогда не знала, напористость ей досталась от отца. И скоро эта изящная лесная принцесса снимет своё красивое платье, наденет военный костюм, возьмёт в руки оружие и поведёт народ, чтобы победить или умереть. — Что привело тебя ко мне? — спросил Бэлэгар, вновь присаживаясь на трон. — Тоже, что и тебя привело в Белый Замок. И заставило сменить зелёные одежды короля на коричневое облачение воина. — Прошу тебя, милая сестра, я не нуждаюсь в твоих порицаниях, — практически с мольбой прошептал Бэлэгар. — Ты знаешь, я поклялся отомстить за отца, и я это сделаю. Ты предупредила своего сына, что он остаётся здесь? — Конечно, брат, — покорно склонив голову, ответила девушка. При поклоне её красивые кудри упали на лицо, и Бэлэгар вновь пожалел о своём разрешении на её участие в битве. — Он расстроен, но с королевским приказом ничего не поделаешь. К тому же, в случае нашего проигрыша, именно он станет королём. — Я отдал приказ оставаться не для того, чтобы он занял моё место, а для того, чтобы он собрал государство, и встретил нас с нашей победой. — Ты слишком самоуверен брат. Наш враг силён и тут нужна мудрость, а не только одно желание. Вспомни об отце. — Я его не забываю ни на секунду, а когда закрываю глаза, всё ещё вижу тот самый роковой день, — более грубо произнёс Бэлэгар. — Но на этот раз оружие против серебряных вампиров у меня действительно есть. — Не может быть, — прошептала с восхищением и надеждой Иллира, прикрывая губы изящной ладонью. — Ты всё правильно поняла, — храбро ответил Бэлэгар. — Я потратил почти все деньги из казны государства, но выкупил у горных гномов Красный Кристалл. Он маленький, не больше твоего мизинца, но этого хватит, чтобы уничтожить сперва армию врагов, а затем и самого Сатенрио. Ты ведь слышала о действии этого камня? - Да, конечно, брат, — сказала Иллира, поправляя оборки своего платья, которое обычно носила только во дворце. — Этот кристалл одним присутствием может превратить в прах любого серебряного вампира в пределах видимости, разумеется, если Эндайренс не спрятан в какой-нибудь оболочке. Но кристалл превращается в воду, если оказывается в прахе мёртвого серебряного вампира, из-за этого он такой редкий. Это всё что я знаю. — Этого достаточно. Я спрячу кристалл в кожаный мешочек у себя на шее, а когда придёт время — серебряные вампиры погибнут! — Ты не забыл про вервольфов? Их король хоть и пленник Белого Замка, но он может повести своих воинов до конца. — Мне предсказали, что полнолуния в этом месяце не будет, из-за грозовых туч. А до обращения они не так страшны. У нас есть запасы стрел с серебряными наконечниками. Да и некоторые мечи пусть наполовину, но из серебра. А если эти наконечники и лезвия будут отравлены, то без серебряных вампиров оборотни не устоят под атакой. — Надеюсь, твой план не потерпит поражения, — произнесла Иллира, уходя из залы. — Иначе отец не будет отмщён. Продумай всё очень хорошо. Я не хочу тебя потерять. — Не волнуйся, сестрица, — утешил её Бэлэгар, прежде чем эльфийка скрылась за дверью, Иллира покинула тронную залу, чтобы дать напутствие воинам. Бэлэгар остался один. Возможно, ему только показалось, но именно в этот момент, он впервые почувствовал, как тяготит его голову этот кусок золота, что называют короной государства Аймэрэлд-алфэр.